lga13polf Авианосец "Евгений Примаков" начинает маневры Евгений Примаков, российский министр иностранных дел, взял под защиту - свою и государства - почти двадцать пять миллионов человек. Примерно столько осталось за пределами России, в новом зарубежье, русских, чьи права министр намерен отныне решительно защищать, применяя в случае необходимости санкции к недружественной стороне. В первую очередь объектом пристального внимания МИДа должны стать страны Балтии. Правда, слово "санкции" не на прошлой неделе появилось в лексиконе российских дипломатов. "Новый" курс Евгения Максимовича Примакова (весьма скупо формулирующего его направление) очень напоминает "позднего Козырева", также не раз злоупотреблявшего великодержавной риторикой на завершающем отрезке своей карьеры (он даже обещал послать авианосцы к границам некоторых совершенно сухопутных соседей). Хотя и тот, и другой при этом почему-то ссылались на американский опыт, ренессанс политики "на повышенных тонах" произошел уже при нынешнем министре. Несколько обстоятельств, правда, заставляют сомневаться в продуктивности нового курса. Вектор противодействия примаковской дипломатии направлен на Запад. Поэтому, естественно, первыми под удар попали Эстония, Литва и Латвия - за тяготение к политическому союзу с НАТО, а не, скажем, центральноазиатские полудеспотии. Русские в этих странах, возможно, приветствовали бы заявление Примакова, но оно прозвучало для них слишком поздно. Многие, скорее всего, предпочли бы репатриацию. Тем, кто останется, важно знать, есть ли у России реальные рычаги давления на страны Балтии. Достаточно вспомнить, что много лет подряд Москва не могла защитить даже свои прямые экономические интересы, позволив соседям заметно укрепить бюджет за счет нелегального реэкспорта российских цветных металлов. Соседи России попросту привыкли к тому, что ее политика декларативна, хотя декларации чаще всего и бывают угрожающего свойства. Наверное, русским за границей важнее знать не то, что Россия в случае чего накажет "чужих", сколько - что она готова помогать своим. От поддержки местного "русского" предпринимательства до финансирования русских школ и вузов. Большинство русских, даже те, кто не в первом поколении живет за пределами России, только начали приспосабливаться к новым реалиям. В новом зарубежье они не успели оформиться даже в сколько-нибудь организованные общины. Местные власти не поощряют создания политических организаций на "этнической" основе. В таком вакууме вождями становятся личности достаточно радикального толка. Вспомнить хотя бы семиреченского казака Гунькина. Именно активисты-энтузиасты и шествуют в авангарде "борьбы за права русскоязычных", вызывая к себе в России волну общественного интереса, тогда как основная часть их подопечных просто живет. Но именно крайние случаи определяют отношение и местной элиты, а потом уже и российских властей к проблеме русских за границей. Не случайно почти в то же время, когда прозвучало заявление Примакова, в Литве начался судебный процесс над бывшим секретарем ЦК местной компартии Бурокявичусом, обвиняемым в попытке проведения мини-путча во время вильнюсских событий. Если так пойдет, отношения между Москвой и Балтией угрожают вернуться к временам Интерфронтов. Лиана МИНАСЯН lga13che Михаил БАРСУКОВ и Анатолий КУЛИКОВ, генералы, не явились для дачи показаний по уголовному делу, связанному со штурмом города Первомайского, в котором они участвовали. Как известно, проведенная против террористов операция привела к большим человеческим жертвам и разрушениям. Лучше бы вы, господа генералы, на штурм не явились. lga13pol Виктор ЧЕРНОМЫРДИН, премьер-министр России, ушел в краткосрочный отпуск как раз в то время, когда президент Ельцин заболел пневмонией. А еще раньше премьер уходил в отпуск аккурат когда надо было встречать английскую королеву. Здесь явно просматривается какая-то связь. Александр ЛИВШИЦ, первый вице-премьер РФ и первый финансист отечества, поздравляя народ с Новым годом, сказал: "Я хочу, главное, всем нам пожелать денег". Говорят, все правительство грохнуло от смеха, а кто-то сказал:"Ну, Александр, 20 копеек!" lga13sem Загубленный год, переполненный уникальными событиями ЭТО ЖЕ НАДО, какой мы с вами, дорогие читатели, год прожили! Столько событий, самых разных - и все громкие, а год все же какой-то пустой, загубленный год для России. Ну посудите сами: начало работы новоизбранной Думы, два тура президентских выборов, громкие скандалы вокруг фаворитов президента - Коржакова, Барсукова, Грачева, Сосковца, Тарпищева, невиданное возвышение, казалось, уже ушедшего в тень Чубайса, стремительный восход и закат Лебедя, операция на сердце президента и, наконец, окончание ненавистной войны в Чечне. Да еще губернаторские выборы в придачу. И такой год назвать пустым? Невероятно! И все же, все же... Экономическая жизнь страны, развитие демократических преобразований как бы приостановились. Ни новых партий, ни новых лидеров, ни побед на экономическом фронте. Снова спад производства, снова уменьшение реальных доходов населения, снова нарастание тревожных тенденций на селе. И даже "золотой дождь иностранных инвестиций", который предрекал на страницах "Литературной газеты" еще два года назад Анатолий Чубайс, так и не пролился на нашу иссохшую экономику. И мне кажется, я знаю, почему случился такой год. Потому что как жили мы при так называемом социализме, так и живем сейчас при так называемом... не знаю, при чем даже. Живем по строгому закону, который проник в гены каждого российского человека: что там, наверху, решили (в политбюро, на съезде партии, в Совете безопасности, в Думе, в правительстве, что решил генеральный секретарь или президент, наконец), то и должно делаться. И это бы еще ничего, но загвоздка в том, что в 1996 году никто ничего не решал вообще. Все или занимались выборами, или компроматом, или тем и другим. Редакция наша, как и любое другое учреждение, связана тысячами нитей с министерствами, банками, заводами, муниципальными службами и т.д. Приходится звонить, встречаться, о чем-то договариваться, что-то решать. Со всей ответственностью заявляю: ничего этого в ушедшем году сделать было невозможно. На все наши звонки, просьбы, вопросы и запросы следовали ответы: вы что, еще Дума только начинает работать, о чем разговаривать (это в январе). Далее: не суетитесь - все готовятся к президентским выборам. Ну а теперь? - робко спрашивали мы. Теперь готовятся ко второму туру. Выборы-то закончились, пытаемся урезонить наших собеседников, может, за дело? Вы что? - в ответ. Еще правительство не сформировано. Ну а теперь? В трубке долгое молчание. Дескать, не понимают в "ЛГ" - у президента будет операция. До дел ли страны тут. Но операция уже сделана! - буквально вопим мы. Нет, - твердо заявляют нам, - идет послеоперационный период. Но Акчурин же с ДеБейки сказали... А бюджет? - валят нас наповал. Прямо папуасы какие-то: пока вождь болен, а совет старейшин ничего не решил, стойбище под названием Россия замерло. Замерло на целый год! Окончание войны в Чечне скорее исключение из правил. Но я уже писал, отдавая должное и президенту, и премьеру, и Лебедю, что война, на мой взгляд, должна была кончиться и сама по себе. Поскольку количество пролитых материнских слез и количество пролитой крови превысило все допустимые нормы. Для нас, "Литературной газеты", год этот ознаменован тем, что пятый год в наших стенах работал "Клуб 206" - своеобразная исследовательская лаборатория российской действительности. В нем ("Клубе") за эти годы побывали видные, выдающиеся, знаменитые, интересные, уважаемые люди и в непринужденных беседах с членами редакции как бы писали летопись страны "Россия во мгле 1992-1996 гг.". Может быть, мы ее скоро и издадим. Ибо аналога такого полного исследования жизни страны после декабря 1991 года, после распада СССР, я не знаю. Это потом, через год, два, три - какую газету ни откроешь, появлялись свои газетные гостиные со своими героями. Ну что ж, человечеству всегда свойствен, как бы это помягче сказать, эффект заимствования, что ли. Нам не жалко. Да и трудно другим набрать такие имена, которыми прославлен "Клуб 206". Судите сами: бывшие президенты СССР Михаил Горбачев и США Ричард Никсон, Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II, мэры Москвы, Санкт-Петербурга, губернатор Нижнего Новгорода, первый вице-премьер, а затем руководитель президентской администрации Анатолий Чубайс, министры, лидеры думских фракций, видные политологи. Перечень всех наших гостей (а их более пятидесяти) вы найдете на шестой странице этого номера газеты, которая сама выходит несколько видоизмененной в 1997 году. Хорошо это или плохо, скажут наши читатели. Мы хотели лишь одного: при сохранении традиций, духа и самого образа "Литературной газеты" сделать ее более современной, интересной для новых слоев читателей, к которым мы, разумеется, относим и рекламодателей. Дорогие читатели, "Литературная газета" прожила пять трудных лет, опираясь лишь на собственные силы и вашу поддержку. Думаю, что мы не подведем вас и впредь. С Новым, 1997 годом! И пусть он принесет в каждую семью наших читателей хоть каплю удачи и спокойствия. Мы верим, что все будет хорошо. Прошу вас от имени всего нашего коллектива: верьте и вы в это. Очень прошу. Аркадий УДАЛЬЦОВ, главный редактор "Литературной газеты" lga13poll В интервью Андрея Битова "XXI век уже наступил" среди неизменно тонких и неизменно парадоксальных суждений известного писателя с изумлением вычитал и такое: "...сейчас проиграна война в Чечне, и мне приятно, что чеченцы нас надрали - правильно сделали. Эти проигрыши ведут к утрате агрессивного начала..." Да разве чеченцы с русскими схватились в этой омерзительной людской мясорубке? Полноте! Те, кто разжигал закончившуюся (?) войну с двух концов, не поддадутся воспитанию и лихо, без покаяния, вступят в наступающий век. Да и с национальным самосознанием у них совсем плохо. Мы допустили, чтобы наших сыновей и внуков безжалостные дельцы и карьеристы послали проливать кровь. Такие войны (как, я думаю, и любые другие) не снижают агрессивности народов, а повышают ее. Вопрос в другом: создал ли ХХ век синдром агрессивности в народе русском? Хочется надеяться, что нет. В. КУНИН МОСКВА lga13conl Спасибо, что отстаиваете интересы москвичей ("Телефон-потрошитель" В. Баскова). Дело, конечно, не в установке счетчиков, а в том, как с их помощью АО "МГТС" пытается изменить действующую тарифную систему с очевидной целью многократно увеличить получаемую прибыль за счет миллионов абонентов. Предоставив им 20 минут в день пользоваться телефоном "бесплатно", МГТС тем самым в 72 раза повысит абонентную плату. Ведь до сих пор мы имеем возможность за эту плату разговаривать 1440 минут в сутки. Огорчает, что "Литературка" практически одинока в борьбе за интересы абонентов. А. ПЕТРОВ МОСКВА lga13lawl Статьей А. Борина "Государственное убийство" газета в очередной раз подняла очень важный вопрос - сократит ли возведенная в закон смертная казнь преступность в нашей стране? К России нельзя подходить с мерками других цивилизованных стран. Россия - это территория особой ненависти и любви, и смертная казнь, на мой взгляд, не повлияет на снижение уровня преступности, а может быть, в знак особого протеста против описываемых в данной статье случаев "государственного убийства" спровоцирует ее рост. Жизнь человека - бесценна. Но в данном времени и в данных условиях она у нас стоит копейки, и там, где власть не в состоянии навести порядок и закон, он наводится наемными убийцами. И, по-моему, такие "локальные смертные казни" куда страшнее, нагляднее и действеннее, чем государственный закон о смертной казни. Нашей стране надо бороться с каждодневными убийствами на улицах, у подъезда, в офисах, а не "создавать" свой закон об убийстве. Я за то, чтобы законопроект, внесенный на рассмотрение Государственной Думы, "О моратории на исполнение смертной казни" был принят. А. СОЛОВЬЕВ САНКТ-ПЕТЕРБУРГ lga13conl В 51-м номере вы просили сообщить, когда он получен. Сообщаю: газета пришла 20 декабря, в пятницу. Но иногда мы ее получаем на следующей неделе, так как почтовое отделение работает через день. Пользуясь случаем, хотим поблагодарить вас за вашу газету. Я пенсионерка, а моя дочь преподает в школе русский язык и литературу, ей газета нужна обязательно, и хотя сейчас очень тяжело стало жить, стараемся "Литературную газету" выписать непременно. АГАФОНОВА а---м и моя дочь КРЫСАНОВА Г---В. Рязанская обл., Милославский р-н. lga13pol Лиана МИНАСЯН Государственная пневмония Президентская пневмония в кругу российских политиков вызвала волнение столь же сильное, как и болезнь президентского сердца. Стараниями команды Бориса Ельцина ту часть населения страны, которая живо интересуется кардиологическими проблемами, уверили, что "мотор" президента будет теперь работать с незыблемой четкостью кремлевских курантов. Чтобы оправдать надежды своих окруженцев, президент не мог позволить себе даже чихнуть, чтобы не вызвать подозрения. Но он опять заболел. Ничто, даже легендарная болезнь "носовой перегородки" в канун чеченской войны, не разочаровывало так российскую политическую общественность, как нынешнее возвращение президента в ЦКБ. Полярное отношение политической элиты к нынешним болезненным обстоятельствам Ельцина выразили два несостоявшихся предвыборных коалиционера по так называемой "третьей силе". Григорий Явлинский сказал, что страна знала, какого президента себе выбирает. Даже если этот выбор объективно плох, он сделан осознанно. Лидер "Яблока" как бы оспорил любимый тезис левой оппозиции о том, что избирателя в очередной раз надули, подсунув ему больного президента. Привычка представлять себе народ большей частью находящимся в бессознательном состоянии, очевидно, подвела левых. Во всяком случае, если не чеченская кампания россиян обманула, не подкосил экономический кризис и не вывела из себя история с коробкой из-под XEROXа, то неужели именно проблемы левого желудочка должны были роковым образом сказаться на предпочтениях сердобольного населения страны? Пожалуй, лишь генерал Лебедь остался твердым сторонником физиологического подхода к проблеме. Каждый раз, поводя накачанным плечом, он рассказывает, почему, пользуясь его же терминологией, больной вожак не может возглавлять стаю. Генерал, как принц Гамлет, пугает придворных рассказами о том, что "покамест травка подрастет, лошадка с голоду умрет". Но если от Лебедя давно ждали диффамации, то председатель Совета Федерации Егор Строев, персонифицированная умеренность и гаситель разрушительных импульсов, исходящих из Госдумы, на прошлой неделе выступил с сенсационным заявлением. Он предложил внести изменения в конституцию и вернуть законодательной власти право утверждать членов кабинета. Шаги к новому переделу власти, о котором говорил Строев, разумеется, будут сделаны не завтра. Каждый, кто рискнет пойти по пути хасбулатовского ВС, попадет в предусмотрительно расставленные процедурные капканы. Но состав верхней палаты (вопреки надеждам администрации президента) изменился достаточно радикально для того, чтобы новые сенаторы, уже почувствовавшие азарт борьбы, но еще не узнавшие вкус власти, захотели поправить в свою пользу конституцию. Возможно, это всего-навсего декларация намерений, пробный камень, кинутый, чтобы проверить глубину президентской обороны. Более того, практика назначения и отставок, в частности силовых министров, находящихся в исключительном президентском подчинении, настолько порочна, что каждого заставит, в унисон Строеву, задуматься о том, что "Конституция - не догма". Однако и для того, чтобы изменить ситуацию, были более подходящие случаи - когда во имя "конституционного порядка" гибли десятки тысяч людей. Поэтому вызов, брошенный Советом Федерации, выглядел достаточно конъюнктурно, но недостаточно убедительно. Недостаточно убедительно для того, чтобы пренебречь опытом октября девяносто третьего года, когда попытка передела власти окончилась кровопролитием. Пневмония проходит. Болезнь президента, отпуск премьер-министра и каникулярное время Думы пока что для страны проходят без видимых последствий. Система, сконструированная под президента вместе с Конституцией, оказалась достаточно прочна. Это, может быть, плохая система, она может нравиться или вызывать неприязнь, но она работает и гарантирует стабильность и покой. Пусть даже больничный покой. lga13polr Устав изменить, председателя сменить! Союз КПРФ и ЛДПР стал реальностью в Новосибирске: эти две фракции, составляющие подавляющее большинство в Новосибирском городском совете, объединились и с места в карьер попытались продемонстрировать, кто теперь в городе хозяин. В результате первое заседание горсовета было практически сорвано. Депутаты отклонили повестку дня, предложенную мэром Виктором Толоконским, который, по уставу города, является одновременно и председателем горсовета. Народным избранникам захотелось же сразу изменить устав, сместить председателя и вообще лишить его права голоса в совете. Мэр, действуя строго по закону, сразу закрыл заседание как не имеющее повестки дня и удалился из зала. Тут же на растерянных депутатов набросились с упреками их партийные лидеры, не входящие в состав горсовета, но пришедшие на заседание. Они со зрительских мест пытались дирижировать собранием, но, видимо, помешали друг другу... Опытный "думец", один из лидеров ЛДПР, Евгений Логинов, поучал товарищей: "Надо было принять повестку дня за основу, а потом уже вносить какие угодно изменения". В конце концов так, наверное, и будет действовать горсовет, решивший во что бы то ни стало избавиться от мэра - своего явного политического антагониста. Но Толоконский тоже избран населением города, крепко держит штурвал и очень мало в своей деятельности зависит от горсовета. Он мог бы вовсе махнуть рукой на депутатов, но считает, что разделение властей, доведенное до степени развода, повредит Новосибирску. Энергия конфликтующих сторон уйдет в свисток, а не на решение конкретных тяжелых проблем полуторамиллионного города. Мэр призвал горсовет к поиску компромисса. Скоро выяснится, способны ли на него депутаты или здравый смысл окончательно вытеснен из их голов партийными амбициями... Ирина САМАХОВА, НОВОСИБИРСК lga13lngu Киевский профессор вызывает на дуэль лидера Руха На Украине предпринята попытка восстановить давнюю традицию - решать мужские споры с помощью поединка: "Теперь сходитесь". Хладнокровно. Еще не целя, два врага Походкой твердой, тихо, ровно Четыре перешли шага, Четыре смертные ступени. Свой пистолет тогда Евгений, Не преставая наступать, Стал первый тихо подымать. Так описал Александр Пушкин дуэль Ленского с Онегиным. Как будет проходить дуэль известного литературоведа профессора Киевского национального университета имени Шевченко, доктора филологических наук Олеся Билодида с не менее известным лидером Народного Руха Украины, народным депутатом Вячеславом Черновилом, пока не знает никто. Эта история началась с того, что в газете Народного Руха Украины, которая называется "Час-Тайм" и шеф-редактором которой является Вячеслав Черновил, вышла посвященная профессору Олесю Билодиду заметка. Ее суть соответствовала названию материала. Оно звучало так: "Может ли университет Шевченко содержать профессора, который ненавидит язык Шевченко". Автор публикации обвиняла господина Билодида в том, что он, человек, обучающий студентов-украинистов, позволяет утверждать, будто в языковедении не существует такой отдельной науки, как украиноведение, точно так же, как нет англоведения или франковедения, что гетман Скоропадский был истинным украинским патриотом, хотя и говорил по-русски, и так далее. 62-летний профессор Олесь Билодид не стал обращаться в суд по поводу защиты своей чести и достоинства. Вместо этого он отправил шеф-редактору газеты "Час-Тайм" 58-летнему парламентарию Вячеславу Черновилу вызов на дуэль. Впрочем, не через секунданта. В беседе со мною господин Билодид сказал, что вызов на дуэль он отправил Вячеславу Черновилу по почте, поскольку тот опубликовал в газете "Час-Тайм" материал, который, по мнению университетского профессора, является не чем иным, как доносом. К этому Олесь Билодид добавил, что предложил Вячеславу Черновилу самому выбрать оружие, место и время проведения дуэли. Вячеслав Черновил письмо с вызовом на дуэль пока не получил, однако же знает о нем. О публикации в газете "Час-Тайм" господин Черновил сказал мне, что редакция получила много писем из Киевского университета от студентов и преподавателей, которые упрекали профессора Билодида в том, что тот пропагандирует два государственных языка - и русский, и украинский. И газета "Час-Тайм", по словам Вячеслава Черновила, "выдернула" какую-то часть, только, видимо, одну цитатку там, касающуюся, к примеру, гетмана Скоропадского. К тому же, как пояснил господин Черновил, он не является автором публикации или его редактором, а лишь шеф-редактором газеты "Час-Тайм". А потому прямого отношения к самой публикации не имеет. На мой вопрос о том, как поступит Вячеслав Черновил, когда получит письменный вызов на дуэль, лидер Народного Руха заявил, что он ответит на это послание в печати - может, напишет фельетон, а может, и юмореску. Сергей КИСЕЛЕВ, соб. корр. "ЛГ" по Украине КИЕВ lga13his 1817 Родился Петр Владимирович Долгоруков, князь, историк и публицист. Это он написал четыре тома "Российской родословной книги". В 1842 году под псевдонимом "граф Альмагро" он опубликовал брошюру "Заметки об известнейших фамилиях России", содержащую критику на известных в сановных кругах лиц, за что был вызван на родину и сослан в Вятку. После Крымской войны он предлагал освободить крестьян с землей за выкуп. За свою книгу "Правда о России" и отказ вернуться в Россию из эмиграции был лишен всех прав и состояния и признан изгнанным из России навсегда. Он сотрудничал в "Колоколе", а некоторыми исследователями подозревался в том, что был автором анонимок, давших повод для дуэли Пушкина с Дантесом. Кто бы что ни говорил, но этот человек вошел в историю диссидентского движения в России. 1907 Родился Сергей Павлович Королев, академик, генеральный конструктор советской космической техники. Его научный и организаторский талант вывел на орбиту первые советские спутники и первого человека. Для того чтобы стать известным всему миру, засекреченному академику Королеву надо было умереть на операционном столе из-за нерасторопности врачей. 1922 Родился известнейший публицист советского времени Анатолий Аграновский, сумевший даже в атмосфере безвременья и сусловской цензуры писать об острейших экономических и социальных проблемах. Его главная тема - экономика и нравственность - некоторым сегодняшним молодым газетчикам представляется совковой публицистикой. Хочется пожелать им всем вместе хотя бы одного процента той известности, которая была у Анатолия Аграновского. lga13polb "России нужен новый цикл реформ" Вышла новая книга Егора Гайдара. Всем, кто интересуется новейшей историей и осмыслением текущей жизни, советуем прочитать. А для затравки одна цитата. Что нужно сделать, чтобы наше развитие пошло по цивилизованному пути: " - Четко отделить собственность от власти. - Обеспечить равенство правил игры в экономике. - Заделать дырки в налоговом и таможенном режиме, - Ввести в действие закупочный кодекс - инструмент жесткого контроля за расходованием государственных средств. - Резко ограничить вмешательство бюрократии в управление конкурентными секторами экономики. - Заставить государство делать то, чем оно должно заниматься в условиях рынка - обеспечением порядка, устойчивости национальной валюты, соблюдением контрактов, социальной защитой, регулированием естественных монополий. Иными словами, России жизненно необходим новый цикл либеральных реформ, позволяющих сделать наш молодой рынок менее криминальным и коррумпированным; власть - более компетентной и честной; распределение результатов экономического роста - более справедливым". lga13che Майор и генерал обмениваются ударами Сегодня в Государственной Думе ожидаются слушания о боевых действиях в Чечне и массовой гибели военнослужащих федеральной группировки в чеченской войне. Причины этого, видимо, еще предстоит изучить и осмыслить, однако уже сейчас различные политические силы используют гибель воинов как разменную монету для достижения своих целей. Посылать на войну солдат под началом бездарных генералов - это предательство Так считает Алексей ВАЩЕНКО, руководитель рабочей группы при Совете Федерации РФ по делам Кавказа, майор, выпускник командно-штабного факультета Академии им. Ф. Дзержинского. - Именно эта проблема, на мой взгляд, должна пройти красной нитью через парламентские слушания. Однако уверен, что они станут очередным разбирательством, которое уведет общественное мнение по ложному пути. Думаю, бывший комкор чеченской кампании Лев Рохлин обвинит во всех военных провалах бывшего министра обороны Павла Грачева или главкома Сухопутных войск Владимира Семенова. При этом генерал Лев Рохлин обычно ведет себя так, словно он не несет ответственности за боевую подготовку и обученность вверенных ему подразделений. Какую бы хорошую мину ни принимал нынче Лев Рохлин, но именно он один из главных режиссеров неудачной операции по штурму Грозного в новогоднюю ночь с 1994 года на 1995-й. Нынешний председатель думского Комитета по обороне - главный виновник гибели 131-й Майкопской бригады. Это не мое личное мнение, а вывод офицеров штаба ВДВ при ЦБУ в Моздоке, сделанный ими по итогам анализа военных операций в Чечне. Но следствие по данному факту Генеральной прокуратурой не будет закончено, пока Лев Яковлевич является депутатом. Как свидетельствует офицер оперативного управления штаба ВДВ полковник Горбунов Д---Д., Лев Рохлин во время последующих боев по взятию президентского дворца в середине января 1995 года, находясь недалеко от передовой, умудрился не только потерять приданный десантный батальон, но и нанести по нему мощный артиллерийский и авиационный удар, в результате чего были значительные потери. Нынешние думские генералы-афганцы" Валентин Варенников, Эдуард Воробьев, Борис Громов могут подтвердить, что Лев Рохлин был снят с должности комполка за плохое командование. Этот случай оказался практически единичным за всю афганскую кампанию. Подобные прорехи генеральской карьеры нынешнего председателя думского Комитета по обороне можно было бы не заметить, если бы не устремления определенных политических сил поставить Льва Рохлина во главе Сухопутных войск. Корень зла здесь в том, что приближающаяся реформа Сухопутных войск "демобилизует" горы материально-технических ценностей. Лев Рохлин, который сумел оперативно вывезти из Чечни десятки разбитых самолетов и продать их цветной металл через коммерческие структуры, о чем уже сообщалось в прессе, вполне подходит для этой роли. Посылать солдат на войну необученными - сродни предательству В этом уверен председатель Комитета Госдумы по обороне генерал-лейтенант Лев РОХЛИН. Он отметил: - Все, что делалось в последние годы в армии, привело к неоправданным потерям во время ее использования в Чечне. Под аккомпанемент бодрых докладов о высокой боеготовности Вооруженные Силы довели до низшего предела. Не имея ни одного боеготового полка, ринулись в чеченскую авантюру. Получили по зубам и только после этого стали развертывать полки. Но опять-таки укомплектовывали их необученными людьми и с ходу бросали в бой. Виновные в этом, безусловно, должны быть наказаны. В мой адрес также нередко звучат обвинения в неграмотных с военной точки зрения действиях в Грозном. Не буду стучать себя в грудь, доказывая, как умно все делал. Но в течение двух лет в прессе шел разговор обо мне как о единственном командире, который, имея сил меньше, чем другие, сумел остаться в центре Грозного, отбить все атаки противника, имевшего десятикратное превосходство, принять на себя командование остатками разгромленной группировки, перейти в наступление и взять город. По всем фактам предъявленных мне обвинений я направил запросы в Генпрокуратуру, инициируя проверки своих действий. В том числе и по поводу моей причастности к незаконной коммерческой деятельности в Чечне. Мне ставят в вину вывоз двух разбитых самолетов. Но при этом умалчивают, что, сдав металлолом, удалось построить двенадцать квартир для воевавших в Чечне и семей погибших. Все поворачивают так, будто я украл для себя. Это лишь один из фактов наглой сфабрикованной лжи, которая обязательно будет наказана. За мной стоят погибшие. И мне важно выяснить раз и навсегда: или я их погубил по своему самодурству и бестолковости, или я честно выполнял свой долг и как профессионал сделал все, дабы сберечь жизни людей, которых отнюдь не я посылал на эту войну. Говорили, что Рохлин идет по трупам ради орденов и должностей. Как известно, и от орденов, и от должностей я отказался... Сейчас говорят, что отстранение от должности главнокомандующего Сухопутными войсками Владимира Семенова связано с моим стремлением занять эту должность. Хочу напомнить, что меня уже обвиняли в желании занять должности Кобеца и Грачева. Прекрасно понимаю, что для многих я как кость в горле и стоит мне поменять свой депутатский мандат на должность в исполнительной власти, как меня попытаются сразу же растоптать на любом высоком посту. Я не политический самоубийца, чтобы уходить сейчас куда-либо в исполнительную власть. Моя нынешняя депутатская должность приравнивается к рангу федерального министра и дает мне ряд преимуществ. Я сейчас могу сказать о любом главкоме все, что думаю, что подтверждается фактами. И если говорить о генерале Семенове, то у меня абсолютно конкретные, открытые факты, свидетельствующие о его виновности в гибели многих людей. Я говорю об этом с тем, чтобы не повторились Афганистан и Чечня с их безвозвратными потерями. Подготовили Павел АНОХИН, Михаил СЕВАСТЬЯНОВ lga13ecnu Мешок с подарками от Лукашенко оказался тощим Все, кто движется по дороге Москва-Минск (железнодорожной и шоссейной), будьте психологически готовы на российско-белорусской границе открыть свои чемоданы и сумки для досмотра смоленскому милиционеру. А также приготовьте документы, удостоверяющие вашу личность и подтверждающие вашу поклажу. Первого января 1997 года граница Российской Федерации и Республики Беларусь перестала быть прозрачной, братской, условной, помпезно якобы ликвидированной Черномырдиным и Лукашенко летом 96-го. На протяжении более 400 километров установлена пограничная полоса, ее ширина 5 километров, что соответствует Закону РФ о госгранице и что выдает инициатора нововведения. Контроль на границе в одностороннем порядке ввела российская сторона, чем вызвала замешательство официальных лиц Белоруссии и обиду лукашенковских газет на "окружение г-на Чубайса, подрывающее славянское братство". Неясно, продолжит ли "выборочную проверку" только милиция или к ней подключатся пограничники и таможенники. Вполне ясно пока одно: "отсутствие" границы между странами с разным уровнем экономики, с асинхронным политическим устройством, с противоположной социально-экономической ориентацией - это игра. В ее конце существенный вред обеим играющим сторонам. Контрабандная водка, широкой незримой трубой переливаемая из Белоруссии в Россию, подрывает бюджет последней и, как известно, вызвала раздражение Ельцина. Дешевая белорусская сметана, равно как колбаса, масло, майонез, хлеб, тоннами ввозимые коробейниками-коммерсантами в Москву, Смоленск, Санкт-Петербург, Псков и прочие русские города, разрушают рыночное ценообразование, наводят панику на российских производителей и продавцов продовольствия, грозят им крахом. В ужас приводят россиян транзитные наркотики из Белоруссии, поступающие через Украину из Средней Азии. Как видно, появление нормальной российско-белорусской границы уместно. Прагматичную Москву понять умом все-таки можно, а придуривающийся то братом, то Кашпировским Минск - ну никак нельзя. Вот клялся в очередном сеансе телегипноза президент Лукашенко "держать" цены на продукты, не допустить падения жизни народа ("ниже колена"), а в то самое время разорялись колхозы, фермеры, мясокомбинаты, производящие себе в убыток бросовую продукцию, и она замечалась на прилавках реже и реже, а перед Новым годом белорусские прилавки сделались и вовсе голыми. Здравый читатель, возможно, полагает, что президент решил наконец заинтересовать производителя, то есть заплатить ему больше, то есть раскрепостить цену. Отнюдь, как выражаются в Москве. Белорусский президент орудует своим путем и методом. Во-первых, начал в который раз "перетрахивать кадры" (слово "перетрахивать", как выражаются в Минске, из так называемой "тросянки" - чудовищной помеси русского лексикона и белорусской фонетики). Президент стряхнул несколько высокопоставленных госторговцев продовольствием. Во-вторых, пообещал народу "изыскать" недостающие "мясо и яйцо", а к ним шампанское, поскольку приближался Новый год. Увы, новогодний мешок президента, претендующего на пост всепогодного Деда Мороза, оказался тощим. В Новый год Белоруссия вошла с новыми ценами на продукты питания, они выше почти вдвое. Ничего оригинального не изыскав, погубив в деревне поголовье скота, вытолкнув в Россию остатки колбасы, президент в конце концов разрешил жить экономике. Чтобы сокрыть поражение хозяина, подручные СМИ вопят о кознях Москвы на границе дружбы. Зато не очень распространяются об одностороннем белорусском нововведении на шоссейной дороге Брест - граница РФ: теперь эта дорога для россиян платная, для белорусов - бесплатная. Разве это справедливо, славяне, разве по-братски? Анатолий КОЗЛОВИЧ, соб.корр."ЛГ" МИНСК lga13acc Последствия катастрофы пришлось расхлебывать Японии Новый год в Приморье начался со стихии. Первого января день и ночь бушевала метель. На суше ее последствия ограничились заносами и отключениями света в некоторых районах Владивостока, а на море снежная буря послужила причиной катастрофы на танкере "Находка", принадлежащем частной компании "Приско Траффик". Как известно, танкер вез жидкое топливо на Камчатку. Сейчас спасенный экипаж "Находки", за исключением так и не найденного в море капитана Валерия Мельникова, прибыл из Японии домой. Прокуратура приступила к допросам членов экипажа, пытаясь выяснить причину катастрофы. Тем временем руководство компании-владельца заявило, что техническое состояние судна не могло послужить причиной разлома. В 1993 году танкер получил свидетельство на класс регистра и международный сертификат. Свидетельство было подтверждено в прошлом году. По мнению директора компании "Приско Траффик" Сергея Ветказова, судно должно было выдержать и погодные условия - для танкера длиной 170 метров 30-метровая волна вполне посильна. Директор компании подтвердил, что корпус "Находки" был застрахован в Московской страховой компании "Защита". Компания имела договор и с английским клубом страховщиков "Пи энд Ай" на страхование риска экологического загрязнения. Предварительное заключение Государственного морского регистра гласит, что перелом судна произошел не по причине недостатка прочности корпуса. Есть предположение, что судно столкнулось с неизвестным предметом или даже на нем произошел взрыв. Однако окончательный ответ о причинах трагедии в Японском море должно дать следствие. Наталья СЕИНА, соб. корр. "ЛГ" ВЛАДИВОСТОК lga13pre В 1500 библиотеках снова читают нашу газету Полгода назад 1500 библиотек России и многие работники культуры ряда крупных городов страны, которые из-за недостатка средств не могли выписать "Литературную газету", получили такую возможность благодаря гранту, предоставленному институтом "Открытое общество" (Фонд Дж. Сороса). Как мы уже сообщали, подписка на "ЛГ" оформлена для массовых библиотек во всех регионах страны, причем преимущественно предназначена библиотекам районным, расположенным в небольших городах, поселках и селах. В Москве наше издание получают общедоступные городские библиотеки, а также дома творческой интеллигенции (ведь даже у домов журналистов и литераторов нет денег для подписки!), библиотеки творческих союзов, научных институтов, вузов, техникумов, училищ, театров, музеев. Грант Фонда Дж. Сороса позволил, кроме того, хотя бы частично удовлетворить спрос на газету в Москве, Петербурге, Нижнем Новгороде, Самаре и Новосибирске многих ее постоянных в прошлом читателей - работников гуманитарных наук, деятелей культуры, для которых "Литературная газета" профессионально необходима. lga13lif Игорь МОРОЗОВ Две жизни полковника Радчикова ПОБЕГ НА ВОЙНУ Часть I Афганистан. Время прошлое ВРЕМЕНА меняются, что, в общем, нормально. Меняются и нравы. И это, наверное, нормально. Ненормально другое. Когда времена эти называют смутными, а нравы - жестокими. А ведь, кажется, это и вправду так. Однажды я познакомился с человеком, судьба которого меня по-настоящему потрясла. Человеком, не раз побывавшим на самом краю смерти. И он все-таки выкарабкивался. Случилось в буквальном смысле этого слова. Иначе, как геройством это назвать было невозможно. Я и сам с недоверием и неприязнью отношусь к высокопарным фразам. Но здесь они, полагаю, вполне уместны. Было это много лет назад. В Афганистане. Не так давно, уже в Москве, в него стреляли снова. Без промаха - работал профессионал. И стрелял - в этом он почти уверен - бывший офицер-афганец. Он снова выжил. То, что он выжил, кто-то назвал просто чудом - если чудо может быть простым. Но правда и в том, что кто-то считает происшедшее куда более прозаичным - лишь очередной бандитской разборкой двух враждующих сторон. И это - о герое войны, чье имя значится в фондах трех столичных музеев? Возможно ли такое? За ним последовали другие. Им повезло меньше. Точнее, вовсе не повезло - они были убиты. Наповал. Тоже бывшие "афганцы". И тоже, говорят, парни не робкого десятка. И, наконец, этот безумный в своей бессмысленной жестокости взрыв на Котляковском кладбище. Четырнадцать трупов. А того, опять же из "афганцев", которому, как предполагается, в первую очередь и предназначалась адская машина, не собрали даже в один маленький целлофановый пакетик. Разнесло едва ли не в пыль. Это уже чересчур. Это уже всерьез смахивает на систему. На некий дьявольский заговор. И теперь те, кто там, в Афгане, не боялся ни бога, ни черта, вынуждены окружать себя многочисленной охраной и уходить чуть ли не в подполье. А другие, кто опять же там, в Афганистане, вполне вероятно, служил с ними бок о бок, возможно, до сих пор охотятся за ними. Чтобы стрелять. Без промаха. Но теперь уже наповал? Герои - они же преступники? Что-то, право, и в самом деле неладное, недоброе творится в нашей державе? Есть определенные основания полагать, что само государство спровоцировало эту жутковатую мясорубку. Об этом, впрочем, позже. А для начала - все по порядку... ОДНАЖДЫ в бою он прижался спиной к скале, и тут по нему полоснули автоматной очередью. Пули непостижимым образом выгравировали вокруг его головы что-то вроде нимба, но не оставили при этом ни царапины. Что ж, на войне бывает всякое. В другой раз, проезжая мимо "зеленки", кабину его БМП буквально превратили в решето. Но если не считать легкой контузии, все закончилось благополучно и на этот раз он только вытащил потом из-под себя четыре увесистые пули от ДШК. Пули были еще горячие, и он их подбрасывал в ладонях, как печеную картошку после костра. Но, наверное, бывает и такое. И все же есть в драматичной судьбе этого человека действительно нечто поразительное, причем началось это поразительное именно тогда, когда по логике вещей все как раз должно было закончиться. Я имею в виду тот проклятый июльский день 82-го года, когда под ногами старшего лейтенанта, командира парашютно-десантной роты Валерия Радчикова что-то дьявольски полыхнуло и, с легкостью приподняв его над землей, бесцеремонно опрокинуло на спину. Мгновение спустя, еще в шоке, еще не осознав, что за чертовщина с ним приключилась, он взглянул себе под ноги и с досады выругался крепчайшим солдатским матом, вместо ног обнаружив что-то вроде жутковатого кровавого бифштекса вперемешку с лохмотьями сапог, обмундирования и грязью... Уже теряя сознание, проваливаясь в небытие, он все-таки зачем-то собрал в охапку то, что осталось от ног, и, прижав все это к груди, пополз, покарабкался. Таким - с оторванными ногами, намертво прижатыми в охапку к груди, его и нашли. Он должен, обязан был тогда умереть. Но не умер. Не знаю, как выглядит лицо смерти, но уверен, что на лице этом тогда было написано глубокое изумление... ...Не верьте тем, кто утверждает, что настоящие мужчины не плачут - после ампутации обеих ног Радчиков рыдал по многу раз на день. При этом причиной мог послужить сущий пустяк - просто чье-то безмятежно улыбающееся лицо. Или просто картина пробегающего легкой трусцой гражданина в госпитальном парке... Ин-ва-лид. Он выдавливал это слово с ненавистью. И напрасно, ах, напрасно добросердечная медсестричка с явным умыслом читала ему вечерами у больничной койки занимательный исторический роман о некоем отважном путешественнике-португальце, четыре века назад пешком пересекшем Американский континент на одной ноге. В конце концов, думал Радчиков, одна нога у этого бравого парня все же имелась. Ему же, Радчикову, без двух до туалета бы самостоятельно научиться путешествовать - и то славно. Он был разгромлен. Разбит. Напрочь. Наголову. И мужество его малодушно выбросило белый флаг. И воля его сдалась самой грешной, самой непростительной человеческой слабости - жалости к самому себе. И даже орден Красного Знамени, врученный ему вскоре прямо в госпитальной палате, не принес той ожидаемой радости, на которую рассчитывали лечащие врачи, с тревогой наблюдавшие за этим пациентом... Но пришло однажды письмо старшему лейтенанту. От замполита батальона, в котором служил Радчиков. И не было в этом письме, в общем-то, ничего особенного, так, привычно успокаивающее, словом, этакая эпистолярная анестезия - в батальоне все нормально, помаленьку воюем. Ну, а ты держись, не раскисай, как-нибудь выкарабкаешься. Заканчивалось же письмо шуткой - не вешай носа, старлей Радчиков, вполне может статься, что увидимся мы еще с тобой, брат Валерка, в Афгане. Чем черт не шутит, а?.. Будь моя воля, только ради этого случая я бы учредил специальную медаль. И вручил бы эту медаль замполиту. За спасение человека. Не на пожаре, не на водах, а вот именно за эту легкомысленную, ни к чему не обязывающую шутку. Потому что, отложив письмо, Радчиков категорично потребовал у врачей не успокаивающее или анальгетики, а гири. Врачи со вздохом облегчения - парень, кажется, выходит из депрессии - тотчас же принесли ему гантельки. Для начала - весом в сто граммов. Радчиков взял в руки гантельки, попробовав их приподнять. И не смог. И снова разрыдался. ...СОБЫТИЯ последующих нескольких месяцев я опускаю. Скажу лишь, что госпитальным прачкам наверняка доставляли изрядные хлопоты его больничные шаровары, после многочасовых тренировок сплошь залитые кровью. А что же сам Радчиков? Видит Бог, что была для него эта кровь в сравнении с той истовой мечтой, которая передвигала его протезы по бесконечным, как Млечный Путь, больничным коридорам и даже заставляла карабкаться в них через госпитальные заборы, которые он использовал в качестве "боевых учебных препятствий". Он решил вернуться. К своим. В Афганистан. Во что бы то ни стало. Мне не дано понять, какая загадочная, могучая сила влекла безногого офицера, стопроцентного инвалида туда, где часто даже в уборной предпочитают сидеть с автоматом на шее - на случай неожиданной атаки. Где с деловитой невозмутимостью накалывают друг другу резус и группу крови под мышкой, и не из форсу вовсе, а из одной лишь здравой солдатской практичности, на случай, если, не дай Бог, оторвет кисть с личным браслетом. И где молодых "салаг" после первого боя чуть ли не силком заставляют рассказывать похабные анекдоты, и не из жестокости вовсе - из милосердия, зная по опыту, что это, может, единственно надежный способ хоть как-то отвлечься и не свихнуться от пережитого. Какая сила влекла его в этот ад? Тоска по боевым товарищам? А может, тоска по самому себе - еще тому, с ногами, здоровому? Есть вещи, которые лучше разглядывать с закрытыми глазами. И он часто ночами закрывал глаза и видел себя именно таким - еще с ногами, еще здоровым. А потом открывал - и все исчезало. Оставалось только госпитальное окно напротив - распятое рамами, бледное от света отекшего в своем хмельном праздничном полнолунии небесного шара... ...Прошел почти год его пребывания в госпитале, он уже вполне бодро вышагивал на протезах с помощью палочки, настолько бодро, что однажды даже, отпросившись на день у врачей, добился аудиенции у важного на вид полковника из управления кадров Министерства обороны. Полковник был вежлив и корректен и отнесся к просьбе Радчикова с безусловным сочувствием. Но слишком уж вежлив и корректен был полковник. Слишком уж безусловным было его сочувствие. Такое испытывают только к безнадежно больным людям. Радчиков понял, что ему придется рассчитывать только на себя. С этого момента в нашей истории начинаются события действительно маловероятные. Между тем все здесь истинная правда, и правда эта такова: настал день выписываться Радчикову из госпиталя (речь шла о выписке с последующим обязательным амбулаторным лечением в одном из московских военных госпиталей). Радчиков заблаговременно купил бутылку коньяка, шоколад. Неизвестно, что здесь сыграло решающую роль: выпитый ли коньяк, личное ли обаяние старшего лейтенанта, а может, уступая просьбам Радчикова, захмелевшее, раздобревшее начальство утешало себя мыслью, что все одно - ровным счетом ничего из безумного предприятия этого парня не получится? Но факт остается фактом: в справке, полученной в конечном счете в тот вечер Радчиковым, черным по белому значилось - "после излечения направляется в распоряжение командования своей части". Проще говоря - обратно, в Афганистан, в свой батальон. Он добрался до Ташкента. Но все же это было только полдела. Едва ли не самым трудным было вылететь в Афганистан, что без зарубежного паспорта представлялось затеей безнадежной. Но и тут помог случай. Еще в госпитале Радчикову с нарочным привезли из Афганистана его личные вещи и документы, сообщив между прочим, что его зарубежный паспорт у них забрали на таможне в Ташкентском аэропорту, где согласно инструкции документ будет храниться до особого распоряжения. Прибыв в Ташкент, в таможню аэропорта и направился старший лейтенант, где с невозмутимым видом поблагодарил таможенников за хранение документа, который он, зная свою несносную рассеянность и опасаясь паспорт потерять, лично сдал им некоторое время назад, и вот теперь по возвращении забирает. Врал Радчиков, должно быть, убедительно, потому что паспорт ему вручили без осложнений и даже пожелали на прощание удачи. Удача и вправду была к нему великодушна и в дальнейшем - уже в Афганистане, опять-таки чудом избежав подозрительных расспросов на многочисленных блокпостах, он благополучно добрался на перекладных до вертолетчиков. И снова везение: выяснилось, что как раз в расположение именно его части с минуты на минуту отбывает "почтовик". А теперь вообразите: чахлые кусты по краям посадочной площадки подобострастно расшаркиваются перед "почтовиком", наконец винт замирает, дверца открывается, Радчиков спускается с вертолета и видит вокруг такие родные, милые его сердцу рожи боевых товарищей и говорит робко: "Здорово, мужики. Это я". А "рожи" смотрят на него с тупым, почти мистическим изумлением - так, должно быть, смотрели бы вы на инопланетянина, вышедшего из "тарелки" и вежливо попросившего у вас прикурить "беломорину". Впрочем, что инопланетянин! Подозреваю, вторичное явление Христа произвело бы меньший эффект на этих парней, нежели появление Радчикова. "Да вы что, мужики? Я это, я!" - треснувшим вдруг голосом повторил старший лейтенант. Кто-то наконец несмело нарушил гробовое молчание: "Но ты же без ног вроде был?" - "Ну". - "А сейчас - с ногами?" - "Ну!" Не знаю, что уж померещилось "мужикам", только кто-то то ли с испугу, то ли еще с чего пальнул из ракетницы - как сигнал боевой тревоги, - и тотчас из расположения штаба к "почтовику" подлетела бээмпэшка, а на ней комбат - в чем был, а был он в одних трусах, после сна, прямо из постели, но с автоматом. Немая сцена. Истинный Гоголь. Николай Васильевич. "Ревизор". Сцена заключительная. Только вместо городничего - комбат в трусах и с акээмом. "Все - за мной", знаком показал комбат после долгой паузы. Уже в своей канцелярии он опять же при всеобщем немом молчании открыл несгораемый сейф и вытащил оттуда трехлитровую банку со спиртом. Плеснул всем в кружки. Выдохнув, выпили. Плеснул еще. Выпили. И опять - ни слова. "А теперь выйдите все", - сказал наконец комбат. - Все, кроме Радчикова". Плотно прикрыв дверь, повернулся к старшему лейтенанту. И обнял его бережно. "Неужто ты, Валерка?.." - "Я, Борис Тукенович..." Было это 3 августа 1983 года. Прошло чуть больше года, как он потерял ноги. ...ТО, НА ЧТО решился командир батальона майор Борис Керимбаев, может показаться не менее безрассудным, нежели собственно сам побег на войну безногого офицера - комбат не задумываясь своим приказом под свою личную ответственность в тот же день передал под командование Радчикова его же бывшую роту (должность оставалась вакантной с того самого проклятого для Радчикова июльского дня - с тех пор из суеверия солдаты наотрез отказывались принимать новых командиров, и комбат с этим смирился, комбат понимал парней - за короткое время из четырех ротных трое погибли, четвертым был Радчиков). О безрассудстве же комбата я говорю потому, что наивно было бы полагать, будто тот не понимал, что его "поощрят" за приют беглого инвалида. (Ведь Радчиков рассказал ему все как есть, начистоту.) Керимбаев знал об этом. Наверняка знал. Но есть, должно быть, безрассудство, перед которым снимет шляпу самое осторожное благоразумие... Радчиков добился своего. Он снова был среди своих "мужиков", и если красивое книжное утверждение о том, что счастье пьянит, правда, то считайте, что Радчиков был счастлив в стельку, вдрызг. Это тем удивительнее, что при всем при этом ротный отличался завидным хладнокровием, которое часто выручало его в самых скверных переделках. Последних же было предостаточно - Радчиков не считал себя вправе отсиживаться в расположении части и настоял на своем праве участвовать в боевых операциях. По-настоящему. Наравне со всеми. Что это ему стоило, до конца знает только он сам. Горы Афгана - не самое лучшее место для прогулок, в особенности если прогулки эти сопровождаются аккомпанементом фамильярного мотивчика, который пули насвистывают прямо над ухом, и недурно бы порой дать деру с опасного места, но на протезах не очень-то разбежишься, тем более что протезы эти лишь примерочные, ведь настоящие он получить так и не успел, сбежав из Москвы. Но даже и те, что имелись, чуть ли не вдрызг были однажды разбиты взрывной волной от разорвавшейся рядом мины... Догадываюсь также, каково ему было во время печально известной операции на Саланге - том самом Саланге, в сравнении с которым даже преисподняя казалась курортным местечком. ...Голый мужик - это еще не обязательно просто совсем без ничего. Настоящий голый мужик - это не то что совсем без ничего, а совсем без кожи, которая иногда от ожогов сворачивается в трубочку, точно лопнувший нейлоновый чулок. Увидев такого, отходили в сторону блевать даже парни из санитарной роты, а они-то уж перевидали здесь, в Афгане, казалось бы, все... За Саланг Радчиков был представлен командованием части к Герою. Документы были отправлены в Кабул, в штаб армии. Вот тогда-то его и хватились. Скандал получился изрядный - ведь на Радчикова к тому времени объявили всесоюзный розыск как на без вести пропавшего. А безногий офицер здесь, у них под носом, на войне? Что ж, я готов понять уязвленное самолюбие опешивших штабистов. Но я решительно отказываюсь понимать другое. Радчикова срочно затребовали в Кабул и в штабе армии вручили предписание немедленно покинуть пределы Афганистана. Повод внешне выглядел пристойно - старший лейтенант направлялся преподавателем в родное Рязанское военно-воздушное училище. Полковничья должность, блестящие перспективы. Штабной генерал по-отечески потрепал по плечу: "Езжай, сынок. С тебя довольно". "Не поеду". Генерал вскинул брови: "Это - приказ!" - "Не поеду". - "Вас что - связывать и отправлять в Союз под конвоем?!" ...По грустной иронии судьбы в Москве, в управлении кадров Министерства обороны Радчикова принимал все тот же полковник. Физиономия полковника, отмеченная выражением собственной значительности, какое обычно наблюдают у лиц материально ответственных, как-то странно вытянулась, и значительность отчего-то исчезла, когда он узнал, откуда и зачем прибыл этот парень. Впрочем, значительность вернулась к нему тотчас, когда после короткого телефонного разговора с кем-то он выяснил, что приказа на Радчикова о его новом назначении в Рязань на самом деле... нет. "Нет и быть не может!" - веско добавил полковник и хлопнул по столу ладонью, точно гербовую, окончательную печать поставил. Старшего лейтенанта жестоко, немилосердно обманули. У всякого отчаяния есть свой предел. Как был - в видавшей виды телогрейке, небритый - всеми правдами и неправдами Радчиков пробился в приемную самого министра. Старшему лейтенанту терять было нечего - у него отобрали все. На устах его блуждала сатанинская улыбка, а в зрачках мерцало тихое бешенство. Таким он и предстал перед полковником из приемной, который озадаченно выслушивал несколько подозрительного офицера с палочкой в руках и его маловразумительную историю: будто бы его, старшего лейтенанта Радчикова, всего лишь вчера приказом прямо с боевой операции отозвали из Афганистана в Москву с экстренным предписанием прибыть не к кому-нибудь, а лично к министру обороны. Зачем понадобился он, Радчиков, маршалу Устинову, ему неведомо, он сам в глубоком недоумении теряется в догадках, но приказ есть приказ, и вот извольте - он, Радчиков, здесь и готов явиться перед министерскими очами собственной персоной, который ждет его, должно быть, уже с нетерпением, а возможно, и с негодованием - за некоторое опоздание... Выдавая залпом всю эту безусловную ахинею, вынужден признать, что Радчиков не испытывал при этом ни малейшего угрызения совести: "Плевать. Главное - попасть к министру. А он поймет. Обязан понять!.." "Сожалею и должен заметить, что история ваша весьма сомнительна, - сухо сказал полковник, уже с откровенным подозрением оглядывая с головы до ног старшего лейтенанта. - Потому хотя бы, что маршал Устинов вот уже неделю находится с официальным визитом за рубежом"... "Все? - оборвалось в Радчикове. - Все..." Он еще с минуту неловко, нервно потоптался у стола, обитого зеленым сукном, и вдруг путаные, бессвязные мысли старшего лейтенанта сложились в стройную формулу. И пришло спокойствие. Абсолютное спокойствие. То самое, какое с веселой обреченностью приходит иногда к человеку, доведенному до отчаяния окончательного. Радчиков вновь сдержанно изложил свою теперь уже подлинную историю и торжественно, будто присягу давал, сделал следующее заявление: бог с ним, со славным городом Рязанью, он на эту должность и не стремился, и даже напротив. Но если его немедленному, сегодня же, возвращению в Афганистан будут препятствовать, то Кремль рядышком, под боком, а полковнику должно быть известно, что прогуливаются по Красной площади не только соотечественники, но и граждане иностранные. А стало быть, об издевательстве над советским офицером узнает весь мир. И то, что это не шутка, старший лейтенант Радчиков клянется четырьмя пулями от ДШК, которые он однажды вытащил из-под своей задницы в бою под Кандагаром!.. "Выбирайте", - сказал Радчиков и, бледный, с прилипшим ко лбу чубчиком, замолчал... В те годы от самого только слова "диссидент" шарахались как черт от ладана, а тут, воля ваша, и вовсе получалось что-то несусветное - диссидент-офицер, воевавший в Афганистане? Нетрудно представить, в каком смятении пребывал полковник, но следует отдать должное его самообладанию - он сделал все возможное, чтобы не омрачать впечатления иностранцев от главной достопримечательности советской столицы - ведь вполне может статься, что этот парень и вправду заявится к Кремлю с каким-нибудь непотребным плакатом и учинит нечто невообразимое. Радчикова тут же с удивительной готовностью согласился принять уже генерал-полковник, чуть ли не зам. министра. А позднее, когда его все-таки отправили назад, в Ташкент, - командование Туркестанским военным округом. Впрочем, это вовсе не означало, что переговоры там со взбунтовавшимся офицером проходили в обстановке миролюбивой - непечатные слова, обращенные к Радчикову, прямо-таки сотрясали высокий кабинет. Остыв же, Радчикова вновь клятвенно заверили, что теперь-то уж его устроят в Рязани. Точно, непременно. На что Радчиков отвечал, что он уже устроен, командует ротой и на большее отнюдь не претендует. Тогда Радчикову объясняли, что решать вопрос о его возвращении в Афганистан не в их компетенции. На что Радчиков тихо спросил: а в их компетенции было лишать его ног? Это, по мнению командования, было уже чересчур, это уже определенно смахивало на "подрыв устоев", и, вновь рассвирепев, генерал заявил, что ему осточертело уговаривать старшего лейтенанта и что армия как-нибудь обойдется без новоявленных Мересьевых... И вот тут у Радчикова перехватило горло, он не нашелся что ответить и, безмолвно поглотав ртом воздух, просто разрыдался - как когда-то давно в госпитале. С категоричным приказом забыть навсегда об Афганистане Радчиков сразу же, из кабинета командующего округом, направился в ташкентский аэропорт. Короткое время, и он вновь в Кабуле. И снова на перекладных - в своей части. И только там уже отправил радиотелеграмму: он, Радчиков, вновь в своей роте и будет дожидаться решения о его возвращении в Афганистан здесь... в Афганистане, среди своих. Он опять сбежал на войну. Опять не знаю: то ли вспомнились начальству его угрозы насчет скандала на Красной площади, то ли, сдается мне, выбирая из двух зол меньшее, Радчикова просто отправили от греха подальше и до поры до времени решили оставить в покое... О том, как служил потом Радчиков. Слушайте. Менее чем за год его произвели сначала в капитаны. Затем - в майоры. За мужество и храбрость вновь представили к награде - ордену Красной Звезды (о повторном представлении к Герою речи уже быть не могло - после скандала, учиненного им в Москве, это было бессмысленно). Бумага подоспела в штаб армии как раз ко времени, когда Радчиков, давно отбыв в Афганистане все мыслимые и немыслимые сроки, уже готовился паковать чемодан в Союз. Объяснялось это еще и тем, что, как говорится, не отходя от станка, а точнее, от автомата, он умудрился подготовиться и успешно заочно сдать экзамены на поступление в военную академию. Будущее уже не пугало его. Он доказал - и прежде всего самому себе, - что перешагивать препятствия судьбы возможно и без ног, абсолютным инвалидом, и даже те препятствия, перед которыми подчас теряется иной абсолютно здоровый... Так вот: едва ли не в последний день своего пребывания в Афганистане майор Радчиков узнал, что на представлении к ордену некая властная рука твердо начертала: "Отказать. За мародерство". Казалось, что обвинение в трусости произвело бы на Радчикова впечатление меньшее, нежели эта нелепая резолюция. Потрясенный Радчиков потребовал объяснений. Ему неохотно объяснили: на прощальном ужине майор угощал офицеров жареным мясом, кое, как доподлинно установлено компетентным негласным следствием, было не чем иным, как мясом убиенного теленка. Вопрос: на какие, спрашивается, шиши купил теленка Радчиков? Вопрос был в точку: "негласное следствие" наверняка было в курсе, что все долгие месяцы своего пребывания в Афганистане, куда его, как нам уже известно, скрежеща зубами, отправили из Ташкента, Радчиков по загадочному "недоразумению" не получал зарплаты. Ни копейки. Одалживая на жизнь у товарищей. Вывод? Без мародерства тут не обошлось... ВИДИТ БОГ, не мною придуман этот обескураживающий поворот в нашей и без того нескучной истории. Тем более что "детектив" этот выеденного яйца не стоит: всякий, кто хоть раз выезжал из Кабула на "точки", был прекрасно осведомлен, сколько беспризорного скота бродило по плоскогорьям после нападений душманов на торговые караваны, и в конечном счете животные все равно просто погибали от жары и безводья. Впрочем, с самого начала Радчикову многозначительно дали понять, что, принимая во внимание его, так сказать, состояние здоровья, теленка майору, конечно, простят и "дела" заводить не будут. Иначе говоря, теленка Радчикову прощали только как инвалиду. Выходило, что откупился Радчиков от наказания своими оторванными ногами. Выходило, что ногам Радчикова теленок этот - красная цена. Между тем Радчиков просто категорически потребовал над собой трибунала. Майор настаивал: если трибунал признает его виновным, он готов понести наказание. Любое. Вплоть до расстрела. Если же нет - он требует публичных, официальных извинений. Едва ли стоит вдаваться в подробности этой постыдной тяжбы. Скажу лишь, что уже в Москве в последнем разговоре Радчикова с высоким военным начальством ему великодушно признались, что предъявленное обвинение в мародерстве - это, конечно, чушь собачья и он, разумеется, вправе требовать на этот счет официального опровержения. И он его получит. Всенепременнейше. Но... Но бывший его комбат и боевой товарищ Борис Керимбаев не получит повышения, хотя приказ о его назначении командиром полка уже имеется. Так решили там, сказали ему. И многозначительно указали на потолок. А потом, будто припомнив что-то, бросив взгляд в окно, где уже начинали мерцать рубиновые звезды Кремля, добавили саркастически: "Выбирайте..." "Полк, - сказал Радчиков. - Конечно же, полк комбату". ...Вернувшись домой, Радчиков достал из шкафа орден Красного Знамени, еще тот, полученный в госпитале, пошел на почту и попросил юную приемщицу, с детским любопытством взявшую в ладонь "занятную вещицу", упаковать ее поаккуратнее и на бандерольке кратко надписал: "Министру обороны. От майора Радчикова..." Такая история. Если она кому-то покажется пристрастной - что ж, я готов спорить по существу. Я даже готов согласиться, что, возможно, погорячился тогда Радчиков. Возможно. Ведь орден ему все же давал не тот сраный полковник. И даже не министр. (Неплохой, кстати, министр. Не самый, может быть, "лучший за всю историю России", но неплохой, это уж наверняка.) Орден, в сущности, если разобраться, ему давала Родина - тогда мы еще не стыдились этого слова. Но, как бы там ни было, меня никто и никогда не переубедит в главном: если и вправду есть на свете тот самый высший, суд, то редкое его заседание будет столь снисходительно, как к Радчикову. Так мне кажется, в это я искренне верю. А что до мирских наград на грешной нашей земле - так что ж? В конце концов что такое утерянный орден в сравнении с неутерянной честью?.. lga13soc Юрий СОЛОМОНОВ Человек произошел от советского человека Мне очень нравится, что сегодня я перестал слышать исполненную бездонной глубины и бесспорной правоты фразу "Сколько людей - столько и мнений". Не знаю, как другие, но лично я чаще всего слышал эту мудрость во времена советские. Особенно ее любили воспроизводить разного уровня начальники по случаю робкого несогласия с их железными директивами. Протест обычно вылетал из уст какого-нибудь доселе неукрощенного вольнодумца. Как правило, из числа молодых специалистов. "Ну что ж, - ласково поигрывая желваками, заключал председательствующий, когда его молодой оппонент на негнущихся ногах спускался с трибуны, - сколько людей, столько и мнений". А вы говорите - с демократией было плохо. Не исключено, что эту фразу со смаком произносили и те, кто в одном всемирно известном учреждении вел профилактические беседы с диссидентами. Потом, с началом перестройки, изречение потеряло свою прежнюю парадоксальность: тысячи, миллионы сограждан вдруг обнаружили, что их собственное мнение и впрямь может быть выражено не только вслух, но и в печати. И даже в эфире. Конечно, еще висели над нами гири прежних стереотипов, еще ходил анекдот про Горбачева, вполне отражающий миропонимание Михаила Сергеевича: "У нас, знаете, плюрализм, и тут двух мнений быть не может". Но мало-помалу мы все-таки вылезали из трясины единомыслия. И вылезли настолько, что вышеупомянутую мудрость изрекать стало как-то неловко. Речь сейчас не о свободе СМИ, которые, к сожалению, уже перевалили пик плюразлима и оказались в другой - экономической несвободе. Теперь цензоры, идеологи и кадровики зачастую сидят в коммерческих структурах и оттуда дают советы, по своей мудрости мало уступающие аксакалам со Старой площади. Но не об этом речь. Свобода получила прописку в народе. (Не дай Бог, если временную.) Трудно не заметить, как за эти годы раскрепостились люди. Можно ли было представить таких уличных мыслителей в прежние времена? Сегодня к прохожему подходит телерепортер с обоймой вопросов, начиная с "Чем вам не нравится правительство?" и кончая "Что вы думаете о групповом сексе?". И ничего - отвечают! Да еще как: свободно, спокойно и весело. Вот она, завоеванная обществом демократическая ценность. Для нашего государства с его прежними "завоеваниями" весьма немалая. Пока политики рвали на себе рубаху и клялись именем народа, в самом народе произошло событие историческое. ПОЯВЛЕНИЕ ЧАСТНОГО ЧЕЛОВЕКА. Вместо того, что проходил "как хозяин по просторам родины своей", возник тип попроще и поскромнее. Но со своей частной жизнью и частным мнением. К сожалению, пока еще без частной собственности в классическом, нормальном ее понимании. Но это можно отнести к издержкам переходного периода. Мы о другом. Если есть частное мнение, значит, есть и мнение общественное. Опять же в классическом понимании, ибо публичное выражение единомыслия в советские времена общественным мнением нельзя было назвать никак. И когда в ту пору находились смельчаки, возвещавшие о том, что в СССР нет социологии, то это, на мой взгляд, называлось следствием, но не причиной. Причина же отсутствия результатов социологических исследований заключалась, на мой взгляд, в элементарном страхе людей (респондентов) отвечать так, как они на самом деле думают. Конечно, характеристика нынешней действительности, выраженная в старушечьем вздохе: "Сегодня, милок, не боятся ни Бога, ни черта...", тоже справедлива. Нормальные люди не в силах понять, почему на всех телеканалах под флагом ислама философствует террорист, убивший сотни невинных людей, почему возле Красной площади проходит фашистский митинг. Но это опять же другие острые и сложные темы. Для нашего сюжета важно другое - общественное мнение в стране уже есть. Оно проявило себя на различных выборах последней поры. Со всеми его недостатками и трудностями роста. Оно охватило эфир и страницы газет. Анализы, рейтинги, прогнозы, массовые опросы - все это уже реальность. А значит, прижилась в России матушка-социология, которая тоже ведь обитала где-то среди "лженаук". Но тут-то на разливанном море свободы, ее, строгую даму, поджидают разного рода соблазны. "Знаем мы ваши опросы, - говорит всякий открывший газету и понявший, что его мнение разделяет меньшинство. - Это же сколько надо было заплатить всем жуликам, чтобы я своими глазами прочел: "Как показали опросы, Земля вращается исключительно вокруг Луны"!" Вполне допускаю, что некоторые рейтинги, прогнозы страдают не только низким качеством, но и тем, что на их результаты и выводы вполне могут повлиять чьи-то деньги. Однако такие подозрения могут быть полезны конкретному расследованию, а вот движущей силой науки ему быть не дано. В тридцатые годы мы, кажется, это уже попробовали. Поэтому то, что сегодня называется рейтингами, прогнозами, социологическими исследованиями, надо воспринимать спокойно и где-то даже радостно. Потому что к 1997 году от Рождества Христова в России есть-таки масса мнений, как, впрочем, и мнение масс. Мнение тех, кто изучает мнения Январские издания буквально ломятся от публикаций, связанных с итогами ушедшего года, анализами, прогнозами, рейтингами влияния и т. д. Ничуть не умаляя серьезности таких исследований, более того - публикуя некоторые из них сегодня, тем не менее "Литературная газета" решила услышать и частные, субъективные суждения наиболее известных руководителей центров общественного мнения о годе, уже ставшем историей. 1. Какой из Ваших прогнозов сбылся в ушедшем году? 2. 10 ведущих политиков страны 1996 года. 3. Событие года. 4. Поступок года. 5. Человек года. 6. Рождение звезды. Кто заявил о себе как о новой фигуре на политическом или ином небосклоне? 7. Уходящая натура. Кого постигла политическая смерть? 8. Кто в российской политике, на Ваш взгляд, отвечает такому понятию, как фигура умолчания? 9. Могли бы Вы назвать хотя бы примерное соотношение основных политических сил в обществе на начало 1997 года? 10. Как бы Вы определили тип государства, в котором мы прожили 1996 год? 11. Какие события (явления, тенденции) в наступившем году окажут существенное влияние на жизнь российского общества? 12. Анекдот года. 13. Фраза года. Вячеслав НИКОНОВ, президент Фонда "Политика": 1. Прежде всего тот, что Борис Ельцин станет президентом России на второй срок. 2. Борис Ельцин, Виктор Черномырдин, Юрий Лужков, Александр Лебедь, Геннадий Зюганов, Григорий Явлинский, Анатолий Чубайс, Владимир Жириновский, Иван Рыбкин, Борис Березовский. 3. Президентские выборы, поскольку эти выборы были действительно судьбоносные (а других у нас пока не бывает). 4. Наверное, все-таки поступок Александра Лебедя, связанный с прекращением войны в Чечне. 5. Борис Ельцин. Первую половину года все беспокоились по поводу избрания его на пост президента, а вторую половину года все беспокоились за его здоровье. 6. На политическом небосклоне прежде всего заявил о себе Александр Лебедь как об общенациональной политической фигуре. До 1996 года он рассматривался как периферийный политик. Согласитесь, что путь от лидера КРО, который не преодолел пятипроцентного барьера на выборах в декабре 1995 года, до третьего человека на президентских выборах, секретаря Совета безопасности, затем самого популярного политика в России,- это большая дистанция. 7. Политическая смерть обычно никого не постигает - люди остаются на политической арене сильно и надолго. А вот кого ожидало наибольшее забвение - наверное, это Святослав Федоров, который в начале прошлого года рассматривался даже как перспективный кандидат на пост президента, а сейчас уже не воспринимается как политик. 8. Сейчас Александр Лебедь. 9. Если брать нынешнюю политическую элиту региональную, то доминирующий тип - это "человек в кепке", прототипом которого служит Юрий Лужков, который заявляет, что он не политик, а хозяйственник и прагматик. Если брать, скажем, политические силы в целом в стране, то сейчас более крупной, но менее организованной является "партия власти", более организованные, но менее крупные - компартия и то, что они называют народно-патриотическими силами. Других серьезных политических сил в России на сегодняшний день нет. Если брать процентное соотношение политических сил, то оно выглядит примерно так, как их распределили президентские выборы. 10. Если быть строгим, то это суперпрезидентская республика, где у президента, парадоксально, не такой большой объем полномочий. 11. Первое - выздоровление президента и его активное подключение к политическому процессу и к руководству государством. Второе - необходимость поиска "козла отпущения" в связи с не самой благоприятной экономической ситуацией. Третье - уже завершившаяся эволюция федеративных отношений: впервые в России за всю ее историю избраны все главы регионов, и в этой связи можно ожидать, во-первых, усиления самостоятельной политической воли регионов и, во-вторых, большего осознания ими своей совокупной силы. Четвертый фактор - это отсутствие значимых выборов. 12. Мне понравился анекдот, который ребенок из первого класса принес. Коза ушла в лес и козлятам сказала строго-настрого дверь не отпирать. Подходит волк и стучит в дверь: козлятушки-ребятушки, отворите, ваша мать пришла, молочка принесла. А козлята в ответ: о, козел, мы же мать за пивом послали. 13. Это старый афоризм, но он очень часто звучал: "бесплатный сыр бывает только в мышеловке". Афоризм старый, но вечно новый. Юрий ЛЕВАДА, директор ВЦИОМ 1. Мы ожидали выборы такими, какими они были. И первый, и второй туры очень мало расходились с прогнозами ВЦИОМа. Так что в профессиональном плане мы этим вполне довольны. Это касается цифрового прогноза. А дальше у нас был такой прогноз не цифровой, а качественный, что больших изменений в жизни не произойдет, но нас ждет много трудного и разочаровывающего. Это тоже подтвердилось. 2. Мы каждый год задаем такой вопрос. Говоря о людях года, мы специально просим называть представителей всех профессий, поэтому у нас получается такой смешанный список. "Головку" его дают политики. В этом году она состоит из следующих фигур. Это Лебедь, Ельцин, Зюганов, Лужков, Жириновский, Черномырдин, Явлинский, Немцов, Чубайс, Руцкой. 3. Я опять-таки опираюсь не на себя, а на мнение людей. По мнению людей, событием года является невыплата зарплаты. Это не событие, конечно, а ситуация. Но люди воспринимают ее как событие, потому что это настолько давит на большинство населения, что затмевает собой все: и выборы, и чеченские события, и все остальное. 4. Что бы я назвал поступком года? Ну давайте я немного порассуждаю, с вашего разрешения. Поступок года - это, наверное, такой решительный шаг, который был предпринятг Ну, раз мы вертимся в сфере политики, то где-нибудь там. К поступкам года я бы отнес решение Ельцина лечь на операцию, назначить Чубайса, назначить и снять Лебедя. Но то, что пошли на замирение в Чечне, я уж не знаю, кому это приписать, для меня и для всех это настолько важно, что весит больше. 5. Я вам уже сказал. С точки зрения нашего населения,- Лебедь. Со своей точки зрения, я бы назвал другую фамилию. Знаете, если про нашу страну, я бы назвал Чубайса. 6. Московский мэр. 7. Там несколько человек, в том числе и Явлинский. Насовсем ли это? Не знаюг Бывает смерть, бывает воскрешение. 8. Наверное, такой фигурой был Коржаков. Как говорят. Сейчас такой фигуры у нас в политике не видно. Тот же Чубайс очень непопулярный и аппаратом не любимый, но никто не делает вид, что его нет. Наоборот: его так хотят съесть! 