lgd24lawl Ольга Чайковская ("Пять историй смертников") кричит, как это ни прискорбно, почти в пустоту. Она заблуждается, утверждая последней фразой своей очень правильной статьи, что "разом ставит все на свои места" рекомендация стороннику смертной казни представить на месте безвинно осужденного кого-нибудь из своих близких. Это далеко не всегда так. Зачастую даже образованные люди такой - куда уж проще? - аргумент не хотят воспринимать. Также многие наши соотечественники не желают видеть в настоящем нашем недобром житье элементы хорошего, даже абсолютно необходимого для человеческой натуры; для них утверждение "тогда (при коммунистах, при Сталине...) было лучше" - постулат. Георг МАРИЕН ХАБАРОВСК Сильное впечатление произвела статья Аркадия Удальцова "Бьют женщину". За такие выступления и любим мы "Литгазету". Проблему интеграции можно рассматривать под разными углами зрения. Поясню. Живут добрые соседи на лестничной площадке, дверь в дверь. В гости друг к другу ходят, деньги одалживают - дружно живут. И вдруг решают они превратить свои отдельные квартиры в одну общую, коммунальную. С общей кухней, общим туалетом, счетчиком электрическим общим. Словом, интегрироваться!.. Вот ведь как бывает иной раз, у больших политиков разум отказывает и на уровне квартиросъемщиков! Ф.ЦАРЬКОВ МЫТИЩИ lgd24cull Наша семья многолетний (с 1967 г.) читатель и подписчик "ЛГ"; с чем-то мы совершенно согласны, с чем-то нет, но остаемся верны вашей газете. Но сейчас мне бы хотелось высказаться о том, что должно волновать не только нас, туляков. В тульской областной газете появилось сообщение о том, что Музей-усадьба "Ясная поляна" не включена в Государственный свод особо ценных объектов культуры по указу Б.Ельцина от 2 апреля с.г. Убедительно прошу разобраться в этом и, если произошла такая ошибка и президента в очередной раз подставили, организовать обращение деятелей культуры к президенту, чтобы исправить это. О ценности Музея-усадьбы "Ясная Поляна" для России и всего мира, полагаю, объяснять не нужно. Мужественные музейщики сохранили почти все подлинные вещи Льва Толстого во время войны. А сейчас музею очень трудно из-за того хотя бы, что сократился поток организованных экскурсий из других городов. А зарубежных деятелей самого высокого ранга привозят в Ясную до сих пор. А.СЕРГЕЕВА ТУЛА lgd24prel Очень досадно, получая долгожданный номер "ЛГ", я вынужден натыкаться в статьях все на тех же зюгановых, коржаковых да лебедей, о коих по брови напичкан ранее пришедшими центральными и местными газетами. Пресса - четвертая власть, и, видимо, понимая всю действительную эфемерность своей властности, ей так зудится потолкаться среди действующих властителей, ущипнуть хоть там кого, поскандалить... И "ЛГ" в этом смысле, к сожалению, не исключение. Вместо обязательного некогда "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!" свободная "ЛГ" каждый номер меняет лейтмотив: "К чему зовет Россию... Зюганов", "Следы русской мафии...", "Упал, отжался...", "Заступился мужчина за женщину...". Господи! Да разве обязательно лезть в толпу, ошалелую от всех сегодняшних проблем и от вседозволенности, ради показушной консолидации с той толпой, для увеличения ее численности?! Неужто Гамлет за женщин не заступался и за то не терпел? А Пушкин? Не то, господа, не то! Но тем не менее искренне желал бы, чтобы "ЛГ" оправдывала свое звание не газетное, но литературное. С почтением О.ГУБАНОВ пос.АРТЕМОВСКИЙ Приморского края lgd24ecn Андрей НОВИКОВ Российский товар как миф Кампания государственного протекционизма по защите отечественных товаров, объявленная сегодня в России, есть явление в высшей степени странное. Протекционизм - это защита не товаров, а товаропроизводителя. Это принципиально разные вещи. Одно дело - стимулировать производителя (налогами, льготами, кредитами), и совсем другое - пропагандировать товары. Я позволю себе обратить внимание на абсурдность самого понятия национальный товар. Такого понятия в природе нет, оно возникло как результат недоразумения. Каждый, кто изучал политэкономию, знает, что товаром называется вещь, наделенная меновой стоимостью, то есть вещь, выбрасываемая на рынок и там, на рынке, становящаяся предметом. Сами по себе говядина и свинина "отечественными" не являются - их "национальность" в данном случае возникает как вторичное явление, на рынке, когда они вступают в конкуренцию с другими товарами. "Национальность" свинины - это, собственно, ее торговая марка, ее меновая стоимость, а вовсе не ее "объективное качество". Если мы не поймем этот простейший факт, то можем создать из своей свинины очередной "миф ХХ века". А это будет очень опасный путь. Вообще в основе мифа о "национальном товаре" лежит неразличение меновой и прибавочной стоимости - об этом хорошо писал когда-то К.Маркс, - непонимание того, что "товар" есть не сама "вещь", а ее имманентные качества, которые появляются у нее на рынке. Я думаю, мы вообще склонны путать "рынок" и "экономику". Экономика еще может быть "национальной" (как производство), рынок же в принципе интернационален. Если рынок становится "национальным", то это уже не рынок, а разновидность государства. Может показаться странным, но в природе не существует английского чая "Липтон", так же как русского чая "Купеческий". И тот, и другой делаются из одного и того же индийского чая. Возможно, между этими сортами чая и есть различия, но есть такие, между которыми вообще никаких различий - одна только упаковка. Упаковка ("знак", "образ", "идея") и есть то, что превращает любую вещь в товар. Продается не сама вещь, а ее "идея", которая с ней сопряжена. Я прошу читателя извинить за данную теоретизацию, но вопрос слишком важен для того, чтобы его отдать обыденным представлениям наших граждан, которым президент Ельцин предлагает покупать "национальные товары". Дело здесь вовсе не в "товарах", а в той ФИРМЕННОЙ МАРКЕ, которая, собственно, и превращает в "товары", в данном случае - "национальные товары". Фирменная марка есть у любого товара. Она есть у "Пепси-колы" и товарах фирмы "Панасоник". Но и в том, и в другом случае имеется в виду корпоративный знак, а не "национальность". Вопрос, интересующий меня в фундаментальном смысле, заключается в том, почему российское государство решило превратить себя в корпоративный знак "своих" товаров. Ибо следуя нормальной логике, это означает, что российское государство рассматривает себя как суперкорпорацию, как "государство холдингового типа". Вот к чему мы приходим. Покупатель перестает быть просто покупателем. Он становится клиентом гигантского холдинга, на которого наведен палец президента и призыв с плаката: "Ты купил рязанскую говядину?" Или: "Ты сходила на фильм Ст.Говорухина "Так жрать нельзя"? Раньше у свинины вообще не было национальности. Свинья, она и есть свинья, подходили покупатели, смотрели на ее понурый пятачок: "Откуда? - Из Рязани", и на этом дело заканчивалось. Потом рязанская свинина превратилась в какую-нибудь "Свинью ЛТД плюс". Что такое это "ЛТД плюс"? Никто не понимает. Но свинья изменилась. Рязанской хрюше на нос налепили этикетку, хвост завязали бантиком, и она стала из ЛТД. Государство создает самый главный "товар" - национальную идеологию, идеологию "национального товаропотребления", которая в свою очередь порождает идеологию национального образа жизни, национального мышления, национальной культуры и т.д., и т.п. Свининой, я подозреваю, здесь дело не кончится. Можете ли вы представить б---н Ельцина, призывающего читать Пушкина и не читать Диккенса на том основании, что Пушкин "лучше" Диккенса?.. Или - смотреть национальное кино и не смотреть кино американское. При таком подходе совершенно бессмысленно убеждать в том, что "Оскара" присуждают не американским и не российским режиссерам, а просто режиссерам, делающим хорошие фильмы, и что Лев Толстой - это на самом деле не "великий русский писатель", а просто писатель из России, писавший о русской жизни. Национальный модус культуры у нас часто считают самой культурой. Но это разные вещи. lgd24cri Переселенцы из Эстонии "вынужденно" пересекают границу России на... иномарках В последнее время пограничники и таможенники Пскова отметили новое явление: границу с Эстонией в сторону России пересекают роскошные иномарки с несколько неприглядного вида хозяевами. Профессиональное чутье подсказывает: за рулем "БМВ" или "вольво" - бомж. Оказывается, мелкие преступные группировки из двух пока не очень дружественных государств освоили новый бизнес. Как известно, ввозимые из-за границы автомашины облагаются такими таможенными пошлинами, что продать их в России да еще и получить ощутимую прибыль трудно. Но если иномарку ввозит "вынужденный переселенец", имеющий на руках паспорт СССР, пошлина не взимается. Ушлые молодцы по обе стороны границы решили помочь Эстонии быстрее стать мононациональной страной. За небольшие деньги они нанимают в Эстонии бывших военных Советской Армии, оказавшихся в стесненных материальных обстоятельствах, или просто всевозможных бичей и бомжей. На них оформляется автомобиль, "хозяин" которого якобы навсегда переселяется на историческую родину. Документы без его участия оформляются в консулате России и департаменте гражданства и миграции Эстонии (первые ставят в паспорт гражданина СССР штамп "беженца", вторые принимают заявления об отказе от вида на жительство в Эстонии). "Вынужденный переселенец" на несколько дней прописывается в Пскове или Новгороде, "продает" машину и пытается вернуться в Эстонию, где у него в зависимости от статуса осталась семья или привычное место бомжевания. Но не тут-то было... Пересечь границу в обратную сторону легально, естественно, не удается. А нанявшие дешевого перевозчика ребята теряют к нему всякий интерес. Иногда указывают возможность нелегального перехода на ту сторону, а чаще всего просто "кидают" в прямом и переносном смысле этого слова. В результате в Пскове оказалось достаточное количество людей без какого-либо имущества и средств к существованию, и что с ними делать, власти не знают. А статистика меж тем фиксирует неожиданно возросшее количество беженцев из Эстонии. Цифрой этой можно оперировать в любых, в том числе и политических целях. Например, обвинять эстонцев, что и делают обманутые переселенцы, в нарушении прав человека. С правами русскоязычного населения в Эстонии и впрямь неблагополучно, но, как удалось выяснить псковским и эстонским журналистам, проблему с "бомжами на "БМВ" создали наши отечественные мафиози. Они до сих пор спокойно и прибыльно живут в "едином и неделимом" государстве, вовсю используя человеческие пороки чиновников, как "наших", так и совсем "не наших". Татьяна ПУТРЕНКО, соб. корр. "ЛГ" ПСКОВ - САНКТ-ПЕТЕРБУРГ lgd24edu Психолог - это что-то новенькое На прошлой неделе открытый в этом году Московский городской психолого-педагогический институт провел свой первый День открытых дверей. На нем желающие стать студентами молодые люди и девушки узнали, что учиться здесь можно на одном из четырех факультетов: специальной психологии, психологии образования, а также на факультете психологического консультирования и психотерапии и факультете социальной и экологической психологии. Последний, кстати, является первой в России образовательной структурой, готовящей специалистов в области эколого-психологической экспертизы и проектирования окружающей среды. Институт хотя и совсем новый, но связан с отечественной психологической традицией и в своей образовательной и научной деятельности ориентирован на факультет психологии МГУ и старейший в стране Психологический институт Российской академии образования. Профессора и преподаватели института вышли из их стен. Именно поэтому День открытых дверей проходил в помещении Психологического института РАО. Несмотря на мерзкую погоду, абитуриентов на встрече с ректором - академиком РАО, профессором Виталием Владимировичем Рубцовым и другими руководителями института пришло довольно-таки много. И это при том, что обещать златые горы своим выпускникам здесь, увы, не могут. Профессия психолога, приносившая и в прошлые времена доход не очень высокий, сегодня и вовсе отделилась от словосочетания "большие деньги". Сергей ПЕХОТА lgd24his 1918 17 апреля был подписан декрет Совнаркома "Об организации государственных мер борьбы с огнем". С тех пор эта дата стала отмечаться как День работников пожарной охраны. 1922 Началась новая эра в среде транспортных средств. Ровно 75 лет тому назад по Москве впервые повез пассажиров рейсовый автобус. Над городом все реже стало проноситься "Эй, посторонись!", а звон трамваев начали постепенно вытеснять автомобильные гудки. 1927 Родился известный советский актер Павел Луспекаев. После окончания Театрального училища имени Щепкина он работал в театрах Тбилиси, Киева, Ленинграда. Наиболее известным из сыгранных им ролей стали шофер Степан из "Капроновых сетей", Косталмед из "Республики Шкид", ну, а таможенник Верещагин из "Белого солнца пустыни" известен без исключения всем. lgd24soc Ветер надежды с Урала На прошлой неделе в Екатеринбурге Уральская ассоциация беженцев провела конференцию о роли переселенческих организаций в деле обустройства мигрантов в России. На конференцию приехали не только инициативные группы из разных районов Свердловской области, но и лидеры переселенческих общин из Воронежской, Липецкой, Саратовской областей, из Казани, Орла, Санкт-Петербурга, Смоленска, Ростова-на-Дону, Уфы и других регионов. Сочли важным прилететь в Екатеринбург первый заместитель руководителя Федеральной миграционной службы России Н.Чулков, заместитель регионального представителя Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев А.Цыма и эксперт Международной организации по миграции Р.Моррис. По сути, это был второй форум переселенческих организаций России. А первый, официальный, состоялся год назад в Парламентском центре в Москве, и тогда, в апреле 96-го, родилось новое общественное движение с одноименным названием - "Форум переселенческих организаций". Идея объединить усилия и опыт активных мигрантов, уже создавших группы самопомощи в разных городах и селах России, была выдвинута тогда именно Уральской ассоциацией беженцев. Теперь съехавшиеся в Екатеринбург лидеры переселенческого движения (за прошедший год возникли десятки новых общин) смогли воочию убедиться, что подвижнический труд Уральской ассоциации реально влияет на положение мигрантов во всей Свердловской области. Успешный опыт закупки дешевого жилья из рыночного фонда, бесплатные юридические консультации, помощь начинающим предпринимателям-переселенцам, программа социальной адаптации... Решая многие из своих жизненных проблем собственными силами, Уральская ассоциация добилась авторитета у местных властей и коренных жителей. А это и есть главная задача Форума переселенческих организаций: делом доказать, что миграция может стать не обузой, а благом для принимающих территорий. Лидия ГРАФОВА, Председатель Координационного совета помощи беженцам и вынужденным переселенцам ЕКАТЕРИНБУРГ lgd24polu Россия - Белоруссия: "за" и "против" Идет "всенародное" (всеэлитное) обсуждение проекта договора о Союзе России с Беларусью. Однако уже на старте позиции некоторых влиятельных персон достаточно известны. Для кого-то они определены сугубо политическими факторами (например, личным участием в подготовке проекта договора для В.Серова или усилиями по согласованию текста для И.Рыбкина, Е.Примакова и др.). Для кого-то - практическими интересами российских естественных монополий типа "Газпрома" - предположим, для В.Черномырдина. Для кого-то, напротив, эти позиции связаны с противостоянием тем же самым естественным монополиям - скажем, для А.Чубайса и людей его "команды". Для одних поддержка договора связана с идейными позициями - например, для коммунистов, мечтающих о возрождении Союза под красным флагом. Для других, типа А.Солженицына - с традиционалистскими идеями обустройства "славянского братства". Для третьих - радикал-демократов из раннереформаторского окружения Б.Ельцина - со столь же идеологизированным неприятием даже намеков на "реставрацию", "пролетарский интернационализм" или "славянский патриотизм", что явно замешено на ценностях антипролетарского, буржуазного транснационализма и "открытого общества". Для одних противостояние по договору носит ситуационный характер и определяется текущей политико-экономической конъюнктурой (этим в последнее время отличаются телеперсонажи НТВ типа А.Черкизова). Для других, напротив, поддержка договора является результатом многолетнего публичного "педалирования" этих взглядов в СМИ - скажем, для Ю.Лужкова, Н.Гончара, М.Шаккума и др. Для кого-то камнем преткновения выступает личность Лукашенко. Для кого-то - Ельцина. Но выведем "за скобки" то, что может быть обозначено как "фактор Ельцина" или "фактор ЦРУ". В конечном счете детали саммита в Хельсинки и те "встречные аргументы", которые могли быть высказаны и которые теперь надо то ли реализовывать, то ли изображать, общественности знать не обязательно. На нынешнем этапе личные мотивы президента РФ знает только он сам. А кто видел и "инструкцию госдепа" о срыве интеграции, о которой говорил Г.Селезнев? Обществу дана возможность открыто высказать свои мнения. Комиссия В.Серова (которой ЦСАП мог бы помочь) должна обобщить результаты обсуждения. Аналитики должны разъяснить обществу ход и и скрытые пружины этого обсуждения, мотивы, стоящие "за" и "против". В основе нашего рейтинга - серия опросов экспертов (50 аналитиков и журналистов, пишущих о политике), контент-анализ выступлений в СМИ, данные личных интервью и так далее. Анализ "расклада сил" на старте всеэлитного обсуждения позволяет сделать ряд заключений: 1. Открыто против идеи интеграции как таковой не выступает практически никто. Даже ярые противники договора подчеркивают, что они против темпов, формы, отдельных деталей, но не против идеи в целом. На деле, однако, упор на отдельные детали у противников договора ведет к постепенному выхолащиванию идеи как таковой. 2. Как сторонники, так и противники договора представляют собой неоднородные группы. Различия - в мотивации. Среди тех, кто "за", выделяются персоны, руководствующиеся: - идеологическими соображениями типа коммунистических (Зюганов, Селезнев и другие) или союзно-патриотических (Бабурин и др.); - внешнеполитическими соображениями типа противостояния НАТО (Примаков, Рыбкин и др.); - прагматическими соображениями (Черномырдин, Лужков и др.); - конкретно-экономическими соображениями (Гончар, Шаккум, Вольский и др.). 3. Среди противников договора выделяются следующие мотивы: - личностные соображения в виде неприятия А.Лукашенко (Явлинский, Старовойтова, Доренко и др.); - либеральные идеологические соображения в виде нарушений прав "человека и журналиста" в Беларуси (Гайдар, Новодворская и др.); - внешнеполитические соображения в виде тяготения к НАТО (Боровой, Козырев, Юшенков и др.); - прагматические соображения (Юмашев, Ястржембский и др.); - конкретно-экономические соображения (Чубайс, Кох, Уринсон и др.). В целом условный усредненный "удельный вес влияния" противников пока несколько выше, чем сторонников договора. В их руках аппаратные рычаги и средства массовой информации. На стороне сторонников договора - думские трибуны и больший общественный авторитет имен. К чему это приведет - увидим через месяц Центр стратегического анализа и прогноза (проф. Д.Ольшанский) lgd24waru Грузия - Абхазия: ни мира, ни войны Министерство обороны Грузии на основе решений Московского саммита глав государств СНГ по абхазскому вопросу на днях завершило работу над проектом плана расширения миротворческой операции в зоне грузино-абхазского конфликта. По предварительной информации, проектом предусматривается организация контрольно-пропускных пунктов в глубине Гальского района, совместное патрулирование зоны, ротация личного состава миротворческих сил и перенос объединенного штаба из Сухуми в Гали или Зугдиди. Что касается беженцев, то для обеспечения их безопасного возвращения на всей территории Гальского района должны начаться работы по разминированию местности. Предусматривается также упразднение пограничного режима на реке Ингури. Поскольку документ еще не получил широкой огласки, абхазская сторона пока не отреагировала на него. Хотя абхазский лидер В. Ардзинба в открытую заявил, что в случае, если зона безопасности, как того требовала грузинская сторона и как это решил саммит глав государств Содружества, будет расширена без согласия второй стороны, российские миротворцы могут натолкнуться на сопротивление абхазских вооруженных формирований. Грузино-абхазские страсти накалились еще больше, когда вслед за решением саммита последовало отключение Абхазии от прямой междугородной телефонной связи с Россией и остальным миром. Хотя, по утверждению грузинских и российских связистов, принявших решение об осуществлении телефонной связи с Абхазией с 15 апреля через Тбилиси, Сухуми сам себе объявил "телефонную блокаду", не пожелав переключиться на новую систему. "В обстановке экономической блокады со стороны России, а также после отключения междугородной телефонной связи между Абхазией и Россией вести любые переговоры с Грузией не представляется возможным", - заявил абхазский лидер, связавшись со своим полномочным представителем в Москве по радиотелефону. В Тбилиси же со дня на день ждут решительных мер, которые Россия и ее миротворческие силы должны предпринять в реализации решений Московского саммита и приближении процесса возвращения беженцев. Этери КАКАБАДЗЕ, соб. корр. "ЛГ" ТБИЛИСИ lgd24polu Эх, размахнись, рука, да раззудись, плечо! На прошлой неделе в украинском парламенте произошла драка между представителями двух противоборствующих политических лагерей - "правого" и "левого". Впрочем, данный инцидент имел лишь косвенное отношение к политике. Скорее речь все-таки шла о защите чести дамы. И случилось это так. Рассматривая в третьем чтении закон о Кабинете министров Украины, депутаты зациклились на статье, где речь шла о необходимости знания правительственными чиновниками государственного, то есть украинского языка. Против этой статьи решительно высказались "левые" парламентарии. А тем временем в кулуарах Верховного Совета также шли разборки между "левыми" и "правыми". Причем на кулаках. Здесь подрались народные депутаты, представляющие оба противоборствующих политических спектра - прогрессивные социалисты Владимир Марченко и Наталия Витренко с одной стороны, а с другой - правый радикал и поэт Павел Мовчан. Драка произошла по следующей причине. В зале заседаний сопредседатель Прогрессивной социалистической партии Владимир Марченко сказал, что председатель общества "Просвещение" Павел Мовчан не отличит трамвая от троллейбуса, имея в виду некомпетентность господина Мовчана в вопросах приватизации. Столь же метафорично, хотя и не совсем по-джентльменски ответил на данную реплику поэт Павел Мовчан. Он заявил: "Марченко не отличит свою жену от подруги по партии". Тем самым господин Мовчан как бы намекнул на некие отношения Владимира Марченко со вторым сопредседателем Прогрессивной социалистической партии Наталией Витренко. Встретив после этого в парламентских кулуарах Павла Мовчана, Владимир Марченко заступился за честь дамы самым решительным образом. А именно: он нанес господину Мовчану сокрушительный удар в челюсть, в результате которого председатель общества "Просвещение" оказался на полу. В ту же минуту с криками: "А это от меня, сволочь поганая, Петлюра недобитый!" - к нему бросилась сопредседатель Прогрессивной социалистической партии Наталия Витренко, которая наградила нокаутированного Павла Мовчана парой пощечин. Днепропетровский тележурналист успел всю эту сцену заснять, и видеозапись, к восторгу "левых", была показана по нескольким каналам украинского телевидения. Тем временем парламентарии поручили Комиссии по вопросам регламента, депутатской этике и обеспечения деятельности депутатов разобраться в инциденте и проинформировать об этом парламент. А председатель Народного руха депутат Вячеслав Черновил в интервью для "ЛГ" напомнил, что недавно тов. Марченко был отстранен от участия в работе парламента на пять суток за то, что обматерил спикера Александра Мороза. Впрочем, честь спикера-социалиста парламентарии защищали куда активнее, нежели честь поэта национал-патриота, который, кстати, в результате вышеупомянутой драки оказался в больнице. Верховный Совет не проголосовал даже за предложение отстранить тт. Марченко и Витренко от участия в заседаниях еще на пять суток. Сергей КИСЕЛЕВ, соб. корр. "ЛГ" КИЕВ lgd24lawi Чьи триллионы в клетке? Процесс по делу "Властилины" будет длиться до третьего тысячелетия, но тайны так и не раскроют, считает адвокат Марк ВОЗНЕСЕНСКИЙ в беседе с обозревателем "ЛГ" Лорой Великановой Л.