9. Вы знаете, у нас на начало 1997 года определенных политических сил почти нет. Старые границы размылись и стерлись. Конфронтация минувшего лета отодвинута в прошлое. Есть интриганские силы наверху, есть неопределенность пониже, поэтому четкого размежевания нет. Пока у нас новых сил нет просто. Старые силы у нас две: аппарат, его сторонники и противники - и компартия, ее сторонники и противники. Сейчас уже ясно, что прямая конфронтация не всегда есть. Все немножко сложнее. В новом году новые силы? Я думаю, нет. Для этого два-три года требуется, если не произойдет чего-нибудь чрезвычайного. Мне кажется, есть шанс на то, что снизится энергетика противостояния. Это полезно. Надо пройти через снижение накала. Этот накал искусственный. Он раздут во время выборов. "Выбирай судьбу!" Зачем выбирать судьбу, надо чиновника выбирать. Нельзя без конца выбирать судьбу, так судьбы не будет. Лучше жизнь строить. Понимаете, выбирание судьбы предполагает, что любые средства хороши. Ведь речь идет о судьбе, о борьбе с дьяволом. А это рискованное занятие. 10. Полуавторитарное, полуанархичное, полусоветское. 11. Хочу надеяться, что не катастрофические. Не берусь предсказывать события. У нас ситуация неопределенная и нестабильная на разных уровнях жизни. Начиная от самой верхушки, где идет борьба вокруг президента, за президента и от имени президента. Далее у нас есть разные другие уровни государственных организаций. В последнее время наиболее существенно то, что происходит в регионах и в Совете Федерации. Не знаю, как насчет событий, но это может вызывать напряженность между центром и регионами. Напряженность нового типа, поскольку регионы становятся более самостоятельными. Кроме того, происходит выдвижение новых национальных лидеров. Внизу есть недовольство, но есть терпение, есть желание обойтись без больших катастроф и надежда на то, что удастся это сделать. Прямых источников радикальных событий внизу, по-моему, нет. 12. К сожалению, я очень плохой специалист по анекдотам. Мне трудно отбирать. Вообще это зависит от времени. Время становится настолько смешным, что анекдоты теряют свой смысл. Я хочу только предупредить, что смешное и веселое - это разные вещи. Смешное ли наше время? Да, но не очень веселое. Там много пародий, карикатур, самокарикатур, самопародий. Анекдоты не находят места в жизни. Они поэтому очень редко бывают. Раньше жизнь казалась стабильной и однообразной, анекдоты ее разнообразили. Через анекдот оценивалась жизнь, которая была скучной. А сейчас можно оценивать жизнь через нее саму. Раньше можно было только посмеиваться. А теперь - еще переживать, ужасаться, тревожиться, надеяться - все можно. Какой-то ведь интерес в этом есть? 13. Это надо обращаться к тем, кто их собирает. Я не помню ни одного афоризма в этом году. Что касается той давней фразы "Мы хотели как лучше, а получилось, как всегда", то это сказал Валентин Павлов по поводу своей нелепой реформы с обменом сторублевок. Но все забыли и почему-то валят на бедного Виктора Степановича Черномырдина. Сергей ТУМАНОВ, директор социологического центра МГУ 1. Пожалуй, три не очень оригинальных прогноза: предвыборная кампания Г. Зюганова в апреле-мае 1996-го определенно ведет к поражению; А. Лебедь не удержится во власти дольше нескольких месяцев; народ и в этом году будет безмолвствовать. 2. Могу назвать только семь человек, которые соответствуют понятию "ведущий политик года": Б. Ельцин, Г. Зюганов, А. Лебедь, А. Чубайс, В. Черномырдин, Ю. Лужков, Е. Примаков. 3. Видимо, президентские выборы. 4. Решение Р. Акчурина оперировать президента. 5. А. Лебедь. 6. 1996 год был небогат на новые имена: В.Брынцалов, Т. Дьяченко, И. Родионов, М. Шаккум. Но я бы не торопился приписывать их к "политическому небосклону". 7. Сейчас такое время и такие политические фигуры, что даже после очевидной политической смерти они продолжают плавать на поверхности. Впрочем, первая волна очередной российской смуты уже прошла, и можно говорить о политической смерти ее случайных лидеров, например А.Собчака. 8. Это вопрос не к социологу, а к специалистам другого профиля. 9. Я бы выделил сейчас три политические силы: "неофеодальные бароны" (хозяева топливно-сырьевого комплекса, значительная часть региональной бюрократии). Они заинтересованы в сохранении статус-кво и пока - наиболее влиятельная сила; "новые русские капиталисты" (финансовый капитал, хозяева конкурентоспособных отраслей промышленности, часть интеллектуалов). Свои аппетиты они удовлетворили далеко не полностью, но им уже есть что терять, поэтому теперь они тоже заинтересованы в стабилизации ситуации в стране; большая часть населения, занятая в АПК, ВПК, бюджетной сфере, и оппозиция, которая отчасти выражает их интересы, а отчасти спекулирует на них. Народ устал от перемен и хочет стабильности. Его политическая апатия обрекает противников нынешней власти на роль системной оппозиции, озабоченной тем, "как бы не стало хуже". Поскольку интересы всех трех сил отчасти совпадают, постольку 1997 год может пройти под девизом "ни войны, ни мира". 10. Мы, как всегда, не очень укладываемся в рамки классических определений, но тип государства, в котором мы прожили 1996 год, ближе всего к олигархии. 11. Основные события могут быть связаны со здоровьем президента. Завершающиеся выборы глав местных администраций закрепляют завоевания регионального эшелона новой российской элиты, и это событие существенно скажется на ситуации в стране. Многое будет зависеть от того, удастся ли хотя бы затормозить процесс криминализации всех сфер жизнедеятельности общества. 12. Я в этой области не специалист. 13. Затрудняюсь ответить. Дмитрий ОЛЬШАНСКИЙ, директор Центра стратегического анализа и прогноза 1. Как и в предыдущие годы, прогнозы нашего Центра осуществляются в среднем на 75-80 процентов. В мировой прогностике принято радоваться, если прогнозы осуществляются более чем в 50 процентах случаев. На Западе за 51 процент реализуемости прогнозов аналитиков на руках носят. Самый точный прогноз результатов выборов президента РФ дал наш центр. В 1 туре "счет" 36 процентов (Ельцин) и 33 процента (Зюганов). Это было "попадание" с точностью до одного процента. Во втором туре наш прогноз был 53 процента (Ельцин) на 39 процентов (Зюганов). И здесь погрешность была минимальной. В начале прошлого года мы заявили, что летом А. Чубайс будет занимать второе-третье места в рейтинге ведущих политиков. Наш прогноз к июлю полностью осуществился. 2. Вообще-то их определило население страны - это та самая "десятка" кандидатов на пост президента страны, которая присутствовала в бюллетенях для голосования. Ельцин, Зюганов, Лебедь, Явлинский, Жириновский, Шаккум, Федоров, Горбачев, Власов, Брынцалов. Я бы оставил Ельцина, Зюганова и Лебедя - как фаворитов, Явлинского и Жириновского - за известность, Шаккума - "за волю к победе, молодость и энергичность". И, конечно, надо добавить не публичных, а аппаратных политиков: Черномырдина, Чубайса, Лужкова, Строева. 3. Безусловно, первые выборы президента России. 4. Два таких поступка. Один - отказ оппозиции оспаривать результаты президентских выборов. Это поступок Зюганова. Другой - отставка Коржакова. Это поступок Ельцина. 5. Можно выделить несколько номинаций. В главной - все-таки Ельцин. Это человек года по преодолению неблагоприятных обстоятельств, болезни, низкого рейтинга и т. д. Это - победитель. В иных номинациях можно выделить Чубайса (человек года в аппаратной политике) и Лебедя (человек года в завершении чеченской войны). 6. Новое - иногда просто забытое старое. В новом качестве в этом году появились в политике Лебедь и Лужков (как претенденты на общенациональное лидерство), Потанин и Березовский (как фигуры, перешедшие в политику из экономики) и др. Если же идти формальным путем и искать "новое" в чистом виде, то в политике это все те же кандидаты в президенты РФ Шаккум и Брынцалов, а в экономике, видимо, А. Лебедев из Национального резервного банка. 7. Из публичных политиков прежде всего Горбачева и Св. Федорова. Частично - Явлинского, но с шансами на реанимацию. Из аппаратных политиков это Сосковец, Коржаков, Тарпищев. 8. Кто-то из "серых кардиналов", постоянно присутствующих в президентском окружении. В свое время это был Бурбулис, потом Коржаков, ныне во многом Чубайс. Хотя обратим внимание: каждая из этих фигур рано или поздно начинала стремиться к самостоятельному звучанию. Переставая быть "фигурой умолчания" в буквальном смысле, "засвечиваясь", она теряла свое значение и сходила со сцены. Сегодня, по некоторым данным, Ельцин сам находится в поиске такой новой фигуры. Пока на эту роль претендует нечто абстрактно называемое "семья президента", и в частности его дочь Татьяна Борисовна. 9. Ведущей, хотя и малочисленной силой являются политики "реформаторской ориентации" типа Чубайса. Их мало, за ними поддержка едва ли более 10 процентов населения, но они активны и целеустремленны. На другом полюсе те, кто не приемлет нового. Это радикалы, причем разного типа (от Анпилова до Баркашова). За ними тоже не больше 10 процентов. В центре - конгломерат поддерживающих status quo и различающихся лишь оттенками. Здесь и сторонники президента Ельцина, хотя и с поправками - не случайно его помощники стали говорить о "социал-демократической направленности" нынешней власти. Здесь и сторонники "крепких хозяйственников" типа Черномырдина и Лужкова. Здесь и те, кто находится в поисках "третьей силы". И даже любители Жириновского. Если схематизировать, то в центре - сторонники сохранения СИСТЕМЫ, какой уж она сложилась (включая КПРФ, превратившуюся в СИСТЕМНУЮ оппозицию). Они различаются пожеланиями по совершенствованию системы, но объединяются нежеланием систему разрушать. "Слева" от них - сторонники реставрации прошлого (имперского или коммунистического, не важно). "Справа" - радикал-демократы, требующие безудержной гонки вперед, "за Западом". 10. Если совсем кратко, то "переходное". Нет у нас пока что государства в полном смысле этого слова. Нет охраняемых границ России - есть границы СНГ. Нет ясности с субъектами Российской Федерации - с той же Чечней. Нет своей твердой валюты - долларов ходит не меньше, чем рублей. Да и не только долларов: во Владивостоке - йены, в Калининграде - дойчмарки, в Питере и Петрозаводске - марки финские. Много чего еще нет в России для того, чтобы называться государством. Если же говорить о типе социально-политического устройства, то наиболее точно его можно определить как номенклатурно-чиновничье, банкирское, криминальное и в то же время полицейское государство. 11. Главное - состояние здоровья президента Ельцина и все с этим связанное. Ничего не поделаешь - у нас персоноцентрическая политическая система. После осени 1993 года политическая элита поняла: в России есть только один действительно решительный и непредсказуемый политик. Это Ельцин. После этого элита перешла из "активного" в "реактивный" режим существования. Обратите внимание: нет президента в Кремле - и вся жизнь как бы замирает, идут одни "подковерные битвы". Появляются "компроматы", которые никто не признает, но и не опровергает и за которые никто не несет никакой ответственности. Все ждут: вот приедет барин, барин нас рассудит. И так сверху донизу. Второе - острота социально-экономического кризиса. От тяжелых экономических условий обычно следует переход к психологическим последствиям. Сегодня для России очень опасен затянувшийся "стресс реформ". Не исключено, что после этого - апатия, истощение, переходящие в деструкцию, разрушение всего и вся. Наконец, третье - это тенденция к самоорганизации. Начавшийся год - год местных выборов, то есть политической самоорганизации населения. Этот год, по идее, может стать и годом самоорганизации для ряда секторов экономики. Хочется верить, что для многих людей он станет и годом их психологической самоорганизации. Мы должны перейти к новому, самоопределяющемуся типу сознания. 12. Новая информационная политика-96: администрацией президента РФ телевидению не рекомендован дальнейший показ мультфильма с песенкой "Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой". 13. Что один генерал, понима-а-аешь, что другой. Григорий ПАШКОВ, руководитель Службы "Мнение" 1. Прогноз, за который пришлось переживать, - это вторая победа Ельцина на вторых президентских выборах и во втором туре. Прогноз, за который не пришлось переживать и который тем не менее тоже сбылся, - революций и переворотов в 1996 году у нас не произошло. 2. Это сугубо личная оценка влияния на текущий политический процесс. Десятка политиков может выглядеть таким образом: Ельцин, Черномырдин, затем Дудаев (несмотря на то, что его нет, но это фигура, которая до сих пор оказывает влияние на происходящие в России процессы), Зюганов, Лебедь, как ни странно, потом я бы поставил Лужкова, затем Чубайса и ушел бы от этой схемы, потому что Кучма и Лукашенко, не являясь россиянами, оказывают влияние на наши внутренние процессы, и, наконец, Селезнев. 3. Надеюсь, что событием года является окончание войны в Чечне (если она кончилась, то это событие года). 4. Это действия Лебедя в Чечне. 5. Если уж выбирать кого-то одного, то это все-таки Лебедь. 6. Лебедь. 7. Гайдар, Явлинский. В первую очередь Гайдар, потому что тот набор лозунгов, с которыми они выходили на российскую политическую арену, в 1996 году перестал действовать. 8. Если иметь в виду способность людей не говорить вещи, приводящие к скандалам, способность говорить так мягко, что вроде бы ты ничего и не услышал от них, то это в первую очередь Сергей Филатов, а во вторую - глава Совета Федерации Строев. А если понимать под "фигурой умолчания" персону, о которой не говорят или говорят слишком мало в сравнении с его удельным весом в политике, то это, наверное, Шойгу. 9. Я не считаю нынешние партии, движения, блоки и т.д. чем-то реально существующим, это эфемерные конструкции рядом с реальными личностями. Поэтому главным размежеванием я бы назвал (и политическим тоже) размежевание между 5-7 процентами людей, которые могут ни в чем себе не отказывать, и 35-40 процентами людей, которые в России находятся в панически бедственном экономическом положении. 10. Первобытно-демократическое государство. 11. Мы сейчас находимся в очень неприятном равновесии: или экономика идет хоть немножко в гору, или, несмотря на официальный оптимизм, худший момент еще не пройден. Вот вокруг чего будут развиваться события в ближайшие 12 месяцев. 12. Ни одного хорошего анекдота в году не появилось. 13. Гениальная черномырдинская фраза "хотелось как лучше, получилось, как всегда". Единственное, что меня интересует, есть ли у Черномырдина спичрайтер, который готовит его гениальные якобы оговорки, или он делает это сам. lga13polr Губернаторы с партбилетами и без Региональные выборы-96 в оценках экспертов Стенка на стенку? "Кто победитель?" - главный вопрос всяких выборов. Но не нынешних губернаторских в России. "Кто участники?" - более всего волновало политологов и политических экспертов, собравшихся в конце года для обсуждения итогов выборов в Российском общественно-политическом центре. "Обыватель выбирал между двумя, а на это накладывались идеологические бантики", - заявил известный политолог Михаил Малютин (Экспертный институт РФПП). К этому эффектному суждению, присоединился директор Института современной политики Александр Механик: "Демократы перестали существовать как самостоятельная политическая сила. У них нет ни политической воли, ни человеческого потенциала". Еще менее достижимой стала и цель их усилий: публичная политика без произвола чиновников и закулисной борьбы их интересов. Официальными соискателями, таким образом, выступили партия власти с одной стороны и коммунисты с жириновцами - с другой... Однако их противостояние лишь внешне было борьбой идеологий. Принадлежность к партии выражалась не в защите принципов, а в выборе сильной политической группы, на которую опирался кандидат. Причем, как заметил Александр Механик, выбор группы определяется предыдущими политическими успехами, и ничем более. Тот, кто мобильнее и удачливее, становится членом партии власти. Отстающий попадает во властные структуры при поддержке коммунистов. И еще не известно, какой путь короче. К собственно политическим декларациям кандидаты в губернаторы явно не стремились. Представители партии власти старались пореже употреблять слово "рынок", а коммунисты старались пореже упоминать о Марксе. Идеологические различия были сведены к минимуму. Это напоминает стиль партийной борьбы в мире, который принято называть цивилизованным. Там предметом предвыборной полемики являются не цели, к которым стремится общество, а средства их достижения. Однако, по мнению г-на Механика, наш вариант идеологического согласия или "громкого мира" - свидетельство того, что у кандидатов нет никаких политических принципов, кроме стремления к власти. Александр Демидов, советник администрации президента РФ, также считает, что нынешние выборы глав исполнительной власти представляют собой "борьбу элит за сферы влияния". Однако, по его мнению, губернаторские выборы нельзя считать в полной мере политическими не только в силу беспринципности участников. Просто "политический выбор был сделан 3 июля". Губернаторство же по самой своей специфике не располагает к стопроцентной политической ангажированности. Похвала избирателю "Наш российский избиратель еще раз продемонстрировал, что он умнее власти". Основанием для подобного заявления Ильи Ройтмана, директора Института политики и международных отношений, послужило прежде всего то, что избиратель все-таки пришел; "30 процентов - это для данной ситуации неплохо". А во-вторых, то, что "избиратель действовал не в рамках схемы "красные-белые", а выбрал тех, кто лучше решит его проблемы". Решит или не решит - это время покажет. Однако и власть, прежде назначавшая губернаторов, предпочитала хозяйственных и самостоятельных. По данным Института современной политики, большинство нынешних глав исполнительной власти - строители или агрономы. Александр Механик объясняет это тем, что и в советские времена эти профессии предоставляли наибольшую свободу для экономического лавирования. В ходе нынешних выборов, по наблюдениям эксперта по региональным вопросам фракции "Яблоко" Романа Николаева, кандидаты на губернаторское кресло также стремились продать свои возможности видимого хозяйственного руководителя. Причем в двух вариантах. Первый вариант. Консерватор. Надежный, вальяжный, держащий в руках бразды правления вверенной ему областью независимо от политической конъюнктуры. Второй вариант. Реформатор. Не по политическим убеждениям, а по имиджу. К этому типу, считает Роман Николаев, с равным основанием можно отнести и Аяцкова, и Черногорова. Борьба шла не на уровне политических платформ, а на уровне экономических и социальных программ. Проще говоря, на любовь избирателя мог рассчитывать тот, кто более убедительно рассказывал о лучшем будущем в одной отдельно взятой области. Один из участников "круглого стола" назвал это "борьбой надежд". Что же касается собственно идеологии, то, по мнению г-на Николаева, у избирателя в центральных регионах страны большим успехом пользовалась "изоляционистская, евразийская риторика", а в окраинных районах - "общецивилизованная". Как утверждает представитель имиджмейкерской фирмы "Никколо-М" Елена Сорокина, вкус провинциального избирателя в области политической рекламы отличается от вкусов столичного жителя. Последний привык к коротким, энергичным роликам под живую музыку. В регионах же предпочитают эпические полотна минут на пятнадцать. Не избалован провинциальный избиратель и информацией о личной жизни кандидата. Поэтому тот, кто решался быть всей семьей ближе к народу, сразу получал дополнительные очки. И центр, и слезы, и любовь С самого начала избирательной кампании центр не скрывал своей крайней заинтересованности в переизбрании нынешних глав исполнительной власти. Так же, как и убежденность в своей полной победе. По общему мнению, партия власти проиграла больше, чем рассчитывала, хотя и не склонна признаваться в этом. Михаил Малютин считает, что центр перехитрил сам себя, предложив местным губернаторам вести борьбу под лозунгом "Долой оккупационный московский режим". Это, по мнению г-на Малютина, не способствовало увеличению доверия к кандидату. И в самом деле: нельзя опираться на деньги Кремля и антимосковские настроения одновременно. На какую-то хитроумную тактику центра намекнул и Александр Демидов. Выражая, по его словам, "неофициальную точку зрения официального лица", он заявил, что Кремль с самого начала поддерживал не одного, а двух или трех кандидатов. "Грамотный специалист никогда не скажет, на кого он поставил", - с удивительной откровенностью заявил г-н Демидов. Оказывается, ставили не на действующего губернатора, а на "коалицию существующей власти и неформального лидера". Как именно должна выглядеть такая коалиция, когда представитель существующей власти и неформальный лидер конкурируют за одно кресло, г-н Демидов не уточнил. Поддержка "своих" со стороны оппозиции была организована проще и публичнее. Она выражалась в приезде в район выборов Геннадия Андреевича Зюганова. Правда, как утверждает Михаил Малютин, Зюганов решался на подобный вояж только в том случае, если был уверен в победе. Кроме того, за ходом выборов наблюдали группы коммунистов, имеющих опыт борьбы с фальсификациями. Так победим В результате выборов российские регионы приобрели губернаторов выбранных вместо губернаторов назначенных. Не внесет ли это действительные изменения? По мнению советника администрации президента Владимира Шемякина, "коридор между риторикой и политикой, которую губернаторы будут иметь возможность проводить, очень узок". Сама эта политика выражается в публичных заявлениях, кадровом составе формируемых ими органов и голосований в Совете Федерации. Что касается последнего, то, как считает Александр Механик, роль Совета Федерации преувеличена в противовес оппозиционной Государственной Думе. Если Дума станет более лояльной, Совет Федерации, как выразился г-н Механик, "пригладят". Что же касается заявлений и первых действий новых губернаторов, то представители администрации президента с большим удовлетворением сообщают журналистам о том, что псковский губернатор Михайлов сразу после избрания направил письмо президенту с предложением совместной работы, а воронежский губернатор Шабанов заявил, что идти против правительства - безумие. Вообще раскланиваться в сторону Кремля стало традицией для победивших ставленников КПРФ. Замыкающий губернаторской гонки Николай Максюта (Волгоград) сказал, что партийные принципы не будут для него определяющими. А новый президент Марий Эл Вячеслав Кислицин философски заметил: "Неважно, как тебя называют - красный или зеленый, главное, чтоб человек был порядочный". Кроме того, Александр Демидов сообщил, что Цветков (Магадан) до выборов обещал места в местных органах власти людям Зюганова, но уже отказал последнему в этом. Столь же довольной итогами выборов выглядит и оппозиция. И также имеет для этого достаточные основания. Что же касается жителей регионов, где, по словам представителя администрации президента, "произошло полное обновление системы исполнительной власти", то им теперь пенять не на кого. Сами выбирали. Рита БОГДАНОВА lga13soc Жить стало лучше? Жить стало веселей? Если сравнить экономическое положение Вашей семьи сегодня и 12 месяцев назад, можете ли Вы сказать, что оно... Насколько изменилась экономическая ситуация в нашей стране за последние 12 месяцев? В семье В стране Сильно улучшилось 7,0 4,3 Несколько улучшилось 13,8 9,7 Такое же 39,4 16,1 Несколько ухудшилось 25,3 44,9 Очень сильно ухудшилось 13,9 16,9 Затрудняюсь ответить 0,6 8,1 В какую сторону изменится экономическое положение Вашей семьи в течение следующих 12 месяцев? В какую сторону изменится экономическая ситуация в нашей стране в течение следующих 12 месяцев? В семье В стране Сильно улучшится 3,6 3,2 Несколько улучшится 11,6 13,0 Останется таким же 45,0 37,6 Несколько ухудшится 16,7 18,2 Очень сильно ухудшится 10,1 12,3 Затрудняюсь ответить 13,0 15,7 По сравнению с тем, как было 12 месяцев назад, можете ли Вы сказать, что жизнь стала... Намного дороже 41,4 Несколько дороже 34,0 Чуть-чуть дороже 13,8 Такая же 8,0 Дешевле 0,6 Затрудняюсь ответить 2,2 По сравнению с нынешней экономической ситуацией можете ли Вы сказать, что в течение следующих 12 месяцев... Цены будут расти намного быстрее 31,3 Цены будут расти так же 38,2 Цены будут расти немного медленнее 14,6 Цены останутся такими же 2,0 Цены будут немного снижаться 1,0 Затрудняюсь ответить 12,9 Как изменится уровень безработицы в стране в течение последующих 12 месяцев? Сильно увеличится 30,3 Несколько увеличится 38,4 Останется таким же 12,9 Несколько упадет 2,6 Очень сильно упадет 0,2 Затрудняюсь ответить 15,6 Целесообразно ли сейчас покупать предметы длительного пользования? Да, сейчас как раз подходящее время 46,9 Нет, сейчас неподходящее время 13,5 Ни то, ни другое 15,5 Затрудняюсь ответить 24,1 В следующие 12 месяцев Вы сможете отложить денег больше или меньше, чем в предыдущие 12 месяцев, на покупку предметов длительного пользования? Намного больше 8,2 Немного больше 9,1 Столько же 16,0 Немного меньше 4,2 Намного меньше 10,0 На это совсем нет денег 35,4 Затрудняюсь ответить 17,1 Судя по экономической ситуации в стране, как Вы думаете, сейчас хорошее или плохое время для того, чтобы делать сбережения? Очень хорошее 1,6 Достаточно хорошее 10,4 Достаточно плохое 31,5 Очень плохое 17,5 Затрудняюсь ответить 39,0 В течение следующих 12 месяцев будет или не будет у Вас возможность сделать какие-либо сбережения? Конечно, будет 3,9 Скорее, будет 23,7 Вряд ли будет 30,5 Точно не будет 33,1 Затрудняюсь ответить 8,8 Какой из нижеследующих вариантов наиболее точно характеризует Ваше финансовое положение в семье? Живем в долг 8,1 Не хватает денет, сбережения кончаются 10,0 Сводим концы с концами 45,9 Вполне достаточно 26,8 Прекрасно живем 5,3 Затрудняюсь ответить 3,9 Москвичи о Чечне и России Как Вы думаете, война в Чечне возобновится или она скоро закончится? Август Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь Возобновится 22,0 37,6 30,3 32,4 32,2 Закончится 19,4 20,8 17,0 32,4 31,7 Не знаю 58,6 41,6 52,7 35,2 36,1 Правильно или неправильно поступил президент Б. Ельцин, приняв решение о заключении мира с Чечней с полным выводом оттуда российских войск? Ноябрь Декабрь Правильно 46,4 65,5 Неправильно 24,4 8,3 Затрудняюсь ответить 29,2 26,2 Как Вы считаете, нужно или не нужно России восстанавливать разрушения в Чечне? 1995 1996 Июнь Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь Нужно 42,5 56,8 41,8 31,5 18,1 Не нужно 32,3 19,7 33,4 38,7 58,9 Не знаю 25,2 23,5 24,8 29,8 14,5 Другой ответ 8,5 Нужно восстанавливать уже сейчас или когда будет определен окончательный статус Чечни? 1995 1996 Июль Сентябрь Октябрь Ноябрь Декабрь Сейчас 12,6 3,9 6,1 11,6 6,9 Потом 49,0 62,7 50,3 53,2 48,0 Не знаю 38,4 33,4 43,6 35,1 45,1 Как Вы относитесь к такому предложению: "Не выделять Чечне ни одного рубля, пока она не подтвердит окончательно и бесповоротно свою принадлежность к России"? Октябрь Ноябрь Декабрь Полностью поддерживаю 30,1 30,7 53,6 В основном поддерживаю 15,8 25,5 15,5 Скорее, против 13,5 17,4 5,7 Категорически против 6,0 7,5 0,5 Затрудняюсь ответить 34,6 18,9 24,7 Как Вы считаете, Чечня останется в составе Российской Федерации или она окончательно отделится от России, станет самостоятельным государством? Ноябрь Декабрь Останется 9,8 16,5 Отделится 55,2 48,9 Не знаю 22,1 26,2 Другой ответ 12,9 8,4 Нужно или не нужно России возобновить боевые операции против чеченских сепаратистов после этих терактов? Нужно 11,0 Не нужно 64,0 Не знаю 25,0 Лично Вы, члены Вашей семьи можете стать жертвами терактов со стороны чеченских боевиков? Это исключено 10,4 Это маловероятно 23,2 Это вполне может случиться 45,7 Этого не избежать 0,5 Не знаю 20,2 Как Вы считаете: Чеченская Республика - это часть России или это самостоятельное государство? lga13telr Борется ли местное телевидение с Москвой? ВРОДЕ бы всем известно: два канала - первый - ОРТ и второй - "Россия" смотрит вся страна. Российский канал имеет статус государственного. На большом государственном теле канала "Россия" более или менее удобно расположились тела поменьше - местные государственные компании. Полтора-два часа в день, как правило, между шестью и восемью часами вечера они предлагают свои программы вместо программ российского телевидения. Использование общих каналов распространения всегда вызывало некоторую напряженность в отношениях между федеральной и местными телерадиокомпаниями. Вплоть до подозрений в нелояльности. Вдруг под местным вещанием окажется что-то, без чего в регионах просто жить нельзя? Больше всего шансов быть накрытым местным вещанием у "L-клуба", "Момента истины", "Чрезвычайного канала", "V. I. P.", а также "Бесконечного путешествия", "Темной для" и, как ни странно, "Клуба губернаторов". Но это не значит, что провинция от этих программ отлучена. Например, жители Воронежа, Самары, Ростова-на-Дону, Екатеринбурга могут выбрать, что смотреть: передачи России или местной государственной компании. Правда, это относится только к тем зрителям, чьи телевизоры принимают дециметровые каналы. А вот в Ярославле, Архангельске, Перми около полутора часов программы "России" смотреть нельзя. Судьба российских программ ранним вечером, как видите, не зависит от того, "красный" город или "белый". Хотя случайной ее тоже назвать нельзя. Закономерность здесь не политическая, а чисто техническая: развитое местное телевидение, много каналов и т.д. Что предлагают региональные государственные телерадиокомпании взамен "перекрытых" программ? Непременные городские и областные новости. Остальное напоминает программу второго канала в миниатюре. Может быть все что угодно: от выступления казачьего хора до вестника оптовой торговли. Разные города - разные принципы построения программ. У ГТРК "Воронеж" - злободневные и обстоятельные передачи: "Эхо недели", "Деловой Воронеж", "Круглый стол для представителей местного самоуправления". А программы ГТРК "Ярославия" выдержаны в ностальгически-элегическом ключе: "В доме у Собинова", "Музыкальная мозаика", "О прошлом". В центре и на местах Таблица показывает, какой процент жителей каждого из этих городов хотя бы раз в день смотрели передачи одного из указанных каналов: ОРТ РТВ НТВ ТВ-6 МОСКВА 61 32 37 21 ПЕТЕРБУРГ 68 39 23 7 РЯЗАНЬ 82 39 18 6 РОСТОВ-НА-ДОНУ 75 41 32 4 АРХАНГЕЛЬСК 78 47 32 8 ЕКАТЕРИНБУРГ 73 45 13 10 Не ставя под сомнение качество программ первого канала, нужно все-таки сказать, что такое превосходство объясняется "эффектом первой кнопки". Не только в России канал, идущий на первой кнопке и имеющий в названии слово "первый", популярнее. В остальном тенденция очевидна: ОРТ и РТВ каналы в провинции смотрят больше, чем в столице, а НТВ и ТВ-6 - наоборот. Побеждает "Время" Вот как выглядели в прошедшем году рейтинги основных информационных программ для жителей Москвы и Петербурга: Москва Петербург ВРЕМЯ (21. 00) 22 20 СЕГОДНЯ (22. 00) 12 8 ВЕСТИ (20. 00) 7 8 ИТОГИ 20 10 ВРЕМЯ С ДОРЕНКО 20 20 ЗЕРКАЛО 6 7 НАМЕДНИ 10 6 Москвичи смотрят новости (в том числе неполитические) несколько чаще петербуржцев. В остальном же их вкусы схожи. Самое большое различие здесь - это большая популярность в Москве программы Евгения Киселева. lga13lit Десять литературных критиков в роли просто читателей 1. Лучшая журнальная публикация прошлого года? 2. Лучшая книга прошлого года? Наталья ИВАНОВА: 1. Проза Дмитрия Бакина "Стражник лжи" - "Знамя", - 1. 2. Лев Лосев. "Новые сведения о Карле и Кларе". Стихи. Санкт-Петербург, МСМХСVI. Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ: 1. Анатолий Азольский. "Клетка". Повесть - "Новый мир", - 5-6. 2. Сергей Аверинцев. "Поэты". Москва. Издательство Кошелева. Роман АРБИТМАН: 1. Виктор Пелевин. "Чапаев и Пустота". Повесть - "Знамя", -4-5. 2. Михаил Безродный. "Конец цитаты". Санкт-Петербург. Издательство Ивана Лимбаха. Дмитрий БАК: 1. Сергей Гандлевский. "Праздник". Стихи. Санкт-Петербург. "Пушкинский фонд". 2. Тематические номера "Литературного обозрения", - 2, и "Нового литературного обозрения", - 19. Людмила САРАСКИНА: 1. Юрий Буйда. "Ермо". Повесть - "Знамя", - 8. 2. Владимир Набоков. "Ада". Пер. Сергея Ильина. Москва. Татьяна БЕК: 1. Сергей Бабаян. "Крымская осень". Маленькая повесть - "Континент", - 87. 2. Инна Лиснянская. "Из первых уст". Стихи. Москва. "Изограф". Ирина РОДНЯНСКАЯ: 1. Витольд Гамбрович. Из "Дневника" - "Новый мир", - 11. 2. Владислав Ходасевич. Собрание сочинений. Т.т. 1-2. Москва. "Согласие". Андрей ВАСИЛЕВСКИЙ: 1. Михаил Гаспаров. "Записки и Выписки" - "Новое литературное обозрение", -- 16, 17, 19, 20. Дмитрий БЫКОВ: 1. Алексей Скворцов. "Достоевский и Ницше о Боге и безбожии" - "Октябрь", - 11. 2. Нона Слепакова. "Очередь". Стихи. Санкт-Петербург. Карен СТЕПАНЯН: 1. Сергей Зенкин. "Материализация духов и раздача слонов". Статья - "Знамя", - 8. 2. Дмитрий Бакин. "Страна происхождения". lga13the Лучший спектакль - это... Кафедра менеджмента сценического искусства РАТИ провела опрос 100 членов СТД по итогам прошедшего театрального сезона. Лучшими названы восемь драматических спектаклей московских театров (при опросе упомянуты более двух раз). Результаты опроса были предоставлены экспертной комиссии фестиваля "Золотая маска". "Пиковая дама" А. Пушкина. Постановка П. Фоменко. Театр им.Евг. Вахтангова. "Плач Иеремии" В. Мартынова. Постановка А. Васильева. "Школа драматического искусства Анатолия Васильева". "Королевские игры" Г. Горина. Постановка М. Захарова. Театр "Ленком". "Хлестаков" Н. Гоголя. Постановка В. Мирзоева. Театр им.К---С Станиславского. "Женитьба" Н. Гоголя. Постановка С. Арцибашева. Театр на Покровке. "Карамазовы и ад" Ф. Достоевского. Постановка В. Фокина. Театр "Современник". "Анекдоты" Ф. Достоевского и А. Вампилова. Постановка В. Фокина. Театр-студия Олега Табакова. "Катерина Ивановна" Л. Андреева. Постановка С. Враговой. Театр "Модерн". lga13soc За пять лет гостями "Клуба 206" "Литературной газеты" были: в 1992 году 1. Константин Боровой 2. Геннадий Бурбулис 3. Аркадий Вольский 4. Егор Гайдар 5. Михаил Горбачев 6. Александр Музыкантский 7. Леонид Невзлин 8. Ричард Никсон 9. Александр Руцкой 10. Наталья Солженицына 11. Николай Травкин 12. Михаил Ходорковский 13. Анатолий Чубайс 14. Сергей Шахрай 15. Григорий Явлинский 16. Члены Конституционного суда РФ 17. Послы стран СНГ в 1993 году 1. Юрий Афанасьев 2. Егор Гайдар 3. Валерий Зорькин 4. Андрей Козырев 5. Валерий Неверов 6. Михаил Николаев 7. Мстислав Ростропович 8. Валентин Степанков 9. Сергей Филатов 10. Евгений Шапошников 11. Сергей Шахрай 12. Владимир Шумейко 13. Майкл Эмерсон в 1994 году 1. Аскар Акаев 2. Сергей Егоров 3. Борис Немцов 4. Анатолий Собчак 5. Сергей Степашин 6. Борис Федоров 7. Сергей Шойгу 8. Сергей Юшенков 9. Григорий Явлинский в 1995 году 1. Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II 2. Рамазан Абдулатипов 3. Сергей Ковалев 4. Юрий Лужков 5. Андрей Нечаев 6. Александр Орлов 7. Юрий Осипов 8. Владимир Пансков 9. Николай Федоров 10. Анатолий Чубайс lga13fini Рубль на службе у гражданки Петровой Председатель Центрального банка Российской Федерации Сергей ДУБИНИН А. УДАЛЬЦОВ, главный редактор. Сергей Константинович, был такой период, когда один за другим "сгорали" коммерческие банки, а их вкладчики теряли из-за этого свои деньги. Поначалу многие люди надеялись, что их интересы отстоит Центральный банк. Однако ожидания эти не оправдались. Так можно ли все-таки рассчитывать на защиту "сверху" при крахе коммерческого банка? С. ДУБИНИН. В России сегодня застрахованы полностью только вклады физических лиц в Сбербанке. Причем застрахованы не от инфляции, а в своем номинале. Сколько начислено денег, столько будет получено. Это гарантировано законом - стопроцентно. Если стопроцентную гарантию ввести у нас по всем банкам, то ситуация была бы следующая: каждый вкладчик решит - я ничем не рискую, я пойду в тот банк, который обещает самые высокие проценты. В случае чего мне все равно правительство вернет либо кто-то еще. Преимущество в борьбе за вклады получили бы те, кто обещает более высокие доходы. Между тем мы много раз повторяли: чем выше вам обещаны проценты, тем большие риски вы несете. Подталкивать людей к авантюристам, которые обещают высокие проценты, нельзя. Поэтому страхование обычно за рубежом и распространяется только на часть вклада. Дальше предстоит размышлять самому вкладчику. Возможно, ему лучше поделить свои сбережения. Там, где низкий процент, но гарантирована надежность, положить деньги, которые не должны пропасть. Если хочется заработать больше, тогда, предположим, можно купить корпоративные бумаги, которые могут вырасти в цене. Получите дивиденды, прирост капитала. А какую-то уж совсем небольшую часть можно отдать на игру, на рискованные операции, заключив договор с брокером. Только не надо путать игру с пирамидой. Пирамида - это вообще мошенничество. Вот только наши правоохранительные органы до сих пор не хотят признать, что МММ - это жульничество. Не было ни одного процесса по обвинению создателей подобных структур в мошенничестве. Я считаю, это одна из наших ошибок. Л. ЛЕВИНА, редактор отдела. Но ведь Госдумой, кажется, принят закон о гарантировании вкладов? С. ДУБИНИН. Закон пока не принят. Он касается как раз той части, которая не застрахована в Сбербанке. А сегодня в стране восемьдесят процентов от общего числа вкладов физических лиц размещено именно в Сбербанке. При этом коммунисты предложили: давайте всем вернем потерянное в банках при банкротстве. Причем из бюджета. То есть тот, кто не вкладывал никуда своих денег, нигде не рисковал, должен своими налогами заплатить за тех, кто обобрал наших граждан, тех, кто рискнул. После обсуждения этот проект был отвергнут. А. УДАЛЬЦОВ. Такие банки, как "Национальный кредит", "Тверьуниверсалбанк", были у нас в гостях месяца за три до собственной катастрофы. Рассказывали, как у них все хорошо. И вдруг рухнули. Что произошло? Каков механизм гибели коммерческих банков? С. ДУБИНИН. Есть несколько причин слабости банковской системы. Банки возникли в период высокой инфляции. Они могли очень легко закрывать свои потери. Если банк купил крупную сумму в валюте, то она автоматически росла в цене в рублях, совершались несложные операции, и всегда потом в рублях банки выходили с плюсом. Без всяких особых ухищрений и умственных усилий. И этим закрывались неудачно выданные кредиты. Из этого оплачивались высокие расходы, на которые шли некоторые наши банки, создавая себе огромные здания, выплачивая большие зарплаты. Уровень менеджмента в таком банке может быть невысоким - вполне достаточно простых, даже примитивных операций. Когда же инфляция падает, эти спекулятивные доходы уходят. Валюта стабилизируется. Теперь, чтобы зарабатывать в этой сфере, нужна квалификация повыше. Кто успевает перестроиться - не попадает в тяжелые ситуации, кто живет по инерции - попадает. Так, в августе 1995 г. произошел кризис межбанковского рынка, когда ликвидность целого ряда банков оказалась подорванной. Не проверяя платежеспособность, банки давали друг другу кредиты и не требовали по ним гарантий. Когда кредиты не стали возвращаться, цепочка потянулась от одного банка к другому. Кризис с помощью Центробанка "развязался", но финансовые учреждения, имевшие большую "дыру" в своем балансе, как бы зависли. Сразу решения об их закрытии не было принято, и я считаю это ошибкой. К ним как раз относится "Национальный кредит". Другая история с "Тверьуниверсалбанком". У него отозвали лицензию, после чего нас решением суда заставили вновь его "запустить" как банк. Но оттого, что туда пришел арбитражный управляющий, он не стал банком здоровым. Почему они попали в столь тяжелое положение? Меня, кстати, удивляет, когда цитируют руководителей банка, которые говорят: банк наш платежеспособен, вот только денег нет. Как это понимать? Ссылаются, правда, на богатые активы, например, здание "Тверьуниверсалбанка" в г. Твери, в которое вложено, по их подсчетам, до двадцати пяти миллионов долларов. Нужно лишь добавить еще столько же на доделку, и получится нечто грандиозное. Только кому это здание можно продать, тем более недостроенное? Это и есть ошибки в управлении. А. ТАРАСОВ, редактор отдела. Вы в Центробанк пришли из банка коммерческого. Интересно сравнить степень свободы, независимости в деятельности того и другого. Где интереснее работать? С. ДУБИНИН. Очень трудно сказать. Центральный банк - это бюрократическая организация. Он не является частью правительственного аппарата, но, несомненно, относится к аппарату государственному. Иметь дело непосредственно с проблемами макроэкономическими мне привычно. Например, докторскую диссертацию я защитил на тему бюджетной политики "семерки" развитых государств. Поэтому в Центробанке мне, пожалуй, интереснее. А в общем - в сравнении с коммерческим банком - разные задачи, разные условия. Л.ПОЧИВАЛОВ, обозреватель. Что вы думаете об ограничениях по зарплате для работающих пенсионеров? С.ДУБИНИН. Такие меры были и в советское время. Потом их отменили. Сейчас, конечно, хорошо бы сохранить зарплату работающим пенсионерам вместе с пенсией. Но в стандартных условиях нашего сегодняшнего предприятия или бюджетного учреждения это приведет к массовому увольнению пенсионеров. Поэтому выбирать все равно придется. Что лучше: получать зарплату, которая теоретически больше пенсии, либо быть уволенным и остаться без этой зарплаты? Я понимаю: сегодня, когда и зарплата, и пенсия месяцами не выплачиваются, это жестко звучит, но завтра выбор все равно встанет. Л. ПОЧИВАЛОВ. А кто будет выбирать? С. ДУБИНИН. Думаю, что законодатель. Он должен определиться: есть такая возможность или нет? Затем сам пенсионер. Либо он откажется от пенсии - если будет принята ограничительная мера - и станет получать зарплату, работая полноценно, либо предпочтет пенсию. А. БОРИН, обозреватель. Но он эту пенсию заработал. С. ДУБИНИН. Конечно. Ю. СОЛОМОНОВ, зам. главного редактора. Пенсионеры идут на ту зарплату, на которую люди помоложе не идут. Поэтому заполняются те вакансии, которых и безработица-то меньше касается: гардеробщики, уборщики. На подобную работу уговорить можно только пенсионеров. А они идут ради сложения "пенсия плюс зарплата". Неужели это не ясно? С. ДУБИНИН. Я думаю, выход, как всегда, найдется. Пустующие места все равно заполняют, оформляя пенсионеров нужным образом. Это все жизнь отрегулирует сама. Я бы рад платить всем больше. Если нам удастся это сделать - хорошо. А. УДАЛЬЦОВ. Сергей Константинович, когда вы за день насмотритесь на демонстрации людей, которые месяцами не получают зарплату, что вы под вечер думаете? Конечно, станок для печатания денег включать нельзя. Но как сделать так, чтобы люди могли сходить за хлебом и молоком? С. ДУБИНИН. Я бы ответил так. Если у вас наводнение и неизвестно, откуда ждать помощи, значит ли это, что имеет смысл поджечь дом и попытаться согреться в пожаре? Рекомендации напечатать деньги и окончательно спалить экономику России в инфляционном огне сродни этому. Нам говорят: давайте сегодня отпечатаем что-нибудь такое, с чем люди спокойно от нас уйдут. И если бы я хотел месяца через три после этого оставить свою работу, может быть, даже покинуть страну, а еще лучше - баллотироваться на очень высокий пост, я бы так и рассуждал: давайте запустим станок. Пусть люди, удовлетворенные, за меня проголосуют. А дальше как-нибудь другие расхлебают. Но поскольку я ни на какие другие посты не претендую и собираюсь отработать в Центробанке свой срок по закону, я себе такого позволить не могу. А вот в заявлениях некоторых политиков, которые в губерниях идут сейчас на выборы, присутствует именно такой расчет: поджечь дом да еще и изжарить себе яичницу, благо тушить придется другим. Что касается того, как влияют на меня дневные впечатления, то под вечер я сильно устаю и сплю крепко. Ю. СТРОЕВ, ответственный секретарь. Немного отвлечемся от чисто внутренних проблем. Наш долг Франции со времен царской России - как вы к нему относитесь? И второе: в скором времени будет единая европейская валюта. Чем это грозит России? В связи с этим какой видится перспектива для нашего рубля? С. ДУБИНИН. Как председателю Центробанка правильнее адресовать мне лишь последний вопрос. На предыдущие же могу ответить как бывший министр финансов. Выплата наших внешних долгов - проблема чисто бюджетная. Это не компетенция Центробанка. Он не участвовал в переговорах с Францией, и его, слава богу, никто не обязывает платить. Эти деньги будут в бюджете найдены либо за счет какого-то западного кредита, скажем, предоставляемого Международным валютным фондом, либо за счет других резервов, например, таможенных пошлин, которые собираются в долларах. Вся сумма будет выплачена в рассрочку. Кстати, этот долг признал еще Советский Союз. Правда, с целым рядом стран подобные проблемы урегулировали менее шумно. Но на сей раз разойтись на нулевом варианте было невозможно. У царской России были свои большие активы во Франции, значительная собственность на юге этой страны, военно-морская база. Словом, это вопрос оценки взаимных претензий. И решение его было разумным. Оно укрепляет наш статус добросовестного заемщика, помогает получить новые кредиты в нормальных условиях. Что касается введения единой денежной единицы в Западной Европе, то ничего драматического нас не ожидает. Для российских банков это потребует прежде всего умения работать по тем правилам, которые сейчас меняются на глазах в Западной Европе. О. МОРОЗ, член редколлегии. Очередную аудиторскую проверку Центробанка впервые будет проводить не зарубежная, а российская фирма - "Юникон". Как вы относитесь к тому, что аудиторов вам назначает Госдума? Вы сами выбрали бы этого аудитора или какого-то другого? С. ДУБИНИН (смеется). В любом случае я не хочу ссориться с будущим аудитором, а потому говорить о нем что-то дурное не намерен. Если серьезно, то аудитора назначает Государственная Дума в соответствии с законом. И это вполне здраво: все-таки мы национальный банк, а не коммерческий и не должны сами себе выбирать аудитора. То, что в данном случае назначена отечественная компания, а не одна из фирм "большой шестерки", конечно, несколько снижает ценность результирующего документа в глазах международного банковского сообщества. Однако я не думаю, что это достигнет каких-то драматических масштабов. По-моему, это нормально: наши аудиторы тоже как бы подрастают. Ю. ГОРБУНЦОВ, обозреватель. Центробанк часто упрекают в проведении слишком жесткой политики, в недоступности кредитов из-за высокой процентной ставки. Понятно, что естественным ограничителем для ее снижения является уровень доходности ГКО (государственных краткосрочных обязательств). Он высок, поскольку государство занимает на внутреннем рынке, где ресурсы ограничены. Но недостаток свободных денег и обусловливает высокую цену заимствования. Получается замкнутый круг. Где из него выход? С. ДУБИНИН. Я думаю, что мы вышли из замкнутого круга. Во-первых, внутренний рынок ГКО - один из наиболее быстрорастущих финансовых рынков мира. Объем долга на внутреннем рынке на сегодняшний день достиг порядка сорока пяти миллиардов долларов. Сказать, что это малый ресурс,- большое преувеличение. Ресурсы оказались очень большими, рынок стремительно увеличивается. Другое дело, что в начале года доходность была довольно пристойная. Потом, перед выборами, когда правительство решило занять большие деньги с этого рынка, чтобы погасить обязательства по зарплате, доходность резко увеличилась. Но после этого мы вместе с Минфином нормализовали ситуацию. Буквально за полгода произошел перелом на этом рынке. Он произошел еще и потому, что мы пригласили на этот рынок иностранных инвесторов. Они превращают доллары в рубли, которые вкладывают в ГКО. Этот процесс контролируется, это не свободный доступ. Есть лимиты допуска. Сейчас около десяти процентов внутреннего долга - это долг перед иностранными инвесторами. Мы достаточно профессионально добивались снижения доходности по ГКО. Если у нас проценты годовой инфляции сейчас где-то двадцать два - двадцать четыре, а доходность по ГКО составляет тридцать пять, то разница, конечно, большая, но не такая уж огромная. Мы стремимся, чтобы в следующем году она была сокращена. Превышение уровня инфляции должно быть пять - семь процентов, не более. И я думаю, мы добьемся того, что вкладывать деньги в реальный сектор станет существенно выгоднее, чем в государственный. Государственные заимствования будут безрисковыми, как полагается. Гарантирован возврат. Но высокие заработки надо будет искать в другом месте. Это и послужит стимулом для вложений в реальное производство. А. ЛАТЫНИНА, член редколлегии. Снижение ставки по ГКО не может ли вызвать еще больший кризис? С. ДУБИНИН. Это ставит банки в еще более сложное положение, поскольку второй источник высоких спекулятивных доходов - вслед за валютным рынком - исчезает. Банки должны приспособиться к совершенно новой финансовой среде. В одном из первых интервью, еще не приступив к работе в Центробанке, я говорил, что у нас будет задачей года снижение доходности по госбумагам. Вся пресса смеялась, но мы добились того, что предвидели год назад. Банки знали, что их ждет впереди. Другой жизни быть не может. ГКО станет самым дорогим инструментом, малодоходным. Кредиты, выданные первоклассным заемщикам, будут приносить меньше прибыли, чем кредиты более рискованные. Во всем мире есть некая иерархия процентов, она естественна для рынка. Мы к ней стремимся. И. ГАМАЮНОВ, обозреватель. Часто, например, на брифингах в правоохранительных органах говорят об утечке за рубеж нашего национального капитала, которая наносит большой ущерб государству. Как бы вы это прокомментировали? С. ДУБИНИН. Специалисты Центробанка считают, что в рамках такой утечки незаконно вывезено и размещено за рубежом порядка сорока пяти - пятидесяти миллиардов долларов. Причем начиная с 1991 года по настоящий момент. Это большая сумма. Но еще не национальная катастрофа. И если кто-то приводит более внушительные цифры, то они взяты неизвестно откуда. Что в этой ситуации делать? Есть общий ответ. Надо создать такие условия, когда внутри страны инвестиции более выгодны, чем где-то еще, и деньги частично вернутся. Но мы должны трезво понимать, что тот, кто построил виллу в Монте-Карло, ее не продаст, чтобы вложить в России свои деньги. Можно эту виллу конфисковать, если вы докажете, что были нарушены законы - не о пересечении деньгами границы, а другие, которые вообще в мире нельзя нарушать. Но этим почему-то не занимаются. Так, может быть, мы для начала здесь у себя пресечем незаконные заработки? Милиция займется, скажем, алкогольными проблемами, обратит внимание на ларьки, оптовые рынки, винные заводы. Например, на те, где производится якобы не водка, а чистящее средство, которое на сорок процентов состоит из алкоголя, а на остальные - из воды. И продается не как спиртной напиток, а как химикат. Все это перед глазами происходит. Та же свободная экономическая зона в Северной Осетии: якобы транзитом через нее везут алкоголь в Турцию. Почему-то в Осетию приходят цистерны, а из нее уже не уходят. Зато винная продукция растекается по всей стране. А президент Северной Осетии просит напечатать денег, вместо того чтобы потребовать налоги с этого производства, которое у него под боком происходит. А. УДАЛЬЦОВ. Раз уж вы упомянули налоги, не слишком ли их бремя тяжело? И как вы относитесь к последним экзотическим налогам - на наши мизерные вклады, на покупку валюты, на пересечение границы? С. ДУБИНИН. Во-первых, налоговое бремя - это то, что собирается в стране по отношению к валовому внутреннему продукту (ВВП). Это экономически выверенное понятие, а не какая-то абстрактная категория. Если соотнести с ВВП, то в 1996 г. эта величина должна была составить около тридцати пяти процентов, включая пенсионные, все соцстрахи и т.д. Это существенно ниже, чем в любой европейской стране, имеющей сопоставимую с нами бюджетную сферу. Реально же у нас собирается гораздо меньше просто из-за неуплаты. Никто, я считаю, не приложил на деле достаточных усилий для того, чтобы собирать налоги в секторе розничной торговли, услуг и т.д. Там и налоги нужны другие - не налог с прибыли, который не собирается, ведь не ведется всерьез бухгалтерских книг в ларьках. Нужен патент на торговлю на данном месте. Не рэкетиром собираемый. Такая возможность существует - так называемый местный налог. Большинство наших губерний, страдая недостатком средств, не собирает этот налог. Почему? Не хотят связываться. К сожалению, та налоговая система, которую ввели в начале 1992 г., очень красивая, но соответствует развитой рыночной экономике. Надо вводить, может быть, примитивные налоги, но те, которые гарантированно будут собираться. А к налогам, которые вы назвали, я отношусь по-разному. Налог на вклады не вводится, вводится на доходы от тех депозитов, ставка по которым выше, чем учетная. Это не ваши мизерные вклады. Впрочем, может быть, у вас есть такой депозит с тысячью процентов... А. УДАЛЬЦОВ. Нет. Даже мизерного вклада нет. С. ДУБИНИН. У меня был такой депозит, когда я работал в частном секторе. Не буду скрывать, да, часть зарплаты выдавалась именно так. Большая сумма без налога. Сам вклад не был собственностью того, на чье имя он открыт. А вот проценты с него без всяких налогов выдавались. И неплохие. Поэтому, если мы хотим добиться справедливого обложения таких доходов, другого пути нет. На обмен валюты вполне возможен налог - в разумных пределах. Он не должен, по нашим расчетам, превышать полпроцента. Это очень небольшая сумма. Она, конечно, что-то добавит к стоимости валюты. Но поскольку уже сегодня операции в рублях приносят более высокий доход, чем валюта, сказать, что единственный способ защитить свои сбережения - это перевести их в доллары и спрятать под подушку, было бы неправдой. Поэтому я с чистой совестью за то, чтобы небольшой налог на операции с валютой вводился. Пограничный же сбор для меня полная неожиданность. Думаю, что это не самый разумный сбор. Меня никто не спрашивал, стоит его вводить или нет. А. УДАЛЬЦОВ. Ясно, что вы, несмотря ни на что, не согласны ни при каких обстоятельствах включать печатный станок. Но, может быть, иногда хочется: ах, надо же все-таки людей как-то накормить?! С. ДУБИНИН. Этим их сделаешь голодными окончательно. А. УДАЛЬЦОВ. Тогда на что стоит рассчитывать? С. ДУБИНИН. По-моему, несмотря на обилие дешевой водки, времена у нас все-таки трезвые. Поэтому нам пора осознать, что представляет собой наша экономика, что мы себе можем позволить, а что - нет, какие ресурсы есть у нас в распоряжении. Если мы действительно хотим доказать, что являемся великой державой, а не просто кричать об этом, мы обязаны создать самую эффективную экономику. В наше время величие доказывается только так. Начать надо с принятия очень простых, но ясных решений. Есть такой показатель, как ВВП, отражающий наш реальный потенциал. С ним мы и вооруженные силы, и все остальное в стране должны соизмерять. Когда год-два назад генерал Грачев говорил, что у нас рождаемость низкая и потому она не может удовлетворить потребности нашей армии, - это пример того шизоидного мышления, с которым мы все время сталкиваемся. Если исходить из трезвой оценки наших возможностей, необходимо привести в соответствие с ней все наши действия. Думаю, в отдельно взятой семье это уже произошло. А вот на каждом предприятии еще нет. И в стране в целом - тоже еще нет. Вспомним последнее обсуждение госбюджета, когда говорили: вот бюджет сокращен и по расходам, и по доходам, стал более правильным, более реалистичным. Но голосовать мы за него не можем. Давайте мы проголосуем за какой-то другой бюджет: он будет менее реалистичным, зато удовлетворит психологические потребности абстрактного русского гражданина, ради которого действует наша партия. Но может ли нереалистичный бюджет удовлетворить потребности нормального живого человека? Я в это не верю. Вот наши коллеги из Бундесбанка - центрального банка Германии - говорят, что не служат ни парламенту, ни канцлеру, ни, скажем, бундесверу. Они служат Лизхен Мюллер - есть такая Лизочка Мюллер, которая должна знать, что никогда финансовые власти страны ее не обманут, не отнимут у нее ни одной дойчмарки. Я убежден, что наши главные клиенты - Мария Ивановна Петрова или Петр Иванович Сидоров - должны твердо верить, что российский рубль их не подведет. Добиваться этого и есть призвание Центрального банка России. lga13pre В прошлом году (как и в 1992-1995 гг.) "Литературная газета" часто принимала почетных гостей. В нашем уютном особняке в Костянском переулке побывали: 6 марта писатель, бывший председатель ВГРТК Олег ПОПЦОВ "Когда я впервые занялся телевидением, я был потрясен. Посмотрев различные программы - на всех каналах - и полистав телевизионную энциклопедию, я вдруг понял, что мои соотечественники не придумали ни одной передачи, кроме КВН. Все остальное было заемным. Все. И такое тотальное заимствование породило соответствующую философию: зачем что-то придумывать, до тебя уже все придумали. Считали, что "Абэвэгэдэйка" была своя, а потом выяснилось, что нет - тоже заемная передача". 17 апреля в то время мэр Санкт-Петербурга Анатолий СОБЧАК "Те, кто сегодня представляет так называемую КПРФ, это и не коммунисты в общем. У них даже нет адекватных этому движению лозунгов. Нет ничего, кроме реваншистских идей! А все потому, что перед нами не борцы за "светлое будущее", а неудачники прежней номенклатуры. Те, кто после 1991 года не нашел места в жизни". 3 июля президент Сбербанка РФ Андрей КАЗЬМИН "Панические слухи периодически проносятся по средствам массовой информации о том, что завтра-послезавтра все рухнет, вся финансовая система обвалится. Причем часто говорят об этом те, кто лично конкретно заинтересован в том, чтобы завтра на торгах цена конкретной бумаги была такая-то и такая-то. Для этого используются разные механизмы, разные возможности, в том числе и средств массовой информации". 4 сентября директор Федеральной пограничной службы России Андрей НИКОЛАЕВ "История свидетельствует: быстро начинать войну легко, а вот быстро заканчивать войны очень сложно. Объявленное прекращение огня - это еще не есть прекращение войны, не есть достижение мира. Колоссальное время потребуется для того, чтобы адаптировать людей к той ситуации, в которой они оказались. Возможно, потребуется несколько поколений, прежде чем люди вернутся в нормальное состояние, зарубцуются раны, забудутся обиды и потери. Кстати, это ведь боль не одной Чечни. Это боль всего государства". 9 октября в то время секретарь Совета безопасности РФ Александр ЛЕБЕДЬ "В бурные времена перестройки до 91-го года интеллигенция кипела, пытаясь активно воздействовать на политическую жизнь. Потом то ли разочаровалась, то ли запал кончился, то ли вера исчезла. Так вот, назовите мне сейчас хоть одного яркого представителя интеллигенции, блещущего на политическом небосклоне. Никита Сергеевич Михалков? Он блеснет иногда, а потом опять фильм снимает. Кто еще? Где? Вот и вся роль кончилась. Выяснилось, что работа на переустройство страны - это, оказывается, марафон. Длинный. Бежать тяжело". 23 октября депутат Государственной Думы Геннадий БУРБУЛИС "Я считаю, что реально Ельцин сегодня одинок. Трагедия того типа власти, которую Борис Николаевич настойчиво создавал, заключается в том, что рано или поздно ее носитель остается в изоляции... Когда мы начинали в 91-м году, окружением Ельцина в основном были интеллектуалы-книжники, которые сумели существенно сократить время освоения и президентом, и обществом в целом некоторых идей, некоторых ценностей". 11 декабря Генеральный прокурор России Юрий СКУРАТОВ "...меня очень беспокоит крайне бестолковая - другого слова я не нахожу - государственная политика противодействия преступности. Для чего мы принимаем все эти программы - президентскую, правительственную? Я считаю: только для того, чтобы успокоить народ. Показать, что мы что-то делаем. Почему я так говорю? Потому что денег под эти программы практически не дается. Они не носят системного характера... Между тем здесь необходимы усилия и исполнительной, и законодательной властей". lga13socf "Потому что мы рвемся на Запад!" Латвийские политики торопятся в Европу, а 40 процентов жителей выбирают: платить ли им за квартиру или покупать хлеб Музей советского кафе В одном из переулков Старой Риги по соседству с подновленными особняками и яркими витринами дорогих ресторанов едва заметен обшарпанный подъезд с тусклой вывеской "Кафе". Заглянувшему сюда посетителю бросится в глаза потертый линолеум на полу, пластмассовые столики без признаков привычного сервиса, витрина-холодильник, сохранившаяся со времен советского общепита. За стойкой бара, больше похожей на прилавок сельпо, густонакрашенная, чуть подшофе буфетчица движется, как в замедленном кино. Водку здесь подают в граненых стаканах, чай - в подстаканниках с оттиском крейсера "Аврора". В ассортименте давно забытые в Латвии товары: водка "Столичная", "Московская", чай краснодарский, килька с яйцом... Это музей советского кафе. Экзотика, воссозданная в коммерческих целях. Таких в Риге больше нет. Ходят сюда хиппующие юнцы и иностранные туристы. Посмотреть, как было. Впрочем, не только посмотреть, но и отведать. Цены в музее-кафе почти советские: джентльменский набор из водочки с закуской стоит не больше двух долларов. Заглянув в такое место, чувствуешь, как с конца 80-х до середины 90-х прошла целая вечность. Нынешние рижские кафе напоминают венские, итальянские и даже китайские. Над Домской площадью раскинул шатры ПАУЛАНЕР, рядом с памятником Свободы вырос МАКДОНАЛЬДС, на каждом углу - американская пиццерия. Ресторан с латышской национальной кухней можно найти только по справочнику для иностранных туристов. Латвия все больше становится похожей на Швецию. Или Данию. А может, на Швейцарию. Количеством "мерседесов". Опрятностью улиц. Умением завязывать бантики на покупках. Ассортиментом товаров. Она еще не вступила в ЕС, а свой рынок уже уступила западному. Огрский трикотаж или парфюмерию "Дзинтарс" теперь можно купить лишь в фирменных магазинах или на базаре. В стране 35 частных банков (до прошлогоднего банковского кризиса было 70), 38 частных школ, каждый месяц в Риге регистрируется до 200 частных фирм, покупается 5 тысяч личных автомобилей. Московские артисты едут в Латвию, как в Европу и даже охотнее, ведь латвийский лат вдвое дороже доллара. Мировые звезды собирают полные концертные залы. Причем по мировым ценам. Билеты на Нину Ананиашвили, Монтсеррат Кабалье, Владимира Спивакова достигали 200 долларов. Заметно, как латыши стараются забыть все советское, которое иногда путают с русским: рвутся производственные связи с Россией, дипломы московских вузов не признаются, выпускники латышских школ почти не знают русского языка. Молитва за министра обороны Однако западноевропейский фасад нередко скрывает вполне восточную бедность. Так, по статистике один миллион из 2,5 живущих в стране пребывает за чертой бедности, то есть получает меньше ста долларов в месяц, каждый десятый взрослый - безработный, каждый третий - хронический больной, и все живут в долг, потому как кредитов страна набрала столько, что каждый житель должен какому-то неведомому западному дяде 200 долларов. Самые обездоленные - пенсионеры. Их в Латвии 40 процентов. В моем подъезде живет пожилая пара: Инара Яновна, гражданка Латвии, получает социальную пенсию в 29 латов, что соответствует 52 долларам. В прошлом месяце правительство прибавило таким, как она, по два доллара. Инара Яновна подсчитала, что теперь она может покупать на два спичечных коробка в день больше. Небольшая двухкомнатная квартира, которую они с мужем снимают, вместе с коммунальными услугами обходится им в 45 латов, то есть в 82 доллара ежемесячно. Спасает пенсия Николая Петровича, который 25 лет честно прослужил в Советской Армии и сейчас получает от Министерства обороны России 91 лат, что соответствует 165 долларам. Таких пенсий в Латвии нет. Инара Яновна ходит в свою лютеранскую церковь и молится за российского министра обороны. То за Грачева молилась, теперь за Родионова; говорит: они мои спасители. Ее одинокие подруги ей завидуют. Им каждый месяц приходится выбирать: то ли оплачивать жилье, то ли регулярно покупать хлеб. Половина жителей Латвии платит за жилье частично, 12 процентов не платит вообще. Против них приняли закон, позволяющий выселять неплательщиков на улицу. Знакомую Инары Яновны, прикованную к постели старушку, ретивые судебные исполнители вынесли на улицу прямо с кроватью. Сейчас для выселенцев стали открывать так называемые социальные дома (бывшие общежития, бараки), где за минимальные удобства берут минимальную квартплату. Таким образом, в Латвии без дополнительного строительства создан значительный рынок жилья, на котором предложение начинает превышать спрос. Вывеска "сдается дом" или "сдается квартира" встречается на каждом углу. Балдерис заведует барахолкой Как выживают рижане? А так же, как москвичи или новосибирцы. Все торгуют - от пионеров до пенсионеров. Первые моют машины и продают газеты, вторые стоят на рынке с колготками местной фабрики "Аврора" и маргарином "Рама". Врачи продают полученные контрабандой лекарства, причем гораздо дешевле, чем в аптеке. Депутаты гонят на Запад российскую нефть и латвийский лес. Полицейские состоят штатными информаторами в коммерческих структурах. Журналисты пишут заказные статьи. Певица Лайма Вайкуле стала хозяйкой парикмахерской, актер Андрис Жагарс открыл сеть ресторанов, лучший хоккеист мира, форвард союзной сборной Хельмут Балдерис заведует большой барахолкой во Дворце спорта... Моя однокурсница по университету 40-летняя Моника преподает латышский язык в русской школе. У нее на руках трое детей-учащихся и муж-инженер. Доход семьи складывается из двух зарплат - ее 150 долларов и его 120. Первая полностью уходит на квартиру и коммунальные услуги. Половина второй - на учебу детей. Школа официально считается бесплатной, а на самом деле - платная. За 12-летнюю дочь Моника платит 4 доллара в месяц, за сына-старшеклассника 10, за старшего, учащегося колледжа, - 50. Все это называется добровольными пожертвованиями родителей. Оставшейся части семейного дохода хватает на то, чтобы одеваться в сэконд-хенде, где одежду продают на вес: можно купить три килограмма джинсов, полкило колготок, килограмм трусов. Все это за какие-нибудь пять-десять долларов. Живем, как на Западе, грустно смеется Моника, которая видела подобные сэконд-хенды во многих странах Европы по телевизору. Муж Моники без коммерческой жилки, поэтому все материальные тяготы лежат на ней. Забота, где заработать деньги, признается она, преследует ее день и ночь. Летом, когда дети не учились, они разносили почту. Сама Моника ночами иногда дежурит в общежитии, там же на дежурстве вяжет шарфы и продает студентам. Но главным спасением семьи стали ее воскресные поездки в Литву, где она по дешевке покупает продукты, белье, колготки. После уроков Моника торгует всем этим на рижском центральном рынке. Ее челночный бизнес приносит семье еще одну школьную зарплату. Однако в последнее время, жалуется она, на рынке стало торговать небезопасно: правительство объявило войну неорганизованным торговцам и штрафует всех, кто торгует без кассовых аппаратов. Чтобы не потерять бизнес, Моника изобрела новый рынок сбыта: ходит по высотным зданиям, где много фирм, и предлагает сотрудникам сменить белье и колготки прямо на рабочем месте. Некоторые гонят, а некоторые довольны, что не надо тратить время на беготню по магазинам. У Моники есть мечта. Уехать на заработки в Германию или какую-нибудь Голландию. Хоть гувернанткой, хоть домработницей. Что ей с того, что Латвия становится похожей на Швецию? Зарплату-то платят латвийскую, говорит она. Недавно Моника была у меня в гостях. Разуваясь, выронила из обуви монету: один лат. Я удивилась: что за место для хранения денег? Зато надежное, серьезно заверила она и пояснила, что на трамвае ездит зайцем, а если нарывается на контролеров, то показывает пустой кошелек. Юрмала - собака на сене Чем дальше отъезжаешь от Риги, тем меньше ассоциаций с Европой. Безлюдной и заброшенной выглядит курортная Юрмала. Темные глазницы окон и заколоченные двери санаторных корпусов - теперь привычная картина. Неотапливаемые здания сыреют, приходят в упадок. Памятником разрухи стал сожженный скелет знаменитого в свое время ресторана "Юрас Перле" ("Жемчужина у моря"). Курортные сезоны, когда Юрмала в 10 раз увеличивала свое население, безвозвратно прошли. О прежнем полумиллионе туристов здесь уже не мечтают, считая оптимальной цифру хотя бы в 100-150 тысяч человек. Но и за эту цифру надо побороться. За цену юрмальской путевки, равную западной, бывшие поклонники балтийских пляжей охотнее едут в Испанию или на Кипр. Вернуть бывших туристов с Востока мог бы облегченный визовый режим со странами СНГ, но о нем лишь говорят, а ввести не решаются. Расчет Юрмалы на туристов с Запада не оправдался, они составляют лишь два процента отдыхающих. Сами латвийские жители тоже предпочитают курорты других стран. По статистике прошлым летом туристы из Латвии потратили за границей вдвое больше денег, чем приезжие в Латвии. Отвоевав всю собственность у советских министерств и ведомств, Юрмала оказалась в положении собаки на сене. Российских инвесторов оттолкнули, а западные так и не пришли: существующее законодательство запрещает продавать землю иностранцам. Поэтому юрмальские санатории напоминают пенсионеров, которые доживают свой век и не в состоянии думать о будущем. Правда, заметно оживление частного строительства. Среди общего запустения нет-нет да бросится в глаза очередной свежеотремонтированный особнячок в окружении гидропонных английских газонов. Местная политическая и бизнес-элита предпочитает селиться на морском воздухе. Пожалуй, перемены не затронули лишь номенклатурный сектор Юрмалы. По крайней мере он сохранился сам и сохранил своих жильцов. Прежние дачи ЦК КПЛ сейчас занимают депутаты латвийского сейма, в летних домиках бывшего пансионата "Правда" проходят реабилитацию латвийские дипломаты, на так называемых дачах Косыгина, Андропова и других советских вождей поселились вожди нынешние. Очень хочется в Европу Во время недавнего официального визита в Великобританию президенту Латвии Гунтису Улманису была предоставлена возможность выступить с лекцией во влиятельном Королевском институте международных отношений. Лекция называлась: "Наступило ли в Латвии европейское время?" Она была построена так, что у слушателей не возникало сомнений: а как же иначе? Так, например, президент поведал собравшимся, что развитие реформ в его стране уже "вошло в историю достижений", что с каждым днем в Латвии развивается присущая Европе система ценностей, а с Россией закладывается "западноевропейское понимание добрососедских отношений"... Оставалось только удивляться, почему Латвия до сих пор не принята в ЕС. В своем стремлении на Запад Латвия так торопится, что порой опережает саму Европу. Недавно местные чиновники перестарались: ввели зимнее время на месяц раньше, чем было рекомендовано европейским институтом. Насколько это приблизило страну к европейскому сообществу, трудно сказать. Но зато авиакомпании, в том числе западные, и железная дорога понесли конкретные убытки, не сравнимые ни с одной катастрофой. Впрочем, ни один чиновник в результате этой оплошности не пострадал: стремление служивых людей в Европу вполне совпадает с политикой государства. Татьяна ФАСТ, соб. корр. "ЛГ" РИГА lga13acc Николай ПЛОТНИКОВ, полковник Российских пограничников спасли норвежские летчики Хроника трагических событий, оставшихся незамеченными из-за новогодних праздников В 18 ЧАС. 30 мин. 23 декабря 1996 г. после короткого разбега Ан-72п с отличительными знаками Федеральной пограничной службы взмыл в небо с аэродрома острова Средний и взял курс на Землю Александры, самый западный из почти 190 островов архипелага Земля Франца-Иосифа. Полет был плановый по маршруту Воркута - остров Средний - остров Земля Александры. Предстояло доставить на пограничную радиотехническую заставу "Нагурская" 16 пассажиров и грузы. Учитывая сложные условия полярной ночи, резкую смену метеорологической обстановки, а также практическое отсутствие в тех краях радионавигационного обеспечения полетов воздушных судов, экипаж возглавил летчик-инспектор Командования авиации ФПС России, военный летчик-снайпер полковник Владимир Таланов. В 21 час. 20 мин. на связь с командиром Ан-72п вышел руководитель полетов на аэродроме "Нагурская". Получив его информацию о метеоданных и условиях подхода, Владимир Таланов дал команду экипажу о подготовке к посадке. На глиссаде снижения, в условиях неустойчивой работы радиотехнических средств, самолет попал в зону приподнятой инверсии. В результате при маневрировании в левом крене произошло касание консолью крыла за снежный покров. Только чудо да мастерство экипажа помогли избежать повторения недавней трагедии с Ту-154 "Внуковских авиалиний" на Шпицбергене. Из-за жесткой посадки самолет получил значительные повреждения. Все члены экипажа и 8 пассажиров получили травмы различной степени тяжести. Произошло это в 21 час 34 минуты. С этого момента началась борьба за спасение людей... Первую неотложную помощь пострадавшим оказали военнослужащие заставы "Нагурская". Фельдшер прапорщик Юрий Махнев докладывал о состоянии здоровья потерпевших. Многие требовали скорейшей эвакуации и оказания специализированной медицинской помощи. Сделать это можно было только в стационарных условиях на материке. А его от острова Земля Александры отделяли 1200 км штормового Баренцевого моря и сплошные многокилометровые ледяные поля. Командующему Арктической группы ФПС России генерал-лейтенанту Константину Плешко в кратчайшие сроки необходимо было принять единственно правильное решение, от которого зависела жизнь его подчиненных. Быстро оценив обстановку, он отдал необходимые распоряжения и доложил о происшествии и принимаемых мерах в Москву. В 00 часов 25 минут 24 декабря, получив сигнал с Центрального командного пункта ФПС России, к спасению пограничников подключились Главный центр управления воздушным движением России, Авиационно-космическая и поисково-спасательная служба, Министерство обороны, МЧС, подразделения ряда других министерств и ведомств. О готовности к приему раненых сообщили больницы АО "Арктик-уголь" Баренцбурга (Шпицберген), госпитали Северного флота и Ленинградского военного округа, больницы Мурманска и Воркуты. Оценив погодные условия, реальные возможности российских поисково-спасательных сил (ПСС), способных действовать в районе аварии, было предложено обратиться за помощью в Центральную спасательную службу Северной Норвегии (СКЦ "Буде"). Одновременно началась подготовка к переходу к кромке сплошного льда пограничного сторожевого корабля (ПСКР) "Иртыш" с вертолетом Ка-27пс на борту. Но этот вариант рассматривался как запасной в случае ухудшения метеоусловий. Дело в том, что ПСКР в точку назначения мог прийти только через 37 часов, а выделенному Мурманским морским пароходством атомному ледоколу "Таймыр" для перехода к Земле Александры требовалось не менее 65 часов. К тому же он еще занимался проводкой во льдах каравана танкеров и до вывода их на чистую воду изменить план действий не мог. В порту Мурманска ледоколов, готовых к выходу в море, не оказалось. "Иртыш", пополнив необходимые запасы, к 13 часам 24 декабря был готов выйти в море. Северный флот предложил пограничникам из своих скудных резервов 300 тонн топлива. Дикому российскому рынку, больше похожему на воровскую малину, пока еще не удалось вытравить Петровский наказ: "Сам погибай, но товарища выручай..." В 00 час. 15 мин. 24 декабря генерал Плешко доложил директору ФПС России о принятых мерах и предложения на комплексное использование спасательных сил и средств ФПС и Береговой охраны (БОХР) Норвегии. Получив разрешение генерала армии Николаева на применение норвежских ПСС в спасательной операции, в короткие сроки оперативной группе ФПС и командованию АПГ удалось решить все необходимые вопросы. Между погранзаставой на далеком острове, Мурманском, Воркутой, Москвой, норвежскими коллегами шли интенсивные переговоры, уточнение взаимопонимания, сбор дополнительных данных. В 00 час. 55 мин. разработка плана совместной спасательной операции была завершена. Из Тромсе (Северная Норвегия) в Лонгиир (архипелаг Шпицберген) вылетели два норвежских санитарных самолета для эвакуации пострадавших на материк. Но вначале раненых следовало доставить с Земли Александры. К 2 час. 15 мин. удалось согласовать радиоданные для работы спасательных сил Норвегии с "Нагурской", переданы условия полета и характеристики аэродрома. В 3 час. 10 мин. вертолет "Супер Пума" БОХР Норвегии с четырьмя врачами и двумя медсестрами на борту вылетел с аэродрома Лонгиир. Ему предстояло преодолеть почти 800 км. Шел шестой час спасательных работ. Через 45 мин. вслед за вертолетом в темноту полярной ночи для управления его полетом ушел норвежский патрульный самолет "Орион-р 3в". Первоначально экипаж в составе Джеймса Спайкера, Арнольда Матизена, Хеннинга Хагена, Олахеннинга Даала и Инте Скевиса планировал сделать промежуточную посадку для дозаправки на острове Стуре. Однако из-за густого тумана пришлось изменить маршрут и идти на мыс Кобург Земли Короля Карла. В 6 час. 50 мин. наконец достигли промежуточной площадки. В течение 40 мин. ведрами (!) на сильном морозе норвежские летчики заправляли машину. В 7 час. 30 мин. они осуществили взлет на "Нагурскую". В 8 час. 50 мин. "Супер Пума" достиг Земли Александры. Оказав всем пострадавшим первую врачебную помощь и забрав тяжелораненых, норвежские спасатели легли на обратный курс. В это же время из Амдермы вылетел на "Нагурскую" Ан-26 ФПС России с бригадой врачей Воркутинского госпиталя ЛенВО. На Шпицбергене события развивались следующим образом. В 15 час. 25 мин. вертолет произвел посадку в Лонгиире. Врачи сразу же приступили к оказанию медицинской помощи и подготовке их к эвакуации на материк. Через 50 мин. один из санитарных самолетов, стоящих наготове, с полковником Талановым и старшим прапорщиком Барановым ушел на Тромсе. На следующий день норвежский санитарный самолет доставил их в Мурманск, а оттуда они попали в подмосковное Голицыно в Центральный госпиталь Федеральной пограничной службы. Так закончилась совместная международная спасательная операция. За мужество, проявленное при спасении попавших в беду пограничников, умелую организацию спасательных работ большая группа российских и норвежских участников операции представлена к награждению орденами и медалями Российской Федерации. Среди них военнослужащие ФПС и Вооруженных Сил, сотрудники МИДа, МЧС, норвежский генерал П.