ВЕЛИКАНОВА. Вы были адвокатом хозяйки "Властилины" с того момента, как на нее завели уголовное дело, и практически до окончания следствия. Однако незадолго до передачи дела в суд Соловьева отказалась от услуг обоих своих защитников - вас и Михаила Марова. Так что сейчас вы смотрите на судебный процесс в подмосковном городке Реутово как бы со стороны. И в то же время знаете дело изнутри. Какое же впечатление на вас производит начало судебного процесса? Марк ВОЗНЕСЕНСКИЙ. То, как рассматривается дело, меня очень смущает. Я, например, был потрясен, когда услышал, как судья в ответ на длинный рассказ подсудимой о взаимоотношениях с клиентами вдруг резким голосом бросил реплику: "Вы должны доказать, что у вас не было пирамиды!" Как это "вы должны доказать"? А где же презумпция невиновности? Это следствие должно было доказать, что она совершала какие-то незаконные деяния, а не наоборот. Л.В. Ей инкриминируют статью 147 УК - мошенничество. Вы не считаете это правильным? М.В. Я считаю, что ее вину надо доказать. О чем говорится в статье 147? О том, что мошенничество - это либо завладение личным имуществом граждан, либо приобретение права на завладение имуществом путем обмана или злоупотребления доверием. Пролистайте все 500 томов дела Соловьевой - вы нигде не найдете никакого "завладения". Но тогда не доказан факт мошенничества и ссылка на часть 3 статьи 147, где указано, что мошенничество, причинившее значительный ущерб, карается сроком от трех до десяти лет, неуместна. А к Соловьевой хотят применить именно ее. Л.В. Но она же не вернула людям принадлежавшие им деньги, не говоря уже о процентах... М.В. Если исходить из того, что всякий должник - это мошенник, то есть идти по пути следственной бригады, занимавшейся делом Соловьевой, то к любому арбитражному суду в любой день можно подгонять "воронки", собирать должников и препровождать их в камеры. Следствию нужно было доказать, что она завладела чужим имуществом. Вместо этого оно лепечет: "У нее видеотехника, она делала пожертвования, у нее личный парикмахер". Все это полный абсурд, особенно если вспомнить, что через "Властилину" проходили триллионы. Л.В. Она строила особняки... М.В. Да, строила, но не себе лично. Себе она ничего не построила. У нее обычная двухкомнатная квартира. Л.В. Она строила на деньги клиентов... М.В. Имела право. Да, она вкладывала деньги клиентов в строительство, в развитие каких-то предприятий - так она и должна была вкладывать, иначе откуда возьмутся доходы? Она покупала на эти деньги и нефть, и истребители, и многое другое, чтобы получить прибыль. Л.В. Я беседовала однажды по поводу АО "МММ" с крупным американским бизнесменом, так он сказал, что не вложил бы ни в одно подобное предприятие больше 50 долларов, так как все они мошенники: даже наркобизнес не дает тех доходов, которые они сулят. М.В. В нормальной рыночной экономике не дает. А у нас, где все перевернуто с ног на голову, вполне может дать. Как объясняет Соловьева, в те годы (1994-1995) всем не хватало наличных денег. А она их имела в огромных количествах, вот и направляла в банки, на автомобильные заводы. А они ей автомобили - "Волги", "Жигули", "Москвичи" - партиями за полцены отдавали. Предприятиям было выгодно получать крупные суммы наличных денег сразу - они могли их "прокручивать" в банках, выдавать зарплату и т.д. Л.В. Вы знали о "хитром" банке, в который она положила 370 миллиардов рублей? На суде уже шла о нем речь. М.В. Конечно, знал. Это МАПО-банк, авиационный банк, один из тех, что, по ее рассказам, имеют как бы вторую систему кровообращения, так называемые "отстойники" с наличными для особо важных клиентов, с которыми у них доверительные отношения. Л.В. Вторую систему дензнакообращения? Интересно, никогда не слыхала ни о чем подобном. М.В. У "Властилины" тоже было много людей, с которыми она имела доверительные отношения, в первую очередь работники и руководители правоохранительных органов. Они прокручивали через фирму сотни тысяч долларов. Л.В. Руководителей и работников каких правоохранительных органов вы имеете в виду? М.В. Клиентами "Властилины" были руководители и работники Генеральной прокуратуры, Конституционного суда, МВД, ФСБ - всех правоохранительных органов, включая тогдашнего заместителя Генерального прокурора Гайданова, в то время начальника Главного управления по борьбе с организованной преступностью Рушайло и других. Она утверждает, что Гайданов, например, внес ей однажды 700 тысяч долларов и она выплатила ему 1 миллион 400 тысяч. Рушайло, по ее словам, получал у нее для работников милиции машины. Л.В. Какой-то учет она вела? Росписи клиентов имеет? М.В. У нее на всех клиентов заведены карточки. Есть и списки, и росписи. Для особо важных персон она, правда, оставляла пропуски в списках, фамилии не ставила. Но у нее, как она говорит, есть специальный архив и тайник, где спрятаны карточки. Л.В. Она показывала все это адвокатам, то есть вам? М.В. Она показывала часть, а часть не показывала, объясняя это тем, что доступ к тайнику не имеет никто, кроме нее, а она за решеткой. Мы с Маровым (когда он присоединился к защите) все время настаивали, чтобы следствие предъявило нам документы и все прочее, что было изъято у Соловьевой. Но нам ничего так и не показали - за все время ведения следствия. Л.В. Как и почему на Соловьеву завели уголовное дело? М.В. По заявлению одного из клиентов - не возвращает деньги. Но она продолжала работать. Л.В. А когда и почему ударилась в бега? М.В. Это были странные бега. Ее клиент, крупный работник ФСБ, предупредил, что буквально через час к ней приедет "расстрельная бригада", что жизнь ее и детей в опасности. Л.В. За то, что деньги опять же не отдает? М.В. Очевидно. Получив такую информацию, она, как была, в платье, без вещей, забрала детей и уехала. Жила под Москвой. От тех, кому доверяла, не пряталась. Звонила им, расспрашивала. Ей говорили: "Посиди!" Она сидела, никуда не рыпалась, ждала, когда ей дадут "отбой". Л.В. Какие отношения у нее были в то время со следствием? М.В. Нормальные, следствие знало ее номера телефонов, нам их давало. Мы ей звонили. В какой-то момент Владимир Витковский, возглавлявший следственную бригаду по ее делу, предложил: "Пока ты в бегах, тебя не трогают, докажи, что ты можешь работать, начни возвращать что-то". И она начала выдавать автомобили - их получило в то время человек 700. И еще 2,5 тысячи машин были подготовлены к выдаче, ждали на стоянках. Л.В. Я что-то не совсем понимаю: выдавала машины, находясь в каком-то тайном месте? М.В. Как бы в тайном. На самом деле она работала в своем офисе на Кутузовском проспекте. Там стояла охрана - это были люди Коржакова. Она мне показывала машины: "это автомобиль ФСБ", "это машина МВД". Говорила, что они контролируют ситуацию. Л.В. Так фирма начала работать? М.В. По сути дела, да. И вдруг Соловьеву как бы случайно арестовывают. Л.В. Что значит "как бы случайно"? М.В. Арестовывает не группа МВД, которая ее делом занимается, а ФСБ. Для Витковского это было полной неожиданностью, никак не входило в их планы, им не нужен был в тот момент ее арест. Л.В. Хотели вернуть сначала свое? М.В. Либо свое, либо других работников правоохранительных органов. Им тогда нужно было, чтобы она работала, и они сразу же начали готовить постановление о ее освобождении - мол, нет смысла ее задерживать, у нее семья, двое детей, она не собирается ни скрываться, ни куда-то уезжать. Она и в самом деле никуда не собиралась, хотя с деньгами, которыми располагала, могла и внешность изменить, и паспорта нужные получить, и из страны убраться. Но твердила все время одно: "Я должна рассчитаться с клиентами". Надо иметь в виду, что она человек глубоко верующий. Категорически возразил против ее освобождения заместитель Генерального прокурора Гайданов. Л.В. Но фирма-то работала. Чем же все-таки объясняется, что она как бы на ходу рухнула? М.В. Подруга Соловьевой - Надежда Бабкина, которая, по словам Соловьевой, тоже прокручивала во "Властилине" миллиарды, и ее брат-генерал предлагают: есть прекрасный банк, который дает огромные проценты, очень надежный - ему нужны наличные. Это и был МАПО-банк. Они устроили ей в Совете Федерации свидание с каким-то помощником Шумейко, сам Шумейко подписал письмо президенту МАПО-банка, чтобы ее хорошо приняли. Ее и в самом деле замечательно принимают, и она начинает передавать в банк деньги под 103 процента. Л.В. Годовых? М.В. Нет, речь шла об одном месяце. Через месяц она должна была получить более 740 миллиардов рублей. Сто процентов "навара" она намерена была отдать клиентам, а три оставить себе - для ведения дел. Деньги - 370 млрд. - возили в банк, по ее словам, в течение чуть ли не месяца. Возили на броневиках. Где-то у кольцевой дороги их перегружали в машины банка. Л.В. Официально она оформляла в банке переданную сумму? М.В. Официально там был открыт счет всего на миллионов двести. Но она говорит, что у нее есть документы, где зафиксирована эта передача денег. Они тоже в тайнике. Л.В. Что-то много тайников. Вы ей верите? М.В. Она рассказывает обо всех событиях в деталях, которые невозможно выдумать. Она с президентом МАПО-банка встречалась, подробно рассказывала, где и кто ее принимал. Она утверждала, что встречалась с Шумейко, хотя потом написала ему покаянное письмо. Думаю, она сделала это под большим нажимом. Л.В. Какие у вас основания так думать? М.В. Хотя бы то основание, что начальник ее охраны и охранник Шумейко - это было одно и то же лицо. Но, конечно, все это требует проверки. И все это можно было легко проверить следственным путем. Она называет тех, кто были инкассаторами, водителями, охранниками при перевозке денег (у нее феноменальная память). Она называет имена Коржакова, Барсукова. Причем называет не сейчас, а в мае - июне, когда они еще были на старых местах, в полном фаворе. Л.В. Как появились в этой истории Коржаков с Барсуковым? М.В. Они якобы учредители МАПО-банка. Л.В. С ее слов? М.В. Да, мы не имели возможности проверить эти данные, поэтому хотели, чтобы глубокую проверку по всем фактам, именам провело следствие. И упорно настаивали на том, чтобы такая проверка состоялась. Писали одно ходатайство за другим. К сожалению, следствие шло другим путем: указывало в документах, что ничего не подтвердилось, и быстренько принимало решения. Скажем, Соловьева говорит, что не доверяет членам следственной бригады, так как все они были ее клиентами. В ответ следствие допрашивает каких-то второстепенных лиц, они признаются: "Да, были". Их отстраняют от дела, а всем остальным вместо допроса просто задают вопрос: "Был клиентом?" - "Нет". - "Пиши объяснение". Все. Но это же не процессуальная процедура - подобное "задавание вопроса". Процессуальная процедура - это именно допрос. А то, что делала следственная бригада, было профанацией проверки. В середине прошлого года Соловьеву допрашивал в присутствии адвокатов, то есть в нашем присутствии, Михаил Борисович Катышев, заместитель Генерального прокурора страны. Она рассказала ему все, назвала все фамилии. Он был потрясен, собирался забрать это дело, назначить объективных людей в следственную бригаду, привезти их с периферии. У него был план отыскать в этом деле истину, но он тяжело заболел и надолго вышел из строя. А в его отсутствие, сколько мы ни бились, никто не захотел этим заняться. На все наши запросы шли стандартные ответы: не подтверждается. И при том - удивительно оперативно. Сегодня мы пишем ходатайство, а завтра уже готов ответ - не подтверждается. Л.В. Как, по вашему мнению, должна была идти проверка? М.В. Они должны были проводить не опросы, а допросы, очные ставки, следственные эксперименты. Л.В. Какие следственные действия вы имеете в виду? М.В. Если, например, она говорит, что у нее с МАПО-банком были какие-то отношения, они могли бы устроить Соловьевой очную ставку с его руководителем. Они могли бы потребовать у нее списки называемых ею инкассаторов, допросить этих людей. И так в отношении всех причастных к делу лиц. Они могли и обязаны были это сделать. Л.В. А вам не кажется, что Соловьева способна оговорить кого угодно и нагородить все что угодно? Правда, недавно, когда в Туле шли выборы депутата в Госдуму, Бабкина как бы косвенно подтвердила свою причастность к другу Коржакову - ездила петь "за него", рассказывала об их дружбе в газетах. Но все-таки можно ли всерьез относиться к откровениям Соловьевой? М.В. Мы вовсе не исходили из полного доверия. Мы люди достаточно профессиональные. Вы же знаете, я прошел школу "Литературки" в ее звездные времена, мне тогда пришлось участвовать во многих трудных делах, немало "баек" выслушивать. Генерал Маров тоже далеко не дитя, его участие в деле Чурбанова, других процессах хорошо известно. Так что мы ко всем ее разговорам относились очень настороженно и раскручивали ее вполне по-научному. Но когда человек приводит массу деталей, хорошо знает расположение кабинетов (скажем, в Совете Федерации), вдается в подробности посещения, встреч и бесед в МАПО-банке, понимаешь: она и там, и там бывала, с владельцами и того, и другого кабинетов беседовала. Если она вдается в подробности того, как возили деньги, кто возил, - это же можно проверить. Повторяю: у нее есть фамилии водителей, охранников - все проверяемо. Это именно те показания, которые требуют следственной проверки. Мы никогда не говорили, что все это правда. Мы говорили, что все, о чем она рассказывает, для выяснения истины необходимо проверить следственным путем, без всякой предвзятости. А то, что накопило следствие - их 500 томов, - все это за счет одного: клиенту задают вопрос: "Вносил деньги?" - "Вносил". - "Не вернули?" - "Не вернули". - "Пиши объяснение", - после чего начинается допрос. И так - каждого из 16,5 тысячи человек. Хотя в том, что она брала деньги, но не вернула их, еще нет состава преступления. Л.В. Это когда чужие деньги, не ваши... М.В. Это по закону. Вот если бы Соловьева, получив деньги клиентов, построила себе за границей или хотя бы в России особняк, тогда можно было бы утверждать, что она мошенница. А просто так - извините. Она же раздала клиентам по ценам ниже номинала тысячи машин, квартиры, холодильники, видеотехнику. А потом история с МАПО-банком. Деньги пропали. Л.В. Вы хотите сказать, что дело не в количестве опрошенных, а в качестве следствия? Что клиенты сами виноваты - рисковали и проиграли? М.В. Я хочу сказать, что в следствии не должно быть белых пятен, а здесь - лоскутное одеяло, сплошь покрытое белыми пятнами. Из тех документов, что они представили, никакой истины не извлечешь. Еще одна важная деталь. Ее камеру в капотненской тюрьме превратили в настоящий проходной двор. Шли кто угодно - то с водкой и закуской, то с угрозами. В том числе ходили адвокаты - не те, которые ее защищали, не мы, а посторонние адвокаты. Адвокатесса Ключник, например, прибыла, чтобы вытрясти из подсудимой несколько сот тысяч долларов для очередных работников правоохранительных органов, давала номера счетов, называла банки, в которые следует переводить деньги. Приходил адвокат Шумейко Кузнецов. Интересовался вроде бы строительством коттеджей, хотел часть их для чего-то использовать. Но тут же уговаривал ее не давать показаний против Шумейко, что и было, очевидно, главной целью визита. Мы неоднократно задавали следователям вопрос: "Почему такого-то (такую-то) пропускают?" Нам отвечали: "У него (у нее) есть ордер на посещение". Кто-то, значит, эти ордера выписывал. На каком, спрашивается, основании? Ну, а истинные адвокаты каждый раз часами ожидали разрешения на встречу с подзащитной. Л.В. Это очень интересные факты, они проливают свет на обстановку, царившую вокруг Соловьевой во время следствия. Скажите, пожалуйста, а как же окончилась связь "Властилины" с МАПО-банком? Что произошло после того, как она переместила туда 370 миллиардов рублей? М.В. Ничего ровным счетом не произошло. Прошел месяц, подошел обещанный срок возврата денег, ей говорят: "У банка сейчас трудности, подождите еще месяц". Потом еще месяц. С тех пор она ждет. Л.В. Если все это не миф, ее что же - кинула подруга? Бабкина? М.В. Она была уверена, что ее клиенты, сильные мира сего, в случае чего вызволят из беды, помогут. Она не понимала, что они, если что случится, будут открещиваться от нее, как черт от ладана, что она для них источник повышенной опасности: у одних может встать вопрос, откуда у них такие деньги, у других - кто дал им право заниматься коммерческой деятельностью, находясь на государственной службе, и т.д. Л.В. Расскажите, пожалуйста, как вышло, что она отказалась от вашей защиты. М.В. Полагаю, ее уговорили следователи, что-то, возможно, пообещали. У них заканчивался срок - 7 января 1997 года они обязаны были передать дело в суд. А мы продолжали засыпать их ходатайствами о глубинной проверке фактов, о доследовании. В конце концов она написала в президиум коллегии адвокатов, что является хорошим хозяйственником и будет защищать себя сама. А теперь она пишет нам, просит снова взять на себя ее защиту. Мы бы взялись, но предварительно с ней поговорив. Судья в такой предварительной встрече нам отказал - видимо, тоже не очень заинтересован в усилении защиты подсудимой. Л.В. Каков ваш прогноз по процессу? М.В. Я очень боюсь, что дело "Властилины" превратят в своеобразный символ борьбы с коррупцией, в образец торжества справедливости. Я всегда опасаюсь связи конкретного дела с "кампанией", что у нас так любят. Особенно опасно это в данном случае, поскольку считаю дело сырым, недостаточно расследованным. Л.В. Что подтверждает ход процесса. Не случайно же на суде приходится заново допрашивать чуть ли не всех потерпевших - все 16,5 тысячи человек, допрошенных в период следствия. Значит, иных серьезных доказательств ее мошенничества нет. Вот и говорят теперь: "Приговор может быть вынесен в третьем тысячелетии". А куда делись триллионы "Властилины", мы так никогда и не узнаем. М.В. Какое следствие, таковы и его результаты. lgd24socul "Мне стыдно за российское оружие!" В 1975 году мужа перевели служить в Баку в 4-ю армию. И с тех пор мы здесь и живем. Муж дослужился до полковника, я - до старшего советника юстиции. Объясню, почему я написала в газету. О тайных поставках российского оружия в Армению уже немало написано, сказано в средствах массовой информации, в том числе и в "Литературке", приведено множество цифр, наименований, специальных терминов. Цифры, масштабы этих, если называть вещи своими именами, грязных, воровских сделок поражают уже сами по себе. Десятки средств убийства людей на миллиард долларов, эшелоны поездов, полки транспортной авиации, доставлявшие все это "добро" годами... Воровство, квалифицируемое любым уголовным кодексом как хищение в особо крупных размерах... Ложь, которая по законам человеческой морали омерзительна особо, потому что это ложь, ставящая под угрозу человеческие жизни... Что тут можно еще добавить! Специалисты - военные, дипломаты, политики - уже дали всему этому оценку. Очень надеюсь, что оценят в соответствии с законом и мои российские коллеги - следователи и судьи. И все-таки я хотела бы сказать кое-что от себя, человека, прожившего больше двадцати лет в городе, до которого теперь ракеты российского производства могут долететь в считанные секунды, человека, живущего изо дня в день среди людей иной нации долгие годы и знающего о них кое-что не из донесений разведки. Возможно, российские генералы, вы полагаете, что из окон Генштаба вам видно дальше других, но я предлагаю вам посмотреть на мир и моими глазами, глазами русской женщины из ближнего зарубежья. Юристы, возможно, народ не такой образованный, как генералы, и тем не менее мы с коллегами многое обсуждали и обсуждаем из самых разных сфер жизни, о многом спорили, спорим. В чем-то, как водится, сходимся, в чем-то согласия не находим. До известного времени Баку был городом, где вообще даже в теории не существовало "национального вопроса". Теперь на отношения бывших советских республик, народов люди, естественно, смотрят по-разному, каждый по-своему их оценивает. По крайней мере это тоже тема для обсуждения. Так вот, я хочу сказать, что всегда, что бы ни происходило, какие бы каверзные, неприятные вопросы ни задавали мои оппоненты, я всегда находила что им ответить. Даже после того, как в январе 1990 года в Баку были введены войска, погибли люди и для азербайджанцев это вторжение было очень болезненной темой, некоторые доводы у меня все-таки находились. Жестокость, конечно же, оставалась жестокостью, но по крайней мере все мы тогда были "советскими", гражданами одного государства. Ситуация с тайными поставками в Армению гигантских партий оружия - первый за 22 года случай, когда на вопрос: "Как же так?" - мне ответить нечего. Никто, конечно же, нас, здешних русских, не "призывает к ответу" - все понимают: мы тут ни при чем. Но люди, знакомые, просто в булочной, во дворе, на работе, по-человечески задают вопросы: "Зачем? Почему?" А у меня ответов нет. И мне стыдно. Чтобы было понятнее почему, расскажу кое-что о том, как нам, русской семье, жилось в Азербайджане. Не говорю уже о таких житейских деталях, как то, что в большой религиозный праздник Новруз Байрам все коллеги, соседи несут мне, как это заведено по мусульманской традиции, сладости, а на Пасху я им - куличи и крашеные яички. (В моем кабинете, кстати, висит православный календарь с изображением Христа, и для всех это совершенно естественно.) Не говорю и о том, что когда из районов по делам службы приезжают коллеги, то непременно привозят "гостинцы" - гранаты, яблоки, хотя все это здесь, в Баку, дешево и на каждом углу. Но, как говорится, дорог не подарок... В порядке вещей и то, что 8 Марта мой кабинет больше напоминает цветочную оранжерею. Здесь, в Азербайджане, я, женщина, сделала по всем меркам неплохую в хорошем смысле карьеру - ценили, оценивали меня всегда не по "пятому пункту" в анкете, а по деловым качествам. Здесь наградили орденом "Знак Почета". Здесь, когда стряслось у меня большое горе, я познала и что такое настоящие друзья. Два года назад в России погиб наш единственный сын. Что это было для меня, надеюсь, говорить не надо. Умер он во Владимире, хоронили мы его на моей родине в Рославле, где похоронена моя родня. Капиталов мы с мужем за свою жизнь никаких не скопили. И хоронили мы Гену на деньги, которые нам собрали коллеги, друзья-азербайджанцы. Пока собирались в дорогу, два человека все время сидели со мной в кабинете, дома, чтобы не оставалась одна. Потом на годовщину снова нас снарядили в дорогу - деньги собрали, продуктов напаковали. Никому ни секунды в голову не пришло, какой национальности мое горе - азербайджанское или русское. Еще раньше, в 1986 году, тоже попали мы в трудное положение - у мужа случился инсульт. И его в буквальном смысле выходили не только врачи, но и наши друзья. Напомню "сильным" в геополитике и географии российским поставщикам украденного у россиян оружия: Алиш Алиев, Ильхам Мамедов, Аслан Мурадов, Вугар Азимов, Айдын Махмудов - все это имена и фамилии азербайджанские. Все это мои коллеги и друзья. Люди, с которыми я живу, работою изо дня в день, бок о бок. Мне стыдно за вас, генералы-торговцы. Стыдно за то, что за деньги вы готовы продать не только танки, пушки, ракеты - готовы продать и нас, русских людей, оказавшихся за рубежами России. Галина Ивановна ПОРФИРЬЕВА, гражданка Азербайджана lgd24hea Дарья ЕФРЕМОВА Наркомания: нет пациента - нет проблемы? Лучшее средство от головной боли, как известно, гильотина. К таким вот простым и радикальным решениям сложных проблем склоняются в последнее время то правительство, то Госдума. Действительно, со стариками у нас уже разобрались, аннулировав в 1992 году их сбережения, с больными, в общем-то, тоже, практически прекратив финансирование больниц и научных центров. Остается неблагополучная молодежь. Но ничего - закон "О наркотических средствах и психотропных веществах", принятый Думой 12 февраля сего года, обещает расправиться и с ней. По сути, закон представляет собой систему жестко репрессивных мер, которые ударят по наркоманам и наркологам и не очень отразятся на дельцах наркобизнеса. А между тем все труднее найти человека, который знал бы о наркомании только из газет и фильмов, почти у каждого найдется пара-тройка знакомых, которые "пробуют", "балуются" или "снимают стресс". И контингент потребителей все молодеет - в институтах этим давно никого не удивишь, но самое страшное, что "шмаль" покуривают и в школе. Что и говорить, наркомания принимает масштабы стихийного бедствия в наше время. Уж не эсхатологические ли настроения конца века тому виной? Но не будем задаваться вопросом "кто виноват", а лучше подумаем, что делать. Дума знает точно: во-первых, криминализировать (то есть считать преступным) нелегальное потребление наркотиков. Во-вторых, принудительно освидетельствовать и лечить больных наркоманией. Запретить применение наркотиков для лечения наркоманов, ввести уголовное наказание для врачей, неправильно оформивших рецепт на наркотики, и запретить частнопрактикующим врачам лечить наркоманов. Казалось бы, что может быть проще? Если только вернуться к старой, доброй системе ЛТП или высылать всех, кто рылом не вышел, за 101-й км? Но могут ли таким образом решаться сложные проблемы в государстве, считающем себя демократическим? Не приведут ли репрессивные меры к контррезультату? Вот именно это сомнение и заставило фонд НАН ("Нет алкоголизму и наркомании") устроить пресс-конференцию в российско-американском пресс-центре. Новое постановление Думы вызвало недоумение, если не сказать - шок у специалистов-наркологов. Цели, которые преследует принятие закона, будут достигнуты с точностью до наоборот - так считает президент фонда НАН, главный детский нарколог Москвы Олег Зыков. В результате дискриминационных мер рынок наркоуслуг расцветет пышным цветом, а вот наркологам будет крайне трудно работать с пациентами, которые пришли не по собственной воле, а по решению суда. Да и то, что человек, больной наркоманией, переходит из статуса пациента в статус преступника, отнюдь не способствует желанию обратиться к врачу. Нет пациента - нет проблемы? Первое, с чем приходится сталкиваться врачам, по словам доктора Екатерины Савиной, - это синдром отрицания. Дело в том, что больному психологически трудно признать свою зависимость от наркотика, и он уверяет себя и врача в том, что здоров. Синдром отрицания - как раз один из симптомов болезни, а пациент, пришедший к врачу по решению суда, будет укрепляться в отрицании. Другое обстоятельство делает лечение вовсе невозможным. Для лечения наркологических больных необходим климат доверия, а принуждение полностью это исключает. Не нужно быть профессионалом, чтобы понять: отмена должна быть постепенной. Всем известно, что наркотики очень скоро вызывают биохимическую зависимость, а синтетические наркотики последнего поколения, например крэк, так действуют с первого раза. И, конечно, далеко не всякий сможет "переломаться". Что тут говорить о зависимости психологической, от которой избавиться еще труднее? Сейчас стало известно, что почти все наркотики блокируют выработку "гормона радости" эндорфина и человек теряет способность получать от жизни хоть какое-то удовольствие. И Дума здесь, пожалуй, бессильна. А помочь могут только квалифицированные и заинтересованные психологи. - Главное - понять, что это не порок, а болезнь. И ты человек, а не большая куча экскрементов, - сказала в кулуарах бывшая наркоманка, а ныне сотрудница центра Александра. - Я не понимала, что со мной происходит, я не могла никому рассказать о своей болезни. Это было в восемьдесят девятом году, когда действовало еще то законодательство и потребление наркотиков считалось криминалом. Можно сказать, что Александре повезло: и в те времена были хорошие специалисты. Фонд НАН, в котором, кстати, она и лечилась, предлагает двенадцатишаговую программу реабилитации. Основная ее задача - помочь наркоманам понять, что их проблемы небезнадежны и их можно решить, не прибегая к наркотику. Фонд НАН помог многим избавиться от наркотической зависимости. Но одно благотворительное общество просто не сможет охватить всех нуждающихся. Поэтому, может быть, стоит развивать подобные общества, а не "закручивать гайки"? lgd24hea Ирина ВОРОБЬЕВА Молодежь выбирает вовсе не пепси Нет такой проблемы, о которой ничего бы не писали. О наркотиках же пишут и говорят все. Я не собираюсь выносить свой вердикт - надо делать то-то. Просто хотелось разобраться: уж слишком много среди моих знакомых да и просто сверстников тех, кто пробовал или хочет это сделать в компании приятелей, в ночном клубе, на дискотеке. При этом не покидает ощущение, что остановить их не то чтобы нельзя, а никто и не пытается. А может быть, все-таки пытаются, может быть, я этого просто не заметила? Потому и отправилась в милицию, к врачам-наркологам, наконец, к наркоманам... В коридоре наркологического диспансера на кожаном диване сидела девчонка лет восемнадцати. Ждала отца, поднявшегося к главному врачу. Отупевший взгляд, хриплый голос в полубреду: "Папа, папа". "Сейчас папа спустится, подожди, зайчик". Зайчик всего несколько месяцев назад даже не подозревал о существовании заведения, в котором сейчас оказался. Оказался не по воле каких-то злодеев, аг по дружбе - приятель на дискотеке предложил попробовать таблетку - с ней быстрее и легче успеваешь прыгать под современную музыку. Начало конца? Виной всему - отсутствие страха? Известно, юность доверчива и любопытна, а потому и бесстрашна. Человек, первый раз попавший на дискотеку или в крутую компанию своих сверстников, вполне может попробовать ЛСД, экстази, героин, кокаин, тем более что сначала сделать это предлагают бесплатно - рынок формируется "правильно" и по своим законам. Слова же "стоит ли" в собственном сознании всплывут вряд ли - слишком уж широко распространено мнение, что с одного раза ничего не будет. Сколько мне самой приходилось это слышать! Будет - не будет. Весы. Что на них поставлено - кайф, красочный мир иллюзий, забытье? Помню, как искренне жалел меня один мой знакомый наркоман, что я всего этого не испытала, а я почему-то жалела его - просто видела его в "ломке", в том, что приходит потомг за этим кайфом. По данным Министерства здравоохранения Российской Федерации, 20,3 процента мальчиков-подростков пробовали наркотики, каждый пятый. Их средний возраст - 14 лет, для девочек же - 15. По мнению главного специалиста по наркологии Управления организации медицинской помощи населению Минздрава России а---в Шевченко, ежегодный прирост наркоманов среди детей и подростков составляет 110-120 процентов, а по всем возрастным группам - 50-70 процентов. "У нас сегодня официально зарегистрировано около 90 тысяч больных наркоманией - это те, кто попал в поле зрения нарколога, а потому, следуя западному опыту статистики, цифру эту можно смело умножить на десять, и получится, что в России на 150 человек приходится один наркоман". По мнению врачей, уже первые пробы любого наркотика могут привести к формированию психической, а затем и физической зависимости. Начиная с маковой соломки, цена которой соизмерима разве что с недорогим мороженым, погоня за кайфом рано или поздно кончается инъекциями. И если все "прелести" наркомании грозят конкретному человеку, самому принимающему решение "быть или не быть", то СПИД, разносимый грязными шприцами ловцов грез, грозит нам всем. По данным того же Шевченко, сегодня у нас зарегистрировано 2750 вич-инфицированных, из них более тысячи - наркоманы, а в одной только Калининградской области можно уже говорить об эпидемии СПИДа, там из 850 вич-инфицированных наркоманов 710. В авангарде, как всегда, молодые - тинейджеры, подростки, называйте как хотите. Неужели в двадцать первый век Россия собирается вступать без россиян? В разговоре со мной один из наркологов, измученный моей дотошностью, бросил фразу: "Сказать, что эти люди обречены, потеряны, не скажу, не имею права. Их надо лечить. Спасать же надо тех, кто еще не начал". Страшно, но это так. По словам руководителя отделения психозов неотложных состояний в наркологии Государственного научного центра наркологии Наталии Витальевны Стрелец, уже первая проба наркотика может стать роковой. Нет никакой гарантии, что не захочется еще и еще. И лучшее средство профилактики - не пробовать. Никакие. Хотя и существует миф, что гашиш не вызывает "ломки" - это не так, просто боль меньше, потому на Западе его и называют "входными воротами". Наркомания почти неизлечима - можно говорить лишь о более или менее длительной ремиссии, и если она длится два-три года, то для врача это уже хороший результат. Приходят же в клинику либо когда "Кайф умер, колюсь, чтобы не болеть", - это тогда, когда даже большая доза уже не действует, либо когда нет денег, чтобы уколоться. Кстати, один грамм героина стоит около 300 долларов, и если в день вам необходима уже только эта доза, то в месяц вы должны будете заплатить за "светлые грезы" 9000 долларов. Сегодня, по данным статистики, семьдесят процентов всех имущественных преступлений совершают наркоманы, а за последние пять лет преступность среди них увеличилась почти в четыре раза, и главным образом за счет молодежи. Молодежь лидирует и среди официально зарегистрированных наркоманов. В итоге и смерть косит именно их, молодых и здоровых, всего лишь раз попробовавших забыться и уже неспособных жить без этого забытья. Так неужели, проглотив таблетку на дискотеке, девчонке остается лишь умереть молодой? Врачи в один голос вторят: "Да, увы, но это так. Виной всему - молодость и отсутствие страха". Пугающие же публикации, мелькающие на страницах газет, выглядят уж слишком пугающими, чтобы быть похожими на правду, в нравоучения взрослых мало кто верит. Ну, а при виде продукции, усыпавшей книжные прилавки, наркологи только руками разводят: "Пожалуйста - здесь вам и конкретные рецепты, и как приготовить, и как употребить". В последнем номере журнала "Птюч" - купить его можно у любой станции метро за 20 тысяч - я прочитала: "Интеллектуальные наркотики - это модно". Так что же это? Мода? Современная философия? "Колеса" и жернова дискотеки Моя бабушка считает, что дискотека сродни танцплощадке - что-то трогательное и нежное. Для нас синонимом танца почему-то стали наркотики. "Кислотный" рок - это когда вы танцуете или слушаете музыку с намазанным на марку наркотиком во рту, а рейв вы сможете ощутить, только приняв "экстази", - эти жанры в музыке сами по себе уже подразумевают употребление наркотика. И действительно, высокочастотные ритмы - в одном из экстремальных направлений "техно" его скорость достигает 240 ударов в минуту - и восемь часов непрерывного танца без допинга человек вряд ли выдержит. У продавцов на радиорынках нередко спрашивают что-нибудь под "экстази". Дискотечная крутизна нынче соседствует с героином, кстати, рынок его у нас уже сформировался. По данным Управления по незаконному обороту наркотиков Москвы, если в 1995 году было зафиксировано 234 факта изъятия героина, то только за два месяца 1997 года - 119. Здесь не спрос рождает предложения, а предложения рождают спрос. Приобрести наркотик на одной из центральных станций метро, в ночном клубе, на дискотеке большого труда не составит. Подойдут, вежливо спросят, что надо. Контролировать же наркоторговцев в этих местах почти невозможно, а потому и говорить об этом несерьезно - во всяком случае, так мне ответил начальник отдела Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ГУВД г. Москвы Владимир Чарыков: "Таково уж несовершенство нашего законодательства, никуда не денешься. При изъятии и задержании должны присутствовать понятые - их должно быть не меньше двух, они же должны дать показания, подтверждающие, что этот человек действительно является продавцом. Как видите, процедура довольно сложная. В США же, где права человека являются действительно ценностью, а государство - правовым, полицейскому достаточно составить протокол. Возлагать надежды на владельцев дискотек, которые вроде бы как должны побеспокоиться относительно состояния своих клиентов, а потому обратиться за помощью к милиции, смешно и нелепо. Зачем им искать приключения на свою голову? Кстати, о законодательстве. Сначала в 1989 году из Уголовного кодекса убрали ответственность за потребление наркотиков - позже результаты наших исследований показали, что из-за этого количество преступлений возросло на треть, ведь 30 процентов наших граждан законопослушны по причине боязни наказания. А в 96-м году исчезла уже и статья об ответственности за приобретение и хранение в небольших размерах, и согласно новому кодексу теперь наказать могут лишь за крупные - для марихуаны они составляли 500 г (почти 70 доз для начинающего наркомана). Фактически таким образом наши потребители сегодня из-под уголовной ответственности выпадали бы полностью. Если следовать примеру Нидерландов, где наркотики полностью легализованы и не употребляет их только 10 процентов населения, то с такими законами мы вполне можем стать наркодержавой". Правда, в последний момент Постоянному комитету по контролю наркотиков Минздрава РФ удалось несколько исправить положение, изменив представление о крупных и особо крупных размерах - теперь по ряду веществ (в связи с особой опасностью и полным запрещением производства и применения) обнаружение любого количества наркотика может повлечь возбуждение уголовного дела. Комитет утвердил этот перечень 17 декабря 1996 года (см. таблицу). Для отвращения от дури... И все же что делать? С этим вопросом я назойливо лезла к людям, которые, на мой взгляд, должны были знать ответ - это и врачи, и психологи, и представители органов внутренних дел, и чиновники, которые по долгу службы обязаны следить за здоровьем нации. Алексей Надеждин, руководитель отделения детской и подростковой наркологии Государственного научного центра наркологии Минздрава РФ, пояснил, что ситуация действительно странная: что и как надо делать - знают все, но, как всегда, на это нет денег. Еще в 1995 году была принята Федеральная программа под названием "Комплексные меры противодействия злоупотреблению наркотиками и их незаконному обороту на 1995 - 1997 годы", но она осталась лишь на бумаге. В Управлении же по борьбе с незаконным оборотом наркотиков ГУВД г. Москвы разговор о федеральных программах плавно перешел в специфику агентурной работы, а проще говоря - тот, кто "наводит" на наркоторговца, должен получать денежное вознаграждение - на Западе этот метод действует безотказно, у нас же опять нет денег. Врачи считают, что необходима как антипропаганда наркотиков, так и формирование альтернативных увлечений, например, компьютерное моделирование, виртуальная реальность, спорт в конце концов, но и здесь без денег не обойтись. Неужели для отвращения от "дури" остались лишь экскурсии в наркобольницы, чтобы потом на ненавязчивое "Попробуй" в вашей памяти всплывали уже мертвые глаза двадцатилетнего наркомана, которому только и остается, что умереть - денег на шикарные реабилитационные клиники для наркоманов, как, например, в Германии, где они могут годами жить в период ремиссии, занимаясь выращиванием овощей или гончарным делом, у нас уж точно не найдется. Все та же легкость бытия... Я разговаривала с полинаркоманом в одной из лучших наркологических клиник Москвы. Раньше он был вполне преуспевающим бизнесменом - держал коммерческий павильон, а на иглу сел после того, как разбил машину: от водки закодировался, выпить боялся, и друзья предложили натрия оксибутерат: "На, полегчает". Как "полегчало" - он рассказал мне сам. Откровенность его была скорее не для меня, а для тех, кто еще не пробовал. "Сначала попробовал - понравилось, потом друзья снова угостили. Потихоньку-потихоньку и втянулся. Легкость такая, раскрепощение. Легкость в мыслях, легкость во всем теле, ничего не болит, ни о чем не думаешь. И вроде дела идут, как раз тогда у меня финансовый подъем был. Думал, а почему бы мне не выпить, сначала раз в месяц, потом раз в неделю. Из Москвы еду по делам - деньги с собой, а почему бы мне не заехать, не взять этот натрия оксибутерат. Он недешевый - четыре года назад коробка стоила около 60 тысяч, в ней десять ампул. А у меня сейчас доза дошла до того, что пять коробок в день уходит. Считайте сами. Потом попробовал колоться еще и "малясом" - это мак, так называемый цыганский раствор. Дальше - больше. Семью потерял. Дошло до того, что ни машину водить не мог, ни деньги считать. Все пошло вверх дном в делах, в семье. Посмотрите на меня - раньше на мне тренировочные в обтяжку были, я бегал по семь километров кросса. Было великолепное здоровье, а сейчас больная печень, поджелудочная железа. К врачам я обратился тогда, когда брать уже не стала даже смесь натрия оксибутерата, "маляса" и эфедрина. Попробовал лечиться у себя на родине. Но там врачи мне помочь не смогли - меня трясет всего, аж до ужаса, а они сделать ничего не могут. Лечить умеют только здесь, в Москве. Это не жизнь. Самое страшное, что сегодня молодежь гибнет, нация гибнет. Я-то ладно, хоть пожил свое (если считать, что в тридцать лет жизнь кончается. - и---в.). Хотя у меня еще и есть надежда выбраться. В этой клинике я за последние четыре года уже шестой раз, но, если надо, и десять раз буду лечиться, а где они, молодые, возьмут деньги хотя бы на то же лечение? Где я живу, в том городе, этот натрия оксибутерат повально идет. Только скажу - молодые, не губите себя, не пробуйте. На Красной площади крикнул бы это - настолько я сам настрадался. Потерял жену, ребенка. Тяжело то, что выйду и не знаю - удержусь или снова сюда, а лежать здесь не сладко. Постараюсь удержаться - жить-то надо как-то. Деньги - бог с ними, здоровье забирает". Медицина у нас бесплатная, но дорогая - это ненароком подтвердил в своем откровении и мой собеседник. Так что бесплатная наркологическая помощь доступна не везде, даже в Москве, по словам Алексея Надеждина, на Западный административный округ с населением в полтора миллиона человек только один наркологический диспансер, до которого к тому же и добираться трудно, а помощь должна быть где-то рядом. Федеральная же программа может заработать только тогда, когда врачи объединятся со специалистами в области рекламы, когда работники социальной сферы начнут учитывать наркологический аспект работы, а врачи - социальный, когда правоохранительные органы также это поймут и все эти направления будут взаимодействовать между собой. Ну, а пока все при деле - законы принимаются, программы одобряются, за западным опытом ездим в надежде, что "заграница нам поможет", а новое поколение по-прежнему выбирает, увы, не пепси, продолжая балдеть под рейв, поглощая килограммами дискотечные пилюли и пополняя ряды наркоманов. И врачам ничего не остается, как совершенствовать свои познания в мире захлестывающих рынок уже современных, синтетических наркотиков. Так что тема пока закрытой быть не может, если, конечно, население не начнет вымирать в той же прогрессии, с какой статистика ежегодно неумолимо констатирует прирост "любителей забвенья". lgd24pol Владимир СИМОНОВ, соб.корр.РИА "Новости" - специально для "ЛГ" Лебединый гамбит в отеле "Дорчестер" Российская оппозиция: Е-2 - Е-4 на лондонской доске ОТЕЛЬ "Дорчестер". Бальный зал. Каждый год русская аристократия устраивает здесь благотворительный бал "Война и мир". Но в это апрельское воскресенье толпы Пьеров Безуховых и Наташ Ростовых уступили место другим персонажам. Фойе отеля оккупировала российская оппозиция. Дымил сигаретой в фирменном мундштуке Александр Лебедь, сновал с пухлым "чемоданчиком пилота" Григорий Явлинский, торопливо редактировал свою речь под диктовку какого-то англичанина Гарри Каспаров. Все трое были приглашены журналом "Сентрал Юропиан экономик ревью" и стоящим за ним аналитическим концерном "Доу Джонс" на международную конференцию для сливок бизнеса и финансов. Явлинский - как старый знакомец и участник. Лебедь и Каспаров - как экзотика, без которой в приличных собраниях за обеденный стол не садятся. В этой паре второй представлял первого, а первый выступал с тронной речью будущего президента России. Телеграфно о конференции. На ней был словесный мордобой. Лидера фракции "Яблоко" вдруг отхлестал у всех на глазах первый вице-президент Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) Рональд Фриман. Случилось это после того, как Явлинский отпел за упокой российскую экономику. По его мнению, не реформа у нас, а смена кожи партноменклатуры, коррупция хуже, чем в Боливии, государство перерастает в криминальную малину, и вообще ВНП спикирует в 1997-м вниз на 2,5 процента. У Фримана буквально кровь от лица отхлынула. Одна четвертая портфеля ЕБРР - кредиты России, а тут такая грязевая ванна! Он тут же стал загибать пальцы, перечисляя скудный позитив: новые энергичные фигуры в российском правительстве, некий прогресс в сборе налогов, деловая активность в провинции... Отбивая тезис Явлинского о том, что на Руси жить хорошо только мафии, вскричал: "Я видел в Москве счастливых ребятишек, так что же они, тоже мафиози?!" Расстроился первый вице-президент. От голоса Лебедя хрусталь дорчестерских люстр зазвенел перед обедом. Как колокольчик: "Пожалуйте к столу"... Пусть Александр Иванович на меня обидится, но скажу: неважный у него спичрайтер, то есть сочинитель речей. "Вы знаете, что означает моя фамилия, поэтому я не буду извиняться за то, что обрисую положение России с птичьего полета". Такой оживляж высокого индекса "Доу Джонса" не получит. Вообще, речь была скучная, с густой тавтологией. Главная тема: Россия обречена найти свое место в системе мирового хозяйства, но должна сохранить при этом "особенности хозяйственного уклада". Не ново, да и какой такой уклад? Оратор объяснил причину бед в российской экономике опять-таки тем, что "реформаторы не понимали, что Россия - это целый мир, отличный от Запада". У многих сложилось впечатление, будто Лебедь отговаривал от инвестирования в Россию. "Какой сумасшедший вложит деньги туда, где система меняется, как мода по сезону", - заявил он. В то же время лидер РНРП выдвинул идею создания международного форума "Программа для России XXI века", куда бы вошли "мировые лидеры, сумевшие вывести свои страны из кризисов". Делать больше нечего этим лидерам. Впрочем, это все официальные спичи. Мне же удалось поговорить с тремя фигурами политического гамбита в "Дорчестере" вдали от трибун и юпитеров. В иностранных кулуарах, но более или менее как свой со своими. И это оказалось вкуснее, чем шотландская осетрина, которую подавали участникам форума на ланч. lgd24ecni Ферзь Явлинского: ходов много, свободного поля нет - А не обескуражат ли иностранных инвесторов ваши, Григорий Алексеевич, мрачные оценки российских дел? Не отпугнут? - Вранье никогда не помогает, как известно. - А вы считаете, что эксперты ЕБРР врут? Они ведь куда с большей надеждой смотрят на Россию. - И у наших партнеров должно быть ощущение, что в стране есть люди, которые не врут. Врать вредно и для экономики тоже. Ведь в чем дело. В этом году, учитывая бюджетный кризис, кризис со сбором налогов, учитывая колоссальный долг, который есть у правительства перед гражданами - оплата пенсий, зарплаты, почти 12 млрд. долларов! - невозможно ожидать никакого экономического роста. В прошлом году 22 млрд. долларов либо остались в чулке, либо просто ушли из России нелегальным образом. Как тут ждать экономического роста? Серьезные люди, сидящие в зале, это понимают... - А почему же Фриман, в целом ЕБРР дают более оптимистичный прогноз? - Фриман один из инвесторов в России. Если г-н Фриман будет завтра говорить, что в России будут продолжаться трудности, то тогда все его акционеры скажут, чтобы он прекратил вкладывать деньги в Россию. Поэтому г-н Фриман говорит правильно. Правильно в смысле развития деятельности своего банка в России. Он это говорит каждый год, и каждый год все случается не совсем так. Вот и все. Кроме того, если вы слышали, я сказал, что у меня нет сомнений, что через 20 лет на этой же конференции в Лондоне можно будет сказать: Россия - страна, которая вышла из кризиса, вылезла из ямы. Но ради этого сегодня нужно говорить то, что есть на самом деле. - Как Явлинский относится к новому правительству, в составе которого старый друг Явлинского Немцов? - Немцов - это тот член правительства, которому я, все мои товарищи окажем максимальную поддержку в том, что он делает. Это безусловно. Немцов зарекомендовал себя как человек способный, честный, с которым можно сотрудничать во имя общих целей. Это мы увидели еще в Нижнем Новгороде. Сегодня, правда, он оказался в совершенно другой ситуации. Скажем, его борьба с монополиями поставила его в двусмысленное положение. Он стал сегодня как бы заместителем царя по революции. То есть вот главный монополист страны, а вот у него заместитель, который должен с этими монополиями бороться. Это, конечно, исключительно ограничивает возможности Немцова что-либо сделать. В этом смысле нам бы не хотелось, чтобы Немцов был использован как декорация. Как человек, который просто шунтирует правительство, продлевает ему жизнь. Мы хотели бы, чтобы он добился реальных результатов, и будем ему в этом помогать. - Но как вы все-таки считаете, Немцов - политический самоубийца или нечто другое? - допытываюсь я. - У нас нет самоубийц, нет, нет... - машет руками Явлинский. - У нас только все время говорят про камикадзе, да? Так вот: у нас уже с 91-го года существует группа таких упитанных камикадзе, у которых все в порядке, которые уходят из правительства с большим количеством запасных аэродромов, с большим количеством посадочных полос. - Эти слова относятся и к Немцову? - Я не знаю, как будет вести себя Немцов. Но я не знаю также ни одного члена правительства, которого у нас бы наказали. Вот найдут человека, вот он завтра в правительстве. Не будет там ничего делать. Через полгода его попросят уйти. Он уйдет, откроет сразу свой банк. Или финансовую компанию. Или институт. Что вы все о камикадзе, я не понимаю... Камикадзе - это который летит в одну сторону и погибает. А