Ботун, губернатор Шпицбергена А.Ульсен, начальник СКЦ "Буде" Б.Харайде, летчики, медицинские работники... lga13polp А что сейчас поделывает ... Виктор АКСЮЧИЦ Виктор АКСЮЧИЦ - СЕГОДНЯ я дописываю свои книги. Преподаю историософию в Академии славянской культуры и по мере сил участвую в политике. Книга, над которой работаю, называется "Под сенью Креста" - это большой богословский и философский труд. А что касается политики, то я издал в 94-м году книгу "Мироправители тьмы века сего" и в прошедшем году - "Идеократия в России". Что касается моего участия в политике, то, во-первых, стараюсь поддержать выживаемость Российского христианского демократического движения (провинциальных организаций), пытаемся создать свою материальную базу и, кроме того, являюсь помощником Станислава Говорухина, председателя Комитета по культуре Госдумы, и советником Комитета по культуре. Сегодня приходится участвовать в работе Православного политического совещания со всеми его инициативами. Пытаюсь участвовать в работе российско-белорусского Парламентского собрания и вообще в некоторых интеграционных процессах Белоруссии и России. В тень не уходил ни я, ни РХДД - нас всех вывели в тень. Нынешний режим, который сложился в России, далек от демократии и плюрализма, но преуспел в опыте закапывания своих политических оппонентов. После событий 1993 года у нас незаконно были изъяты все помещения, мы были лишены материальной базы, прекратили издавать газету, журнал. Из-за отсутствия материальной базы вынуждены были распустить центральный аппарат РХДД. Потом был отказан доступ к средствам массовой информации (радио и телевидение, которое полностью монополизировано).И это на фоне полной дискредитации СМИ нашей деятельности (мы, оказывается, коммуно-фашисты и красно-коричневые). Все это, к сожалению, продолжается и по сей день. Даже сегодня предприятие, которое оказывает нам поддержку, предоставляя издательскую базу, подвергается притеснению. Я подозреваю, что из-за меня и нашего движения. Что же касается наших перспектив, то она сегодня та же, что и у России. Вообще христианская политика - это крайне перспективно для России. Мало того, если что-то у нас и возрождается и в экономике, и в культуре, и в религиозной жизни, и в государственной жизни, то это возрождение происходит по тем вехам и в том направлении, которые ранее всех других декларированы в программах РХДД в том числе. Шел так называемый естественный отбор: те люди из депутатского корпуса, кто вновь постарался примкнуть к кормушке, получили все материальные и властные блага. А те, кто это испытание выдержал, были вышиблены, в том числе и из общероссийской политической жизни. И вообще у меня одна и пламенная страсть - это философия и богословие. Я этим занимаюсь с двадцати лет. Когда меня из политики вышибли, я получил больше возможности для занятия любимым делом. Помимо этого (если уж стали перечислять все, чем я занимаюсь) я являюсь главой одного из православных приходов в Москве. Это приход Храма Воскресения Словущего в Барашах. Получаем строение, пытаемся собрать средства на восстановление, пытаемся организовать приходскую жизнь. lga13the Анна ГОРДЕЕВА Укрощение строптивой произошло под Новый год в Большом театре ТВОРЧЕСТВО Анатолия Агамирова (автора нового либретто к "Лебединому озеру") заслуживает самого уважительного и трепетного подхода. В программке стоят два имени, Владимир Васильев в ходе репетиций внес существенный вклад в содержание балета, но все же все те блестящие пассажи, которыми запомнится либретто, все фантастические находки, заставляющие вспомнить то Михаила Юрьевича Лермонтова, то Зигмунда Фрейда, несомненно, вышли из-под пера г-на Агамирова. "Принц был во всем похож на мать: такой же мягкий, отзывчивый, веселый, склонный к сентиментальности и романтическим приключениям". Это о принце Зигфриде, разумеется. Впрочем, в постановке Васильева этот сентиментальный и одновременно романтический герой лишился своего имени - он просто Принц. В первой картине юноша отмечает свое совершеннолетие скромно и демократично - на берегу озера. Чтобы поздравить Принца, на этом пикнике появляются его подданные. Крестьянские дети из школы Натальи Нестеровой и яркость костюмов взрослых поселян создают определенное ощущение "Дон Кихота", а не "Лебединого озера". Приятели принца танцуют с милыми девушками, а он сам - с шутом, чем, вероятно, подчеркиваются неординарность главного героя и его одиночество. Ансамбль, правда, вполне радостный. Но это все мелочи жизни, главное - впереди. В прежних версиях у Принца была только матушка, теперь есть и отец, вот только вряд ли Принц этому рад. "Королю не нравились развлечения сына в кругу людей, далеких от высшего сословия...", и мало того: "...каждое полнолуние Король Страны Озер преображался в демона. Посредством волшебства он превращал понравившихся ему девушек в лебедей". Таким образом, не злодейский Ротбарт, а родной, терзаемый полнолунием отец становится соперником Принца, и балет приобретает новые, трагические краски. Второй акт (картинки из которого и возникают всегда в памяти при произнесении слов "Лебединое озеро") переделан лишь частично. Хореография Льва Иванова все же присутствует на сцене - и маленькие лебеди появляются так же, как и сто лет назад. Большим, правда, повезло меньше, но и у них есть фрагменты прежних танцев. Одетта именуется Принцессой-Лебедью, но адажио осталось самим собой. Принцу удается уговорить Принцессу-Лебедь появиться во дворце во время представления невест - и, счастливые, они расстаются. Третий акт - наибольший подарок ценителям классического балета. В золотом зале дворца (блеск декораций Марины Азизян навевает ностальгические воспоминания о шоколадных медальках) происходит бал. Польской невесты нет, мазурку танцуют все присутствующие гости. Неаполитанский, венгерский, испанский танцы есть, а дальше - появляется Принцесса-Лебедь (Елена Андриенко, первая большая роль в театре). Русский танец теперь принадлежит Принцессе, это ее вариация. Смысл сего: Принц отвергает иноземных невест. Балет русифицирован, как и обещали господа постановщики. Но высокие открытия на этом не кончаются: черного лебедя нет вообще (и логично, а то кем бы она приходилась принцу?), зато на эту музыку празднично танцует кордебалет. И тут... "Ворвавшийся в залу злой Демон похищает Принцессу и со страшным хохотом исчезает". Особенно хороша, конечно, идея балетного хохота - к счастью, присутствующая только в либретто. Но со смехом или со слезами Принцесса похищена, и Принц кидается вслед за похитителем. В последнем акте Король умоляет строптивую Принцессу о любви, но девушка непреклонна. Прибегает Принц, клянется в вечной преданности, и вот уже счастливчик несет избранницу сквозь ряды кордебалета. Не выдержав этого зрелища, Король падает и умирает. Счастливый конец. На самом деле никакого счастья. Погиб единственный персонаж, которому можно было от души посочувствовать, и, соответственно, со сцены исчез единственный танцовщик, на которого было интересно смотреть. (К счастью, это были уже последние минуты балета.) Николай Цискаридзе покорил публику абсолютной свободой и - одновременно - точностью движений. Его Король если не всегда любил, то всегда страдал - и, право же, было невозможно понять девушку, которая предпочла ему скучноватого Принца в исполнении Владимира Непорожнего. (На пресс-конференции после генеральной репетиции кто-то из журналистов ревниво поинтересовался у Владимира Васильева, почему Король выходит на поклон последним - ведь вроде бы в балете победило добро? Постановщик ответил в том смысле, что это действительно непорядок, надо учесть. Жаль будет, если "учтут". Несправедливо.) Премьера прошла 25 декабря, и спектакль стал хорошим подарком к Новому году. Это не привычная словесная формула - за праздничным столом рассказы об этом "Лебедином озере" принимаются лучше любого анекдота. Вот только когда все это рассказываешь, возникает в воздухе какая-то горечь. Фраза о том, что великие танцовщики не становятся хорошими хореографами, удобна и в последнее время у всех на слуху. Но как же надоело так веселиться! lga13the Мария СЕДЫХ Паузу держат Юрские в спектакле МХАТа имени а---п Чехова - НЕТ, ТЫ ошибаешься! Искусство ведут вперед всегда большие художники, те, кто шаг за шагом отшлифовывает свои старые приемы, отказывается от них, те, кто по причине внутренней необходимости, опираясь на весь свой колоссальный профессиональный опыт, идет вперед, проявляет новую инициативу... Это не реплика из пьесы "После репетиции". Это ответ Ингмара Бергмана интервьюеру. Но в этом спектакле она вполне могла бы звучать рядом с другими серьезными и глубокими рассуждениями о театре, артистах, предназначении. "Какой ужас! - скажет испуганный читатель. - Разве можно такой текст играть и два часа слушать его в зрительном зале?" "Да не верьте, вас шельмуют зануды-критики, - ответят те, кому кто-то пересказывал сюжет. - Там страсти в клочья, там про любовь, там, между прочим, дочка пытается соблазнить отца, считая его просто другом дома". Артель Артистов Сергея Юрского представляют на этот раз вместе с ним жена и дочь: актрисы МХАТа Наталья Тенякова и Дарья Юрская. Неважно, что этой марки нет в афише, из памяти она еще не стерлась. Как не стерлось из памяти стремление артели отстоять достоинство профессии. В "семейности" сюжета есть, конечно, дополнительная манкость для публики (скажу даже вещь кощунственную - куда большая манкость, чем имя Бергмана на афише, имя, никогда не бывшее у нас кассовым), но есть и свой "семейный" риск, придающий сюжету остроту. Немногие сегодня могли бы позволить себе начать спектакль так, как начинает Юрский. Его герой - режиссер, знаменитый режиссер - сидит спиной к залу на сцене, освещенной скудным "дежурным" светом, среди случайных предметов, оставшихся после репетиции, и долго-долго всматривается в макет декораций, установленный в глубине. В маленькой коробочке меняются задники - картинка за картинкой. Он молчит, слушает тишину. И мы как завороженные слушаем ее вместе с ним, не отрывая взгляда от его "умной" спины. Артист заставляет нас сосредоточиться. Марк Захаров и многие вслед за ним обязательно сказали бы что-то про энергию, которая... и так далее. Юрский эти формулировки ненавидит, исповедуя совсем другой театр, о котором и пойдет речь в спектакле. Режиссер - В. Долгачев, художник - М. Демьянова Известно, что материал артиста - сам артист. Его нервы, кишки, стати, его биография, детские сны, алкогольные кошмары... Кто-то возразит, что это материал всякого художника, но Роден, к примеру, все же отсекает лишнее от камня, которому, возможно, не больно, а артист выворачивает себя и собой должен заполнить художественное пространство, отсекая, налепляя, скрывая и обнажая себя. Горькое, жестокое ремесло. Сегодня на наших глазах отец будет обучать ему дочь. Хенрик - Анну, Юрский - Юрскую. Вообще-то они будут просто разговаривать о папе-маме, которые тоже были артистами, о ее любовнике, о какой-то роли, в которой он ее видел, о пьесе, которую сейчас репетируют, о весьма неуместной перед премьерой беременности... Все перемешается: любовь, ненависть, маленькие хитрости начинающей актрисы и неопытной женщины, режиссерский эгоцентризм и потаенная отцовская нежность, мудрость мастера и вечная необходимость с каждой работой все начинать сначала. Все в дело, все туда-туда, в копилку будущего спектакля. Мы не знаем пьесу, которую они репетируют, но много узнаем о том, что надо расковырять в себе, чтобы она прозвучала. Мы не знаем, получается ли у Анны роль, но видим, как ей не просто продираться к самой себе. Папина дочка, только еще не знает об этом. Если напряжение в поединке Хенрика и Анны достигается нажатием скрытых пружин, прячется от досужих взоров и от самих себя, то явление Ракель вдрызг разбивает всю конструкцию, она безжалостно рвет психологические кружева, казалось бы, сорвавшись с тормозов. Тенякова как будто все тайное делает явным... чтобы оставить зрителя с новой тайной: как она все это делает? Ракель является задремавшему Хенрику во сне, и сон этот скорее "из Феллини", чем "из Бергмана", но от этого не менее захватывающ. За несколько минут (а может быть, сцена длится долго?) она сыграла свое блистательное прошлое, отчаянное настоящее и ужасающее будущее. Она успела повиниться перед мужем, любовником, дочерью и обвинить их в том, что разодрана в клочья. Она успела поведать о своей безнадежной зависимости от этих стен, этой рампы, этих колосников и этого человека, когда-то открывшего ей горние выси, а теперь кинувшего ей обглоданную кость из двух реплик в новой пьесе. И о своей гордыне большой актрисы, у которой и две реплики потонут в аплодисментах. ...Под Новый год многие не отрываясь смотрели по НТВ французский сериал с Симоной Синьоре. Вернее, просто смотрели Синьоре - старую, отекшую, растолстевшую. Охали, ахали, ужасались, а глаз оторвать не могли. Ракель Теняковой той же породы. Без подтяжек. Современный театр заигрывает с публикой грубо. И она капризничает: погладь здесь, пощекочи тут, утешь, расслабь, возбуди! Театр не успевает выполнять команды. Юрские среди тех, кто держит паузу. Вслушиваются в тишину. Теперь - втроем. lga13cin Паола ВОЛКОВА Таинственный триумфатор Рустам Хамдамов выходит из тени ПРИСУЖДЕНИЕ премии "Триумф" уже 5 лет происходит в один и тот же день - 7 января, в светлый праздник Рождества. В списке лауреатов всегда как те, кто давно и хорошо знаком и знаем деяниями и именами, так и те, кто до поры до времени неведом широкому кругу зрителей и читателей. Это "всплывание" имен интересно и оптимистично. "Триумф" как бы уравнивает имена в правах на славу, наносит метку на шкалу духовных ценностей, вне которой торжествует обезличенно-бытовое "мне нравится". На этот раз всплыло имя Рустама Усмановича Хамдамова. Он родился 24 мая 1944 года в Ташкенте. Учился во ВГИКе на режиссерском факультете в мастерской Григория Наумовича Чухрая тридцать лет назад. Дипломным фильмом "В горах мое сердце" Хамдамов заявил себя как оригинальный режиссер, художник, стилист. Он создал главное, о чем может мечтать художник: абсолютно свой, уникальный, как почерк, изобразительный мир, совсем не похожий на бытовую или социальную реальность. Это - из жизни ни той и ни той, Это - когда будет век золотой, - приходит всякий раз на память ахматовская строка из стихов, написанных, как по случаю, в Ташкенте, в год рождения Рустама. В его, "хамдамовской", реальности царит гармония отношений, игра с пространством и предметным миром. Он сам делает декорации, костюмы, одевает своих героев в дивной красоты шляпы и туалеты, озвучивая нехитрую историю повести Сарояна плывущим через весь фильм стареньким пианино с тапером забытого "немого". Стиль "ретро"? Отчасти. Нет, просто стиль как уникальное единство всех компонентов внутри произведения. Судьба Рустама Хамдамова начиналась легендарно, и уже тогда не было понятно, где его главное: в одаренности художника или режиссера. Рисовал он непрерывно и комментировал некоторые рисунки следующим образом: такой каблук будут носить в 1979 году или 1985-м. Или такую прическу, цвет волос, ткань и пр. Чутье художника и стилиста-футуролога давно проверено и подтверждено, а хамдамовские шарфы и шляпы давно носит весь мир, считая авторами кого угодно, лишь не его. Щедрость художника и беспечность в бытовых вопросах сделали Хамдамова частью собственного стиля. При таком ведении дел нет ничего удивительного, что, состоявшись давно как "мастер", он не обеспечил себе никакого официального положения (впрочем, социального также). Советы же выслушивает, но поступает последовательно себе. Можно смело заявить, что Рустам Усманович больше литературный герой, чем наш современник. В 1974 году он снял на "Мосфильме" "Нечаянные радости", фильм о звезде русского немого кино Вере Холодной. Ее играла Лена Соловей, открытая Рустамом во ВГИКе на курсе Бориса Бабочкина, а сестру - Наталья Лебле. В силу полутрагических-полумистических обстоятельств от фильма остались лишь отбракованные срезки. Но даже срезки можно смотреть как завершенную ленту. Фильм черно-белый, но воспринимается зрительски цветным. Световая вибрация пространства создает монохромную изысканность старинной китайской туши или мерцание серебра. Параллельно - графика рисунков-иероглифов сменяется живописью пятнами цветной и монохромной акварели, тонко штрихованным рисунком. У кого учился живописи Хамдамов? Ни у кого и никогда. Это дар неведомого происхождения и неустанного, никогда не скончаемого круглосуточного труда. Как художник он универсален и может практически все. В кинолентах и живописи осуществляется мир абсолюта и почти сказочно-сновиденных девушек в матросках, тонких шелках, кокошниках и шляпах. И совершенной формы предметов: натюрморты, бутылки, ювелирка, одной линией создавая и форму, и пространство. Его живопись составляет нескончаемую киноленту сериалов, а кинолента членится на кадры живописи. Секреты композиций всегда во внутренней метафоре, а не сюжете - действии. Метафора его картины создает все напряжение и подчеркивает парадокс и остроту стиля или, как любит повторять Хамдамов определение Эйзенштейна, парадокс "Аттракциона". И это отдельное поле исследования, а также объяснение того, почему срезки, оставшиеся от фильма, воспринимаются законченным целым произведением. Увы. Третью кинокартину с французской звездой Жанной Моро в главной роли "Анну Карамасофф", показанную на кинофестивале в Каннах 1991 года, постигла та же участь. Она не имеет пока проката и никому не принадлежит - ни нам, ни Франции. Может быть, и триумф Хамдамова поможет возвращению на родину этого уникального, не имеющего аналогий киноромана, где герои говорят литературными цитатами от Достоевского до Лотмана. Изменялась и живопись художника. Он пишет огромные полотна, делающие честь любому офису или музею мира. Мы не все знаем о самих себе и о той культуре, литературе, искусстве, которые и есть незнаемое мы сами. lga13art Вера ЧАЙКОВСКАЯ Место Сизифа после А.Каменского не унаследовал никто 24 ЯНВАРЯ 1997 года исполняется 75 лет со дня рождения искусствоведа и художественного критика Александра Абрамовича Каменского. Его уже несколько лет нет с нами. И место его вакантно. Эту его незаменимость ощущают, как мне кажется, не только художественные критики, которые по какому-то странному совпадению едва ли не со дня его смерти перестали вовсе собираться на обсуждения и "круглые столы", но и современные художники, тщетно ждущие профессионального разбора и оценки своих работ, а также читатели его статей, появлявшихся подчас в самых массовых изданиях. Вообще-то апологетика надоела. В ушах и зубах навязли проникновенно-бодрые интонации, восхваляющие популярных и ныне здравствующих актеров, певцов, режиссеров. Но искусствоведам в этом смысле редко везет. При жизни, кажется, вообще никогда, но даже и после смерти... Поэтому хочется горячо поддержать инициативу молодой организации "Ассоциации искусствоведов" (АИС) во главе с председателем Александром Морозовым и директором Борисом Шумяцким, благодаря которой (или все ж "которым"?) уже несколько лет осуществляется программа "Мир искусствоведа". Да, да, не художника, а искусствоведа, а часто и искусствоведа и критика в едином лице (порой же и тайного художника, что выяснилось на удивительных вечерах, посвященных М. Алпатову и В. Костину, где на музейных стенах висели их почти никем не виденные живописные работы). В рамках этого начинания прошли также конференции, выставки, вечера, воссоздающие "мир" блистательного А. Габричевского, недавно умершего О. Семенова, преподававшего историю искусства в Московской консерватории, М.Яблонской... И вот вечер А. Каменского, который должен состояться 16 января этого года в Музее изобразительных искусств. В парадном Белом зале стараниями вдовы Каменского Т. Гурьевой и его друзей - художников и искусствоведов - будут развешаны картины классиков русского искусства ХХ века, о которых критик писал и полотна которых окружали его дома - М. Шагал, А. Тышлер, М. Сарьян, Р. Фальк; художников-шестидесятников, общий "стиль" которых в начале их пути был лапидарно и точно обозначен А. Каменским как "суровый", - Д. Жилинский, Н. Егоршина, Н. Андронов, П. Никонов... а также работы "племени" тогда еще "младого" и "незнакомого", которое Каменский приветствовал и вводил в жизнь, - Т. Назаренко, Н. Нестерова, Ан. Волков... Тут же будут висеть его портреты кисти М.Сарьяна, М. Аветисяна, А. Гончарова, Н. Андронова. Критик был и внешне очень выразителен и живописен. Что же касается апологетики... Не знаю, обеспечена ли последующая жизнь всем его книгам и статьям (а их больше 1000!). Что-то в иных из них подчас кажется устаревшим, что-то - общеизвестным. Но ведь и сам он, человек внутренне живой и подвижный, оценивая в 1980 году свою достаточно "громкую" книгу "Вернисажи", написанную за несколько лет до этого, отметил, что "достиг уровня" лишь в 3-4 статьях. И далее в заметках есть удивительная фраза: "Недовольство собой - дар судьбы". Критик внутренне осознает, что как бы заново начинает свой путь, стоит на переломе. И это до всякой "официальной" перестройки, в "застойном" 80-м году! Так чем же мы можем его сейчас задеть, уколоть, если сам он был к себе так строг?! В последние годы его жизни раздавались голоса критиков "новой волны", считавших, что ему не хватает философичности, культурологической широты. Но ведь он и не выдавал себя за культуролога! Он занимал не чужое, а свое место - место вдохновенного и тонкого художественного критика, чьи суждения о современном искусстве поддерживаются глубочайшим знанием искусства прошлого, раздумьями об А. Голубкиной и В. Серове, М. Шагале и К. Коровине. И эта единая шкала оценок делала его выбор и его суждения о современности весомыми и выгодно отличала его от тех критиков, которые в своих современных "разборках" (увы, не разборах!) начисто забывают о собственных историко-культурных штудиях. Его знали, уважали, но он никогда не был "маститым" - вечный "ученик", зарабатывающий на свой хлеб гонорарами вольного искусствоведа, а не солидного преподавателя, скажем, МГУ. Может быть, потому он и сохранил "ученическое" любопытство к жизни, способность начинать заново, интерес к молодым и начинающим? Из личных впечатлений. В конце 80-х я попросила Александра Абрамовича дать мне рекомендацию в Союз художников, почему-то это надо было делать срочно. Принесла ему 3 или 4 свои статьи, уверенная, что не прочтет - не до того. Каменский сказал, что придется подождать - он уезжает во Францию (писал книгу о Шагале). Я втайне негодовала - мне уже приходилось в таких случаях самой писать "рыбу", которая затем слегка подправлялась начальственной рукой. Так зачем же тянуть до возвращения? Но Каменскому моя "рыба" не понадобилась. Он все написал сам и при этом, как я поняла из написанного, внимательно прочел статьи. Ему было интересно. Он присматривался к другому поколению искусствоведов с доброжелательностью, помня, вероятно, уроки собственных учителей - Б. Виппера, М. Алпатова, В. Лазарева. И еще один "личный" штрих. Мне привелось видеть Каменского в день, когда он получил письмо от Шагала - своего многолетнего корреспондента. Он не ходил, а летал и, казалось, ничего не видел и не понимал "из земного". И тут открывается еще одна вещь. Кому-то из творческой интеллигенции нужны поздравления и награды от "сильных мира", членов правительства, королевских особ. Каменский любил и ценил творцов. Он любил их не "вообще", а очень конкретно и избирательно (что видно по его работам). Интересно, что на полях одной из его рукописей есть ручкой написанная острая фраза о евнухах, которые пишут трактаты о любви. Его любовь к искусству и его творцам была не "головной", а живой и деятельной. Она дошла до нас в его замечательном цикле "огоньковских" статей 1988-1989 годов, писавшихся "на пару" с Д. Сарабьяновым. Статьи посвящены русским художникам предреволюционной и послереволюционной поры. И ведь были громадные, миллионные тиражи "Огонька" лучшего его времени! Здесь читатель нашел наконец критика, который до него не "снисходил", но и не говорил заумным языком "для немногих". Каменский обращается к читателю как к собеседнику, способному вдуматься, вчувствоваться и полюбить то, что любит он сам. И это осознанная позиция. В неопубликованных заметках Каменского, которые я уже цитировала, есть "поправка" к определению любимого им критика Абрама Эфроса. Тот называл художественную критику "актом милосердия" по отношению к "профанам". Каменский возражает: "Ни к чему эта высокомерность". И многомиллионный "огоньковский" эксперимент конца 80-х подтвердил ложность ныне широко распространенного тезиса о том, что "массам непонятно" все талантливое и утонченное (а понятна лишь "голая" информация и "убойная" зрелищность). Повторюсь: место Каменского вакантно (если не считать ватагу в лучшем случае дилетантов, а в худшем - дельцов, которые на него претендуют в наших массовых изданиях). Критик многое сделал для того, чтобы, пользуясь выражением Некрасова, народ "нес с базара" подлинные ценности, а не суррогаты отечественного и западного производства. Ситуация теперь еще ухудшилась. Но ведь и Александр Абрамович Каменский, подобно Сизифу, все вкатывал и вкатывал в гору этот неподъемный камень... lga13polf Владимир АБРОСИМОВ Сегодня в Болгарии спокойно только на Шипке В болгарских городах на улицы выходят демонстранты, протестующие против политики правящей Болгарской социалистической партии. Особой остроты эти акции достигли в Софии, где в самом конце минувшей недели тысячи жителей столицы блокировали здание Народного собрания, а затем группа демонстрантов ворвалась в парламент и учинила в его фойе погром. Все политические наблюдатели сейчас указывают на близость в целом, а не в деталях событий, происходящих в столице соседней с Болгарией Сербии и в Софии. Их схожесть очевидна, направленность однозначна. Но не солидарность со сторонниками сербской оппозиции заставляет выходить на улицы рядовых болгар. Они в принципе очень терпеливы и не столь воинственны, как выглядели некоторые из них в эти дни на экранах телевизоров. Но если болгарина довести до отчаяния, он готов на все. А то, что он близок к такому состоянию, видно и невооруженным глазом. Призрак гиперинфляции, витавший всю осень, по оценке финансовых экспертов, к концу года вступил в стадию материализации. Это уже дало о себе знать минувшей осенью, когда Болгарский народный банк обвинил в несостоятельности и арестовал счета 9 крупнейших коммерческих банков, контролировавших львиную долю оборота в валюте и левах. Сотни миллионов долларов, "влитых" в частные банки коррумпированными государственными чиновниками, вконец обескровили финансовую систему и привели к стремительному обесценению лева. Один пример. Доллар к концу лета стоил немногим более 100 левов, к концу декабря - 450 - 500, а в начале нынешнего января - уже около 700 левов. Такое развитие окончательно подкосило правительство, возглавляемое социалистом Жаном Виденовым. Он был вынужден в конце минувшего года подать в отставку, отказавшись и от поста лидера БСП. Правда, у социалистов осталась возможность образовать новое правительство, возглавить которое поручено бывшему министру внутренних дел Николаю Добреву. Но приступит ли оно к исполнению задач по выводу страны из тяжелейшего кризиса, пока под вопросом. Дело в том, что болгарская объединенная оппозиция, в которой ключевую роль играет Союз демократических сил, ободренная победой ее кандидата Петра Стоянова на недавних президентских выборах, теперь требует от социалистов согласия на проведение досрочных парламентских выборов. В противном случае она намерена бойкотировать работу Народного собрания, в том числе и непарламентскими методами, используя повсеместное недовольство населения. Это ничего хорошего не обещает. В возникшей ситуации социалисты оказались перед неизбежностью компромисса с демократами в отношении досрочных выборов. Однако возможные будущие рокировки у руля власти в Болгарии вряд ли изменят в близком времени экономическую ситуацию к лучшему. О стране все чаще говорят как о банкроте. Действующий президент Желю Желев, сдающий через несколько дней полномочия своему преемнику, обратился к руководителям ряда ведущих стран мира с просьбой не оставлять Болгарию в беде. Помощь, вероятно, придет прежде всего в виде так называемого Валютного совета, предложенного Международным валютным фондом. Речь идет о независимом институте, который возьмет под контроль денежную эмиссию и кредитование правительственных программ. По мнению экспертов МВФ, привязка болгарского лева к одной из стабильных западных валют остановит инфляцию, будет содействовать укреплению финансового сектора. Однако немало болгарских экономистов считают, что это может грозить распадом госсектора в экономике, еще большей зависимостью Болгарии от иностранного капитала. И может вызвать серьезные социальные потрясения. Да и во внешнеполитической сфере у будущего правительства уменьшится свобода действий. Ориентация будет подчинена притоку капиталов. А они могут прийти сейчас с Запада... lga13polf Сербия: два месяца без перемен В Белграде не стреляют, не поджигают парламент и уже не бьют, как это было в начале двухмесячного марафона протестов против отказа признать победу оппозиции на муниципальных выборах в ноябре, окна правительственных учреждений. Идет "война нервов". На главной Площади республики собираются на ежедневный митинг приверженцы оппозиции, неподалеку, у здания университета, - студенты (они подчеркивают независимость своего движения и проводят манифестации отдельно). Вокруг выстраиваются шеренги спецназа во всех доспехах и не пускают бунтовщиков дальше примыкающей к площади пешеходной зоны. К чести тех и других, все обходится в основном без стычек, а студентам в последнее время полиция даже разрешила возобновить демонстрации. Поздно ночью кордоны снимаются с дежурства, и молодежь с победным криком и свистом проходит по центральным улицам. В домах зажигаются окна, люди приветствуют демонстрантов, а многие и присоединяются к ним. Словом, надежды властей на то, что протесты постепенно стихнут, не оправдываются. Они проходят уже в городах, где оппозиция не оспаривает результаты голосования 17 ноября. А вот о разрекламированной народной инициативе - контрмитингах в поддержку президента Милошевича - что-то больше не слышно. На прошлой неделе правительство Сербии окончательно развеяло сомнения в том, что выборы действительно были сфальсифицированы. Оно подтвердило, что во втором по величине в республике городе Ниш оппозиционный блок "Единство" получил из 70 мест в здешнем муниципальном совете не 24, как объявлялось раньше, а на 13 больше. Оппозиция не ликует по поводу этого первого признания своего успеха. По ее данным, и эти цифры далеки от истины. Как известно, Ниш - лишь один из 14 городов, включая столицу, победу оппозиции в которых подтвердила приглашенная в конце прошлого года в Югославию комиссия ОБСЕ. В минувшее воскресенье с президентом Милошевичем провел переговоры министр иностранных дел Греции Теодорос Пангалос - первый зарубежный представитель, кого после выводов этой комиссии принял сербский лидер. В заявлении для печати Пангалос подчеркнул, что единственным выходом из политического кризиса считает полное и немедленное выполнение рекомендаций ОБСЕ, призвал югославское руководство признать оппозицию как политическую силу и совместно выработать такие демократические процедуры, которые исключили бы сомнения в законности любых новых выборов. Кроме того, как отметил министр, предлагаемый "круглый стол" должен без купюр освещаться в государственных средствах массовой информации, чтобы люди получили полное представление о позициях сторон. Коалиция "Единства", естественно, поддержала такую позицию и выразила готовность прекратить уличные протесты, если власти примут эти условия. Что ответила греческому министру другая сторона, пока неизвестно, но судя по тому, что официальная печать сделала акцент на необходимости решить проблему "в рамках институтов системы", против которой и выступает оппозиция, едва ли миссию Пангалоса можно назвать успешной. Между тем ситуация становится для сербского руководства все более трудной. В поддержку требований оппозиции высказалась церковь, за мирный выход из кризиса выступило армейское руководство, появились бунтовщики и в рядах самой соцпартии. Член ее руководства Небойша Чович, мэр Белграда, отказался созывать заседание столичной скупщины, избранной, как он сказал, способом, против которого протестуют десятки тысяч граждан. По первоначальным и аннулированным затем результатам оппозиция получила здесь 70 из 110 мандатов. Усиливается международное давление на президента Сербии. На прошлой неделе зазвучали предупреждения о том, что его уже не считают незаменимым гарантом мира на Балканах. Как заявил в интервью белградской "Нашей борбе" международный посредник в Боснии Карл Бильдт, Слободан Милошевич подписал дейтонские соглашения "не от себя лично, а как представитель Союзной Югославии". По мнению Бильдта, она останется важным участником мирного процесса "независимо от того, кто стоит или будет стоять во главе страны". Борис ЛАБУТИН, корр. РИА "Новости" БЕЛГРАД lga13his 1947 Стал выходить самый влиятельный общественно-политический еженедельник Германии - журнал "Шпигель". Основатель и бессменный издатель журнала 73-летний Рудольф Аугштайн в день 50-летия своего детища заявил, что "исследовательская журналистика останется главной задачей еженедельника". За свою историю "Шпигель" основательно поисследовал жизнь и советских, и российских верхов. Правда, разоблачительные публикации на советскую тему в доперестроечные времена большей частью оставались неизвестными в Советском Союзе, как правило, они становились достоянием узкого круга лиц и пополняли запасы спецхранов. 1977 Группа пражских интеллектуалов обратилась к чехословацким властям с воззванием, вошедшим в историю как "Хартия-77". Хартисты не выдвигали радикальных требований, они лишь хотели вступить в диалог, обсудить, как соблюдаются в ЧССР международные соглашения по правам человека. Сейчас, по прошествии двадцати лет, некоторым кажутся наивными идеи "Хартии-77". Но в ту пору никто и представить себе не мог, что коммунистический режим рухнет, а диссидент Вацлав Гавел станет президентом Чешской Республики, а ведь в каком-то смысле хартисты подготовили эти события. "Хартия-77" была распущена в 1992 году ее участниками, посчитавшими ненужной свою деятельность в условиях демократии. Парадоксально, но ее идеи неожиданным образом стали актуальны для чешских коммунистов. Теперь именно они жалуются на бесправие. 1996 Скончался Франсуа Миттеран. Прирожденный политик и беспринципный оппортунист, стремящийся к власти честолюбец и несостоявшийся литератор, пламенный Казанова и тонкий ироничный мудрец - сегодня многое можно услышать о Миттеране. Тем не менее французы отводят ему второе место по популярности после Шарля де Голля в ряду президентов Пятой республики. lga13lawf Маркус Вольф опять в зале суда Бывший руководитель разведки ГДР Маркус Вольф во второй раз находится на скамье подсудимых в Верховном земельном суде Дюссельдорфа. На этот раз немецкая Фемида пытается представить мастера шпионажа простым уголовником. Первый процесс над Вольфом состоялся в 1993 году, когда он был осужден на шесть лет лишения свободы. Правда, затем судебный вердикт был признан неконституционным, приговор отменен, так как Конституционный суд ФРГ постановил не привлекать к ответственности лиц, занимавшихся разведывательной деятельностью с территории ГДР. В этот раз Вольф обвиняется в незаконном лишении свободы, принуждении и нанесении увечий в связи с событиями, имевшими место в период с 1955 по 1962 год. Немецкие юристы считают, что под личным руководством бывшего шефа главного управления разведки Министерства безопасности ГДР проводились незаконные операции против трех граждан Германии. Во-первых, бывшая переводчица и секретарша Западноберлинской военной миссии США была похищена и перевезена в Восточный Берлин, где принуждалась к шпионажу в пользу ГДР. Во-вторых, лейпцигский наборщик, служивший во время войны в частях гестапо в Норвегии, был брошен на полгода в тюрьму с целью получения от него компрометирующих материалов о якобы коллаборационистской деятельности в Норвегии тогдашнего мэра Берлина Вилли Брандта. В третьем случае речь идет об аресте в Австрии бежавших на Запад офицера МГБ и его подруги, которые были затем доставлены в ГДР и осуждены на длительные сроки тюремного заключения. Маркус Вольф отверг все выдвинутые против него обвинения, заявив, что процесс является не чем иным, как продолжением политического преследования бывших граждан ГДР в Объединенной Германии. Комментируя начавшийся суд, немецкая пресса сходится во мнении, что неуклюжие попытки засадить Вольфа за решетку изначально обречены на провал: слишком много, мол, воды утекло с тех пор, да и сами рассматриваемые случаи, какими бы противозаконными они ни казались сейчас обывателю, являлись в то время лишь частью повседневной рутинной работы секретных служб как на Западе, так и на Востоке. В глазах многих граждан Германии подсудимый, на протяжении трех десятков лет руководивший одной из самых могучих спецслужб мира, остается человеком чести, а обвинения против Вольфа рассматриваются как акт мести со стороны его бывших политических противников. Общество защиты гражданских прав и человеческих свобод в ФРГ потребовало немедленного прекращения процесса как неконституционного и противоречащего международному праву. По мнению активистов общества, действия Маркуса Вольфа в интересах своего государства так же правомочны и легитимны, как и действия сегодняшнего вице-канцлера и министра иностранных дел Клауса Кинкеля во время его нахождения на посту руководителя федеральной разведывательной службы Западной Германии. Однако начавшийся суд над Вольфом показывает, что, несмотря на многочисленные попытки, идеи о внутригерманском примирении, даже спустя семь лет после объединения страны, в полной мере так и не удается осуществить. Сергей ВОЛКОВ, соб. корр. "ЛГ" БОНН lga13polf Англия: надвигается серия сексуальных скандалов Наступил год катаклизмов. Так оценивают 97-й жители Альбиона, ожидая в ближайшие месяцы важнейших и бурных событий. Прежде всего грядут всеобщие выборы. Точный срок еще не объявлен, но очевидно, что они состоятся весной. Поэтому политики уже оседлали боевых коней. Битву открыл в середине минувшей недели Джон Мейджор. Сделал это с американским размахом. Произнес речь в только что построенной роскошной штаб-квартире консерваторов. Репортер "Дейли экспресс" написал, что даже Билл Клинтон "позеленел бы от зависти, увидев это суперсовременное здание". Держался премьер тоже впечатляюще. Объявил краеугольными проблемами предвыборную кампанию, экономику, европейскую интеграцию и конституцию Великобритании. Консерваторы намерены добиваться еще больших успехов в экономике, находя при этом дополнительные средства на образование и медицину, сохранить Англию в "более гибком Европейском Союзе" и произвести осторожные перемены в конституции. Разве поспоришь с тем, что на главном фронте - экономическом - достигнуты успехи? Однако лейбористы не сникли. Их оружием стала сейчас 20-страничная предвыборная программа "Ведя Британию в будущее". Суть документа, как и речей предводителя лейбористов: Мейджор - слабая личность, он не в состоянии управлять правительством и парламентом. Серьезным ударом по консерваторам стало обвинение в гомосексуализме их депутата Джерри Хейеса. Публицист Макс Клиффорд, организовавший это разоблачение, пригрозил "надвигающейся серией сексуальных скандалов" в стане тори. "В новом году и в преддверии всеобщих выборов важно напомнить английской общественности об истинных ценностях Консервативной партии", - сказал он. Клиффорд признался, что лично мстит правительству за провалы в государственном здравоохранении (врачи не в состоянии вылечить его дочь от тяжелого артрита). Если в Лондоне разворачиваются острые политические схватки, то Ольстер движется к настоящим военным действиям. Ежедневные взрывы бомб и ракетные обстрелы (даже здание верховного суда в Белфасте) поставили Северную Ирландию на грань гражданской войны. Премьер-министр Ирландии Джон Брутон и госдеп США осудили ракетный обстрел верховного суда. Но на террористов это не произвело впечатления. "Если у Британии будет новое правительство с новыми подходами, тогда появится шанс начать мирные переговоры", - заявил представитель Шинн фейн - политического крыла ИРА. В Букингемском дворце военных действий не ожидается, однако для династии Виндзоров нынешний год тоже предстоит нелегким. Нужна ли Англии монархия? - такой вопрос звучит все громче. Дошло до того, что его специально обсуждали на самом крупном в истории Альбиона "живом" телеголосовании. Более 3 тысяч человек с жаром спорили в Национальном выставочном зале Бирмингема, а 2,5 миллиона (!) англичан дали ответ по телефону. Около 2/3 высказалось за сохранение существующего строя, но оговорок и критики было более чем достаточно. Главная рекомендация: монархия должна меняться, ни в коем случае не становиться анахронизмом. Знаменитый писатель Фредерик Форсайт темпераментно защищал "великолепную королеву", однако, по выражению "Таймс", в Бирмингеме "Елизавету II в какой-то мере сбросили с трона". Журналистская гипербола? Может быть. Но очевидно, что в нынешнем году никому из англичан не спрятаться от бурных ветров перемен. Михаил ОЗЕРОВ, соб. корр. "ЛГ" ЛОНДОН lga13socf Свадьба в президентском дворце Актриса Дагмар Вешкрнова стала второй женой чешского президента Вацлава Гавела. Если быть точным, то парадный президентский дворец как раз остался в стороне. Свадьба была сугубо приватной; со всеми формальностями покончили в предназначенном для таких вещей рядовом районном заведении; присутствовали всего два свидетеля - по одному от жениха и от невесты. Вспоминают, что 32 года назад так же скромно проходила и свадьба с первой женой Гавела Ольгой, которую потерял он около года назад. Она скончалась от рака. Тот же злой диагноз в последнее время заставил немало поволноваться за самого президента. Как известно, в декабре Гавел оказался в больнице с воспалением легких; оно упорно не поддавалось лечению. Пошли на диагностическую операцию, и в результате пришлось удалить половину правого легкого, на котором обнаружилось пятнышко злокачественной опухоли. Осложнений как будто не предвиделось. Слава богу, беду застали на ранней стадии, и метастаз не наблюдалось, и биохимический анализ настраивал оптимистично. Оживленно рассказывали, как через день после операции к больному явился Микулашек (чешский Дед Мороз) со своими неизменными спутниками, с ангелом и чертом. Попутно оповещалось - с некоторым даже торжеством, - что в клинике обращаются с высоким пациентом без разных поблажек, как с любым другим. К примеру, обращалось внимание, что вся операция стоила лишь около 2000 крон (примерно 80 долларов); что прямо с хирургического стола Гавела отправили в послеоперационную палату, населенную еще тремя пациентами. И кормили из общего котла. А вкусненькое - "если кто принесет из близких". И клиника, куда он лег, была не самая модерновая и богатая. Но, к сожалению, радость от этих сопутствующих успехов демократизации через пару дней пришлось оставить. Воспаление легких внезапно возобновилось; президента снова приковали к аппарату искусственного дыхания. Теперь медиков больше ругали за кокетство с "демократией". Поспешили заказать знатную консультацию из Америки. А помимо всего над головой президента вертела целебные круги приглашенная представительница оккультных сил. Как выяснилось, на этом настаивала подруга президента - Дагмар Вешкрнова. В те критические для Гавела дни о ней впервые узнали как о человеке, президенту очень близком. Как актриса 44-летняя Дагмар Вешкрнова в Чехии довольно известна, она много играла в кино, театрах, на телевидении. Украшением ее репертуара служили обычно комические и так называемые характерные роли - к примеру, Геллы в спектакле "Мастер и Маргарита" по Булгакову... 60-летний Гавел сейчас переживает пик популярности. По данным самого свежего опроса, ему выражает доверие 84 процента жителей. Это больше, чем когда бы то ни было за минувшие семь лет, что он остается на вершинах политики. Виталий МОЕВ, соб. корр. "ЛГ" по Восточной Европе lga13jurh Спасибо, япономены из "Коммерсантъ DAILY" Наш собственный корреспондент в Японии шлет новогоднее поздравление газете "Коммерсантъ". Солидный и уважаемый "Коммерсантъ" российские граждане, работающие в Токио, читают. Особенно радует появление в последнее время заметок о Японии, на корню разрушающих годами складывавшиеся и, конечно, уже "устаревшие" представления о различных сторонах японской действительности. В сжатом виде серьезные "открытия" "Ъ" в области японоведения, сделанные за период с октября по ноябрь 1996 года, выглядят следующим образом. СТРАНОВЕДЕНИЕ. Решительно разрушен стереотип, что Япония - "Страна восходящего солнца". Автор статьи "Демократический пример заразителен" (26.10.96) неприятно удивлен тем, что "Японию почему-то принято называть Страной восходящего солнца. Что странно, поскольку солнце там совершенно так же, как и, например, в Европе, как восходит, так и заходит". Насчет восходов и заходов все правильно, но в "дооктябрьском" (до статьи "Ъ") японоведении укоренилось, видимо, ошибочное мнение, что "восходящее солнце" - смысловое значение двух иероглифов, составляющих название островного государства, о котором коллеги из "Ъ" пишут революционные по содержанию статьи. Точно так же дело раньше обстояло и с Кореей - "Страной утренней свежести", хотя декабрьским утром в Подмосковье не менее свежо. Будет досадно, если в "Ъ" появится статья о Корее с запевом: "Корею почему-то принято называть Страной утренней свежести, что странно..." ГЕОГРАФИЯ. Небольшая заметка (от 12.10.96) сообщает, что самый длинный мост в мире соединяет "Сето и Охащи". Все точно, мост самый длинный. Но в явно устаревших японских картах и атласах этот гигантский мост все еще обозначен как Сэто-охаси, где второй элемент названия дословно означает "большой мост", то есть полное название до октября 1996 года звучало как "большой мост Сэто". Я слышал, что один революционно настроенный японский журналист готовит заметку о Москве, где красивый мост соединяет поселок Большой Каменный и квартал Мост. ПОЛИТИКА. Открытия в этой области буквально переворачивают основы японской внутриполитической жизни. Удивительно свежо читается тезис о том, что ранее "лидер партии почти никогда не занимал пост премьер-министра". Ничего не знали об этом Есида, Хатояма, Исибаси, Киси, Икэда, Сато, Танака, Мики, Фукуда, Охира, Судзуки, Накасонэ... господи, да все японские премьеры за послевоенный период, включая и нынешнего - Хасимото, ставшие во главе государства ТОЛЬКО потому, что они являлись партийными лидерами. Тем приятнее настойчивость "Ъ", развивающего вышеприведенный тезис: "И даже более того: премьер-министром назначали, как правило, влиятельного политика, вышедшего в тираж. Эта должность считалась своего рода почетной пенсией". Осмелюсь на редакторскую правку этой цитаты: надо вычеркнуть "как правило", а перед глаголами "назначали" и "считалась" твердой рукой вставить "никогда не". И фраза сразу заиграет новыми, правдивыми гранями. Лично мне нравится приблизительность подсчетов газеты для деловых людей больше, чем педантичность японской статистики: согласно "Ъ", ЛДПя состояла из "трех-четырех" группировок, тогда как японцы утверждают, что их пять. "Перестройка страны может начаться лишь с перестройки партии" - в статье под таким громким названием (от 22.10.96) сообщается о том, что в Японии новая избирательная схема была подогнана под ЛДПя. Жаль, что в ЛДПя об этом не знали раньше: не надо было бы столь яростно и упорно бороться против политической реформы, эту новую систему определившей. Вокруг ЛДПя, как явствует из публикаций в "Ъ", маневрируют политические партии Сакигакэ и Шиншинто. В Шиншинто легко угадывается Синсинто, и вариант "Ъ", если его авторы следуют в русле английских транскрипций японских названий, в принципе правомочен. Любопытен также экскурс в историю оппозиционных японских партий, которые "почти никаким влиянием не пользовались". 40 процентов мест на парламентских выборах при схеме, когда важное решение принимается двумя третями голосов, - абсолютно правильно, о каком влиянии может идти речь? Коммунисты в России сейчас также почти никаким влиянием не пользуются, не правда ли? КУЛИНАРИЯ Должно быть, это потрясающе ловкие парни - японские сусимены, которые вскоре начнут "настоящее шоу с подбрасыванием ножей, жонглированием и прочими японскими спецэффектами" ("Ъ" от 22.11.96, "Ресторанная критика"). Россиянам повезет куда больше, чем коренным жителям Японских островов, которые за всю жизнь, регулярно поедая суси, так ни разу и не видели "суси-менов-шоуменов": в Японии при изготовлении суси не принято размахивать ножами, топорами и другими острыми предметами. До 22 ноября сего года суси лепились голыми руками, а курс обучения на "сусимена" длился около 5 месяцев, а не 7 лет. Вообще добавлять к исконно японскому названию англоязычное "мен" - гениальная находка, за что авторам "Ъ" отдельное спасибо. Жаль, что это явление не стало всеохватывающим: поваров, готовящих тэппанъяки (пища, приготовленная на раскаленном железном листе), авторы из "Ъ" называют на русский манер "тэпанякщики". И ломают теперь японцы голову, как все же лучше сказать по-русски: сябусябумен или сябусябник, сасимист или сасимимен. А как быть с изготовителями рамэна (разновидность блюда из лапши) - рамэнмен, рамэнщик? Возбуждает аппетит упоминание некоего блюда "токубецу", что в переводе с японского означает "особый". Хотелось бы узнать у информированных коллег из "Ъ", не подъедут ли из Японии в Россию изготовители этого блюда - "особисты"? Хотя нет, помилуйте, "особисты" - это те, кто готовит японскую лапшу - соба? Относительно японского деликатеса "натто", представляющего собой протухшие липкие бобы, с коллегами из "Ъ" хочется обменяться мнениями после того, как они его попробуют: даже самые отчаянные японцы, осознавая всю полезность натто, в силах съесть лишь несколько бобов. Хочется верить, что впереди у япономенов из "Ъ" множество новых открытий, которых, говоря откровенно, многие в Токио очень и очень ждут: хорошее настроение гарантировано на целый год... С новогодними пожеланиями Валерий НАТАРОВ, соб.корр."ЛГ" ТОКИО lga13cul Алла ЛАТЫНИНА "Золотого века" больше не будет Всякого, кто коротко попытается сформулировать особенности ушедшего литературного года, ждет неудача. Никаких особенных скандалов, никаких сверхрадостных событий, но и никаких неожиданных катастроф. Стали анахронизмом апокалипсические пророчества 1992/93 года - журналы, мол, умирают, издательства погибли, экономическая цензура оказалась страшнее политической, читатель отвернулся, власть обманула, использовала и бросила, нецивилизованный рынок сожрет культуру. И все же один мотив звучит постоянно - мотив утраченного золотого века. Последний номер "Литературной газеты", статья украинского писателя Владимира Базилевского. Больно читать о нищете литераторов, привычное сочувствие вызывают слова об "униженном положении культуры". Но вот автор принимается рассуждать о писательском съезде, который не почтили своим вниманием власти, и с пера срывается: "Раньше хотя бы ритуальная сторона культуры выдерживалась: трудно представить писательский съезд без Щербицкого и свиты, сегодня уже и ритуалом откровенно пренебрегают. Иногда кажется, что приснопамятный эксперимент, направленный на попрание мыслящей субстанции, продолжается". Ах, так вот оно что. Власть позабыла про писательский съезд - и тем попрала "мыслящую субстанцию", предоставив ей мнимую свободу - "свободу независимого умирания". А когда власть занимала весь президиум и требовала от писателей ударной работы по проведению в жизнь решений партии и правительства и выносила постановления, порицающие нерадивых, - " мыслящая субстанция" не попиралась? И "культура" не была "заблокирована" (упрек нынешней власти)? Вообще поосторожнее бы нам со словом "культура". Помню, пришлось мне вступить в длительную переписку с одним не очень молодым писателем. У него приближался юбилей, и, собрав несколько книг, вышедших в разные сроки, он прислал их в газету с просьбой напечатать статью о его творческой деятельности. Книги были из разряда тех, что выходили с аннотациями: " писатель много ездит по стране и не понаслышке знает жизнь рабочего класса". Когда-то, на заре перестройки, на такую литературу обрушился град фельетонных стрел, ныне и фельетоны уже забыты. Чтобы не обижать пожилого человека, я отвечала уклончиво, он настаивал и, получив окончательный отказ, прислал гневное письмо: "Ни Вам, ни Вашей газете нет дела до культуры". Вот что удивительно - этим людям столько внушали, что они деятели культуры (заслуженные к тому же), что они и в самом деле поверили, что их бытовые несчастья - это преступление против культуры. Проблема тут, конечно же, есть, и драматическая. Но все же это не проблема культуры. И в том кризисе, который мы переживаем, мифология недавно утраченного золотого века культуры лишь уводит от существа вставших перед обществом проблем. Эпоха государственного финансирования литературы и искусства была эпохой финансирования идеологии, и наивны рассуждения о ребенке, которого, дескать, неосторожно выплеснули с водой. Обвинения власти в небрежении культурой обоснованны и оправданны. Но надо и отдавать себе отчет в том, чему могут помочь деньги. Деньги - необходимое и почти достаточное условие для закрепления музейной культуры в самом широком смысле слова - как совокупности уже созданных культурных ценностей. (Поддержка библиотек, реставрация памятников архитектуры, издание классики, затраты на просвещение и т. д.) Но цветение культуры, сам творческий процесс впрямую от финансирования не зависят. И боюсь, что самые нелепые ожидания, которые ныне сделались весьма популярными, - это ожидания того, что вот придет цивилизованное правительство, заложит статью бюджета - и литература расцветет. Или еще почище - что вот, мол, станет Россия цивилизованным обществом - тогда вспомнят и про культуру и настанет ее золотой век. Даже неловко говорить, что культура и цивилизация под ручку не ходят. И хоть Шпенглер нынче не в моде, но идею о смерти духа культуры в технотронной цивилизации толком опровергнуть никто не смог, а время явно работает на нее. Что и говорить, деньги - вещь очень хорошая. Их можно потратить на издание книг, журналов, на премии, на стипендии, на выставки и на много других очень полезных вещей, поощряющих художника. Просить деньги у властей на это не зазорно. Поощрять отечественных меценатов - необходимо. Но никакой культуры - кроме музейной - не будет, если в обществе утратится воля к созиданию культурных ценностей. Она еще теплится сегодня, огонек вспыхивает в тлеющем костре. Затухнет или разгорится? Чем поддержать его? Как? Вот в чем вопрос. lga13soci Владимир ВОЙНОВИЧ О том о сем и около Мне как корреспонденту совсем не обидно, что двухчасовой разговор с писателем превратился в его монолог. (Как если бы в "Часе пик" на ТВ убрали вопросы Разбаша, смонтировав лишь ответы Войновича.) Что поделаешь - искусство требует жертв, и, передавая Войновичу расшифровку нашей беседы, я из экономии места в газете сразу условилась с ним о жанре монолога и о том, что он "пропишет" свою устную речь. И надо отдать ему должное: даже новогодне-рождественско-триумфная" праздничность не нарушила этой договоренности и замысел был осуществлен в срок! А беседовали мы с Владимиром Николаевичем в его московской квартире, войдя в которую я очутилась скорее в мастерской художника, чем в кабинете писателя: рабочий столик с компьютером сиротливо притулился у одной из стен, заполненных живописными работами Войновича... Ирина РИШИНА - Я ПОНИМАЮ, что вы от меня этого не ожидали. Я сам не ожидал. В прошлом у меня были попытки одиночные, несерьезные, без каких бы то ни было претензий или надежд. И если бы еще два года тому назад кто-нибудь предрек, что я всерьез возьмусь за кисть, напишу сотню картин и пару сотен рисунков, напечатаю буклет, устрою персональную выставку, я сам над этим горе-пророком охотно бы посмеялся. Но вот накатило, и теперь почти каждый день, и по ночам тоже, что-нибудь изображаю. В литературе за сорок лет я написал сравнительно немного, из этого можно сделать вывод, ошибочный, что я мало работаю. На самом деле я работаю много, всегда, когда есть возможность, с утра до ночи и каждый день, но любой текст (в том числе и этот) без конца переписываю (может, и не всегда к лучшему) кусками и целиком, а написанное часто теряю. В результате бумаги исписывается много, а в готовые книги превращается лишь малая толика. В живописи я по совету одного художника сразу принял другое правило: изобразил нечто, не очень доволен, оставь, берись за следующую работу. Так примерно и делаю. Хотя иногда все-таки что-то доделываю или переделываю. У искусства есть законы общие и отдельные для каждого вида. Стихи (я их когда-то писал и могу об этом деле судить) рождаются порой из невнятного бормотания на ходу, из случайно мелькнувшей в сознании рифмы, замыслы прозаические вынашиваются дольше и тяжелее, а образы живописные у меня возникают часто просто во сне. В литературе это тоже бывает, первая глава моей первой повести мне приснилась (впрочем, тоже как некая движущаяся картина) сразу в образах и в словах, но это было, кажется, один раз, а картины мне снятся чуть ли не каждую ночь. Например, этот портрет Толстого приснился. Конечно, во сне он был гораздо лучше. Такой, что, может быть, и Рембрандту не написать. У меня получилось похуже, но что-то вроде бы все-таки получилось. Мне кажется, в этом образе - резкие черты, сосредоточенный взгляд, буйная борода, крупные руки - чувствуется какая-то мощь физическая и интеллектуальная или, точнее, интеллектуальная, имеющая физические признаки. Впрочем, все это соображения дилетантские. ВСЕ-ТАКИ я прежде всего литератор, и премию "Триумф" мне дали за писательство. Свое отношение к этому событию я выразил в Бетховеновском зале Большого театра. Я написал короткую речь, но говорил еще короче. А вообще хотел сказать так: "Большое спасибо всем, кто причислил меня к отряду триумфаторов. Признаться, не ожидал. Правда, за границей мои литературные упражнения кем-то иногда отмечались положительно и материально, но в пределах родного отечества мне, подобно Чонкину, был знаком только один вид поощрений - снятие предыдущих взысканий. Меня кто-то из журналистов спросил, считаю ли я себя достойным подобной премии. Я ответил, что, будучи человеком исключительной скромности, не смею оспаривать решение столь компетентного жюри. Но, говоря серьезно, удел независимого, то есть не имеющего постоянной зарплаты, литератора в наши дни бывает слишком уж незавиден, и, может быть, каждый человек данной профессии заслуживает возможности время от времени быть как-нибудь поощренным за прошлое или авансом на ближайшее будущее. Причем даже в буквальном смысле. Я эту премию и рассматриваю как аванс, который, надеюсь, поможет мне справиться с кое-какими сюжетами. Еще раз благодарю всех, кто решил присудить мне эту премию, и всех, кому это решение не кажется несправедливым". Если расшифровать фразу о расправе с сюжетами, то это прежде всего вторая книга "Замысла", повесть "Монументальная пропаганда" (я пишу ее много лет), бесконечно мною обещаемое завершение истории Чонкина и, наконец, сценарий телевизионного сериала "Новые русские". ЧТО ЖЕ касается сюжетов не литературных, а жизненных... Я помню наше интервью в 1990 году после моего десятилетнего вынужденного отсутствия. "- Вы вернулись бы? - Да, вернулся бы. - Несмотря на безнадегу? - Да безнадега-то ведь искусственная. Мы все обсуждаем, кто виноват. А уже надо понять и решить, что делать. Если бы вот прямо сейчас принять разумные и даже очевидные решения и приступить к осмысленным действиям, то уже скоро-скоро Россия не то что воспрянет ото сна, но начнет оживать. Слишком не разбогатеет, но достойного человеческого уровня может достичь". Возможно, кому-то мой оптимизм показался тогда несвоевременным, а высказывание - недостаточно острым. Но говоря о чем-то, я стремлюсь к истине, а не к остроте ради остроты. Тогда я расценивал ситуацию как состояние больного после тяжелой операции. Естественно, первое время он себя чувствует не лучше, а хуже. Но все же после операции начинается выздоровление, а без нее больной бы не выжил. Если оставить в покое аналогию, можно сказать, что с тех пор положение в России резко изменилось. Сужу хотя бы по себе. Тогда, лишенный советского гражданства, я мог приезжать в собственную страну только с визой на короткое посещение (и это был большой прогресс по сравнению с прошлым). Магазины были пустые, улицы грязные, люди голодные и злые. Разве можно сравнить то, что есть сейчас, с тем, что было? В магазинах всего полно, и кто-то что-то там все-таки покупает. Да, не всем все доступно, но нигде нет такой жизни, чтобы все было доступно всем. Мне, кстати, самому очень многое не по карману. Мимо многих витрин я прохожу, зная точно, что это не для меня. Я вообще на этих переменах палат каменных или хотя бы деревянных не нажил. У меня нет ни дачи, ни "мерседеса", ни мобильного телефона... Какие еще есть признаки современного преуспеяния? Но я на это не жалуюсь. Я полагаю, что человека, который здоров, сыт, одет, обут и имеет крышу над головой, можно считать достаточно благополучным. Конечно, есть и очень неблагополучные. Беженцы. Есть другие незащищенные слои населения, например пенсионеры. А они что, в прошлом были сильно защищены? Мой отец по старости лет получал пенсию 60 рублей, потом подумали и добавили ему еще 15 за военную инвалидность, а я знал старых людей, которые получали 40, 30 и даже 16 рублей. Они жили лучше, чем теперешние пенсионеры? Да, очень многие бедствуют, месяцами не получают зарплату, но у них сейчас есть возможность бороться за свои права, протестовать, бастовать, выходить на демонстрации, а во времена дешевой колбасы их за такие формы протеста или расстреливали массово (вспомним Новочеркасск 1962 года), или сажали в лагеря и в психушки поодиночке. Сейчас на выступления прессы нет прежней реакции, но, может, она не всегда нужна и не всякая. В прошлом, бывало, появится отрицательная рецензия в газете и тут же "оргвыводы": набор книги рассыплют, спектакль запретят, сценарий положат на полку. А то еще и посадят. Говорят: а все-таки было много хорошего. Извините, не заметил. В прошлом была, конечно, молодость и попутные радости, но ни в коем случае не благодаря пресловутой советской власти, в которой, подчеркиваю, ничего хорошего не было. Это был глупый, жестокий, бездарный и безнадежный режим - вот уж ни малейших поводов для оптимизма. И от того, что этот режим рухнул, я не испытываю никаких чувств, кроме радости. Даже при том, что роль писателя в обществе теперь уже не та. Если говорить о роли прессы, то обратная связь все-таки есть. Все-таки наши вопли, несущиеся со страниц газет, иногда доходят до ушей начальства, и все-таки бойня в Чечне прекратилась, зарплату иногда, спохватившись, выдают и ищут виновных, Грачева и Коржакова от власти отстранили. Да, конечно, есть то, о чем писал Мандельштам: "Мы живем, под собою не чуя страны, наши речи за десять шагов не слышны". Но Мандельштаму тогда за эти слова голову оторвали, и пресса по этому поводу в набат не била. Ну да, социальное расслоение, воровство, коррупция, уличная преступность, страшно ходить ночью по городу. А в советское время ночью страшно было даже спать в собственной кровати. Приходили бандиты пострашнее нынешних. В форменных сапогах и с ордером на арест. Говорят, такое было только в сталинское время. И того было бы достаточно, чтобы проклясть этот сдохший режим на веки веков. Но и в послесталинские времена страх был чувством, постоянно испытываемым советским человеком. Страшно было ругать правительство (кроме как на кухне, шепотом), рассказывать анекдоты, слушать иностранное радио, читать самиздатовские книжки (писать, разумеется, тоже). Разве в прошлые времена любая газета, в том числе и "ЛГ", могла выступить в защиту преследуемых режимом людей? Могла она критиковать высших партийных боссов или хотя бы заметить, что книга "Малая земля" все-таки хуже "Войны и мира"? Тот режим заслуживал больше проклятий, чем этот, потому что он обещал нам свободу, равенство, братство и райскую жизнь, а строил нечто совсем непохожее. Причем строил насильно нашими руками и на наших костях. И запрещал нам заниматься чем-то другим. Нынешний же режим говорит: вот тебе свобода и делай, что хочешь. Пиши книги, строй дома, мой машины, торгуй. Купи дешевле, продай дороже, так много раз - и разбогатеешь. А если здесь не преуспел, возьми заграничный паспорт и попробуй себя где-нибудь в другом месте. МНЕ ГОВОРЯТ, мы стремились к свободе, к тому, чтобы страной правили честные интеллектуалы. А я скажу: и напрасно стремились. Свобода и честность - понятия не обязательно совпадающие. Слишком честные и образованные не правят нигде. Всякий человек, который добирается до вершины власти, обладает по крайней мере несколькими качествами, не свойственными просто хорошему человеку. Среди них непомерное често- и властолюбие. Чтобы добраться до верху и не свалиться вниз, надо быть хитрым и коварным, уметь вовремя и круто расправиться со своими политическими противниками и с подозрением относиться к друзьям. Друзья могут оказаться еще коварнее. И они такими были и есть во все времена. Брут оказался неверен Цезарю, Екатерина Вторая убила своего мужа, Александр Первый - отца, Хрущев разоблачил Сталина, Брежнев сверг Хрущева, Ельцин оттеснил Горбачева, а друга своего Коржакова просто прогнал со двора. У стоящих на вершине власти есть много подхалимов, но мало друзей. Я даже хотел когда-то рассказ написать под названием "Одиночество - удел президентов". Я о наших правителях могу быть очень невысокого мнения, но достоинство нынешних условий состоит в том, что я это свое мнение имею возможность высказать публично. Вот говорят, интеллигенция должна стать органом совести. Может, и должна, но эта ноша ей не под силу. Наша интеллигенция (за исключением отдельных личностей) не только не противостояла прошлым мерзостям, но часто сама в них участвовала. Например, в травле себе подобных (вспомним подписи наших прославленных писателей, академиков, артистов под письмами с требованием "расстрелять как бешеных собак" или чего-нибудь в этом духе). Для установления в обществе здоровых отношений между людьми совесть не самый надежный инструмент (по совести люди, бывает, слишком сильно горячатся, а потом каются). Должны быть законы, нормальные, действенные, основанные на общечеловеческой морали. И должно быть уважение к ним верхов и низов. Чему нам тоже надо учиться. Советский режим рухнул потому, что перерос сам себя. За десятилетия этого режима в мире возникли новые формы человеческого существования, изменились отношения между государствами и людьми, усложнились экономические законы, развилась новая технология и некоторые виды ее, жизненно необходимые, например, коротковолновое радио и компьютеры, оказались (я об этом писал лет десять с лишним тому назад) просто несовместимы с укладом жизни, построенной на лжи. Если же говорить о личных заслугах, то следует отдать должное и Горбачеву, и Ельцину (оба - личности исторические), но прежде всего надо низко поклониться (мы же любим кланяться) тем, кого называли диссидентами. Наше общество оказалось к этим людям крайне неблагодарно. Я слышал немало слов, что диссиденты ничего не сделали. Это ложь. Диссиденты сделали очень много. Они привлекли внимание всего мира к положению в Советском Союзе и довели миллионы советских людей (а не только Говорухина) до мысли, что так жить нельзя. Именно благодаря диссидентам советские правители вынуждены были хоть сколько-нибудь считаться с мировым общественным мнением, заключать Хельсинкские соглашения, идти на уступки в вопросе о свободе эмиграции и использовать ГУЛАГ не на полную мощность. Но если бы практической пользы от диссидентов не было никакой, то и тогда нравственно здоровое общество должно было быть благодарно людям, которые говорили правду в ту пору, когда за нее убивали. А у нас заслуги этих людей не только преданы забвению, но даже от наказания, определенного им советской властью, некоторые из них не освобождены и сейчас. О судьбе Георгия Владимова я говорил много раз - и до сих пор как в пустоту. Приведу еще один пример. Александр Болонкин, доктор физико-математических наук, профессор, авиаконструктор (работал в ЦКБ О. Антонова), автор десятков крупных изобретений. В семидесятые годы за печатание самиздата попал в лагерь, провел там много лет, уже в годы перестройки был доведен до отчаяния и фактически принужден к эмиграции. Понятно, что при этом потерял квартиру. Теперь хочет вернуться, просит возвратить жилье. Ему сначала сообщали, что он поставлен на очередь (хотя он заслужил право не стоять в очереди за отнятым), а теперь на его письма и вовсе не отвечают. Это значит, что наказание, назначенное советской властью Владимову, Болонкину и другим, им подобным, исполняется и сегодня и превратилось в пожизненное. Сейчас среди наших правителей, центральных и местных, много бывших коммунистов и оставшихся ими в душе. Разумеется, они к честным людям вроде Болонкина особых симпатий испытывать не могут (могут притворяться). Но они вынуждены считаться с новыми условиями жизни, вынуждены за свои места бороться на выборах, терпеть более или менее критику и стоять в церкви со свечкой (что, впрочем, моего уважения к ним не прибавляет). Пора заметить, что этот сложившийся новый порядок существует не благодаря отдельным лицам в Кремле, а уже сам по себе (что хорошо), и изменить его очень непросто. Я думаю, "смелые мысли" о том, что раньше было все хорошо, а теперь плохо, не спонтанно рождались в головах многих людей, а подсказывались им из разных углов любителями рыбной ловли в мутной воде, в том числе и рыбаками с Лубянки. Это их деятели, такие, как небезызвестный Филипп Бобков, изображают советскую жизнь как нормальную или даже героическую, а свое собственное грязное прошлое - как беззаветное служение Родине. И сейчас, разумеется, всяких мерзостей хватает. Произвол властей в центре и на местах, бюрократия, коррупция, взяточничество, раздутые штаты, блат, привилегии, неуважение законов, пренебрежительное отношение к человеческой жизни. Война в Чечне возмущала меня не только сама по себе, но еще и потому, что скрывали потери и не оглашали списки погибших. Все эти мерзости у нас не потому, что мы далеко ушли от нашего прошлого, а потому, что от него не ушли. Коммунизм и его злодеяния