вот у нас в правительстве никто не погибает. Никто не понес ответственности никогда ни за что. - Оценки, которые вы дали сегодня Анатолию Чубайсу с трибуны "Дорчестера", простите, мутноваты. Все-таки его, Чубайса, присутствие в правительстве - позитивный фактор или нет? - У Чубайса особое положение. В нашумевшей статье в "Файнэншл таймс" российские банкиры признали, что Чубайс - человек, которого они используют в своих целях. Правда это или нет, сказать трудно. Во всяком случае, сами банкиры говорят: Чубайс - их человек в правительстве. Далее. Проблема с Анатолием Чубайсом заключается в том, что он ключевая фигура, которая вызывает колоссальное недоверие у граждан к чему бы то ни было, что делает правительство. В этом его проблема. - Может быть, неприязнь к нему - это органическое свойство того, что он делает? Приватизирует, например? - Вопрос здесь не в органических свойствах, а в том, чем закончилась ваучерная приватизация. Вопрос, чем закончилась экономическая свободная зона в Петербурге? Вопрос, чем, скажем, закончился сбор налогов через ВЧК? - А вам не кажется, что все это сильно преувеличено? - Кем? - Нами, - использую я любимое множественное число собеседника. - Вы хотите сказать, что его любят? - Конечно, его не очень любят. Но мне кажется, что нелюбовь к нему... - Не такая сильная. Ну, уж размер любви-нелюбви я не могу определить. Это редкий случай (смеется), когда я что-то не могу измерить. - Возможно, что-то не дошло до меня на незнакомом языке, - осторожно формулирую я, - но в вашей речи вроде бы прозвучало, что Ельцин - препятствие для реформы. А с другой стороны, вы похвалили: мол, президент правильно определил две главные опасности - коррупцию и монополии. - Я считаю, что Россия избрала президента, время которого давно кончилось. В то же время да, в последние дни он сказал о коррупции, он сказал о монополиях. Но это не вопрос вообще: надо бороться с коррупцией. Это вопрос списка людей. Надо взять и назвать, кого он имеет в виду. Он сказал, что они с Немцовым не берут взяток. Большая радость. Но для политика этого мало. Политик несет ответственность за всю систему, которая была создана под его руководством. Скажем, принимается решение о реализации продукции для государственных нужд через торги и конкурсы. Это абсолютно правильное решение. Но там же, в этом решении, написано: "Если иное не предусмотрено указом президента". А на второй странице этого же решения сказано: "Правительство в двухмесячный срок должно определить перечень этого "иного". Ну, так вот вам и дыра! Вот она! - А монополии? - Я признаю, что мы начали заниматься монополиями, когда у нас будет Совет по монополиям, который разберется со многими структурными вопросами. Скажем, кто там, в монополиях, принимает решения? Где они держат деньги? Что они делают с этими деньгами? Кто их главный банкир в Швейцарии, кто их главный банкир на Кипре? После этого я скажу, что началось... Понимаете, у нас два типа мафии. Одна - какая у всех, обычная организованная преступность. Это не проблема, сильное правительство может ограничить ее влияние. Проблема в том, что у нас есть олигархия в правительстве, которая связана с банками. С энергетикой. С ВПК. Это создает полукриминальное правительство, полукриминальное государство. Вот в чем реальная опасность. Ельцин умело маневрирует между этими группами, но не вырабатывает собственного курса. Он лишь сохраняет свои властные позиции. Вот это очень бесперспективно. - А какая группа самая опасная? - О, они все хороши, все хороши... Они именно и привели к тому, что 82 процента ресурсов сосредоточено в Москве. Это манипуляции этих групп. Получается, что реформа произошла только для 10 процентов населения. Задача будущего - это реформа для большинства... lgd24ecni Офицер Лебедя: ходит по прямой - Какие у вас, Александр Иванович, первые впечатления от разговора в "Дорчестере"? - Мне всегда немножко смешно, когда западные политики, экономисты со слезой на глазу поддерживают бывшего первого секретаря Свердловского обкома партии Бориса Николаевича Ельцина, бывшего члена ЦК КПСС Виктора Степановича Черномырдина. - По-моему, никто больше не поддержал Ельцина во время выборов, как Александр Лебедь. - Александр Лебедь преследовал свои цели. Выбора-то не было. Я знаю, кто вокруг Зюганова стоит и под кем он лежит. Дедушка Ельцин, он двигаться никуда уже не может, в лучшем случае может ногами перебирать. Но на правильном векторе стоит. - А вот вы можете предсказать... - Нет, это не ко мне. У нас вот Глоба есть, обращайтесь, за 10 долларов он вам любой прогноз. - Александр Иванович, а не могут ли удары по "Газпрому", по системе путей сообщения оказаться ударами не только по экономической стабильности, но, как некоторые пишут, по суверенитету России? - Да это просто развал России, - обрадовался Лебедь. - У нас сегодня в стране четыре власти. Власть официальная, скажем так условно. Власть банков, власть криминальная и власть естественных монополий. Первым трем властям порядок, стабильность невыгодны и не нужны. Им нужна мутная вода, где они ловят рыбу. Это для них комфортная среда обитания. А вот все газопроводы "Газпрома", они в России, значит, "Газпрому" нужна спокойная Россия. Один дурак с гранатометом, выстреливший в газопровод, поставит на бизнесе крест, согласны, да? Все эти электростанции, железные дороги составляют каркас целостности страны. Как раз по этому каркасу, по скелету, как угодно, и наносится удар. Да, у них масса недостатков, но сегодня они каркас. - Возможно ли, что Россия пойдет по китайскому варианту: сперва поднимут экономику, потом введут демократию? - Китайцы, они исповедуют философию пустоты. Нам это не дано. Поэтому нам их не повторить. А что значит ввести демократию? У нас ее уже ввели один раз. 21 августа 91-го года все уснули при тоталитарном режиме, проснулись с утра, а нам говорят: "Демократия! Праздновать!" Да? И мы пошли... Переходный период нужен. Страна была империей. Чтобы повернуть ментальность людей, к демократии еще подойти надо. Если мы всмотримся в мировую историю, то увидим, что все государства складывали свою демократию по кирпичику. На протяжении десятилетий, а некоторые - столетий, да? Великобритания, Франция, Германия - не исключение. Сложили. Нельзя так: проснуться и за одну ночь изменить систему, перевернуть мозги. Создать законы, которые были бы всем интересны, условия, когда было бы выгодно их выполнять. Так не бывает. - Какое у вас мнение насчет нового договора между Россией и НАТО? - Вы имеете в виду проект Хартии? Я пока его не видел. Я не хотел бы рассуждать о том, чего не читал. Меня смущает поспешность. Последней страной, которую приняли в НАТО, была Испания в 82-м году. 15 лет назад. Теперь вдруг решили сразу 4 страны принять. А у меня настойчивая мысль в голове, некое воспоминание. В советское время очень любили вводить что-нибудь к датам 1 Мая и 7 ноября, иногда к Новому году. Фабрику, завод, станцию метро. Вводили с помпой, с шумом, получали ордена, премии. Потом тихо прикрывали и год еще достраивали. И вот я сопоставляю: 97-й год - год 50-летия плана Маршалла, а 99-й - год 50-летия НАТО. У меня почему-то аналогия в голове. К одному 50-летию - решение принять, а к другому 50-летию - решение претворить в жизнь. А что останется при этом от европейской безопасности, вроде никого и не волнует. И вообще непонятен вопрос: мы чем занимаемся - строим систему европейской безопасности или тешим самолюбие победителей в "холодной войне"? Я лично к расширению НАТО отношусь спокойно. Причин несколько, но одна главная. Запад, он сытый, благополучный, у него все есть, все хорошо. В России пока все плохо. Так вот, сытые и богатые никогда на голодных и худых в драку не лезли. Ни одного случая в истории, всегда только наоборот. - Как вы намереваетесь изменить ту систему власти, о которой так нелестно говорили сегодня в Бальном зале? - Имею я право на технологические секреты? Я точно знаю, что ни один план операции, который был объявлен публично, успехом не увенчался. - Предвидите ли конфликты в России? - При нынешней власти? Обязательно. Ведь что произошло. Поскольку реформы зашли в тупик - это ясно, вы не спорите, нет? - значит, нашей власти остается идти по проторенному пути: либо искать внешнего врага, и это очень подходит НАТО, либо какой-то мощный внешний отвлекающий повод. То поссоримся с Украиной, то объединимся с Белоруссией. То на прибалтов наедем, экономические санкции им предъявим. Чечня законсервированная опять же под боком. Ее держат в неопределенном состоянии - всегда войну можно реанимировать. Поэтому всегда есть чем прикрыться. Всегда можно сказать, что есть вещи более важные, чем какие-то там реформы. Война здесь, ссора там, "они наступают", "зажать пояса"... У некоторых из нас пояса уже на горле зажаты, знаете? Поэтому все это хорошо складывается в концепцию нынешней власти. - А кто эту концепцию, вам кажется, по преимуществу разрабатывает? - Ржавый Толик, - смачно произносит Лебедь. И от скрежета его голоса какая-то ржавчина, чудится, и всамделишно начинает сыпаться откуда-то с потолка "Дорчестера". - А вот новые люди, Немцов, симпатию испытываете к нему? - интересуюсь я. - Симпатию с одновременным сожалением. Попал этот симпатичный Немцов в правительство, аки кур во щи. Он же ведь там один, не обратили внимания? Вокруг него одни чубайсята, вот так, рядами... Всем понятно, что идея переселить чиновников на "Волги" - несостоятельная идея. Всем понятно, что вот это лоббирование закона о соответствии доходов и расходов тоже не до конца продумано. Все, кто мог купить виллы, дачи и квартиры, уже купили, да? Остальные как-то там копят. Причем опасаясь не без оснований родного государства, которое не один раз обмануло и ограбило, опасаясь лопающихся банков. Копят преимущественно в чулок, да? По разным данным, 28-30 млрд. долларов находится на руках у населения. Именно долларов, не рублей. Так вот человек накопил, машину покупать пришел, допустим. А тут по закону Немцова ему говорят: "Стой! Руки вверх! Ты преступник!" Он никогда не докажет, что это его накопления, а не какие-то там левые, сокрытые от налогообложения доходы, правда? - Александр Иванович, последний вопрос к вам, - говорю я. - Стратегическая военная ситуация. На необитаемом острове вы и Чубайс. Ваши действия? - Копьем! lgd24ecni Конь Каспарова: ходит налево-направо - В списке участников конференции вы помечены как глава нескольких компаний. Вы здесь выступаете в каком качестве - политическом или, так сказать, экономическом? - Если вы прочитали программу конференции, то там написано, что я представляю Александра Ивановича. Вот и все. Моя речь - это представление Александра Ивановича конференции. - Нет, там есть ваша краткая биография, где говорится, что вы директор группы компаний "Moskovy", а также "основатель одной из первых в России частных акционерных компаний со времен революции". - Я могу быть директором всего, чего хочу, но в программе ясно написано, что я представляю здесь Александра Ивановича. Это introduction speech. Это все, что я здесь делаю. - Ну, хорошо, хорошо. Гарри, сейчас в России произошли кое-какие изменения в правительстве, свежая струя, так сказать, - вы какие-нибудь надежды на это возлагаете? - Абсолютно нет, - качает головой Каспаров. - Мне кажется, что при том, что я могу солидаризироваться с правительством по оценке ситуации и по мерам, которые оно предлагает, я не могу представить, как люди, опирающиеся на определенные силы в обществе, будут с этими же самыми силами бороться. По существу, правительство, которое создавалось в определенных условиях, которое базирует свою власть на естественных монополиях и уполномоченных банках, не может разрушить свою же собственную власть. Это невозможно по определению. Человек не может заниматься улучшением ситуации, подрубая сук, на котором сидит. - О чем же думает тогда такой неглупый человек, как Немцов? - интересуюсь я в третий раз за сегодняшний день, чтобы сопоставить точки зрения. - Не знаю. Я, знаете, не так хорошо знаком с Борисом Ефимовичем. У человека могут быть разные причины, по которым надо переходить в правительство. Не исключено, что действует старый аппаратный закон: даже если меняется власть, то многие хорошие чиновники, талантливые, а сейчас молодые - что тоже важно, - они все равно при этой власти сохраняются независимо от того, кто непосредственно руководит процессом. Вообще, в России входить во власть всегда заманчиво. Поэтому, мне кажется, здесь ничего сверхъестественного за Немцовым не замечается. - Ваше появление с Лебедем означает, что вы его полностью поддерживаете и считаете значительной фигурой на политическом горизонте России? - Безусловно. Это непростое решение было. Я долго думал, взвешивал разные факторы, но мне кажется, что те перемены, на которые мы все надеемся, могут быть связаны с сильным лидером, и таким на сегодняшний день является только Лебедь. - А не ослабил он свои позиции, когда оказался вне Совета безопасности, на вольных хлебах? - Я не думаю, что выпадение из этой власти ослабляет позицию. В конце концов, задачи могут быть разные. Если цель - выиграть дворцовую интригу, тогда можно считать, что позиции ослабли. А если цель - стать президентом России путем всеобщего голосования, тогда это вряд ли является ослаблением позиции. - Вы считаете, что его популярность не пострадала в последнее время? - переиначиваю я вопрос. - Я не социолог. Я думаю, что он все равно самый популярный политик в России. И в момент кризиса, который, мне кажется, неизбежно скоро возникнет, люди обратят к нему свои взгляды. Гораздо большее количество людей обратит на него внимание. - Явлинский сказал, что, по его мнению, Ельцин - президент из прошлого, помеха реформам. Вы эту точку зрения разделяете? - Безусловно. Я просто считаю, что закончился исторический период, Ельцин свое место в истории заслужил. Оценки будут, я думаю, неоднозначные, но в целом это был великий реформаторский период. Другое дело, что период этот затягивается. А самое неприятное, что структуры переходного периода - их начали активно пытаться делать постоянными. И мне кажется, из-за этого и происходит тот экономический сумбур в России, потому что то, что расчищало дорогу в будущее, не может служить основанием этого будущего. Сейчас мы имеем все беды переходного периода, связанные с традиционным бардаком, возникающим всегда в странах, которые такой путь проходят. А в России вдвойне. Все это пытаются сейчас сделать постоянным. Экономика же сопротивляется. - Вы гениальный шахматный стратег. Вы просчитываете развитие шахматной ситуации на много ходов вперед. Нельзя ли приложить этот ваш дар к России? Какой вы видите Россию через 10, через 20 лет? - спрашиваю я, памятуя прогноз Явлинского, будто через два десятилетия страну ждет всеобщая благодать. - Знаете, и через 10 месяцев было бы неплохо прикинуть ситуацию. Ведь мы живем во времена, когда даже стабильные западные демократии боятся делать долгосрочные предсказания. Количество самых разных субъективных факторов сейчас слишком велико. А в России они просто не поддаются никакому исчислению. Поэтому можно, конечно, благие пожелания высказывать или там рассчитывать комбинации. Но при столкновении с жизнью они могут оказаться невыполнимыми. Поэтому, мне кажется, сейчас важнее предсказать, как будет развиваться Россия после Ельцина. Если этот послеельцинский период начнется до 2000 года, то как бы нам избежать хаоса, традиционного для нашей страны в процессе передачи власти. - А как вы видите собственное будущее? - Я пока в шахматы играю, и меня это удовлетворяет. Но я живу в стране, и у меня есть представления о гражданском долге каждого человека. И я неоднократно включался в политическую борьбу, помогая той стороне, которую считал правой. Я помогал Ельцину очень активно. Я помогал переменам, которые в России происходят. Сейчас я считаю, что люди у власти злоупотребили доверием миллионов людей, в том числе моим, и делают совсем не то, о чем договаривались. Назовем это так, консенсус между населением, поддерживающим эти реформы, и теми, кто эти реформы проводит, был нарушен. И грубо, я считаю. Так что сейчас я поддерживаю Лебедя. И эта поддержка базируется на моем глубоком убеждении, что все-таки в стране созрел уже класс людей моего поколения, которым надо дать возможность работать и поднимать Россию. То есть по-настоящему работать, а не тратить свою энергию на борьбу или нахождение взаимопонимания с чиновниками. - Вы живете в основном в Москве? - Да, если не летаю, живу в Москве. Поэтому меня очень волнует, как все будет дальше. Меня волновало это в 90-м году, в 93-м и сейчас волнует не меньше. И надеюсь, у нас будет неплохое будущее. Хотя я, может быть, меньше оптимист, чем Григорий Алексеевич. - А ваши занятия бизнесом, не поясните ли, что это такое? - Нет, - резко бросает Гарри. Сегодня, среди хрусталя "Дорчестера", он явно мыслит себя только в одной ипостаси - политического визиря. - Я никогда не баллотировался, - продолжает он, - ни к кому не примыкал, я просто участвовал на добровольных началах. Кроме одного малоудачного опыта с демократической партией, когда я понял, что вряд ли партийная структура что-то может в России в наше время. Сегодня я должен был определить свое место. Мне кажется, что на сегодняшний день Лебедь является тем самым политиком, человеком, который в состоянии провести в жизнь программу, о которой я говорил. Другого такого политика в России не вижу. Соответственно я ему помогаю. - А в чем ваши функциональные, что ли, обязанности? - Наверное, человек моего статуса и моего интеллекта в состоянии оказать помощь любому политику, в данном случае Лебедю, - скромно молвит собеседник. - Чем, например? - Ну, наверное, апелляцией к той части общества, которая под влиянием российских либеральных средств массовой информации относится к Лебедю негативно. Кроме того, улучшением общей аналитической работы. И просто формированием той политической базы, с которой Лебедь и станет президентом России. Мой политический опыт и просто жизненный - мне в шахматах приходилось проходить через самые сложные ситуации - позволяет мне оказывать необходимую помощь советами, чтобы избежать излишней траты времени и траты сил. - А Александр Иванович будет президентом? Точно? - Думаю, вероятность значительно более 50 процентов. А что касается гарантий, то, как вы знаете, президентские выборы, да еще в России всегда несут в себе элемент рулетки. Поэтому гарантировать на 100 процентов нельзя ничего, нигде и никогда. Тем не менее из числа потенциальных кандидатов на пост президента России Лебедь лучше кого-либо к этой должности подходит. Хотя, конечно, ему тоже надо многому учиться, много расти. Но после Горбачева и Ельцина это будет серьезный шаг вперед... ЛОНДОН lgd24ecni Не выжимать последние соки из предприятий, а стимулировать их Встреча с президентом открытого акционерного общества "НК "ЮКОС" Сергеем МУРАВЛЕНКО в Клубе 206 "Литературной газеты" А. УДАЛЬЦОВ, главный редактор "ЛГ". Сергей Викторович! Сейчас все внимание приковано к естественным монополиям. "Газпром", Единая энергосистема, железные дороги. Их влияние на экономику страны и дальнейшая судьба стоят сейчас под вопросом. Вы возглавляете крупнейшую нефтяную компанию. Как исторически получилось, что система нефтедобычи, которая тоже могла и "просилась" стать естественной монополией, раскололась на множество отдельных предпринимательских объединений? Что это, хорошо или плохо для страны? С. МУРАВЛЕНКО. Наверное, вы знаете, что в свое время отраслью управляло Министерство нефтяной промышленности СССР, являвшееся тогда, на мой взгляд, сильнейшим министерством. К большому сожалению, оно распалось. Но еще раньше нефтяников "раскололи". Отдельно шла добыча нефти, отдельно - переработка и, наконец, отдельно - реализация нефтепродуктов. Вот такое расчленение, я считаю, нанесло определенный ущерб Западной Сибири. Мы добывали нефть, не зная, что дальше с ней делать. Поставляли ее на нефтеперерабатывающий завод и конечного результата не видели: куда уходит наша продукция, что с ней делается, кто и сколько за нее получает. Поэтому, собравшись в 92-м году на съезде Союза нефтепромышленников, мы пришли к выводу, что пора менять структуру отрасли. Кроме этого, мы исходили из опыта международных, в первую очередь американских, нефтяных компаний, где уже давно в одной цепи находятся разведка, добыча, переработка нефти и реализация нефтепродуктов. Три директора - это были я, Алекперов и Богданов - начали готовить материалы по созданию первых трех российских нефтяных компаний. И в 93-м году Борис Николаевич Ельцин подписал указ об их создании. Так родились "ЛУКОЙЛ", "ЮКОС" и "Сургутнефтегаз". Мы получили полную поддержку правительства в лице Виктора Степановича Черномырдина. И дальше по нашему опыту начали создаваться другие нефтяные компании. В результате на сегодняшний день их насчитывается около 17. И тут, я считаю, была допущена определенная ошибка - именно по созданию чрезмерного количества нефтяных компаний и размельчению производства. Как можно говорить о нефтяной компании, когда в ней только переработка нефти? Я твердо убежден, что пройдет время, и эти 17 все-таки будут преобразованы в порядка 6-8 компаний. Жизнь показывает, что именно такие крупные компании, как мы, "ЛУКОЙЛ", могут выжить в наше тяжелое экономически время и соперничать с мощными западными нефтяными структурами. Что касается "Газпрома", то я категорический противник его расчленения. Здесь скрыта простая истина: нефтяная отрасль отличается от газовой даже по своей схеме. У нас много направлений деятельности: геологоразведочные работы, непосредственно добыча и, наконец, нефтепереработка. У газовиков структура проста: добыча и газотранспортировка. Ее ломать нельзя, так как можно нанести большой ущерб стране. Другое дело, я всегда стоял за то, например, чтобы все финансовые потоки, которые у нас проходят, были открыты. Данное обстоятельство касается и нас, и "Газпрома", и всех остальных. Поэтому вопросы "прозрачности" "Газпрома", которые поднимает Борис Ефимович Немцов, актуальны. А. ТАРАСОВ, редактор отдела науки. Нам еще долго надо осознавать, что такое частное и что такое государственное производство. Социально, экономически, психологически. Вы уже испытали и то, и другое - какая тут принципиальная разница? С. МУРАВЛЕНКО. Я бы сказал: это государственное дело, которое мы делаем самостоятельно. С 1996 года "ЮКОС" стал первой в России частной нефтяной компанией. И, в общем, подтвердилось то, что я всегда говорю: будущее нефтяных компаний - это финансово-промышленные группы. Потому что без поддержки партнеров, инвесторов очень тяжело выжить, особенно нефтяной отрасли. Сейчас звучит много критики и предложений "национализировать", "вернуть на стезю свою", в частности, и нашу отрасль. Ту самую, где фактически государство уже года три не влияло на деятельность нефтяных компаний. Никаких инвестиций мы не получали. Крутились и выживали как сами могли. Министерство топлива и энергетики, к глубокому моему сожалению, превратилось в последнее время в какую-то аморфную структуру. Став частной компанией, мы слились с банком "МЕНАТЕП". Вы, наверное, об этом знаете. И в связи с этим получили стратегически важного для нас финансового партнера. Я могу просто привести цифры, которые внесут ясность, как мы работали в государственном секторе и как сейчас. До 96-го года у нас происходило обвальное падение добычи на уровне 5-6 процентов в год. Я расцениваю сложившуюся ситуацию как катастрофу. Задолженность по заработной плате на этот период составляла от 2 до 4 месяцев, в зависимости от предприятия. За прошлый год, наладив партнерские отношения с банком "МЕНАТЕП", мы практически ликвидировали задолженность по заработной плате. Сейчас лишь одно наше предприятие "Юганскнефтегаз" имеет отставание один месяц, которое надеемся в ближайшее время наверстать. Падения добычи сократились с 6 процентов до 2. То есть фактически мы стабилизировали объем добычи. За счет чего? В первую очередь за счет прямой экономической поддержки партнеров. Во-вторых, с их помощью на наши предприятия пришли сильные специалисты в финансовой области. Все эти положительные сдвиги будем стараться развивать и дальше. А. УДАЛЬЦОВ. О забастовках в нефтяной отрасли мы не слышали. Есть они или нет? С. МУРАВЛЕНКО. Вы правильно говорите, что не слышали: в нефтяной отрасли ни разу еще не было забастовок. И я уверен - не будет. Нефтяная отрасль - это своеобразная сфера деятельности. Допустим, на шахте: остановил добычу угля, на следующий день пришел и продолжил. Если остановить нефтяную скважину, то потом потребуется огромное количество времени и затрат, чтобы нефть снова пошла. По времени запуск скважины может занять полгода или год. К большому счастью, наши люди, которые работают на промыслах в довольно сложных условиях, прекрасно понимают, что нефтяная отрасль была, есть