не были осуждены достаточно, не были осуждены (хотя бы посмертно) злодеи, так называемый суд над коммунистической партией в 1992 году оказался жалким фарсом. О покаянии только поговорили и посмотрели фильм Абуладзе. Люди, которые еще лет десять тому назад преступно лгали в газетах, клеветали на честных людей, запрещали книги, судили и сажали инакомыслящих, лечили здоровых в психушках, - их же никто всерьез не осудил ни уголовным судом, ни моральным, они, пока не достигли пенсионного возраста, остались, многие, на своих местах или пошли на повышение, а достигнув, получили повышенные ветеранские пенсии и как почетные граждане пишут мемуары, выступают по телевидению. Такое общество здоровым, конечно, назвать нельзя, но все-таки постепенно эти преступники бывшие уйдут в мир иной (их жертвы их опередят), демократия в России разовьется и окрепнет, экономика наладится, жизнь станет сносной, а большего от нее ожидать не стоит. КОГДА мы судим о качестве сегодняшней жизни, мы сравниваем ее не только с нашим прошлым, но и с неким идеалом, который (давайте попробуем быть реалистами) недостижим. Воровство, коррупция, уличная преступность, социальное неравенство. Все это отвратительно, ужасно, но если вас это беспокоит - боритесь. Пишите в газету, выходите на улицу, создавайте партии, движения, комитеты, баллотируйтесь в депутаты. Человек пишет в газете: в России нет никакой свободы, и этими словами сам себя опровергает. Когда свободы нет, тогда пишут: "Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек". В мире есть много зла, но причиной его являются не только свойства отдельных режимов, а пороки человеческой породы. Справиться с этими пороками полностью никому не под силу: сегодня, завтра, через десять и через сто лет люди будут вставлять в двери замки покрепче, избегать темных закоулков, и одни будут намазывать черную икру на красную, а для других и картошка в мундире будет лакомством. Где-то я читал, что 300 семей в мире владеют половиной всех мировых богатств, а остальное (опять-таки очень неравно) распределено между миллиардами. Эта чудовищная несправедливость останется с нами навсегда, а попытка ее устранить обернется морем крови и еще худшей несправедливостью. Если представители какой-нибудь внеземной высшей цивилизации наблюдают за нами, они, наверное, думают, что наша планета населена идиотами. Потому что разумные существа не могут, пребывая в нужде, направлять главные усилия, тратить неисчислимые средства и весь свой интеллект на изобретение, развитие и производство пистолетов, винтовок, автоматов, пушек, бомб, бомбардировщиков, ракет, газов, лучей, биологического оружия и всего, что возможно для уничтожения друг друга. Говорят, что коммунистическая идея хороша, а практика была плохая. На самом деле в теории, которую невозможно практически осуществить, ничего хорошего нет. Коммунизм и капитализм отличаются друг от друга тем, что первый ставит перед людьми неосуществимую цель, а второй допускает, что никаких общих целей у людей нет, а если есть, то у каждого человека своя. Коммунизм пытается улучшить природу человека, чем делает его еще хуже, капитализм принимает человека таким, как он есть, дает ему возможность прежде всего удовлетворить свои эгоистические потребности. Но капиталист, обогащаясь, вынужден соревноваться с другими капиталистами, бороться за качество своего товара, снижать цены и стараться, чтобы товар его был доступен повсюду. Капиталист является природным интернационалистом и противником классовых битв. Если он начнет выбирать своих клиентов по принципу национальной, расовой или классовой близости, он прогорит. Капиталист может быть не очень добрым (это его личное дело), но он обязательно доброжелателен и вежлив (от грубого клиентура уйдет). Капитализм - это рынок, а рынок не может существовать без свободы. И свобода невозможна без рынка. Рынок не может являться идеалом, но он определяет цену всему (товарам и людям), не доверяет романтической риторике и делает отношения между людьми более деловыми и трезвыми. Знаменитое выражение можно приспособить к рынку в перефразированном виде: "Не доверяй и проверяй". Рынок на слово не верит никому, и ему верить не стоит. На рынке действует много разного рода мошенников, всегда готовых вас (держитесь за карманы) облапошить. Но им не нужно от вас ничего, кроме вашего кошелька. Нерыночное общество, тоталитарное, покушается на все на ваше имущество, тело, душу и жизнь. Много веков существовало ложное убеждение, что богатые люди плохие, а бедные - хорошие. Это не так. Жизнь в нищете человека делает злым, завистливым и опасным для окружающих. В свободном обществе люди проявляют больше ответственности за свое собственное существование. Больше инициативы. Моя дочь Оля росла в семье, где ей по возможности ни в чем не отказывали. Но вот, помню, ей было лет тринадцать... сидит, уткнувшись в местную газету. Я спросил, что читает. Она сказала: объявления. Зачем? - Ищу работу. - Зачем тебе работа? - Мне нужны деньги. Я говорю: какие деньги? У тебя сейчас трудное время, в гимназии скоро экзамены. Она говорит: но мне нужны деньги. Ну хорошо, если очень нужны, я тебе дам. Она рассердилась и говорит: а мне нужны мои деньги, а не твои. С тех пор она всегда не только учится, но где-то подрабатывает себе на сигареты (к сожалению), на какие-нибудь модные туфли, на путешествия. И такое стремление к самостоятельности (хотя бы ограниченной) характерно для детей на Западе. У нас это тоже теперь есть, но пока носит дикий характер. Например, дети, которые ходят между машинами, дышат выхлопными газами и торгуют чем-то порнографическим. Или маленькие попрошайки собирают деньги на водку для своих потерявших человеческий облик родителей. БУДУЧИ безусловным приверженцем свободы и ценя ее как высшее благо, я должен признать, что она оказалась не лучшим условием для развития литературы. Писатель в России триста лет (включая советские семьдесят) страдал от несвободы и деспотизма. Но в условиях несвободы и деспотизма именно литература играла огромную роль как неподкупный носитель, производитель, источник правды и совести. Теперь деспотический режим рухнул, и оказалось, что в новых условиях литература (во всяком случае, в прежнем ее виде) не очень-то и нужна. Дело, впрочем, не только в свободе. Человек стал слишком занят повседневными делами, он много работает, развлекается, все время куда-то несется, у него на серьезные книги времени нет, а так - прочесть что-нибудь в поезде, в самолете, на пляже, выкинуть и забыть. Мы к такому отношению к литературе только (но семимильными шагами) приходим. Потому что наше развитие было искусственно задержано. Во времена, когда газеты, телевидение, музыка, живопись, да и вообще вся наша жизнь находились под партийным контролем и были просто скучны, когда серьезные человеческие проблемы открыто не обсуждались, именно литература являлась основным источником художественных переживаний, самым честным советником и сокровенным собеседником. У нас еще среди образованных людей прежнего воспитания считается неприличным незнание литературы, на Западе же спросишь профессора медицины или физики, что он читает, он без тени смущения ответит, что ничего не читает, нет времени и интереса. На Западе давно считается смешным наше старомодное уважение к литературе и ожидание от нее ответа на главные вопросы бытия. Литература нужна только как вид развлечения и ни на что больше не способна. (А я считаю развлекательную литературу мусором и не понимаю, что за развлечение поглощать мусор.) Серьезная литература терпит крах по всем направлениям. Она не приносит прежней прибыли издателям, и они печатают ее в основном для престижа. Но кто заботится о престиже в ущерб коммерции, тот разоряется. Кажется, все западные издательства, в которых мне приходилось печататься, перекуплены более мощными концернами, а те, в свою очередь, еще более мощными, причем чем мощнее, тем меньше уважения к "изящной словесности", и все больше - к чистой коммерции. Современный коммерческий писатель - это ловкий делец. Художественное чутье у него заменено деловым нюхом. Говорят, в Америке один агент по продаже недвижимости забрел случайно в книжный магазин, посмотрел, что там пользуется наибольшим спросом, пошел и сочинил бестселлер. Это Том Кленси, сочинитель детективов-бестселлеров, мультимиллионер. В американских супермаркетах раздаются бесплатно брошюры с руководством, как написать бестселлер. Секретарша вашингтонского отделения радио "Свобода" Джулия, точно следуя рецептам брошюры, написала роман о любви, заработала сотни тысяч долларов сразу и, естественно, теперь полностью отдалась новой профессии. Подлинный литературный талант - это дар, раздаваемый природой с величайшей скупостью. Талантливых писателей в мире гораздо меньше, чем хирургов или ядерных физиков. Труд писателя уникален и кропотлив, но ценится все ниже и ниже. Потому что на него нет массового спроса и он не может принести быстрого дохода издателю. Роль писателя в обществе упала, заработки неуклонно понижаются. Говорят, дело не в деньгах. Нет, и в них тоже. Если книги писателя не раскупаются, значит, они обществу не очень нужны. Раньше писателя, даже очень необеспеченного, уважали, а теперь все чаще говорят с жалостью и презрением: если ты такой умный, почему ты такой бедный? Писатель зарабатывает мало, но и то, что заработает, у него крадут, а законы, не только наши, но и западные, защищают его ненадежно. Я уже рассказывал в "Литературке" о книжном пиратстве. Оно продолжается. Я давно хочу посоветовать всем ворам и бандитам: зачем вам заниматься столь опасным делом? Идите в книжные пираты - дело прибыльное, надежное и без всякого риска. Когда моя дочь напечатала свою первую книгу, я похвастался в Мюнхене своему соседу-компьютерщику. Я думал, он меня поздравит. А он, изобразив на лице печаль, заохал: ах, как жаль. Но почему же жаль? - удивился я. Ну как же, как же, значит, у нее будет такая же трудная жизнь, как у вас, и такое же ненадежное положение. А теперь появился у писателя еще один враг... Недавно в одном американском университете ко мне подошел студент и спросил, есть ли какие-нибудь мои вещи в Интернете. Я сказал, что не знаю. Он ушел и через час принес мне отпечатанного на лазерном принтере всего "Чонкина". Разумеется, он эту книгу уже не купит. Зачем ему тратить деньги, когда он в любой момент может получить ее бесплатно и не выходя из дому? Тем более если она продается где-нибудь за океаном. Мне лично грех жаловаться, мои книги как-то еще издаются. Есть писатели, которых рынок вообще отверг. Им-то как жить и на что переучиваться? Или бастовать? Но они не шахтеры и не авиадиспетчеры - их забастовки никто не заметит. Шахтеры, бастуя, на своих лозунгах пишут: бесплатно работают только рабы. Я бы добавил: и писатели. Вот и за эту статью, на которую я потратил не меньше недели... сколько мне за нее заплатят? Давайте умолчим, потому что куры будут смеяться. lga13lit Чего вы ждете от нового литературного года? - с этим вопросом мы обратились к ряду писателей и критиков, стоящих во главе журналов и издательств. Публикуем полученные ответы Духовное пространство Евразии Александр ЭБАНОИДЗЕ, редактор журнала "Дружба народов" Вопрос сформулирован размашисто, "панорамно" и как бы подразумевает такой же ответ. Я же вычленю лишь фрагмент литературной панорамы - то, чем, несмотря на все трудности, занимается "Дружба народов". В минувшем году довелось побывать в большинстве государств Содружества. Общение с писателями укрепило убежденность в том, что "ДН" делает чрезвычайно важное и нужное дело - в меру сил удерживает от распада огромное культурно-информационное пространство, сложившееся за столетия на Евразийском континенте и сообщающееся посредством русского языка. Для писателей СНГ это возможность выломаться из скорлупы замкнутости и выйти к широкому читателю. Для читателей - своего рода амортизатор, смягчающий психологическую травму разрыва. Для литераторов - возможность сохранить уникальную переводческую школу. Нет необходимости доказывать, как много дала русская литература сопредельным народам; однако процесс этот никогда не был односторонним - ведь вос-приятие и вос-создание органичнейшие свойства русской литературы. К тому же, покидая духовное пространство Евразии, надо помнить, что свято место пусто не бывает. Минувший год был успешным для "ДН" (напомню хотя бы недавний букеровский триумф), что, однако, не избавило нас от трудностей. В наступившем году я жду от структур СНГ, таких, как Исполнительный секретариат, Межпарламентская ассамблея, Интеграционный комитет, понимания наших проблем и реальной поддержки. Хочется верить, что не раз декларированная заинтересованность в полнокровном функционировании журнала найдет конкретное выражение и хотя бы часть задуманного нами осуществится. Что до творческой стороны поставленного "Литературкой" вопроса, то свои надежды я связываю не с теми, кто в своих писаниях инфантильно заходится от вседозволенности и безграничного разнообразия литературных игр, а с писателями, сознающими, что "это очень серьезные шуточки" (Гете). Борьба с "вшивым рынком" Андрей АРЬЕВ, соредактор журнала "Звезда" Главная проблема, надеемся, на долгие годы вперед - это проблема литературной свободы. Сейчас она сильно склоняет литераторов к душевному произволу, первому - и основному - психологическому симптому любого декаданса. Лучше всего свобода проявляет себя в диалоге, к которому призвана в первую очередь литературная критика. Увы, у наших критиков последних лет полон рот зубов и минимум мозговых извилин. Конечно, ничего нет удивительного в том, что литература вновь - по своей критической природе - оказывается в оппозиции к существующему порядку вещей. Однако порядок этот, кажется, не тот, что мы себе традиционно представляем. Вместо противостояния "правых" и "левых", "консерваторов" и "либералов" и т.п. литература должна бы встать против общей тотальной лжи - о чеченской войне, о не верующих ни в Бога, ни в дьявола радетелях церкви и т.д. Историческое самосознание - это не очередная пропагандистская шумиха, но осознание реальной исторической перспективы. И точка отсчета здесь совсем не 1991 год. Именно поэтому в журнале "Звезда", например, введена постоянная рубрика "Россия и Кавказ", освещающая проблему "кавказских войн" за двухсотлетний период. В 1997 году эта рубрика будет вестись регулярно. Еще одна общая задача для литературы на 1997 год - борьба с "вшивым рынком", по выражению Пушкина и актуальная с его же времени. То есть опять же борьба с ложью псевдоисторических и псевдодокументальных изданий о всяческих "кремлевских тайнах", "мафиозных разборках" (на самом деле никакую коррупцию не затрагивающих) и прочей продукции так называемого масс-культа. Ему не умиляться надо и не теоретическую базу под него подводить, а воспринимать как агрессивную, прекрасно финансово обеспеченную антикультурную экспансию. Противостоят этому натиску сейчас едва ли не одни осмеиваемые "толстые" журналы. На их поддержку и нужно бы ориентировать культуру в 1997 году. Жду нового Пушкина Александр МИХАЙЛОВ, главный редактор журнала "Соло" В новом году я, как и все, жду появления "нового Пушкина", то есть такого писателя, которого еще не было. Я жду необычной литературы. Пусть она будет не очень профессиональной, но искренней и, главное, нескучной. Ужасно надоел усредненный и вялый набор текстов, высокопарно называемый современной литературой. Отдельные удачи прошлых лет только подчеркивали ее общую унылость. Непосредственно для журнала "Соло" в новом году, кажется, наступают приятные перемены. Фонд Сороса обещает оплачивать половину тиража, что весьма облегчит нашу жизнь. Остается только дождаться хорошего, с евроремонтом офиса в центре Москвы, новой редакционной машины, естественно, иномарки, парочки компьютеров, ризографа, ну, и личного секретаря главного редактора - девушки без комплексов. Все остальное - читатели и особенно авторы - у журнала имеется в достатке. Будет читатель - будет все Игорь ВИНОГРАДОВ, главный редактор журнала "Континент" К сожалению, у меня почти не осталось надежд ожидать от будущего года даже того малого, что, однако, было бы для меня как литератора - и не только как литератора - самым отрадным: чтобы у тех, кто всегда составлял в России основной - и громадный - массив любителей истинной литературы, появилось в будущем году хоть немного больше денег для покупки книг и журналов. Та социально-экономическая политика, которая правит сегодня в России свой чудовищный бал, имеет своим следствием в том числе и тотальное изничтожение на корню именно такого читателя, принадлежащего в основной своей массе к контингенту так называемых бюджетников. Это самая страшная беда нашей сегодняшней национальной культуры, и пока она свирепствует, как-то не тянет говорить о внутрилитературных проблемах. Чтобы культура была жива, ей нужен прежде всего воздух, а воздух этот обеспечивают ей не спонсоры и не премии, даже самые престижные (хотя все это тоже важно), и тем более не сомнительные возможности выхода в тусовочные пространства ТВ-ширпотреба, а только атмосфера свободного, щедрого и благодарного общения со своим читателем, который для этого должен прежде всего быть. А будет он, благодарный и требовательный, как-нибудь и литература справится со своими внутренними трудностями и проблемами, какими бы сложными они нам сегодня ни казались. Драматизм жизни и драматизм искусства Анатолий АНАНЬЕВ, главный редактор журнала "Октябрь" Наша нынешняя реальная жизнь жестока и полна драматизма. Надеюсь, что в грядущем году драматизм жизни не превысит драматизма литературы. Вопрос духовной жизни народа не менее важен, чем экономический и политический. Поэтому полагаюсь именно на творческие начала жизни интеллигенции и народа, так как убежден, что без духовных проявлений человек неполноценен и не способен создать ничего значительного. Что же касается наших журнальных публикаций, то новый год "Октябрь" открывает новыми романами - Олега Павлова "Дело Матюшина" и Алексея Варламова "Ковчег"; также читатели познакомятся со второй книгой Игоря Волгина о Достоевском, эссе-воспоминаниями Вяч. Вс. Иванова "Бродский. Пастернак", поэмой в прозе Алексея Цветкова "Дочь болотного царя", произведениями Даниила Гранина, Григория Кановича, Юнны Мориц, Анатолия Наймана, Людмилы Петрушевской, Михаила Рощина, Ассара Эппеля, а также продолжением моей второй книги "Призвание Рюриковичей, или Тысячелетняя загадка России". Будет и знакомство с последними достижениями общественной мысли, с редкими страницами литературного наследия и архивных находок. Дефицит прозы Руслан КИРЕЕВ, зам. главного редактора журнала "Новый мир" В последние годы в профессиональной литературе произошло своего рода "усечение", весьма существенно повлиявшее на ситуацию с "толстыми" журналами. Подчеркиваю: речь идет о профессионалах, то есть о тех, кто зарабатывает на жизнь исключительно пером, что для серьезного писателя в нынешние времена почти нереально. Оттого и уходят - кто в газету, кто в коммерческую литературу либо просто в коммерцию. Отсюда острый дефицит прозы, отчасти восполняемый произведениями исповедального и автобиографического толка, то есть вещами, которые человек не может не написать. Вот и мы открываем год автобиографическим романом И. Полянской "Прохождение тени" и "автобиографическими анекдотами" Б. Окуджавы. К этому жанру относится и печатаемый в весенних номерах "Роман с простатитом" А. Мелихова, а также проза М. Розовского, Е. Рейна, А. Наймана Стабильно работают ветераны: для "Нового мира" заканчивает свой первый исторический роман Д. Гранин - "Вечера с Петром Великим", подготовлена к печати повесть Б. Екимова "Наш старый дом", ждем третьей части "Проклятых и убитых" В. Астафьева, повести "Алина" В. Богомолова и "Общество охраны героев" А. Битова. На фоне депрофессионализации прозы особенно ощутимо мастерство критиков, которые в массе своей и прежде совмещали службу с творчеством, так что для них мало что изменилось. Но изменилось их положение в литературе: они все уверенней занимают в ней лидирующее место, что опять-таки не может не сказываться на "толстых" журналах: вторая часть в них сплошь да рядом интереснее первой. Во всяком случае, соблюсти качественный баланс становится все труднее. Спектакль номера Наталья ИВАНОВА, зам. главного редактора журнала "Знамя" От группового сознания литература ушла к сугубо индивидуальному. И "толстые"журналы приобретают новое качество: той очерченной кругом территории, на которой эти самые личности даже неожиданно для себя встречаются. А мы режиссируем эти встречи, развешиваем картины в своей галерее. Важен целостный "спектакль номера", а не только отдельный автор. От 1997 литературного года я жду прежде всего литературы. Не только того, что нынче именуется текстами (наш отдел прозы в истекшем году получил аж на 100 рукописей больше, чем в предыдущем), сколько действительных литературных событий. Надеюсь, что они произойдут в "Знамени". Василий Аксенов передал нам роман "Новый сладостный стиль". Людмила Петрушевская - новые рассказы. Юрий Буйда - гротескно-фантазийно-мифологический "Борис и Глеб". Нина Садур - гиперсюрромантический "Немец". Даур Зантария - взошедшее на дрожжах национального абхазского мифа "Золотое колесо". Продолжаем печатать книгу Новеллы Матвеевой "Мяч, оставшийся в небе". От Георгия Владимова ждем роман "Долог путь до Типперери", Олег Ермаков завершает работу над романом "Свирель Вселенной", Андрей Дмитриев передает "Знамени" роман "Закрытая книга". Обещаем читателю новые романы Григория Бакланова и Владимира Маканина. Печатаем стихи Булата Окуджавы и надеемся в скором времени на его прозу, как и на прозу Владимира Войновича. Ждем прозу наших лауреатов-96 Дмитрия Бакина, Виктора Пелевина. Публикуем "Старую девочку" Владимира Шарова. И, конечно же, с нетерпением ждем прозу всеми нами горячо любимого Фазиля Искандера. А еще - переписку Бориса Пастернака, рабочие тетради Александра Твардовского, новую книгу мемуарной прозы Эммы Герштейн "Надежда Яковлевна", материалы из архивов Лидии Чуковской и Юрия Лотмана, воспоминания о Юрии Домбровском, дневники Константина Паустовского. А еще, конечно же, читателя журнала современной литературы и современной мысли ждут "знаменские" критика, публицистика, въедливый "Наблюдатель", развернутая нами впервые картина театральной, художественной, кинематографической жизни России. Надеюсь на событие Сергей БОРОВИКОВ, главный редактор журнала "Волга" Литература собственно никуда не исчезала, и все же в последний год была явная "напряженка" с прозой. Кажется, в таинственных сферах духа, именуемых творчеством, что-то стронулось. Во всяком случае, "Волга" начинает год публикацией романа молодого москвича Михаила Пророкова "Роман БГА", которому суждено, по моему убеждению, стать событием в будущем литературном году. Кроме того, мы заканчиваем печатанием тетралогию Лоренса Даррелла "Александрийский квартет" в переводе саратовца Вадима Михайлина. Опубликуем воспоминания Василия Франка, сына знаменитого философа. И еще готовим много чего завлекательного для наших читателей. От наступающего литературного года я жду литературы. Написать книгу легче, чем издать Кирилл КОВАЛЬДЖИ, главный редактор издательства "Московский рабочий" Сказано: не продается вдохновенье, но можно рукопись продать. И еще сказано: поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан. Сегодня в самый раз перефразировать: коль рукопись продать не можешь, поэтом можешь ты не быть. Коряво, но, увы, соответствует действительности. Написать книгу легче, чем издать. Издать легче, чем продать... От 1997 года жду восстановления сети книгораспространения по России и СНГ. И чтобы библиотеки хотели и могли приобретать новые хорошие произведения современной русской литературы. От читателей жду "неуклонного повышения" разборчивости, иммунитета от бульварного чтива. А от писателей... Свобода творчества, кроме восторга, принесла и нечто вроде свободы соблюдения приличий. Потому жду от 1997 года "неуклонного повышения" культурного уровня нашей литературной братии. Я думаю, строгий внутренний цензор - прямой родственник писательской совести (даже в условиях рынка). Большие писатели при любой погоде остаются верными своему призванию, поэтому в новом литературном году, надеюсь, простаивать не будут... lga13poe Александр КУШНЕР Радость Радость - это редкость и в отличие, Например, от счастья прихотлива. Что-то в дорогом ее обычае Есть от музыкального мотива, Жмущегося к сердцу, дело случая! Как сказал один любимый мною Автор: тело зыбкое, текучее - Радость, а не твердое, сплошное. Вздутости, холмистости, покатости, Весело пружинящие сходни... Извини, что речь идет о радости. Как бы и не принято сегодня Говорить о ней; вчера, наверное, Было можно? Мы не догадались. Сходней проседанье характерное, - Шли по ним гуськом и улыбались. Виноват. Взаимные любезности, Вежливости. Руку подавали, Может быть, любовь к открытой местности? Ветреные, пасмурные дали? Ласкова земля, необитаема. Счастье, то есть вечная тревога За него, еще страшит цена его. С радости нет спроса: ради Бога! Тимур КИБИРОВ Из цикла "Памяти Державина" Когда фонарь пристанционный клен близлежащий освещает и черноту усугубляет крон отдаленных, ив склоненных, а те подчеркивают светлость закатной половины неба, оно ж нежданно и нелепо воспоминанье пробуждает о том, что в полночь вот такую назад лет двадцать иль пятнадцать, когда мне было восемнадцать, нет, двадцать, я любил другую, но свет вот так же сочетался и так же точно я старался фиксировать тоску и счастье, так вот, когда фонарь на рельсы наводит блеск, и семафоры горят, и мимо поезд скорый "Ташкент - Москва" проносит окна, и спичка, осветив ладони, дугу прочертит над перроном и канет в темноте июльской, и хочется обнять и плакать и кануть, словно эта спичка, плевать, что эта электричка последняя, обнять, и плакать, и в темные луга и рощи бежать с певуньей ненаглядной, бежать, рюкзак суровой тещи оставив на скамейке, - это пример использованья света в неблаговидных, в общем, целях воздействия на состоянье психическое, а быть может, психофизическое даже реципиента. Игорь МЕЛАМЕД * * * Эта ночь древна, словно время оно. Погаси же свет, поспеши раздеться. Отыщи игрушку в своем бездонно утонувшем детстве, где размытый врач удаляет гланды, умоляет: "Спи... поскорей улягся!.." Эта тьма, как в первой строке диктанта, растянулась кляксой. Это - страхи: будем ли утром живы? Лишь погаснет свет - опасайся крысы и дневных гостей, оттого что лживы, велики и лысы. Это - злая пасть над уснувшим миром рыбы жирной, местью грозящей, ибо меня мама долго поила жиром этой хищной рыбы. Оттого и снится она, тугими плавниками синими негодуя. По ее же воле горю в ангине сорок раз в году я... Константин ВАНШЕНКИН Неожиданности Потрясающий мороз. Солнце как в кольце Сатурна. Белый дым из труб возрос Вертикально и скульптурно. Налетели снегири, И один в снегу бульвара - Как актриса Самари На холсте у Ренуара. Влюбленные Жили в подвале, Денег - не густо, Но проявляли Лучшие чувства - Нежно и мощно Денно и нощно. lga13litfi Джон АПДАЙК: "Выглядеть глупым полезно для состояния духа" Полтора часа, подаренные известным американским писателем "Литературной газете" На первое мое письмо с просьбой об интервью Апдайк не ответил. В ответ на второе, более настойчивое и слезное, автор "Кентавра" прислал открыточку с идиллическим массачусетским пейзажем и прелестными рукотворными опечатками. "Это непреложный факт, что интервью забирает много энергии у писателя и вторгается в его личный мир, а в конце у него не остается ничего, кроме ощущения, что он что-то много наболтал лишнего" - цитата из открыточки, дипломатичный парафраз приведенного вначале желчного афоризма о вредоносности интервью. "Можете ли вы мне сказать, почему я должен давать вам интервью и сколько моего времени для этого потребуется?" - финал послания при всей скрипучести тона оставлял надежду. В третьем письме я выложился. Дорогой господин Апдайк, писал я, ваши "Кентавр", "Ферма", "Давай поженимся", романы о Кролике Ангстроме (начиная с "Кролик, беги") переведены на русский, и ими в 60-80-е годы зачитывалась вся интеллигенция бывшего СССР (святая правда). Вас и сегодня любят, обожают, боготворят (легкий пережим). Хотят услышать ваш живой голос, вашу интонацию, узнать, что вы думаете о жизни и искусстве (откровенная лесть). Место встречи - удобней не придумаешь, продолжал я эпистолярное обольщение. От вашего городка Беверли-Фармз двадцать минут езды до Манчестера, где знакомая и вам, и мне гостеприимная и интеллигентная Пегги Коулман откроет для нас двери своего уютного дома, так что ваше "прайвеси" не пострадает. Всего один час вашего драгоценного времени... После такой изощренной агрессии Апдайк сдался и приехал в Манчестер на "сеанс кретинизации". - Вы начали литературную деятельность в 50-е годы. Книги, которые принесли вам наибольшую популярность, вышли в 60-е. Можете ли вы считать 60-е годы пиком вашей карьеры писателя? - Обескураживающее заявление... (От волнения я умудрился задеть самолюбие собеседника первым же вопросом.) Сейчас-то 90-е... (После паузы.) Я действительно нашел себя в 60-е. Родился в 1932 году, так что в 1960 году мне было 28 лет. Подходящий возраст для писателя, решившего сказать миру нечто важное. Старался писать по возможности регулярно. Писатель - далеко не лучший судия собственного творчества. Меня часто спрашивают, какая самая любимая из написанных мною книг, но я отказываюсь отвечать. Не мое это дело - расставлять оценки своим вещам. О вкусе Я думаю, понятие вкуса носит социальный характер и чуждо художнику. Быть может, я захотел бы продемонстрировать хороший вкус, но жизнь писателя слишком коротка, чтобы придавать значение вежливости. Поскольку его мысли, облеченные в слова, входят в мозг читателя в тишине и уединенности, писатель должен быть честен и откровенен с ним, как с самим собой. (1977 г.) - Предположим, перед вами открылась возможность пересмотреть концепции ваших книг, внести поправки в текст. Захотели бы вы что-нибудь в них изменить? - Недавно я имел возможность перечитать "Кролик, беги", поскольку готовил текст к переизданию. И сделал несколько поправок. Ничего, впрочем, существенного: вынул несколько фраз, которые мне показались малозначащими. Если бы перечитал все свои книги, то наверняка нашел бы что изменить. Свежий взгляд всегда за что-нибудь зацепится. Жена возмущалась, зачем я вношу правку в свои старые книги. Она считает это кощунственным. Но пока я жив, мой долг - сделать текст лучше. - Каковы средние тиражи ваших книг в Америке? - Не думаю, что располагаю самыми точными сведениями. Наверное, на русский слух цифры покажутся скромными. Последний роман "О красоте лилий" - около 100 тысяч экземпляров в твердом переплете. Роман "Супружеские пары" ближе других приблизился к тому, что понимается под бестселлером. Тираж его в мягкой обложке составил больше миллиона экземпляров. Но в принципе я не автор бестселлеров. Нет, дела идут вполне нормально, чтобы поддерживать материально себя и семью. Но я не зарабатываю как некоторые американские писатели - Стивен Кинг, Энн Райс и Джон Гришэм. Я не жалуюсь. Я утверждаю: мои книги хорошо продаются для автора художественной прозы. - Когда начинается ваш рабочий день и как он строится? - Моя жизнь так жестко организована, что мне не за что зацепиться, чтобы увильнуть от писательства. В 9.00 утра после завтрака иду в кабинет. Сначала отвечаю на письма - для разогрева. Если пишу роман, перечитываю последние пару страниц, иногда вношу изменения. За ночь приходят мысли. Например, сегодня я возвращался к предыдущим главам, делал вставки. Вообще-то это не очень продуктивно, надо двигаться вперед, а не застревать на месте. Пишу примерно до 1.20. Иногда продолжаю и после обеда. - Вы печатаете на компьютере? - Нет. Я пишу от руки по 3-4 страницы кряду, а затем сам перепечатываю их на ворд-процессоре Ай-би-эм, который служит мне уже три года. - А почему вы сразу не печатаете на процессоре, ведь это так удобно? - Многое делаю сразу на процессоре - письма, рецензии, короткие рассказы. Но роман... Роман - вещь более интимная, требующая бумаги и карандаша. И я предпочитаю первый черновик делать от руки. О фактах Факты обычно переоцениваются. Практически вещь такова, каковой люди ее себе представляют. Пока они считали, что Земля плоская, она и была плоская. Пока люди терпимо относились к рабству, оно и было терпимо. Мы живем среди теней, тени среди теней. (1974 г.) - Как вы готовитесь к работе над книгой, делаете ли выписки и цитаты? Составляете ли структурный план романа? - Замысел и основные сюжетные ходы должны быть в голове, иначе и начинать нельзя. Нужно твердо знать завязку, финал и нечто происходящее между ними. Но если текст написан, он требует к себе уважения. Поэтому лучше сначала проиграть в воображении возможные варианты. Последний мой роман - семейная история, которая тянется 80 лет. Он насыщен фактами, поэтому потребовалось много предварительной исследовательской работы. Я был завален выписками, кучей ксероксных страничек, которые имеют обыкновение куда-то заваливаться и в самый нужный момент теряться. - Где вам лучше работается и когда приходит вдохновение? - Когда я в одиночестве и молчит радио. Некоторые писатели способны трудиться при большом шуме. Я могу, конечно, приспособиться к определенному объему отвлекающих факторов. Но идеи ко мне приходят, когда я один. Особенно хорошо думается в машине, за рулем. - Вы любите ездить, водить машину? - Я получил водительские права в 16 лет. Получая права, в каком-то смысле ты становишься гражданином, взрослым. Тебе дают власть - власть убить себя и других, право совершить серьезную ошибку. Как и для большинства моих сверстников, это был обряд посвящения в мужчины, мужания... Я не вожу так много, как другие американцы, не езжу на сотни миль. Но и не пользуюсь общественным транспортом. - А в отпуск вы выезжаете? - Меня заставляет жена, она считает, что я мало отдыхаю. Как правило, в течение года мы проводим вне дома 3-4 недели, совершая две поездки: одну в Европу, другую во Флориду. - Привлекает ли вас общественная деятельность? Читаете ли лекции? Участвуете в дискуссиях, "круглых столах"? - Я не считаю, что писатель должен становиться машиной для выражения мнений. Самое приятное, когда читаешь отрывки из написанного тобой. Колледжи часто приглашают и платят прилично. Поэтому я раз или два в месяц выступаю в колледжах. О глупцах Выглядеть глупым полезно для состояния духа. Желание не выглядеть глупым - одна из тяжких обязанностей юности; становясь старше, мы все меньше и меньше заботимся об этом и беззаботно несемся ввысь, распевая Gratia Dei sum quod sum (Хвала Богу за то, что я такой как есть - это латинское изречение Апдайк избрал эпиграфом к сборнику своих воспоминаний). (1989 г.) - Есть писатели, для которых процесс творчества - наслаждение, для других - пытка. А вы как считаете? - Пытка - это сильно сказано, но в иные дни действительно ощущаешь, что работа эта неблагодарная. Мгновения удовольствия посещают тебя, как правило, в самом начале, когда думаешь об идее, вынашиваешь концепцию. Другой приятный момент - завершение, когда видишь книгу в печати или уже свежеиспеченную, в обложке. Между двумя этими экстатическими, счастливыми моментами - некое блуждание в тумане, когда ты заставляешь себя трудиться, подталкиваешь, уговариваешь. Внушаешь себе: ты выбрал эту профессию сам, никто не заставлял. Но погружаться в самоедство не следует. Я знаю многих писателей, мужчин и женщин, настолько самокритичных, что они душили на корню многие свои замыслы, беспощадно расправлялись с зачатками идей. Я по натуре более простодушен. Пишу, а уже потом, когда книга выходит, могу позволить самокритику. Нужно себя подбадривать, воодушевлять. Двигаться вперед, а не сшибать себя с ног. - В эпилоге вашего "Кентавра" Хирон возносится на небеса в виде Стрельца. "Здесь, в Зодиаке, то восходя, то исчезая за горизонтом, он участвует в свершении наших судеб..." Вы и сегодня верите, что звезды управляют людьми? - Мне нужно перечитать... Нет, вспомнил. (Смеется.) Я, конечно, не астролог, но "Кентавр" вдохновлен греческой мифологией. Все теологические воззрения видят в небесах абсолют. Да, я верю в то, что написал. Звезды предсказывают наше будущее. Люди верят в звезды, ищут участия в своих судьбах внеземных сил и в то же время не хотят признавать, насколько звезды безразличны к конкретной судьбе каждого из нас. - Это отражение слабости человека... Люди верят в то, что кто-то сильнее их. Бог, звезды, власть... - Вы правы, люди слабы, боязливы и беспомощны перед лицом реальности. - Ваш главный герой - средний американец. Неплохо укорененный в жизни, прилично зарабатывающий. Но духовно он глубоко несчастлив. Ему зябко, дискомфортно, неуютно. В чем же, если суммировать, главная драма Америки, заставляющая страдать Кролика Ангстрома и других ваших персонажей? - Материальное благополучие и одновременная утрата духовных ценностей. Наука даровала нам много благ, свободу от многих болезней, быстрый транспорт, облегчение в труде. Но утрачено старое представление о человеке как о центре Вселенной. Мой типичный герой ощущает от этого внутреннюю пустоту. Возьмите того же Кролика Ангстрома с его потребностью в духовных ориентирах, которые он не перестает искать. Люди сегодня, мне кажется, испытывают духовный голод. И не на шутку испуганы. Чем? Перспективой встречи с вечностью, неумолимой и осознаваемой с того момента, как человек вступает в жизнь. Ты просыпаешься утром, надеваешь на лицо улыбку, но постоянно осознаешь бренность бытия. - Что означает для вас свобода? И можно ли вообще в сегодняшнем мире ощущать себя свободным? - Все относительно, и потому не может быть абсолютно свободного человека. Наше тело очень требовательно, от него нет спасения. В той или иной степени требовательно и любое общество. Свобода - это осознание себя свободным. Свобода - это когда тебе не нужно таскать с собой удостоверение личности и предупреждать власти, что ты намерен переехать в другой город. Для автора, художника важно право говорить то, что думаешь. И не бояться, что кто-то посадит тебя за это в тюрьму. Я думаю, США останутся свободной страной, пока государство и граждане продолжат выполнять негласно заключенный между ними социальный контракт. Мы добровольно жертвуем толикой личной свободы в обмен на определенные преимущества. Об интервью Они разрушают мозг писателя, превращают тебя в кретина. Ты повторяешь одно и то же вновь и вновь, и когда это повторение начинает доставлять тебе удовольствие, ты становишься кретином. Или политиком. (Лондон, 30 августа 1987 года) - А что вы думаете по поводу нынешней ситуации в России, где плата за обретенную свободу оказалась так непомерно высока, что многие вовсе ей не рады... - Мне не хотелось бы давать легкие ответы на трудные вопросы. Любое капиталистическое общество всегда более жестоко, чем любое социалистическое. Ты ни от чего не застрахован и не защищен. Когда я единственный раз побывал в Советском Союзе в 1964 году, то не мог не заметить преимущества существовавшей там системы. Конечно, литераторы и художники, с которыми я познакомился, жаловались на то, что их книги не издают, а картины не выставляют. И в то же время в советском обществе была некая минимальная защищенность, которая многих с ним примиряла. Но вот недавно в России прошли выборы, и люди, по крайней мере, большинство из них, предпочли свободу той прошлой защищенности. Происходит поляризация общества, многие становятся неудачниками, и лишь некоторые - победителями, причем неоправданно большими победителями. Расширяется пропасть между имущими и неимущими. И все же люди не хотят возвращаться в прошлое... Нужно время, чтобы капитализм в России упрочился. И я надеюсь, Россия выдержит эти трудности. И здесь, в Америке, вы видите много нищих. Капитализм - это далеко не рай. Ключ в том, чтобы дать индивидууму возможность раскрыть свой талант, реализовать себя профессионально и человечески. - Я помню, в советские времена ваши книги были нарасхват, каждый свежий номер журнала "Иностранная литература" с вашим новым романом зачитывался в библиотеке до дыр. Студенты, педагоги, инженеры читали тогда настоящую литературу, обсуждали прочитанное на тесных кухоньках. А в наши дни, когда в России все изменилось решительно, люди читают куда меньше. Они озабочены выживанием, зарабатыванием денег. Говорят даже, что российской интеллигенции уже нет, она вымерла после прихода рыночной экономики, как динозавры от нашествия льдов. Я прошу прощения за этот ностальгический всхлип... - Русские писатели моего поколения, такие, как Андрей Вознесенский и Женя Евтушенко, были авангардом, и люди слышали в их голосах голос свободы. Сегодня в этом уже нет нужды, и писателю нужно смириться с тем, что девять десятых читателей не прочтут его книгу, как не прочтут никакую книгу, потому что давно нашли замену слову в телевидении. Нужно осознать, что он стал своего рода меньшинством. То, о чем вы так взволнованно говорите, было исключительной ситуацией. В России тех лет писатель был очень важной фигурой. - Поэт в России больше, чем поэт... - Да, он становился рупором свободы... Сейчас похожая ситуация, насколько я знаю, в Китае. Нормальным же является положение, когда ты пишешь для малочисленной элиты, которая располагает свободным временем для чтения и пониманием предмета. Мне никогда не нравилось, когда кто-либо из писателей-американцев утверждал, что сможет изменить мир. Сегодня, правда, уже никто это не заявляет, но, помню, Норман Мейлер раньше что-то подобное говорил. Нельзя становиться мегаломаньяком и верить, что ты спасешь мир. Я не думаю, что литература вообще может незамедлительно спасти мир. - В самой первой вашей книге - "Ярмарка в богадельне" - поражает воображение картина будущего золотого века, начертанная одним из героев. Он клянется, что у наших детей и внуков будет всего с избытком и все мы будем счастливы. Хронологически это время наступило, а золотым веком и не пахнет. Что ж, идеал всегда будет недостижим для человечества? - Мой герой - визионер левого толка, этакий скромный Ленин местного масштаба. Таким он видел будущее, и, вы знаете, в чем-то оно сбылось. Люди у нас лучше питаются, живут дольше, чувствуют себя в большей безопасности. Но человечеству не суждено жить в раю. Люди слишком злы, слишком упрямы, слишком эгоистичны. Реальная картина будущего может оказаться очень мрачной. Люди, размножающиеся, как полчища крыс, убивающие друг друга за место под солнцем. Но, несмотря ни на что, идея золотого века остается очень привлекательной. - Но и в наши дни насилие правит миром. Посмотрите вокруг - сплошные войны, конфликты: Югославия, Чечня, Руанда. Нет дня, чтобы людей не убивали десятками, сотнями. Какой там золотой век! - Вырвались наружу этнические, религиозные распри, которые раньше США и Советский Союз держали в общем кулаке. И все же прогресс есть. Тысячи лет война считалась нормальным состоянием человечества. Сегодня нормальным состоянием считается мир. О детях Если мужчины прекращают разговаривать с детьми, они перестают быть мужчинами, а становятся просто машинами для поглощения пищи и зарабатывания денег. (1965 г.) - Я недавно увидел в одном нью-йоркском журнале рассказ Дэвида Апдайка. Это сын? Расскажите, пожалуйста, о вашей семье... - У меня четверо детей, им уже всем за тридцать. Старшему недавно исполнилось сорок лет. У моей новой жены тоже трое своих детей. Они жили с нами, но разлетелись со временем в разные стороны. И мы с женой теперь живем одни. Но поддерживаем отношения с детьми. Я стараюсь соблюдать баланс между отцовской требовательностью, диктатом и нежностью, мягкостью. Раз в месяц кто-то из детей нас навещает. Двое моих ребят - игроки в гольф, и это дает нам возможность общаться в приятной спортивной атмосфере. - А кто же писатель? - Дэвид, мой старший сын. Он преподает английский язык и литературу в Роксбери-колледже в Бостоне. Его карьера очень успешна и удивляет многих, включая его самого. Он начал печататься уже будучи в колледже. Я ему не советовал становиться писателем, он сам так решил. - Успеваете ли вы читать современных авторов? - Стараюсь быть в курсе. Читаю все, что пишет Джойс Кэрол Оутс. Есть чему поучиться у Сола Беллоу. Есть еще классика, я далеко не все прочел. Я пишу примерно шесть рецензий в год на книги по контракту с журналом "Нью-Йоркер", поэтому на моем столе всегда одна-две новые книги для обзора. Людям нравятся обзоры книг - это избавляет от необходимости их читать. - Вы упомянули Вознесенского и Евтушенко... Русская литература входит в круг ваших интересов? - В 1964 году Вознесенский и Евтушенко были очень гостеприимны по отношению к юному американскому писателю. А сегодня оба они преподают в Америке, и я их иногда вижу. Я встречал Евтушенко в аэропорту. Он был с новой женой, молодой, очаровательной, и с коробкой кинопленки - его новым фильмом. У него такая суматошная жизнь! Вознесенский, я знаю, преподает в Пенсильванском университете. С Аксеновым, которого с удовольствием читал, встречался в Вашингтоне. Я прочитал две книги Андрея Битова и считаю его блестящим автором, символистом. Конечно, в переводе многое теряется. - А как вы относитесь к русской классике? - Очень люблю Набокова. Потрясающий писатель. Я читал у него все. В Гарварде изучал Льва Толстого и Достоевского, писал курсовые работы об их творчестве. Люблю Тургенева, Чехова, Пушкина. В русском языке есть правдивость, прямота, которой нет в английском, где между словом и читателем всегда есть зазор, какая-то невидимая вуаль. О славе Слава - это маска, которая въедается в лицо. Стоит тебе только осознать свою значительность, осознать, что на тебя смотрят и слушают тебя с повышенным интересом, работа души тотчас же прекращается, и ты слепнешь и глохнешь при всей кажущейся живости реакции. Ты можешь либо видеть, либо быть увиденным. (1989 г.) - О чем ваш новый роман? - О человеке, который наблюдает за сменой времен года и записывает впечатления, приходящие ему в голову. Действие романа происходит в будущем, в недалеком - в 2020 году... (Меняя тон.) Смотрите, хозяйка нам что-то предлагает... Беседу вел Олег СУЛЬКИН МАНЧЕСТЕР (Массачусетс) - НЬЮ-ЙОРК lga13litf Таланты осенью считают Завершился сезон литературных премий во Франции "Запомните это имя!" - обращался к читателям на страницах сентябрьского номера журнала "Пуэн" президент Гонкуровской академии Франсуа Нурисье, представляя нового автора - 35-летнюю писательницу Паскаль Роз, выпустившую в парижском издательстве "Альбен Мишель" свой первый роман. Не прошло и двух месяцев как сенсация состоялась. Дебютантке - Гонкуровская премия! Такого не ожидал никто, в том числе и сама Паскаль Роз, уже получившая специальную Премию за первый роман. "Я была уверена, что у меня нет никаких шансов", - призналась она журналистам. Впрочем, все решил именно голос Франсуа Нурисье, точнее, два его голоса - право второго голоса президента академии, которым он воспользовался в третьем туре, когда выяснилось, что мнения разделились 5:5. Половина из десяти членов жюри отдала предпочтение роману "Кубинская рапсодия" Эдуардо Мане. Газеты, конечно же, не упустили возможности обсудить этот факт, заметив, что Эрве Базен, долгие годы возглавлявший Гонкуровскую академию, категорически отказывался пользоваться этим правом. Скупая на похвалы "Монд" оценила выбор академии следующим образом: "Истребитель ноль" - хороший первый роман. Гораздо труднее сказать, насколько это роман "гонкуровский", поскольку критерии, с которыми жюри подходит к номинации, все меньше и меньше становятся понятны, если, конечно, не забывать о вечной борьбе между издательствами по причинам скорее экономическим, чем литературным". Как бы то ни было, но история американки Лауры, одержимой навязчивой идеей отыскать японского летчика-камикадзе, уничтожившего на своем "истребителе ноль" ее отца во время боев над Окинавой в 1945 году, получила самую престижную литературную награду Франции. Новый гонкуровский лауреат, еще недавно пользовавшаяся известностью как театральная актриса и автор нескольких рассказов и пьес (в том числе "Толстой, ночь"), присоединилась к немногочисленной, но блестящей плеяде обладательниц этой премии, таких, как Симона де Бовуар, Эльза Триоле, Эдмонда Шарль-Ру, Маргерит Дюра. Гонкуровской премией во Франции не часто удостаивают женщин - Паскаль стала восьмой женщиной, получившей "Гонкура" за время присуждения этой премии с 1903 года, и одной из немногих награжденных ею за первый роман. Кстати, тот же Франсуа Нурисье на страницах еженедельника "Пуэн" отмечает, что главная отличительная черта нынешнего французского осеннего литературного сезона (а именно в это время года здесь подводят литературные итоги за год) - это множество авторов-дебютантов, выступающих с первым романом (около пятидесяти) и необычайно большое число кандидатов-женщин. Одна из них - писательница из России Людмила Улицкая. Присуждение ей премии Медичи этранже, предназначенной для иностранного автора, за вышедшую в издательстве "Галлимар" повесть "Сонечка", переведенную на французский язык, стало очередным сюрпризом. Похоже, награждение писателей - выходцев из России или с нею связанных становится хорошей традицией. Так, в прошлом году русский эмигрант Андрей Макин, живущий в Париже, получил сразу три высшие литературные награды Франции за роман "Французское завещание". В этом сезоне "малый Гонкур" - так иногда называют премию Ренодо, присуждаемую в один день с Гонкуровской, получил 73-летний писатель Борис Шрайбер, выходец из семьи еврейских эмигрантов, покинувших Россию в 1917 году. Его весьма объемный - более тысячи страниц - автобиографический роман "Молчание примерно в полчаса", удостоенный премии, - это длинная цепь воспоминаний подростка о скитаниях семьи по Европе в годы немецкой оккупации, о преследованиях евреев нацистами. "Гонкур" - дебютантке, Ренодо - ветерану", - пишет газета "Либерасьон", отмечая долгий путь Бориса Шрайбера к успеху. Действительно, "Молчание примерно в полчаса" - это его тринадцатый роман. Теперь можно сказать, что признание, полученное писателем пусть в преклонном возрасте, все же оправдало слова, сказанные когда-то ему, 15-летнему подростку, Андре Жидом: "Ты гениальный ребенок". Всего во Франции существует полторы тысячи премий. Присуждение наиболее престижных литературных наград, имеющих общенациональный статус, таких, как Гонкуровская премия, Ренодо, Медичи, "Фемина" и "Энтералье", открывает путь к славе, широкие издательские перспективы, возможности больших, иногда миллионных тиражей. Причем денежное выражение самих премий подчас бывает невелико, в том числе и Гонкуровской, которая сейчас составляет всего 50 франков (менее 10 долларов), что во много раз уступает многим другим премиям. Тем не менее присуждение "Гонкура" во Франции считается главным литературным событием года, и вокруг него всегда разворачиваются самые жаркие дискуссии. Предваряют "Гонкур" премии Медичи и "Фемина", которые присуждаются на неделю раньше. В этом году премию Медичи (помимо Людмилы Улицкой как иностранного автора) получили французский журналист Жан Ролен - за роман-хронику "Организация", повествующий о движении европейских маоистов 60-70-х годов, и бельгийская писательница Жаклин Арпман - за роман "Орланда". "Мне всегда хотелось написать что-нибудь о материнской любви и тревоге, опираясь на собственный опыт", - призналась в интервью корреспонденту Франс пресс 45-летняя писательница Женевьев Брисак, новый лауреат премии "Фемина", присуждаемой женщинам-писательницам за лучшую книгу года. Судя по всему, ей это удалось - награды удостоен ее роман "Уик-энд на охоте с матерью", поэтическая история любви матери и сына, обреченных на неизбежную разлуку. Кстати, Эдуардо Мане, которому не повезло с "Гонкуром", все же без награды не остался, хотя премию "Энтералье", полученную за роман "Кубинская рапсодия", счел для себя "слабым утешением". 66-летний французский писатель, родившийся на Кубе и эмигрировавший во Францию, представил фреску о жизни кубинский эмиграции в Майами 1959 - 1995 годов, проблемы которой он в полной мере ощутил на личном опыте. Премия "Энтералье", присуждаемая писателям-журналистам, по традиции закрывает сезон литературных премий года. Татьяна ЗЕМЦОВА lga13lity ДА МЫ ЖЕ ОБ ЭТОМ ПИСАЛИ ЕЩЕ 150 ЛЕТ НАЗАД! Дорогие читатели! Накануне старого Нового года наша редакция получила удивительный подарок. Перед вами первый январский номер "Литературной газеты", которомуг 150 лет. Да-да! Полтора века. Этот экземпляр "Литературки" хранился в архиве Веры Михайловны Федоровой (1904 - 1995 гг.), которая всю жизнь проработала в отделе рукописей Ленинской библиотеки. Газету же подарила редакции ее дочь Наталья Семеновна Кашенцева. Спасибо! Что ж, если некоторые сегодняшние молодые и задорные издания гордятся своей новизной в подходах к темам, стилю и пр., то нам ничего не остается, как похвалиться своим долголетием, здоровым консерватизмом и традициями. Думаем, что не так уж много в мире газет, которые могут похвастаться именно этим. Впрочем, это вовсе не означает, что "Литературка" не собирается в 1997 году обновляться и шагать в ногу со временем. Кстати, курс на обновление был взят еще 150 лет назад. Вы без труда убедитесь в этом, если познакомитесь с некоторыми цитатами из номера, подаренного нам. Что же касается проблем, поднимаемых сегодня многими газетами, то: "Дорогие коллеги! "Литературка" писала об этом еще 150 лет назад!" Судите сами. Нужна ли нам общенациональная идея? "В последний период нашей литературы, в самое недавнее время, завязался страшный спор. Дело идет о том: нужен ли Запад, с его общественной, промышленной и умственной жизнью, для усовершенствования России на пути к просвещению и улучшению всех сторон ее быта? Повидимому вопрос этот весьма не затруднителен и разрешение его чрезвычайно легко. Запад старше нас; он жил более нас политическою и общественной жизнью, испытал более нас. С того времени, как Петр Великтй вдвинул нас въ Европу, мы догоняем ее исполинскими шагами на всех путях, кое в чем даже перегнали ее, но разве только одно детское смешное самолюбие не сознается в том, что еще многое осталось нам у нее перенять и позаимствовать. Мы нисколько не стыдимся признаться въ том, что многому должны учиться у Европы. При взгляде на эти кампании с громадными капиталами, на всемирную торговлю, которою распоряжаются тысячи акционеров, на биржевые обороты и операции, на эту сеть железных дорог, которая мало по малу обхватывает всю Европу, неужели мы не сознаемся в том, что эта ветвь государственного благосостояния на Западм развита гораздо более, чем у нас на Востоке? И все это иной находит однако ж не нужным, вредным, тлетворным. И назвавши Запад лукавым, написавши нисколько ничего не доказывающих статей о гниении этого Запада, хочет заставить нас отказаться отъ всего европейского, пренебречь всеми полезными изобретениями, отодвинуть насъ за времена Петра Великого. Нам что-то не верится, чтобы можно было не в шутку проповедовать такие истины, питать такую фанатическую нетерпимость ко всему, что не наше, вызывать на крестоволитературный поход против лукавой Европы. Были конечно журналы, сильно восставшие на все заморское, верившие в домовых и лмших, гнавшие все не русское, но подобное явление в нашей литературм было временно, непродолжительно, составляло такую странную аномалию, исключение, что надо было соболезновать, а не смеяться". Война компроматов в столице "В Петербурге ни о чем не пишут столько, как о чиновниках. Девять десятых книг, выходящих въ нашей столице, написаны о чиновниках или по крайней мере для чиновников. Въ наших доморощенных новостях толкуют преимущественно, и очень часто единственно об этомъ сословии. Петербург - сердце, из которого расходятся артерии и вены администрации, разносящие во все части империи ее кровь. Возьмем в подтверждение нашей мысли самый простой пример: открытие въ небольшом кругу чиновников так называемых ваканций. Как весьма обыкновенный случай этот приводит в движение все те лица, которые иммют право, могут или надеятся заместить выбывшего собрата. Чего не употребят эти лица для достижения своей цели; на какие маленькие хитрости не решаются они, чтобы возвысить себя и унизить соперников. Никогда, ни за какую красавицу не было такой страшной брани, во всех смыслах этого слова, какая подымается за вакантное место. И брань эта тем опаснее и замечательнее, что по наружности все эти враги, - друзья, сослуживцы и товарищи, что все подкопы их должны быть ведены въ величайшей тайне". Почему проиграли реформаторы "Дурно поступали въ старину съ людьми, которые хотмли быть умнее своего вмка. Настали века феодализма и фанатизма, и тут уже всякая идея, не сходная съ понятиями толпы - была преступлениемъ". Такова партийная жизнь "У нас есть партии только в преферанс, да разве порой разделится часть оперной публики на каких-нибудь Виардистов и Кастелланистов блаженной памяти. Но и тут приверженность к той или иной партии не отличается никакой резкостью въ мнениях и поступках, и в случае нужды или даже просто отъ скуки поклонники того или другого оперного божества очень скоро меняютъ свои идеи, потому что убеждения их безсознательны и основаны на весьма шатких доказательствах. В Париже большею частью проживают деньги, в Петербурге их наживают". Книжный развал "В Петербурге есть люди, которые никогда и ничего не читают; между тем эти же люди с удовольствием ходят въ театр, хотя последнее не так уж нужно, как первое. И странно! те люди, которые, если и прочтутъ что-нибудь, то или вовсе не поймут того, что читали, или перетолкуют по своему, придавши книге свои странные понятия, те самые люди, говорим мы, будут плакать при представлении какой нибудь слезливой драмы; их может тронуть даже такой вздор, который рассмешит другого. Чтобы читать, надобно иметь некоторую степень образованности, чтобы смотреть, надо иметь только глаза, да деньги, необходимые впрочем на каждом шагу, всю жизнь, даже до жизни и после жизни, потому что без них нельзя ни родиться ни умереть. Конечно, судя по народонаселениию, у нас еще чрезвычайно мало ходят в театр, но все таки он процветает гораздо более, чем литература". Театральный разъезд "И актер, играющий Гамлета также, как он играет Отелло, или другого какого-нибудь героя, с пламенными страстями, совершенно прав. Съиграй он его так как следует, слабого телом и духом, нерешительного, бесхарактерного, убитого судьбою и страшными обстоятельствами, возникшими на него, - масса не поняла бы этого, ей бы не понравилось это. Толпу всегда и во всем увлекает одно внешнее, и тот, кто умел понять ее вкус и подделаться подъ него, будет всегда великим актером, но никогда великим художником, артистом. Чему хлопает толпа въ знаменитом монологе Быть иль не быть? тому, что он хорошо прочитан; большая часть однако же сожалеетъ всегда о томъ, что он немного длинен. Наша публика более всего боится длинноты. Восемнадцатый век высиживал иногда целыя трагедии для того, чтобы услышать пару стихов давно уже ему известных. У нашего века другие требования: он хочет действия, он требует, чтобы в трехчасовой пиeсе представили ему как можно более происшествий и как можно менее рассуждений. Поэтому при будущих рецензияхъ наших мы будем смотреть на наши спектакли, так сказать, глазами массы. До сих пор театральные рецензенты смотрели на пиесы с исключительной точки зрения, - и это было совершенно несправедливо. Если бы господа рецензенты помнили, что театр существует не для них, а для массы, то никогда не стали бы жаловаться на упадок театра, на преобладание дурных пиес, недостаток хороших. Дурная пиеса на сценм та, которая падаетъ, хорошая та, которую играют каждый день. Вот самая легкая и верная оценка драматических произведений". "ЛГ" в 1997 году "Литературная газета все это время собирала средства и приготовляла материалы, чтобы в будущем 1847-м году снова явиться в свет со всеми улучшениями". "В будущем году она будет выходить по прежнему еженедельно в таком же виде, как этот пробный номер". "Одним словом редакция Литературной газеты употребитъ все, что только будет в ее силах и средствах, чтобы сделать Газету эту интересною для читающей публики". редакция Литературной газеты lga13his Автограф Сталина. Недорого Это тоже история. 1946 год. НИИ артиллерийского вооружения получил для группы своих работников с разрешения правительства СССР участок для строительства дачного городка. В числе "застройщиков" оказался и генерал-полковник технических войск, конструктор по артиллерии В---Г.Грабин. Дом-дача довольно быстро поднимался, а вот денег у честного генерала никто брать не хотел. Объясняли это тем, что якобы до окончания строительства выяснять окончательную стоимость отпущенных материалов было и "неправильно и невозможно". Когда строительство дачи совсем завершилось, выяснилось, что принятие денег от генерала недопустимо по другой причине - вопрос об оплате генеральской дачи мог решить только сам министр вооружения СССР, коим в то время был Д---Ф Устинов. Но министр тоже не взял на себя столь сложный и пикантный вопрос - написал служебную записку самому Сталину. Вождь уверенной рукой синим карандашом накладывает следующую резолюцию: "Т.Устинову. Передать т. Грабину дачу в собственность с тем, чтобы т. Грабин выплатил половину стоимости, то есть 100 тыс. руб. Что касается другой половины, то ее берет на себя государство (казна). И.Сталин". Что же представляли собой в январе 1947 года, т.е. ровно пятьдесят лет назад, 100 тысяч рублей? Килограмм черного хлеба стоил от 10 до 12 рублей. Килограмм мяса - 16 руб. Кондуктор в месяц зарабатывал 300 руб., а "средний" инженер - 600 руб. А годовая подписка на "Литературную газету" (она тогда выходила два раза в неделю) стоила 26 рублей. Стартовая же цена этого автографа и---в.Сталина, который предстанет на аукционных торгах в "Литературной газете" 23 января с.г., определена в 7 миллионов рублей. lga13soc ПОКОЛЕНИЕ ИКС СЕГОДНЯ почему-то говорят, что Поколение Икс "придумал" канадский писатель Дуглас Коупленд, издавший в 1991 году одноименный роман про одну молодежную тусовку. Роман стал культовым - по всей Америке и далее молодые люди легко подхватывали описанный в нем стиль жизни - некую малопонятную взрослым "странность", причудливую моду, сленг и т. д. Ничего не имея против Коупленда (писатель он действительно очень талантливый), просто напомню, что это название за добрый десяток лет до его книжки в одной из своих песен упомянул Виктор Цой: Поколение Икс, поколение Ноль Мы странны, нас узнать можно с первого взгляда Мы забыли про боль, перекатная голь Я не знаю, кому из нас здесь еще что-нибудь надо ("Мое настроение") Впрочем, главное вовсе не то, кто "был первым". Поколение Икс родилось не из песен или книг, а самой жизнью. Жизнью конца нашего века (века даже двух Икс), когда современная культура неслыханно доселе помолодела. Для сегодняшней молодежи она в каком-то смысле просто уже неотделима от повседневного существования - теперь едва ли не на каждом шагу можно увидеть ребят и девушек, создавших свой необычный мир и ушедших в него. Это и небывалая меломания, и нестандартная аналитика, внимание к духовной стороне реальности и порою лихая бесшабашность. Плюс ко всему и несмотря ни на что - стремление к уверенности в будущем. Поколение Икс отличается еще и тем, что оно скорее психологическое, нежели чисто возрастное. Например, те "иксеры", для кого в какой-то момент смыслом становится не особое чувство "инаковости" и сопричастности, а просто гонка за "новым, потому что новым", моментально вырастают из этого поколения. Но что же это за сопричастность, если стили "иксеров" чрезвычайно многообразны? Да просто все они в той или иной мере люди творческие, для которых открытие "чего-то большего" важнее "общепринятых" условностей, а свобода самовыражения дороже всяческих идеологий. Быть может, именно они создадут (и создают уже сегодня) новый период мировой культуры? Однако излишняя претенциозность ни к чему. Чему равен Икс, покажет только время. Вадим ШТЕПА, редактор страницы Тот, за кем идут lga13musi Рок - это не музыка для ночных клубов - считает Константин КИНЧЕВ - Константин, вот вроде бы сейчас нет того идеологического диктата, который занимался гонениями на рок-музыку, а в массовом сознании рок-культура по-прежнему в основном ассоциируется с "беснующимися толпами", а не с особым видом творчества. Почему, на ваш взгляд? - Ассоциировать рок-культуру с беснующимися толпами могут, наверное, лишь те, кто ее абсолютно не понимает. Конечно, когда на концерт приходит много народу, то у человека, не привыкшего к такому способу творческого самовыражения, может возникнуть какое-то предубеждение. Но если в зале устанавливается своего рода взаимообщение, очень тонкий контакт, то, по-моему, это и есть культура. Не отвлеченная, а живая, прямая, от души. - Сегодня, когда молодые люди знакомятся, они часто спрашивают друг друга: "Что ты слушаешь?" - тогда как их родители в этом возрасте интересовались: "Что ты читаешь?" Вы не находите, что сегодня музыка как бы вытесняет литературу? - Нет, конечно. Хорошую литературу вытеснить просто невозможно. Особенно русскую литературу, образы которой и сегодня, и всегда, я думаю, будут живы. Пушкин, Гоголь и Достоевский были, есть и будут. Просто наш век, век магнитофонов, телевизоров и прочих сатанинских приблуд, оказывает свое влияние. Поэтому люди Слова также вынуждены выражать себя посредством электромузыкальных инструментов. Это органичнее для конца ХХ века. Хотя, по сути, разницы нет - "чистая" ли это поэзия или положенная на музыку. Было бы в этом вдохновение. - То есть "чистое" Слово все же уходит? - А весь русский рок и строится только на Слове. В этом и состоит его коренное отличие от западного рок-н-ролла. Если на Западе рок воспринимается как просто музыкальный жанр, то здесь как стиль жизни. - Как раз в связи с этим у меня был такой вопрос: вы можете согласиться, что рок - это новое проявление русской культурной традиции, новое проявление того, чем в свое время для поэзии был серебряный век? Но только если тогда были культовые поэты - Блок, Гумилев, Есенин - то теперь их "нишу" заняли культовые рок-музыканты? - На мой взгляд, это абсолютно точно, я это ощущаю очень четко. Другое дело, что немногие это понимают. Замечательно, что вам тоже так кажется. - Но тогда это было ясно всем, а сегодня именно "немногим"г - Ну, сейчас вообще о культуре говорить страшно. Поскольку семьдесят лет уничтожалось именно то, что и составляло культурное богатство России. Но тем не менее культура и сегодня есть - во всем корневом. Церковь православная есть, есть и творческие личности, которые понимают необходимость христианского возрождения. - Но эти личности принадлежат к очень разным поколениям. Чем вы можете объяснить тот факт, что вашу - довольно серьезную - музыку может глубоко воспринять и прочувствовать именно молодежь? - Я вообще никогда не ориентировался на "обычных людей". Мне были интересны люди, которые послушали бы и поверили в наши песни. А почему молодежь? Видимо, в этом возрасте душа более чиста, искренна, сознание не замутнено, не загружено мирской суетой, когда уже нет времени о чем-то важном задуматься. Этим достаточно и того, чтобы где-нибудь в машине послушать про бамбук. А мои песни пишутся от сердца - наверное, потому сердца и трогают. Я не пишу хиты. - А как же "Мое поколение", "Красное на Черном", "Мы вместе"?.. - Ну, это не хиты, а гимны. Сейчас, если даже я их предложу какому-нибудь телеканалу, радиостанции и даже заплачу огромные деньги, их все равно крутить не станут. Они "не в формате". - Вы участвовали в акции "Голосуй или проиграешь", и ваши песни оказали довольно неслабое влияние на молодой электорат. А потом в интервью "Огоньку" заявили, что хотите, чтобы политика вообще ушла из нашей жизни. Вы всерьез верите, что это когда-нибудь случится? - Если государство выздоровеет, отчего же? Под выздоровлением я понимаю полное освобождение от кровавого большевистского сатанизма и возвращение к христианской традиции. Ведь когда-то у нас все было поставлено очень грамотно: Русь была православной, был монарх, который радел о великой державе, которого с пеленок учили его великой ответственности. А потом пришла смута, прекрасно описанная в "Бесах" Достоевского, которая смела все буквально к чертовой матери. Поэтому сейчас уж пусть будет хотя бы демократия. И если монархии уже не будет никогда, это утопия, то пусть будут хотя бы те ростки свободы, которые есть сегодня. Потому на фоне того, как этот сатанизм опять поднимает голову, я счел своим гражданским долгом участвовать в этой акции. Пусть будет то, что есть. Хоть плохонькое, да все-таки наше. А вообще, по моему мнению, политики должны заниматься политикой, а творческие люди - творчеством. Тогда меньше будет всяческих проходимцев. - Расскажите, пожалуйста, историю с вашей медалью. Ее, к сожалению, мало кто знает. - Ну что же. Получил я ее весной 1993 года - за август 1991-го. Медаль "Защитник Отечества". А в конце 1994-го вернул - из-за убийства Дмитрия Холодова и начала чеченской войны. Это был мой единственно возможный политический протест против того, что происходит в стране. - Один очень "обстоятельный", на мой взгляд, вопрос. Наблюдая за вашим творчеством и мнением, которое иногда появляется в прессе, можно сделать заключение, что ваши взгляды кардинально меняются - от социально революционных в 80-е до традиционно православных в 90-е. Как вы можете объяснить такую метаморфозу? И нет ли у вас чувства, что ваш рок становится уже несколько консервативен на фоне новой кислотно-электронной музыки? - Просто, смею надеяться, мой рок становится мудрее. Это только еще раз подтверждает, что рок - это совершенно не модное течение, не развлекательная музыка для ночных клубов, а самовыражение. - А вы считаете, что у рэйверов самовыражения нет? - Там есть самовыражение тела. А духа. Вот с этим проблемы. Вместе с тем я люблю чисто энергетическую музыку - например, московский IFK и питерский TEQUILAJAZZZ очень мощные команды. Весь драйв идет от души. И, главное, в них нет зла. Что же до русского рока, то в нем всегда честность и искренность стояли на первом месте. Его путь такой же, каким был вообще путь нашей Руси - от непосвященного язычества с его шаманскими наговорами до кристально ясного света православия. И я тоже иду этим путем. Пытаюсь, по меньшей мере. Как я принял Святое Крещение после поездки в Иерусалим, так теперь и рассматриваю всякое вероотступничество как клятвопреступление. Хотя, по слабости своей, занимаюсь рок-н-рол-лом. - ??? - Я считаю, что если как музыкальный жанр рок-н-ролл и несовместим с Церковью, то как Слово - вполне. В роке - мятущийся дух, но дух восприимчивый, открытый влиянию свыше. Хотя также и всем искушениям. И главное из них сегодня - это желание идти на поводу у публики, превращать свою музыку в голимую коммерцию, вместо того чтобы слышать в себе дух. От популярности у многих просто башню срывает. Но имена называть не хочется, и так всем все ясно. - А какие имена вы могли бы назвать из тех, кто близок вашим взглядам? - Это имена тех, кто даже в нынешнем море "американского чистогана" по мере сил старается продолжать русскую культурную традицию. Шевчук, конечно. При всей сложности и запутанности - Гребенщиков. Безусловно, Ревякин, хотя очень жаль, что он разогнал КАЛИНОВ МОСТ. И, конечно, те, кого уже нет с нами, - Башлачев, Цой, Майк. - А из новых имен? - Мне об этом сложно говорить. Дело в том, что в отличие от поколения, которое выросло на стадионных рок-концертах конца 80-х, многие нынешние молодые люди слишком увлечены той внешней, псевдокультурной пленкой, которой их обволакивает телевидение. Я очень хотел бы надеяться, что они углубятся в нечто более существенное. Понимаете, если Бог дает человеку полную свободу, то и ад распахивает перед ним широкие врата. А мне интересны люди, которые идут во врата узкие - небесные. Для них АЛИСА, собственно, и поет. И, надеюсь, к весне следующего года мы запишем свой новый альбом. Он будет называться "Дурень", и войдут в него такие знакомые многим песни, как "Печать Зверя", "Синий дым", "Готовы ли мы отвечать?". lga13mor С моей колокольни Рита - дочь иезуита Как-то на уроке литературы учитель спросил: кто может объяснить значение выражения "забористое слово"? Сосед по парте не задумываясь ответил: "Слово, написанное на заборе". Жанр писания на предметах окружающего нас мира без натяжки равен возрасту человечества. Еще первобытные лидеры камнем выбивали на камне фразы, смысл которых что в клинописи, что в иероглифах был один: "Здесь был я". С ликвидацией безграмотности большей части человеческого общества жанр настенно-заборного самоутверждения стал практически общедоступным и демократичным - им пользуются как граждане, так и государство. Хочешь - пиши, что "Спартак - чемпион", хочешь - засоряй своими надеждами виртуальную реальность. Многие помнят недавние госнадписи на заборах, крышах и стенах. Это называлось "наглядная агитация". До сих пор во время предвыборных кампаний фразами сомнительного содержания обклеивают столбы, а недавно один известный политик так прямо по телевизору и говорит: "На заборе написано ясно слово из трех букв. А бабка смотрит - ничего такого нет. Нельзя пенсионеров обманывать". Отпущенное на волю заборное слово "работает" вовсю, поскольку каждое существо нуждается в самовыражении. Желательно - заметном для окружающих. В одной из известных московских библиотек стена в уборной полностью занята высокохудожественной вариацией на тему "Евгения Онегина". В поездах калужско-рижской линии и в автобусах бутовского направления некто пишет басни. Иногда заподозришь: может, это кодированная шифровка цээрушников? Нет, уж больно детский почерк. Заборные слова обращены к каждому, кто захочет их прочитать. Будь то американская конституция, написанная на стенах огромного зала в Вашингтоне, или скромная патриотическая надпись на заборе Нескучного сада - "Будь здоров, ЕБН!" Реклама - новое поле для творческого роста заборного творчества. В метро соавтором рекламы стал человек с улицы. Жаль, не все удобно цитировать. Но не беда - прочтете сами в метро. Главное - дать толчок творческой мысли. Возьмем всем известную фразу из рекламы PHILIPS "изменим жизнь к лучшему", написанную, как правило, под схемой линий метрополитена в подземном вагоне. Итак, понимай ее как хочешь: "уберем правительство", "отменим налоги". Словом, "изменим жизнь". Причина неистребимого "Я здесь был" заслуживает внимания. Даже бабка и дед из сказки не только жили, но и были. Человек приходит в этот мир и должен покинуть его не бесследно. Следы бытия человека нас окружают, сопровождают повсюду. Едете по Крыму (по Подмосковью и т. п.), а вокруг красуется: "Здесь были Петя и Маша". На уровне своего понимания мира Петя и Маша сделали для этого мира все, что могли. В Артеке подушки, кровати, шкафы исписаны впечатлениями: "Сначала тебе не понравится, а потом не захочешь уезжать". Или: "Хорошее место лагерем не назовут" А еще пишут о себе, свой адрес, телефон. Словом, все что угодно. Оставляют письма под подушками для следующей смены - тем, кому спать на этих же кроватях, в том же отряде. Взрослые не отстают. Теперь почти у каждого в кармане специальные бумажные карточки, на которых пишут кто во что горазд. Но в основном - "Президент" и еще слово из трех букв - ООО. Пишут черным по белому, золотым по зеленому, предвкушая, какое будет лицо у того, кто эту штуковину в руки возьмет. Может, в этом и разгадка того, зачем люди пишут на заборах, в метро, на стенах общественного туалета, на визитных карточках? Трудно сказать, когда я впервые задумался над этим вопросом. Когда меня везли зимними вечерами в автобусе из детского сада и я всегда старался оставить отпечатки своей пятерни на замерзшем стекле? В подъезде, где рядом с азбучным матом красовалось не менее азбучное "Слава труду"? Все гениальное просто. Моя ладонь, уезжающая от меня на автобусном стекле. Петя и Маша, которым посчастливилось встретить друг друга, пусть ненадолго. Для чего нужны заборы и стены, типографии и Internet, если они о тебе ничего никому не расскажут? Быть может, вся сущностная гамма - от трехбуквенной модели до многотомных трудов лучших умов человечества - и есть та машина времени, которая везет нас всех в никуда? Да, слово - страшная вещь, написанное - страшная вдвойне. Оно влияет на души и, быть может, формирует судьбу тинейджера, выводящего на заборе: "Все кругом суки, а я - кобель". Алексей ШАБОЛДИН lga13cin Назад, к звездам Возрадуйтесь, фанаты космических стрельбищ и мочиловок, ибо "Звездные войны" продолжаются, вернее будут продолжаться, так как съемки сиквелла назначены на вторую половину 1997 г. Вот так-то. Правда, мы уже вряд ли увидим в строю главного врага всех плохих парней во Вселенной Люка Скайвокера, потому что действие этих "Звездных войн" имело место быть задолго до того, как у товарища Скайвокера сорвало тот самый "ЛЮК" и он как одержимый стал носиться по бескрайним космическим просторам, уничтожая по ходу дела всех попавшихся под горячую молодецкую руку приспешников Империи. Но несмотря на это продолжение обещает быть интересным (куча спецэффектов, стрельбы и межгалактической любви гарантирована). Так что ждем-с. Детки по-американски В аннотации к этому фильму на лицензионной кассете я прочел о том, что на Каннском фестивале он был признан самым скандальным фильмом года. Во многих наших газетах высказывалось мнение, что, цитирую, "это самый правдивый фильм о поколении 90-х". Посмотрев его вместе со сверстниками главных его героев, у меня возникла мысль, что все наше поколение кто-то очень хочет представить большой кучей "безмозглых похотливых скотов". Я не знаю, почему режиссер этой картины так не любит своих молодых соотечественников, но большей антиамериканщины, наверное, не придумал бы ни один советский идеолог. Если американские "детки" действительно такие, какими изобразил их в своем фильме "добрый дядя" Ларри Кларк, то наша шпана - выпускники духовной семинарии. Вообще тенденция разоблачения американского общества и всех его пороков, так живо подхваченная американскими же режиссерами, у советских СМИ в начале 90-х ("Филадельфия", "Прирожденные убийцы") сейчас приобрела поистине извращенные формы. Подтверждением этому, а даже скорее ярким примером и стал, на наш взгляд, фильм "Детки". lga13com Корона Британской империи на мониторе Знаменитая компьютерная компания "Siera on line" ("Сьера он лайн") решила порадовать нас очередной стратегией. На этот раз особо оригинальничать она не стала, выпустив продолжение своих же "Лордс оф Рилм" ("Lords of Realm" (англ.). Как только вы засовываете компакт-диск с этой игрушкой в свой CD-RОM, вы мгновенно превращаетесь в потенциального короля Англии (правда, в XIII столетии). Для того же, чтобы оторвать у ваших оппонентов вожделенную корону, вам требуется собрать под свои знамена как можно больше боеспособных единиц, построить кучу замков и отразить такую же кучу всевозможных врагов. В общем, как вы сами видите, ничего нового: пара-тройка бессонных ночей - и вы законченный, можно сказать, отпетый королище. Остается только добавить, что графика SVGA-шная, звук неплохой (озвучка актеров с Би-би-си). lga13arm В бой идут одни офицеры Если вы уже вообразили себя королем Англии, то спуститесь на землю и вообразите себя рядовым российской армии, шагающим в строю по необъятным просторам родины где-то в районе Урюпинска. И тогда как первое вполне может быть осуществлено посредством вашего компьютера, - второе так же быстро посредством вашего почтового ящика, в котором в один прекрасный день вы можете обнаружить повестку из военкомата. И это вполне реально не только для выпускников школы, не поступивших в вузы с военной кафедрой, но и для тех, кто в эти вузы поступил и даже успешно закончил, получив почетное звание младших офицеров запаса. Отныне по указу президента РФ призывать на военную службу можно этих самых офицеров запаса в возрасте до 27 лет сроком на 2 года. Так что будь готов, Иван Петров! lga13mus "КИНО" а-ля Robert Miles Восходящая звезда российской эстрады с оригинальным именем НАТАЛИ записала свою новую песню и сняла свой новый клип. Но, как известно все новое - это хорошо забытое старое. Видимо, известно это не только мне, но и г-же НАТАЛИ, так как, не мудрствуя лукаво и не изобретая велосипед, она взяла одну из самых хитовых композиций Виктора Цоя "Звезда по имени Солнце" и заменила гитарные ритмы на техническо-компьютерные а-ля Роберт Майлс. Что-то подобное, только в другом, современном стиле, уже проделали небезызвестные Иванушки international с рондовским хитом "Вселенная". И в том, и в другом случае, на мой взгляд, римейк уступает оригиналу, хотя звучит, простите за каламбур, оригинально. На клип НАТАЛИ тоже тратиться особо не стала, используя вместо декораций арбатские улочки. Все получилось, конечно, очень мило, но единственное, на что это может подвигнуть, так это на то, чтобы включить магнитофон и послушать "КИНО" в оригинале. Где отдыхал Дмитрий Ревякин Оказывается, прежде чем взойти на "Калинов мост", Дмитрий Ревякин отдыхал в цветочном поле. А вот что он там делал и с кем, отражено в его новом альбоме, который так и называется: "Все поле в цветах". Юношеские, доселе почти неизвестные напевы Ревякина вместе с ним "проревели" музыканты из "Морального кодекса". Так что все выдержано в истинно роковых традициях с фольклорным оттенком. lga13edubh Совсем не криминальное чтиво История России. Курс лекций. IX - XX век. Этот вышедший в 1996 году учебник для студентов, написанный под руководством д.и.н. профессора Б---В.Леванова гениально иллюстрирует сущую истинность идеи "конца истории" и перехода ее в фантастику. Ибо кончается он вот какими словами: "Самосовершенствуясь, свободный человек и человечество могут шагнуть в XXI век и за его пределы. Если не станет поздно. Если не наступит, например, время мутантов, гуманоидов с поврежденным генетическим кодом. " lga13pre Ом. Роскошный журнал для самых утонченных, эстетских и стильных особ. Бывают очень умные статьи о музыке, поколении, кино и т.д. Слегка губит дело кредо главного редактора: "Форма окончательно вытеснила содержание". Есть риск превратиться в законодателей моды только в одежде. Евгений НИКИШОВ lga13soc Я живу так Не формальность, а реальность! Что представляет собой современная неформальная тусовка? Это известные хиппи и панки, а также металлисты, рокеры и появившиеся в 90-х годах гранджеры. Часто в молодежной среде словом "неформалы" называют представителей именно этих направлений. Расширив рамки, можно причислить к неформалам и нелюбимых многими реперов, и новомодных рейверов, и угрюмых скинов (нацистов). Почему происходит разделение по различным направлениям? Существует несколько факторов. Первым из них и в ряде случаев основополагающим является музыка. Музыка для молодежи приобретает значение стержневой культуры. Каждое музыкальное направление, помимо своих чисто музыкальных особенностей, имеет свою философию, свой взгляд на мир и диктует особый стиль поведения и одежды. Панки - приверженцы анархизма, они все - один сплошной вызов общественному вкусу, начиная от нарочито грубого, вызывающего поведения и кончая неординарным, шокирующим внешним обликом. Хотя под этой оболочкой скрываются довольно милые и частенько ранимые люди. Один мой знакомый из панков утверждает: "Панк - это состояние души. Его поведение абсолютно алогично. Человек, ломящийся в открытую дверь или упорно перелезающий через забор рядом с распахнутыми воротами, наверняка панк. Он делает это из чувства противоречия". Думаю, не стоит объяснять, кто такие хиппи. Об этом молодежном движении 60-70-х годов сейчас пишут даже в учебниках истории, настолько заметное влияние имело оно в жизни общества. Сейчас, в 90-х, это направление возродилось, хотя, конечно, не в таких крупных масштабах. Кроме того, оно не столь радикально. Хиппи по-прежнему проповедуют мир. Это пацифисты, чьим главным лозунгом является "занимайтесь любовью, а не войной". Хиппи, обвешанных фенечками (украшения из бисера) и пацификами (знаки мира), можно увидеть на Арбате, как и всех других неформалов, для которых Арбат - святая святых, вечное место их обитания, где царит дух свободы и братства. Вообще братство очень характерно для неформалов. Подростки слишком часто одиноки в этом мире. Одиночество в наше время принимает глобальные масштабы, а для них, не защищенных морально, остро чувствующих и переживающих, оно особенно тяжело. Они находят отдушину в тесном общении с "братьями по разуму". Приверженцы одного из молодежных неформальных направлений обычно очень сплочены и всегда поддерживают друг друга. Кроме того, по соответствующей одежде и символике узнав "родственную душу", неформалы, совершенно до этого незнакомые друг с другом, начинают общаться как старинные приятели. Они обсуждают свои жизненные проблемы, свои увлечения и в конце концов становятся друзьями. В последнее время роль неформального движения в нашей стране усилилась, все больше молодежи и подростков находят пристанище в этой среде. Почему? Человек, не имеющий жизненной закалки, нередко существо слабое, он всегда нуждается в вере. Кто-то верит в Бога, кто-то в науку, кто-то в какую-либо концепцию обустройства мира. В наши дни вера эта неустойчива или ее вовсе нет. Человеку нужна цель, идеал, к которому он будет стремиться, иначе он подобен слепому, блуждающему во тьме. Оксана ИВАНОВА lga13preh Праздники, которые всегда с нами! Дорогие читатели России, СНГ, Англии, Бельгии, Болгарии, Венгрии, Германии, Греции, Дании, Израиля, Испании, Италии, Люксембурга, Нидерландов, Польши, Словакии, США, Турции, Франции, Чехии, Швеции, Швейцарии и других держав, где читают "Литературную газету"! К вам обращаюсь я, друзья мои, и ненавязчиво напоминаю, что совсем недавно мимо наших взоров промелькнули еще две очередные вехи: Новый и его старший собрат - Старый, хотя и тоже Новый, годы. Не имея ни малейшей возможности (по техническим причинам) поздравить заинтересованных лиц с этими дорогими нам праздниками непосредственно первого и тринадцатого января, администрация "Клуба ДС" (то есть я) с небольшим вынужденным опозданием горячо поздравляет и искренне желает. Мизерный временной сдвиг, возникший по этой причине в некоторых предлагаемых сегодня нетленках, для читателей абсолютно безвреден. Для "Клуба ДС" этот год (кстати, год Быка) эпохален, значим, грустен и весел одновременно, ибо нам (как, между прочим, и всей 16-полосной "Литературной газете") 4 января исполнилось 30 (тридцать!) лет! Поэтому я прошу читателей проникновенно разделить с нами радость, грусть, задумчивость и мечты о будущем сразу по трем поводам: по поводу Новых годов, по бычьему поводу и в связи с вышеупомянутым нашим юбилеем. Публикуемые сегодня эпохалки помогут вам проникнуться. Горячие поздравления и пылкие объяснения в любви к "Литгазете" и к нашему с вами "Клубу ДС" прошу направлять по соответствующим почтовым и телеграфным адресам, а также посредством тех телефонов, факсов энд и-мейлов, номера которых вам самим больше нравятся. Будьте счастливы. Мы вас не только любим, но и уважаем. Администрация "Клуба ДС" lga13poeh ОЗАРЕНКА! В стране дураков умных всегда считали придурками. Борис КРУТИЕР ЮБИЛЯРИЙ "КЛУБА ДС" Елейно-юбилейное поздравление "Клуба 12 стульев" в связи с его тридцатилетием Нет сил молчать! Горит вся грудь! Пегас взлетел до апогея! Ведь мой герой - не кто-нибудь, а "Клуб ДС" в дни юбилея! Я помню: тридцать лет назад, в дни сатирической диеты, Ты засиял, как звездопад, в составе новой "Литгазеты"! Тебя я нынче воспою на струнах заржавевшей лиры: я до сих пор блаженство пью из горлышка твоей сатиры, откуда пил и млад, и стар, и диссидент, и хмырь цэковский, и пионер Егор Гайдар, и комсомолец Жириновский!.. На нет сходил волюнтаризм, застой склонялся к сталинизму, и развитой социализм не допускал нас к плюрализму, а без него - тощища жить, и мы его алкали страстно, но над устоями шутить бывало так небезопасно! И все ж - то с помощью стишка, то прозы, то карикатуры долбали мы исподтишка дебилов от номенклатуры и надевателей оков, и поэтических пустышек, и подлецов, и дураков, которых и сейчас излишек! Мы были племенем шутов, нас Веселовский вел великий!.. Розовский, Горин, Иванов, Аксенов с Токаревой Викой! Редактор Суслов (мудр, но строг), Бахнов, Арканов, Владин, Брайнин!.. Ну, словом, Бурный был поток талантов молодых, да ранних. Теперь-то многие в летах, и кто - на том, кто - в Новом Свете... Их всех назвать, увы и ах, не хватит места в "Литгазете"! Но и сейчас мы не в дыре, скулить пока что нам негоже: вслед шли Вишневский и Фере и Виктор Шендерович тоже! И снова "Клуб", как прежде, ждет, что жрец репризы, верный смеху, придет, увидит, расцветет и... вновь умчится вдаль, к успеху! О "Клуб ДС"! Твой подвиг - ждать! Удел - давать благословенья! Чего же больше пожелать тебе в тридцатый день рожденья? Чтоб год от года не ветшал, чтоб популярен был, как прежде, и смехом людям освещал дорогу к солнечной надежде! И чтоб от всех и всяких бед хранил твою судьбу Создатель! Писал П.Хмара. Не поэт, а твой извечный обожатель. lga13max А у нас в СНГ... Наши гении парламентарии: Способность выглядеть не дурнее, чем ты есть, называется умом. Наши возможности: В нашей стране возможно не только все, что угодно, но и все остальное. Наши головы: Голова - черный ящик, который не всегда светлый. Наши таланты: И у бездарности есть талант: умение окружить себя еще большей бездарностью. Наша торговля: Наши товары в покупателе не нуждаются! Наши привычки: Наш человек особенно быстро привыкает к тому, что быстро привыкает ко всему. Наша вера: Если что-то нельзя сделать за деньги, значит, сделать это не сможет и Бог. Наше удивление: Искусство - высшая форма удивления перед бессмысленностью жизни. Наши цезари: Одновременно думают одно, говорят другое, делают противоположное. Наши догадки: Только очень умный человек понимает, как бесконечно он глуп. Александр САМОЙЛЕНКО ВЛАДИВОСТОК lga13max Вкратцы Составителям Не цепляйте локомотив истории к составу преступления. Истина Математика мудра: все извлеченное из отрицательного - мнимо. Баталия Наиболее распространенная войсковая операция - занятие должности. Дипломатическое Не унавоживайте почву для переговоров. Унесенные Сильные веяния заносят знаменосцев не туда. Развлечение История повторяется, чтобы люди не заскучали. Селекция Вот бы скрестить козла отпущения с дойной коровой! Юрий БАЗЫЛЕВ ЗАПОРОЖЬЕ lga13proh Быкописания ОТ АДМИНИСТРАЦИИ В стране идет спор. Одни говорят, что наступил год Быка. Другие - год Вола. Поскольку Бык - частный случай Вола, а Вол - частный случай Быка, администрация, не желая быть затертой между двумя этими уважаемыми животными и не желая конфликтов с их почитателями, сочла самым безопасным для себя вариантом опубликовать "датские" стихи как про одного, понимаешь, так и про другого представителя одного, в сущности, племени. Павел ХМАРА lga13poeh Удача Когда мы в труде и когда мы идем на врага, Как часто мы слышим напутствий горячие речи: - Хватайте, хватайте, хватайте быка за рога! Держите, держите, держите удачу покрепче! Быка за рога! Это кто же так сильно сказал? Как круто закручено слово! Создателю - слава! Но все же гигант этой мысли, как видно, не знал по личному опыту тонкостей бычьего нрава! Не знал он, как видно, что бычий обычай суров, быки не дают за рога всем желающим браться! Зато фанатично и страстно посредством рогов до самозабвенья они обожают бодаться. А как же удача? К ней множество разных дорог! Но как-то смешно, а с другой стороны - не до смеху: кривой и отточенный бешеной злобою рог своим острием преграждает дорогу к успеху. Фортуна чудачит, творит, так сказать, произвол, успех заставляет добыть не стараньем, а боем! Нас век неплохими парнями на свет произвел, но здесь надо быть матадором! Героем! Ковбоем! Удача удачей, а только и жизнь дорога... Но как же влечет эта фраза, подобная бреду: - Хватайте, хватайте, хватайте быка за рога!.. Пробитая грудь - небольшая цена за победу. Герман ДРОБИЗ (ЕКАТЕРИНБУРГ) Воловизмы 1 Восточный календарь привел нас в год, чей знак - покорный Вол. Вол трудится, не рефлексирует, и я прошу иметь в виду, что он надежно гарантирует нам в наступающем году и состояние стабильности, и нарастание дебильности. 2 Волу - задайте только норму, да и подсыпьте малость корму, - и он вам вытащит реформу. 3 Вол, как известно, - бывший бык, лишенный бычьей ярости. Так бывший ярый большевик стал гуманистом к старости. 4 Вместе с Маяковским На чешуе газетной рыбы читаю песни заправил, они и гимн сыграть смогли бы на струнах из воловьих жил. 5 Бык реагирует на красное - реакция куда как страстная. Волу - что красное, что белое: в нем неприятье ослабелое. 6 Пускай поклажа тяжела, она посильна для вола. Вола Господь и произвел терпеть хозяйский произвол. Ну, а погонщикам вола не привыкать вертеть вола и заверять, что жизнь мила, и что наладились дела, и что решается вопрос: вот-вот - и станет легче воз. 7 Вол - труженик, а не философ, не задавай ему вопросов. Он на вопрос: "Что делать?"- скажет: "Да то и делать, что прикажут". Спроси его: "Кто виноват?" - задумчив волоокий взгляд. Вопросом "Быть или не быть?" воловью шкуру не пробить. 8 Вполне счастливым и здоровым шагает вол по борозде, утратив интерес к коровам, сосредоточась на труде. lga13proh ЗЛОБОДНЕВКИ "КЛУБА ДС" Владимир РЕЗНИЧЕНКО Сачок и бабочка Знаменитая МММ, возможно, решила всерьез обосноваться на родине не менее известного ТТ. Свидетельство тому - очередное выдвижение женой Сергея Мавроди Еленой своей кандидатуры на выборах в Думу. На этот раз от прянично-оружейной Тулы. Попытка Великого Комбинатора-2 пробиться с собственным самоваром в местный политический бомонд, где, как утверждают, и так хватает своих чайников, - дело, вне всякого сомнения, чрезвычайно рискованное. У мавродиевской супруги, очаровательной хрупкой фотомодели, немало мощных и опасных соперников. Один из них - удалой гроссмейстер - грозит ей шахом, второй - отставной гофмейстер - вполне может и матом... Впрочем, по Туле циркулируют слухи, что Елена вознамерилась добиваться избрания отнюдь не с благословения мужа, а, наоборот, в пику ему. "Мне надоело быть бессловесной жертвой этого сачка", - заявила, согласно источникам из ближайшего окружения Лени Голубкова, красавица бабочка, пускаясь в автономный полет. Как известно, давнишним хобби основателя МММ является накалывание на булавки мотыльков и других бездумно летящих на огонь насекомых. Предполагается, что Елене наскучило сохнуть - пусть и на самом почетном месте - в этой энтомологической коллекции и она соскочила с иглы. Источники не исключают, что причиной супружеской размолвки мог стать затянувшийся роман Сергея Пантелеевича с роковой женщиной Мариной Сергеевной. Как считают, телевизионный ухажер Марины Володя (который потом бесследно исчез) был умышленно подставлен неверным мужем в качестве дымовой завесы для отвода глаз. Тайное стало явным, когда газеты сообщили, что Мавроди, по его утверждениям, денно и нощно работавший в Думе, на самом деле с момента своего избрания там ни разу не был, а проводил время в более интересных местах. Версия эта, однако, весьма сомнительна, поскольку, по имеющимся у нас сведениям, "мистер МММ" еще достаточно силен, чтобы удерживать на крючке не только собственную жену, но и тысячи граждан, продолжающих покупать его билетики. Пусть суды заполнены жалобами потерпевших, игра продолжается. Кому - иск, кому - риск. Недавно, как я слышал, состоялся конкурс на лучшие стихи, посвященные финансовому гению. В нем приняли участие известнейшие эпики и лирики страны и ее окрестностей. Пылает взор у рьяного Мавроди совсем, как у Ульянова Володи, - восхищался один поэт. Кто в МММ поверил, тот уже сидит который месяц в ЖЖЖ, - сокрушался другой. Хоть нету у Мавроди ума вроде, зато какие деньги у Мавроди! - поражался третий. Но что бы там ни сочиняли поэты, проза жизни берет свое. Ветшают и осыпаются буквы "М" на общественных уборных и на некогда лучшем в мире московском метро. А три мавродиевские по-прежнему крепко стоят на своих шести конечностях, да еще и ухитряются этими ножищами сучить. Как ни в чем не бывало. Тут мы и впрямь превзошли весь окружающий мир: наши доморощенные пирамиды на поверку оказываются прочнее и долговечнее, даже чем хваленые египетские. Эх, Россия, Мавродина моя!.. lga21soc Лидия ГРАФОВА, председатель Координационного совета помощи беженцам и вынужденным переселенцам Ешьте бюллетени - пожалуйста... Вот и беженцы пригодились: все телеканалы твердят нам, что без беженцев результаты выборов в Чечне будут плохими. Они, мол, скопом проголосовали бы за Масхадова. Председатель Центризбиркома, честно глядя телезрителю в глаза, заявляет о нелегитимности выборов, если в них не будут участвовать беженцы. Тогда, мол, Россия чеченских выборов не признает. Надо же - испугали. Будто бы непонятно, что эти выборы ни беженцам, ни самой России ничего утешительного принести не могут. Мало, получается, мы натерпелись позора в безумной войне, теперь кому-то великомудрому неймется, чтобы и мир для России был не менее позорным, чем война. История знает немало примеров, когда поражение бывает для духа нации более целительным, чем победа над врагом. Это если нация сумеет отыскать изъяны в самой себе и, умывшись пролитой кровью, станет больше ценить каждую человеческую жизнь. Впрочем, так способны заканчивать войну не те политики, которые ее начинали. И для русского общества катарсис тоже, видимо, не доступен. Мы привыкли жить не вглубь, а вширь, не замечая копошащихся то ли человечком, то ли винтиков на бескрайних российских просторах. И главное для нас - ни пяди своей земли врагу не отдадим. Не удалось "пришить" Чечню бомбами, попробуем теперь сыграть спектакль "выборы". Но до чего же жалкая это попытка! Зачем, спрашивается, проталкивать к избирательной урне людей, лишенных всех человеческих прав, включая само право на жизнь? Они уже два года фактически пребывают в урне мусорной - их разбомбили, вымели из Чечни, пустили нищими по свету, обещали выплатить компенсации, но выдали милостыню в один минимум зарплаты, и это единственный раз, при выезде - трудно поверить. Беженцы из Чечни перед выбором между жизнью и смертью стоят, а им вместо куска хлеба предлагают бюллетень. И никого ведь, кроме самих беженцев, этот наглый цинизм особо не коробит. Легковерным россиянам даже кажется, что таким образом Россия пытается защитить права русскоязычных Что ж, в декабре 94-го, когда вводились войска в Грозный, нам тоже объясняли, что это якобы необходимо ради защиты русских от дудаевского геноцида. А потом родная армия яростно уничтожала своих "подзащитных", как провинившихся тараканов. Третий год российская публика смотрит из своих удобных домашних кресел захватывающий телесериал о Чечне и все никак не вместит в сознание, что действие движется не стихийно, а пружиной крутых корпоративных интересов, что подлецам-режиссерам, именуемым партией войны (точнее бы сказать: мафия войны), абсолютно плевать на неделимость России, и сто тысяч погибших для них - просто пыль. Переживая трагедию чеченских беженцев вовсе не со стороны, я никому из политиков уже не верю. Обманул русских Лебедь, обещая всех их из Чечни забрать, а теперь ни слова в их защиту не скажет. В облике нового "миротворца" Березовского, который подогревает территориальный гнев казаков, мне видятся (ничего не могу с собой поделать) черты "бесов" Достоевского. Я даже и не пытаюсь понять, какие цели он в Чечне преследует, но уже ясно, что к сохранению человеческих жизней эти цели отношения не имеют. Если Россия, закончив войну, до сих пор не нашла одного дня (среди загула праздников!) для поминовения ста тысяч убиенных, если чудом спасшихся, "совершивших исход", как выразился Рыбкин о беженцах, всеми хитростями всю войну выталкивали обратно под бомбы, а теперь вот уже выборами в исламскую республику гонят, как же поверить в искренность политиков, изображающих заботу о русскоязычном населении Чечни? Я проводила микроопрос: как спасти русских, остающихся в Чечне? Оказалось, над этой тяжелейшей проблемой политики даже думать не хотят. Не говоря уж о том, чтоб выдвигать ее как приоритетную на переговорах с чеченцами. О какой, собственно, "легитимности" печется Центризбирком, если заведомо известно, что сто сорок тысяч беженцев, в основном, конечно, русских, ни за что не хотят возвращаться в Чечню? Кстати, большинство из них, не имея в России ни угла, ни прописки, не были допущены к выборам ни российского парламента, ни российского президента, а теперь чужого президента - выбирай, пожалуйста! Вот беженцы-чеченцы, ютящиеся в основном поблизости от Чечни, конечно, проголосуют. Но и они в помощи Центризбиркома тоже не нуждаются. Так из-за чего столько шума? Напоминать политикам о нравственности - пустое дело. Но меня поражает азартная увлеченность наших независимых СМИ политическими играми и их же безразличие к реальной жизни жертв войны. В телерепортажах из Чечни уже давно только про выборы. А вот о том, что в Грозном по-прежнему убивают русских, общественность узнала почти случайно - в связи с расстрелом зарубежных медиков. Журналисты, заметив совпадение: вслед за расстрелом шестерых иностранцев расстреляны шесть грозненцев - сделали из этого сенсацию. Это, мол, провокация, показательная акция, чтобы дестабилизировать. И многие россияне до сих пор думают, что убийство русских в Грозном редкость. А тем временем все еще бегущие из Чечни люди с ужасом рассказывают, что бандиты, не имеющие никакого отношения к политике, буквально охотятся за владельцами уцелевших квартир, в особенности, разумеется, за русскими, у которых нет ни родственников, ни тейповой защиты, ни оружия в доме. Сами политики прекрасно понимают, что ружье казака столь же бессильно отменить развод с Чечней, как и бюллетень беженца. Но играют, играютг Трусливо и долго обходили роковой вопрос о судьбе русских в Чечне, а теперь вдруг выложили "русскую карту" как козырь перед выборами. Если публика эту спекуляцию на крови поддержит, значит, снова мы оказались слепым стадом и все дружно предали своих соотечественников, оказавшихся заложниками имперских амбиций в Чечне. lga21socr Казачки выбирают "Калашникова" Собравшийся на Ставрополье круг атаманов казачьих объединений Юга России подводил свои итоги очередной русско-чеченской войны. Видимо, в сознании большинства казаков и чеченцев еще не стихли сражения прошлого столетия: нынешнюю войну атаманы тоже не согласны считать закончившейся. Они недовольны ее итогами - тем, что Чечня фактически отделилась от России, они нападают на генерала Лебедя за то, что тот якобы этому потакал. Казаки хотят "вернуть России" два района - Наурский и Шелковской, где велика доля русского населения, и кричат "любо" в ответ на требования к правительству дать им в руки оружие. До сих пор власти формально игнорировали претензии казачества на ношение вместо кинжала автомата Калашникова. Пограничники, военные и МВД ограничивались предложениями вступать в ряды существующих военных структур и подчиняться не своим атаманам, а военным командирам. Но на этот раз требования казачьих лидеров поддержал зам. секретаря Совета безопасности Борис Березовский - "для создания баланса сил, который поможет урегулированию проблемы". Не сказать, чтобы Березовский первым обратил внимание на потенциальное стремление казачества стать региональным жандармом. Прежде него казаков опекали и Юрий Скоков, и Сергей Шахрай, пытаясь сконструировать - большей частью на Северном Кавказе - полувоенные формирования "на государевой службе", потенциальную опору федеральной, в первую очередь президентской власти. В ответ атаманы требовали денег и привилегий, большей частью экономических. Вооружение казачества, впрочем, началось еще в советские времена при Янаеве. Оформлялось это через охотничьи хозяйства и им подобные невинные организации. Однако казаки так же охотно пользовались "ичкерийским" опытом добычи вооружения. Значительная часть имеющегося у них на руках оружия получена незаконно. Власти на это обстоятельство, как правило, закрывали глаза. Казаки, как известно, участвовали почти во всех этнических конфликтах на территории бывшего СССР. Непредвзятые свидетели этих событий вспоминают, как многие патриотически настроенные бойцы исчезали из окопов на следующий же день после того, как получали на руки от местных вождей оружие. С теми, кто оставался, проблем было не меньше. Часто нетрезвое и недисциплинированное казачье войско тем не менее успело пройти не через одну войну. На Юге России казачьи объединения представляют собою довольно замкнутое соообщество, члены которого держатся особняком от большинства населения. Вопреки распространенному мнению даже в тех районах, которые исторически считались казачьими - на землях природного Донского войска, - казаки никогда не составляли больше пятой части населения. Можно вспомнить президентские выборы, когда Ельцин сделал ставку на поддержку казаков в южнорусских краях и просчитался - их голоса не составили сколько-нибудь существенной доли. Зато пополняются казачьи организации на удивление просто - вступить в них может практически любой, что вызывает изумление у исконных станичников. Препятствием, как правило, не служит даже судимость. Опыт дудаевской Чечни и в этой части не был казаками отторгнут. Верхушка атаманов занимается сегодня активным предпринимательством, под казачью крышу, гарантирующую известные льготы, стекается немало денег. Можно предположить, что обещанное федеральными чиновниками оружие не дойдет до "отрядов самообороны" станиц Наурского и Шелковского районов, как оно до сих пор туда не доходило, а осядет в южнорусских городах. Казаки не торопятся проводить санацию своих рядов в преддверии "похода на казачьи земли, переданные Чечне". И где гарантия того, что предприимчивая их часть не пустит оружие на внутренние разборки или на решение национальных проблем на месте. Зато, увы, если федеральные власти действительно решатся дать казакам защищать "себя и российские интересы" любым способом, встречная волна националистической энтропии опять захлестнет регион. Казаки соседствуют не только с чеченцами. В Дагестане приграничные села вооружаются уже открыто - с помощью многочисленных национальных организаций горских народов. Власти же северокавказских республик, видимо, еще не раз вздрогнут в предчувствии проблем, которыми эта ситуация грозит им лично. Лиана МИНАСЯН lga21arm Ушел наряд и не вернулся Поиски пограничного наряда, не вернувшегося из дозора на острове Симушир, до сих пор не увенчались успехом. Как известно, еще перед Новым годом пограничный наряд в составе пяти человек во главе с начальником заставы Алексеем Циркуновым отправился в дозор, взяв с собой двухнедельный запас продовольствия. Пограничники дошли до старой заставы, расположенной в 31 километре от новой, обогрелись и отдохнули. 27 декабря наряд видели сотрудники метеопоста, принадлежащего Тихоокеанскому флоту. А. Циркунов сообщил им, что отправляется в обратный путь, рассчитывает добраться до заставы к 3 января. Однако в назначенный срок наряд из дозора не вернулся. 7 января оставшийся замещать Циркунова на заставе офицер сообщил о происшествии в отряд. Поиски пропавшей группы с привлечением авиации и морских сил возглавил командующий Тихоокеанским пограничным округом генерал-полковник Виталий Седых. Погранично-сторожевой корабль "Амур" исследует береговую полосу со стороны моря. Одновременно задействован Сахалинский отряд министерства по чрезвычайным ситуациям. Трудность поисков состоит в том, что местность на острове резко пересеченная, гористая. Здесь расположены 4 вулкана, с океанской стороны над берегом нависают снежные шапки. Почему же стало возможным это ЧП? Симушир - крайний из островов Курильской гряды, на котором несут службу пограничники Тихоокеанского округа. Гражданских поселений на острове длиной 72 километра нет. Застава, где начальником был Алексей Циркунов, практически единственное место, где постоянно живут люди. Они не только несут службу, но и практически сами обеспечивают свою жизнедеятельность. Если раньше связь с материком осуществлялась регулярно, то сейчас из-за отсутствия транспорта и топлива продукты на остров завозят в лучшем случае два раза в год. Разнообразить свой стол пограничники должны сами. Вполне возможно, считают их коллеги, что выход в наряд пограничники совместили с охотой, тем более приближался праздник. Самым слабым звеном в этом происшествии остается отсутствие связи между нарядом и заставой. До сих пор не удалось выяснить, были ли у пограничников с собой средства связи или же они повредились уже в дозоре? Кто бывал на Курильских островах, знает, что ясной погоды здесь можно ждать неделями. Не баловала она и под Новый год. Судя по всему, отправляясь с группой в обратный путь, командир заставы не знал прогноза погоды. А как раз в это время над Японским морем бушевал циклон, ставший причиной гибели танкера "Находка". Скорее всего, это и стало причиной того, что наряд сбился с пути. Наталья СЕИНА, соб. корр. "ЛГ" ВЛАДИВОСТОК lga21pre Раритет среди газет Кипящая событиями Всероссийская неделя средств массовой информации завершится, как было объявлено, большим балом и награждением достойнейших в Кремлевском Дворце съездов. Не знаю, кто попадет на этот бал, но то, что на него не попадет редактор В.Моткина, знаю точно. Во-первых, ее никто туда не приглашал, а во-вторых, ей в силу материальных причин непросто совершить путешествие из Екатеринбурга в Москву... Впрочем, зачем "во-вторых" - достаточно и "во-первых". Но мне лично очень жаль, что ее на балу не будет: ведь Вера Афанасьевна выпускает единственную в России дворовую стенную газету. Ее газета регулярно выходит уже полвека! И это вам не какая-нибудь наспех пришпиленная бумаженция, а солидный лист ватмана, в специальной раме и под стеклом. Появление очередного номера - событие в жизни двора по улице Мельниковской, 2-б: двор большой, и читателей у газеты хватает. Они подходят, опираясь на палочку, и долго вглядываются в текст, близко придвигая к стеклу очки... Когда-то в газете были фотоснимки, но сейчас, увы, фотографировать некому, но все равно, украшенная вырезками из открыток и журнальных иллюстраций, газета выходит празднично. Да и выходит она к праздникам: сейчас вот висит свежий новогодний номер. Темы заметок обычно двух родов: или глобальные - о войне и мире, о былых ратных и трудовых подвигах жильцов, или сугубо дворовые, домашние: о тех, кто хорошо учится, кто в чистоте содержит свой подъезд или, наоборот, разводит там грязь... Еще бывают стихи жильцов и просто разных поэтов. Все остальное - всякие там выборы, референдумы, политические разборки и прочие разности дворовая газета игнорирует. Может, она и права. А минувшим летом случилось ЧП: очередной номер украли. Вера Афанасьева сокрушалась: "Кому наша газета могла понадобиться? Чистое хулиганство". А я думаю, что похищение совершили не хулиганы, а любители истинных раритетов. И еще я думаю: неправда, что человечество расстается со своим прошлым исключительно смеясь. То есть в глобальных масштабах это, может, и так, но в пределах жизни одного поколения, если такое расставание и сопровождается улыбкой, то чаще всего это улыбка грусти... Наталья ЗЕНОВА, соб. корр. "ЛГ" ЕКАТЕРИНБУРГ lga21pedu Почем нынче украинские младенцы? В областном суде слушается уголовное дело, связанное с незаконным усыновлением новорожденных львовских младенцев состоятельными иностранными гражданами, в основном представителями украинской диаспоры. На скамье подсудимых оказались четверо - главный врач Львовского перинатального центра Владимир Дорошенко, заведующий Львовской областной больницей Богдан Федак, бывший председатель Галицкого райисполкома города Львова Зиновий Урсул и заместитель главы Львовской гособладминистрации Юрий Зима. Впрочем, буквально полторы недели назад он сложил с себя эти полномочия. А его шеф, глава Львовской гособладминистарции Николай Горынь пообещал, что если суд признает господина Зиму виновным, он также подаст в отставку. Подсудимые обвиняются по нескольким статья Уголовного кодекса Украины, таким, как мошенничество, подлог, похищение или подмена ребенка в корыстных целях, получение взятки в особо крупных размерах, халатность, злоупотребление служебным положением и некоторым другим. Следствие велось 20 месяцев, уголовное дело занимает 29 томов, а обвинительное заключение - 160 машинописных страниц. В нем утверждается, что подсудимые принимали непосредственное участие в торговле новорожденными, когда на младенцев неправильно оформлялись документы, обманывались родители, которым сообщалось о послеродовой смерти малышей, фальсифицировались отказы матерей в роддомах от своих детей. Либо же роженице объясняли, что у нее родился умственно отсталый ребенок и что ей придется мучиться с ним всю жизнь. И некоторые женщины от таких детей, которые на самом деле были абсолютно полноценными, отказывались. Таким образом, как установило следствие, богатыми иностранцами, главным образом представителями украинской диаспоры, было вывезено из Львова за рубеж более 50 младенцев. Усыновление или удочерение каждого ребенка, по некоторым данным, обходилось иностранным гражданам от 30 до 50 тысяч долларов США. При этом иногда родителями новорожденных и вовсе становились подставные лица. Как выяснило следствие, некоторые иностранные граждане, чьи имена фигурируют в списках приемных родителей, даже не знают о том, что во Львове они будто бы кого-то усыновили или удочерили. А потому дальнейшая судьба некоторых усыновленных львовских детей остается неизвестной. В ходе следствия прозвучали также имена тех, кто ходатайствовал либо же накладывал положительные резолюции на ходатайства об усыновлении или удочерении новорожденных, после чего все необходимые документы оформлялись мгновенно. Среди них - и бывший представитель президента Украины во Львовской области Степан Давимука, и Верховный архиепископ Украинской греко-католической церкви кардинал Мирослав - Иван Любачивский, чья резиденция находится во Львове, и экс-вице-премьер, министр Украины по гуманитарным вопросам Николай Жулинский, и некоторые другие высокопоставленные киевские чиновники. Вероятнее всего, за судом в Ивано-Франковске последуют аналогичные процессы в других регионах Украины. Ибо, по данным Кабинета министров, с 1991 по 1994 год иностранными гражданами было усыновлено 437 украинских младенцев, по данным же парламентской Комиссии по вопросам прав человека, национальных меньшинств и межнациональных отношений - 802. Кстати, прокурор Львовской области Алексей Баганец, под чьим руководством расследовалось дело "львовских детей", заявил в украинских средствах массовой информации, что его телефон прослушивается, что за ним следят и что он получает письма, в которых ему угрожают убийством. А заместитель председателя Ивано-Франковского областного суда Алексей Савчук сообщил, что на него и на его коллег некоторые политические силы "пытаются оказать давление разными рекомендациями, заявлениями, письмами". На днях из Италии возвратились следователи Львовской областной прокуратуры, которые в присутствии представителей местной Фемиды допросили несколько итальянских семей, усыновивших младенцев во Львове. Приемные родители подтвердили, что львовские должностные лица требовали крупные взятки, и те вынуждены были их давать. Тем временем один из подсудимых - бывший председатель Галицкого райисполкома города Львова Зиновий Урсул - освобожден судом из-под стражи под залог в 850 украинских гривень, что в пересчете составляет около 450 долларов США. Причиной послужило то, что у проходящего по делу "львовских детей" господина Урсула без присмотра остались двое его собственных детей после того, как жене подсудимого сделали операцию. Сергей КИСЕЛЕВ, соб. корр. "ЛГ" КИЕВ lga21poli Юрий ЛУЖКОВ: "Я буду делать то, что считаю нужным, и пусть про это думают то, что хотят..." - Юрий Михайлович, вам не кажется, что в наше бурное и сложное время мэр такого города, как Москва, не может не заниматься политикой? Говорить о том, что глава городского правительства стоит вне политики, - это одно, но жизнь-то показывает другое... - Нет, мэр должен стоять вне политики, и заниматься он обязан хозяйством, поскольку представляет исполнительную власть. Он должен заниматься строительством, транспортом, развитием города, теплом, продовольствием, культурой, образованием, здравоохранением. Если просто перечислять, не хватит места у вас в газете для списка того, что должен делать мэр. И, как показывает практика, народ оценивает его не по словам, а по делам. Москвичи, в частности, от мэра ждут дел, а не речей. И в то же время я, конечно же, не могу отстоять от политики так, как это мне хотелось бы. Жизнь порой одаривает такими ситуациями и конфликтами, что приходится откладывать текущие дела и принимать исключительно политические решения. Конечно, предпринимая те или иные действия, делая выбор, стараюсь опираться на мнение москвичей, которое, славу богу, не является единодушным. Поэтому я должен опираться на мнение большинства москвичей. Однако повторю: если мэр будет заниматься только политикой, народ его не поймет. Мы видим, что случилось с мэром одного из крупнейших городов России, рафинированным политиком. Из всех платформ для главы исполнительной власти хозяйственная остается главной. - Что касается мнения большинства... Как вы его определяете? - Социологические опросы, письма. Сотни тысяч писем приходят в мэрию от москвичей. Это не только жалобы или просьбы, людей волнуют вопросы внутренней и внешней политики. - Когда вам приходилось принимать политические решения, делать политический выбор в те моменты, когда Москва, а значит, и страна оказывались в экстремальной ситуации, как вы убеждали себя внутренне, что занимали в тот момент позицию, которую одобрят и москвичи? - Иногда, конечно, требуется и некая интуиция, потому что времени на принятие решения практически нет. Когда стала стремительно развиваться коллизия октября 93-го, нужно было немедленно действовать. Вспомним, как это было сначала. Все было спокойно. Был воскресный день. Но вдруг пришла информация о том, что вроде бы началась атака на мэрию, а потом на "Останкино". Тут уж не до опросов общественного мнения. Надо было действовать. И мы действовали. И главным было обеспечить безопасность москвичей. Если вы помните, в тот вечер было два выступления. Одно - Гайдара, он сказал: выходите все на улицы. Таким образом москвичи должны были показать свою приверженность свободе и демократии. Но чем показать? Своими телами! Кому должны были противостоять вышедшие на улицы москвичи? Вооруженной толпе бандитов, которая не разбирала, в кого она стреляет. Сегодня я могу, не стыдясь, сказать, что был прав, когда призвал москвичей оставаться дома, не выходить на улицы до тех пор, пока мы не овладеем ситуацией. Это были две полярные позиции. Извините, но я считаю свою более нравственной по отношению к москвичам, ибо я против того, чтобы защищать даже демократию жизнями безоружных людей. - Юрий Михайлович, так получается, что во всех экстремальных ситуациях последних лет вы поддерживали Ельцина. Что это? Общность взглядов, преклонение перед вышестоящим начальником, личная симпатия? Это особенно интересно потому, что президент к вам относился, скажем так, с изменчивой симпатией. - Если говорить о моей позиции... В 93-м году, как и в 96-м при выборах президента, она отражала мнение большинства москвичей. Конечно, не всех. Потому что "публика" у Белого дома, накачанная в те дни алкоголем, начиненная оружием, как говорится, "отмороженная" - это ведь тоже москвичи. Но к счастью, далеко не большинство. Выборы 12 декабря показали, за кого и за что москвичи. Они проголосовали в подавляющем большинстве за те демократические ценности, которые команда отстаивала в противостоянии с коммунистическим Верховным Советом. И в 96-м году мы совершенно определенно поддержали президента. Сегодня народ при всех сложностях жизни имеет одно мощное завоевание: он сам свободно высказывает свое отношение к власти. И 73 процента москвичей, отдавших свои голоса во втором туре за Бориса Николаевича Ельцина, - разве это не поддержка той политики, которую заявила и проводила исполнительная власть города? Я реализовывал ее, не исходя из каких-то конъюнктурных соображений, не подыгрывая какому-то человеку, я в этом никогда не был замечен. Просто я считаю, что на данном этапе развития в России должен работать режим президентской исполнительной власти. Должна быть президентская, а не парламентская республика. Президентская республика необходима стране, когда ее экономика в значительной степени хаотична, когда государство еще не отстроилось. Сегодня у нас рыночные преобразования не зашли настолько глубоко, чтобы экономика функционировала независимо от власти. Когда же общество стабилизируется, когда будут работать законы, а не указы президента или решения правительства - тогда наступит пора выбирать парламентскую ли республику, президентскую ли. И вполне может быть, что лет через десять в России установится парламентский тип правления. Если, конечно, экономика к этому времени станет существенно независима от государства, правительства, президента. В этом случае режим власти может быть, скажем, аналогичным тому, что сегодня в Италии. Парламентская республика классического типа. - Юрий Михайлович, если посмотреть на политическую жизнь России упрощенно, то можно заключить: есть партия власти и есть оппозиция, есть левая, правая - это уже неважно, картина более пестрая. Меня больше всего пугают политики этакого мутного мировоззрения. Возьмем Александра Ивановича Лебедя. Не могу понять его политические взгляды. Странная многозначительность, за которой, кроме свинцовых афоризмов, составленных зачастую из старых армейских анекдотов, ничего нет. Больше того, убейте, но я не могу понять идеологию доктора философских наук Геннадия Андреевича Зюганова - эту, на мой взгляд, дикую помесь марксизма, православия, национал-социализма и еще Бог знает чего. Но я не к тому, чтобы вы мне объяснили воззрения этих политиков. Хотелось бы спросить - какие лично у вас, Юрий Михайлович, убеждения? За кого и за что мэр Лужков? Просьба сформулировать свое политическое кредо предельно ясно и просто. - Отвечаю. Первое. Я приверженец рыночных принципов функционирования экономики. Это конкуренция, движение, постоянная борьба за лучшие результаты работы, за более дешевые, с точки зрения затрат виды услуг, за качество товаров и так далее. Второе. Как ни странно, я приверженец социалистической идеи. Не в том понимании, как это нам вдалбливали наши учителя, партийные руководители, лекторы и так далее. А социалистической идеи, которая предполагает заботу о людях. Действительно заботу. Социалистическая идея, на мой взгляд, выглядит примерно так: работать мы должны по капиталистическим принципам, а распределять доходы, бюджет по-социалистически. То есть государство должно заботиться о пенсионерах, инвалидах, ветеранах, многодетных, одиноких и т.д. Да, я приверженец рынка цивилизованного. Могу пояснить, что я имею в виду под этим. Одним словом я за капитализм в работе, в производстве и за социализм в распределении. Наконец, третье. Демократический выбор власти. Свобода слова, совести, митингов и собраний - это высшие ценности, тот политический базис, на котором должна строиться наша жизнь. Вот те три фундамента, на которых базируется мое мировоззрение. - Юрий Михайлович, но свобода слова, по мнению не самых реакционных граждан, уже привела к тому, что правительство Москвы вынуждено само принимать меры для борьбы, скажем, с русским фашизмом. - Помните, у Джерома К.Джерома в книге "Трое в одной лодке, не считая собаки" один из героев говорил примерно такие слова: "Во всяком хорошем деле есть свои теневые стороны", - сказал муж, когда у него потребовали денег на похороны тещи". Конечно, в условиях свободы слова жить труднее. Нелегко действовать и власти. Вот мы сейчас Маркса не очень-то почитаем. А зря. Маркс является величайшим экономистом всех времен. Он стоит в ряду титанов, которые по существу описали универсальные, всеобъемлющие законы экономики. Возьмем ту же теорию прибавочной стоимости, изложенную Марксом наиболее мощным, ярким и понятным образом. А еще, извините за банальность, Маркс говорил, что свобода - это осознанная необходимость. Могучая фраза. Другими словами, свобода - это не только безраздельное право делать, то, что тебе вздумается, невзирая на то, как это больно для общества. Свобода - осознанная человеком необходимость реализовывать свои права, свои желания таким образом, чтобы это не приносило ущерба обществу, другим людям. То есть это приглашение к осмысленному, осторожному по отношению к обществу использованию такого могучего права, как свобода. Поэтому и говорится об осознанной необходимости, о необходимости каждого очертить полноту свободы в рамках гуманизма, добра, человечности. Это все должно быть выражено в законах государства, которое как раз и препятствует деятельности радикальных объединений и групп, наносящих зло обществу, ведущих его к гибели. То есть в рамках свободы общество должно еще и уметь поставить такие границы, при которых оно не могло бы свалиться ни в коммунизм, ни в фашизм. Свободное общество должно уметь защищать свое право на свободу. - Юрий Михайлович, вы назвали три фундаментальные позиции, на которых основывается ваше политическое кредо. Означает ли это, что с Анатолием Борисовичем Чубайсом у вас мировоззренческие расхождения? Не какие-то штучки-дрючки на уровне войны компроматов, чем сейчас занимаются многие, а то, что вы по-разному смотрите на развитие страны? - Разумеется, никакой войны компроматов с Чубайсом у нас быть не может. Прежде всего потому, что у Анатолия Борисовича на меня компромата нет. Скажу так: рыночные преобразования общества являются нашими общими с Чубайсом целями. А расхождение с ним у нас не в целях, а в способах их достижения... Об этом уже говорилось очень много. Наши разногласия могут быть выражены просто и ясно. Я предлагал продавать, приватизировать собственность обязательно за деньги, за те цены, которые реально эти объекты стоят. И тогда бы собственность получила реального хозяина. Я категорический противник ваучеризации, ибо это крупнейшая афера века, которая была осуществлена господином Чубайсом лично. Я выступал за обязательную конкурсность при проведении приватизации, за гласность и открытость. Анатолий Борисович понял приватизацию как политическую задачу. Я же главным считаю другое: обеспечить условия для расширенного производства, для появления в экономике новых хозяйственных структур, а главное - самостоятельного хозяина. Сегодня нам уже нет смысла пикироваться с Чубайсом на словах. Уже можно оценить - кто же из нас был прав. Что дала приватизация по Чубайсу? А что дала приватизация по-московски? Я могу смело сказать, что результаты приватизации московских объектов дали мощную подпитку столичному бюджету, без которой мы вообще не могли бы развиваться. А приватизация в России по Чубайсу сделала нас нищей страной. Вот вам и итог спора. Я думаю, что приватизация по Чубайсу была непростительной ошибкой, за которую нужно нести ответственность. - Юрий Михайлович, а правда ли, что вы лично рекомендовали Анатолия Борисовича для работы в предвыборном штабе Бориса Ельцина? - Действительно, Чубайс был рекомендован мной для работы в штабе Ельцина. Эта рекомендация была осмысленной. Я не жалею о том, что дал такой совет Борису Николаевичу. Результат выборов говорит об эффективности работы, в том числе и Чубайса. Но я рекомендовал Анатолия Борисовича лишь в штаб по выборам. Никаких других советов от меня не поступало. - Теперь о вашей деятельности на федеральном уровне. Прежде всего - ваша неожиданная, удивившая многих "высадка" в Севастополе. Реакция Киева на ваши выступления, инцидент в аэропорту... Просто какой-то политический детектив. Но я, слушая самые разные мнения о ваших действиях и заявлениях, подумал вот что. Как человек, на себе ощутивший опасность социальных всплесков, действий толпы (тот же 93-й год), вы же не можете не предвидеть, к чему могут привести пусть даже самые правильные декларации политиков? Допустим, что вы на 100 процентов правы, говоря о том, кому принадлежит Севастополь. Чем обернется такой спор для людей, втянутых в этот конфликт, - вот вопрос... - Вы здесь не правы. Конфликтов не будет хотя бы потому, что в нашем случае мы имеем полное совпадение права и общественного мнения. Право на Севастополь по всем документам безусловно за Россией. И город будет возвращен России. В подавляющем большинстве это показали опросы общественного мнения: люди считают Севастополь российским городом и полагают, что Совет Федерации поднял этот вопрос обоснованно, справедливо. Я скажу больше: Верховный Совет, к которому вы представляете, как я отношусь, - это был орган враждебный по отношению к исполнительной власти, к Москве, к мэру Москвы, к президенту. Так даже этот Верховный Совет принимал решение по Севастополю, объявив его городом российским. - Хорошо. Но это все-таки мнение одной стороны. А ведь есть и другая. Украинский РУХ уже собирается чуть ли не воевать за Севастополь. - Не думаю, что на Украине погоду делает РУХ, и воевать с Украиной нам ни к чему. Нам эти вопросы нужно решать в рамках процедур международного права, которые предусматривают переговоры. Но Украина не хочет идти на переговоры! А почему она не хочет? Да потому что ей нечего сказать, у нее нет правовых оснований для того, чтобы в переговорах победить российскую сторону. Но даже если на первых порах ничего не будет получаться, нам отчаиваться не нужно. Мы должны попытаться сделать все, чтобы наш народ знал: Россия последовательно, мирным способом, шаг за шагом идет к решению вопроса о Севастополе в свою пользу. Если это не удастся в переговорах с Украиной, то существуют еще и международные процедуры, позволяющие разрешать подобные споры. Кстати, при проведении таких процедур одним из важнейших факторов является мнение жителей данной спорной территории. Меня сейчас беспокоит, очень беспокоит ситуация в самом Севастополе. Там живет, как известно, преимущественно русское население. Там речь русская. И несмотря на это, сейчас в городе идет насильственная украинизация. Россия подобного себе никогда не позволяла. В Москве работают украинские, татарские, корейские, белорусские, азербайджанские школы. Многие из них неплохо обеспечены! И мы, русские, считаем для себя честью, когда москвичи какой-то национальности учатся на своем родном языке. У нас это не вызывает ни раздражения, ни ревности. Это же прекрасно! Потому что многообразие является достижением демократии, а не монополия и однообразие. В Севастополе идет насильственное внедрение украинского языка в детских садах. Мы поставили в город на 800 миллионов рублей книг, наших учебников, чтобы дети севастопольских русских на родном языке учились. Эти книги отбирают. Что это такое?! Закрывают русские общины! Правда, пока безуспешно, неудачно. В Севастополе - городе русской славы этого никогда не получится. Я думаю, что рано или поздно правда восторжествует. Украденный город нужно возвращать, если мы хотим жить в мире и дружбе. Осторожные политики мне говорят: не поднимайте этот вопрос, нам ведь договор нужно заключать с Украиной. Как же его не поднимать? Что, он исчезнет, если его не поднимать? Конечно, в Киеве боятся того, что в Севастополе будет продолжаться консолидация россиян. Там же с этой консолидацией идет борьба вплоть до применения дубинок. Кого избивали? Пенсионеров, ветеранов! За то, что они высказывают свое мнение. Какая же это демократия и свобода?! Это что - демократия по-украински? - Юрий Михайлович, ваши оппоненты все чаще обвиняют вас в имперских амбициях. О Чечне вы уже много высказывались. Но вот серия страшных убийств в Душанбе. Какова ваша точка зрения на таджикские события и присутствие там наших войск? - Не может Россия оставить таджикскую границу. Через нее переправляются наркотики, оружие. А дальше никаких границ нет. Шагай до Москвы и ты не встретишь нигде никаких кордонов. Мы что, должны строить границу с Казахстаном? Это же тысячи километров, миллиардные затраты. Россия сегодня это сделать просто не в состоянии. Охранять границу надо, как ни жаль там ребят. Дело не только в России, но и в Казахстане, Узбекистане. Это интернациональная задача. Но в первую очередь там наши российские интересы. - Юрий Михайлович, в свое время, кажется, Сервантес сказал, что самый непобедимый человек тот, кому не страшно казаться глупым. Мне кажется, что это бесстрашие вам свойственно. Вы то по футбольному полю носитесь, то в проруби купаетесь, то в цирке песни поете и даже прыгать из-под купола готовы. Несерьезный какой-то мэр получается. А может, вы просто популист? - Я делаю то, что мне нравится, что приносит мне радость. На первом месте, конечно, работа, Москва. Об этом могу говорить бесконечно. Ну, а кроме работы... Понимаете, есть люди, которым хорошо от водки. А мне вот не нравится пить. И я не пью уже много лет. Кто-то не любит играть в футбол и купаться зимой. Я их понимаю. Но надо и меня понять. Я буду делать то, что считаю нужным, а уж пусть про это думают, что хотят. Это, наверное, и есть демократия... Беседу вел Юрий СОЛОМОНОВ lga21pol Вадим БЕЛОЦЕРКОВСКИЙ "В Германии он выборы не выиграл бы..." СЛОВА о страхе сказаны были преподавательницей одной из евангелических академий, расположенной под Мюнхеном, после выступлений Лебедя по телевидению и в прессе. "Мне стало страшно, - пояснила она, - за Германию, за Европу, за себя". О шоке, потрясении, говорили и некоторые другие мои знакомые немцы. Чем же так напугал их Александр Лебедь? Содержанием своих выступлений и их стилем. О содержании. "Распад России приведет к третьей мировой войне!" "Могут случиться страшные вещи..." "Если Россия взорвется, осколки поразят весь мир!" Это высказывания Лебедя, которые различные немецкие газеты использовали в заголовках для репортажей и интервью с генералом. Конкретно, почему распад России может привести к 3-й мировой войне, какие страшные вещи и что за осколки имел в виду Лебедь, он не пояснял. Говорил Лебедь, кроме этого, что примерно 80 процентов населения России находится на грани или под гранью нищеты, что власть насквозь коррумпирована, что в России нет никакой демократии и в обозримом будущем не предвидится, что социальный взрыв может случиться в любую минуту, возможно, уже весной, и т.п. Так что было от чего испугаться немцам! Тут надо еще учесть, что СМИ в Германии до сих пор затушевывали тяжесть положения в России. Видимо, из лояльности к политике своего правительства, всячески поддерживающего Ельцина и установленный с его помощью строй. Не забудем, что Германия в той или иной форме инвестировала в Россию больше, чем все остальные страны Запада и международные фонды вместе взятые. Только на выборы "другу Борису" канцлер Коль отстегнул без шума 4 миллиарда марок. И в результате стараний немецких масс-медиа население Германии плохо осведомлено об истинном положении дел в России. Отсюда и шок от выступлений Лебедя. Но страх или беспокойство вызывает у немцев и стиль выступлений Лебедя, весь его облик. Облик и стиль так называемого сильного человека, самоуверенного, авторитарного, харизматического и не обремененного интеллигентностью. В отличие, увы, от многих россиян большинство немцев приобрело устойчивую идиосинкразию к людям такого типа. После известного печального опыта - повального увлечения бывшим ефрейтором Шикльгрубером! Говоря о каких-нибудь негативных явлениях, Лебедь то и дело решительно заявляет: "Я прекращу это! Я этого не допущу! Я на сто процентов готов прекратить падение моей страны в пропасть! Когда я стану президентом, эти безобразия исчезнут навсегда!" А президентом Лебедь станет без сомнения, так как народ этого хочет, уверен генерал. В Мюнхене он пояснил: если бы выборы состоялись в ближайшее время, он получил бы более 80 процентов голосов, а если состоятся в срок, получит не менее 51 процента, причем в первом же туре! "У него хорошая улыбка, он откровенен, но уж очень он самоуверен и категоричен. Железный кулак! Боюсь, в Германии он выборы не выиграл бы!" - сказал мне хозяин маленького магазина в Мюнхене. Здесь важно еще учитывать, что, прибудь Лебедь в Германию месяц назад, он такого внимания к себе, как сейчас, не имел бы и опасений таких соответственно не вызвал бы. Дело в том, что в связи с последней болезнью Ельцина в Германии распространилось убеждение, что Ельцин долго еще оставаться президентом вряд ли сможет. Наибольшую роль тут, по-моему, сыграло телевидение, и не комментаторы, а операторы, "камероманы", как здесь говорят. То ли из-за отсутствия цензурного давления, то ли в силу большего профессионализма, но изображение, зрительный ряд в здешнем ТВ, как правило, значительно острее и выразительнее, чем на российском ТВ. (Я сравниваю.) Так вот, в последний приезд Коля к Ельцину, 4 января, немецкое ТВ показало поразительную сцену их прощания в Завидове. Когда Коль, уже, видимо, попрощавшись, повернулся и ушел, а Ельцин с протянутой рукой искал в пустоте перед собой его руку. Мюнхенская газета "АЦ" ("Абендцайтунг") 10 января поместила интервью с врачом-терапевтом, профессором Винфридом Коллером, в котором он, в частности, сказал, что даже только телевизионные передачи, особенно о последнем визите канцлера Коля в Москву, "позволяют сделать заключение о нетрудоспособности Ельцина". Подобное впечатление, очевидно, сложилось и у канцлера Коля, судя по тому, что на этот раз он не сделал никаких заявлений о хорошем, бодром состоянии своего "друга Бориса". И газеты теперь сообщают, что немецкая политическая элита с тревогой изучает кандидата на должность следующего "большого друга" немецкого канцлера, чтобы понять, чего можно ждать от него, если и когда он станет президентом. Из бесед с серьезными наблюдателями я понял, что они имеют основания для тревоги. Кроме впечатлений от стиля и облика Лебедя, они знают, как круто генерал меняет свои взгляды, программы и симпатии (а это означает, что он подвержен влиянию!). Знают они и о его политической дружбе с такими деятелями, как Коржаков, Наздратенко или белорусский симпатизант Гитлера Лукашенко, знают, наконец, и о неоднократных высказываниях Лебедя на тему, что сила важнее права, и о почитании им Пиночета. Понимают внимательные наблюдатели и то, что Лебедь был решительным сторонником войны в Чечне до победного конца и на мир пошел лишь после взятия чеченцами Грозного, после того как стало ясно, что голодные и деморализованные российские солдаты не хотят больше подставляться под пули и армия потеряла боеспособность. Обо всем этом говорят сейчас в Германии, и страх перед Россией завладевает сердцами не одних только эмоциональных рядовых граждан и гражданок. Правда, в Мюнхене накануне отлета из Германии Лебедь попытался успокоить немцев, сказав, что, если он станет президентом, "Россия никогда больше ни с кем воевать не будет!". Значит, поддерживайте меня! Но опять же категоричность и самоуверенность этого заявления смущают многих. - А как вы считаете, это будет лучше, если Лебедь сменит Ельцина? - спросил меня один мой немецкий знакомый, специалист по русской истории. - По крайней мере, - ответил я, - у России будет реальный президент. - А это... будет лучше? На этот вопрос я не смог ответить. МЮНХЕН lga21fin Игорь ОГНЕВ Налогоплательщика пора снабдить кислородной подушкой Какие налоги существовали в СССР? Ставим 1 :10, что вспомнит далеко не каждый. Россия, похоже, отторгает систему, позаимствованную на Западе В последнее время меня не покидает ощущение, будто страна в едином порыве, как это было в военные годы, прильнула к приемникам и жадно ловит сводки с фронтов. Правда, на фронтах этих идет война не с захватчиками, а с собственным народом. Точнее - с плательщиками налогов. Любопытство к этому сражению не праздное, а вопрос жизни и смерти для миллионов, начинающих забывать, как выглядят живые деньги. Кое-где зарплаты выдают отрубями, бюстгальтерами, кастрюлями и прочими экзотическими заменителями дензнаков. А ТВ по заказу Госналогслужбы (ГНС) укоризненно вопрошает: и почему это все так любят ездить по хорошим дорогам, но так не любят платить налоги? А в самом деле - почему? Причин много, чтобы даже коснуться в одной статье. Однако о некоторых рискнем поговорить. Как снег на голову... Вначале предлагаю читателю поднапрячься и вспомнить, какие налоги существовали в СССР. Ставлю 1:10, что вспомнит далеко не каждый. У рядового трудящегося подоходный налог высчитывала родная бухгалтерия, а сам плательщик возбуждался лишь тогда, когда в ведомости против своей фамилии обнаруживал цифру, гораздо меньшую той, на которую рассчитывала его жена. И на предприятиях о налогах имели представление весьма туманное, поскольку социалистическое государство выгребало не только прибыли, но и отчисления в фонды, которые коллектив, согласно решениям партии и правительства, мог якобы тратить по своему усмотрению. Но вот мы повернули к рыночной экономике. Я помню, как члены гайдаровской команды доказывали оппонентам суперсовременность предлагаемого налогового кодекса. Дескать, этот побор сконструирован точь-в-точь как в Испании, а тот - как в Италии (США). Не сомневаюсь, с технической стороной все было в ажуре - по части "содрать" мы всегда были большие доки. Боюсь, однако, что и на сей раз мы промахнулись, но в другом. Когда патриоты говорят об особости России, они недалеки от истины. Правда, особость эта не ограничивается загадочной душой народа или его атеизмом, противоестественно вбитым в эту душу коммунистами. Главная проблема в том, что советский человек - на все сто процентов человек государственный. В том смысле, что после 1917 года его полностью содержало государство. А он в свою очередь был глубоко убежден, что ничем этому государству не обязан. Ибо социализм, как заметил Людвиг фон Мизес, - это средство разрушения общественного сотрудничества. Иждивенцами государства, по сути, мы остаемся и до сих пор. В 1992 году с началом реформ наше либеральное правительство позаимствовало налоговый кодекс на Западе, где он веками развивался от простого к сложному. Сегодня недовольство налоговым кодексом в западных странах выражается цивилизованным способом. Но так бывало не во все времена. Когда английский парламент в XVII веке попытался утвердить свое верховенство за океаном, то ввел демонстративную пошлину на чай. Этого фортеля хватило, чтобы вызвать всеобщее возмущение. Кончилось оно резней в Бостоне и разгромом кораблей индийской компании. Весь чай полетел в бухту - это и было знаменитое бостонское чаепитие. Напиток бойкотировали по всей колонии, а волнения вскоре обернулись войной за независимость. Вот и сравните пошлину на один чай и более сорока видов налогов, которыми наши интеллектуалы враз одарили Россию. Но и это не все. Позаимствовав донельзя запутанный налоговый кодекс на Западе, мы обильно приправили его своими натуральными повинностями, как-то: дорожными, полицейскими, на переход и переезд границы, на метр ЛЭП, на собак... Повинности эти старорежимный русский экономист Л---В.