и будет кормилицей для России. Если пойти путем забастовок и остановить скважины, то можно нанести непоправимый ущерб экономике. В. ЗАПЕВАЛОВ, обозреватель. Как вы относитесь к тезису о том, что намечается второй этап передела собственности? С. МУРАВЛЕНКО. Отрицательно. Я вчера был на парламентских слушаниях, они назывались довольно интересно: о проведении второго этапа приватизации в России и о мерах по наказанию виновных. Какое-то очень сложное название. Придя туда, я понял, что определенная работа уже была проведена. Тут же стали раздаваться высказывания о разгроме и растаскивании России, нанесении экономике страны огромного ущерба. В частности, проведение приватизации попытались охарактеризовать как команду с Запада, из Соединенных Штатов. Что немедленно надо наказывать виновных. Особенно меня поразило последнее предложение - немедленно создать трибунал, во главе которого поставить писателя Солженицына (смех). Честно говоря, это явилось последней каплей, после чего я решил выйти на трибуну и высказать свое мнение. Однозначно: определенные ошибки в приватизации были допущены. Однако механизм запущен. Я вам рассказывал, что наша компания получила от приватизации. И у нас не всегда гладко. Есть шероховатости. Но жить и работать в новых условиях мы учимся все успешнее. Основные вопросы, которые встают в процессе приватизации, сводятся, по-моему, к следующему. В чем проблема "переприватизации"? Какой новый собственник придет? Как он поведет себя с руководителями той компании, которую приобрел? В случае, когда найден общий язык, составлена определенная программа, особых проблем, на мой взгляд, не возникнет. Но если взаимопонимание затруднено - никакого толку не будет. Поэтому я вчера и поделился своими соображениями по данному вопросу. Но, наверное, оказался там белой вороной. Поскольку впечатление такое, что все было отрепетировано. Ю. ГОРБУНЦОВ, обозреватель. Росту нефтедобычи в России очень препятствует блокирование закона о разделе продукции. Мешает оно и крупному совместному проекту с американским концерном, который создан "ЮКОСом". На ваш взгляд, есть у этого насущного закона какие-то скрытые экономические противники кроме политических? С. МУРАВЛЕНКО. Мы имеем много противников по закону о разделе продукции, которые мотивируют свое упорство тем, что России будет нанесен огромный ущерб, бюджет недополучит налоговые отчисления. Что нефть станет увозиться на Запад. Мы делали экономические расчеты. У нас, в основном в России, порядка 5-6 крупных проектов, которые могут попасть под закон о разделе продукции. Если я не ошибаюсь, то государство получит около 580 миллиардов долларов при условии осуществления проектов. Отчисления в налоги составят почти 87 процентов. Эти наши доводы, основанные на конкретных цифрах, не всегда производят должное впечатление. К сожалению, приведенная нами аргументация, видимо, не вполне устраивает тех, за кем закреплено право окончательного принятия решения. Поэтому вы правы: здесь затрагиваются как политические, так и экономические вопросы. Вот уже три года мы бьемся вокруг названного закона. Потеряли время, можем потерять партнеров. Но до сих пор точки над i не поставлены. Е. БЕРШИН, обозреватель. У нас, как известно, еще и недра, и земля не определены с точками: не переданы в частную собственность. И вот такая ситуация. Я нахожу у себя во дворе нефтяную скважину. Она моя или какая-то компания тут же наложит руку? С. МУРАВЛЕНКО. Постараюсь объяснить. Во-первых, я очень сомневаюсь, что вы у себя в огороде найдете нефтяную скважину (смех). Ситуация очень простая. Разведкой нефтяных месторождений занимаются специализированные структуры, геологоразведочные объединения и акционерные общества. После разведки и открытия месторождений все они выставляются на конкурс. Любая нефтяная компания России может принять участие в этом конкурсе. А. ТАРАСОВ. Хозяин участка что получает? С. МУРАВЛЕНКО. Пока собственности на землю нет, но вы затронули интересный вопрос. Особенно он актуален для регионов Западной Сибири, где до сих пор существуют родовые угодья местных коренных жителей - хантов, манси. Зачастую люди живут на тех территориях, где развиваются новые месторождения или уже идут работы. Поэтому при получении лицензии мы обязуемся - и это оформляется документально - вкладывать определенные средства для поддержания уровня жизни коренного населения, строить что-то необходимое, в общем, оказывать помощь. Т. КУЗНЕЦОВА, спецкорреспондент. Можно ли вообще подробнее о ваших социальных программах? С. МУРАВЛЕНКО. Начну с самого больного. Сейчас в регионе Западной Сибири, да и не только там, сложилась очень опасная ситуация с наркоманией. Особенно здесь уязвимы дети. Поэтому мы сейчас пытаемся внедрить экстренную программу борьбы с этим злом, развивающуюся в основном по двум направлениям. Первое - объявить активную контрпропаганду и агитацию против проникшей к нам заразы. Второе - проводить лечение тех людей, которые уже попали в эту беду. Кроме того, особенно по району Нефтеюганска, мы очень много вкладывали и вкладываем денег в строительство социальных объектов, культурных комплексов. В прошлом году возвели целый поселок для коренного населения в районе Угута. Прекрасные коттеджи, люди довольны. Создали культурный центр, я не побоюсь сказать, какого в Западной Сибири нет. Построили аэропорт в городе Нефтеюганске. Вы прекрасно понимаете, что это все деньги. Хоть мы и частная компания, но понимаем: если не будем делать людям вот такие добрые дела, то загубится производство. А. БОРИН, обозреватель. Как платят потребители за нефть? Если это не коммерческая тайна? Много вам они недоплачивают? С. МУРАВЛЕНКО. Приблизительно до 94-го года подобная проблема существовала. Были очень большие недоплаты. С 95-го года мы повели очень жесткую политику. Можешь платить - давай предоплату, будешь получать. Нет - не будешь. Сейчас ситуация несколько улучшилась. Правда, успокаиваться не дают: у нас была очень удобная схема, которую внедрило правительство. Она работала в 95-96-м годах. Так называемый товарный кредит. Из-за неплатежеспособности села мы поставляли ему бесплатно нефтепродукцию, а затем это засчитывалось в наши долги. Данная схема прекрасно устраивала не только нас, но и сельхозников. К сожалению, с этого года она отменена. Сейчас все в очень сложной ситуации. Фактически посевные работы начаты. Каждый день у меня трубка подпрыгивает. Губернаторы, заместители по сельскому хозяйству звонят непрерывно. Думаем, как выкручиваться. В. ГОРБУНОВ, член редколлегии. В последнее время наше общество весьма активно обсуждает проблему интеграции с Белоруссией. Поскольку нам известно, что "ЮКОС" поставляет нефтепродукцию в Белоруссию, то, следовательно, ваше отношение к интеграционному процессу? С. МУРАВЛЕНКО. Два года назад мы с Алекперовым Вагитом Юсуфовичем, президентом "ЛУКОЙЛА" были в Минске, встретились с президентом Белоруссии Лукашенко, где предложили вариант нашего сотрудничества. Схема заключалась в том, что мы выходим на Новополоцкий завод в Белоруссии (кстати, очень хороший современный завод) с поставками нефти, взамен получаем управление этим предприятием. Мы подписали с президентом такое соглашение. И уже второй год по нему работаем. Однако необходимо заметить, что мы-то свои обязательства четко выполняем, а вот белорусская сторона пока еще нет. Хочется надеяться, что все-таки выполнит. В прошлом году мы стабильно поставляли туда нефть, в этом году поставки составили по 150 тысяч тонн в месяц. Я обеими руками за интеграцию, так как мы стремимся к плодотворной совместной работе с Белоруссией. Я говорю как бизнесмен, как нефтяник, заинтересованный сейчас в поисках новых рынков. Белоруссия - очень интересная страна, где я могу выйти с нефтепродуктами на самые крупные рынки. С политической точки зрения как гражданин я тоже заинтересован в объединении наших народов. О. МОРОЗ, обозреватель. Россия периодически прощает Лукашенко долги на нефть и газ. В прошлом году фигурировала цифра около 1 миллиона долларов. Вы тоже несете убытки? С. МУРАВЛЕНКО. Нет. Мы не несем. О. МОРОЗ. За счет чего вы этого добиваетесь? С. МУРАВЛЕНКО. Мы поставляем туда нефть, там перерабатываем. Потом те нефтепродукты, которые получаем, реализуем. То есть это фактически наша собственность. И поставляем их тем, кто может оплатить. Никакого ущерба мы там не несем. А долги, которые накопились, в первую очередь по поставкам газа. И. ГАМАЮНОВ, обозреватель. Сейчас много говорят о криминализации экономики. В какой мере это коснулось вас? Каково, на ваш взгляд, решение этой проблемы? С. МУРАВЛЕНКО. При создании нашей компании криминальная агрессия коснулась и нас. Были жертвы, к сожалению. Убили моего первого вице-президента. Убили директора завода. Были нападения на бензозаправочные станции. Мы создали у себя службу безопасности, которая представляет собой не отряды с автоматами и пулеметами, занимающиеся расчисткой криминальных структур. Нет, это прежде всего аналитическая служба, способная выявлять все те негативные явления, которые возникли при создании компании: финансовые нарушения и так далее. С тем чтобы предотвратить с нашей стороны возможность повторения негативных прецедентов. Данное обстоятельство сработало очень продуктивно. А. УДАЛЬЦОВ. Как затрагивают вашу компанию, ваши личные или корпоративные интересы выборы президента, губернаторов? То, что происходит в Думе? Вообще смена правительства, новые люди в правительстве? Или вы живете автономно и не чувствуете этих перемен и политических волнений? С. МУРАВЛЕНКО. По-моему, в это бурное время жить автономно нельзя. Когда мы только создали компанию, первым делом я объехал все регионы, которые так или иначе вошли в сферу нашей деятельности, и познакомился с руководителями областей, попытался наладить хорошие деловые отношения. Где-то получалось, где-то - нет. Сейчас, я считаю, мы добились взаимопонимания в отношениях с губернаторами практически во всех областях. Что касается президента. Здесь моя позиция всегда четкая. В прошлом году во время предвыборной кампании я лично проявлял очень большую активность по агитации за выборы Бориса Николаевича. Я встречался в Западной Сибири с нашими коллективами. И везде пропагандировал, чтобы люди шли и выбирали Бориса Николаевича. В том, что происходит с правительством, я никакой трагедии не вижу. Идет смена состава. Вообще я очень доверяю нашему премьеру Виктору Степановичу Черномырдину. Если он посчитал необходимым заменить свое окружение на новых людей, наверное, так и должно быть. Ю. ДАНИЛИН, заместитель главного редактора. Как вы цените отечественную научно-техническую мысль? Обустраиваете свое производство отечественным оборудованием или предпочитаете импортное? C. МУРАВЛЕНКО. Конечно, я сторонник отечественного. Однако с распадом Советского Союза нефтяное машиностроение ушло из России в другие страны, мы оказались перед тем фактом, что вынуждены были закупать много оборудования за рубежом. Но даже в то время мы считали должным возродить нефтяное машиностроение именно в России. Тогда и начали вкладывать деньги в отечественные заводы. Особое внимание уделили военно-промышленному комплексу, где и оборудование, и специалисты нисколько не уступают западным, а во многом и превосходят по уровню. В результате уже сейчас мы можем получать отдачу. Вот всего один пример. Наша нефтяная отрасль в настоящий момент очень заинтересована в так называемом комплексе по гидроразрыву пласта. Это специализированное оборудование, позволяющее увеличить приток нефти. В последние годы были вынуждены закупать его на Западе. Но, начав свою разработку в конце прошлого года, уже получили первые образцы отечественного комплекса. Правда, наши пробные экземпляры оказались дороже импортных, что, наверное, естественно. А вообще я вам скажу, что последние 3 - 4 года очень изменили российское машиностроение, поставки с Запада сейчас все больше снижаются. Думаю, скоро вообще можно будет ограничиться минимумом закупок. А. УДАЛЬЦОВ. Есть ли у вас прогноз роста цен на бензин в стране? Чем мы тут можем порадовать наших автолюбителей? Ведь есть нефтедобывающие страны, где много нефти и цена на бензин крайне низкая. И заодно: бензозаправочные станции. Раньше все было государственное. Теперь не знаешь, кому отдать предпочтение, кому они принадлежат, не криминальные ли это структуры. C. МУРАВЛЕНКО. Если Борис Немцов свое обещание снизить тарифы на электроэнергию и на железнодорожные перевозки выполнит, то я вам гарантирую, что цены на бензин стабилизируются. А может быть, где-то и снизятся. Мы очень жестко завязаны на электроэнергию и на железнодорожные перевозки. Как только они поднимают свои цены, мы вынуждены реагировать тем же. Что касается бензозаправочных станций, то последние два года компанией ведется работа по строительству новых, современных объектов, реконструкции существующих. Пять станций, сооруженных по последнему слову, ввели в Омске. Правда, импортных. После чего решили искать партнеров в России. И нашли - в лице объединения "Пензахиммаш". Долго вместе работали, вложили деньги и уже получили первые образцы, которые поставляются. В этом году намечено ввести 12 станций, из них три действуют, притом нисколько не уступают европейским. В. БОНЧ-БРУЕВИЧ, заместитель главного редактора. Вы потомственный нефтяник, сын известного нефтяника. Ваша молодость совпала с легендарными нефтяными временами. Как в вашей жизни соединяются старые и новые времена? От каких принципов своего отца вы не отступаете? C. МУРАВЛЕНКО. Разработку знаменитейшего Самотлора, воспетого в песнях, никогда не забыть.... Но те песни отзвучали, это верно, сейчас другие времена. От отца я, наверное, усвоил самое главное: его отношение к людям. Но сейчас все завязано на финансовом положении компании, поэтому, борясь за ее выживание, я борюсь и за них. М. СЕДЫХ, редактор отдела культуры. В нашем обществе сейчас складывается новая иерархия, новый общественный класс. Считаете ли вы себя "новым русским"? И как к ним относитесь, к фольклору о них? Нам кажется, ваш облик, ваши мысли, манеры, лексика показывают, что вы не относитесь к этому классу. C. МУРАВЛЕНКО. Я был, есть и остаюсь до конца своей жизни государственником. Вращаюсь ли среди "новых русских"? Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду под этим термином... М. СЕДЫХ. Мы их тоже плохо знаем. C. МУРАВЛЕНКО. Ну так очевидно: совместить нефтедобычу и тусовки в ночных клубах невозможно. М.СЕДЫХ. Но несомненно, ваше материальное положение изменилось. Во всяком случае, по отношению к вашему отцу. Вы богаче, чем ваш отец. Как это сказывается на вашей жизни? Вы вкладываете в образование, в детей? Строите ли вы себе особняк? Или продолжаете жить в городе? Как вы относитесь к деньгам? C. МУРАВЛЕНКО. Живу я в городе. Не хочу этим сказать, что я бедный человек. Но в то же время сам готов спросить: а что значит в России быть богатым человеком? Я не понимаю вопроса. Детям, старшей дочке, когда она оканчивала институт, предложил: Маша, сейчас многие выезжают свободно за рубежом учиться, может, и ты? Она сказала: я из России никуда не уеду. Вы что, хотите от меня избавиться? Поэтому она учится в Москве, никуда за рубеж уезжать не собирается. А. УДАЛЬЦОВ. Вы не типичный "новый русский". C. МУРАВЛЕНКО. Я от этого не страдаю. Е. БЕРШИН. А на "Волгу" будете пересаживаться? C. МУРАВЛЕНКО. На "Волгу" не буду. И не потому, что я так люблю "мерседес". Я, к сожалению, знаю, что такое на данном этапе наша "Волга". Л. ВЕЛИКАНОВА, редактор отдела городской жизни. Мне бы хотелось вернуться к началу разговора.Вы сказали, что у нас "прозрачные" финансовые потоки. А возможно у нас вести хозяйство, чтоб они были прозрачные? Говорят, что невозможно: заплатишь огромные налоги. C. МУРАВЛЕНКО. Потрясающая тема - насчет налогов. Мы в долгах как в шелках. 2,5 триллиона должны государству. Все нас бьют, на ВЧК нас вызывают. Сегодня получил повестку от Мостового, что через неделю опять нас будут вызывать. Нас можно вызывать, можно (не знаю, можно сейчас или нет) снять с работы или наказать по-другому. Но поймите одно. Если в нашем государстве не изменится налоговая политика, ничего не произойдет. Поверите или нет, все думают, что нефтяники жируют. 80-82 копейки с рубля мы платим налоги. Ну где, в каком государстве такое возможно? И говорим, что надо поднимать производство. Но за счет чего? Возьмите Западную Европу после войны. Почему они так резко пошли вверх? Да потому, что правительства, их руководство проявили осторожность в налоговой политике. За счет этого пошло производство. Мы же душим налогами да еще пенями, штрафами, которые накручивают баснословные суммы. Поэтому не получаем долги в федеральный бюджет. Однако все равно продолжаем заниматься удушением. А может быть, пересмотреть налоговую политику? Дать немного вздохнуть? Я считаю, что от этого будет только польза. Относительно прозрачности считаю, что она необходима. Дав возможность предприятиям свободно, хорошо, нормально трудиться, тем самым перекроем путь для создания всяких хитрых схем, позволяющих прятать доходы и уходить от налогов. Наша компания имеет такую прозрачность. Не только перед государством, но и перед нашими людьми, которые трудятся у скважин. Чтобы рабочие знали, что мы деньги не пускаем на ветер. А то, что заработали, они должны и обязаны получить. По двум таким прозрачным схемам мы хотели бы работать. Ю. СОЛОМОНОВ, заместитель главного редактора. Семнадцать нефтяных компаний - это ведь острая конкуренция. Насколько вы ее сейчас ощущаете? Как это сказывается на показателях? C. МУРАВЛЕНКО. Когда создавались первые компании, мы собрались втроем, стали думать о будущем. Было общее мнение - все работаем в Западной Сибири, определили участки работы, конкуренции у нас никакой не будет. Прошло три года. Жизнь внесла свои коррективы. Как и на Западе, заработал рынок, появилась конкуренция. Сейчас у нас избыток нефтепродуктов. В наших регионах стало уже тесно, поскольку и реализовывать продукцию в связи с нехваткой денег у потребителей сложно. Начали искать выходы в другие регионы. Стали обращаться к своим друзьям и коллегам. Честно говоря, теперь уже, зная все пути, которые прошла компания, я ничего в этом плохого не вижу. Наверное, конкуренция должна быть. Иначе это не рыночные отношения, не нефтяные компании. А. УДАЛЬЦОВ. Не боитесь, что за резкие речи вас на ВЧК будут чаще приглашать? Вообще все эти ВЧК, комиссия по неплатежам, еще какие-то комиссии, в которых я уже запутался, начинают напоминать советское время. То создавали комиссии по уборке урожая. То по качеству чего-то... Вообще, эффективна сегодня такая административная "плеть"? C. МУРАВЛЕНКО. Я считаю, что неэффективна. Вы совершенно правильно поставили вопрос. Не выжимать надо последние соки из предприятий, а стимулировать их. Конечно, не секрет, что некоторые хитрят. Но большинство-то просто не в силах выплачивать подобные налоги. Относительно "боюсь - не боюсь". Три года назад про нашу компанию был снят фильм. Назывался он "Сколько в России нефти и умных людей". Я тоже там говорил все, что думаю. И в конце ко мне подошел режиссер: а вы не боитесь? Я ему ответил: мне уже бояться нечего. За мной стоят 120 тысяч человек, которые в Западной Сибири живут в своих бараках. Если еще я буду умалчивать о трудностях, которые переживают люди, тогда, наверное, мне не стоит сидеть в этом кресле. lgd24cor Владимир ЛЮБИЦКИЙ Наука на поле чудес Где теперь произрастают достижения ученых-аграриев? НАУКА и село - понятия, можно сказать, знаковые. Два вопиющих символа одной немой беды - безденежья. Когда Счетная палата Российской Федерации обратила к академии свои взоры (официально это называлось более прозаично: ревизия целевого и эффективного использования средств федерального бюджета и внебюджетных источников) - факты открылись, мягко говоря, конфузящие. Возьмем для начала пример достаточно "периферийный". 21 августа 1995 года ВНИИ крахмалопродуктов поручил АОЗТ "Трест-М" выполнить работы стоимостью 45 миллионов рублей ("провести монтаж, испытания измельчителя ячменя, изготовить модернизированные узлы, изготовить и смонтировать узлы внесения пищевых добавок"). Стоит отметить, что "Трест-М" - организация торгово-закупочная, состоит лишь из двух (!) физических лиц и собственной научно-технической базой не располагает. Тем не менее спустя две недели, 4 сентября, институт заключает с ней еще один договор - на выполнение работ стоимостью 35 миллионов рублей ("провести промышленные испытания технологии и оборудования по производству сахаристых продуктов различного углеводного состава из зерна ржи с применением ферментных препаратов"). Счетная палата установила, что по указанному в договорах юридическому адресу "Трест-М" никогда не располагался, научные отчеты фирмой не представлены. Однако акты сдачи-приема работ были исправно подписаны директором института Н---Р Андреевым, а бюджетные средства в полном объеме перечислены фирме соответственно 16 и 31 октября 1995 года. Механизм "обналичивания" государственных денег станет понятнее, если обратиться к аналогичному факту, вскрытому Счетной палатой. В Поволжском НИИ животноводства и биотехнологии выплатили 4 миллиона рублей соисполнителю темы "Создание в хозяйствах Астраханской области специализированной отрасли мясного скотоводства на основе развития племенной базы и внедрения ресурсосберегающих технологий производства говядины". Заказчика темы представлял старший научный сотрудник отдела молочного и мясного скотоводства Е---П Карабанов. А ее соисполнителем (читай: получателем бюджетных денег) стала коммерческая фирма АГРА-ПНКФ, руководителем которой являетсяг правильно: Карабанов Е---П Так сказать, предприниматель без отрыва от производства. 225 научно-исследовательских учреждений подведомственны Россельхозакадемии. А поскольку, как определено одним из ее регламентных документов, она осуществляет "научно-методическое руководство деятельностью всех исследовательских учреждений в АПК независимо от их ведомственной подчиненности" (в целом по России для села работают 493 научных коллектива), то надо ли удивляться, что в самой академии предприимчивость в отношении бюджетных денег поставлена на гораздо более широкую ногу. В актах Счетной палаты это названо "дублированием". А по сути? В 1996 году, например, на академическую программу "Кормопроизводство" из федерального бюджета было отпущено 32,5 миллиарда рублей. Одновременно Минсельхозпроду на программу "Высокобелковые корма" выделялось 79,6 миллиарда. Цель одной программы - "создание зональных систем кормопроизводства", задача другой - "создание региональных систем кормопроизводства". Как говорится, найдите отличияг Для науки, может, и не слишком плодотворно, зато "для дома, для семьи" - очень даже здорово, поскольку директор Института кормов РАСХН Б---П. Михайличенко по академической программе получает из федерального бюджета зарплату, а по родственной программе министерства - из того же бюджета деньги по договорам. И отчеты о проделанной работе (чего тут мудрствовать!) посылает в обе инстанции под копирку. 220 миллиардов рублей ассигновано из федерального бюджета на программу Россельхозакадемии по земледелию - и 510 миллиардов на аналогичную программу Минсельхозпрода. И снова "близняшки" похожи до умиления. Дублирование исследований по программам РАСХН и отраслевым программам министерства достигает, по оценке ученых, принимавших участие в ревизии Счетной палаты, 50-70 процентов. Правда, президент Россельхозакадемии г---а. Романенко (он же с прошлого года - первый заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия) не согласился с итоговым документом проверки. Но существует свидетельство самое что ни на есть объективное, подготовленное в недрах самой РАСХН, с названием пышным и обязывающим - "Межведомственный координационный план фундаментальных и приоритетных прикладных исследований по научному обеспечению развития агропромышленного комплекса Российской Федерации на 1996-2000 гг.". Увы, слово "координационный" употреблено здесь для пущей важности, поскольку никакой координации нет и в помине - простой свод планов 19 министерств и ведомств. Но под программы одной только академии в нем затребовано из бюджета свыше 2,6 триллиона рублей. Но только ли деньгами расплачиваемся мы - страна и ее граждане - за предпринимательские эксперименты аграриев от науки? Зерно и пестициды частично расхищены Однажды Россельхозакадемия и некое АОЗТ "Агровнешнаука" заключили с французскими фирмами контракт на поставку семян твердых сортов пшеницы и средств защиты растений, расчеты по которому российская сторона обязалась произвести продуктами нового урожая. С урожаем, однако, не заладилось: сорта французской селекции дали от полутора до пяти центнеров с гектара. В Поволжском НИИ животноводства и биотехнологии посеяли почти шесть тонн семян, а собрали две - по 70 килограммов с гектара. Полученное зерно и пестициды здесь даже не оприходовали, почему и появилась в акте Счетной палаты вышеприведенная неблагозвучная фраза. Но рассчитываться-то с французами надо было. И академия пришла на помощь своему незадачливому партнеру, перечислив АОЗТ "Агровнешнаука" из федерального бюджета 1874,9 миллиона рублей, из которых 1,7 миллиарда были конвертированы, а остальные 176 миллионов ушли, так сказать, на мелкие расходы: междугородные переговоры, коммунальные услуги и т. п. Откуда такая щедрость? Да все оттуда же: среди акционеров-учредителей "Агровнешнауки" значатся вице-президент РАСХН Л---К. Эрнст, заместитель президента И---Ф Цирин и начальник Управления бухгалтерского учета и отчетности М---Г. Рындин. Как не порадеть себе, любимым! Кстати задаться вопросом: почему казенные средства сплошь и рядом тратятся гораздо размашистее, чем собственные? Есть, например, у академии такой источник финансирования, как внебюджетный фонд научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР). Поступление и расходование средств таких фондов должно осуществляться со специальных банковских счетов. Но в академии (удобства ради?) все расчеты ведутся со счета аппарата президиума и непосредственно по распоряжениям президента г---а. Романенко. Он же утверждает смету. Поэтому в графе расходов - своя рука владыка! - значатся такие отнюдь не научные и не исследовательские нужды, как приобретение бланков, автомобильных шин, оплата экскурсионного обслуживания, оформление участка для садоводческого товарищества сотрудников аппарата. За "опытно-конструкторские работы" должны были, вероятно, сойти приобретение автомобиля "ГАЗ-3102" через пусконаладочное предприятие "Агронаучсервис" и его оснащение противошумными ковриками, дисками "феррари", автомагнитолой "Sony" и пр. - всего на 116,4 миллиона рублей. Часть денег прокручивалась через коммерческий "Апабанк", причем полученный в виде процентов 71 миллион рублей никак не сказался на увеличении фонда НИОКР. Но апофеозом его использования можно считать операцию, когда Россельхозакадемия перечислила уже знакомому нам ВНИИ крахмалопродуктов 100 миллионов рублей в качестве финансовой помощи на выработку опытной партии безбелковых продуктов для детей, больных фенилкетонурией. Для этой программы требовалось 3 тонны кукурузного крахмала. Но институт закупил 51 тонну, реализовав излишек коммерческим структурам по договорным ценам. 14 миллионов рублей - таков был чистый "навар" на благородном делег Иной раз, правда, деловитость коммерческих операций оставляла желать лучшего. 23 октября 1995 года в счет погашения задолженности государства за НИОКР Минфин передал академии 28 тысяч казначейских обязательств номиналом 1 миллион рублей каждое. Но КО - не деньги, и уже через сутки президент РАСХН заключает с акционерным обществом "Витязь" договор, согласно которому весь пакет переходит из рук в руки с 30-процентной скидкой. Уже на следующий день президиум академии своим решением скрепил сделку. Поспешили ученые, продешевили! По данным банка-депозитария "Интехтрансферт", рыночная стоимость КО в те дни составляла не меньше 78-80 процентов от номинала. Потери академии составили 2,24 - 3,36 миллиарда рублей. Цитировать длинный перечень подобных фактов, приведенный в 77-страничном акте Счетной палаты, - не хватит пяти газетных полос. Но, быть может, к наследству, полученному от ВАСХНИЛ, уважаемые ученые отнеслись более расчетливо? Сухие цифры отчета беспощадно свидетельствуют: только за три года - с 1993-го по 1996-й - учреждения и организации Россельхозакадемии потеряли почти 1,4 миллиона гектаров земли. Впрочем, потеряли - не то слово. Отдали! Кому и зачем - судите сами. 17 гектаров, принадлежавших ВНИИ картофельного хозяйства, по постановлениям администрации Люберецкого района и с согласия академии ушло под садоводческие товарищества и индивидуальное жилищное строительство, в том числе для самой администрации и сотрудников института. 13 из 19 гектаров, на которых работали специалисты Зеленоградского опорного пункта Почвенного института имени Докучаева, с разрешения заместителя президента академии И---Ф Цирина оказались "по-братски" поделены между садоводами-любителями самого института и администрацией Пушкинского района Подмосковья. Два гектара достались ничем не примечательному АОЗТ "Траст-Азот" - под площадку для большегрузных автомашин, автозаправочную станцию, магазин стройматериалов и кафе. Земля, самой природой предназначенная под злаки, стала для бизнесменов поистине злачным местом! Ну, а иные главы местных администраций, прослышав о безмерной щедрости академии, перестали даже утруждать себя согласованиями. В Аксайском районе Ростовской области у НПО "Дон" за пять лет изъято ни много ни мало 2856 гектаров. Знаменитое прежде экспериментальное хозяйство "Немчиновка" (Институт сельского хозяйства центральных районов Нечерноземья) сократилось на 386 гектаров, в числе которых плодородные земли, бесцеремонно занятые мелкооптовой базой АО "Микродин" и Московской региональной таможней. Земля, о которой идет речь, была передана академии в бессрочное и бесплатное пользование. Может, поэтому светила сельхознауки, ощутив себя полновластными хозяевами и распорядителями такого ошеломляющего достояния, стали разбазаривать его направо и налево - кому в собственность, кому в аренду. Проверка обнаружила, что в академии толком никто не знал, где и сколько земли находится в ведении ее научных учреждений. Вплоть до самой ревизии оставалась неоформленной передача ее от прежнего пользователя, не был определен порядок управления собственностью и землей, как не было и реестра собственности академии. Надо ли теперь удивляться, что даже широко известное опытно-производственное хозяйство "Горки Ленинские" практически перестало существовать - попросту стерто с лица российской земли. В нарушение установленного порядка реорганизации федеральных предприятий, которая должна осуществляться Госкомимуществом России, Россельхозакадемия упразднила хозяйство, включив его в Биотехцентр как производственное подразделение (без прав юридического лица). В результате 103 гектара плодородных земель остались, по существу, бесхозными, а из животноводческого поголовья уцелело только 83 овцы да 80 кроликов. Влияния на возрождение сельскохозяйственного производства не обнаружено На этот вывод инспекторов из Счетной палаты ученые особенно обиделись. И напрасно. Участники проверки, хотя для них это, что называется, не по теме, прилежно перечислили в акте количество переданных на госиспытания или уже районированных сортов и гибридов сельскохозяйственных культур, выведенных в академии пород скота и кроссов птицы, число разработанных здесь лекарственных препаратов для животных и другие неопровержимые результаты научной деятельности. Упрек же высказан совсем по другому поводу, а именно - за то, что эти результаты чаще всего не доходят непосредственно до производства. Конечно, насильственно их "внедрять" теперь никто не станет - не те времена. Можно бы их продавать "заинтересованным лицам" - фермерам или преобразованным невесть во что бывшим колхозам и совхозам, но для этого нужна мало-мальски грамотная маркетинговая служба, а ее в академии, как выяснилось, нет. Многие разработки академических учреждений и организаций остаются невостребованными. Так, лежит без движения увесистый труд Отделения аграрно-экономических исследований "Федеральная целевая программа стабилизации и развития сельскохозяйственного производства в Российской Федерации на 1996-2000 гг.". Не пошли в дело и созданные Отделением по обоснованию методологии "Концепция развития фермерских хозяйств", "Концепция аграрной политики и продовольственного обеспечения Российской Федерации". А, между прочим, бюджетные затраты на исследования отделения составили за два года около 11,5 миллиарда рублей. Сокращается количество полученных авторских свидетельств и патентов: за последние три года только трое из 267 академиков получили патенты на свои разработки, у некоторых не было даже публикаций. Отношения научных учреждений академии с опытно-производственными хозяйствами строятся в основном без заключения договоров. Зато частные посреднические фирмы используют их разработки с немалым коммерческим успехом (проще говоря, торгуют ими), но делиться прибылью с авторами ничуть не спешат. И совсем уж неловко за качество иных разработок. Больше 300 миллионов рублей было затрачено на создание комплекса холодильного оборудования для кондитерской промышленности, пока не выяснилось, что отрасль ушла далеко вперед в своих потребностях. В Адыгейском НИИСХ главным итогом четырех лет работы стал вывод о том, что "целесообразно осуществлять дифференцированный подход к организации ландшафтного земледелия в разных агроландшафтных районах" (бюджету это глубокомысленное наблюдение обошлось в 253 миллиона). Особенно страдают фундаментальные исследования. Некоторые из них, основанные на существовавшей когда-то своей научной школе, с уходом их руководителей перестали развиваться. Кадры - это вообще сегодня проблема жизни и смерти Россельхозакадемии. С 1992 по 1995 год численность ее научных сотрудников сократилась на 46 процентов. Количество докторантов уменьшилось с 61 до 28, аспирантов - с 1826 до 1060. В 31 из 225 научно-исследовательских учреждений не осталось ни одного доктора наук. Причины тому разные, но не последняя среди них - именно нецелевое использование скромных бюджетных средств, которые государство отпускает на науку. К уже приведенным фактам стоит добавить, как упомянутый "Агропромсервис" из денег, предназначенных на фундаментальные и прикладные исследования, 282,9 миллиона истратил на покупку легковых автомобилей. Как 1,7 миллиарда рублей, тоже ассигнованных на фундаментальные исследования, ушли на содержание санатория "Углич". Как средства из фонда заработной платы расходовались на оплату командировок, транспортных услуг и услуг связи (в том числе 4 миллиона - за "секс по телефону" со знойных Антильских островов, Гайаны и Чили). А задержки с выдачей зарплаты сотрудникам составляли в это время от одного до семи месяцевг Понять - значит простить? Пожалуй, пора остановиться и перевести дух. Самых любознательных читателей могу адресовать непосредственно к людям, чьими усилиями вскрыты все эти прелести быстротекущей научной жизни: аудитору Счетной палаты России П---В. Черноморду, главным инспекторам Ю---И. Осьмушко, И---Н Давыдовой, Н---Н. Крючко, Э---Н. Яковлеву, а также объективности ради к независимым участникам проверки - специалистам Госкомимущества, члену-корреспонденту РАН Л---Н Андрееву, доктору биологических наук И---А. Захарову. Мы же зададимся вопросом столь же естественным, сколь и наивным: каковы результаты их кропотливой работы? Изменится ли что-то в судьбе тех денег, которые общество продолжает выделять на сельскохозяйственную науку? В самой Россельхозакадемии некоторые меры приняты: объявлены, как водится, взыскания, выполняются одни рекомендации Счетной палаты и оспариваются другие. Два месяца назад материалы проверки представлены в Государственную Думу и Совет Федерации. Председатель Думы г---н. Селезнев распорядился распространить их для оповещения всех депутатов, председатель Совета Федерации е---с. Строев направил "профильным" комитетам (видно, не посчитал их общезначимыми). Вице-премьер а---х Заверюха, удалившийся недавно от государственных дел, на прощание переадресовал документ главе Минсельхозпрода В---Н Хлыстуну и президенту Россельхозакадемии г---а. Романенко - прошу, мол, рассмотреть и принять меры. Впрочем, для порядка он направил результаты проверки еще в три адреса - в ГКНТ, Минфину и Госкомимуществу. Госкомимущество в лице заместителя председателя В---А. Зеленкина известило Счетную палату, что комитет "неоднократно ставил в известность руководство РАСХН о нарушениях, связанных с распоряжением федеральной государственной собственностью". Но почему-то лишь теперь "запросил у РАСХН перечень объектов федеральной собственности, закрепленных за ней, для представления на утверждение правительством Российской Федерации", после чего "утвержденный перечень будет внесен в реестр федеральной собственности" (которого, заметим, пока не существует). Иными словами, в Госкомимуществе все знали, ног что? Не придавали значения? Считали нормальным порядком вещей? Но самый красноречивый документ издал, конечно, заместитель министра финансов В---Н Ковалев. К нарушениям, вскрытым Счетной палатой, он отнесся просто-таки по-отечески снисходительно: с кем не бывает. Нецелевым образом истрачены деньги на науку? "Министерство финансов Российской Федерации считает возможным не засчитывать средства, израсходованные академией в пределах плановых назначений на другие статьи расходов, поскольку полноценная деятельность организаций не может осуществляться без хозяйственных расходов". Логично! Но почему же министерство забывает об этом, составляя бюджет и тем заведомо подталкивая получателей к нарушениям? "Действия Россельхозакадемии по созданию резерва (тоже, заметим, незаконного), по мнению Минфина России, могут быть оправданы сложившейся ситуацией с финансированием расходов из федерального бюджета", - пишет заместитель министра. Будто невдомек ему, что тем самым выдает индульгенцию всем прошлым и будущим злоупотреблениям (кто сейчас не испытывает на себе "сложившуюся ситуацию"!), а заодно и родному министерству, которое сначала в нарушение закона о бюджете произвольно сокращает предусмотренные ассигнования, а потом своими письмами "разрешает" нарушать тот же закон получателям бюджетных денег. Время от времени в стране объявляется очередной всенародный поход - то под лозунгом "наведения порядка", то под флагом борьбы с коррупцией. А всего-то и надо (хотя бы для начала), чтобы общество заставило людей при власти неукоснительно исполнять законы, в первую очередь самый уязвимый доныне - закон о федеральном бюджете. Попробовал бы кто из американских или европейских министров произвольно обойтись с бюджетными деньгами - немедленно был бы отправлен в отставку. Возникла непредвиденная надобность - будьте добры выступить с законодательной инициативой, предложить поправку в закон. А мы по давней привычке грешим да каемся, грешим да каемся. Да еще повторяем полюбившееся: "Земля обильна наша - порядка только нет". lgd24law Скучно быть автором, господа! Принадлежат ли наши мозги государству? НАЧАЛЕ была радость. Нет, скорее радость была в конце, когда кончился этот эпически-медленный суд. 24 февраля 1995 года, после двухлетнего изнурительного процесса, судья вынес решение взыскать с ответчика 48168000 рублей. В тот день истцы, группа специалистов-экологов, пожимали друг другу руки. "Погодите радоваться", - тихо сказал человек в коридоре Кунцевского районного народного суда. Сказал и исчез. Истцы услышали это невнятное карканье и тревожно заметались: что? как? почему? Ответ пришел лишь через два года: они не получили по судебному иску ни копейки, хотя продолжают надеяться и поныне. Победа обернулась поражением... И все-таки радость была. Именно - в начале. От дружного труда, от его необычности - впервые создавалась уникальная экологическая карта Московской области. Отныне каждый житель столицы и Подмосковья, взглянув на карту, мог узнать, где легче дышится, где светлы текучие воды, где не погублена почва, а каких мест лучше избегать. Внеплановая, по 12-14 часов в сутки работа была закончена в срок. Соавторы, временный трудовой коллектив, с трепетом передали ее в руки директора научного центра "Экопрогноз" Д.Хомякова и... Дальше начались чудеса. Природный ландшафт замутился. Светлый труд вдруг канул в грязных стоках издательской Недобросовестности. Отчетливо запахло помойкой. Авторы, исполнившие свой долг, стали ненужными, отверженными: их не подпускали к работе - исправить неточности, они не подписали карту в печать, в качестве соавторов неожиданно стали возникать лица, которых они видели впервые, а вышедшую наконец карту им удалось случайно приобрести в книжном ларьке. Вознаграждение усохло и испарилось, как Аральское море, а поле, на котором они трудились, стало напоминать "лунный ландшафт", мертвый и безысходный. Обобранные, униженные авторы подали в суд. Виновниками своего несчастья они считали научный центр "Экопрогноз" и издательство "Летописец". Адвокат нашла и количественное выражение авторской обиды: вина "Экопрогноза" в общей сумме возмещения убытков должна составить 80 процентов, а "Летописца" - 20 процентов. Истцам это соотношение казалось несомненным, и они уверенно и терпеливо ждали торжества справедливости. Но дело приняло неожиданный оборот. Авторы, оказывается, вовсе и не авторы, так заявили ответчики. Это просто госслужащие, которые получали бюджетные деньги, пользовались государственными столами и справочниками, брали государственную информацию - в общем, ребята неплохие, старательные, но к творчеству отношения не имеющие. Идея не новая, скорее - матерая, распространенная, привычная, отшлифованная десятилетиями, в ней человек низведен до размера винтика. И можно понять то вдохновение, с которым на процессе бросился защищать неправое дело и собственную монополию эксперт из "Роскартографии", привлеченный ответчиком для рассмотрения профессиональных обстоятельств. Можно было любоваться тонкой словесной вязью представителя "Роскартографии" А.Судакова, можно было скучать от его бесконечных петляний ("с одной стороны, с другой стороны"), но длинные и пристрастные его речи, в сущности, укладывались в одну незамысловатую формулу: такого не было никогда, и быть не может. Монополист, привыкший к строгому, почти армейскому распорядку, не мог допустить работу не по инструкции и свидетельствовал почти с гордостью: авторских договоров за все время существования "Роскартографии" не было - это первый случай. Как сладка, однако, государственная принадлежность! Как неприятны люди, уклоняющиеся в какую-то личную сферу, затевающие непривычные правила игры! Мозги наши отданы государству (читай, раньше - партии), а если не отданы, то это уже не мозги. Много судебных дней созидалась эта концепция, пирамида монополистов, а разлетелась от простенького обстоятельства: бюджетного финансирования не было, работа шла при участии спонсоров. Упрекать же авторов в отсутствии новизны все равно что уличать в недобросовестности Льва Толстого, признававшегося в том, что он помножил Соню на Таню и получилась Наташа Ростова. И Соня, и Таня существовали независимо от воли писателя, а возник все-таки новый образ - Наташа. Кто же в итоге виноват? Вы догадались, конечно, стрелочник. Суд тянулся два года, и судья А.Арефьев, видимо, утомленный, изнуренный от непривычных хитросплетений, от длинных путаных речей экспертов, решил упростить все однолинейным резюме: виновато издательство "Летописец", и дело с концом, с него и деньги. Вина же "Экопрогноза" осталась мало проясненной. Суд, нескорый и немного загадочный, однако, кончился. Порадуемся хотя бы этому. Но конец одной истории - лишь начало другой, еще более загадочной. Целый год писали в суде обоснование к приговору, еще год решение пылилось в шкафу. Адвокат Российского авторского общества А.Козловский исправно, методично отправлял запросы в Кунцевский суд. Его интересовало одно: когда же судебный исполнитель приступит к делу. В ответ - стойкое молчание. За это время не стало издательства "Летописец", скончалось. С кого брать деньги? И где нереализованный товар? Не следует ли разыскать товар, распродать его и выплатить авторам? Вопросы очевидные - суд молчит. Может, рычагов воздействия на неплательщиков у суда нет? Есть рычаги: арест имущества, счета в банке. Но нет, недвижим суд, не уважающий собственных решений. - Может, дело это исключительное, - допытываюсь я. - Случай такой - тяжелый и нетипичный? Адвокат скорбно трясет головой: случай тяжелый, но типичный. Картина, по его словам, невеселая: до 70-80 процентов подобных дел прокручивается вхолостую. КПД возмещения убытков - ничтожный. Скучно быть автором в наше время, господа! М.ПОДГОРОДНИКОВ lgd24cul С.ТАРОЩИНА Белла и Алла Неюбилейное Я БЫ СЛУКАВИЛА, утверждая: два этих имени соединила на бумаге лишь потому, что их свела апрельская телепрограмма. Хотя последняя и впрямь зорко следит за знаменитостями - ньюсмейкерами по-нашему. Ахмадулина, чей юбилей пришелся на середину апреля, равно как и Пугачева, с размахом веселой царицы Елизаветы отмечающая тогда же очередной день рождения, несомненно, из этого числа. Провидению, однако, угодно было осенить их не только знаком Зодиака. И одной, и другой ниспослан талант и голос, "лукавящий на каждом "эль" (долгое "эль" - мета их имен). И одна, и другая рано осознали свое избранничество - "пришла и говорю". Наконец, обе, каждая по-своему, - достояние современного мифа. И эта последняя общность, на мой взгляд, особенно интересна в ее телевизионном преломлении. Лучшее из того, что сказала Ахмадулина в юбилейных программах, звучит так: искусство не принадлежит народу. Да и сама Белла Ахатовна по качеству своего дарования относится к той весьма малочисленной когорте подлинных художников, для которых быть в поэзии означает быть для немногих. Выбранные ею две путеводные звезды, Марина и Анна, указывали единственно верный путь. Она, думаю, с младых ногтей по-ахматовски трагически воспринимала творчество ("стихотворение - это катастрофа") и по-цветаевски безнадежно осознавала свою обреченность ("Не обольщусь и языком/ Родным, его призывом млечным./ Мне безразлично, на каком/ Непонимаемой быть встречным!"). Эту высокую ноту, тщательно выдержанную Ахмадулиной, грубо оборвала юбилейная лихорадка. Давно заметила - всенародные празднества почти неминуемо рифмуются со всенародной пошлостью. Которая в свою очередь и составляет цементирующий раствор мифа. Так, выбор для телевизионного репортажа о юбилейном вечере в ефремовском МХАТе (на всех, заметьте, каналах) главенствующего кадра - Белла Ахатовна интимно перешептывается с Наиной Иосифовной - означает сотворение мифа строго по рецепту знатока этого дела Ролана Барта. Французский семиолог и философ полагал в частности: в представлении среднего человека поэтическое содержание есть не что иное, как выражение элегических настроений обывателя. В одной из юбилейных программ участвовал Леонид Куравлев. Он сказал об Ахмадулиной мудрые и нежные слова. И заметил: есть какая-то фальшь в том, чтобы справлять конкретную дату в жизни поэта. Еще какая фальшь! Не большая, впрочем, чем в сомнительной монаршей милости: наградить поэта, чья жизнь - Слово, филологической бормотухой типа ордена "За заслуги перед Отечеством третьей степени". Попробуй разберись без стакана, что же именно проходит по третьему разряду - то ли заслуга, то ли отечество, то ли награжденный? Обывателю, впрочем, нет дела до лексических и этических тонкостей. А телевизионные деятели искусств (ядовитое определение Раневской) охотно идут навстречу расхожим представлениям о поэте. Не случайно ведь телеахмадулиана оставляет впечатление, будто в начале было не слово, а... шляпа. Точнее, шляпы. Огромные, черные, вычурно-назойливые, они с неизбежностью переводят поэта в ранг неудавшейся топ-модели. Незадачливые режиссеры работают словно под копирку: шляпы крупным планом, долгие променады героини по суше и по воде, медленные, как затяжной бюджетный кризис, повороты головы неизменно монтируются со скороговоркой ахмадулинских именитых друзей и ее рассказами о гонениях в годины советской власти, о близости к народу. Но только слепой не заметит: изобразительный ряд создает оранжерейно-парниковый эффект, в котором вянут, задыхаясь, ее же, Ахмадулиной, слова и стихи. Особенно эти, наиболее цитируемые: "Мне не выпало лишней удачи, слава богу, не выпало мне быть заслуженней или богаче всех соседей моих по земле". Включение поэта штучного, единичного в коловращение масс-культуры дается нелегко и поэту, и масс-культуре. Интеллектуальная пошлость оказывается на поверку сродни пошлости бытовой, обыденной. Тут самое время перейти к Пугачевой. Ибо и ее миф на наших глазах претерпевает большие изменения. Лично мне Алла Борисовна всегда была любезна соответствием своего облика миссии первой звезды эстрады. Не то теперь. Ее нынче именуют только так, как именовали Красную Армию после гражданской войны - "великая", "легендарная", "непобедимая". Даже сдержанный и основательный Киселев, не робеющий тузов политической колоды, представляет ее в своих "Итогах" с некоторым придыханием, волнуясь и спеша. Не беда, что заинтригованные зрители услышали всего-навсего тривиальное рассуждение о необходимости предать бренные останки Ленина освященной земле. (Куда певице до революционера Новодворской! Та хоть несколько взбодрила постылую дискуссию оригинальным мнением - если, мол, Проханову нравится, пусть держит мумию под своей кроватью.) Обладая всемогущественной популярностью, Пугачева, пожалуй, первая в наших палестинах в столь исполинском масштабе сотворила из своей семейной жизни мощное орудие масс-культуры. Ее новаторство удачно совпало с новыми веяниями в оной культуре, каковая в своем телеварианте функционирует теперь в ритме, пардон, менструального цикла. Стоит ли удивляться тому, что лучшим пожеланием Пугачевой в день ее рождения, отмеченным телешоу "Сюрприз для Аллы, или Старые песни от главной" стала, надо полагать, здравица солиста группы "Дюна" - живите с Филиппом сто лет и умрите в один день от оргазма. Половое половодье чувств захлестнуло даже обаятельного вице-премьера. Немцов сделал неожиданное и весьма важное для жизнедеятельности страны признание: Пугачева-де как-то сказала ему, что спит с Киркоровым только потому, что тот ей отдаленно напоминает нижегородского губернатора. Не следует, однако, думать, что эротики ради было затеяно празднество. Отнюдь. Любимый (за неимением Немцова) муж Киркоров, он же автор идеи и продюсер шоу, устроил боевой смотр российской эстрады на "пугачевщину" - певцы исполняли хиты разных лет из репертуара Аллы Борисовны. Концерт смотрелся присягой на верность - кого из исполнителей не пригласили, того вроде бы и не существует. Царица бала была милостива, но весьма иерархична - кого-то обнимала-целовала, кому-то снисходительно улыбалась, а кому-то, как, например, Пьехе, откровенно дерзила (вечная вы наша, сказала она Эдите Станиславовне). В вакханалии участвовали не только юные поп-звезды, но и зрелые мастера - от Бабкиной и Вайкуле до Зыкиной и Гурченко. Современная мифология требует жертв даже от людей по-настоящему одаренных. Я вдруг впервые увидела суетливую Вайкуле, заискивающую Бабкину, подобострастную Пьеху. А Гурченко со сверхсложной конструкцией на голове вкупе с прыжками и ужимками эпохи губернского модерна, вероятно, пародировала самое себя. Впрочем, миф стоит мессы. А иначе с чего бы главному культурологу ОРТ К.