Ходский, завкафедрой финансового права С-Петербургского университета, в начале века комментировал так: они несут не только признаки налоговой неравномерности и несправедливости, но и сохраняют черты крепостного права. Словом, получили смесь французского с нижегородским. Но если бы в этой коллизии крылся один анекдот... А то ведь, составляя систему повинностей из разных общественных укладов, государство принуждает различные группы населения существовать как бы в отличных друг от друга правовых системах, дышать юридическим воздухом разного состава. А это еще больше нагнетает напряженность в обществе, без того взбаламученном безграмотными реформами. По поводу такого рода ломовых ухваток государства тот же профессор Ходский писал: сила могла заставить молчать право, но она не в состоянии была, однако, как это всегда бывает, искоренить идею права из сознания народа. А правовое сознание народа формируется не с бухты-барахты. Каждый раз это некий итог очередного исторического этапа. "Всякое право, - писал наш знаменитый историк Карамзин, - возникает на основе обычаев и народных верований и лишь после этого на основе юриспруденции". Столь постепенное созревание народного правового сознания подразумевает как минимум одно обязательное условие: эволюционное развитие государства. Слава богу, сейчас не требуется надсадно доказывать, что российским монархам служили не одни крепостники, мракобесы и идиоты. Встречались среди высших бюрократов и умнейшие люди. Так вот, один из них, член Госсовета Российской империи, писал в 1812 году по поводу проекта Гражданского кодекса: "Надо ли нам идти по пути принятия иностранного права или лучше придерживаться существующего русского и ограничиться тем, чтобы пополнить самые серьезные пробелы и исправить самые очевидные недостатки?" Известно, что тогда Россия избрала второй путь, путь эволюции и естественного созревания права. Нынешняя Россия тоже вроде бы стремится попасть в русло естественного хода истории. Но вот еще парадокс: правительство, провозгласив либерализм своим знаменем, порицая революционные доктрины и методы, тем не менее взяло их на вооружение. Плевали мы на классиков! Наши высокопоставленные бюрократы, поддержанные законодателями, не только вполне игнорировали принципы эволюции общества. Они еще умудрились скроить позаимствованную налоговую систему на манер "испанского сапога", с помощью которого инквизиция пытала свои жертвы. Что имеется в виду? А то, что налоговая система вроде бы должна отвечать классическим принципам. Они изложены в любом вузовском учебнике, а истоки надо искать в формулах, записанных еще Адамом Смитом. Предлагаю сделать простую вещь: посмотреть, как эти формулы вписаны в российскую действительность. На первое место Смит поставил равенство налогообложения. Надо ли лишний раз сообщать, какие льготы выбили себе разные социальные и политические группы? В счет года прошедшего наши доброхоты выдали на 23 трлн. руб. только казначейских налоговых освобождений (КНО) да еще на 9 трлн. в счет года текущего. Стоило Петру Карпову, замдиректора Федерального управления по делам о несостоятельности, заикнуться о невиданных махинациях в этой сфере, как он буквально на следующий день загремел в каталажку. КНО - лишь один канал, по которому налоги текут мимо казны. Гарантии и поручительства правительства подскочили до 300 млн. долл., товарных кредитов выдано на 13-15 трлн. руб. Госдума сочла эти щедроты недостаточными и в начале декабря утвердила еще ряд дополнительных льгот на 150 трлн. руб. Теряем годы, триллионы, получаем сотни тысяч обездоленных, трагедии, подобные той, что разыгралась недавно на Котляковском кладбище... Для чего? Лишний раз убедиться, что классик прав и спустя два века, утверждая: "облегчение для одного не принесет ему столько добра, сколько другому причинит зла несправедливое стремление". Вакуума в природе не существует, за льготников отдуваются другие. Прибавьте сюда уникальные в мире расходы самого государства, составляющие более половины ВВП - а средства ведь надо же откуда-то черпать! - и вот вам непомерное налоговое бремя такой величины, что экс-министр финансов г-н Пансков хоть и задним числом, но признал: дескать, великовато! А коли налоги держат мертвой хваткой, о каких инвестициях можно говорить? Вот и Смит утверждает: "Неразумный налог создает большое искушение для контрабанды". Другой принцип классика гласит, что "срок уплаты, способ платежа, сумма платежа - все это должно быть ясно и определенно для плательщика и для всякого другого лица". Ну, по части "ясности и определенности" молодой российский кодекс даст сто очков вперед любому другому: и почтенному американскому, и обросшему бородой поправок английскому. От одного числа налогов можно рехнуться. А уточнений и подведомственных инструкций идет такой бурный поток, что "Экономическая газета", которую бухгалтеры каждую неделю разворачивают трясущимися руками, давно утратила свое предназначение и превратилась в налоговый вестник. Отслеживать и расшифровывать эти заморочки, да если еще некоторые вводят задним числом, способны лишь специалисты экстра-класса. Но где их взять? Хотя рынок отреагировал на спрос организацией дополнительных курсов, но выпускников-скороспелок еще долго надо натаскивать, а дефицит не уменьшается. И немудрено: тут хоть вся страна надень бухгалтерские нарукавники, а изощренную фантазию мытарей и законодателей не одолеть. Что имеем в итоге - читаем у Смита: "неопределенность обложения развивает наглость и содействует подкупности того разряда людей, которые и без того не пользуются популярностью, даже если они не отличаются наглостью и подкупностью". Вакханалия в законодательстве гарантирует работу предприятия до первой налоговой проверки. А их, судя по опросам, бывает по нескольку в году. Что там по этому поводу у классика? Ага, вот положение из пункта четвертого: "подвергая людей частым посещениям и неприятным расспросам... можно причинить им много лишних волнений, неприятностей и притеснений". Ну, воскликнут наши мытари, здесь классик явно загнул! Кто в теперешней России придает мало-мальское значение подобным сантиментам? Между прочим, зря отмахиваетесь. Классик, он на то и классик, чтобы не транжирить понапрасну чернила и бумагу. Представьте себе, в небольшой фирме или на предприятии - проверка. А бухгалтеры как на грех наделали ошибок, запутавшись в законах и инструкциях. Либо - другой вариант - применили нестандартную схему, отчего на мытарей напал столбняк. И вот вместо разрешенных законом двух недель они застряли в фирме дольше, парализовали деловую жизнь. Дальше события, как правило, развиваются по накатанному сценарию. Коли инспектора так долго копают - должны, просто обязаны что-то найти, иначе сами будут плохи в глазах начальства. И, представьте, находят. Вот картинка из жизни. Небольшая частная фирма сделала ремонт на ликеро-водочном заводе. У клиента не было денег, и он расплатился водкой. Фирма ее продала и возместила затраты. Но тут мытари потребовали лицензию на торговлю водкой. Разовая сделка? Не знали, что есть такой порядок? Вперед наука, а пока платите штраф 600 млн. руб. Директор схватился за голову: в фирме месячный оборот 100 млн. руб., а месячных средств и того меньше. По миру идти? "Лучше в арбитражный суд", - миролюбиво советуют мытари. Там с директора слупили пошлину 10 процентов - вот еще 60 млн. Тяжба тянулась 7 месяцев, удалось отсудить 200 млн., но потеряно было много больше, и фирма приказала долго жить. Последствия? В городе прибавилось 30 безработных, казна лишилась ежемесячных 40 млн., которые фирма выплачивала в виде налога. А что, собственно, произошло? Нанесла ли фирма ущерб государству? Нет, ошибся директор, за что ему с лихвой хватило бы наказания в виде штрафа из собственного кармана. Но доблестные мытари погубили фирму, ибо система не воспринимает ошибок, она бьет наповал, уничтожая налоговое поле, с которого государство могло бы регулярно снимать жатву. А ведь и здесь классик предупреждал: "конфискациями и другими наказаниями, которым подвергаются несчастные люди... можно часто разорять их и таким образом уничтожать ту выгоду, которую общество могло бы получить от приложения их капиталов". Но что нам Гекуба! Ну вот я и поверил российской практикой основные пункты из Адама Смита, которым должна отвечать нормальная налоговая система в нормальной стране. Однако кому-то хочется, чтобы такой нормальной страной Россия никогда не стала. Иначе не находится рационального объяснения тому факту, что все до одного классические постулаты перевернуты с ног на голову. Или опять: хотели как лучше, а получилось как всегда? Но ведь не заметно даже, чтоб хотели... Стоило ли корпеть в вузах и аспирантурах, писать диссертации, читать умные книжки западных экономистов на языках оригинала, чтобы потом смачно плюнуть на все прочитанное и соорудить явную нелепицу? Вот уж поистине Россия, говаривал персонаж Достоевского из романа "Бесы", есть игра природы, но не ума. Персонажем этим, кстати, был вечно пьяный капитан Лебядкин, что весьма символично... В итоги наши триллионы перекочевали в зарубежные банки, около 40 процентов экономики скрылось в тень, лишь 35 процентов хозяйствующих субъектов платят налоги, а вся страна бьется в финансовых конвульсиях. Из тени в свет перелетая Пора представить читателю Владислава Череповского. Вообще-то под этой статьей должна стоять и его подпись, все сказанное выше не раз обсуждали вместе. А главное - Владиславу Михайловичу принадлежит идея, о которой ниже. Но будь под статьей и его подпись, весьма затруднительно было бы хоть в нескольких словах рассказать о самом Череповском. А это любопытно не только в связи с его персоной, но с нашими реформами. Физик Череповский создавал новые виды ядерного оружия в Арзамасском научном центре. Оказавшись в Смоленске, увлекся экономикой и финансами, директорствовал на разных предприятиях. А когда начались рыночные реформы, принес в корпункт ведущей газеты страны, где я тогда работал, свою модель приватизации, гарантирующую социальную защиту бедных за счет богатых. Газета не проявила интереса к идее безвестного провинциала, к тому же она была увлечена пропагандой приватизации "по Чубайсу". Статью, однако, напечатал солидный экономический журнал, а вскоре в другом популярном журнале модель Череповского аккуратно пересказал, без ссылок на автора, обремененный академическими чинами нынешний известный думский деятель. Но и столь оригинальная поддержка не помогла. В это же время только что назначенный губернатор стал набирать новую команду. Череповский предложил свою программу реформирования автодорожного комплекса и был взят директором соответствующего департамента обладминистрации. Менее чем за год комплекс был раскручен на принципиально иной финансово-экономической основе, а сам департамент обошелся двенадцатью сотрудниками, тогда как в департаментах других областей в поте лица трудилось по 120-140 чиновников с гораздо худшими результатами. О смоленском эксперименте писали центральные газеты, министерство обобщило опыт и рекомендовало распространить по стране. Но тут губернатор проиграл выборы ставленнику коммунистов, и Череповскому пришлось уйти. Однако модель управления автодорожным комплексом, сделанная "под дурака", оказалась столь надежной, что разрушить ее не удалось даже коммунистам. Череповский же создал частную компанию и опять работает по своим оригинальным схемам, которые по сути являются ноу-хау. И раньше, и теперь постоянно имея дело с финансовыми компаниями и банками, видя, как налоговая система топит и правых, и виноватых, барахтаясь в этой трясине сам, Владислав Михайлович тем не менее убежден, что Россия еще не упустила шанс. Еще не поздно вместо неудачно позаимствованной на Западе сверхсложной налоговой системы обзавестись своей, простой. С одной стороны, она может органично вписаться во все реалии хозяйства, с другой - в эволюцию общественного устройства и, наконец, быть прозрачной, понятной всем. Не ссылаясь больше на автора, просто изложу его идеи и аргументацию, добавив лишь, что он не претендует на истину в последней инстанции. Итак, почему бы не провести хирургическую операцию: вместо сорока с лишним оставить лишь три налога? С физических лиц и предпринимателей типа лавочников - подоходный. С предприятий же и фирм - рентные платежи, но, кроме этого, самый важный налог - с денег, которые пускаются в расход, списываются со счетов. Если по первым двум все более или менее ясно, то о третьем надо поговорить подробнее. Изюминка в том, чтобы взимать этот налог прямо в банке в виде единой процентной ставки. Эта на первый взгляд техническая мера может принципиально изменить отношения плательщика с государством. Вернусь еще раз к Адаму Смиту: "Каждый налог должен взиматься в то время и тем способом, когда и как плательщику должно быть удобнее всего..." Ну ей же богу, умные люди не напрасно все это писали, прислушайтесь! Нет, мало того, что наши реформаторы вылили на предпринимателей и хозяйственников сущую налоговую невнятицу - они еще заставили их исполнять невиданные ранее обязанности: делить налоги по федеральному, областному и муниципальному уровням да еще по нескольким фондам. Ошибся - штраф, средняя величина которого в 7 раз выше стоимости ошибки. Не проще ли исповедовать иной принцип: забота фирмы - эффективно работать в условиях нашего дикого рынка, чему, кстати, не просто научиться, а уж головная боль государства - грамотно и безболезненно для плательщика изъять налог, предложить такую технологию, чтобы платежи стали неотвратимыми, как восход и закат солнца. По нашему мнению, для этой цели идеально подходит банк. Во-первых, налог будет взиматься автоматом, независимо от желаний фирмы. Тратишь деньги - значит, финансово жив. Плати! Во-вторых, налоги со счета фирмы будут списываться каждый раз, как только она расходует деньги, и пополнять казну не раз в месяц или в квартал, как сейчас. Сегодняшний же рубль был и всегда будет полновеснее завтрашнего, и важность этого момента в комментариях не нуждается. Наконец, рубль подорожает, став единым средством платежа и утратив свою нынешнюю многоликость: наличный, безналичный, бартерный, курский, иркутский и т.п. статус. Коли налог станет взиматься автоматом, зачем ВЧК и вселенские авралы? Зачем пугать народ полицией и другими страшилками? Наконец у предприятий появится возможность раскрепоститься. Их руководители перестанут глотать транквилизаторы в конце каждого месяца. И чем черт не шутит, вдруг начнут появляться хоть какие-то проблески доверия между плательщиками и государством. Думаем, что банк гораздо эффективнее ГНС, а тем более полиции или МВД может подойти для этой важнейшей миссии. Ведь он не только предоставит современные технологии для изъятия налога, но и выступит как бы сторонним посредником. Вспомним, в средние века эту роль исполняли откупщики налогов. Правда, их возникновению способствовало и то, что в те времена банки были в зачаточном состоянии. Они хранили деньги, выдавали ссуды, но еще не представляли собой единую расчетную систему. Поэтому откупщику приходилось являться в мастерскую ремесленника или лавку купца и брать налоги живыми деньгами. Но сегодня-то созданы единые банковские расчетные системы, а мы все надежды возлагаем на ГНС с функциями средневекового откупщика и сборщика податей. При всем желании в лице инспекции мы не увидим столь важной фигуры, как нейтральный посредник. В мире же этот персонаж играет все более важную роль. Например, в Дании бухучет и начисление налогов фермеров вот уже полтора века ведут консультативные центры. Почему бы и нам постепенно не перенимать такую практику? Почему не распространять ее на все отрасли хозяйства? Правда, такой внешний посредник работает с оглядкой на закон, у хозяина фирмы при всем желании не остается шансов схимичить. Что ж, с дефектами человеческой породы еще долго придется считаться. Но их можно и потихоньку устранять, если ставить предпринимателя в соответствующие условия. Внешний посредник, а тем более банк вполне может работать без ошибок, а значит, не давать поводов для штрафов. Плательщики налогов на этом солидно выигрывают, и у многих нет нужды мошенничать. Исчезнет ли при этом самая жуткая наша проблема - "черный нал" и теневая экономика? Рецептов окончательного избавления от этих неприятных спутников рынка еще не придумано. Однако не станем забывать: столь уродливые очертания этих явлений в России - реакция и на уродливую налоговую систему. Предлагаемая мера - изъятие налога с банковских счетов - может заметно потеснить этих персонажей с авансцены на задворки экономики. Ведь как делают "черный нал"? Чаще всего имитируя фиктивные доходы. Ну, например, фирма покупает песок и якобы засыпает ямы на дорогах. Пойди проверь, сколько кубометров на это ушло! А дальше все просто: покупатель перечисляет деньги фиктивному продавцу, которого либо в природе нет, либо это одно и то же лицо. В сумму включают НДС, чем заодно уменьшается и налогооблагаемая прибыль. Наличность, полученная в банке, исчезает в анонимных карманах. Но если налог взимать в банке в момент расхода средств, то хитроумные манипуляции с песком теряют смысл. Ведь НДС и налога на прибыль больше не будет, а оставшиеся на счете покупателя песка деньги он и без того сможет использовать в любой форме. Правда, остается еще оборот денег в кассе, но банку несложно контролировать и его. Наконец, взимание налога через банк резко сократит число объектов, за которыми сегодня надзирает ГНС. Ведь в каждой области полтора-два десятка банков, а фирм и фирмочек - десятки тысяч. Значит, количество инспекторов можно изрядно сократить, а усилия большей части оставшихся переключить на лавочников, у которых лишь десятая часть выручки проходит через кассовые аппараты, а подпольный опт вообще остается в тени. Не зарегистрирована и большая половина недвижимости граждан. Словом, работы всем хватит. Подчеркнем еще раз: перечисленные выше эффекты могут сказаться, если только величина налога не будет опять грабительской. Иначе государство удавит клиента цивилизованным способом - с помощью современных банковских технологий. Хорошо бы еще в стране ввести понятие финансового года. Вообще, чем стабильнее налоговое законодательство, тем богаче страна. Но уж коли у правительства и законодателей по этой части нестерпимый зуд, готовьте изменения в кодекс вместе с проектом федерального бюджета на следующий год. А пока он не наступил, на все налоговые изыски объявляется строжайший мораторий. Таит ли предложенная идея отрицательные последствия? Не исключено. Однако их поиски оставим оппонентам. Интереснее другое: воспримут ли такое предложение банки и готовы ли они его реализовать? Думаем, что чепчики на радостях бросать они не станут - кому нужны лишние заботы? Однако не видим и непреодолимых сложностей. Самое главное - есть вся техническая и финансовая инфраструктура. Более того, банки давно проводят аналогичные операции. Взимают, например, 15-процентный налог за депозиты юридических лиц и сбор с предприятий за обслуживание. Что мешает расширить масштаб операций и брать назначенный процент с любой суммы, как только клиент списывает ее со счета? А дальше банк направляет налоги тремя потоками: в казначейство, на областной и местный уровень. Там чиновники сами поделят деньги по фондам и бюджетам. Однако противников столь прозрачной налоговой системы может оказаться предостаточно. Во-первых, это налоговые службы. Хотя сегодня им приходится несладко, однако они в центре внимания общества, его спасители. А если основной налог станет взиматься автоматом, какой же предлог надувать щеки? Во-вторых, так увлекательно ловить рыбу в мутной воде, что страсть к такому занятию охватила значительные слои населения. В-третьих, могут громко протестовать многочисленные группы льготников: налог с банковских счетов грозит уравнять всех. Но в этом - благо страны! Впрочем, все подводные камни можно обнаружить в ходе специального эксперимента в одной либо в нескольких областях. Он вполне реален, запустить его можно указом президента страны. И время для этого самое подходящее - правительство готовит новый налоговый кодекс. Правда, все новации, судя по заявлениям отдельных чиновников, смахивают на манипуляции аптечных провизоров: ну, вместо сорока налогов останется тридцать и технология их сбора не изменится. А плательщик по-прежнему будет пребывать в асфиксии. Не пора ли снабдить его кислородной подушкой? lga21rel Дмитрий ШУШАРИН В ожидании года Человека Блатным жаргоном сейчас владеют почти все образованные и полуобразованные люди. Поэтому, когда в компании, собравшейся в сочельник 24 декабря, один молодой человек спросил, есть ли за столом быки, в ответ раздался нервный смех. Среди участников торжества было несколько бизнесменов - они и смеялись. "Бык" на блатном жаргоне - это особо крупный, грубый и мерзкий представитель низшего звена оргпреступности. В этой истории интересны и богатство русского языка, и дата, когда родился мрачноватый каламбур. Собравшиеся, в том числе и я, отмечали Рождество, которое почему-то называют "католическим". Хотя дата эта вообще условна, кроме католиков празднуют в этот день и протестанты. И несколько поместных православных церквей. Причем не каких-нибудь новых или небольших. Однако почему-то именно неравнодушное отношение многих россиян к декабрьскому Рождеству побуждает иерархов Русской православной церкви к публичным выступлениям. А вот увлечение быками (змеями, крысами, драконами) реакции не вызывает. Безусловно, не одобряя излишнюю тревожность по отношению к 25 декабря - причем тревожность, свойственную отнюдь не всем православным священнослужителям: приходилось и с нашими батюшками в этот день выпивать, - вовсе не собираюсь строго указывать Церкви на упущения в борьбе с восточной символикой. В этом равнодушии есть свой резон. Ни для кого не секрет, что даты многих церковных праздников условны. Они были в свое время приурочены к уже существовавшим языческим обычаям. Мудрость Церкви была не в том, чтобы разрушать языческие капища, хотя и это бывало, а в том, чтобы возводить на их месте храмы. Рождество с самого начала было связано с зимним солнцеворотом, масленицу Церковь адаптировала: мы много говорим о языческих корнях карнавала, не замечая, что слово-то уже христианского происхождения. От латинского "прощай, мясо" - перед постом. В самом деле, что нам в быках и змеях? Ведь год быка вообще наступит только в феврале. И подавляющее большинство покупающих быков разных видов и размеров в подарок себе и друзьям мало интересуется, в чем тут дело. Все мы хотим немного заглянуть вперед, немного предугадать. Ну, кто-то на этом наживается. И люди, торгующие симпатичными игрушками, более приятны, нежели предсказатели-прорицатели, составители гороскопов деловых, сексуальных и криминальных. Это просто жулье, понтярщики, если вновь прибегнуть к блатному жаргону. Весьма существенным представляется одно наблюдение, сделанное не мною. Россиянам вообще оказался ближе медленный годовой цикл восточного гороскопа, нежели динамичный, расчисленный по месяцам гороскоп западный. Дело, однако, как представляется, не только в темпе жизни. Гороскоп западный астрологичен и по именованиям своим во многом абстрактен. Гороскоп восточный, если я не ошибаюсь, содержит лишь одного фантастического зверя - дракона. Причем это вовсе не враг всего сущего, как у нас (отсылаю к Владимиру Проппу). В тяге к зверькам можно, конечно, видеть следы первобытного тотемизма. Но нет ли здесь другого? Метафизический голод, по выражению Георгия Федотова, не осознавался несколькими поколениями россиян. Но он не исчезал. Не исчезало и то, что в значительной степени составляло основу духовной жизни нации, делавшее ее именно ею, непохожей на все остальные. Речь идет о космизме православия, об освящении всего сущего, всего живого. Да и не только православия - в западной традиции день защиты животных отмечается 4 октября, в день св. Франциска Ассизского. У нас за здоровье скота и домашних животных молятся святым Флору и Лавру. Потому и ныне происходящее может быть названо неагрессивным синкретизмом, несущим в себе значительную христианскую потенцию. Один весьма показательный пример. Видеоклип, в котором бычок и его хозяин поздравляют россиян с Новым годом. Казалось бы, дикая эклектика - восточный гороскоп и этакий пейзанин а-ля рюсс. Но происходит все это в хлеву с участием самых разных домашних животных. То есть в том самом месте и в той самой компании, где родился Иисус. Так что спокойное отношение иерархов к быкам и прочему зверью свидетельствует скорее о мудрости Церкви, не стреляющей из пушки по воробьям. Но всегда есть грань, за которой терпимость становится грехом. Происходит это тогда, когда синкретизм, всегда неустойчиво равновесный, становится агрессивным и злобным. Крайняя точка такой агрессии - тоталитаризм, питавшийся оккультными соками. И эта потенция тоже есть в современном духовном состоянии общества. Прогностическая потребность вполне может быть удовлетворена звериной предопределенностью. Забвением того, что уже скоро две тысячи лет каждый год - год человека, которому предоставлена свобода выбора. В начале каждого года празднуется рождение Того, Кто напоминает: ты свободно можешь сам определить, будет ли следующий год годом человека, или ты вновь доверишься очередному зверю. lga21hisb Олег МОРОЗ "Надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу..." Аккурат к годовщине смерти вождя подоспела книга А. Латышева "Рассекреченный Ленин" ПРИВЫЧНОЕ рассуждение, слышанное, наверное, тысячу раз: говоря о кровавом палаче Джугашвили, противопоставляют ему его "старшего товарища" "великого гуманиста" Ульянова. Дескать, сначала, после 1917-го, все шло великолепно, а потом случилось "отступление от ленинских принципов". "Вот если бы Ленин был жив!.." На самом деле никакого отступления, конечно, не было, было лишь развитие, количественное, как раз тех самых "принципов", которые заложил основоположник ленинизма в первые же месяцы вслед за октябрьским переворотом и даже задолго до него. Кто в этом сомневается, может прочесть книгу историка А. Латышева "Рассекреченный Ленин" (издательство МАРТ, М., 1996). Впрочем, название книги не совсем точно. Для ее автора, включенного в какую-то депутатскую комиссию, засекреченные документы из ленинского фонда открыли лишь на краткий срок - с конца сентября до середины ноября 1991 года. А после опять закрыли. Многие из приводимых в книге фактов и документов публиковались и раньше, однако, будучи собранными вместе и соединенными с публикуемыми впервые, они создают некую цельную картину, целостный и, мягко говоря, малознакомый бывшему советскому читателю образ вождя мирового пролетариата. В числе главнейших его черт - редкостная жестокость. Еще в 1905-м из Женевы Ильич призывал взрывать полицейские участки, грабить банки, избивать городовых и черносотенцев, убивать шпиков, обливать солдат кипятком, а полицейских - кислотой, против кавалерии во время уличных столкновений использовать гвозди и колючую проволоку, нападать на отбившихся казаковг При этом сам вождь, по воспоминаниям, не проявлял чудеса храбрости. Вернувшись в Россию, во время одного из митингов в 1906 году, едва только раздался крик "Казаки!", он первым бросился бежать, "перепрыгнул через барьер", так что "котелок упал у него с головыг" Естественно, придя к власти, гуманнейший из людей развернулся уже в полную силу. Наилюбимейшим способом расправы у вождя была виселица. Вот лишь некоторые его цитаты-директивы. "г Перейти где-либо границу (Латвии или Эстонии. - О. М.) на 1 версту и повесить там 100-1000 их чиновников и богачей" "Под видом "зеленых" (мы потом на них и свалим) пройдем на 10 - 20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия 100000 руб. за повешенного". "Необходимог конфисковать весь хлеб и все имущество у восставших кулаков, повесить зачинщиковг" "Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц". Впрочем, не пренебрегал пролетарский вождь и расстрелами: "Расстреливать всех контрреволюционеров. Предоставить районам право самостоятельно расстреливать",; "Сегодня же ночью Президиуму ВЧК рассмотреть дела К-Р. и всех явных К-Р. расстрелять. То же сделать районным ЧК. Принять меры, чтобы трупы не попадали в нежелательные руки"; "Расстрелять и вывезти сотни проституток"; "Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся намг расстрелять, тем лучше"; "Надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за "Николы" После того как Троцкий распорядился расстрелять каждого десятого красноармейца одного из необстрелянных полков (чтобы лучше воевали), Ленин в знак одобрения выдал ему чистый бланк председателя Совнаркома, на котором внизу сделал приписку, что он всецело поддерживает "строгое" распоряжение Троцкого (еще неизвестно какое), тем самым поощряя своего верного соратника к новым кровавым средневековым бесчинствам. Как тут не вспомнить Чечню и славного полководца уже новой генерации по прозвищу Паша"мерседес", тоже тысячами посылавшего под пули едва только взявших в руки оружие рекрутов. Одно из замечательных изобретений великого гуманиста - широкое, виртуозное использование заложников, то есть ни в чем не повинных людей. Снова цитаты-распоряжения: "Расстреливать на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве"; "Арестовать заложников из богачей и держать их, пока не будут собраны и ссыпаны в их волости все излишки хлеба"; "Взять заложников (крупных фабрикантов) от буржуазии и союзников, объявить, что никакие ходатайства за арестованных буржуа не принимаютсяг Устроить в районах маленькие концентрационные лагеря"; "Мобилизованные отвечают по круговой поруке друг за друга, и их семьи считаются заложниками в случае перехода на сторону неприятеля или дезертирства, или невыполнения данных заданий и т. п."; "Надо усилить взятие заложников с буржуазии и с семей офицеровг"; "Заложники отвечают жизнью за точное, в кратчайший срок исполнение положенной контрибуции"... Особая же виртуозность вождя в использовании заложников заключалась в том, что он придумал своего рода пирамиду: брать в заложники начальство, которое не берет и не расстреливает заложников при решении каких-то практических проблем, например, уборки снега. ЕДВА ли не самым варварским способом ведения боевых действий всегда считалось ставить мирных жителей впереди наступающих солдат. "Самый человечный человек" не видит в этом ничего зазорного, особенно если в качестве живого щита используются ненавидимые им "буржуи", которые есть преступники уже по самому своему происхождению и социальному статусу. Так, в дни борьбы с Юденичем вождь писал Троцкому: "г Нельзя ли мобилизовать еще тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича?" Расстрелы, виселицы, концлагеря, "массовидный" террор, отравляющие газы против доведенных до отчаяния и восставших крестьян Иногда кажется: доживи вождь до наших дней, он не дрогнув прибегнул бы и к атомной бомбе во имя единственно правильного, по старику Марксу, построения мира. Забавно, что Ильич упрекал в "необоснованных поблажках" даже беспощадную ЧК. Сталину также слал упреки в "мягкотелости и либерализме" - например, при обсуждении вопроса о подавлении тамбовского восстания. Вот вам и "ленинские принципы"! А. Латышев, как и ряд других историков, отбирает у Сталина также авторство, касающееся знаменитого тезиса об обострении классовой борьбы при социализме - "теоретического обоснования" тотального террора, - отдает его опять-таки Ильичу. Мы знаем: "гениальный вождь" кончил полной физической деградацией. Однако многие близко знавшие его замечали признаки психических аномалий еще задолго до конца. Так, А. Богданов, тесно общавшийся с Ильичем в годы первой русской революции, говорил, что он "как врач пришел к убеждению, что у Ленина бывали иногда психические состояния с явными признаками ненормальности". Начиная с 1922 года вождя в основном пользовали невропатологи и психиатры. В конце мая один из них, описывая состояние своего пациента, констатировал: "Читает свободно, но усвоить смысл прочитанного не может". Летом 1922-го вождь пытался решать простейшие, на уровне семилетнего ребенка, задачки, которые задавала ему супруга, - в секретном ленинском фонде сохранилась соответствующая тетрадка. Между тем в последующие месяцы он продолжал принимать важные государственные решения. В частности, успел выслать из страны цвет русской интеллигенции - Николая Бердяева, Сергея Булгакова, Ивана Ильина, Питирима Сорокина, Льва Шестова и десятки других. Ненависть к интеллигенции, которая, по словам вождя, "мнит себя мозгом нации", а на самом деле есть "не мозг, а говно", была в нем заложена на рефлекторном уровне. ИСТОРИЯ знает немало случаев насаждения псевдонаучных изысков, злоупотребления наукой, ложно истолкованной. Однако более яркого примера неистового внедрения одной из множества равноценных экономических теорий, возведенной в ранг абсолютной истины, какое происходило на пространстве России и на прилегающих территориях, разумеется, нет и вряд ли когда-нибудь будет. Хотя бы потому, что вряд ли когда-нибудь еще появится человек, обладающий такой дьявольской, фанатической, неукротимой разрушительной энергией. Вместе с тем, поскольку архивы остаются закрыты, мы многого еще не знаем о вожде. Не знаем о его роли в убийстве царской семьи, об истинной роли в истории нэпа, финансовом участии немцев в октябрьском переворотег Как известно, многие исследователи убеждены, что этот переворот был совершен в значительной степени на деньги кайзеровской Германии. Документы, прямо подтверждающие это, до сих пор не найдены. Однако А. Латышев приводит обнаруженное им письмо об "изъятии" большевиками таких документов - в частности, приказа германского имперского банка от 2 марта 1917 года с разрешением платить деньги Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому и др. "за пропаганду мира в России". Были изъяты также книги одного из стокгольмских банков, содержавшие счета Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые опять-таки по приказу германского имперского банка. После изъятия все эти свидетельства, равно как и многие другие, по-видимому, были уничтожены (иначе зачем бы их изымать?). Но, возможно, что-то сохранилось в архивахг Почему они все же до сих пор закрыты? Можно бы еще понять, если бы, допустим, эти учреждения находились под контролем верного ленинца товарища Зюганова. Тот, разумеется, не заинтересован, чтобы широкая публика познакомилась с истинным обличьем пролетарского вождя и его верных соратников. Но ведь архивы у нас сейчас вроде бы во власти противоположной политической силы. Казалось бы, почему не распахнуть их двери во время прошлогодней президентской кампании - сколько дополнительного фактического материала это дало бы ельцинской команде, которая, мы знаем, сделала основной упор на разоблачении нашего славного коммунистического прошлого. Никакого распахивания, однако, не произошло... По-разному называют уходящий ХХ век: век электроники, век атома, век космосаг Для России это был прежде всего век коммунистической дьяволиады. И еще - век тотально одурачивающей пропаганды. До небес восхваляли социализм и коммунизм, небожителем числился Сталинг И многие верили всему. После принялись его разоблачать, но при этом в противовес превозносили Ленина. Святости основоположника верили еще больше. Затем пришел и его черед, однако всей правды о нем мы, повторяю, до сих пор не знаем. То, что секретные ленинские архивы до сих пор остаются секретными, лучше всего другого говорит: у власти в нашем отечестве по-прежнему стоят большевики, явные и скрытые, не заинтересованные, чтобы правда была сказана вся и до конца. lga21cor Игорь НЕХАМЕС Подземный бизнес Триста тысяч в день "наваривает", не отходя от рабочего места, контролер метро НА ДНЕ РОЖДЕНИЯ у приятеля был поражен сверхобильным столом. Чисто по-дружески поинтересовался: откуда такое изобилие в семье "бюджетников"? В ответ товарищ добродушно объяснил: "Это все теще спасибо сказать надо - она у меня молодец! Каждый день по триста тысяч домой приносит да еще и зарплату до миллиона". Удивлению моему не было предела, поскольку я знал, что теща-добытчица трудится не на мелкооптовом рынке, не "челноком", а работает у всех на виду - контролером турникета в московском метрополитене. Помните этих сурового вида неуступчивых и крикливых теток, как правило, бальзаковского возраста и старше, в нелепых темно-бордовых шапочках? Они всегда придирчиво проверяют документы у "бесплатных" пассажиров, не веря ничему и никому, грудью встают на пути у желающих проскочить на халяву. Как хорошо обученные бульдоги, они цепко схватывают вас за одежду, а другой рукой ловко нащупывают в своем кармане свисток. Трель разносится по вестибюлю, тут же выбегает дежурный сотрудник милиции. Что же здесь можно взять? На чем можно нажить триста тысяч в день? Любопытство меня просто съедало, и я решил во что бы то ни стало разговорить ловкую тещу. Не корысти ради, но общей пользы для. Придумал тост за ее здоровье, пригласил на танец, наговорил кучу комплиментов и наконец добрался до главного: не верю, мол, что она главный финансист семьи. Теща потеряла бдительность, поспорила со мной на коробку конфет и пообещала наглядно продемонстрировать, как она получает чистый доход на глазах у всех изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Через день я подъехал к довольно бойкой станции метро и вошел в вестибюль. Теща приятеля царственно восседала в узкой, как пенал, стеклянно-металлической будке, а ее товарка, облокотившись на край одного из турникетов, равнодушно проверяла документы проходящих мимо пассажиров. Теща заметила меня, кивнула величественно головой и относительно громко сказала своей напарнице: "Надя, сходи, попей чайку, отдохни - небось ноги устали. А я за тебя постою - подежурю". Та ей благодарно улыбнулась, и теща заступила на вахту. Фокус оказался простым до невозможности. Вот катит тележку, нагруженную двумя сумками, мужчина средних лет. Теща энергично машет ему рукой: мол, иди сюда, где проход бесплатный. Человек безропотно следует ее указанию. Знает: не подчинишься - не пропустит. Он отдал ей один жетон за себя и еще два жетона за две огромные сумки. За это ему милостиво было разрешено не распаковывать тележку с сумкой, а сразу заехать на гребенку эскалатора. Проехали. Теща показала мне три пальца, что означало три жетона, и молча опустила их в свой карман. Через сорок восемь минут она подошла ко мне и достала из левого кармана пятьдесят три жетона. Я сам их пересчитал. Еще через пару минут вернулась отдохнувшая Надежда - напарница. А теща подошла к кассе, ссыпала в блюдечко жетоны и вальяжно сказала кассирше: "Васильевна, поменяй мне, как всегда". Примерно через минуту она подошла ко мне с деньгами. Я снова пересчитал: шестьдесят девять тысяч пятьсот рублей. На мой немой вопрос она словоохотливо пояснила: "Десятку Васильевне отдают с каждых пятидесяти жетонов - она же тоже трудится". Затем я стал свидетелем еще одного действа. Мою собеседницу позвала начальник станции, затем к ним подошел милиционер и еще какой-то мужчина в форме работника метрополитена. Сообща они столпились возле одной из колонок турникета. Мужчина в форменной одежде достал из колонки турникета металлическую кассету, довольно объемную, заполненную пластиковыми жетонами. Вместе с начальником станции в сопровождении милиционера они скрылись за одной из многочисленных дверей вестибюля. Теща лукаво подмигнула мне и сообщила: "Каждый из них сколько надо, столько откладывает себе, а остальное оприходывают, пересчитывают, упаковывают в холщовые мешочки и отдают кассирам. - А со "своими" жетонами они поступают так же, как и вы? - Ага, - простодушно подтвердила она. - А что кассиры? - А что кассиры, милый мой? Они по десять тысяч с каждых пятидесяти жетонов имеют. ИЗВЕСТНО: на основании различных указов президента России, распоряжений московского правительства везде, где ведется торговля, наличие кассового аппарата обязательно. Так почему же в кассах московского метрополитена, где производится продажа трех видов продукции - метрополитеновских жетонов, абонементов для проезда в наземном транспорте (трамвай, автобус и троллейбус) и таксофонных жетонов, - кассовые аппараты не установлены? Этот и многие другие вопросы я задал одному из довольно ответственных сотрудников комитета транспорта и связи правительства Москвы. Чиновник беседовал со мной профессионально: отвечал обтекаемо, переспрашивал, пытаясь дознаться, с чего это я вдруг начал задавать неприятные вопросы, не навел ли кто из недоброжелателей. По его словам выходило, что кассы метрополитена жетоны и абонементы не продают. - А что же тогда они делают? - удивился я. - Они, товарищ журналист, производят обмен денег на жетоны и абонементы. Вот так. А я-то, наивный, думал, что если обмениваю деньги на какой-то товар (например, жетоны), то это называется покупкой-продажей. По понятиям транспортного начальства выходит, что я глубоко заблуждался. - А почему в колонках турникетов не установлены счетчики для учета проходящих пассажиров? Ведь даже и вы не можете назвать точную цифру, сколько в день проходит человек. - А зачем нужна точная цифра? Примерно мы знаем сколько. Признаться, подобный ответ меня шокировал. Выходит, истинной картины, а значит, и уровня реальных затрат никто точно представить не может. А раз нет учета, то нет и контроля, что и выражается в отсутствии кассовых аппаратов в кассах метро. Как результат - действия "рукодельниц", чему наглядным свидетелем я сам был. Схема личного обогащения низовым персоналом продумана до мелочей и сбоев не дает, хотя по инструкции полученные от клиента жетоны контролер турникета обязана бросить в прорезь колонки. Но она опускает "левые" жетоны себе в карман. Теща приятеля не видит в своей деятельности ничего предосудительного. Во-первых, она считает, что никого не обманывает, а во-вторых, семью кормить надо. - А что же начальство? - робко поинтересовался я. - А что начальство? - отпарировала она. - Оно вон на чем наживается! - И она широко обвела вокруг руками. Я осмотрелся и понял, что она имеет в виду. Рядом стояли аптечный киоск, какая-то будка по изготовлению моментальных фотографий, тут же с лотков торговали: очками и оправами, книгами и газетами, цветами и мелкой бижутерией. Когда я ехал вниз по эскалатору, то обратил внимание, что все щиты по обеим сторонам бетонной трубы оклеены рекламой. Про стены салонов внутри вагонов я уж не говорю. Там просто буйство красок и льстивых предложений что-либо купить. Понятно, что руководство метрополитена занялось коммерцией не от хорошей жизни. Но сколько стоит одно место, дающее право на торговлю в метро? Сие великая тайна есть, которую мне не открыли даже в комитете транспорта и связи. А может, они сами знают так же приблизительно, как и количество перевозимых пассажиров в метро? С 1 МАРТА 1996 года всех пассажиров наземного транспорта в Москве осчастливили великой льготой: теперь у нас появилась возможность покупать абонементы не книжечками по десять штук, а столько, сколько нам нужно, - даже по одному! Данное достижение подавалось как забота о людях: мол, цены растут, люди пользуются наземным транспортом нерегулярно, так почему же они за одну-две поездки должны отдавать сразу как за десять? Широко вещая о благе, нам одновременно потихоньку подсунули маленькие пакости. Пакость первая: если вы покупаете билеты у водителя, то платите не тысячу пятьсот рублей, а тысячу девятьсот рублей за каждый. Несмотря на свою настойчивость, я так и не смог достать ксерокопии документа, на основании которого эта цена узаконена. Получается, что транспортники экономят на кондукторах, дополнительные обязанности по реализации абонементов возложили на водителя, а за совмещение обязанностей доплачиваем ему мы - пассажиры. Хотя по закону нарушение налицо - транспорт государственный, цены единые, поэтому самовольное изменение цены недопустимо, - никто в суд не бежит и почти тридцатипроцентное удорожание билетов не отменяет. Видимо, те, кто может и должен это сделать, ездят на автомобилях. Вторая пакость. Как известно, законодательно установлено наказание за безбилетный проезд в транспорте в размере одной десятой минимальной оплаты труда. На сегодняшний день минимальная оплата труда по Российской Федерации составляет 83 940 рублей. Значит, штраф за безбилетный проезд должен равняться восьми тысячам четыремстам девяноста рублям. На самом деле - десять тысяч рублей. В чей бездонный карман идут неучтенные полторы тысячи десять рублей? Мало того, Москва наводнена самозваными бригадами контролеров, которые зарабатывают себе на жизнь тем, что "бомбят" пассажиров. Детским лепетом кажутся объяснения руководителей службы типа: "бывшие контролеры поувольнялись, а удостоверения не сдали!", "невозможно проконтролировать все маршруты", "все пассажиры должны проявлять бдительность" и так далее. Спрашивается, зачем вообще нужны транспортные начальники, если они не могут навести порядок в своем хозяйстве? Ответ прост: транспортному начальству некогда размениваться на мелочи, поскольку оно, как и простой контролер, занято выколачиванием прибыли. Под большим секретом мне рассказали о том, какой баснословный "навар" дает размещение рекламы на бортах трамваев, троллейбусов и автобусов. Среди существующих маленьких хитростей и роспись большего размера, чем та, за которую заплачено по документам, и отсутствие контроля за сроками, в течение которого эта реклама должна красоваться перед москвичами. А деньги "по договоренности" идут в собственные карманы. Как те жетоны, о которых мы говорили вначале. КОГДА я узнал обо всех этих "наземных и подземных хитростях", то зашел в одно из подразделений УБЭП (управление по борьбе с экономическими преступлениями) и попросил знакомого офицера примерно рассчитать: сколько "черных денег" уходит в карманы низовых работников метрополитена и водителей наземного транспорта? Подобную задачу перед ним никто никогда не ставил, и он очень ответственно отнесся к делу: на полномасштабной карте Москвы нарисовал свою схему с учетом входов на станции метрополитена, а также маршруты общественного транспорта. Как человек, неистребимо верящий в совесть окружающих, он посчитал, что из каждых десяти работников московского транспорта максимально только один нечист на руку. Через несколько дней он позвонил мне и сообщил такую цифру: ежедневно по его методике подсчета совокупный личный доход, никем не учтенный и никак не облагаемый, составляет примерно двести восемьдесят пять миллионов рублей. А теперь умножьте эту цифру на триста шестьдесят пять дней в году, уважаемые читатели. И учтите: это только деньги низового звена. Регулярно в газетах мы читаем отчеты банков и различных акционерных обществ о том, из чего, как и какие доходы получены, на что деньги потрачены. Эти предприятия и финансовые учреждения согласно требованиям закона и самолично заботятся о собственной репутации, и стремятся быть максимально открытыми. Но вот ни разу нигде я не смог найти ни строчки о том, сколько денег получил метрополитен от выдачи разрешения на право разнообразной торговли в своих внутренних помещениях, а также от рекламы - изобразительной, звуковой и так далее. Мне как пассажиру это глубоко небезразлично. Дело в том, что совсем скоро проезд в метро и наземном транспорте подорожает до двух тысяч рублей. По моему разумению, с которым, без сомнения, согласны миллионы пассажиров, коммерческая деятельность московского метрополитена позволительна только в том контексте, чтобы заморозить, а то и снизить стоимость проезда. Ведь не секрет, что своей коммерческой деятельностью метрополитен доставляет нам, пассажирам, множество неудобств: стало шумнее, теснее, грязнее, криминальнее. Но мы миримся с этим в надежде, что стоимость проезда не будет расти дальше. А если этого не происходит, то не становится ли московский транспорт еще одним пылесосом, при помощи которого у нас из карманов и тощих кошельков высасывают последние деньги? lga21fin Лора ВЕЛИКАНОВА Агония "Чары" Банкротство знаменитой денежной пирамиды будет длиться еще год СТРОИТЬ воздушные замки на золотых песках денежных пирамид легко и весело. Клиенты печально знаменитой "Чары", бывало, вкладывали в это полезное мероприятие по два миллиона долларов в день, не смущаясь ни длиннущими (на шесть - восемь часов стояния) очередями, ни небывало высокими (за счет чего, спросили бы хоть самих себя) процентами. Разбирать обломки былого воздушного великолепия тягостно и печально, поскольку число затраченных на разборку часов, дней, месяцев, а то и лет скорее всего никак не соотнесется с полученными от трудов праведных результатами. В чем есть своя железная логика. Особенно когда речь идет о "Чаре" и ей подобных, куда деньги вкладывали одни, а пользоваться ими, согласно задуманному, должны были совсем другие. Да так, чтобы, если что, спросить было и вовсе не с кого. Во что и упирается в поисках активов бывшего банка, то есть все тех же денег, ликвидационная комиссия, занимающаяся банкротством. Об одном таком случае я уже писала, бичевала столичные власти за то, что они присвоили и стали распределять квартиры на Б.Серпуховской и Пречистенке, принадлежащие вкладчикам "Чары". Но в той заметке ("ЛГ" от 11 декабря, 1996) не был затронут не менее драматический момент - вступление во владение собственным имуществом вкладчикам приходится утверждать с помощью суда, поскольку деньги в строительство обоих домов вкладывал вовсе не их банк "Чара" (и, выходит, не погорельцы-вкладчики), а совсем другая организация, входящая в структуру общего "Чара-холдинга" - "Славянский дом". Надо было установить по документам, что "Славянский дом", де-юре финансировавший реконструкцию домов на Б.Серпуховской и Пречистенке, де-факто был в то время банкротом, задолжавшим банку "Чара" несколько миллиардов. Но чтобы обратиться к документам, их надо было, как минимум, заполучить, что оказалось для ликвидационной комиссии делом более чем сложным. Во всяком случае бывший управляющий бывшего банка "Чара" господин Фадеев категорически отказался передавать имеющиеся у него бумаги новому руководству - так называемому конкурсному управляющему (есть, оказывается, и такая должность) господину Михневичу. Так что изымать то, что осталось от документов, пришлось с помощью судебных исполнителей и понятых. А начиналось, говорят, все тихо-мирно: "Здравствуйте, господин Михневич, не волнуйтесь, все будет хорошо. Вот вам списочек ликвидационной комиссии, вот четыре приказа, мы их тоже уже подготовили, чтобы вам себя не затруднять. Один миллиард вам надо срочно заплатить за телефонные переговоры, за аренду здания, выделить деньги на зарплату моим сотрудникам..." Судя по дальнейшему развитию событий, конкурсный управляющий убаюкивающего тона не принял и вообще повел себя круто. Захотел сначала не со списочками и чужими долгами разбираться, а с первичной документацией. И только после заключения аудиторской фирмы определять, работать ли предлагаемому "списочному составу" в ликвидационной комиссии или иметь дело со следственными органами. В ответ на это, говорят, бывший управляющий тоже повел себя круто. Изрек нечто вроде "Так дело не пойдет, тогда я ушел". И оказался человеком слова - ничего самовольно не отдал. Решением арбитражного суда документы передавали по исполнительному листу о принудительном изъятии. Когда их стали изучать, обнаружили много интересного, в том числе потерю двух тысяч человек, которые пытались взыскать долги "Чары" через судебные инстанции, - ни в один фадеевский список они не вошли, так что впоследствии им пришлось восстанавливать свои права на будущие денежные дележи с помощью ликвидационной комиссии. Будет ли что делить - другой вопрос, но если закрома пусты, откуда у бывшего чаровского руководства такое неизбывное стремление оставаться если не у власти, то хотя бы при ней? Ответ может быть единственным: чтобы с помощью своих людей нечто тайное не позволить сделать явным, чтобы не были раскрыты те механизмы, с помощью которых "распиливали" и перекачивали куда угодно деньги наивных, доверчивых вкладчиков, - как в первые годы образования воровской пирамиды, так и после того, как банк, по сути дела, перестал существовать. Во всяком случае, для вкладчиков. Но, судя по документам, только для них одних. Остальные продолжали ворочать немалыми делами. И деньги текли по-прежнему большие. Спрашивается: куда же? Мой собеседник, человек очень информированный, но пожелавший остаться неназванным, ответил на этот вопрос так: "Они куда текли, туда и продолжали течь. Как? Очень просто: через структуры "Чара-холдинга". В свое время поток начинался со взносов вкладчиков. Они сдавали деньги в банк "Чара", откуда их черным налом переправляли чемоданным путем то ли в ИСП "Чара", то ли в "Славянский дом", то ли в какую-то другую фирму, входящую все в тот же холдинг. Затем от их имени на эти деньги покупали недвижимость - дом в Армянском переулке, дачу в Кратове, брандвахту, еще что-то. Затем Рачук умирает (либо ему помогают умереть), Францева как бы отходит от дел. Приходят новые люди, а механизмы остаются старые. И ситуация остается прежней - криминальной. Давайте проанализируем еще одну находку ликвидационной комиссии - акции известной оптико-механической фирмы ЛОМО. О чем рассказывают документы? Банк "Чара" покупает эти акции, затем переуступает их "Чара-холдингу" и тут же продает. Разве не тот же механизм, не те же действующие юридические и физические лица?" Все так, только с той разницей, что часть прибылей в ЛОМО, как и в случае с квартирами, все же удалось вернуть в активы "Чара-банка". Благодаря тем самым документам, с которыми так не хотел расставаться бывший управляющий господин Фадеев. Понятно почему: из документов следовало, что по балансам и платежным поручениям деньги отправлялись в ЛОМО не из "Чара-холдинга", как значилось в других официальных бумагах, а прямехонько из банка "Чара". К тому же, как выяснилось, "Чара-холдинг" на сегодняшний день является должником банка "Чара" на десятки миллиардов рублей. Таким образом удалось доказать, что в ЛОМО вкладывались деньги давно рухнувшей "Чары", которая, в свою очередь, никакими иными средствами, кроме денег обнищавших с ее помощью вкладчиков, не располагает. Что еще выпало в осадок? Немного. Арестована брандвахта и продана инкассаторская машина (броневичок). Брандвахта была оформлена на ИСП "Чара", а числилась на балансе "Чара-банка". Никаких документов, проливающих свет на это пересечение параллельных прямых, пока не найдено. И это уже неважно. Ликвидационная комиссия доказала, что владельцы брандвахты - все те же вкладчики. Сейчас документы в стадии оформления, а сама брандвахта - в стадии продажи. Сколько это может дать? Я попыталась провести расчеты со знающими людьми. Вышло: со скрипом миллиард. Еще и потому, что, во-первых, это "Чара": сегодня в ее имущество что-то вложишь, а завтра это "что-то" вместе с имуществом отберут, и, во-вторых, все еще существует принадлежащее Францевой ИСП "Чара". А ну как мадам прибудет из прекрасного далека и скажет: "мое"? Правда, пока все попытки связаться с Мариной Владимировной через это ИСП и его единственного очень вежливого сотрудника Лему Алуэтовича Касаева оканчиваются однообразно: "Ее нет, она в Испании". - "Когда будет?" - "Не знаю. Если что надо, звоните, я к вашим услугам". Все. Числятся в активах "Чары" ценные бумаги на три миллиарда рублей, но не спешите радоваться - это облигации автомобильного альянса (АВВА), пропавшие, как считается, после известной аудиторской проверки, проводившейся еще в 1994 году. Есть толк от таких активов, от подобных ценных бумаг? Ликвидационная комиссия считает, что нет, и к ее мнению стоит присоединиться. Искать надо было раньше. В те ушедшие годы, когда правоохранительные органы дважды открывали и тут же закрывали уголовные дела по "Чаре", так и не найдя в них ни преступников, ни состава преступления. Хотя уже в ту пору могли заглянуть в те документы, которые нынче изъяты с помощью арбитражного суда. И обнаружить, что господин Фадеев каким-то таинственным образом исхитрился проникнуть в святая святых - неприкосновенный фонд обязательного резервирования "Чары" в Центральном банке - и снять с него 6 миллиардов рублей. Деньги вложили в сооружение домов, а долг "повесили" все на тот же "Славянский дом", абсолютно нищий. Если бы тогда правоохранительные органы докопались до этой аферы, убедились бы, что должник несостоятелен, возможно, 6 миллиардов вернулись бы на законное место в Центральный банк. И сейчас вкладчики имели бы их на своем ликвидационом балансе. Но ничего похожего не случилось. И что теперь? Есть долг, есть исполнительный лист, есть должник - "Славянский дом"; нет только одного - шести миллиардов. Счета "Славянского дома" пусты, хотя по сведениям опять же из хорошо информированных источников кое-что на них вполне могло задержаться: дом в Армянском переулке (5-7 миллионов долларов) продан сравнительно недавно, и дача в Кратове больше за наследницей не числится. Теперь мы хотя бы приблизительно представляем себе, как это делается: договор мены, переуступка прав, еще какая-нибудь маленькая хитрость - и деньги отправляются на счета третьих лиц без "захода" в опальную, сидящую на мушке у нового следствия (а оно ведется), структуру. "А теперь давайте зададим себе все тот же вопрос, - сказал мне информированный источник, - так где же в конце концов они, деньги "Чары"? И ответим: там, где и следовало бы их искать, - у тех, кого с нами нет. Так что тем, кто ими владеет, придется повременить с возвращением в Россию годика два, не меньше. Чтобы не столкнуться случайно с толпой обворованных пенсионеров". Что же касается инкассаторского броневичка, то с ним такая история. Однажды по TV проходит сообщение: "Михневич продал машину, и деньги разошлись, неизвестно куда". Странная информация. Конкурсный управляющий, как известно, обязан продать все имущество, иначе ему нечем будет рассчитываться с бывшими вкладчиками. Не отпиливать же от броневичка кусочки и не раздавать же их вместо рублей. Михневич и в самом деле нашел и продал броневичок, хотя он де-юре тоже "Чаре" не принадлежал. Машина давно работала в другой фирме, и можно только догадываться, кто получал за нее арендную плату - 500 долларов в месяц. Договора аренды заключено, как всегда в "Чаре", не было, на балансе арендная плата не отражалась. После продажи - отразилась, за что ликвидатора - 1 надо бы похвалить, а его почему-то публично изругали. Кто-то, очевидно, знает, почему. Я - нет. Сейчас первый этап работы ликвидационной комиссии с божьей помощью подходит к концу: практически все зарегистрированы, внесены в реестры, взяты на учет. Осталось, как говорится, начать и кончить: все проверить, подсчитать долги, продать остатки недвижимости и сопоставить пассивы с наличностью (активами). После чего прослезиться. На это, насколько я поняла, уйдет весь 1997 год. "Первые выплаты раньше января 98-го года не состоятся?" - все уточняла и уточняла я. И получила в ответ твердое: "Не состоятся". "А как будете производить выплаты?" "В точном соответствии с действующим законодательством". Что это означает? Среди вкладчиков "Чары" много и в самом деле бедных людей, отдавших мошенникам последнее: инвалидов, престарелых, многодетных. Они осаждают ликвидационную комиссию мольбами о помощи, о первоочередных выплатах так называемым льготным категориям. Ответить страждущим нечего, ликвидационная комиссия такими правами не наделена. Наоборот, если она насамовольничает, пойдет на поводу у инвалидов, конкурсный управляющий понесет за это уголовное наказание. Но людей жалко, поэтому в Государственную Думу было направлено предложение - принять какой-то законодательный акт, который позволил бы помочь самым незащищенным (их общий взнос составляет примерно 6 миллиардов рублей, что на всех прочих распределится копейками). Из Думы ответа не последовало. Зато поступило письмо одной из пострадавших чаровских пенсионерок, обратившихся с просьбой о помощи непосредственно в Думу. Дума переправила письмо Михневичу со строгой резолюцией: "Примите меры". Так что круг замкнулся. В ликвидационную комиссию никто денег не несет, она находится на самообеспечении. И прав у нее никаких. Пошлет запрос и ждет ответа, как соловей лета: обслуживать ее вне очереди ни одна организация не обязана. Лично я понимаю это так: хочешь ускорить - плати. Откуда брать деньги? Все с той же "полочки", из активов вкладчиков. Из них же приходится выплачивать и налоги. Чуть что нашел и продал - беги в налоговую инспекцию, с ней не побалуешь, все на учете. Мне это показалось диким: чужие украденные деньги, "распиленные" и пущенные по миру, облагать налогом? По-моему, чудовищно, раз после этого нечего вернуть обворованным. Предпоследний вопрос - как будут делить собранное? Ответ такой: всем поровну. И последний: что будет с деньгами, которые уплыли (улетели) за рубежи родины? Например, в Испанию? Или, скажем, в США? Где те три миллиона долларов, которые были переданы Волкову и Волошину будто специально, чтобы погубить Иванькова-Япончика, никакого отношения к ним не имевшего? По моим сведениям, следствие с помощью Интерпола будет заниматься этими деньгами, но не раньше, чем завершит внутреннюю разборку. Кажется, банкротство "Чары", в отличие от всего прочего, что с ней связано, идет нормально. Но что толку, если имущества почти нет, если среди сданных договоров уже обнаружены поддельные, если в старых сейфах валялись кучи проштампованных печатями договоров, на которые подписи ответственных лиц, как всем известно, ставились факсимильные, - сколько фальшивок это могло породить? Остается надеяться, что следствие вспомнит наконец, что его прямая обязанность не только наказывать виновных, но и возвращать награбленное, присвоенное всеми кому не лень имущество. А ликвидационная комиссия, несмотря на все препятствия, все же сумеет доказать очевидное и в конце концов раздаст вкладчикам их деньги. ...Умные люди говорят: "Лучшая школа - это школа жизни". И тут же добавляют: "Дураки другой не знают". Неужели мы так и будем вечно извлекать уже не нужный опыт из собственных ошибок, а жулики - все вперед просчитывать, прогнозировать и никогда не ошибаться? lga21lif Две жизни полковника Радчикова Игорь МОРОЗОВ ПОБЕГ ОТ ВОЙНЫ Часть II. Москва. Время настоящее ...Все мои попытки дозвониться до Валерия Радчикова по известным мне ранее телефонам оказались безрезультатными. Мне стало известно, что Радчиков предпринял после покушения серьезные меры предосторожности, и созвониться с ним лично является затеей абсолютно безнадежной. Тем более едва ли мне удастся увидеться с ним, заверяли меня люди, знавшие его еще по той, прошлой жизни, до покушения. И все-таки они оказались не правы. И все-таки наша встреча состоялась. Поначалу я едва его признал - на лице появились новые шрамы, которых, как мне показалось, раньше не было. Тем не менее это был он - Валера Радчиков. Мы обнялись. Так состоялись наша новая встреча и разговор, вернее, продолжение разговора, прерванного когда-то, еще несколько лет назад, когда он поведал мне о своей службе и жизни в Афганистане. Теперь это был уже другой разговор - о том, что с ним произошло в дальнейшем. И опять - все по порядку. ...И ВСЕ-ТАКИ он по-прежнему не представлял себя вне армии. Строптивого офицера, скрипя, наверное, зубами, все-таки зачислили в Военную академию имени Фрунзе. (В то время, да и сегодня - одну, пожалуй, из самых престижных в стране.) Ведь в конце концов он сдал экзамены на самых что ни есть законных основаниях (из всех экзаменов - лишь одна четверка, остальные - пятерки), и у военного начальства не было ни малейших оснований отказывать ему в этом зачислении. Правда, при этом ему недвусмысленно дали понять: в учебе, герой, никаких поблажек. Надо будет выстаивать шесть часов в строю - будешь стоять. Знали, что говорили. Известно, должно быть, было, что протезы его, еще все те же, примерочные, разбитые, как помнит читатель, в бою под Кандагаром, к тому времени развалились уже окончательно, чуть ли на щепки не рассыпались. Тогда он самолично сбил их гвоздями и перетянул кожаными ремнями. В них и стоял в строю. Надо было и в самом деле по шесть часов. Наравне со всеми - как когда-то там, в Афгане. Однажды, правда, не выдержал и отправил письмо на имя бывшего в то время начальника Главного политуправления армии с просьбой изготовить новые протезы. Ответ был суров и категоричен: "На изготовление Вам новых протезов статья расходов Главным полит-управлением не предусмотрена". И вот тогда-то, как это уже с ним было однажды, он вновь понял, что ему, как, впрочем, и всем инвалидам афганской войны, придется рассчитывать только на самого себя. Он понял, что необходима некая общественная организация, которая - коли государству на них явно наплевать - сама смогла бы взять на себя защиту своих прав. Так родилась идея создания Фонда инвалидов Афганистана. И вновь, как это уже было в его жизни не раз, начались хождения по высоким, а подчас и вовсе "высочайшим" кабинетам. Нужно знать характер Радчикова (а мы его уже знаем): в одном из таких "высочайших" кабинетов, хозяин которого отчего-то наотрез отказался визировать документы о создании Фонда, Радчиков вспылил и в буквальном смысле этого слова поддал своим протезом под сей несговорчивый чиновничий зад. Что ж, дело прошлое, чиновник тот впоследствии превратился в одного из самых влиятельных политиков страны, да и сегодня фигура не из последних, а потому обнародовать его фамилию воздержусь - хотя бы из нежелания навредить репутации какой-никакой, а все-таки державы. Тем более что и сам Радчиков сегодня с определенным сожалением воспринимает тот свой, мягко выражаясь, чрезмерно эмоциональный порыв. Тем более что документы тогда все же завизировали. Фонд был создан. Но это было еще не все. Едва ли стоило рассчитывать на государство в осуществлении задуманной им программы поддержки и реабилитации инвалидам-афганцам. Тогда Радчиков предложил другое. Ладно, казна пуста. Но Фонд сам будет зарабатывать себе деньги. И единственное, в чем Фонд нуждается в своей экономической деятельности, - предоставить ему ряд определенных льгот при заключении как внутригосударственных, так и внешнегосударственных деловых сделок. Тогда, несколько лет назад, это казалось единственно верным выходом, требованием правильным и справедливым. Задуманная схема, как представлялось, должна сработать четко и эффективно. Пусть у Фонда нет ни копейки. Ни цента. Зато у них есть льготы. А деньги есть у коммерсантов. Фонд, занимая у последних эти деньги, от своего имени заключает сделки. А от вырученной прибыли впоследствии получает свои проценты. Теперь-то со всей определенностью понятно, что это было роковой ошибкой. Ошибка же была в том, что Радчиков и его товарищи умели храбро воевать, отлично разбирались в тактике и стратегии боевых операций. Но, увы, ни черта не разбирались в тактике и стратегии бухгалтерского учета, всех этих дебетах, кредитах и прочих премудростях только зарождавшейся в стране рыночной экономики. Она же при отсутствии многих нормативных государственных актов и законов, которые обязаны были регулировать этот зарождающийся рынок, все больше приобретала жесткие, жестокие и даже дикие черты. Впрочем, не меньшую, а даже большую ошибку допустило и само правительство. И прежде всего - многочисленные контролирующие государственные органы. Передав льготы инвалидам-афганцам, они, как Понтий Пилат, просто умыли руки. Вот вам, ребята, спасательный круг, а дальше выплывайте сами. Вы независимая общественная организация, а у нас и с государственными-то предприятиями хлопот полон рот. А к брошенным в мутную воду экономики инвалидам-афганцам тотчас поспешили протянуть руку с заманчивым предложением быстро, стремительно вытянуть их на берег не только действительно солидные партнеры с респектабельных яхт, но и откровенные бандиты с пиратских шхун... И должно было пройти определенное время, прежде чем Радчиков начал замечать что-то неладное. Началось все, пожалуй, весной 1993 года. Тогда до него дошли слухи: пользуясь репутацией и экономическими льготами Фонда, одна из региональных организаций заключила ряд сомнительных сделок. Суммы фигурировали огромные, а Фонд при этом получал явный мизер. Все это здорово смахивало на прокручивание и отмывание чьих-то грязных денег, которые впоследствии исчезали бесследно. Радчиков срочно вылетел в этот регион, чтобы разобраться в происходящем лично. Он все еще находился там, когда до него дошли ошеломляющие вести: в Екатеринбурге в чрезвычайном, экстренном порядке прошла конференция Фонда, на которой его, Радчикова, было решено с поста председателя Фонда переизбрать. Новым председателем был избран Михаил Лиходей, его заместитель. По тому, как стремительно это произошло, нетрудно догадаться, что кто-то оказался крайне заинтересованным срочно, немедленно избавиться от Радчикова. И не нужно быть человеком ума выдающегося, чтобы сообразить: причиной происшедшего стало то, что кто-то почувствовал серьезную угрозу своим финансовым интересам. Справедливости ради заметим: Радчиков всегда считал и считает до сих пор Михаила Лиходея человеком абсолютно честным и исключительно порядочным - он достаточно долго проработал с ним бок о бок, чтобы утверждать так. Но он также считал и считает до сих пор, что в тот раз Михаила просто "подставили". Умело и профессионально. Его убедили, что Фонд действительно обкрадывают, но только он, именно он, Михаил Лиходей, сможет навести во всем этом настоящий порядок. По отзывам многих, с кем мне довелось говорить о Михаиле Лиходее, это действительно был сильный и даже жесткий человек, не лишенный определенных амбиций, вполне, допускаю, оправданных. В принципе же он взялся за то же, за что, почувствовав, что вокруг Фонда начинает твориться что-то неладное, начал браться и Радчиков. 10 ноября 1994 года Михаила Лиходея взорвали в подъезде собственного дома. Мне кажется - да нет же, я в этом абсолютно убежден, - не случись тогда той загадочной екатеринбургской конференции, первой жертвой стал бы Радчиков. Но он стал вторым. Здесь следует объясниться. Несмотря на прошедшую конференцию, половина региональных организаций инвалидов-афганцев категорически не согласилась с ее решением. И Фонд как бы раскололся надвое. В сущности, образовались два идентичных фонда, занимавшихся одним и тем же делом. Но принципиальная их разница заключалась в том, что Радчиков к тому времени уже начинал понимать ту ошибку, которая была допущена им еще изначально, когда он обивал пороги высоких кабинетов, наивно, но искренне полагая, что льготы - это единственно разумный выход выжить тем, кто был брошен тогда государством на произвол судьбы. Теперь, после убийства Михаила Лиходея, началась драка. За эти льготы. Не драка даже - настоящая война. Определимся сразу: не между афганскими общественными объединениями. Уж им-то едва ли был резон начинать эту войну - как уже говорилось, они получали лишь крохи с барского стола. И даже не между теми официальными коммерческими структурами, с которыми им приходилось иметь дело. Война началась между крупнейшими, но уже теневыми структурами, которые стояли за спинами официальных коммерсантов. Именно они под прикрытием Фонда получали возможность отмывания своего "черного нала" легально и, что немаловажно, абсолютно для себя безопасно: ну у кого, скажите, из контролирующих государственных органов поднимется рука на калек, да к тому же еще калек-афганцев? (Дело, впрочем, не только в деньгах. Но и во власти. Нынешнее движение афганцев, подчас весьма разнородное, тем не менее по-прежнему представляет собой мощное общественно-политическое движение, и взять это движение под свой контроль - это путь к реальной власти, а эта штука не менее сладка, чем деньги, не так ли? Не это ли, кстати, стало одной из причин жуткой бойни на Котляковском кладбище?) Между тем все большее число авторитетных лидеров афганского движения приходило к той же мысли, что и Радчиков: предоставленные им льготы становятся просто опасны. И начинали осознавать, что здесь необходимо нечто иное. Они-то и выступили с проектом принципиально иной, уже федеральной программы помощи инвалидам. Радчиков принял в разработке этого проекта самое активное участие. Заметим, что речь в этом проекте шла уже не только об инвалидах-афганцах. В стране к тому времени появилось множество горячих точек, откуда прибывали все новые и новые парни, покалеченные войной. Стало быть, рассуждал Радчиков, эта программа должна помогать и этим инвалидам. Особое внимание при этом должно уделяться простым солдатам - самой бесправной и незащищенной категории армии. И, наконец, главное: это должна быть государственная, а значит, бюджетная программа. Казна вновь пуста? Что же, они сами заработают деньги, но это уже будет принципиально новая экономическая схема, подчиненная строгому государственному контролю - начиная от Министерства финансов и заканчивая таможенной и налоговой службами. И никаких наличных. Все счета - только через Центробанк. Значительная часть заработанных при этом денег будет направляться конкретно Министерству социальной защиты. Еще конкретнее - управлению этого ведомства по делам инвалидов. Но при одном непременном условии - не менее 30 процентов этих денег должно идти на нужды именно солдат-инвалидов. Все это если не наглухо, то вполне плотно закрывало бы двери программы от проникновения в нее теневых и мафиозных структур. А значит - от дележки денег и, как правило, часто следующей за ней стрельбы. 29 октября 1995 года его пытаются расстрелять. В упор. Человек, сидевший в этот момент с ним рядом в машине, был убит наповал. Сам Радчиков, истекая кровью, каким-то чудом все-таки сумел завести машину, добраться до ближайшего таксофона и, уже теряя сознание, проваливаясь в небытие, вызвать "скорую". Девять пуль. Из них по меньшей мере семь, как озадаченно констатировали впоследствии врачи, должны были оказаться смертельными. Две из них застряли в затылке. Казалось, теперь-то он точно должен был погибнуть. Непременно. Без малейших шансов выжить. Но он снова выжил. Наверное, он родился не просто в рубашке, а в настоящем бронежилете - иное объяснение найдешь едва ли... Наверно, можно найти объяснения и тому, почему стреляли в Радчикова. Или хотя бы догадаться. Ведь вся логика предшествующих событий явно свидетельствует о том, что, находясь во главе создания нового федерального проекта, Радчиков мог поломать сложившуюся систему льгот, которая устраивала слишком многих, и которые бы потеряли слишком многое. Кому именно - об этом уже было сказано. Когда-то Радчиков совершил два побега. На войну. То, что происходило потом, кто-то может понять как совершенно обратное. Ведь после покушения он на некоторое время, по сути, ушел в настоящее подполье. И все-таки едва ли это можно назвать "побегом от войны". Скорее - попыткой избежать этой войны, попыткой прекратить эту жуткую пальбу по живым мишеням. А избежать ее возможно было только одним способом: выжить и довести начатое им дело до конца. Поразительно, но уже 6 января 1996 года, когда прошло лишь чуть более двух месяцев после покушения, он все-таки основывает новый фонд. Под ту самую новую, федеральную программу. Прошел всего лишь год, и результат оказался поразительным - впервые за многие годы с помощью Фонда Управление по делам инвалидов Министерства социальной защиты полностью выполнило обязательства перед своими подопечными, значительной частью которых, как на том и настаивал Радчиков, стали инвалиды военной службы, и в первую очередь - солдаты. Вместо постскриптума ...Однажды над одним весьма известным местечком, именуемым Северным полюсом, раскрылось сразу несколько десятков парашютов, приведя тем самым в страшное замешательство здешний животный мир и заставив улепетывать даже бесстрашных белых медведей. Люди спускались с неба парами. Так называемым тандемом. Потому что в парах этих один был инвалидом, а другой для страховки - профессиональный парашютист-инструктор. И только один парашютист был один, без инструктора. Приземлившись, люди принялись обниматься и отмечать свершившееся событие водкой. (Увы, шампанское, более, казалось бы, подобающее сему торжеству, не выдержало здешних морозов и едва ли не в мгновение превратилось в лед.) Среди всего этого счастливого люда, говорящего на многих языках мира, присутствовал и полковник Радчиков. Потому как именно он задумал и осуществил этот проект - уникальную международную программу "Небо, открытое для всех". Программа реализовывалась совместно с РОСТО - бывшим ДОСААФ, куда Радчиков, кстати, как все еще кадровый офицер, параллельно с работой в Фонде был направлен руководством армии - сегодня там уже поняли, как можно использовать авторитет безногого десантника среди молодых призывников. И не ошиблись. Ведь именно он, полковник Радчиков, оказался тем самым единственным инвалидом, кто прыгнул на полюс один. Без инструктора. Такое случилось впервые в мире. Но едва ли он думал тогда о своем праве на запись в Книгу Гиннесса. Полковник Радчиков, дважды умиравший и дважды воскресший, просто опирался своими протезами на макушку планеты, осторожно, маленькими глотками, отхлебывая "Русскую", закусывая ее такой же ледяной грушей, и думал совсем о другом. Он снова смог. Хотя, если честно, не спал перед этим прыжком всю ночь. И все-таки смог. Возможно, очень скоро, увидев, что сделал он, безногий инвалид, то же самое смогут сделать и остальные - поверив в себя окончательно. Ну и славно. Ну и отлично. Ледяной "Русской" с мерзлой грушей вприкуску на Северном полюсе хватит на всех - это он гарантирует... ...Слухи о различных махинациях вокруг некоторых афганских организаций все еще продолжают будироваться прессой и будоражат общественное мнение. Что ж, скорее всего, нам еще не раз придется возвращаться к этой теме, чтобы разобраться во всем окончательно. Но в нашем случае лично для меня одно уже совершенно ясно: плохо то государство, которое не может защитить своих героев от бандитских нападений. Еще хуже, когда государство вольно (в этом опять же предстоит еще разбираться) или невольно само провоцирует ситуации, при которых людей, пытающихся прекратить эти махинации, отстреливают... lga21hisi Кто писал "Записку Юровского"? Сегодня, похоже, уже есть ответ на этот вопрос СУДЬБА останков царской семьи продолжает волновать читателей. Это подтвердила и реакция на публикацию "Царь или не царь?" ("ЛГ", - 39), где высказывалось сомнение в убедительности ставшего практически официальным вывода, что останки - "те самые". Не являясь защитниками и приверженцами какой-либо версии, редакция, обращаясь к данной теме, преследует одну цель: информировать общественность об итогах исследований, заостряя внимание именно на "белых пятнах" его, на тех вопросах, что еще не получили убедительных ответов. В числе прочих аргументов в упомянутой публикации, напомним, было и сомнение: а подлинна ли сама "Записка Юровского"? Вопрос чрезвычайно важный, базовый - ведь именно благодаря свидетельствам, содержащимся в этом документе, и было обнаружено под Екатеринбургом известное захоронение. Вот почему мы решили сегодня вернуться к этому вопросу отдельно. А толчком к новой публикации послужил звонок в редакцию доктора исторических наук, многие годы проработавшего в главных архивных хранилищах страны, Ю---А. БУРАНОВА: он обещал сообщить при встрече "нечто неожиданное". - Юрий Алексеевич, ваше предложение встретиться, скажу честно, заинтриговало - ведь в монографии "Гибель императорского дома", написанной вами в соавторстве с В. Хрусталевым, и тени сомнений нет по поводу "Записки Юровского" - наоборот, там содержатся ссылки на нее как на документ бесспорный. Что-то произошло? - А произошло то, что я полностью изменил свой взгляд... Видите ли, рукопись книги лежала в издательстве "Прогресс" долго, а исследования в это время продолжались. И они дали свой результат, но исправления в текст внести не удалось: "Прогресс" дышал на ладан, гранки вообще не прислали... - А исправления были бы существенными? - Ну как вы полагаете: если документ, автором которого считается Юровский, написан совсем другим человеком, это существенно? - Подождите, это даже трудно сразу переварить... - Я обнаружил в архиве доселе неизвестный рукописный вариант "Записки" - и сразу стало ясно, что она никак не может принадлежать самому Юровскому: во-первых, это вовсе не его почерк, во-вторых, там везде повествование о коменданте Дома особого назначения ведется исключительно в третьем лице - "комендант сказал", "комендант пошел"; в-третьих, она написана безукоризненно грамотным человеком, каким Юровский уж никак не являлся. О его малограмотности свидетельствует не только биография, но и собственноручно составленные им документы. - Рукописные? - Разумеется, и подписанные его фамилией, так что почерк здесь не вызывает никаких сомнений. Вот, пожалуйста, можете посмотреть - я специально приготовил для вас копии: видите - почерк размашистый, буквы крупные... - А вот тут, смотрите, приписка: "с комунистическим приветом" - с одним "м". - Теперь обратите внимание вот на этот документ: что вы скажете о почерке? - Совсем другой: довольно мелкий, аккуратный, иной наклон, иное начертание букв - ничего общего с первым! - Это почерк историка Покровского - та самая рукописная "Записка"... - Но ведь под документом нет подписи, как вы определили авторство? - Потому что имеется еще и известный машинописный вариант "Записки", и хотя он тоже не подписан, но на самом архивном деле указано, что автор - Михаил Николаевич Покровский. Кроме того, в тексте имеются вставки, сделанные тем же самым почерком, что и рукописный вариант, обнаруженный мною. А вставки весьма существенные: они как раз указывают место погребения трупов... Это дополнения первостепенной важности, но неясно, когда, в связи с чем они были внесены. - А есть ли еще разночтения между рукописным и машинописным вариантами? - Серьезных нет, кроме одного, чрезвычайно, на мой взгляд, важного. Вот рукописный вариант, как я полагаю, более ранний, прочтите сами первую фразу. - Читаю: "16 июля была получена телефонограмма из Перми на условном языке, содержащая приказ об истреблении Романовых..." - А теперь - второй вариант. - "16 июля была получена телеграмма из Перми, содержащая приказ об истреблении Романовых..." - Вот-вот, обратите внимание: все искали и ищут ту самую телеграмму о расстреле, гадая, кто же отдал приказ - Ленин? Свердлов? Но я полагаю, что это напрасный труд: не было никакой телеграммы, а был именно звонок: никто из первых лиц не хотел оставлять следов своего злодеяния... И хотя это не очень существенно для идентификации останков, но зато очень важно для понимания картины в целом. Вообще в данном деле мало только определить почерк того или иного действующего лица, надо и постоянно иметь в виду почерк всей нашей славной ЧК, которая задумывала и осуществляла изуверские по коварству операции. Вот пример, он пока мало известен, так как дело сравнительно недавно рассекречено: в ночь с 12 на 13 июля 1918 года был расстрелян чекистами брат царя Михаил Романов, и буквально на следующий день те же самые чекисты завели дело... о похищении его из пермской гостиницы "Королевские номера". Мало того, что они запустили "дезу" в эфир, в газеты, они еще сфабриковали обширное дело и вели его на полном серьезе: так, словно Романов был действительно похищен, с задержаниями, допросами, арестами, расстрелами... Помню, когда я показал это дело известному американскому историку Пайпсу, он все никак не мог уразуметь: зачем это делалось? А делалось это именно для того, чтобы замести следы, чтобы не только современники, но и потомки не могли ничего понять. Поэтому нельзя просто верить свидетельствам по "царским останкам" - их надо сравнивать, проверять, перепроверять... - Тем более когда речь идет о "записках" человека, который, как выясняется, их вовсе не писал! А ведь на их основе выходят книги, снимаются фильмы... Почему же молчит прокуратура? Почему до сих пор не проведена официальная экспертиза этих "записок"? Такой вопрос задают "русское зарубежье", наша церковь, его задавала и "Литературная газета" в прошлой публикации... - У меня есть сведения, что экспертиза все-таки проведена и выводы, о которых я рассказал, нашли подтверждение. - Тогда вдвойне непонятно, почему это скрывается от общественности - кроме новых сомнений, такая политика ничего не дает! - Совершенно согласен. Недоверия и так очень много, и чтобы "снять" его, а не множить, все должно делаться ГЛАСНО. Никто ведь ничего не утверждает - может быть, найденные останки ТЕ САМЫЕ, но нужны исчерпывающие доказательства. - Юрий Алексеевич, а известен ли сегодня все же хоть один документ, который мы могли бы со стопроцентным основанием назвать "Запиской Юровского", - им написанный, им подписанный? - На сегодня - нет. Есть стенограмма его выступления перед старыми большевиками Урала в 30-е годы, но это именно стенограмма, есть напечатанный на машинке документ мемуарного характера под названием "Последний царь нашел свое место", но он производит довольно странное впечатление: это своего рода смесь беллетристики с документалистикой. И хотя изложение ведется от первого лица, возникает мысль - у меня, во всяком случае, - что текст имеет нескольких авторов. Впрочем, вот этот текст - судите сами... Вот фразы: "я внес предложение о производстве обыска...", "таким образом, я организовал внутреннюю охрану...", "при ознакомлении с арестованными мне бросилось в глаза..." - это ведь обороты нашего сегодняшнего дня, хотя текст датирован 22-м годом. - Причем обороты эти, как я вижу, входят в состав сложносочиненных и сложноподчиненных предложений, не очень-то характерных для человека малограмотного... - А теперь давайте перевернем страницу и сравним: "я решил использовать болото. А частью трупы сжеч (орфография и пунктуация сохранены. - Н. З.). Разпрягли лошадей. Разгрузили трупы. Открыли бочки. Положили один труп для пробы как он будет гореть" - и так далее... Есть разница? - Я не эксперт, конечно, но, полагаю, разница заметна даже дилетанту. А кстати, вам не кажется сам шрифт машинки необычным для двадцатых годов? Я почему-то вспоминаю свою югославскую машинку... Нет, право же, сегодня любая подпись при копировании может быть "подложена" под любой текст! А как, кстати, выглядит оригинал? - Не могу сказать. Когда мы, группа историков, получили задание в свое время поработать в Президентском архиве, чтобы установить сам факт расстрела царской семьи, я спросила: а что у вас есть? И мне дали вот эту копию. А с какого подлинника она сделана, выяснить не удалось: наши открытые архивы очень быстро стали превращаться в закрытые. - Видоизменю свой последний вопрос: как вы считаете, существует ли вообще в природе документ, который с полным правом можно считать "Запиской Юровского"? - Убежден: существует. Не может не существовать! Ну, представьте себе, в Москву приезжает человек, который недавно расстрелял царя. Он привозит документы, привозит ценности. И что, никто не поинтересовался, как происходил расстрел? Что случилось с трупами?.. Разумеется, он должен был письменно во всем отчитаться, все описать, все зафиксировать. Так что это есть - стоит только действительно открыть архивы... Не могу не вспомнить один случай. Сижу я как-то в зале на конференции, посвященной пакту Молотова - Риббентропа. Почти рядом со мной - микрофоны. И вот один из генералов из ряда впереди встает и задает вопрос: а где сам пакт? Не знаем, отвечают ему, у нас только копии, оригинал пока не нашли. "А чего его искать? Его никто и не терял!" - невольно прореагировал я, но прозвучала моя реплика из-за микрофона на весь зал. Все так и грохнули!.. Ну, после этого пакт сразу нашелся - за одну ночь. Так что, полагаю, и в "царском деле" мы слишком часто ищем то, чего никто не терял. Я имею в виду, конечно, не только "Записку Юровского"... Вела беседу Наталья ЗЕНОВА lga21thei "Священник и артист близки по сути..." Евгению Лебедеву - 80 лет НА ТОРЖЕСТВЕННОМ вечере в БДТ имени Г. Товстоногова народного артиста России Евгения Алексеевича Лебедева поздравляли шесть часов кряду. От представителя президента в Петербурге С. Цыпляева, зачитавшего Указ о награждении артиста орденом "За заслуги перед Отечеством", и до работников ГАИ. Конечно, не отстали от официальных властей и коллеги по творческому цеху. В их числе целый десант из московских знаменитостей, специально прибывших в северную столицу по этому поводу. Вспоминали блистательно сыгранное им - вплоть до чеховского Фирса в Малом драматическом у Льва Додина. Но главное - БДТ, эпоха Георгия Товстоногова, с которым связана почти вся жизнь удивительного актера и человека. Каждый, кто хоть раз видел Евгения Лебедева в "Мещанах", в "Карьере Артуро Уи", видел его Рогожина в паре со Смоктуновским - князем Мышкиным, в "Истории лошади" по толстовскому "Холстомеру", вряд ли окажется способен отмахнуться от ощущения творящегося на сцене волшебства. Такова природа таланта великого артиста, как говорят, артиста от Бога. Пробиться в эти дни к Евгению Лебедеву оказалось задачкой не из простых, но все же задать несколько вопросов юбиляру нам удалось. И первый из них, естественно, был: а как, собственно, родился артист Лебедев? - Почему я стал артистом? В 1932 году, когда я учился на слесаря-лекальщика и участвовал в самодеятельности, мне сказали: "Из тебя получится хороший артист". Мой отец-священник, узнав о моем желании стать артистом, напутствовал: "Иди. Искусство никогда не умирает, и чем тяжелее жизнь, тем сильнее искусство". А жизнь была тяжелой. Для того чтобы получить образование, мне приходилось скрывать свое происхождение. Но именно происхождению я, возможно, и обязан пристрастием к творчеству. Детство мое прошло в церкви, и первыми моими книжками были Евангелие и "Житие святых". Свою работу в театре я тоже считаю службой духовной - служу человеческой душе. Я обязан душу эту размягчать, обогащать и утешать. Священник и артист - близкие по сути профессии. - 40 лет вашей жизни связаны с БДТ имени А. Горького, а теперь имени Г. Товстоногова. Что вам дал этот человек, с которым, как известно, вас связывали и тесные родственные узы? - Моя настоящая жизнь прошла на сцене. Товстоногов был человеком, который открыл для меня эту жизнь. Мы вместе начинали в Тбилиси, где он ставил свои первые спектакли. Потом я женился на его сестре, и с тех пор мы всегда были вместе. Он очень хорошо знал меня, и я вряд ли найду другого человека, который так понимал бы меня, как он. У нас не было большой разницы в годах (он старше меня на полтора года), но я сам создал между нами как бы стеклянную стену. Не было и панибратства, так как я всегда считал его своим учителем. Успехи и неудачи мы переживали вместе, съели тот самый пуд соли... Георгий Товстоногов - великий режиссер и великий человек. Дух его, слава Богу, до сих пор живет в театре. БДТ для него стал сутью жизни. Его больному сердцу, которое он так истрепал и износил, что оно, как сказали после его смерти, было как в пергаменте, ни одно лекарство не помогало так, как работа на сцене. - Кроме БДТ, вы играете в спектаклях Малого драматического театра, участвуете в "Русской антрепризе" имени Андрея Миронова. С чем связаны эти "измены" родному театру? - После ухода Георгия Александровича я почувствовал какой-то вакуум невостребованности. Заполняю его с помощью замечательного театра Льва Додина. Занят в трех спектаклях. Мне, несмотря на мои 80, по-прежнему необходимо много играть. По-другому жить не получается. Александр Товстоногов, режиссер: - Я племянник Евгения Лебедева. Всю свою жизнь прожил рядом с ним. Это настоящий русский самородок, как, к примеру, Шаляпин, другие великие россияне. Он личность одаренная, необыкновенная, но достиг успеха колоссальным трудом. До сих пор он гораздо энергичней и одухотворенней, чем иные молодые. Я счастлив, что благодаря ему обогатил свою жизнь. Даниил Гранин: - Для меня Лебедев - талант во все стороны. Я имею счастье общаться с ним помимо сцены. Вижу, как хорош он в жизни, в своих увлечениях. Как он вырезывает из дерева, рисует, думает, как он коллекционирует, плавает. Это все талант. Он сверкает, сияет и излучает, как бриллиант, когда его поворачиваешь разными гранями. Анатолий Собчак: - О Лебедеве можно говорить бесконечно, потому что этот человек составил целую эпоху в театре. "Карьера Артуро Уи" Брехта - какой был потрясающий спектакль! Думаю, зримый облик фашизма в этом спектакле далеких 60-х был создан именно Лебедевым. Он сделал это фантастически. Татьяна Доронина: - Человек он талантливый, одаренный и, главное, талантливо живущий человек. Елена Образцова: - Обожаю его. Он заставляет меня волноваться и нервничать как артистку. Он так всегда бередит мою душу и мой артистизм, что все во мне готово, чтобы ему аккомпанировать или вместе выступить. Я посвятила ему концерт французской музыки в Большом зале Петербургской консерватории. Константин Райкин: - Он великий артист - явление уникальное. То, что я видел его во многих ролях, - богатство всей моей жизни. Николай КАВИН и Татьяна ПУТРЕНКО САНКТ-ПЕТЕРБУРГ lga21musp Светлана САВЕНКО Опять самиздат? АНДРЕЙ Хржановский сделал удивительный фильм "Олег Каган. Жизнь после жизни", который известен, к сожалению, лишь узкому кругу зрителей. Мэтр анимационного кино, недавно увенчанный престижной премией за свою очередную работу, снял двухчасовую ленту без всяких признаков мультипликации. Ее героя несколько лет как нет в живых. Олег Каган, скрипач с мировым именем, погиб от мучительной болезни, не дожив до сорока пяти лет. Свой последний концерт он дал за несколько дней до смерти. Цветущий, с пышной копной пшеничных волос, Олег Каган появлялся на концертной эстраде как воплощенная артистическая естественность. В его игре слышалась женственная покорность музыке, он отдавался ее току, словно ничего не требуя взамен. Зачем и требовать - в нем жила природная гармония искусства. Наверное, поэтому так любили музицировать с ним и Святослав Рихтер, и Наталья Гутман, и Юрий Башмет, афористически определивший его как "идеального партнера" - "лучшего я не встречал никогда". Башмет играл с Каганом и на том последнем концерте. Однако дар Кагана не был однообразно идиллическим. Одним из лейтмотивов фильма по праву стала фраза из Второй скрипичной сонаты Альфреда Шнитке - ее непревзойденным интерпретатором стал именно он, гармоничный и уравновешенный Олег Каган. Острота раздирающего душу драматизма читается в звуке и в лице музыканта, страдальческом и вдохновенном. Кто знает, какие вершины уготованы были Кагану. Он рос непрестанно, хотя казалось - просто жил. "Просто жизнь" кончилась в одночасье. Начался путь к смерти, нестерпимо обозримый в своей краткости. Операция, изматывающее лечение, неутихающая боль съедаемого раком тела. И - бесчисленные концерты, гастрольные поездки, в которые Каган отправлялся прямо из клиники. Он не отпустил от себя музыку. И дух музыки не покинул его. "Я играл Концерт Бетховена со всеми великими скрипачами, - говорит в фильме знаменитый дирижер, старый мудрый маэстро Челибидаке - его тоже уже нет в живых. - Да, со всеми. Технически Кагана можно сравнивать со многими из них. Но музыкально... Он был ангел". О Кагане вспоминают и другие музыканты, близкие ему люди. Альфред Шнитке, Мстислав Ростропович, Геннадий Рождественский, Нина Дорлиак, немецкие коллеги, лечившие его врачи. Все они по воле режиссера сходятся в финале, словно присутствуя на последнем концерте Олега во дворце близ Мюнхена, зал которого он так любил. В последний раз они всматриваются в его лицо. "Мне потом сказали, - говорит Юрий Башмет, - что все медицинские показания у него были на нуле, его уже как бы не было". Истаявший до неузнаваемости, почти бесплотный, полузакрыв глаза, он слушает оркестр, ожидая своего соло. Он уходит в музыку, растворяется в пении струнных голосов - и остается там навсегда. То, что сделал Андрей Хржановский, трудно назвать просто документальным фильмом. Рассказ о жизненном пути Олега Кагана, о вершинах искусства и величии духа - рассказ этот самодостаточен, он достойная дань памяти большого музыканта. Но в фильме есть и другое. Есть вечная весна начала, прелюдия славы, когда маленький кудрявый скрипачонок пробегает пустой зал и упрямо карабкается на высокую сцену. Есть медленные капли дождя, падающие на садовый стол, в которые долго всматривается камера, и кружащиеся на мюнхенских ратушных часах танцующие фигурки, которые так и не довелось увидеть Олегу. Виолончель Наташи Гутман, закутанная, как живое существо. И ее прекрасное скорбное лицо, и руки, прижимающие голову Олега. В мимолетном проступает символическое, в частных деталях - вечный смысл, дыхание уходящей эпохи. Фильм Хржановского наши зрители скорее всего не увидят. Телевидение, для которого он сделан, его не берет, устрашившись двухчасового звучания классической музыки и "слишком грустных" для нашего зрителя тем. Либо предлагается, порезав фильм на кусочки, показывать его вперемешку с рекламой. Нет и копий, которые можно было бы купить для домашних просмотров. Пока режиссер демонстрирует его среди друзей и знакомых - там, где собирается какое-то количество желающих. Похоже, мы возвращаемся в эпоху самиздата. lga21cin Метаморфозы "Ликов любви" - встреча с "Юноной" и др. КИНОКОМПАНИЯ "Кинотавр", проведя в прошлом году первый зимний фестиваль фильмов о любви - "Лики любви", в этом году решила провести его, во-первых, летом, в августе, а во-вторых, в Ялте. Москве же досталась вновь учрежденная ("Кинотавром" же) премия "Юнона" - за лучшие фильмы о любви - и сопутствующий ей "информационный показ фильмов о любви", который прошел в начале января. ХОТЬ горшком назови, только в печь не ставь. Сменив жанр, "Кинотавр" снял возможное недоумение появлением в программе "Ускользающей красоты" Бертолуччи, уже несколько недель идущей в "Киноцентре". Вопросы если и остались, то по другому поводу. В частности, почему, вручив свой новый приз "Юнона" за лучшие фильмы о любви Жан-Луи Трентиньяну (за роль в легендарном фильме Лелюша "Мужчина и женщина"), Алексею Баталову и Татьяне Самойловой (за роли в не менее легендарной картине "Летят журавли"), в рамках показа, сопровождающего "Юнону", демонстрировали только фильм Лелюша? Фильм Калатозова у нас, конечно, известен и любим (но премия потому и давалась), и если уж приз вручали вместе звездам французского и нашего кино, то можно было вполне показать оба эти фильма, ставших киноклассикой. Но это действительно частности. Важнее, что "Кинотавру" удалось-таки сделать свою акцию событием. Прежде всего потому, что наряду с неизбежным - американским производственным романом, где в роли телерепортеров Роберт Рэдфорд и Мишель Пфайфер ("Близко к сердцу") и фильмом "Цыганская душа", который честно оправдывает свое название (танцы фламенко - лейтмотивом, любовь испытанного ловеласа к юной цыганке и проч.), - были впервые показаны у нас крупнейшие премьеры 1996 года. Помимо "Избирательного сродства" братьев Тавиани (которые также получили "Юнону"), это "Мужчина моей жизни" Бертрана Блие ("Золотой Медведь" в Берлине-96, "Серебряный Медведь" за лучшую женскую роль Анук Гринбер), "Рассекая волны" Ларса фон Триера ("Гран-при" Канна-96) и мюзикл "Эвита" Алана Паркера с Мадонной в главной роли, премьера которого в России вообще четвертая в мире, и потому в кинозале "Рэдиссон-Славянской" во время сеанса яблоку было негде упасть. Справедливости ради надо заметить, что последние два фильма - Ларса фон Триера и Алана Паркера - имели возможность посмотреть немногие: 12 долларов за билет в "Америком" выкладывали в основном иностранцы, на которых цены "Америкома" и рассчитаны (50-процентная скидка учащимся и пенсионерам ситуацию корректирует лишь отчасти). Другое дело, что фильмы эти все желающие скоро смогут увидеть в прокате: картину "Рассекая волны" купил "Киноцентр". Кстати, там же обещают показать скоро одну из предыдущих работ фон Триера - сериал "Королевство". Что касается "Эвиты", то показы этой ленты будут, очевидно, в феврале в "Кодак-Киномире", где новейшая система звуковоспроизведения позволит сохранить музыкальные эффекты фильма. "Рассекая волны" Один из самых мистических режиссеров Европы, датчанин Ларс фон Триер снял фильм-притчу. Разбитый на семь крохотных главок и эпилог, уместивших замужество Бесс, ее счастье, смертельную болезнь мужа и его исцеление ценой жертвы Бесс, снятый предельно лаконично, фильм совершенно отчетливо тяготеет к жанру жития со всеми его атрибутами: описанием святой жизни, подвига, смерти, совершенного чуда... Закавыка в том, что подвиг, о котором парализованный Жан просит Бесс, - грех прелюбодеяния, способствующий чудесным образом выздоровлению Жана и обрекающий Бесс на положение отверженной в строгом мирке протестантской общины. Грубо говоря, чтобы стать святой, Бесс приходится стать шлюхой. Драматическое напряжение образа, соединяющего страстность, чистоту, сомнения, ужас и жертвенность, совершенно бесподобно играет Эмили Уотсон (премия "Феликс" Европейской киноакадемии за лучшую женскую роль). Первоначально ее разговоры с Богом в церкви кажутся беседами самой с собой, потом - родом психического сдвига на почве отчаяния, наконец, действительно мистическим контактом с Творцом. При этом ее прямой разговор с Богом противопоставляется вердикту благочестивых старейшин общины, держащихся буквы заповеди, не ведающих ни сомнения, ни милосердия и отлучающих Бесс от церкви. Таким образом, действие фильма происходит одновременно в двух планах: мистическом и реальном. Более того, совершенно очевидно, что ряд эпизодов метафорически соотносится с эпизодами Евангелия. Это и образ крестного пути, когда дети кидают камни в Бесс, которая с трудом едет на велосипеде вверх, к храму. И последний разговор Бесс с Богом на катере, везущем ее на "большой корабль", где один раз ее уже едва не убили, - просьба к Богу не оставить ее... И похороны, когда Жан (уже вставший на ноги - чудо свершилось!) с друзьями похищает ее тело, чтобы старейшины приговорили к аду пустой гроб с песком... И утреннее пробуждение Жана, когда друг тащит его к приборам, чтобы он своими глазами увидел, что локаторы не обнаруживают тела, которое они бросили в море вечером... И звон колоколов (отсутствующих в местных храмах) над кораблем... Поэтика фильма не оставляет ни малейших сомнений в том, что Ларс фон Триер снял фильм о жертве искупления, об умении слышать Бога, о любви не к слову и букве, а к человеку в его грешной телесной оболочке. Кому-то история эта может показаться кощунственной. Кому-то выстроенной намеренно провокационно и рационалистически. А кому-то напомнит странный рассказ из летописи Серафимо-Дивеевского монастыря. Старец Серафим Саровский призвал молодую монахиню Елену Васильевну Мантурову. Было ей 27 лет, и брат ее, Михаил Васильевич, 7 лет назад был исцелен старцем. Старец Серафим обратился к ней с такими словами: "Вот, видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, братец-то твой, болен у нас, и пришло время ему умирать. Умереть надо ему, матушка, а он мне еще нужен для обители-то нашей, для сирот-то... Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила-то Васильевича, матушка". "Благословите, батюшка!" - ответила Елена Васильевна смиренно и как будто покойно. Она умерла через три дня. "Эвита" Как ни странно, дилемма "шлюха или святая" составляет также основу образа, который создает Мадонна в мюзикле Эндрю Ллойда Веббера, поставленном Аланом Паркером. Ее героиня, имеющая реальный прототип в истории Аргентины, завоевывает Буэнос-Айрес, как Растиньяк когда-то Париж, становится фотомоделью, актрисой, женой известного политика, первой леди страны и, наконец, надеждой и любовью народа - известной благотворительностью "святой Эвитой". Ее смерть в 33 года от рака в 1952 году стала трауром для страны. Дилемма определила два полюса мнений об Эве Перон, на фиксации которых и строится фильм: точек зрения народа и аристократии, военных и завсегдатаев светских салонов, рабочих и монахинь... Эпическая интонация задана первыми же кадрами: фильм начинается с сообщения в кинозале о ее смерти. Рыдания зрителей крупным планом, траурный выход на улицу, задумчивое лицо рассказчика Че... Ретроспективное повествование о жизни Эвиты в интонации мелодраматической (бедная девочка в чужом городе!) продлится недолго. Паркер стремительно возвращается к масштабным массовым сценам, чередующим кадры переворотов, демонстраций, бунтов, похорон... Не знаю, как у американцев, но у россиян бесконечная тема торжественных всенародных похорон Эвиты вызывет в памяти, скорее всего, телехронику времен махрового застоя. Впрочем, размышляет Че (роль Антонио Бандераса), вовсе не о том, была ли Эва верна своим мужчинам, а о том, была ли она верна своему народу... Раз уж речь идет о всенародной любви. Собственно, Че и становится воплощением масс, влюбленных в красоту Эвиты, завороженных ее энергией и ожидающих от нее избавления от нищеты и прочих бед земных. Че оказывается ее судьей, защитником и обличителем в одном лице. И - соперником Хуана Перона, имеющим право на последний поцелуй у гроба, если уж их совместный с Эвитой танец возможен лишь в сновидении. Таким образом, отношения Эвиты и народа Паркер трактует в ключе эротическом. В этом свете красноречив жест Эвиты: добившись освобождения мужа из-под ареста и избрания его президентом, Эва закрывает для него дверь спальни. Соцреалистический поворот в рассказе о воплощении индивидуалистической американской мечты сопровождается использованием брехтовской поэтики. Герои типологизируются, их голоса сливаются с голосами хора: замечателен хор отвергнутых любовников, хор светских денди на стадионе, хор офицеров под душем... Изобретательность Паркера, дающего резкую смену ракурсов, кадров, не знает границ. Вне хора только Эвита. И частично - рассказчик. Хуан Перон (роль Джонатана Прайса), женой которого становится Эва, в мюзикле выступает в качестве второго голоса в их дуэте. Ее воля определяет его победу. Победу же Паркера не в последнюю очередь определяет игра Мадонны. К счастью, Эвита, такая разная в зеркалах мнений (а также роскошных ресторанов, гостиных, супермаркетов), так и не становится однозначным образом. Она остается отражением чужих ожиданий, сомнений, страхов и желаний. Несовпадение контуров изображения в разных поверхностях дразнит и рождает желание снова вслушиваться в мелодии Веббера, сплетающего ритмы танго, марша, мелодию любовной песни и медленную печаль плача. "Избирательное сродство" "Мы ощущали необходимость говорить о любви, - сказал на пресс-конференции Паоло Тавиани, - потому, может быть, что любви вокруг нас в современном мире все меньше". Эта фраза, возможно, объясняет, почему, решив снять историю о любви, братья Тавиани обратились к эпохе Гете, написавшего когда-то романтическую историю двух пар, в которых каждый обнаруживает родство душ отнюдь не с собственным партнером и переживает вполне классицистическую борьбу между чувством и долгом. Борьба эта заканчивается "сельским кладбищем", на котором находят приют Эдуардо и его возлюбленная Оттилия. Историю влюбленных, в которой рационалистическое и мистическое смешано в одинаковой пропорции, братья Тавиани снимают подчеркнуто академично. Статичность камеры почти равна отстраненности наблюдателя, не забывающего отметить живописность тенистого парка или отточенную завершенность жеста, что сродни жесту античной скульптуры, поднимаемой из глуби морской в первых кадрах фильма, - она становится знаком стилистики фильма. В результате получается уравновешенное классицистическое полотно, бесстрастно фиксирующее, что тайна красоты природы, как и тайна "избирательного сродства", кои герои мечтают постичь, остается скрыты от человека. Актерский дуэт Изабель Юппер и молодой французской актрисы Мари Жилли пластичен и выразителен. Очень красивый, без слащавости фильм. Жанна ВАСИЛЬЕВА lga21cul Старые русские среди новых К ЗАТЕЙЛИВЫМ теремам, понатыканным в Подмосковье новыми русскими, прибавился еще один - по дороге на Сергиев Посад. Это мурановский дом Евгения Баратынского. Хотя какой же из Евгения Абрамовича - новый русский? Ведь умер он полтора века назад. Просторный усадебный дом Баратынский построил всего за два лета и славно перезимовал в нем, радуясь, что он держит тепло и в лютую стужу, и при злом ветре... Затем, через годы и годы после его неожиданной смерти, на Муранове женился младший сын Федора Ивановича Тютчева. Сам Тютчев так ни разу здесь и не показался. Зато письменный стол из его опустевшего кабинета, кровать, на которой он скончался, книги, фамильные портреты - все это наследники перевезли сюда. И где же, если не в мурановской усадьбе, было открыть мемориальный музей обоих поэтов - Баратынского и Тютчева? В Мураново добирались пешком, оттопав четыре километра от электрички, подъезжали на местном автобусе, прибегали на лыжах. Посетителей неизменно поражало обилие драгоценной старины да еще то, что зимой музей совершенно не отапливался. И в большой гостиной, и в голубой, и в зеленой пар валил изо рта экскурсоводов, как на улице. Страшно было подумать, что в библиотеке, кабинете или спальне кому-то приходилось снимать шапку и рукавицы, не говоря уже о шубе. Тем не менее многострадальный дом еле дотянул до начала наших восьмидесятых годов. Бревна, обложенные кирпичом, истлели и протыкались насквозь. Разбирая аварийное здание, музейщики надеялись тут же и собрать его года за два, чтобы не слишком уступать в разворотливости Баратынскому. Но благие намерения не оправдались. И прошло целых тринадцать лет, прежде чем восстановленный старый дом не без лукавства напомнил о новых русских. Разумеется, на открытии музея в самом конце декабря, как водится, играли и пели, говорили речи, читали стихи Тютчева и Баратынского, с особым значением - эти: Век шествует путем своим железным; В сердцах корысть, и общая мечта Час от часу насущным и полезным Отчетливей, бесстыдней занята. Ну как же: культура все гибнет и гибнет, духовность испаряется прямо на глазах - и сам Баратынский так послушно вторит нашим нынешним стенаниям! Но ведь эти стихи написаны еще при Пушкине, задолго до Толстого, Достоевского, Чехова, а по существу - и до Тютчева. Да и вспоминаем мы их в очередной раз не на развалинах усадебного дома, а в заново отстроенном наконец музее. В.РАДЗИШЕВСКИЙ lga21pol Владимир АВЕРЧЕВ, депутат Государственной Думы Возвращение в Европу или "холодный мир"? К моменту написания этих заметок переговоры генсека НАТО Хавьера Соланы и Евгения Примакова еще не начались. Но нас уже предупредили об их сугубой секретности. За ней могут скрываться только две вещи: либо подготовка драматического выхода из тупика дискуссий вокруг расширения НАТО как нового разделения Европы, либо попытка отодвинуть на какое-то время столь же драматический разрыв между Россией и Западом и начало периода "холодного мира". Не следует преувеличивать роль генсека НАТО. Он может только озвучивать решения, принятые по согласованию в ключевых столицах Альянса, прежде всего в Вашингтоне, Бонне и Париже. И есть подозрение, что в портфеле Соланы нет ничего, кроме предложения начать серьезные переговоры, так что в его беседах с Примаковым в лучшем случае предметом могут быть мандат и примерные сроки таких переговоров. Не так много, но и не мало. Признаемся себе: два года были потрачены во многом впустую обеими сторонами. Хотя представляется бесспорным лидерство НАТО в этом бесславном соревновании в политической близорукости. Пропагандистские усилия наших западных партнеров представить расширение НАТО в качестве благородной акции по расширению зоны стабильности и демократии в Европе убедили даже самых прозападных российских политиков в одном: основы новой архитектуры безопасности в Европе Брюссель "на всякий случай" намерен строить пусть и не против России, но без ее полноправного участия. Результатом этой массированной кампании явилось небывалое (по меркам постперестроечного времени) объединение и власти, и оппозиции в России вокруг жесткого "нет" планам экспансии Альянса на Восток как символа нового вытеснения нас из Европы. Прошу прощения за высокий слог, но Россия тысячу лет прорывалась в Европу и утвердилась в ней. Сначала при Св. князе Владимире, который в Киеве сделал выбор в пользу самоопределения Руси в качестве восточной окраины христианского мира. Потом при Петре Великом и его последователях, построившем столицу новой империи Санкт-Петербург на самой западной ее границе и буквально за бороды втаскивавшем наших предков в европейскую цивилизацию. И нынешним российским политикам, уже из Москвы, предстоит сделать еще один прорыв в Европу, несмотря на сопротивление в некоторых натовских столицах. Из уважения к собственной истории мы просто не можем позволить себе опускаться до уровня мелких обид и интриг и обязаны предлагать Европе стратегические перспективы единства. В контексте нынешней темы для нас приемлемы только такие варианты отношений с НАТО, которые институционально и материально закрепляли бы принципиально новый характер отношений в объединенной Европе в вопросах безопасности. Когда Россия настаивает на серьезном пересмотре договора об обычных вооружениях в Европе, когда она требует международно-правовых обязательств непродвижения натовской инфраструктуры ядерного оружия на Восток, Россия "навязывает" НАТО перспективу глубокого реформирования всей системы вооруженных сил на континенте на основе презумпции ее единства от Атлантики до Урала, перспективу взаимного усиления, а не ослабления стратегической стабильности. Мы приглашаем политиков в столицах Европы и Северной Америки построить стратегический мост между Россией и НАТО симметрично тому, который уже более полувека как переброшен через Атлантику. Я надеюсь, что ни на какие эрзацы в виде желеобразных хартий и торжественных деклараций о намерениях в обмен на вполне реальное возведение новой, пусть и прозрачной, стены в Европе российские политики не согласятся. И еще одно соображение. Один из самых разочаровывающих провалов (в глазах самих европейцев) последнего десятилетия - неспособность Европы создать собственную автономную "опору" безопасности в рамках трансатлантического сообщества. Символом этого стало фиаско европейцев в бывшей Югославии, где восстановление мира потребовало активных и напористых действий американской дипломатии. Сегодня Франция возвращается в военную организацию НАТО в значительной мере ради того, чтобы сделать еще одну попытку вернуть Европе способность эффективно заботиться о собственной безопасности. Думаю, что возвращение России в качестве полноправного партнера Европы наряду с США и Канадой является кратчайшим путем к этой цели. lga21polf В доме германского канцлера не все в порядке Прошедший год был трудным для Германии. Успехами отмечены действия боннского кабинета лишь на международной арене, внутренняя же политика Коля потерпела полное фиаско. Немецкий канцлер по-прежнему рассматривается и на Востоке, и на Западе в качестве "духовного отца" единой европейской политики, строителя общеевропейского дома. Благодаря усилиям Гельмута Коля в прошедшем году была подписана совместная декларация с Чехией о взаимном примирении, окончательно устранены реликты второй мировой войны в отношениях между Прагой и Бонном. В лице Германии Россия по-прежнему видит не только крупнейшего экономического партнера, но и проводника своих политических интересов в Европе. Во внутренней же политике в актив бундесканцлера можно, пожалуй, занести лишь недавний переход семи бывших правозащитников ГДР из оппозиции в ряды ХДС. Думается, что для Коля эти семь "перебежчиков" ценнее, чем тысяча новых членов его партии. Ведь теперь в его руках появился козырной туз, которым он будет "покрывать" стремления восточногерманских избирателей отдать свои голоса Партии демократического социализма - наследницы СЕПГ. На этом в графе "успехи" можно ставить точку и переходить к неудачам. В 1996 году Коль пытался взять на себя роль посредника в диалоге между работодателями и профсоюзами. Но благие намерения правительства рухнули, а конфликт постепенно перерос в ожесточенную конфронтацию, длившуюся целых полгода. Созданное Бонном "Объединение за труд", призванное полюбовно решать проблемы рабочих и предпринимателей путем переговорного процесса, дало возможность правящей коалиции поднять свой рейтинг и показать хороший результат на весенних выборах в трех федеральных землях. Но к концу года "Объединение" фактически развалилось. В стране зарегистрировано рекордное количество безработных - 4 миллиона, растут пенсионные взносы и выплаты в страховую кассу. До настоящего времени система социального обеспечения ФРГ, несмотря на массовую безработицу, все же гарантировала относительный покой и стабильность в немецком обществе. Правительству Коля в прошлом году удалось тем не менее настолько расшатать и ослабить созданную им же самим систему внутренней безопасности, что порой складывается впечатление о злонамеренности действий членов боннского кабинета. Думается, что в наступившем году бундесканцлер, отдав представительскую часть внешней политики на откуп Кинкелю, прежде всего постарается залатать прорехи во внутренней политике. Можно ожидать инициатив правительства в создании новых рабочих мест, связанных с ужесточением бюджетной политики, урезания государственной помощи немецким переселенцам из стран СНГ, очередных визовых ограничений для потенциальных иммигрантов. Правящая коалиция будет пытаться не допустить возможного стратегического партнерства СДПГ с Партией "зеленых", раздувая для этого внутренние трудности социал-демократов и инициируя очередные расколы среди "зеленых". От того, насколько в этом году удастся Гельмуту Колю скорректировать курс ведомого им корабля, будет зависеть и степень желания команды видеть его в дальнейшем на капитанском мостике. Сергей ВОЛКОВ, соб. корр. "ЛГ" БОНН lga21polf Ключи от Хеврона переданы На удивление быстро, в течение суток, хотя и незначительным большинством голосов, правительство Израиля одобрило согласованный накануне Нетаньяху и Арафатом протокол по Хеврону и график дальнейшего вывода израильских войск с территории Западного берега реки Иордан. Не возникли проблемы с утверждением этого документа и в кнессете. С опережением графика израильские силы безопасности в самом Хевроне приступили к операции по передислокации, именуемой "передачей ключей". Речь идет о выводе израильских войск из арабской части города, составляющей 85 процентов его территории и насчитывающей порядка 120 тысяч жителей. Лишь небольшое подразделение останется внутри еврейского квартала для охраны поселенцев (порядка 450 человек) и священного места иудеев - Могилы Патриархов. Вместо оговоренных 10 дней израильтяне практически завершили передислокацию в городе за 5 дней, дабы "избежать возможных инцидентов" - имеются в виду готовящиеся масштабные протесты со стороны еврейских поселенцев, обвиняющих правительство Нетаньяху в "национальном предательстве". Договоренность по Хеврону вполне можно считать "прогрессивной". В глобальном урегулировании она поставлена в один ряд с израильско-египетским соглашением в Кэмп-Дэвиде (1978 год) или с договоренностями "Осло-1" с палестинцами. И дело не в проблеме собственно Хеврона - схема ее урегулирования в принципе была согласована намного раньше, а в увязке Хеврона с жестким графиком дальнейшего вывода израильских войск с большей части территории Западного берега. После длительных переговоров под неустанным прессингом Денниса Росса и заключительной "миссией добрых услуг" короля Иордании Хусейна график вывода войск был согласован, что и открыло путь к подписанию протокола по Хеврону. Этот вывод начнется 28 февраля и завершится к августу 1998 года. Засим последуют переговоры об окончательном урегулировании. Если тому не воспрепятствуют новые акции террористов. Впрочем, не только террористов. Едва израильские подразделения покинули арабскую часть Хеврона, как грянул инцидент, которого оба подписанта соглашения опасались: не какой-нибудь палестинский экстремист, а сам шеф палестинской службы безопасности Хеврона полковник Джибрил Раджуб вдруг призвал еврейских поселенцев покинуть город, дабы избежать столкновений с палестинцами. А как же соглашение о сосуществовании, где черным по белому?.. В общем, Ясир Арафат срочно вмешался, остудил ретивого полковника и заявил на массовом митинге дословно: "Пока я в Хевроне, я говорю еврейским поселенцам, что мы не хотим конфронтации. Мы хотим справедливого мира". Но справедлив и вопрос: а если Арафат не в Хевроне, то что, распоряжаться там будет полковник Джибрил? Александр ИВАНОВ ТЕЛЬ-АВИВ lga21polf "Скотты" хотят независимости Последняя декада января в Шотландии - сплошное празднество. Причиной "большого гулянья" на севере Соединенного Королевства служит лишь одна дата. Зато какая! День рождения Роберта Бернса. Сейчас повсюду, от центральных городов до глухих рыбацких поселков, вывешены портреты шотландского поэта, в пабах (пивных барах) распевают под волынку его песни. А в магазинах с трудом можно найти... овсянку. Ведь ночью 25 января все неизменно едят хаггис (нечто вроде огромной тефтели из бараньей печени, смешанной с овсяной кашей). День рождения Бернса - по сути дела, не только национальный праздник в Шотландии, но и очень большое торжество для всех его земляков, разбросанных по разным частям планеты. Многолюдно возле глиняной мазанки в городке Эр. Соломенная крыша под тяжестью веков глубоко осела на окна - точно меховая шапка, надвинутая на глаза. Здесь, в семье крестьянина Вильяма Бернса, в 1759 году появился на свет будущий бард. В темной комнатке, которая служила и кухней, он писал первые стихи, проникнутые любовью к родному краю. Шотландцы разделяют патриотизм Бернса. Длинная очередь и у знаменитого замка в Эдинбурге. Уже почти два месяца посетители любуются "сконским камнем", или, как его еще называют, "камнем судьбы". 200-килограммовую махину англичане захватили в качестве трофея в XIII веке, но в конце минувшего года Елизавета II и Джон Мейджор решили вернуть самородок. Под усиленной охраной в специальном автомобиле он проделал почти 700-километровое путешествие из Вестминстерского аббатства в Лондоне и был торжественно водружен в "королевском зале" замка под мелодию "Возвращение камня", которую крупнейший шотландский композитор Гэвин Стоддарт специально сочинил по случаю сего исторического события. Национальное достояние возвращено, любимого поэта чествуют во всем мире! Не удивительно, что в эти дни у "скоттов" радостное настроение. Хотя я нередко слышал и горькие слова о бедах Шотландии. Здесь в полтора раза больше безработных, чем в целом по стране, а уровень жизни гораздо ниже. В результате высок процент самоубийств, алкоголизма, наркомании. Где выход? Для разных политиков он разный, но козырной картой нередко служит... Бернс. Особенно сейчас, когда явно поднялась волна патриотизма. - Наш тезис - "добьемся независимости!", - говорит мой давний знакомый, один из лидеров Шотландской национальной партии (ШНП) Крис Маклин. Надеюсь, что на всеобщих выборах весной победят лейбористы, и они дадут нам возможность создать собственный парламент. Затем мы проведем национальный референдум. Крис считает, что большинство "скоттов" проголосует на референдуме за выход из состава Великобритании. Откуда такая уверенность? В 20 раз возросло за четверть века число сторонников его партии, ныне ее поддерживает больше 30 процентов шотландцев. - Мы непременно победим, - с металлом в голосе произносит Маклин. - Помните? Легче солнце двинуть вспять, Славный парень, Статный парень, Чем тебя поколебать, Славный горский парень. Правда, в предыдущий день эти же строки Бернса я услышал в Эдинбурге от представителя правящей консервативной партии, которая пока лидирует и тут, чуть-чуть опережая ШНП. Джордж Коннери утверждал, что прогресс на севере Британии возможен только в сотрудничестве с английскими властями, а залог успеха - непоколебимый характер "горских парней". Михаил ОЗЕРОВ, соб. корр. "ЛГ" ЭР - ЭДИНБУРГ - ЛОНДОН lga21polu Запах каспийской нефти дошел до берегов Сены В ходе официального визита президента Азербайджана во Францию подписано несколько межгосударственных соглашений, а также нефтяной контракт с двумя крупнейшими французскими компаниями. Однако во время пребывания Гейдара Алиева в Париже стало известно, что Азербайджан отказался признать Францию в качестве сопредседателя Минской группы ОБСЕ, занимающейся урегулированием конфликта вокруг Нагорного Карабаха. Нефтяной фактор давно перестал быть категорией чисто экономической, перейдя в разряд большой политики. Об этом в интервью агентству Франс Пресс сказал и сам президент Алиев, напомнив, что в свое время с просьбой допустить французскую компанию "Эльф Акитен" к разработке азербайджанских месторождений к нему обращались и президент Франции Миттеран, и премьер-министр Балладюр. "Эти связи (в нефтяной области. - Э.А.) не носят чисто коммерческий характер, - отметил Алиев, - они одновременно оказывают влияние на межгосударственные политические отношения". Что касается нефтяного контракта, подписанного в Париже, то надо отметить, что азербайджанская сторона уже изрядно поднаторела в подготовке подобных документов и потому коммерческие условия нынешнего контракта жестче, нежели в предыдущих. Во-первых, две структуры, о которых идет речь в контракте - "Ленкорань-море" и "Талыш-море", - это еще неразведанные месторождения, наличие запасов нефти в них лишь предполагается. Все капитальные вложения в период разведки будут финансироваться иностранными компаниями, в том числе и доля Азербайджана. Более того, предполагается поэтапная выплата многомиллионного бонуса, то бишь вознаграждения, азербайджанскому государству за право разрабатывать месторождения на Каспии. В случае же неудачи финансовые затраты иностранных компаний и бонус не возвращаются. Таким образом, западный бизнес идет на явный риск, желая поскорее застолбить участки на перспективном нефтяном клондайке Каспия. Азербайджан же, привлекая к разработке своих сырьевых запасов крупные корпорации ведущих западных держав, преследует не только экономические, но и политические цели, надеясь, что экономическое присутствие стран Запада на берегах Каспия подвигнет их к более активному участию в урегулировании проблемы Нагорного Карабаха. Перспективы разрешения армяно-азербайджанского конфликта стояли в центре внимания на переговорах Г. Алиева с Ж. Шираком. Официальный Париж заявил о своем полном нейтралитете в вопросе Нагорного Карабаха и о своем желании всячески содействовать мирному процессу в этом регионе. Тем не менее Азербайджан не дал добро на избрание Франции новым сопредседателем Минской группы ОБСЕ. В интервью представителям западных СМИ нежелание видеть Францию на посту сопредседателя Г. Алиев дипломатично объяснил нормами этики. Азербайджан, сказал он, уже выразил свое согласие с кандидатурой Соединенных Штатов Америки, и теперь неудобно менять свое решение. Азербайджан не скрывает своего желания видеть на посту второго сопредседателя равноценное по весу России государство. А таковым в Минской группе являются лишь США. В Баку возлагают большие надежды на активность американской дипломатии, которая никогда не берется за решение "мертвых" дел, тем более что в качестве сопредседателя Америка выдвинула кандидатуру известного политика Строуба Тэлботта. Словом, опять, как и в Лиссабоне, нашла коса на камень. Напомню, что до этого на пост сопредседателя претендовала Германия, но ее кандидатура летом прошлого года была заблокирована Россией и Арменией. Судя по сведениям из компетентных источников, именно эти две страны наиболее упорно поддерживают сейчас идею сопредседательства Франции. Гордиев узел политических амбиций и противоречий предстоит разрешить в ближайшие дни на заседании Минской девятки, которое состоится в Вене. Эльмира АХУНДОВА, соб. корр. "ЛГ" ПАРИЖ - БАКУ lga21polf Смена президентов или смена вех В Болгарии никогда не было и сейчас нет президентского дворца. Он как бы и не был запланирован историей для этой балканской страны. В самом центре Софии возвышается довольно скромный царский дворец, где уже давно размещена Национальная художественная галерея. Напротив нее стоит бывший мавзолей Георгия Димитрова. Теперь он пустует - тленные останки героя Лейпцигского процесса захоронены на центральном софийском кладбище. А в двух шагах от мавзолея находится здание бывшего Госсовета. Вот здесь с начала 90-х годов и пришлось обосноваться президентскому институту, ставшему и одним из символов государственного устройства новой Болгарии. Первым президентом, избранным всенародно в условиях демократических преобразований, стал философ Желю Желев. В минувшее воскресенье к присяге был приведен новый глава государства - юрист по профессии - Петр Стоянов, для которого 22 января стало днем официального вступления в должность. Желеву в марте исполнится 62 года, Стоянову - 44 года. Несмотря на разницу в возрасте, они свою политическую карьеру связали с деятельностью оппозиционного Союза демократических сил. Таким образом, можно сказать, что смена президентского караула прошла под знаком СДС. Но на этом общее в ситуации, пожалуй, и заканчивается. Невысокого роста, одетый в скромный, не очень модный костюм, сторонящийся вспышек фотоаппаратов, смущенный собственной популярностью - таким предстал Желев после избрания его на пост главы государства пять лет назад. Впрочем, его "непрезидентский облик" оставался все эти годы излюбленной мишенью болгарских острословов. Но более проницательные наблюдатели сразу отметили, что в президентском кресле оказался "человек с мягкой улыбкой, но твердым характером". За минувшие пять лет он длительное время лидировал с точки зрения популярности болгарских политических деятелей, что дало основание полагать, что он выиграет и очередные выборы. Но этого не произошло. В его личной драме сыграла не последнюю роль твердая приверженность убеждениям, которые он сохранил до сих пор. Считая, например, что президент должен быть своего рода "отцом нации", находясь, как говорится, над схваткой, он рассорился со своими соратниками из СДС, когда понял, что первое правительство демократов во главе с Филипом Димитровым заводит своей политикой страну в тупик экономического застоя. Он прямо заявил об этом, приобретя много личных врагов в политическом руководстве демократов. С социалистами он не мог найти общего языка в силу принципиальных мировоззренческих разногласий, считая их вообще "коммутантами", изменившими лишь свой внешний облик. В результате Желев оказался между Сциллой и Харибдой, и таким образом его борьба за президентский пост была заранее обречена на неудачу. Он принял свое поражение достойно, завещая более молодому преемнику подобный пример поведения. Как, впрочем, и некоторые другие примеры бескомпромиссных действий в критических ситуациях. Достаточно напомнить об одном. Желев стал одним из первых в мире государственных руководителей, который уже 19 августа 1991 года осудил путч ГКЧП в Москве и выступил в поддержку демократических преобразований, которые начал осуществлять в России Борис Ельцин. Новый президент Болгарии понимает роль и вес дружественных партнерских отношений между двумя странами. Еще в ходе президентского марафона Стоянов сделал примечательное заявление. Выступая 30 сентября прошлого года в Варне на научной конференции, он заявил: "Я категорично высказываюсь за развитие благонамеренных, равноправных и взаимовыгодных отношений с Москвой..." Вместе с тем он подчеркнул, что рассматривает эти отношения также как средство улучшения экономических показателей Болгарии, "благоприятствующих полноценной интеграции страны в европейские и евроатлантические структуры". После принятия присяги Стоянов в своем заявлении призвал сограждан сделать выбор в "пользу европейской цивилизации", отказаться от предубеждений и создать предпосылки для "вступления в ЕС и НАТО". В такой постановке нет ничего принципиально нового. Преемник Желева в этом отношении продолжит его линию, которая, правда, до сих пор не обрела какой-либо конкретной формы реализации. Но, судя по намерениям Стоянова, ориентация на интеграцию с европейскими и евроатлантическими структурами займет ключевое место в его внешнеполитической деятельности. При подобном раскладе значение России объективно будет постепенно ограничиваться ролью "сырьевого донора", без которого, по крайней мере в ближайшие годы, Болгарии не обойтись. В случае возможного прихода к власти демократов такой, уже более прагматичный, чем ранее, подход будет усиливаться, так как они не скрывают заинтересованности прежде всего в торгово-экономическом сотрудничестве и огромном рынке России. Впрочем, подобный подход вполне логичен для всего поколения новых болгарских политиков, к которому принадлежит Стоянов. В отличие от "диссидентствующих предшественников" они все прошли жизненную школу типичных интеллигентов, воспитанных в социалистической Болгарии и не без успеха интегрировавшихся в существовавшую общественную систему. Новый президент с отличием закончил юридический факультет Софийского университета, зарекомендовал себя как отличный специалист по бракоразводным делам, многие годы работая адвокатом. В политику он пришел в начале 90-х годов, став в последнее время одним из популярных лидеров СДС. Но всегда предпочитал держаться в тени, отказываясь от ряда соблазнительных предложений, как бы дожидаясь своего звездного часа. Такая тактика оправдалась. Теперь он президент, с которым Болгария войдет в XXI век. Президент - симпатичный внешне: высокий, подтянутый - в юности успешно играл в волейбол и сейчас верен спорту, совершая регулярно кроссы по пересеченной местности. Умеет общаться с людьми - всегда благожелательная улыбка, взвешенные выступления, обращенные к разуму, а не эмоциям, захлестывающим в этом январе всю Болгарию. Несомненно, его воспринимают как новую надежду страны. Правда, опыта главы государства, которым обладал его предшественник, у Стоянова по объективным причинам нет. Да и ситуация, в которой он начинает исполнять свои президентские полномочия, исключительно трудная. Контакты между правящей Болгарской социалистической партией и оппозицией с целью поиска компромисса в отношении досрочных парламентских выборов пока результатов не дали. А времени, предупредил президент и социалистов, и демократов, мало. Протестующие на улицах люди отчаянно бедны, поскольку в последние годы в Болгарии существовала только имитация реформ в сочетании с коррупцией и управленческими просчетами. Нельзя допустить новых взрывов возмущения... Глава государства пообещал, что намерен стать "президентом всех болгар", напомнив тем самым о мечте Желева стать "отцом нации". В условиях мучительного политического противостояния в Болгарии она еще не осуществилась. Теперь ее пытается поднять на щит Стоянов, рассчитывая на лояльную поддержку сторонников из СДС. Преодоление январского шока покажет, насколько реальны его шансы воплотить эту идею в жизнь. Перед ним, правда, есть и другая возможность. Используя богатый опыт своей юридической практики, Стоянов мог бы попытаться стать и "адвокатом народа". Хотя это, видимо, еще труднее. Владимир АБРОСИМОВ lga21prey Юрий БУРТИН "Шестидесятники" перед судом современного конформизма В последние месяцы в нашей прессе снова много разговоров о 60-х годах. Для некоторой части авторов, главным образом из поколения сорокалетних, это малознакомое время - как заноза, как некий постоянный раздражитель. Оно их то ли сердит, то ли стыдит, оно, видимо, питает в них некий комплекс неполноценности, иначе трудно объяснить, откуда такая неутолимая, болезненная потребность в развенчании "отцов". В ней есть что-то инфантильное, какая-то затянувшаяся невзрослость. Так и хочется сказать: да успокойтесь вы, милые дети, займитесь собой, сегодняшним днем и вашей собственной ответственностью за будущее. Ведь от того, что вы переложите ее на стариков, ни вам, ни вашим детям легче не станет. Недавняя беседа Ефима Бершина с Игорем Виноградовым ("Шестидесятники" - явление мифологическое", "ЛГ", 13 ноября, 1996) дает хороший повод поговорить о некоторых характерных мотивах подобной критики прошлого и попытаться выявить ее современный смысл. ФОРМА беседы - интервью, но Е. Бершин, которому принадлежит едва ли не преобладающая часть текста, больше утверждает, нежели спрашивает. Он не просто ведет беседу, но и ведет в беседе, он, так сказать, наступает, тогда как его собеседник отчасти обороняется, довольно, впрочем, вяло, отчасти играет в поддавки. Порой кажется, что Е. Бершин сочинял и ответы И. Виноградова, а тот не смог или поленился прочесть, что ему приписали. Я говорю здесь не о взглядах и оценках, которые у каждого свои и которые могут меняться, а исключительно о фактах: их можно либо знать, либо не знать. Е. Бершин фактов литературы и общественной жизни 60-х годов не знает, что и демонстрирует каждым своим вопросом и замечанием. Но ведь И.Виноградову-то они хорошо известны. Мой товарищ по редакции старого "Нового мира", заведовавший в нем то отделом прозы, то отделом критики, он варился в самой гуще общественно-литературного процесса 60-х годов и был, по моему убеждению, самой значительной силой в тогдашней критике, отнюдь не бедной яркими дарованиями. Назову хотя бы А. Белинкова, В. Лакшина, А. Синявского, А. Лебедева, В. Кардина, А. Марченко, И. Золотусского, М. Туровскую, И. Соловьеву, Ф. Светова, Л. Аннинского, Ст. Рассадина, П. Палиевского, И. Роднянскую, Е. Старикову. Поэтому мне трудно себе представить в его устах фразу о том, что, кроме эстетики "Юности", "были и другие направления, объединенные, например, "Новым миром" или "Октябрем", откуда вышли почвенничество и деревенская проза в частности". Ни к "деревенской прозе", ни к "почвенничеству" кочетовский "Октябрь" не имел ни малейшего отношения: первая почти целиком сосредоточена была в "Новом мире" ("Вологодская свадьба" Яшина, "Матренин двор" Солженицына, "Деревенский дневник" Дороша, "Поденка - век короткий" Тендрякова, "Из жизни Федора Кузькина" Можаева, "Две зимы и три лета" и "Пелагея" Абрамова, "Плотницкие рассказы" Белова, рассказы Шукшина, Лихоносова, Е. Носова, А. Макарова и др.), второе (в виде статей В. Чалмаева, В. Кожинова и др.) - в "Молодой гвардии" и "Нашем современнике". Так что автор или по крайней мере неудачный соавтор этой фразы явно Е. Бершин. Я НЕ БЕЗ умысла стал с самого начала приводить имена и заглавия. Дело в том, что в беседе Е. Бершина с И. Виноградовым характеристика "шестидесятничества" начисто освобождена от имен, и это понятно: одни имена потянули бы за собой другие, а в их присутствии трудно было бы выговаривать, например, следующее: "Тогда (в 60-е годы. - Ю. Б.) убежденные сталинисты и твердокаменные марксисты упрекали новое поколение в чрезмерном свободомыслии и отступничестве от идеалов"; "И тем не менее в идеологии и философии почти никто не вышел в то время за пределы идеологии и философии марксистско-ленинской. А если за какую-то чистоту в этом плане и боролись, то за чистоту того же самого марксизма"; "...для "шестидесятников" идея бежала впереди реальной жизни. Вот и получилось сегодня, что отрицание идеи (а с философской точки зрения коммунизм и антикоммунизм - одно и то же... хотя и с разными знаками) вылилось в отрицание страны" (Е. Бершин). Эти пассажи можно было бы разобрать слово за словом, и ни в одном из них не найдется даже приблизительного соответствия с действительностью. Начать с того, что убежденные сталинисты (даже наиболее ярые, как В. Кочетов) до октября 1964 года старались камуфлировать свой сталинизм да и позднее демонстрировали его с известной осторожностью. "Твердокаменные марксисты" составляли тогда уже большую редкость, наиболее известным из них был М. Лифшиц, однако ни он, ни другой видный философ-марксист, Э. Ильенков, не только никого не "упрекали в чрезмерном свободомыслии", но сами подвергались таким "упрекам". Назвать же твердокаменным марксистом, например, какого-нибудь инструктора ЦК КПСС значило сильно повредить его служебной репутации. Его взгляды и поступки должны были быть "партийными", то есть легко корректируемыми в духе "последних указаний", но отнюдь не "твердокаменными". При этом несогласных били не за "отступничество от идеалов", а за "ревизионизм" - штука, пахнувшая лагерной баландой. Так, ленинградец Михаил Молоствов получил за него 7 лет, его подельники - от 4 до 6. Наконец, объектом подобных "упреков" было не "новое поколение", а инакомыслящие любого возраста. В первой половине 60-х годов больше всего доставалось старику Эренбургу: каждая новая часть его мемуаров, печатавшихся в "Новом мире", сначала вызывала доносы Главлита и отделов ЦК партийному руководству, а когда все же прорывалась в печать, то бичевалась публично. Но опять-таки отнюдь не по философским мотивам, а то за попытку реабилитировать Пастернака и искусство "серебряного века", то за описание всеобщего страха в 37-м году, то за чрезмерное внимание к теме Бабьего Яра и "космополитской" кампании конца 40-х годов. Во второй половине десятилетия главной мишенью "партийной критики" стал Солженицын, тоже далеко не юноша. Послушать Е. Бершина, содержанием "шестидесятничества" была непрекращающаяся теоретическая дискуссия о чистоте марксизма, заслонявшая от людей реальную жизнь. Но это просто курам на смех. Подобное представление могло возникнуть лишь у людей, попытавшихся "вычислить" незнакомую им действительность, исходя из каких-то отрывочных сведений и восполняя все недостающее собственной фантазией. Во-первых, даже для тех, кого особо интересовала марксистская теория, возможности ее открытого обсуждения были особенно узкими. На классиков марксизма и действующих "руководителей партии и правительства" полагалось ссылаться, но отнюдь не обсуждать их высказывания. Во-вторых, характернейшей чертой неофициального сознания той эпохи было как раз особенно сильное и широко распространенное стремление к правде, ее утверждение в качестве нравственной нормы в противовес официальной лжи. Главным же носителем правды была литература, чье значение в жизни общества тогда необыкновенно возросло. Как во времена Белинского, литература стала средоточием политической, социологической, исторической, нравственно-философской мысли общества. Поэтому толковать о "шестидесятничестве", обойдя литературу, как это сделали участники беседы, значило резко обеднить и деформировать всю картину. Что такое наши 60-е годы? Это Твардовский и Солженицын - центральные фигуры эпохи. Это Гроссман, Казаков, Аксенов, Нилин. Это мощная и изысканная проза Домбровского. Это военная повесть Богомолова, Бакланова, Бондарева, К. Воробьева, Быкова. Это "городской" наш "неореализм": Владимов, Войнович, Семин, Н. Воронов, Дубов, И. Грекова, Н. Баранская - еще одна наряду с военной и деревенской линия в основном "новомирской" прозы. И рядом совсем иное, тоже очень разное: Битов и Солоухин, Нагибин и Г. Семенов, Паустовский и поздний Катаев, В. Некрасов со своими зарубежными очерками, П. Ребрин и Ю. Черниченко - с сельскими. Огонь и пепел революции, советская история глазами поколения, увидевшего ее печальные итоги: "Сентиментальный роман" Пановой, "На Иртыше" Залыгина, "Путешествие в Спас-на-Песках" Е. Герасимова, "Обмен" и другие повести Трифонова. Корней Чуковский, насмешливый и добрый патриарх нашей литературы. Айтматов, Искандер, Матевосян, Друцэ - пленительные национальные колориты при глубине и общезначимости содержания. А поэзия! Десятки прекрасных имен, способных сделать честь любой, самой богатой литературе. А драматургия - от Володина и Розова до Вампилова! А песни Окуджавы, Кима, Галича, Высоцкого, новый вид русского искусства, самое открытое и яркое выражение духа этого времени!.. Прошу прощения за столь откровенный историко-литературный ликбез, да еще на страницах "Литературной газеты", но что поделать, если ее сотрудник всего этого, очевидно, не знает, а его собеседник хотя и знает, невольно поощряет досужие выдумки непонятной уступчивостью. Приведенный перечень, разумеется, ужасно неполный, относится лишь к литературе. А между тем интереснейшие и разнообразные процессы происходили тогда и в живописи, и в кино (десятки первоклассных лент), и в театре. Ефремовский "Современник" на Маяковской. Товстоноговский Большой Драматический в Ленинграде - что ни спектакль, то событие. Любимовский Театр на Таганке, в жаркой, наэлектризованной атмосфере которого зритель чувствовал себя чем-то вроде декабриста... Весьма серьезными и обещающими были и первые шаги наших общественных наук, едва только в чугунной плите, которой были они придавлены, появились кое-какие трещины и зазоры. Экономисты, например Г. Лисичкин в цикле своих "новомирских" статей, нащупывают теоретические подходы к проблеме перевода советской экономики на рыночные рельсы. Философы доказательно опровергают иезуитский (и большевистский) принцип "цель оправдывает средства", снова, впрочем, господствующий в нынешней политике, и вообще настойчиво поворачивают свою науку в этическую плоскость. По сути дела, открыто пропагандируется философия экзистенциализма, которая в советских условиях мотивирует стоическое нравственное сопротивление тоталитарному строю (работы Э. Соловьева и того же И. Виноградова, которому, между прочим, принадлежит одно из самых ярких произведений тогдашней философской публицистики - статья о "Мастере и Маргарите" в "Вопросах литературы"). Глубоко разрабатываются проблемы философии истории (сборники "Историческая наука и некоторые проблемы современности", "Философские проблемы исторической науки"), в том числе идея альтернативности исторического процесса, на чем в противовес однолинейно-фаталистическому толкованию исторического детерминизма особенно настаивает М---Я Гефтер. Руководимый им междисциплинарный семинар обществоведов при Институте всеобщей истории - один из главных центров независимой научной мысли во второй половине 60-х годов. В работах Евгения Плимака исследуются закономерности пореволюционного развития (в духе горькой максимы Радищева: "Из мучительства рождается вольность, из вольности рабство"). Предпринимаются основательные конкретно-исторические исследования, в том числе и по советской истории, то тут, то там прорывающие ткань официальной идеологической легенды: книга А. Некрича "1941. 22 июня", работы группы В---П Данилова по истории коллективизации и др. После длительного перерыва возрождается и делает первые успехи конкретная социология. Одновременно реальные контуры социальной структуры советского общества, в том числе особое место, занимаемое в нем бюрократией, прощупывает публицистика, об этом усиленно размышляют, например, Е. Гнедин и Л. Карпинский. Об имеющих мировое значение работах таких наших филологов, литературоведов, культурологов, как М---М. Бахтин, ю---м. Лотман, С---С. Аверинцев, в---в Иванов, д---с. Лихачев, н---и. Конрад, Л---М Баткин и др., пожалуй, излишне и упоминать. Разумеется, в то же самое время в науке и искусстве производится сколько угодно бездарного, серого, зато строго соответствующего "партийным требованиям". Количественно оно даже преобладает, составляет общий фон, но уже не делает погоды. Сила власти на его стороне, сила общественного признания и авторитета - на стороне подлинного художественного и научного творчества. В том числе на стороне произведений, распространявшихся "самиздатом", область которого в эти годы чрезвычайно широка. "В круге первом" и "Раковый корпус" Солженицына, "Новое назначение" Бека, "Колымские рассказы" Шаламова, поэма Твардовского "По праву памяти", стихи "тунеядца" Бродского, воспоминания Е. Гинзбург, Н. Мандельштам и Ан. Марченко, памфлет Синявского "Что такое социалистический реализм", "Непроизнесенная речь на IV съезде писателей" Каверина, знаменитые сахаровские "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе", документальная книга Р. Медведева о массовых репрессиях 30-х годов, публицистика Г. Померанца, Л. Чуковской, А. Амальрика, П. Григоренко... Я называю только то, что было создано здесь и тогда, и опять-таки, конечно, опускаю очень многое из того, что заслуживает памяти и уважения. ВПРОЧЕМ, я отдаю себе отчет в том, что на Е. Бершина все эти сведения не произведут ни малейшего впечатления. Почему? Потому что он (как и его собеседник) знает истину более непреложную, чем любые факты: не может быть никакой духовности там, где "и само общество вообще, и его новые представители в частности были почти сплошь атеистичны, лишены религии, а следовательно, и библейских нравственных основ". А раз не может быть, значит, и не было, значит, была в лучшем случае "некая душевность, которая так и не переросла в духовность". Что на это скажешь? Я думаю, тут верно только то, что многие "шестидесятники" были атеистами. Некоторые другие были, впрочем, и верующими. Поскольку вера их не основывалась на диктатуре моды, как это сплошь да рядом бывает сейчас, то, оставаясь делом сугубо личным, она была, как правило, искренней и серьезной, что внушало к ней уважение. Насколько я помню, в среде интеллигенции между верующими и атеистами тогда не было и тени отчуждения. Напротив, как результат самостоятельного выбора и как форма несогласия с официальной идеологией вера была предметом определенной солидарности. Сошлюсь на наш вполне светский журнал. Во второй половине 60-х тема религии заняла в нем довольно заметное место. В обзоре М. Михайлова едко осмеивалась тогдашняя антирелигиозная литература, в статье А. Петухова "Бумажные цветы" - неловкие попытки вытеснить традиционные церковные праздники и обряды их безрелигиозными субститутами (кстати, когда журнал был уже разгромлен, из Института научного атеизма в ЦК КПСС поступил запоздалый донос на эти статьи). Сочувственными рецензиями отмечались начавшие было появляться книги по истории раннего христианства и русской церкви, материалы, свидетельствовавшие о новых веяниях в католицизме, научное издание Корана и т. п. А в очерке члена редколлегии Е. Дороша "Размышления в Загорске" читатель находил проникновенное, исполненное восхищения жизнеописание святого Сергия Радонежского. Рискну предположить, что демократическая веротерпимость и любовь к культуре, присущие подобному атеизму, составляли более благоприятную почву для духовности, нежели нынешняя манифестационная религиозность, нетерпимая ни к какому инакомыслию, объявляющая о себе каждому встречному у одних нательным крестом поверх платья, у других - яндарбиевской папахой. Это во-первых. Во-вторых, кем и чем всерьез доказано, что нравственность основывается исключительно на религии, притом только иудаистской или христианской ("библейские нравственные основы")? Ну, а сама религия на чем основана? И что старше в человеческой истории - религия или нравственность, зачаточные формы которой свойственны и многим представителям животного царства? Разумеется, никакой думающий атеист не станет оспаривать важную, хотя далеко не всегда однозначную роль религии, в том числе христианской (где в великой идее Христа этический момент выражен, быть может, наиболее страстно и сильно), в нравственном воспитании людей. Но человека воспитывает культура вообще, а не одна из ее составляющих - религия. Сводить же духовность и нравственность к религиозности - это вульгарный, средневековый взгляд на вещи. В-третьих, как известно, вера без дел мертва. А каковы нынче наши дела, рассказывать никому не нужно. Ну вот, теперь у нас религия не только разрешена, но и всячески поощряется свыше, понемногу осваивает еще теплое место, которое прежде занимал официальный марксизм-ленинизм, церковь же настолько приближена к трону, что успешно состязается с Фондом спорта на ниве беспошлинного ввоза спиртного и сигарет. Намного ли вырос в столь благоприятных условиях нравственный уровень "общества вообще и его новых представителей в частности"? Всего один факт. По данным шефа МВД А. Куликова, только заказные убийства происходят сейчас в России чаще, чем раз в день: 540 в 1995 году и уже около того к осени 1996-го. Церковь же даже на это самое страшное преступление против заповедей Христовых не обращает ни малейшего внимания, как не реагировала она и на войну в Чечне. Примерно так же ведет себя и нынешняя именитая интеллигенция. Исключения единичны, одно из них представляет собой опять-таки Солженицын, чья исполненная боли недавняя статья "К нынешнему состоянию России" - пример истинной гражданской ответственности. Но пока не слышно, чтобы кто-нибудь из наших известных писателей, музыкантов, актеров последовал этому примеру. Так из чего же следует, что по части духовности и нравственности эти люди оставили далеко позади себя поколение 60-х годов? Не наоборот ли? Я думаю, что многие атеисты того времени были по сути гораздо ближе к упомянутым заповедям, чем современные "книжники и фарисеи", то и дело поминающие всуе имя Божие, а служащие мамоне. ЕЩЕ ОДНА тема, в трактовке которой собеседники обнаруживают высокую степень близости. Е. Бершин: "И не случайно, видимо, либералы тех лет проиграли свою борьбу. Ведь истинный марксизм настолько абстрактен, что в реальной жизни он никак не может победить". И. Виноградов: "Что же касается краха либерализма, то, на мой взгляд, это связано с безрелигиозной основой тогдашних либеральных идей и ложным представлением о том, что стоит свернуть голову режиму и дать людям политические свободы, как все встанет на свои места. Реальные особенности несовершенной человеческой природы никак не учитывались. Эти иллюзии... оправдать нельзя". Прочитав это, я сначала просто не поверил своим глазам. Значит, "либералы тех лет проиграли свою борьбу" не потому, что при молчании народа, по рукам и ногам скованного репрессивным режимом, силы их и силы этого режима были трагически неравны. Не потому, что на одной стороне была вся мощь тоталитарного государства, жестоко подавлявшего не только любые волнения в собственной стране, но и демократические революции за границей, а на другой стороне - тонкий слой интеллигенции, правда, успевший пропитаться оппозиционными умонастроениями, но не имевший ни своей печати, кроме машинописного "самиздата" да единственного подцензурного журнала, ни каких-либо легальных форм организации. Не потому, что любая публикация "там", или участие в молчаливой демонстрации, или даже просто "хранение и распространение" грозили крупными сроками, а порой, как это было, например, с Юрием Галансковым или Анатолием Марченко, стоили жизни, попытки же вступиться за репрессированных даже в лояльной форме ходатайства перед властями карались увольнением с работы, исключением из творческого союза, запрещением печататься и т. п. Нет, "крах либерализма" объясняется, оказывается, его внутренней несостоятельностью: удаленностью от "реальной жизни", марксистским талмудизмом (Е. Бершин), "безрелигиозной основой тогдашних либеральных идей" (И. Виноградов). Брежнев, Андропов, Суслов, возрадуйтесь: вы реабилитированы! Дело не в том, что вы разгромили "Новый мир" и тем подкосили Твардовского, изгнали Солженицына и сослали Сахарова, а в том, что оппозиция не уделяла должного внимания несовершенству человеческой природы! Да ведь даже и это не так. Разве, к примеру, та же "новомирская" проза рисовала какого-то романтического, идеализированного героя? Разве, допустим, в концовке "Плотницких рассказов" Белова, где старик Олеша сидит в обнимку со своим вечным гонителем, сельским бюрократом Авинером, "не учитывалась сложность и противоречивость жизни"? Разве не об этом был весь Шукшин, весь Трифонов, весь Вампилов, да мало ли кто еще? Что касается безрелигиозности "шестидесятников", то стоит напомнить, что в диссидентском движении довольно сильной была религиозная струя, - повлияло ли это как-нибудь на исход борьбы с режимом? Да представим себе, что все "либералы тех лет" как один стали верующими, но не примирились с тоталитарным строем, не отказались от протестов против ресталинизации, ввода войск в Прагу и т. д., - неужто исход был бы другим? Достаточно поставить эти простые вопросы, чтобы увидеть полную бессодержательность и антиисторичность как самого понятия "крах либерализма" применительно к нашим 60-м годам, так и тех объяснений, которые в этой связи предлагают уважаемые собеседники. Нет, уж если угодно пользоваться понятиями "проигрыша" и "победы", то и до, и особенно после 1968-1970 гг., когда выбор упростился до предела: либо сдавайся на милость сталинистской реакции, либо вступай с ней в открытую борьбу, - мужественное поведение многих наших товарищей, их диссидентские судьбы, уход в "тамиздат" и (или) вынужденную эмиграцию нельзя не признать их безусловной духовной и нравственной победой. РАЗУМЕЕТСЯ, сказанное не означает, что демократическую оппозицию 60-х годов не за что критиковать. В смысле интеллектуального и нравственного развития общества она сделала и много, и мало. Много, невероятно много, если сравнивать с тем, что было сделано за 15 предыдущих, послевоенных и 15 последующих, доперестроечных лет, даже если сложить те и другие вместе. Мало, слишком мало, если мерить сделанное масштабом той беспрецедентной, общемировой по своему значению задачи познания "реального социализма" и отыскания исторически верного пути его преодоления, которую должна была разрешить независимая общественная мысль. Прав И. Виноградов, недостаточно было "свернуть голову режиму и дать людям политические свободы". Но он крайне наивен, если полагает, что стоит дополнить это условие учетом несовершенства человеческой природы, "как все встанет на свои места". Нет. Ибо, помимо деспотического режима и этих вечных несовершенств, советский строй имел в своей основе кое-что более фундаментальное - жизненные интересы его правящего слоя, обеспеченные и кастовым характером "общенародной" собственности, и структурой народного хозяйства, и всей системой "социалистических общественных отношений". Все это мы тогда только начинали понимать, и до 1969-1970 гг., когда всякое публичное обсуждение таких проблем было окончательно прихлопнуто, успели сделать намного меньше, чем следовало. Но чтобы нынешняя критика тогдашнего умственного движения была справедливой, а главное, позволяла извлечь уроки, полезные и сегодня, она должна основываться, во-первых, на точной картине исторического процесса, в рамках которого возникла и поднималась первая оппозиционная волна, во-вторых, на трезвом уяснении тех задач и альтернатив, которые объективно вытекали из результатов предшествующего развития страны. Мне думается, при таком подходе невозможно всерьез рассматривать ни вариант возврата в дореволюционную Россию, ни вариант сколько-нибудь быстрого превращения "реального социализма" в современный капитализм, тем более при сохранении власти (а значит, и собственности) прежним правящим слоем. Поскольку этот второй вариант к настоящему времени опробован и попытка его осуществления имела для страны самые разрушительные последствия, ничем не оправдано то высокомерие, какое сквозит в замечании Е. Бершина о том, что идеи "шестидесятников" "не выходили за рамки "социализма с человеческим лицом". А может, и хорошо, что "не выходили"? Может быть, это как раз говорило о том, что, вопреки утверждению Е. Бершина, мысль "шестидесятников" не "бежала впереди реальной жизни", а вытекала из нее и ставила перед обществом именно те задачи, какие оно только и в состоянии было разрешить при самом благоприятном течении событий? Ведь экономическим эквивалентом лозунга "социализм с человеческим лицом" являлся "рыночный социализм", политическим - "демократический социализм". То есть этот лозунг означал, что при сохранении, а вернее, наполнении адекватным содержанием некоторых базовых форм социалистической организации общества, в том числе главной из них - общественной собственности на орудия и продукт труда, заново вводятся в действие два основополагающих двигателя прогресса, в свое время отключенных социалистической революций: рыночная конкуренция и политический плюрализм (демократия). Если учесть, что общественная собственность понималась при этом преимущественно как групповая, а частная не только допускалась, но подлежала охране и поощрению, государство же предлагалось повернуть лицом к человеку, то можно понять, почему эта идея так воодушевила в 1968 году вполне европейскую Чехословакию. Идея "социализма с человеческим лицом" предполагала глубокое, революционное по своему масштабу (хотя, скорее всего, реформистское по способу осуществления) преобразование наличной общественной системы. Возможно ли оно было, и если да, то какая дорога, какая последовательность шагов в политической, экономической, социальной и других сферах могла бы к нему привести, - все это требовало, конечно, чрезвычайно подробной и основательной проработки. В условиях "Пражской весны" чехи успели в этом отношении больше, мы - гораздо меньше, но и у нас были очень важные теоретические прорывы в данной области, главным из которых стали упомянутые сахаровские "Размышления", где проблема трансформации социализма рассмотрена в свете теории конвергенции. Нынешний официальный либерализм фыркает по поводу данного круга идей, считая их то ли утопическими, то ли недостаточно радикальными. Но первое требует серьезного доказательства, а что касается второго, то опыт радикализма Гайдара, который под знаменем борьбы с коммунизмом озолотил номенклатуру (ввергнув большинство населения в нищету) и во имя торжества рыночных принципов заградил стране путь к нормальному рынку, кажется, должен бы чему-то научить. Поэтому тем из нас, кто способен учиться на ошибках, кто испытывает сострадание к своему народу, по милости темных политических дельцов попавшему из огня да в полымя, кому не нравится нынешний мафиозно-олигархический "номенклатурный капитализм", кто понимает, что, сползая в Азию, мы никогда не придем в Европу и, значит, должны искать для своей страны принципиально другой путь, - таким людям, мне кажется, имеет смысл сегодня внимательно перечитать Сахарова и с учетом отечественного и мирового опыта тщательно продискутировать весь комплекс проблем, связанных с идеями демократического, рыночного социализма и народного капитализма. К Е. Бершину все это, понятно, не относится. Он из тех, кого разговоры о "коммунизме или капитализме", чреватые изменением нынешнего положения вещей, явно раздражают. И от И. Виноградова, преодолевая его нетвердое сопротивление, он добивается признания, что любая попытка точно определить то или иное общественное устройство есть схема, а "схема и выводимые из этой схемы представления о настоящем и будущем, как правило, ошибочны и ведут в тупик", что "иллюзии, внедряемые в действительность с активностью и пафосом, до добра не доводят". Л.