Эрнсту отдавать 4 (прописью: "четыре") часа эфирного времени на такое шоу? Забавно, что телемиф бытует уже самостоятельно, как бы независимо от его героев. Прежде я держалась известного мнения: в искусстве, как и в любви, нечего рассчитывать на благодарность вчерашнего зрителя или партнера. Ан нет, все не так, ребята. Белле и Алле нелегко досталась слава. Нелегко им и сегодня: пик успеха пришелся на время нынешней - надеемся, временной - немоты. А пока... пока они взирают на нас с экрана, как поется в новой песне Пугачевой "Примадонна", усталым взором, коронованным слезой... lgd24the Любимая Любимовка - ярмарка молодой драматургии Здесь, как известно, репетировали и впервые сыграли в деревянном павильоне первые спектакли МХАТа "Царь Федор Иоаннович" и чеховскую "Чайку". Чуть позже гостивший в Любимовке, удивший на Клязьме вечерами пескарей Антон Павлович Чехов начал писать здесь "Вишневый сад". К сожалению, нет больше того дома, сада и тех пескарей, но все же Любимовка жива, временами реставрируется и собирается даже, по заявлению Олега Ефремова (а он слов на ветер не бросает), стать международной академией театрального искусства. Как бы началом, обещанием и истоком этого будущего центра стал фестиваль молодой драматургии, проходивший в Любимовке уже пять раз. Театрам никогда не хватает новых оригинальных пьес, а драматургам - театров. Любимовский фестиваль проводится, чтобы выяснить: есть новые пьесы или нет и насколько они годятся сегодняшнему театру?.. Фестиваль поддерживают и оплачивают (в основном) заинтересованные организации. Среди них были Министерство культуры России, Международная конфедерация театральных союзов. Спонсором фестиваля неоднократно была международная ассоциация "Гранд" (президент профессор Л---Д Тавровский). Сейчас после двухгодичного перерыва (из-за отсутствия денег) Любимовские чтения получили финансовую поддержку Института "Открытое общество" (Фонд Сороса), Фонда К---С Станиславского, чтобы "Любимовка-97" состоялась. Где, как не здесь, ощутить театр на пороге нового столетия?! Любимовка и любимовцы уже достаточно известны. Поставлена совместно с МХАТом пьеса Е.Греминой "За зеркалом", в которой дебютировала в драме Галина Вишневская, осуществлен русско-французский проект по пьесе О.Михайловой "Русский сон", в С-Петербурге в театре "На Литейном" идет пьеса М.Угарова "Оборванец", в театре "Мастерская Петра Фоменко" увидела свет пьеса Ольги Мухиной "Таня-Таня", и, наконец, первая пьеса девятнадцатилетнего драматурга Ивана Савельева "Путешествия на краю" получила премию Антибукер. Последний факт нас так вдохновил, что мы решили призвать совсем молодых людей, старшеклассников, студентов пробовать себя в драматургии, приносить нам свои первые произведения. Но можно вторые и третьи, если вам еще не исполнилось 35 лет. Любимовка - не академия, не школа, но она собирает не только молодых авторов, но и режиссеров, актеров, критиков. Сами авторы, актеры, режиссеры, наши гости-зрители обсуждают "эскизы спектаклей". На фестивале "работают" с пьесой, помогая автору увидеть ее сценические возможности. Потому просим всех желающих спешить прислать свои пьесы до 15 мая в Благотворительный фонд К---С Станиславского по адресу: Москва, Леонтьевский переулок, дом 21/1. Фестиваль будет проходить с 10 по 21 июня 1997 года. Михаил РОЩИН lgd24the Ю. РЫБАКОВ Столичная штучка Этот саратовский Александр Дзекун ГУБЕРНАТОР Саратовской области публично объявил о своем желании перенести столицу страны в Саратов. Не берусь судить о наличии необходимых для этого благого дела данных, но что касается театрального искусства, то в Саратове всегда работали деятели столичного уровня. "Столичной штучкой" можно числить и художественного руководителя Академического театра драмы Александра Дзекуна, давно признанного московской критикой носителем неповторимого творческого почерка. Каждая его премьера - взрыв споров. Новый спектакль "Король, дама, валет" по роману В. Набокова вызвал кисловатые отклики журналистов, а одна газета обнародовала мнение рядовой зрительницы, которая в сердцах заявила, что в этот театр она больше ни ногой. Режиссер же навстречу публике не идет ни в какую. Не хочет упрощать свой художественный язык. Кто тут прав, кто виноват? Ответ можно дать только банальный - правы и не правы обе стороны. Можно, конечно, вспомнить поучительные примеры из истории искусств о непризнанных при жизни новаторах, но театрального зрителя ими не убедишь. Он либо принимает театр сегодня, либо не принимает. Есть еще один поворот этого вопроса: влияет ли - ну хоть в какой-то степени - творчество новатора на развитие новых художественных идей в той области искусства, в которой он работает? Оглядываются на него коллеги или нет? Творческая душа А. Дзекуна корчится от "понятного", бытового театра, от скучной житейской логики сюжета, от психологических подробностей. Он мыслит метафорами, его режиссерская мысль питается большими реально-историческими и философскими идеями. Его усложненный сценический язык не нарочит, это инструментарий для выражения волнующих его проблем. Зрителю легко было бы понять спектакль "Король, дама, валет", если бы режиссер изложил роман в его сюжетном движении: жена изменяет мужу с молодым человеком, и они готовят убийство мужа, но жена сама попадает в расставленную ловушку и гибнет. Получилось бы детективно, увлекательно и назидательно. А. Дзекун не меняет сюжета, но вычитывает из романа совсем другую историю, и для ее изложения ему нужна особая сценическая речь. Будущий любовник Франц появляется в коротеньких шортиках и с сачком для ловли бабочек в руке. И над ним порхают огромные бабочки. Не выпуская сачка из рук, он появляется перед Мартой, которая расположилась около яблоньки с красными яблочками. Они упадут с дерева, и Франц будет набирать их за пазуху. Режиссер разворачивает историю обретения рая, потом грехопадения. За, признаем, иногда вычурными и усложненными режиссерскими построениями клубятся непростые размышления о долге, о нравственных постулатах, о духовном и бездуховном. Реальность и условность причудливо перемешаны. Психологические обоснования слов и поступков героев практически отсутствуют. Режиссер сталкивает типы. Муж (артист В. Кокотунов) хохочет здоровым смехом удачливого, жизнелюбивого человека, не лишенного, однако, поэтической жилки, если речь идет о деловом проекте, не только сулящем выгоду, но и доставляющем ему своеобразное эстетическое удовольствие. Облаченные в обтягивающие костюмы манекены, придуманные Изобретателем, будут красиво дефилировать, вызывая смутные мысли о механистичности нашей жизни и запрограммированности наших судеб. Кто-то ведь ведет нас по жизни, если при любовном экстазе героев присутствует Иллюзионист, по знаку которого взлетает вверх лодка с возлюбленными. Лодка все время на сцене - это многозначная метафора, расшифровывать смысл которой каждый волен по-своему: это и ложе любви, и ложе смерти. Свяжите начала и концы. Постановщик настойчиво подталкивает зрителей к познанию философской сути как романа Набокова, так и своего спектакля. Режиссерские знаки-метафоры избыточны, их смысл и значение не всегда успеваешь осознать, но сама фантазия А.Дзекуна поразительна. Как и его настойчивость в утверждении своеобразного театрального языка, которому трудно подобрать определение. Спектакль по повести чешского писателя Ладислава Фукса "Крематор" режиссер определяет как "паноптикум в двух действиях", где артист В. Калисанов тонко показывает, как тоталитарные режимы превращают обыкновенного обывателя в бездушного монстра, но с особым знанием смысла бытия. А. Дзекун хочет театр великого смысла. Сыгранный на малой сцене "Крематор" стоит в том же круге серьезных режиссерских размышлений о неявных, но существенных связях человека и судьбы, личности и истории. В спектакле "Брат Чичиков" по пьесе Н. Садур герой "Мертвых душ" представлен как одна из ипостасей самого Николая Васильевича Гоголя, который, путешествуя по России, всматривается в ее чудеса, в чудаков и страдальцев. В финале станет Гоголем и от его имени артист В. Емельянов нервно, надрывно и сильно подведет итог своих наблюдений о русской жизни и путях России. Режиссер поставил в глубине по центру сцены условное изображение римского собора святого Петра, от которого Гоголь-Чичиков начинает свой путь в Россию, пространство же сцены охвачено настоящими, подлинными воротами, взятыми от старых саратовских домов. Взамен театр построил владельцам новые, современные. В подлинных декорациях вещи происходят необыкновенные. Бричка с Гоголем висит в воздухе, "летит", когда в ней сидит Гоголь, но при спуске на землю из нее выходит Чичиков. Ведьма предлагает способы разбогатеть. Селифан не сонный увалень, а бесовски взвинченный человек, Ноздрев допился до белой горячки и воображает себя полководцем, "мертвые души" распевают украинские и русские песни. Режиссер ставит спектакль о милой и страшной, умной и нелепой, размашистой и скупердяйской России. Гоголь всматривается в Русь и в себя, восторгается и ужасается. Режиссер выстраивает мизансцены головокружительной сложности, рассчитывая не только на логическое, но, видимо, и на эмоциональное, подкорковое восприятие. Он слышит голоса живого мира и лепет мира мертвого. У кого-то сценический почерк А. Дзекуна вызывает полное неприятие, у других - плодотворные размышления о возможностях театрального искусства в конце века говорить о материях сложных языком нетривиальным. lgd24cin Дом на отшибе "Мать и сын" - новый фильм Александра Сокурова "Я ЗНАЮ, что у вас может возникнуть раздражение к экрану, к действию. В Москве мои фильмы не любят..." - сказал Александр Сокуров на премьере своей новой картины "Мать и сын" в Центральном Доме кинематографистов. Атмосферность, внешняя бездейственность, созерцательная медлительность сокуровского экрана, заметим, и в Питере требуют большого любителя, который искренне приветствует рефлексию и пугающую немоту. Сокурову вообще нелегко даются слова. Он будто защищает от них свою территорию, зная наверняка: сказанное слово неизбежно исказит суть. "Мать и сын" - это снова фирменное сокуровское "молчание", почти что бессловесное прощание двух близких людей, временное присутствие человека на невозмутимой земле. В доме живут двое: мать (Гудрун Гейер) и сын (Алексей Ананишнов). Мать иссушена болезнью и близостью смерти, сын нежно ей предан и угнетен предстоящей разлукой. Слова и жесты героев вряд ли можно было сочинить и обдумать. Они возникают внезапно, из прихотливых настроений актеров-непрофессионалов и далее лишь задают особое состояние пространства. Процесс проживания героями экранного времени можно было бы весьма грубо разделить на две части: сын проносит мать на руках по окрестностям; их путь немыслимо долог, будто становится последним свидетельством миру о немощном теле. А после герой уже в одиночестве бродит по склонам и перелескам, словно коротает время до момента, когда опять окажется рядом с матерью: "Мы встретимся с тобой там же, где договорились. Жди меня". Угасающее тело у Сокурова воспевается и обретает вселенский смысл: только оно молчаливо, а потому правдиво и интересно, трагично и прекрасно одновременно. Сама же жизнь оказывается утомительна и скучна: "Ну что, хорошо здесь жить?" - "Да нет, здесь совсем неплохо жить. Только все время тяжело почему-то". Эта тяжесть видится в постоянной сумеречности экрана, который лишь изредка вдруг пропускает сквозь себя свет, в необычных ракурсах кадра, порой искривленных, как рельеф земли, в звуках, которые из-за "молчания" становятся обнажены: скрип двери, капли дождя, далекий гул поезда... Вкрадчивая музыка (П.Чайковского, М.Глинки, Г.Малера) не заглушает интонации страдания, ведущего к смерти, а значит, к истинному итогу. В этих интонациях у Сокурова нет паники и нервозности. Напротив, о смерти говорится как о некоем неизбежном, но заслуженном результате: "Люди живут просто так, а умирают по какой-то причине". Лишая свое кино сюжета и диалогов, Сокуров придает особый смысл изображению. По значимости именно натуры и тела, а не речевого или событийного ряда фильм абсолютно подчинен живописи, каждый кадр обнаруживает в себе написанную картину (оператор Алексей Федоров, художник Вера Зелинская); картина предстает глазу, позволяет пристально себя разглядеть и лишь потом сменяется другой. "В какой-то степени весь фильм живописью и явился, - сказал А.Федоров, для которого "Мать и сын" - первая полнометражная лента. - На выборе натуры в Германии группа специально ходила в музеи на немецких романтиков - на этом настаивал режиссер. Кадр устанавливался по три-четыре часа, снимались дубли... А потом вдруг выходило солнце или наплывали тучи, что-то происходило с актерами, и съемочная площадка замирала: все видели единственную картину, которая только и могла существовать". На съемках постоянно велась борьба с пленкой "Kodak", смягчались яркие контрасты и краски - состояние природы и героев не терпело нарочитой внятности цвета. Это состояние, будто перед грозой, смутно и погранично, оно балансирует между сном и реальностью и заряжает собой пространство. В этом пространстве нет явных вещей - неизвестно, где живут эти люди, кто они, сколько длится их судьба на экране: день или это прошла вся жизнь. Время у Сокурова движется в болезненном ритме умирающего человека, когда неразличим момент суток. Процесс умирания нетороплив, вдумчив, мучительно протяжен. Отсюда непременные (для Сокурова) долгие планы, которые нельзя ни прервать, ни переставить местами. Смена кадров-картин определяет темп и драматургию фильма. Любое возникающее на экране действие не обозначается информативно, а показывается с начала и до конца, будь то странный поезд, рассекающий огромное поле, или идущий по дороге герой, или белеющий в море парусник, который уходит к горизонту и уносит на себе прощальный взгляд сына. По замыслу авторов (Юрий Арабов, Александр Сокуров), в картине предполагался третий персонаж - Дом. Создать модель мира в замкнутом интерьере, где завершается жизнь, - давняя мечта режиссера. Дом специально строился на натуре, в 60 км от Петербурга, и был подвижным, отчасти напоминая театральную декорацию. Глаз должен был привыкать к героям и стенам; позже стены приходили в движение, а пространство расширялось настолько, что становилось не ясно: то ли интерьер ожил, то ли это внутренний мир героев обрел иное измерение в пространстве. Через такое изменчивое пространство и должно было быть выражено прощание матери с сыном. Но мечта не сбылась: за два дня до конца съемок построенный дом сгорел. Татьяна ГОНИК lgd24the Поминки по-французски Анни Жирардо и другие СТРАННЫМ образом устроена жизнь. Мы отчаянно рвемся в театр, где один (!) вечер играет Анни Жирардо, щедро награждаем ее появление аплодисментами. Но едва заслышав ее хриплый, раскатистый голос... тут же подменяем его треском и щебетанием механической машинки для перевода. Не терпится узнать, что кроется за тропическим названием пьесы - "Водопады Замбези". Обычная "сказочная" ситуация: жили-были старик со старухой. Старик умер, гроб, накрытый красным флагом (старик был коммунистом), стоит на месте обеденного стола. Старуха (Анни Жирардо) появляется с красными цветами, ищет что-то в старом буфете, привычно сетуя на жизнь. Голос покойника рассказывает про море и далекие водопады Замбези. Там, кажется, побывал их средний сын Бернар (Даниэль Сулье выступил в трех лицах: актер, автор пьесы и сопостановщик) - гордость отца, музыкант, 20 лет дававший о себе знать лишь открытками. Теперь он сидит, сгорбившись, у гроба, устало отвечая на вопросы матери. Оба они - мать и сын - пытаются "пробалтывать" свое горе в привычных разговорах, за привычными делами. Кофе пьют тут же, у гроба. "Не ставь кофе на отца!" - срывается мать. Сын молча указывает на ее туфли, лежащие в изголовье. Однако никакого цинизма или надрыва в спектакле нет. Эти люди просто растерянны и безалаберны, ведут себя буднично и одеты не в траур. Актеры играют не слезливо, а как-то тепло, заставляя зрителей сопереживать так же - тепло, но сдержанно. Вернувшись в дом после похорон, дети - Бернар, его старший брат Кристиан (Ж-К. Гринвальд, второй режиссер спектакля) и младшая сестра Моник (Лор Гийем) - избывают свое горе в ссорах, опустошенная мать даже не пытается их примирить (то, что пьеса названа комедией, - дань чеховской традиции: комично, что болит одно, а говорят про другое). Взаимные упреки, грустные воспоминания сменяются моментами истерического веселья. "Ты отравила нашу жизнь своим ядом и желчью. У тебя сиреневые мешки под глазами, потому что ты не умеешь плакать..." - дочь предъявляет матери свой счет. Эксцентричная, "цирковая" пластика Анни Жирардо - пластика Арлекино - сменяется недоуменными и беззащитными жестами Пьеро. Она все больше горбится и чаще разводит руками. Дети покидают мать... Голос покойного мужа удивленно напомнит: "Я умер, я кончился, я задохся..." - и вновь расскажет про водопады Замбези, про поездку к морю... Эта нехитрая бытовая пьеса с чуть претенциозной поэтичностью и излишней "психологизацией" воспоминаний близка российскому зрителю атмосферой провинциального городка, рабочей семьи, скромного жилища. Русские актеры, ценя эту доходчивость и близость зрителю, часто хватаются за подобные сюжеты. Однако, разыгрывая их, либо "рвут страсти в клочья", либо погружаются в тину бытовых подробностей. Французам удалось соблюсти меру, приподняться над бытом. Здесь никто и ничто не нарушает общий - средний - тон. Но, может быть, именно эта усредненность и излишняя тактичность по отношению к партнерам мешают Анни Жирардо, не позволяя воспарить. К Поэзии истинной спектакль прикоснется лишь однажды: подле гроба отца мать станет мыть лысеющему сыну голову, поливая из кувшина и приговаривая глухим, низким голосом: "Шампунь разъест тебе глаза, и ты будешь плакать. Плачь, Бернар, плачь!" Алла ШЕНДЕРОВА lgd24pol Валентин ЗАПЕВАЛОВ, политический обозреватель "ЛГ" Почему из Баден-Бадена не получилось Рапалло Трудно судить, помнил ли канцлер Гельмут Коль, согласовывая в январе в Завидове с президентом Борисом Ельциным сроки визита "друга Бориса", что он придется на 75-летие Рапалльского договора. Видимо, все же знал. Как и Ельцин, вернее, его внешнеполитическая команда, запаковавшая в президентский представительский багаж документы из архива Вальтера Ратенау, министра иностранных дел Германии в 1922 году. Тогда, ровно 75 лет назад, Россия и Германия договорились вопреки всему об установлении дипломатических отношений, о взаимном отказе от претензий друг к другу, развитии торгово-экономических отношений. Рапалло вообще означал прорыв экономической и политической блокады Советской России. Сегодня в России и Европе другие времена. Но в чем-то можно усмотреть и исторические параллели. Снова маячит перспектива политической изоляции в Европе, а на повестке дня двусторонних отношений стоит вопрос о немецких претензиях (читай: проблема реституции. - В.З.), существует настоятельная потребность в реанимации деловых связей. Если подходить к итогам переговоров в Баден-Бадене с радикальными мерками, то ничего революционного они не принесли. Можно резюмировать так: стороны выслушали позиции партнеров и остались фактически при своих интересах. А ставшие уже традиционными набор дружеских жестов и клятвы в вечной любви и дружбе двух "политических гигантов" рассчитаны на телекамеры и несведущего избирателя-налогоплательщика. Мол, не волнуйтесь, все идет гут - хорошо. Но можно рассмотреть "курортное рандеву" и под другим углом. С точки зрения нормального процесса развития отношений между двумя нормальными странами, отстаивающими свои интересы. Почему каждая российско-немецкая рабочая встреча должна, как в приснопамятные советские времена, становиться эпохальным событием, ознаменовываться сенсациями? Ведь идет обычный процесс сотрудничества, поиска взаимоприемлемых решений. Почему никто не ждет сенсаций от регулярных германо-французских саммитов, хотя диалог Бонн - Париж тоже не отнесешь к числу бесконфликтных? Конечно же, отношения между РФ и ФРГ далеко не идеальные. Москве отнюдь не по душе сверхактивность Бонна в вопросе расширения НАТО. Кто-то готов обвинить немцев в черной неблагодарности, намекая на роль России в процессе объединения Германии. Забывая, что политика не знает категории благодарность. К тому же будем все же справедливы: мало кто на Западе лоббирует наши интересы так, как канцлер Коль. Иное дело, что Бонну не надо было создавать самому себе лишнюю головоломку, инициируя своеобразный вариант реформации НАТО. В ФРГ же в свою очередь возмущены, что русские не держат слово после обещаний возвратить трофейные ценности. Вот и в Баден-Бадене Ельцин, к великому удивлению немцев, впервые, пожалуй, не захотел идти на поводу у Коля. Более того, дал отпор рэкетирскому подходу к проблеме реституции и занял резкую позицию. Немцы получили обширный список похищенных российских ценностей и услышали, во что оценивается размер огромного культурного ущерба, понесенного нашей страной от гитлеровских грабителей, - 1,3 триллиона долларов. И все же. 17-я встреча Коля и Ельцина (с Клинтоном наш президент общался лишь 12 раз) - свидетельство действительно нормальности развития двусторонних отношений. Когда-то - так гласит диалектика - количество должно будет перерасти в качество. А значит, перспективы нас ждут радужные. Вот и в Баден-Бадене объявлено о создании нового механизма более широких консультаций между Россией и Германией. По подобию германо-французского и германо-испанского диалогов. Давно напрашивалось и свершившееся повышение статуса российско-германской правительственной комиссии по экономическому сотрудничеству. Согласен, правда, с коллегами, что разрекламированный кредит в 2,5 миллиарда долларов "Газпрому" как результат визита оказался явно притянутым за уши ельцинскими аппаратчиками-пропагандистами. Даже в российском МИДе недоуменно пожимали плечами: ведь этот контракт был подписан и обнародован еще в феврале... Закончить заметки хочется воспоминаниями все о том же Рапалльском договоре. Некоторые наши политологи, рассуждая о будущем устройстве мира, заговорили о возможности появления оси Берлин - Москва. Напомню, что в свое время об этом же попытался помечтать Андрей Козырев. Что тут началось! Министр иностранных дел Клаус Кинкель с места в карьер бросился опровергать идею "нового Рапалло", успокаивать американцев, англичан, французов: никогда в жизни! Хотя Козырев, совсем как жена Цезаря, был вне подозрений на Западе. Останемся поэтому на бренной земле и будем строить сотрудничество с Германией так, как того позволяет нынешняя обстановка. И скромные (пока!) российские возможности. lgd24necf Умер защитник "социализма с человеческим лицом" Левые силы Чехии понесли тяжелую утрату - в возрасте 67 лет в Вене скончался один из лидеров "Пражской весны", ее теоретик и активный защитник "социализма с человеческим лицом" Зденек МЛЫНАРЖ. После поражения демократических процессов в Чехословакии в 1968 он глубоко разочаровался политикой "благословивших оккупацию" республики тоталитарных партий бывшего соцлагеря, но остался верен идеалам "истинно гуманного" социализма, заявил в беседе с корреспондентом ИТАР-ТАСС председатель Партии демократических левых сил. Левые политические партии Чехии, считающие себя преемницами идеалов "Пражской весны", воспринимают Зденека Млынаржа как "выдающегося теоретика современного социализма". Его совместная с Александром Дубчеком работа по реформированию социализма сталинского типа не смогла найти практического воплощения из-за вступления в Чехословакию войск стран - участниц Варшавского Договора, "раздавивших реформы, почти на 20 лет предвосхитившие советскую перестройку". Зденек Млынарж родился в 1930 году, вступил в компартию в 16 лет, высшее образование получил в Москве, где познакомился и стал близким другом Михаила Горбачева. В 1968 году избирался секретарем ЦК КПЧ. В связи с поражением "Пражской весны" оставил этот пост в ноябре того же года, в 1970-м исключен из компартии, а в 1977-м, после того как подписал воззвание чехословацких правозащитников "Хартию-77", лишен чехословацкого гражданства и был вынужден эмигрировать в Австрию. В "большую политику" Зденек Млынарж вернулся после "бархатной" революции 1987 года, когда, отстаивая принципы социально справедливого общества, стал одним из основателей партии "Левый блок". Политическую сцену окончательно покинул в прошлом году, после ее поражения в парламентских выборах. Игорь ШАМШИН, соб. корр. ИТАР-ТАСС - ПРАГА lgd24his 753 до н.