ЛАЗАРЕВ Неуплаченные долги Передо мной три книги, недавно вышедшие в разных городах - в Перми, Нижнем Новгороде, Москве. Это сборники, посвященные ушедшим от нас в последние годы известным ученым и в высшей степени достойным людям (именно это определение, видно, за ненадобностью вышедшее из употребления, лучше всего в данном случае подходит): литературоведу Римме Васильевне Коминой, лингвисту Татьяне Григорьевне Винокур и физику-теоретику Михаилу Львовичу Левину. Выход этих сборников был для меня большой радостью: так уж случилось, героев их я знал. Римму Комину и Таню Винокур еще со студенческих лет - мы все учились на филологическом факультете Московского университета в первые послевоенные годы. Хорошо помню: когда в гнусные времена борьбы с низкопоклонством и космополитизмом стали сживать со свету лучших наших факультетских преподавателей, как благородно и смело вела себя Римма Комина. По этой причине ее выжили из Московского университета, отправилась она в Пермь и там на филфаке заняла то место, которое по способностям и душевной щедрости должна была занимать. Когда в Москве стали появляться ее ученики, надо было послушать, как они говорили о ней. Я очень ценил умные и тонкие работы Тани Винокур по стилистике и уговорил ее, лингвиста, написать статью для "Вопросов литературы" - на мой взгляд, это лучшая работа о стиле повести Солженицына "Один день Ивана Денисовича". Однажды я услышал по радио ее передачу о языке - не побоюсь высокопарности, это было подлинное пиршество духа. Ее радиопередачи стали для слушателей не только замечательной школой великолепной русской речи, но и высоким университетом интеллигентности. С Мишей Левиным (не мне судить о его достижениях в физике, но, надо думать, не зря его считали и считают одним из основателей горьковской (нижегородской) радиофизической школы) меня связывала не только общая компания - он был страстным любителем литературы, редким ее знатоком. Его мемуарные очерки об академике Леонтовиче, Борисе Пастернаке, Андрее Дмитриевиче Сахарове, с которым он был дружен с университетской поры, по-настоящему талантливы. Чуть ли не в один год, как сговорившись, два великих наших соотечественника писали: "Мы так удивительно шествуем во времени, что по мере движения вперед пережитое пропадает для нас безвозвратно" (Чаадаев); "...Замечательные люди исчезают у нас, не оставляя по себе следов. Мы ленивы и не любопытны..." (Пушкин). Прошло уже почти два века, а звучит так, словно сказано сегодня, в наши дни, когда очень разгулялось самодовольное и агрессивное постмодернистское беспамятство. Вот почему радость моя по поводу трех вышедших сборников не одного лишь личного свойства, они показались мне добрым знаком наступающего отрезвления, той первой ласточкой, которая не делает, но все-таки предвещает весну. Не надо думать, что это ушедшим от нас нужно, чтобы мы хранили память о них. Им уже ничего не нужно. Это нужно нам, а еще больше тем, кто придет после нас. Стоит ли говорить, как трудно сейчас издать некоммерческую книгу. А вот ведь все-таки удалось выпустить эти сборники. Удалось, потому что этим занимались коллективы Пермского университета, Института прикладной физики РАН, Института русского языка РАН, которые понимают, что ушедшие незаменимы: они остаются неотъемлемой частью того, что сегодня делают и завтра будут делать их коллеги и их ученики, свет этих звезд не должен гаснуть. И тут в моей радости обнаруживается сильный привкус горечи. Наш Союз писателей никогда не был содружеством, тем более творческим, увы, не стал таким после раскола и его части. Это главная причина того, что бесследно сходят со сцены замечательные писатели, которые формировали наш духовный мир, помогали нам освободиться от духовного рабства, в чьих книгах неостывающий жар человечности. Кто же еще, если не так называемая литературная общественность, должен позаботиться о том, чтобы издать сборники воспоминаний об Александре Беке, Василии Гроссмане, Викторе Шкловском, Викторе Некрасове, Борисе Слуцком, Юрии Трифонове, Вячеславе Кондратьеве, Арсении Тарковском, Алесе Адамовиче, Натане Эйдельмане, Юлиане Оксмане (разумеется, это лишь примеры, а не исчерпывающий список)? И не худо было бы и Комитету по печати (какие-то возможности у него все-таки есть, хотя распоряжается он ими далеко не всегда лучшим образом) вспомнить, что у Василия Гроссмана и Виктора Некрасова до сих пор нет собраний сочинений. Почему так случилось, мы знаем, почему так равнодушен сегодня комитет, понять нельзя. Все это наши неотложные долги. Тех, кто отказывается платить долги, объявляют банкротами. Не ждет ли наше литературное сообщество такая судьба? lga21liti Виктор АСТАФЬЕВ: "Дойдем до пропасти - вернемся к земле" СУДЬБА не единожды даровала мне встречи с Астафьевым. Минувший раз, скажем, дело было так: еду в поезде метро, стою, держась за поручни, чувствую, кто-то за полу пиджака дергает... Оборачиваюсь - пенсионер какой-то... И только в следующее мгновение узнал - ба! да это Виктор Петрович, кстати, только что получивший премию "Триумф"! Все премии Астафьева даже трудно перечислить, замечу лишь, что минувшим летом к ним прибавилась Государственная премия России. Для меня же многое стало ясно в литературном восхождении Виктора Астафьева, когда я однажды вдруг заметил зарубцевавшуюся мозоль от ручки на среднем пальце его правой руки. Итак, случай представился и на этот раз: я побывал в Овсянке, что на реке Енисее, у Виктора Петровича Астафьева. Концерт русской классической музыки давали в этот день в овсянковской библиотеке... японские артисты. Приехали они, чтобы выразить свое почтение русскому писателю. После концерта в разговоре на один из вопросов Виктор Астафьев отвечал: "По всем предсказаниям, по всем прогнозам древних ученых к концу ХХ столетия мы должны бы были быть на Земле единым государством, иметь единый язык, быть единым народом, быть, как Бог, и уподобиться его образу и подобию. А мы подошли к ХХ веку совсем разъединенными, совершенно разделенными с мусульманским миром. История человечества - это 15 тысяч войн, только в них погибло 3,5 миллиарда человек, лучших людей земли, на войне погибают только лучшие. Из-за войн наш большой народ превратился в выродков..." Японцы трогательно, но очень долго раскланивались... Наконец, мы остались с Виктором Петровичем один на один в библиотечной комнате, где были собраны книги Астафьева, а также книги, ему подаренные. - Виктор Петрович, вы сказали, что по многим известным вам предсказаниям к 2000 году все должно было стать единым. Я как представил, мне это показалось чудовищным. Унифицированное человечество, единое: прелесть наций, красота их, обряды - это же такая потеря! - Конечно, из нашей кустарной жизни это кажется чудовищным. Но это идеал: единая семья, единое государство. Человечество, если бы оно созрело в культурном смысле, должно взять все лучшее. Как мировые галереи отобрали все лучшее, как Прага, Вена, Лондон, парижский Лувр взяли все лучшее, так и здесь должно быть. На каждой национальности очень много висит ветхозаветного, дурного. - Тем не менее и в Лувре картины представляют, кроме художника, еще и национальность, свой народ... - Должна быть гармония, к которой стремится человечество. Не русская, не немецкая - мировая гармония, к которой устремлено человечество. Гармонично развитый человек - это человек, вселивший в себя весь мир. А стремление человечества было все-таки направлено к единой семье. - В Сибири жили "за един человек", но каждый по-своему... - Жалко, за неделю до вас спилили старые столбы, вы бы увидели там заделанное окошечко и кольцо. Кольцо, чтобы привязывать лошадь, а окошечко, чтобы на ночь выставлять квасо, хлебо, соль... В Сибири считались все люди гражданами: каторжные, бедные, политические - раз идет ночью, значит, ему надо попить, поесть... У нас в Красноярском крае целые районы, Камский район, многие состоят из беглых каторжников. - То есть ребята собрались не хилые?.. - Да-да. Помогали друг другу, конечно. Виктор Астафьев в семь лет потерял мать: ее забрал Енисей... Скоро и отца рядом не стало: его посадили за участие в антисоветской организации, за это же угодил в тюрьму и дед - 14 человек их тогда в Овсянке насчитали, антисоветчиков... Растила Витю бабушка, да и все в деревне были как родные... - Виктор Петрович, вы в своей жизни постоянно перемещались: после войны в Перми жили, потом в Вологде, в Москве, когда на Высших литературных курсах учились, как-то не остались там... Вернулись сюда. - Да у нас же вся страна пережила какое-то перемещение! Все переехали. А с теми, кто не переезжал, произошло перемещение прямо на месте. Все сорваны. Слово есть - межедомки. Наше слово, местное. Межеумки, межедомки. Как лесозаготовки начались, лесосплав, рабочие поселки появились и нравы переменились. - Одно из ваших ранних произведений, хотя вы его писали практически всю жизнь, называется "Последний поклон". И вот появляется роман о войне, над которым, насколько я знаю, вы еще продолжаете работать: "Прокляты и убиты". В самих названиях слышится значительная дистанция: "Поклон..." - "Прокляты...". На мой взгляд, еще в "Печальном детективе", еще в "Людочке" началось это проклятие!.. Как вы воспринимаете эту дистанцию? - Никак не воспринимаю, это жизнь. Да. Я в детстве очень серьезно к литературе относился - в юности своей литературной. И когда меня шибко хвалили, я всегда настораживался: что-то неладно. Так было и с первой книгой. Кстати, когда я работал над "Печальным детективом", я действительно ходил по вытрезвителям, дежурил в милиции, побеседовал со многими. Были у меня и знакомые милиционеры, особенно на Вологодчине. Потом здесь, в Красноярске, ходил уже в тюрьму для бродяг. Так она при царе называлась, а у нас уже называли... какой-то интернат. - А вот в "Печальном детективе": откуда взялась легенда об Адаме и Еве? Помню слова: "Ева очень любила народ, и народ Еву тоже любил! Оттого Адам часто гонялся за ней, высоко подняв "струмент" над головою!.." Я, кстати, помню, как вы рассказывали - рассказывали! - эту историю в начале восьмидесятых. - Не жизнь послужила основанием. Не от жизни происходило, а от книги. Если на "Пастуха и пастушку" меня подвигла "Манон Леско" аббата Прево, то к этой книге - "Португальские письма" Гийерага. Есть такая удивительная книга, называется "Португальские письма". Гийераг, он мужик, офицер, от имени монашки-женщины из португальского монастыря написал книгу писем. Это была в Европе когда-то самая читаемая, самая громкая книга. Ну, можете ли вы умереть от любви? Вопрос-то какой простой, а? И мои "Пастух и пастушка", "Печальный детектив" тоже об этом: можете ли вы умереть от любви сейчас, в конце ХХ столетия? Нет, мало желающих. От пьянства, от хулиганства, от развода, от несносности жизни кухонной мы можем. А от любви? А знаете, кто еще мог умереть от любви? Афанасий Иванович на могиле Пульхерии Ивановны. Удивительное произведение о любви! Там есть потрясающие строки (учиться, не переучиться, не перечитать Гоголя!), что стоял Афанасий Иванович, смотрел на мертвую Пульхерию Ивановну - и дальше идет гениальнейшая строка: "Как бы не понимая значения трупа". Можно хоть 20 страниц писать, как он ее любил, как страдал, жить без нее не мог, но "не понимая значения трупа" - полстроки!.. - Если уж говорить о женщинах, о любви, то надо вспомнить, что вы с Марией Семеновной в минувшем году отпраздновали золотую свадьбу. - Да, 51-й идет. - Тоже в своем роде подвиг... - Да, мне один начальник говорил: "Скоро будем исключать из союза. Ты же нас компрометируешь, зараза. Я сам не заметил, как три раза женился". С Марией Семеновной Виктор Петрович с победного сорок пятого: она, фронтовая медсестра, и спасла, выходила его после тяжелейшего ранения... Трое детей у них было. Дочерей уже нет... Как некогда бабушка поднимала на ноги сиротинушку Витю, так ныне Мария Семеновна и Виктор Петрович воспитывают внуков... В жизни Виктора Астафьева постоянно присутствует возвращение на круги своя... - Сейчас вы вновь обратили внимание на то время, которое, казалось бы, давно прошло, на войну. Почему? - Ну, во-первых, я долго готовился к этой книге. С бухты-барахты такую книгу не напишешь. "Звездопад", "Пастушка", множество рассказов - это лишь подготовка к этой книге... В конечном итоге коммунистические крайности - это фашистские крайности, и по зверствам своим, и по делам они превзошли фашистские. Фашисты просто детсадовцы по сравнению с нашими деспотами. Фашисты старались свой народ не истреблять, они его берегли даже на войне. А у нас за недонесение убивали, расстреливали, сажали, за недонесение! А в Польше работал батальон, расстреливали евреев. И приехала из Берлина труппа артистов поработать, и говорят: мы тоже хотим пострелять в евреев. Артистики... И тут же приводится пример, что немецкие обыватели, многие семьи, мужчины, женщины, очень любили посмотреть, как евреев расстреливали. Но были и такие немцы, которые расстреливать отказывались. И личным распоряжением Гиммлера такие немцы не привлекались к ответственности. Понимаешь разницу? Мы до сих пор скрываем потери. Я на митинге 45-го года слышал 27 млн., потом тов. Сталин округлил - 20. 20 мы бы еще переварили, 27 переварили бы, но мы до сих пор не восстановили русское население после войны, мы так и не восстановились как русский народ, теперь уже и никогда не восстановимся. - Что-то у вас перспектива... - Да, перспектива такая. А чего - по одному ребенку на 100 семей, 4,5 млн. холостяков. Миллионов 40 импотентов, 9 млн. онанизмом занимаются в тюрьме. Чего они родят? Что это за общество?! - Сейчас и без тюрьмы, просто не рожают!.. - Просто не рожают. Не восстановили... Почему не восстановили? Потому что деревня наша оказалась выбита. Мы государство, извините, деревенское, земляное, значит, из-под нас была выбита скамейка главная, на которой мы сидели. И мы повисли без деревни... Господь нас как ведет, по каким испытаниям. Сейчас из города направил на загородные участки. Очень трудно. Продукция загородных участков стоит дороже всех алмазов и золота, люди изнашиваются в электричке, в автобусе, в нашем транспорте. Работают в основном лопатами. Целину поднимают. Пилят пилами эти деревья, лес этот валят и выращивают там свою картошенку, редиску. В понедельник, во вторник приходят в себя, в среду поработают, в четверг снова начинают выбираться на загородный участок. Железки какие-то точат, деньги на электричку копят... - Все от нищеты. Я вот сейчас из Сосновоборска в Красноярск ехал: вдоль всей дороги мужики прицепами торгуют. Полгода зарплату не выдают, прицепами расплачиваются. - Мы постепенно шли к тому, чтобы получать зарплату прицепами. - Проехал на поезде до Барнаула и обратно, причем один поезд был международный - "Москва - Пекин". Так только блатные песни крутят! Один блатняк! Такая вот социальная ориентация, но как же от всего этого спастись? - Нет, мы ничего не сможем. Мы тоже жили с такими песнями, порнухами, с блатнухами. Я в детстве так наелся всего этого, что мне этого не надо. А в то время какое было общество - выходцы из деревни, со своими идеалами, со своим искусством. В 30-х годах в Игарке, в двухэтажном бараке было чисто, клопов не было. У крыльца голяки лежали. Туалет стоял, извините, с одной стороны "М" написано - восемь дырок, с другой двенадцать... Утром все стояли в очередь, но в туалете было чисто, мыли по очереди. В 50-м я застал эти бараки - в оттаявшей мерзлоте дерьмо плавало! В бараках жили уже вербованные, цивилизованные советские граждане - пролетарии. Вот они и объединились, пролетарии. Зачем им Вагнер, Чайковский, Лист?.. - И все-таки, Виктор Петрович, такой-то уж приговор выносить: все, мол, ребята, отжили - тоже нельзя... - Нет, вот дойдем до края, до пропасти, потом начнем возвращаться к земле. Молиться уже начали, большинство начало молиться от отчаяния. Вспомним о Боге, о родителях, о земле. У нас ведь еще много старообрядцев уцелевших и лицом, и речью облик славянский сохранивших... А Европа объединяется: единый рынок, единые цены... - Виктор Петрович, я смотрю, люди к вам постоянно идут, едут... Как же уединиться? Может, вам в Москву приезжать? - Я найду где уединяться. А что едут - слава Богу. Никому не отказываю, особенно детям. Думаю: поговорю с ними, книжки покажу - что-то, может быть, у них и останется. Конечно, у нас всего лишь здесь библиотека... Но каждый на своем месте, потихонечку, помаленечку - глядишь, и не дадим ребятишкам одичать... Беседовал Владимир КАРПОВ lga21pro Самый яркий, по мнению многих критиков, дебютант 1996 года в нашей постоянной рубрике "Рассказ конца века" Антон УТКИН Дорожная мистерия Я ЕХАЛ в Крым. Поезд Москва - Евпатория стоял на перроне. Мой неуклюжий старомодный чемодан уже лежал на мягкой бордовой полке. Признаться, я люблю путешествовать в одиночестве, но в этот раз отчего-то поленился выкупить второе место, да и лишних денег у меня не было. Стоя на платформе прямо у окна своего купе, я с напряженным вниманием наблюдал за входящими в вагон, угадывая возможного попутчика. Неподалеку, у железной пасти вагона топталась, зевая, щедро накрашенная проводница каких-то неопределенных, замороженных лет. Вот прошли дама с сыном - эти явно не ко мне, за ней двое молодых людей с телами куросов, перетянутые спортивными сумками веселых летних цветов, потом пожилой армянин, шею которого обняла цепь дешевого турецкого золота толщиной в мизинец землекопа. Всего более я опасался какого-нибудь краснорожего балагура - любителя водки, теплого пива и простоватой фамильярности. Что поделать, я не выношу попутчиков, я стареющий, больной человек, которого жизнь научила предпочитать свои нежные привычки ненужным и нелепым знакомствам и пустым разговорчикам, а когда всю дорогу спят, так это - скажу без обиняков - раздражает еще больше. К тому же я брезглив, не выношу бесцеремонности, а женщины меня давно не интересуют. Наконец сутолока прекратилась, одинокий продавец ядовито-рубиновой воды уныло, но бережно потрогал свой товар, и проводница пригласила меня зайти в вагон. Соседнее место все еще оставалось незанятым. Посмотрев на всякий случай вдоль состава, я шагнул в полумрак тамбура, пробрался в купе и, тихо ликуя, уселся на полку, рядом со своим чемоданом. В ту же секунду состав едва заметно вздрогнул и не спеша поплыл мимо суетливых провожающих, мимо тележек с напитками, мимо редкой шеренги серых столбов, через минуту застучали колеса, отбивая свой монотонный ритм, и я с удовольствием представил себе дорогу: быстроногих мороженщиков на крупных вокзалах, вареный картофель в целлофановых пакетиках, расплющенных украинских цыплят, степные полустанки, переплеты рельсов на разъездах в отблесках скупых фонарей, а ночью - запах другой земли и путевые огни - голубые, фиолетовые, желтые, зеленые, красные, - переплеты рельсов на разъездах в отблесках скупых фонарей, крохотные домики у скрипучих шлагбаумов с непременными цветами у пыльных бурой железнодорожной пылью окошек и важных смотрительниц в оранжевых робах, застывших, точно ликторы, со своими облезлыми жезлами в натруженных руках. Внезапно дверь купе решительно поползла в стену - сердце у меня упало. - Здесь четырнадцатое? - спросил, улыбаясь, пожилой мужчина, одетый в голубые джинсы и прямо тропическую рубаху, сплошь покрытую какими-то пальмами и дурацкими попугаями. - Здесь, - вяло ответил я и с досадой отвернулся. Ума не приложу, откуда он взялся. Стоит ли говорить, что его улыбка показалась мне глупой, а одеяния - смешными. Постучалась проводница проверить билеты. "Может быть, до Тулы, - подумал я с робкой надеждой, - или до Курска на худой конец". Я протянул проводнице свой билет и вытянул шею, стараясь разглядеть, какой пункт назначения начертан этим беспечным попугаям и их хозяину. Проводница помогла мне. - До Мелитополя? - спросила она его. Он самодовольно кивнул головой и зажмурился, с блаженной улыбкой следя за быстрыми движениями ее пальцев. Проводница превратила билеты в белые трубочки и сунула их в кармашки своего портмоне. "Черт бы тебя побрал!" - подумал я, искоса разглядывая этого спутника моих опасений. Лет под шестьдесят, круглое лицо, черты которого живо напомнили образ одного современного градоначальника, потная лысина, забранная в тонзурку седой повители. "Грек, наверное, - решил я, - на юге полно греков". Между тем "грек" располагался основательно: пристроил чудовищных размеров зубную щетку и пасту - одну из тех, какие так навязчиво рекомендует Международная федерация стоматологов, пачку печенья, полуторалитровую бутыль с минеральной водой, и выбросил на столик пару так называемых бульварных газет; потом озабоченно погладил пухлой ладонью подбородок, подумал, склонив голову, и извлек из своего снабженческого портфеля электрическую бритву в черном кожаном футляре. Проделав все это, он с шумом выпустил воздух из-под толстых щек, уперся локтями в колени, посмотрел мне прямо в глаза и сказал просто и коротко: - Ну, здравствуй. Я был обескуражен таким-то началом. Худшие мои опасения, казалось, готовы были воплотиться. Мой ответ составили рваные междометия, наскоро скрепленные несвязным мычанием. - Да, мы давно не виделись, - молвил он, взирая на меня с нежностью. - Очень давно. Нетрудно вообразить, что я испытывал в ту минуту. - Тогда меня звали Либаний, - произнес он значительно. Я помолчал: - А сейчас как? Со снисходительной усмешкой он протянул мне паспорт в грязной обтрепанной полиэтиленовой обложке. - Ларионов Анатолий Федорович, - прочел я. На своем веку я ездил с истеричными дамами, которые всюду искали сквозняков и возмущались хамством персонала, ездил с их мужьями, на каждой станции выползавшими покурить в безобразных тапочках на босу ногу и беспрестанно плевавшими на каждый перрон, ездил с командированными - проклятыми сонями, делил купе с членами разделенных семей и компаний (разделенных прихотью кассиров), которые непременно желали поменяться со мной местами для воссоединения; путешествовал с шумными студентами, с еще более шумными школьниками, однажды ехал даже в обществе священника - помнится, он без тени улыбки убеждал меня в том, что славяне - самый жестокий на земле народ. И все они обязательно - примерно этак на двухсотом километре дороги, под тактичный перестук колес - помещали меня в злоключения и радости своих дней, считая долгом посвятить меня в семейные тайны своих взрослых сыновей, дочерей, невесток и т.д.; таким образом, невозможность тещ и коварство мужей, неверность жен и несправедливость начальства проходили перед моим мысленным взором унылой и однообразной чередой. Вместе с сумасшедшим (если не считать священника) я ехал в первый раз. Я вышел из купе и нашел проводницу. - Нельзя ли на другое место? - Все занято, - отвечала она. - А что у вас? - Число не нравится, - пошутил я. Она взглянула на меня настороженно. Я вздохнул и вернулся в купе, стараясь не встречаться глазами с безумным "историком", и все больше глядел в окно, на мелькающие дачные пригороды. - Не помнишь меня? В самом деле? Я понял, что противоречить бесполезно, и только отрицательно поводил головой. Он усмехнулся невесело: - Не помнишь, как после смерти Юлиана тебя притянули к суду за приверженность Пантеону, не помнишь Павла Марция, мрачного догматика, волочившего тебя в темницу? И ты не помнишь, как мы вытащили тебя оттуда и как скакали на восток, в Никомедию, переодетые греками? Как христиане громили и жгли библиотеку в Падануме, а маленькую рыжую девушку, дочь философа, рвали на части своими нечистыми руками. И как бросали эти куски на труп ее отца - хранителя великих свитков. Как ты достал из-под хитона меч и хотел броситься в толпу, как мы тебя держали, но хотели того же - броситься и кромсать это стадо, и еще раз распять их лживого бога. Неужели не помнишь? "Господи Иисусе", - взмолился я. Он задумался, поглядывая на меня исподлобья. - Что ж, - проговорил он. - Я и сам уже стал много забывать. Так давно это было... Но все-таки я помню: огромное поле за Антиохией... Тогда еще Юлиан был с нами, и мы были с ним, молодые, как мир. Мы не считали своих сил, мы хотели остановить время, а потом развернуть его вспять, вернуть время героев. Помнишь ли ты: огромное поле за Антиохией, солдаты, много солдат, они срывают с груди кресты, и бросают их на землю, и топчут их ногами... Да, что ни говори, нам тогда был больше по душе Митра. Его честное равнодушие, чем эта любовь... Мы с тобой поставили лошадей в оливковой роще и молча смотрели, как по старой дороге - ее строили еще при Траяне, по этим булыжникам, сточенным колесами, подковами и сандалиями, - везут на повозке тело, пронзенное стрелой христианина... как шелестит над легионами Лабарум Константина с крестом, со знаком этого бледного, немощного бога, который отнял у нас родину, и друга, и смысл. И ты плакал, обняв серебристый ствол оливы, словно девушку, роняя на него хрустальные слезы, но ничего уже нельзя было сделать. Многие тогда покидали легионы и бросались на землю, срывая панцири, и бились головами о ее тугую грудь, а христиане ликовали и плевали на наши следы. Удивительное дело, когда он принимался за свой бред, его лицо преображалось непонятным образом. Из заурядной физиономии оно превращалось в лик, исполненный достоинства и несмываемого благородства. Облик его являл одновременно и значительность и простоту, плутовство коммивояжера сменяло спокойное мужество преторианского префекта (мужество - как мы его себе представляем), а развязность уступала место мудрой сосредоточенности, и тут мне действительно начинало мерещиться, что я уже видел его где-то. И он не казался мне сумасшедшим. Наш поезд, тяжело остывая от дневного невыносимого жара, остужая себя стремительным движением, несся уже где-то за Белгородом, грубо прошивая серую холстину последних сумерек. - Той же ночью, на празднике в Пиросе, кривлялась и хохотала грубо намалеванная маска смерти, заглядывала в самые твои глаза, и тебе было весело и страшно, ты тогда еще боялся умереть. И ты ласкал прекраснейшую из рожденных на берегу теплого моря, волны лизали мягкий песок своими прохладными языками, и вспоминал ее, эту уродливую маску смерти, загадочную маску жестокого мистагога. Что под ней, под этой жуткой маской? Жить надо было долго, а как хотелось узнать уже тогда! Сорвать ее! И рядом, - воодушевился мой попутчик, - рядом это тонкое лицо, волнующее покорностью и страстью... И какое тело под туникой - ему завидовали небожительницы... Я видел это... "А теперь я болен, - подумал я ему в такт, - и тащу свои старые кости на юг". - А теперь ты болен, - грустно повторил он. Мурашки пробежались у меня по спине, лоб вспыхнул испариной. Он открыл свой портфель и показал мне его внутренности. Я увидел разноцветные коробочки, наполнявшие его в аккуратном и тесном порядке. - Покупаю в Москве часы, - пояснил сосед как-то нехотя, - корейские, швейцарские, всякие, одним словом, и продаю дома. И ты знаешь, берут. - Да нет, - снова забормотал попутчик, - так-то все хорошо - жена, работа... хм... хм... дети, - он потеребил кончик носа. - Но что-то ушло. Ушло. Весь следующий день до самой своей станции он где-то пропадал, наверное, в ресторане, и, видимо, отчаявшись завладеть моим недоверчивым вниманием, тешил своими байками кого-то другого. Вернулся он на удивление трезвый, быстро собрался и присел, ожидая остановки. - Ну, прощай, старик, - глаза его засветились теплотой. - Все ты помнишь, - вздохнул он, - ты просто забыл. Я в самом деле был старик - с душой потертой, как приклад ружья, поеденной временем, словно молью. Степь, отутюженная простором, дышала свободно, как океан. Ларионов Анатолий Федорович, или как там его, тяжело спрыгнул с высокой подножки, едва не выронив свой коричневый портфель, такой же смешной, как и мой чемодан, и зашагал по неровному асфальту платформы. Я смотрел ему вслед, опершись лбом о навсегда простуженное стекло. С улицы благоговейно поддувал легкий ветерок, рассеивая вокруг невесомую прохладу. Поезд тронулся слабым толчком и заскользил по гладким сверкающим рельсам. Далеко во мраке трепещущей полосой подрагивали золотые огни неведомого городишка. Потом они пропали. И вдруг я вспомнил. Я вспомнил все: и нежный, серебристый шепот олив - голос прежней жизни, и свои хрустальные слезы, и крест на Константиновом знамени - огромный и зловещий, и Павла Марция, мрачного догматика, тащившего меня в преисподнюю, и рощу Академии, и купол небес над ней - непостижимый и близкий, и надежды, и все свои мечты, погубленные одна за одной усталостью и страхом. Я закричал, но голос мой потонул в тяжелом железном утробном гуле колес, в зажатом танце вагонных сочленений. Молодость властно дохнула мне в морщинистое лицо. Черные косые тени пирамидальных тополей бежали прочь по обе стороны дороги. Мне захотелось сойти немедленно, спрыгнуть, упасть, покатиться кубарем и догнать, догнать этого человека, которого я так хорошо знал. В исступлении я рванул стоп-кран под ошалевшими глазами проводницы, подведенными бессонницей, но поезд не останавливался и мчался вперед, упрямо выбрасывая в пустоту тревожные гудки. Так я и еду в этом поезде, как и желал - в полном одиночестве, - и дергаю, дергаю холодную рукоять стоп-крана, а поезд летит в темноте, в плотной, густой синеве южной ночи. lga21pro Белла АХМАДУЛИНА Робкий путь к Набокову В СЕДЬМОМ часу утра рука торжественно содеяла заглавие, возглавие страницы и надолго остановилась, как если бы двух построенных слов было достаточно для заданного здания, для удовлетворительного итога, для важного события. Плотник, возведший стропила поверх еще не зримой опоры, опередил тяжеловесные усилия каменщика, но тот зряче бодрствовал, корпел, ворочал и складывал свои каменья, его усталость шумела пульсами в темени и висках, опасными спектрами окружая свет лампы и зажигалки. Меж тем день в окне заметно крепчал, преуспевал в тончайших переменах цвета. Я неприязненно глядела на неподвижную правую руку, признавая за ней некоторые достоинства: она тяжелей и ухватистей левой сподвижницы, удобна для дружеского пожатия, уклюжа в потчевании гостей, грубо не родственна виноградным дамским пальчикам, водитель ее явно не белоручка, но зачем нерадивым неслухом возлежит на белой бумаге, обязанная быть ее ретивым послушником? Рука, как умела, тоже взирала на меня с укоризной: она-то знает, у какого вождя-тугодума она на посылках, вот подпирает и потирает главу, уже пекущуюся о завтраке для главы семейства, о собаке, скромно указующей носом на заветную дверь прогулки. (Анастасия Цветаева: "Не только Собаку пишу с большой буквы, но всю СОБАКУ пишу большими буквами". Анастасия Ивановна малым детям и всем животным говорила: Вы, и за всех нас поровну молилась и сейчас, наверное, молится.) Меж прогулкой и завтраком - несколько слов о СОБАКЕ, недавно, не задорого, выкупленной мной из рук, вернее, из-за пазухи невзгоды, не оглянувшейся на них при переходе в мои руки и за пазуху. Коричневая такса, напрямик втеснившаяся в наше родство, не случайна в произвольном повествовании. Эта порода была почитаема в семье Набоковых. Сначала - неженки, лелеемые беспечным великодушием изначальных "Других берегов", вместе с людьми вперяющие пристальный взгляд в объектив фотоаппарата, словно предзная, что, утвердившись на кружевном колене, позируют истории навсегда, напоследок, и потом, в хладном сиротстве Берлина, - уже единственная драгоценность прекрасной матери Набокова, нищая "эмигрантская" СОБАКА, разделившая с хозяевами величественную трагическую судьбу. Не этот ли взгляд воскрес и очнулся за продажным воротом бедственной шубейки и выбрал меня для созерцания, сумею ли защитить его от непреклонного окуляра, неспроста запечатлевающего хрупкое мгновение? Пусть и рука свободно погуляет без поводка - усмехнувшись, я расстегнула пуговицу рукава, и благодарно вздохнули ребра, встряхнулся загривок, чьи нюх и слух выбирают кружной, окольный путь для изъявления прямого помысла. Привиделись мне или очевидно не однажды посещали меня тайные приветы земного и надземного Монтре, они кажутся мне большею явью, чем явь двух моих посещений этих мест - при жизни их повелителя и обитателя и восемь лет спустя. Последний раз это было недавней весной на берегу Финского залива, отороченного мощными торосами льда, воздвигнутыми их слабеющей Королевой. Сиял, по лучезарному старому стилю, День рождения Владимира Владимировича Набокова и, по развязному новому стилю, - мой, заведомо подражательный и влюбленный, десятый день апреля. Ровно напротив ярко виднелся Андреевский собор Кронштадта, слева подразумевался блистающий купол Исаакия, в угол правого глаза вступал не столько Зеленогорск, сколько Териоки, снимок начала века, изображающий властно сосредоточенного, рассеянно нарядного господина - старшего Владимира Набокова. Но вся сила радостно раненного зрения была посвящена чудесной вести, поздравительному сокровищу: БАБОЧКЕ, безбоязненно порхающей во льдах, в обманном зное полдневного зенита. Ее пресветлый образ вчерне хранится в сусеках ума - не в хлороформе, а в живительной сфере, питающей и пестующей ее воскрешение. Тогда же попарное множество лебедей опустилось на освобожденные воды залива, и только один - или одна - гордо и горестно претерпевал отдельность от стаи. Стало избыточно больно видеть все это, и я пошла назад, к Дому композиторов, законно населяющих обитель моего временного, частого и любимого постоя. По дороге, на взгорке, где уже возжелтела торопливая мать-мачеха, я нашла голубого батиста, с обводью синей каймы, платок, помеченный вензелем латинского "эн". За обедом никто не признался в пропаже, и я присвоила и храню нездешнюю находку как знак прощения и поощрения. По мере иссякающего дня рука отбыла повинности житья-бытья и на ночь глядя вернулась к бумаге. Жаль и пора покинуть на время просторное, суверенное именье ночи. В окне и на циферблате - седьмой час утра. Препоручу-ка день спозаранок проснувшемуся лифту, сошлю себя на краткий курорт кровати. ИЗ ДНЕВНОГО отчуждения косилась я на выжидательно отверстую страницу: куда-то заведет, заманит путника ее пространный объем, оснащенный воспитующим стопором скорому ходу? Так, однажды, задолго до апрельской БАБОЧКИ, шла я зимним днем по еще невредимому льду упомянутого залива, получилось: неизвестно где и куда. Возросший непроницаемый туман сразу же сокрыл берег и дом с башней - его островерхая, воспетая кровля умещается под кровлей заглавия, дом приходится ровесником и мимолетным свидетелем счастливому детству Того, о ком пишу. Я плутала в млечной материи прочного воздуха, может быть, уже в угодьях Млечного Пути, чрезмерных и возбранных, - я чураюсь отважной вхожести в превыспренные небеса. Возвышающее удушье постыдного страха овладело мной, но я спасительно наткнулась на подвижника подледного лова. Здраво румяный среди сплошной белизны, он добродушно указал мне идти по его следам, еще заметным меж его лункой и берегом. Суровая ночная лампа притягательна для мотыльков, измышлений и воспоминаний, в их крылатой толчее участвуют и подлинные соименники, виденные мной на изысканной выставке в американском университете с привходной мемориальной доской в честь диковинного энтомолога и писателя. Изумрудно-изумляющие, мрачно-оранжевые, цвета солнца и солнечного затмения, бессмертно мертвые тела царственных насекомых оживлялись соответствующими текстами Набокова, равными одушевленным самоцветам природы. Устройство его фразы подобно ненасытной, прихотливо длительной охоте рампетки за вожделенной добычей, но вот пал безошибочный хищный сачок, сбылась драгоценная поимка точки. Разминувшись со следами рыболова, уже по своим следам - ловца знаемой, неопределенно возвещенной цели, продвигаюсь я к совсем другим берегам, к давнему былому времени. Радуясь достали новой ночи и свежей бумаги, я врасплох застаю себя в Брюсселе, где много лет назад оказалась вместе с группой туристов, уже подписав некоторые беззащитно-защитительные письма, по недосмотру адресатов или под испытующим присмотром. Все мои спутники были симпатичные, знакомые мне люди, и даже нестрогий наш пастырь имел трогательный изъян в зловещем амплуа: он то и дело утешал себя припасом отечественного хмеля, примиряющего с чуждой цветущей действительностью. За нашей любознательной вереницей, в осторожном отдалении, постоянно следовала изящная печальная дама, несомненно и, с расплывчатой точки зрения бдительного опекуна, нежелательно русская, но с французской фамилией мужа. Она останавливала на мне выборочно пристальный взор и, улучив момент, робко пригласила к обеду. За мной непозволительно заехал не ученый конспирации любезный бельгийский муж. По дороге он бурно грассировал, втолковывая стоеросовому собеседнику, что весьма наслышан о Поэте, чьи сочинения в переводе не оправдывают юношеского прозвища "Француз", но, не правда ли, есть и другое: "Ле Крике", "Сверчок", а также он читал великий роман "Война и мир", отчасти превосходно написанный по-французски. Дом, помещенный в несильном чуженебном закате, был увит смуглым, с бледно-розовыми соцветьями, плющом, легкое вино розовело в хрустальных гранях, розы цвели в палисаднике и на столе с прозрачно-розовыми свечами. Какая-то тайна содержалась в незрело ущербном, неполно алом цвете - ей предстояло грянуть и разрешиться. Радушному бельгийцу вскоре прискучила чужеродная речь, он откланялся и прошумел куда-то прытким автомобилем. Как ни странно, нам предстояло еще раз увидеться впоследствии, и он преподнес мне бутоньерку с прелестной орхидеей. Не тогда, а время спустя, когда окреп запретный пунктир нежной прерывистой связи меж нами, я догадалась и узнала, что изящная печальная дама была поэтесса Алла Сергеевна Головина, некогда известная и даже знаменитая в литературных кругах, сначала упомянутая Цветаевой в письмах к Анне Тесковой просто как некая дама с пудреницей, а потом ставшая ее другом и конфидентом. Тот блекло-розовый вечер разразился-таки ослепительной вспышкой. Хозяйка дома вышла в другую комнату и вернулась с папкой потускневших бумаг, исписанных страстными красными чернилами: это были рукописи Марины Цветаевой, стихотворения и письма. Я невменяемо уставилась на зарево, возалевшее предо мной, не умея понять, что Алла Сергеевна просит меня содействовать возвращению этого единственного почерка на родину, где ему и ныне нет и не будет упокоения. Я в ужасе отреклась от непомерного предложения: "Что вы! Это отберут на границе! Это канет бесследно! Это надобно прочно хранить и предусмотреть незыблемое безопасное хранилище". "Что же станется со всем этим? - грустно сказала Алла Сергеевна. (Я не знаю, что сталось: обмениваясь краткими редкими приветами, мы навсегда разминулись с Аллой Головиной, когда она, наконец, сумела приехать в Москву.) - Вот, познакомьтесь с моим наследником". В столовую вошел полнокровно пригожий мальчик, благовоспитанно скрывающий силу и нетерпеж озорства. "Ваня, - сказала ему мать, - скажи нашей гостье что-нибудь по-русски", - на что Ваня приветливо отозвался: "Бонжур, мадам". Потрясенный тем, что, на родном ему языке, я с трудом считаю до десяти, он дружелюбно принял меня в слабоумные одногодки, деликатно показал мне не более десяти своих ранних рисунков, доступных моему отсталому разумению, и удалился для решения многосложных задач. - А Вы, - неуверенно, боясь задеть меня, спросила Алла Сергеевна, - знаете ли Вы Набокова, о Набокове? Ведь он, кажется, запрещен в России? Этот экзамен дался мне несколько легче: я уже имела начальные основания стать пронзенной бабочкой в коллекции обожающих жертв и гордо сносить избранническую участь. За это перед прощанием Алла Сергеевна подарила мне дорогую для нее "Весну в Фиальте", прежде я не читала этой книги, не держала ее в руках, пограничный досмотр мной не интересовался, и долго светила мне эта запретная фиалковая "Весна" в суровых сумерках московских зим. Всегда была у меня кровная неотъемлемая вотчина родной словесности, обороняющая от окрестной причиненной чужбины попранных земли и речи. Этого самовластного невредимого мира, возглавленного лицейским вольнодумным "Французом" и всем, что вослед ему, предостаточно для надобного счастья. Были со мной Лесков, Платонов, огромно был Бунин - сначала голубым двухтомником, поразившим молодое невежество, потом девятитомным изданием с опальным последним томом - скорбным предотъездным подарком Георгия Владимова. Подарил он мне и БАБОЧКУ - застекленное в старину изображение красавицы, исполненное выпуклыми блестками во весь ее крупный и стройный рост. Насильная географическая разлука с Владимовыми - одно из самых безутешных переживаний. "Целую Вас - через сотни разъ-единяющих верст!" (Цветаева). И после девятого тома увеличивался, прибывал утаенный Бунин, возвращая отъятую подлинность места урождения. Каждый день проходила я по Поварской мимо дома Муромцевых, многоопытного в "Окаянных днях"; Борисоглебский, Скатертный, Мерзляковский переулки опровергали косноязычную беспризорность. Присваиваемая родина, до вмешательства Набокова, была выжидающе неполна, как розовый, рапидный, глициниевый вечер до вторгшейся "Весны в Фиальте". Годы спустя, горестно и ревниво ликуя, незваным татарином вкушала я обед автора "Других берегов" с Нобелевским лауреатом тридцать третьего года. Набегом и покражей личного соучастия я взяла себе любезное противоборство двух кувертов, двух розно-породистых лиц, ироническую неприязнь первого к "водочке" и "селедочке", вопросительную безответную благосклонность второго, тогда - далеко Первого и старшего. Вот - давно лежит передо мной не расшифрованный номерок с вешалки какой-то пирушки или велеречивого сборища, прижившийся к подножию лампы, а я, сквозь овальную пластмассу, вижу сигарный дым парижского ресторана, позолоченного швейцара, бесконечность шарфа, петлисто текущего из рукава бунинского пальто, и меня вовлекшую в эпическую метафорическую путаницу. Впрочем, не уверена, что в том заведении выдавали подобную арифметику в обмен на шубы и трости, на пальто и шарф, но здешняя усталая гардеробщица наверняка кручинилась о пропаже. Не в ту ли пору чтения, впервые став лишним сотрапезником описанного обеда, придумала я мелочь поговорки: из великих людей уютного гарнитура не составишь. НОВЕХОНЬКАЯ полночь явилась и миновала - самое время оказаться в Париже шестьдесят пятого, по-моему, года. Ни за что не быть бы мне там, если бы не настойчивое поручительство Твардовского, всегда милостивого ко мне. Его спрашивали о "Новом мире", Суркова - об арестованных Синявском и Даниэле, меня - о московской погоде и о Булате Окуджаве, Вознесенского окружал яркий успех. Я подружилась с Юрием Анненковым, легко принимала раздражительный гнев Эльзы Триоле, дома угощавшей поэтов салатом, однажды в "Куполе" - полудюжиной устриц, порочно виновных в том, что "свежо и остро пахли морем". Твардовский автора строк отстраненно почитал, но источником морского запаха, бледнея, брезговал и даже видеть его гнушался. В этом месте и времени витиеватого сюжета накрепко появляются русские Маша и Витя, родившиеся не в России, всеми силами и молитвами сердца любящие Россию, вскормившие своих детей русским языком, моих - швейцарским детским питанием. Они специально приехали на объявленные литературные чтения, но опасались вредительно ранить приезжую отечественную боязливость. Прибыли они на автомобиле из Цюриха, где Маша преподает в университете российскую словесность, а Витя служит в известной электронной фирме, чьи сувенирные, шикарно-новогодние календари я неизменно получаю в течение переменчивого времени, большего трех десятилетий, - не считая других даров и гостинцев и постоянной душевной заботы, охранительной и заметной. Маша и Витя украдкой пригласили меня в укромное монмартрское кафе. Нежно-аляповатая церковь сокровенного Святого Сердца сверкала белизной, туристы сновали, художники рисовали, прелестницы уминали мороженое и каштаны, дюжие пышно-шевелюрные шевалье сопровождали или жадным поедом зрачков и очков озирали их высокие ноги, Синявский и Даниэль обретались - сказано где, Горбаневская еще не выходила с детьми к Лобному месту, я потягивала алое вино. Поговорив о погоде и о Булате, я внимала доверительным и странным речам. Маша и Витя жарко признались, что почитают своим долгом разделять судьбу России, а не Швейцарии, не в альпийских лугах, а в перелесках или даже в тайге. Я почла своим долгом заметить, что нахожу их благородное стремление неразумным и безумным, хотя бы в отношении их урожденно-швейцарских детей. Недрами глубокой боли они вопросили: "А как же все остальные? Как же Вы?" - на что я загадочно ответствовала, что это - совсем другое дело, не предпринятый, а предначертанный удел. Но я звала их приехать в Москву, уверяя, что в Сибирь их не пустят. Так они и поступали не однажды, особенные препоны и неприятности, подчас унизительные, сопутствовали дорогой Машиной маме Татьяне Сергеевне, ныне покойной московской уроженке. В первый свой приезд Маша сказала мне, что в пустынном кафе с клетчатыми скатертями на них более убедительно, чем моя откровенность, подействовал некий, не виданный ими прежде, нервный тик: я часто оглядывалась через плечо на отсутствующего соглядатая и слушателя. Маша желала усыновить, больше - удочерить одинокого русского ребенка, маленькие ее сыновья теперь почтенные семейные люди, говорящие с родителями на их и моем языке, с прочим населением мира - на свойственных ему языках. Исполнение Машиной грезы, возможно, было бы спасительно для сироты, но непозволительно. В монмартрском кафе я спросила Машу и Витю о Набокове, удивив их силой не любознательного, а любящего чувства и тем, что я не знаю его адреса: Монтре, отель "Монтре-Палас", где живет он замкнуто и плодотворно. Позднее, в год его семидесятилетия, слагалось и бродило в моей душе туманное письмо к Набокову, так и не обращенное в письмена. Нашлись бы способы их отправить, да и отважная Маша рискованно взялась бы мне содействовать, чего бы я не допустила. Но - пора не пришла. Если бы и сейчас оглядывалась я через плечо на стороннего чужака, он вправе был бы спросить: а при чем здесь все это? не слишком ли витийствуют мои ночи? не чрезмерен ли круг гостящих в уме персонажей? Но я не приглашала его привередничать, моя ночь (новая) - моя свобода, пусть говорит память, подпирает лоб рука, изымая из него упорный диктант. Все помещается в путанице бунинского шарфа: Набоков и мы, Маша и ее несбывшаяся дочь, может быть, и ныне хлебающая горюшко или, наоборот, обретшая маловероятное благоденствие. Ночь кажется особенно тихой, в горние выси вознесенной. Днем на лестнице шумно трудится ремонт, заядлая дрель победительно вершит свое насущное авторство. Сегодня, уже вчера, шла я по теплой, словно нездешней, осени к близкому физкультурному учреждению, куда я не по чину наведываюсь в промежутках меж ночными сидениями. Влюбленный мальчик начертал мелом на пришкольном асфальте: "МАША!" Кто-то другой, более восклицательно, вывел поверх первой надписи: "ТАМАРА!!!" и увенчал имя пририсованной короной. Я воздержалась от шулерской литературщины, оставив ту "Машеньку", бывшую Тамарой, в цветных стеклах усадьбы Рукавишниковых, в полях и аллеях, в разлучающем холоде Петербурга и неизвестно где. Все прохожие представлялись мне выпукло-яркими прообразами, уготованными для грядущих воспеваний, позирующими вымыслу обликом и судьбой. По дороге к "спортивному комплексу" встретилась мне прелестная, взросло и лукаво ясноглазая девочка-подросток, в теплых шортах и сапожках. К моему смущению, она доверчиво попросила у меня огня для сигареты. Жалея прозрачные легкие, я протянула ей зажигалку, оторопело заметив, что расхожий предмет, для трезвой насмешки над мелочными совпадениями или во славу девочки, имеет название: "Лолита". На теннисных кортах и в бассейне порхало и плескалось целое скопище эльфов-Лолит - не опустела ли на миг обложка романа с мыкающимся внутри Гум Гумычем? Наступивший после снотворного перерыва день - рассеянней и тесней ночного дозора, ничего, скоро заступать. И во дне продолжаю я извилистый окольный путь к Женевскому озеру, чиня себе препятствия, удлиняя зигзаги, словно страшась желанной призывной цели, оберегая ее от огласки, но напрямик, наотмашь, в нее не попадешь. Снова поглядываю я в швейцарскую сторону Маши, испытанного ниспосланного проводника. Ее европейская сдержанность дисциплинированно облекает укрощенную бурю энергий, но христианка Маша никак не может быть тихим омутом с теми, кто в нем обычно водятся. Даже ее визиты в Россию многозначительным намеком соответствовали опасному маршруту героя "Подвига", исполняли его волю. В ДЕКАБРЕ 1976 года я и Борис Мессерер оказались в сияющем пред-Рождественском Париже по приглашению Марины Влади и Владимира Высоцкого. Если бы не влиятельное великодушие Марины, не видать бы нам чужого праздника. Мы были частные, условно свободные, лица, но советское посольство не оставляло нас небрежной мрачной заботой. Когда мы в первый раз явились в него по недоброжелательному приглашению, сразу погасло недавнее Рождество. Автоматическая входная дверь автоматически не открылась, одолев ее вручную, мы столкнулись с угрюмым маститым привратником. Искоса оглядев нас прозорливыми желваками щеки, он прикрикнул на нас с вышки пограничного стула: "Кто такие, куда идете, закройте за собой дверь!" Растлившись в парижском воздухе, я с неожиданной злобой ответила: "Моя фамилия вам ничего не скажет, но потрудитесь встать и закрыть за мной дверь". Видимо, это произвело некоторое загадочное впечатление, потому что впоследствии он нехотя закрывал дверь, то ли думая: а черт их знает, кто они такие, или попросту оберегая себя от докучной парижской прохлады. Проходя по брусчатому двору старинного оскверненного особняка, Борис обмолвился, что растрата оборонительного чувства на нижние чины излишня. Надо сказать, что, по мере возвышения чинов, примечательная привычка смотреть куда-то мимо глаз возрастала: советник по культуре владел ею в совершенстве. Незлопамятно подтверждаю, что ему удалось быть затмевающим соперником Эйфелевой башни и замков на Луаре. Беседа с ним не имела другого культурного значения, кроме настоятельного предостережения от встреч со знакомыми, от знакомств, от общения с русскими и французами, особенно со славистами, от всех здешних жителей, имеющих неодолимую склонность провоцировать простоватых соотечественников. С рабской тоской я молча думала: кто же будет заниматься этим вздором в подаренном ненадолго городе, если не вы и ваши приспешники? Покинув отечественную территорию, мы зашли в кафе, где балетно-изящный официант провокационно подал нам по рюмке литературно близкого кальвадоса, который мы уже повадились свойски называть "кальва". Все же Париж расточительно брал и отдавал свое. Стояла нежная влажная зима, не вредящая уличной разновидности бальзаминов, цветущих в горшках отечества под прозвищем "Ванька-мокрый", по утрам из всех пригласительных дверей пахло кофе и круассанами, мы неизбежно встречались со старыми и новыми знакомыми, с русскими и французами, особенно со славистами, тщательно упасавшими нас от провокаций, понятно чьих. Редкие мои выступления посещали поддельно художественные или интеллектуальные лица, при появлении которых публика умолкала или оживленно интересовалась влиянием Марселя Пруста на русские умы. На одном чтении Гладилин в первом ряду громко уронил магнитофон и послал мне дружескую, испуганно извиняющуюся гримасу, на что я ободряюще сказала: "Толя, не валяй дурака". Возле места, где мы жили, между бульваром Распай и Монпарнасом, сострадая, наблюдали мы разрозненные шествия слепых, постукивающих тростью по мокрому асфальту, сначала принимаемые мною за таинственный знак, понукающий глядеть, вглядываться, разглядывать и наслаждаться этим даром, оказалось, что неподалеку помещалась школа для людей, пораженных слепотою. Мы виновато смотрели во все глаза. Но главное счастье обитало вместе с нами в маленькой Марининой квартире на рю Руссле: можно было неспешно и огражденно жить внутри отверстого Парижа, дарительной властью Марины вызволившего нас на время, но и навсегда, из объятий Китайской или Берлинской стены. Маринины волосы особенно золотились, когда редко и прекрасно приезжал Володя. Однажды она и меня превратила в блондинку, я с отчуждением спрашивала свое новое, омытое Парижем, лицо: а помнит ли оно, откуда оно и куда, но ему напоминали. Как-то мы заблудились рядом с "Гранд-опера", и Володя задумчиво сказал мне: "Знаешь, в одном я тебя превзошел". Я удивилась: "Что ты! Ты - во всем меня превзошел". - "Да нет, я ориентируюсь еще хуже, чем ты". И теперь я не знаю: так ли это? Маша часто звонила нам из волнующей швейцарской близи. И вот, осмысленным приступом одной целой ночи, я, без черновика и второго экземпляра, написала письмо Набокову и поздним утром опустила его в почтовый ящик, дивясь простоте этого жеста. Теперь оно незначительно принадлежит архивам Набокова и, вскоре продиктованное по памяти, - коллекции Ренэ Герра. НЫНЕШНЕЙ глубокой ночью, двадцать лет спустя, я могу лишь приблизительно точно восстановить отправленный из Парижа текст, точнее, конспект его, но смысл послания жив и свеж во мне, усиленный и удостоверенный истекшим временем. Эта ночь оказалась много трудней и короче той. Дневная репродукция вкратце такова. Я писала Набокову, что несмелая весть затеяна вдалеке и давно, но всегда действовала в содержании моей жизни. Что меня не страшила, а искушала возможность перлюстрации: де, пусть некто знает, что все подлежит их рассмотрению, но не все - усмотрению, но в этом случае письмо разминулось бы с получателем или поставило бы его в затруднительное положение иносказательного ответа или не-ответа. Что я прихожусь ему таким читателем, как описано в "Других берегах" кружение лепестка черешни, точно-впопад съединяющегося с отражением лепестка в темной воде канала, настигающего свою двуединую цельность. И совсем не одна я не слабоумно живу в России, которую ему не удалось покинуть: почитателей у него больше, чем лепестков у черешни, воды у канала, но все же он величественно вернется на родину не вымышленным Никербокером, а Набоковым во всей красе. (Мне доводилось в воду смотреть: когда-то давно я ответила директору издательства на упреки в моем пристрастии к Бродскому, мешающему, вместе с другими ошибками, изданию моей книги: "О чем вы хлопочете? Бродский получит Нобелевскую премию, этого мне достанет для успеха".) Я подробно описывала, как я, Борис Мессерер и его кузен Азарик Плисецкий пришли в дом Набокова на Большой Морской в Петербурге, тогда - на улице Герцена в Ленинграде. Злобная бабка - таких сподручно брать в понятые - преградила нам путь. Я не обратила на нее внимания. За препятствием бабки, внизу, некогда жил припеваючи швейцар Устин - но и меха подаваючи, и двери открываючи, что было скушнее господских благодеяний. Это он услужливо преподнес восторжествовавшим грабителям открыто потаенную шкатулку, чьим волшебно переливчатым содержимым тешила молодая мать Набокова хворобы маленького сына. В новой, посмертной для Устина, но не иссякающей жизни, повышенный в звании, он вполне может служить синекуре посольской охраны. Сейчас снизу несло сильным запахом плохой еды. Витраж, судя по надписи в углу, собранный рижским мастером, кротко мерцал, как и в былые дни, но причинял печаль. Я говорила, что вон там стояла мраморная безрукая Венера, а под ней - малахитовая ваза для визитных карточек. Бабка, всполошившись, побежала за начальником ничтожного учреждения. Вышел от всего уставший начальник. За эти слова, в немыслимом, невозможном будущем, похвалит меня Набоков. Потом я узнаю, что сестра его Елена Владимировна прежде нас посетила этот дом, но бабка ее не пустила. "Куда идете, нельзя!" - "Я жила в этом доме..." - "В какой комнате?" - "Во всех..." - "Идите-ка отсюда, не морочьте голову!" Уставший от всего начальник устало оглядел нас: "Чего вы хотите?" - "Позвольте оглядеть дом. Мы - безвредные люди". И он позволил. Дом был изувечен, измучен, нарушен, но не убит и, казалось, тоже узнал нас и осенил признательной взаимностью. К тому времени сохранились столовая, отделанная дубом, где и обитал уставший начальник, имевший столовую в бывшем Устиновом жилище, на втором этаже - комната с эркером, где родился Набоков. Письмо вспоминается ощупи более объемистым, чем уму, думаю, в нем содержались и другие доказательства того, что лепесток настиг свое отражение и с ним неразлучен. Разговаривая с Машей по телефону о возможной поездке в Швейцарию, я не думала о Монтре: Набоков был повсеместен, моя подпись под письмом это заверяла, мне полегчало. В ПАРИЖЕ мы много читали, но для присущей нам сообщительности времени щедро хватало. Мы подружились с Наталией Ивановной Столяровой, гостившей у Иды Шагал. Рожденная в Ницце Муза блестяще несчастного Бориса Поплавского в молодости стремилась в Россию, где и провела в лагерях лучшую пору жизни. lga21lit Две "чертовы дюжины" премий ЗАГАДОЧНУЮ страсть к не всеми любимому числу тринадцать, по всей видимости не сговариваясь, проявили вдруг редакции "Знамени" и "Нового мира", ознаменовавшие начало нового литературного года вручением премий за произведения разных жанров, опубликованные в году прошедшем на собственных страницах. Многоуважаемые "знаменцы", похоже, и вовсе свободны от суеверий, ибо своих тринадцать лауреатов они собрались награждать тринадцатого числа, да еще и в понедельник. Овальный зал Библиотеки иностранной литературы, уже традиционно являющийся местом проведения ежегодного премирования, самою своей формой, видимо, предполагает процедуру неспешную и в меру торжественную. Было сказано много слов, хороших и разных - как со стороны многочисленных учредителей премий, так и самими награжденными. А ими в этом году стали: Юрий Буйда и Виктор Пелевин - за романы (соответственно - "Ермо" и "Чапаев и Пустота"), за повести и рассказы - Людмила Петрушевская, Вячеслав Пьецух, Дмитрий Бакин, Марина Вишневецкая и Андрей Волос, за циклы стихов - Евгений Рейн и Геннадий Русаков, за статьи и эссе - Дмитрий Тренин, Григорий Чхартишвили и Алена Злобина. Петр Вайль и Лев Лосев - за организацию рубрики "Иосиф Бродский: труды и дни", признанной самым ярким проектом года. Официальная часть плавно перетекла в холл Овального зала, приспособленный для банкета, в зале играли музыканты. Некоторые из приглашенных даже танцевали, так что все, можно сказать, окончилось почти балом. "Новый мир", вывесив на дверях грозное объявление о том, что редакция 15 января, в среду, не работает, встречал гостей в собственных стенах. Премии вручали в кабинете главного редактора: по поводу лауреатов и их произведений высказывались исключительно редакторы, награжденные лишь благодарили. В этом году повод поблагодарить "Новый мир" лично или заочно имели: по разряду прозы - Виктор Астафьев, Ян Гольцман, Андрей Битов, Борис Екимов, Антон Утин (дебютировший романом "Хоровод"), поэзии - Евгений Карасев и Александр Шаталов, критики и публицистики - Александр Архангельский, Т---Ф.Дедкова (публикация из наследия Игоря Дедкова), А.Боровой, Михаил Кураев, Марина Новикова, перевода - Юрий Чайников ("Дневник" Витольда Гомбровича). Новые лауреаты имели возможность выступить с ответным словом в обстановке уже "неофициальной", а именно на фуршете, имевшем место в самом, как то и должно быть, просторном помещении редакции - в отделе прозы. Итак, 13 и 13 премий вручены. Особо же суеверные вправе считать, что их было просто двадцать шесть - как тех самых легендарных бакинских комиссаров. Хотя они здесь вроде как и вовсе ни при чем. И.К. lga24lit Татьяна БЕК Французские премии отечественным авторам В посольстве Франции состоялось торжественное вручение премий имени Мориса Ваксмахера за лучший перевод с французского на русский язык и имени Леруа-Болье за лучшее произведение о французской культуре за 1996 год. Председатель франко-российского жюри по вручению премий, постоянный секретарь Французской академии писатель Морис Дрюон на сей раз не смог лично присутствовать на церемонии, от его имени жюри возглавил г-н Колен де Вердьер, посол Франции в России. Премию имени Анатоля Леруа-Болье на сей раз поделили Борис Дубин за опубликованную в разных изданиях серию материалов, посвященных французским авторам, и Сергей Зенкин за перевод "Мифологий" Ролана Барта (издательство имени Сабашниковых). Заместитель председателя жюри, главный редактор журнала "Иностранная литература" А---Н. Словесный объявил о том, что премия имени Ваксмахера вручается А---М.Ревичу за перевод, вступительную статью, стихотворное вступление и комментарии к "Трагическим поэмам" Агриппы д'Обинье (издательства "Присцельс" и "Русслит"). Почетного диплома удостоена А.Смирнова за перевод "Избранных стихов" Макса Жакоба. В рамках программы сотрудничества с издательствами России "Пушкин" почетный диплом программы был вручен издательству "Энигма", выпустившему в последнее время целый ряд французских книг, прежде русскому читателю не доступных. На этом торжественная часть закончилась, чтобы плавно перейти в стадию приема со скромным фуршетом. lga24cul И.К. Салон салонов Если слово "салон" отдает для вас амброй и церемонной французской речью, расстаньтесь с таким представлением как можно скорее. 23 апреля в арт-центре "Феникс", что в Москве на Кутузовском проспекте, 3, прошел аж целый "салон салонов". Попросту говоря, хозяева и хозяйки пяти салонов (и клубов - в ходу были оба слова) объясняли особость именно их места, а поэты иллюстрировали это стихами. Выяснилось, что с салонами в Москве дело обстоит хорошо. Если вы привыкли мыслить глобальными категориями, то вам понравится в "Крымском геопоэтическом клубе" Игоря Сида, который выступил в привычной роли организатора вечера. Поэтическая группа "Полуостров", в которую сам Сид и входит, читала стихи пяти стихий, а музыканты С. Летов и О. Липатов пытались выразить их при помощи флейты и электрогитары. Если же вы чувствуете, что авангард музыкальный вам пока не по зубам, но чего-то нового все-таки хочется, загляните на "Авторники" Д. Кузьмина в Большой Кисельный переулок, 16. Там проводят "Антифоны", то есть диалогические чтения двух поэтов более или менее разных поколений, и вечера "Альтруистического цикла", когда писатель читает сочинения не свои, но чужие. На "салоне салонов" эти идеи были объединены, и получилось довольно интересно - новое качество действительно возникло. Но если и это кажется вам слишком концептуальным, приходите в салон "Классики XXI века" Е. Пахомовой, что на Страстном бульваре, 8. Там просто читают стихи и поют песни, что и было продемонстрировано. Музыкальными своими вечерами, кстати, этот салон резко выделяется среди прочих: больше всего они похожи на прошлые рок-квартирники. Если же литература для вас естественным образом сливается не с музыкой, но с литературоведением, попробуйте вписаться в Георгиевский клуб Т. Михайловской на Большой Дмитровке, 5/6, строение 8. Там собираются не столько для того, чтобы слушать тексты, сколько для того, чтобы их профессионально обсуждать. Как показали выступления, это может быть не только мудрено, но и забавно. Но если проблемы литературного процесса вам безразличны, а просто хочется "поговорить об умном" (в чем, скажу сразу, я абсолютно ничего дурного не вижу), значит, вам прямая дорога на Берсеневскую набережную, 20, где "Эссе-клуб" Рустама Рахматуллина проводит "вечера импровизационных тем". Устроители клуба попытались начать такой вечер и в этот раз, но собравшиеся уже успели устать и беседу об умном не поддержали. Михаил ВИЗЕЛЬ lga24lit "Вопли" не поют лазаря Сорок лет назад к "Вопросам истории" и "Вопросам экономики", "Вопросам психологии" и "Вопросам языкознания" прибавились еще и "Вопросы литературы" (в обиходе "Вопли"). Время стояло оттепельное, и можно было безнаказанно шутить об умножающихся вопросах без ответов, хуже которых только ответы без вопросов. Конечно, "Вопросам литературы" жилось вольготнее, чем каким-нибудь "Вопросам истории КПСС", и многое при неизбежных печальных совпадениях их выгодно отличало: профессиональный обмен мнениями, актуальные дискуссии, "круглые столы", публикации из литературных архивов... Трудно назвать более или менее заметного литературоведа или критика, который не печатался бы в "Воплях". Сорокалетие "Вопросов литературы" их редакторы, авторы и читатели отметили 24 апреля в Малом зале Дома литераторов. С приветствиями, воспоминаниями, стихами и пародиями выступили В.Осоцкий, Г.Белая, Л.Розенблюм, Е.Рейн, В.Войнович, Б.Сарнов, В.Озеров и другие. Вел вечер главный редактор журнала Л.Лазарев. На пожелание выжить он ответил знаменитой фразой: "Мухтар постарается". Л.А. lga24litb Лишь слезы умиленья НЕ ЗНАЮ, может быть, я фантазирую, но даже в названии новой книги Тимура Кибирова мне слышится скрытая автобиографическая цитата: аккурат на время его поэтической и филологической юности пришлась публикация знаменитой статьи С---С. Аверинцева о метафразисе как принципе позднеэллинской поэтики Нонна Панополитанского. Во всяком случае, такое прочтение не противоречит кибировской установке: весело срифмовать современную пошлость с классической древностью, вышить по вечной канве нынешний узор. Не для того, чтобы "унизить" классику, но и не для того, чтобы "возвысить" советский и постсоветский быт. А просто для того, чтобы обнаружить все во всем, вечное - в самом средоточии преходящего, преходящее - в самом средоточии вечного. И, сохраняя предельную речевую естественность, отказываясь дистиллировать язык коммунального обихода до салонного состояния - выговорить, выпеть, выкричать, вырыдать то же, что выговаривали Державин, Пушкин, Блок. Любовь, сладкий ужас жизни, страх смерти, неверие - и надежда на веру, круговорот природы, дети, животные, птицы, грубость, нежность, счастье. Я лиру посвятил сюсюканью. Оно мне кажется единственно возможной и адекватной (хоть безумно сложной) методой творческой. И пусть Хайам вино, пускай Сорокин сперму и говно поют себе усердно и истошно, я буду петь в гордыне безнадежной лишь слезы умиленья все равно. Цитата из цикла "Двадцать сонетов к Саше Запоевой" (по-моему, лучшего в книге). Цикл аккуратно встроен в сложную композицию сборника - открывшись несколько надрывным посланием Игорю Померанцеву, он продолжается мажорным циклом "Памяти Державина", который разорван ровно посередине поэмой "Солнцедар" (лучшее, что было написано по-русски о гниловато-вдохновенном, о пьянящем и ядовито-похмельном, солнечном и "солцедаровском" русском серебряном веке!) Затем снова следуют "державинские" стихи - чуть погрустневшие, "Молитва", колыбельная, сонеты к дочери, история села Перхурова и "Возвращение из Шилькова в Коньково" - на любимую, ненавистную, родную окраину Москвы. Пасторальное путешествие по временам и книгам, по проселочным дорогам и "по волнам моей памяти" завершено. Над разрозненными стихами, над самостоятельными циклами надстраивается общий лирический сюжет. Князь Шаликов (точнее, Иван Иваныч Дмитриев, чей "Сизый голубочек" понапрасну приписан в "Парафразисе" Шаликову) незримо склоняется над колыбелькой Саши Запоевой. Герои Владимира Соллогуба поглядывают на перхуровские развалюхи из своего неостановимого тарантаса. Гоголь и Диккенс (хотя поэма "Мистер Пиквик в России", специально задуманная Кибировым для "Парафразиса", осталась ненаписанной, о чем он предупреждает читателя в предисловии) встречаются в Шильково... При этом тряский кибировский тарантас (в отличие от "Тарантаса" соллогубовского) не может опрокинуться: он очень хорошо приспособлен к диким русским дорогам. "Мне ли, здешнему, нос воротить", - как писал он в более ранних стихах. А в итоге - в итоге замысел реализуется полностью: взглянув окрест себя кибировскими глазами, славянофил Василий Иванович и западник Иван Васильевич (по-современному русофил и русофоб) остаются при своем и получают возможность "лишний раз убедиться в собственной правоте". Александр АРХАНГЕЛЬСКИЙ