э. И у Вечного города было свое начало. Близнецы Ромул и Рем, решив основать город на своей второй родине, не смогли договориться, какой из холмов - Палатин или Авентин - взять за отправную точку, и решили положиться на предсказание птиц. Птицы стремительно пронеслись над Палатином, сторонником которого был Ромул, ставший в результате основателем Рима. 1882 Умер Чарлз Дарвин, 40 лет разрабатывавший эволюционную теорию происхождения видов и доказавший, как ему казалось, животное происхождение человека. Наиболее полно взгляды Дарвина выражены в труде "Происхождение человека и половой отбор" (1871). 1943 В разных странах мира в память о шести миллионах евреев - жертвах нацизма отмечается день Холокоста. День приурочен к началу восстания в Варшавском гетто 19 апреля. 1967 В Греции произошел государственный переворот, организаторы которого ликвидировали монархию, упразднили Конституцию, ввели запрет на все демократические организации и пр. В конце того же года монархические круги произвели попытку контрпереворота. Попытка не удалась, королевская семья покинула пределы страны. lgd24polf Социалисты проигрывают - демократы побеждают Болгарские монархисты впервые появятся в Народном собрании (парламенте) страны. Правда, прорваться туда им удалось не без помощи неожиданного союзника - Движения за права и свободы, отстаивающего в основном интересы болгарских турок. Вот такой не совсем необычный для болгарских условий альянс ряда монархических группировок и ДПС, создавших единый политический блок Объединение за национальное спасение, с успехом преодолел 4-процентный барьер и теперь займет свое место в Народном собрании. ОНС одновременно станет и своеобразным "парламентским пропагандистом" идеи возвращения в страну Симеона Второго - сына последнего болгарского царя Бориса Третьего, умершего в 1943 году. Кстати, 59-летний престолонаследник, проживающий с детских лет в эмиграции в Мадриде, перед самыми выборами посетил отечество, воодушевив наверняка своих сторонников. Был он принят даже самим президентом, демократом Петром Стояновым, который допустил возможность проведения референдума о республиканской или монархической норме правления в Болгарии. "Если Народное собрание проголосует за референдум, - сказал он, - я с удовлетворением приму это решение". Так что надежды монархистов на достойное возвращение престолонаследника на родину возросли. Однако результаты выборов дают основания и для другого варианта развития событий. Несмотря на то, что среди политиков демократической направленности, да и болгарской общественности в целом, немало поклонников личности Симеона, в последнее время усиливаются и голоса тех, кто считает более целесообразным превращение парламентской республики, каковой считается по конституции Болгария, в президентскую. Тем более что блок Объединение демократических сил одержал убедительную победу, получив более 50 процентов голосов избирателей. Глава государства - также представитель ОДС. Поэтому вполне понятен замысел приверженцев президентской формы правления. Она позволила бы, в частности, новой правящей силе надолго, если не навсегда, лишить своего главного оппонента - Болгарскую социалистическую партию и ее коалиционных союзников - возможности вернуться к власти. Социалисты сейчас оказались в тяжелой ситуации. Это видно даже по резкому снижению симпатий к ним. Немногим более 20 процентов граждан остались верными БСП, вышедшей из недр бывшей болгарской компартии. "Всяко чудо - за три дня" - такая поговорка есть у болгар. Она означает: любое чудо длится дня три. Ну, может быть, четыре, которые как раз прошли с субботних выборов. Сейчас эйфория проходит, так как жизнь по-прежнему заставляет большинство болгар затягивать пояса. Впереди ждет очень нелегкий период. Преодолеть его можно только всем обществом. "Мы не распродадим страну, но все трудности - впереди", - предупредил в обращении к нации президент Стоянов. Его слова - предупреждение и будущему правительству болгарских демократов, на предвыборном лозунге которых было написано "Мы можем". Владимир АБРОСИМОВ lgd24labf "Похоронки" для иммигрантов В недавнем марше иммигрантов на Вашингтон в самых первых рядах шли седые люди в форме Советской Армии с медалями "За взятие Берлина" и другими наградами. Еще в прошлом году конгресс США по инициативе республиканского большинства принял закон об изменениях в системе социального обеспечения. По новому закону, касающемуся, естественно, не только русскоязычных, но и всех прочих иммигрантов, нынешней осенью все они, прибывшие в США легально, но не успевшие или не сумевшие сдать экзамен на американское гражданство, лишаются социальных пособий. 900 тысяч иммигрантов не получат продовольственных талонов, 500 тысяч - пенсии по болезни. Это совсем небольшие деньги, но никаких других доходов у этой группы населения нет. К тому же большую ее часть составляют старики. Именно преклонный возраст и стал для них препятствием для сдачи экзамена на английском языке. Рассылаемые сейчас властями уведомления о предстоящем лишении пособий они называют "похоронками". Вот почему иммигранты, прежде всего "русские", восприняли новый закон как вероломный акт. Когда шла "холодная война" и еще немало времени после нее, Америка зазывала к себе иммигрантов из СССР. Кто из них мог тогда предполагать, что администрация США вдруг пересмотрит те условия, на которых принимались беженцы, в частности ветераны второй мировой войны, жертвы Холокоста и тоталитарных преследований? "Что же получается? - пишет С.Мизинов в газету "Новое русское слово", много, кстати, сделавшую для проведения вашингтонского марша. - Если Гитлер и Сталин нас не уничтожили, то это сделает Билл Клинтон? Но дело, наверное, не в недальновидности политиков, проголосовавших за убийственно жестокий закон. Как бы немилосердно ни отнеслись они к немногочисленной группе иммигрантов, это не грозит им каким-либо серьезным политическим ущербом. Ведь те несколько сот тысяч стариков не дают голосов на выборах, а если бы даже и давали, то их число никак не повлияло бы на исход избирательных баталий. Американские политики исключают из зоны своих интересов те социальные группы, которые по разным причинам не приносят политической "пользы". Их цель - завоевать симпатии среднего класса, составляющего костяк налогоплательщиков и требующего от властей сокращения расходов на неимущих. Добавлю, что по масштабам социальной помощи Америка всегда уступала Европе. Выступавшие у стен Капитолия участники марша говорили о том, что апеллируют к американской демократии, что продолжают в нее верить и надеются на ее гуманность. Но они не упустили также шанса пообщаться с законодателями на том прагматическом языке, который тем хорошо понятен. Иосиф Абрамовитц, лидер одной из иммигрантских организаций, выступил с таким предупреждением: "Мы включимся в избирательную кампанию 1998 года (промежуточные выборы в обе палаты конгресса. - Э.Ч.). И мы накажем тех, кто пытается выбросить на улицу наших родителей, дедов и бабушек, наших соседей". Устроители марша - Американская ассоциация евреев из бывшего СССР и другие этнические организации - настаивают на том, что ряд параграфов нового закона о социальном обеспечении неконституционен и должнен быть отменен. Судя по первой реакции конгресса, у участников марша появились шансы на успех. Ряд сенаторов, представляющих штаты, где иммигранты составляют заметную часть населения - они голосуют, с ними нельзя не считаться, - внес в сенат резолюцию, призывающую восстановить социальные программы, отмененные новым законом. Однако оснований для преждевременного оптимизма нет. У сторонников пересмотра уже принятого и подписанного Биллом Клинтоном закона наверняка найдется немало оппонентов. Эдгар ЧЕПОРОВ, соб.корр."ЛГ" и РИА "Новости" НЬЮ-ЙОРК lgd24occ Телепатия против террористов Имя Ури Геллера снова в Англии у всех на устах. Сколько раз он уже творил чудеса! Останавливал часы на Биг Бене (что видели и наши телезрители). Обнаружил богатейшие запасы полезных ископаемых, благодаря чему стал миллионером. Внушил преступникам в Германии освободить заложников, и те - несмотря на расстояние в тысячи километров - безропотно подчинились... Теперь маг и волшебник, а точнее, знаменитый экстрасенс и телепат согласился участвовать еще в одной акции. Денег она ему не принесет, зато политический капитал - несомненно. Больше двух лет назад кашмирские террористы похитили в Гималаях англичан Кейта Мангана и Поля Веллса. С тех пор о них никаких вестей, хотя британские власти не сидят сложа руки, очень активны и здешние общественные организации. Именно они попросили 50-летнего Геллера использовать его талант. "Я уже сконцентрировался на том, чтобы вступить в телепатический контакт с преступниками и с теми, кто знает о трагических событиях в Гималаях. Далеко не все люди верят в мои возможности, но меня интересует не мнение скептиков, а конечный результат", - заявил он. Я встречался с этим стройным брюнетом, у которого приятная улыбка и завораживающе сверлящий взгляд. А когда позвонил в графство Беркшир, где у Геллера прекрасное поместье, он сразу согласился ответить на вопросы. Прежде всего меня интересовало, каким образом Ури собирается найти англичан. Он развесил фотографии Кейта и Поля на стенах своего кабинета, чтобы установить с ними телепатическую связь. Кроме того, обратился к индийским газетам: предложите вашим читателям всем вместе в определенный момент подумать о заложниках. - Лучше всего, если это произойдет в 11 утра, так как это самое мощное для подобных действий время. Концентрация внутренних сил большого числа людей вызовет гигантский приток энергии и вместе с моими действиями даст позитивный результат, - объясняет собеседник. Какой? Ури надеется заставить тех, у кого есть какая-либо информация, поделиться ею с ним. Опять же посредством телепатического общения. - Я чувствую, что Кейт и Пол живы, и уверен в успехе, - замечает на прощание Геллер. Заявление британской "Компании по освобождению заложников в Кашмире" также оптимистично. Представитель этой организации публично поблагодарил Геллера за согласие помочь и выразил надежду, что англичан удастся обнаружить. ...В начале 70-х годов Ури прославился тем, что сгибал на расстоянии ложки, ножи, вилки. Кое-кто, правда, утверждал, будто он обыкновенный фокусник, а то и мошенник. Но постепенно большинство англичан поверило в его необыкновенные данные. Теперь задача Геллера куда труднее, но и гораздо благороднее. Справится ли он с ней? Если да, то против террористов можно будет бросать телепатов. Вдруг такое развитие событий вообще станет революцией в борьбе с волной насилия, которая захлестнула многие страны, включая нашу. Англия в волнении и ожидании. Михаил ОЗЕРОВ, соб.корр."ЛГ" ЛОНДОН lgd24lity Илья ФАЛИКОВ Ниша поэта. Эпистола Твой брат в те дни был в Штатах. Но не в Нью-Йорке, в Гринич-Виллидж не попал, однако привез тебе американские газеты с некрологами. "Нью-Йорк таймс" и "Вашингтон пост" чуть не дословно повторяют друг дружку, в общем и целом достоверно рисуя путь русского поэта, скончавшегося в Нью-Йорке. Мифологические издержки насчет "заполярной каменоломни", где принудительно трудился Бродский, или "шахт социалистического реализма", куда гнали вкалывать позднеимперских русских поэтов, можно счесть несущественными. Настоящей горечью и знанием Бродского пронизана статья Джеймса Биллингтона, библиотекаря Конгресса, в "Вашингтон пост". Он сообщает и новое о поэте. "Благодаря Бродскому пути поэзии в Америке стали шире, в то время как поэзия обязана была следовать узким и прямым путем в России... Бродский с трудом понимал, почему поэзия не привлекла больших аудиторий, как это происходило в России... Когда он стал поэтом-лауреатом, он предложил издавать недорогие антологии лучших американских поэтов, чтоб они были всегда под рукой в аэропортах, отелях, больницах и магазинах... Идея Бродского была подхвачена, и тысячи книжечек появились в таких местах..." Бродский привез в Штаты именно эту Россию: в которой у поэта есть свое место, не ограниченное университетской кафедрой и рабочим кабинетом. Он недвусмысленно придавал поэзии статус Библии (вряд ли это твоя натяжка или кощунство) - книги, которая как раз там, у них, должна быть всегда под рукой, по крайней мере в больницах. У нас же это дело дошло и до Лужников. Казалось бы, по Бродскому стадион - это чудовищное излишество, но площади испрашиваемых им мест в пространстве Америки вряд ли уступят спортивным гектарам. В свое время Бродский, как известно, получил национальную премию США по критике. Его критическая деятельность в конечном счете была той же работой по распространению поэзии. Дж. Биллингтон цитирует Бродского, говорившего в октябре 91-го так: "Будучи неспособным читать или слушать поэтов, общество обрекает себя на ухудшенные способы артикуляции, свойственные политиканам, коммивояжерам и шарлатанам... Другими словами, оно пренебрегает своим эволюционным потенциалом. То, что отличает нас от остального животного царства, это именно дар речи. Поэзия не форма развлечения и в некоторой степени даже не форма искусства, но это наша антропологическая цель, наш эволюционный языковой маяк". Трагический поэт может быть историческим оптимистом? Получается так. Это подтверждает и Биллингтон: "...поэтический язык России от Пушкина до Ахматовой являлся для Бродского залогом посткоммунистического возрождения России". Ты еще не можешь осмыслить эту смерть в Нью-Йорке. Вот и сейчас - не заключительное осмысление, но невозможность не высказаться хотя бы через год с лишним. После всего, что произошло и продолжается в России, все в тебе собирается вокруг ее судьбы и твоей жизни в ней, и в памяти сам собой воспроизводится Пастернак: "Уходит с запада душа,/ Ей нечего там делать". Напрямую это неприменимо к Бродскому. Но его подборка в "Звезде", - 1, 1995, его "Полторы комнаты" в "Новом мире", - 2, 1995 тогда внушали ощущение некоего возвращения. Он не навестил Россию потому же, почему и уехал из нее: из-за вранья. Прежде всего непереносима фальшь собственного положения в условиях то гонения, то обожания. Гордыня Бродского - в осознании своего местонахождения, строго говоря, в вечности. Трепещущий кумиротворец многократно отвратительней, допустим, деспота, даже разлагающегося. Существует и страх перед разочарованием в себе как таковом. Есть и некий комфорт прижизненной увековеченности. Но главное - частная жизнь поэта. Все эти посторонние шевеления вокруг ниши поэта мешают дышать, а сердце висит на волоске. Ты теперь не стыдишься признаться в прежнем долгоустойчивом неприятии Бродского. Ты не стыдишься - победил он, Бродский. Неприятие слагалось из таких пунктов в такой последовательности: силовой синтаксис, политизированность, словообилие, умственность. В таком порядке, а не в другом. Синтаксический "корсет Кеннеди" тебя смущал больше, чем "Евтушенко наоборот". Когда в Стокгольме он получал свои лавры, тебе казалось: этот венок принадлежит Анне. Правота Бродского окончательно обнажилась в годы переживаемой катастрофы. Выявился заложенный в его слове гул разрушающейся империи. Его синтаксис оправдал себя. В день его сороковин в Москву прилетели грачи. Академик Саврасов умер в ночлежке на Хитровом рынке. Не зная почему, ты после известия о смерти в Нью-Йорке пошел скитаться по тем местам, где ночлежные крысы все еще бегают среди совершенно других строений. Пахло притоном, уголовщиной, наживой, бездомностью. В мраморной нише стоит гроб с телом поэта. Его ждет Венеция. Хитров рынок ни при чем. Отчего же тебя терзает дикая догадка о тайном сходстве этих смертей? lgd24litui Одиночество пастыря Ион ДРУЦЭ в беседе с Борисом Евсеевым Где теперь недавние наши кумиры? Шумные успехи сменились затворничеством. Несмолкающие аплодисменты - грустью. Переполненные дворцы спорта - кафедрами зачуханных университетиков. Хотели престижных премий - получили работу в порнобизнесе. Призывали к покаянию - привели к разрухе. Вели к храму - оказались на пустыре. Слепые поводыри слепых! Жалко и больно называть так былых властителей дум. Хотя бы потому, что есть среди них и те, кто, уходя в смежные области - в философию, религию, космизм, - в литературе остался. Один из таких мастеров, сочетающих служение слову со служением небу, - Ион ДРУЦЭ. Б. Е. - Вы по-писательски как-то одиноки, Ион Пантелеевич. Ни в какой ряд, ни в какую обойму нельзя вас "вставить". Я даже не могу отнести вас к "шестидесятникам", хотя все мы помним: первая ваша пьеса "Каса маре" была поставлена в ЦАТСА именно в 60-м году. Что-то иное, не "шестидесятническое" чудится мне и в вашей драматургии, и в вашей прозе. Может, ваша нынешняя жизнь, ваше положение в литературе и есть "одиночество пастыря", о котором вы писали? Пастырь есть, а овец у него почти нет. Причем не он, конечно, виноват в этом... Разубедите меня, если я ошибаюсь. И. Д. - Что ж. Поговорим о пастырях и пастве как таковой. То, что Друцэ растерял своих читателей как в Молдавии, так и в России, это верно, но дело не только во мне. Назовите хотя бы одного художника, который в пространстве бывшего Союза сохранил бы свою аудиторию. Рухнули не только мы сами, но и наши трибуны - "Новый мир", "Дружба народов", та же "Литературка". Причин много. Обычно на первый план выдвигается экономическая разруха, и это верно, но только отчасти. Почему-то низкий жизненный уровень не сказался на продаже алкогольных напитков. Бумага, говорят, подорожала, типографская краска - тоже. Но ведь бывали времена, когда стихи и крылатые выражения становились фольклором, передавались из уст в уста, обходили мир, укрепляя, просвещая, обогащая дух человеческий. Наши предки были истинными христианами, когда была одна Библия на сто тысяч человек, да и та хранилась в храме. Теперь, когда в каждом доме Библия, храмы пустуют, а само христианство вызывает сомнения. Было когда-то такое понятие - социальный заказ (не путать с госзаказом). Социальный заказ - это общественно-гражданская совесть, это такая эфемерная материя, которая витает где-то в воздухе, тревожа сознание художника. И вот мы просыпаемся среди ночи, садимся за письменный стол и начинаем трудиться. В бурные времена начала перестройки небеса трещали от социальных заказов, мы еле успевали на них реагировать. Сегодня небеса пустуют - редко когда залетит старая ворона, которая и сама толком не знает, куда и зачем летит. И был еще тайный союз между пастырем и паствой. В спектакле "Возвращение на круги своя", который шел в Малом театре, во время игры в шахматы Толстой, отвечая на какие-то свои смутные тревоги, вдруг вставал и говорил в зрительный зал: "России нужна религия. Я тянул эту песенку и буду ее тянуть сколько осталось мне еще жить, ибо без религии в России наступит на сотни лет вперед царство денег, водки и разврата". Зал замирал. И вдруг тысяча пар рук, взметнувшись, повисала в воздухе. Хочется аплодировать великим словам Толстого, но, однако, это дело опасное. Можно выдать театр, автора, актера. Руки опускались. Меня эта немая сцена трогала до слез. В разное время семь моих пьес шли в Москве, играли в них великие актеры, которым я во веки веков признателен, но святую память я храню прежде всего по отношении к моему зрителю... И вот. Дожили. Исчезли социальные заказы, распались союзы между писателем и его читателями. Это похоже на то, как если бы вдруг во время литургии исчез храм вместе с иконами, алтарем, священным писанием. И стоят под открытым небом люди, перед ними священник. Но если нет храма, то есть прихода, никакие они уже не прихожане, и если нет священного писания и алтаря, сам священник уже как бы и не священник... Мы шли к храму. Подошли - а храм исчез! Рухнул общественный идеал, над которым мы трудились, и, стало быть, надо начинать все сначала. Б. Е. - А может, не надо ждать социального заказа? Тем более в публицистике: увидел - пиши! Я помню ваши статьи и очерки 80-х, например, такую сильную вещь, как "Земля, вода и знаки препинания". В те годы ваш голос набухал и звенел публицистичностью. А сейчас? Пришла усталость? Пришло понимание, что публицистика вполне может быть и "подсказкой дьявола" или чем-то похожим? И. Д. - Лет пять подряд на окраине Кишинева висел огромный щит с цитатой из моей статьи "Земля, вода и знаки препинания", опубликованной некогда в "ЛГ". Этой зимой щит убрали, за что я весьма признателен кишиневскому мэру. Во-первых, я не люблю метровых цитат - будь то из Маркса или из моих собственных сочинений. Литература есть дело интимное, заветное, а то, что пристает к тебе на площади, обычно там же и отстает. Во-вторых, все эти пять лет я выступал в молдавской печати с публицистическими статьями. Последнее эссе, опубликованное в начале этого года, называлось "Почему молдаванин печален". На этом решил поставить точку. Это дорога, которая ведет в никуда. Мы больше не влияем на процессы и события, которые происходят вокруг нас. Если нет общественного сознания, то на него и влиять невозможно. Однако это далеко не молдавская проблема и даже не проблема территорий бывшего Союза... А ведь было и по-другому. Когда-то бывшие руководители Молдавии пошли жаловаться на меня Горбачеву, мол, Друцэ своими эссе дискредитирует Молдавию, ее продукцию, вообще все, что она делает. На что Горбачев ответил раздраженно: "Что вы к нему привязались? Он на нас нападает, а не на вас. Это наши проблемы, общесоюзные, а не только ваши, молдавские". То есть слово действовало! Б. Е. - Вы обращаетесь в своих повестях, пьесах ко временам Христа. Что заставляет писателя обращаться к вечности, когда вокруг цветет и буйствует современность? Не ошибочен ли такой подход: подпирать современность историей, хотя бы и священной? Не переваливаем ли мы груз, предназначенный только для нас, на плечи прошлого? Или это попытка ввести нынешнюю литературу в круг жизненно важных, спасительных тем? И второе: апостол Павел - великая фигура. Велик он прежде всего отказом от фарисейства и приходом к Христу. "Законом я умер для закона, чтобы жить для Бога. Я сораспялся Христу" (Гал., 2.19). Но вот Альберт Швейцер начинает книгу о нем так: "Апостол Павел - мистик". Ренан называет его автором "трансцендентальных нелепостей". А для вас он прежде всего кто? И. Д. - Чтобы как-то уяснить, кто такой Павел и что ж в мире происходит, мы не так давно созвали в Кишиневе международную конференцию на тему "Апостол Павел и опасность самоуничтожения". Материалы этой конференции изданы небольшим тиражом. Суть двухдневных дискуссий можно сформулировать так: в мире доминирует несовместимость. Несовместимость человека со своей совестью, несовместимость внутри семьи, внутри рода, внутри города, внутри страны. Мир действительно стоит на краю самоуничтожения. Как найти выход? В Кишиневе после этой конференции был основан Дом апостола Павла, который я и возглавляю. Дом, как и все организации в Молдавии, находится в довольно сложном положении. Как и любой живущий организм, он должен что-то производить. Но средств ни на какое производство нет, издавать газету мы не можем, у нас нет даже специального помещения. У меня есть там небольшая квартирка, я и зарегистрировал Дом по этому адресу. И началась мытарства. Долго, скажем, выяснялся вопрос о воде. Финансовый инспектор требовал, чтобы мы заплатили за воду еще раз. Мы ему говорили: Дом апостола Павла - в квартире, за которую жилец исправно платит, в частности и за воду тоже. Инспектор доказывал: "За воду для апостола надо платить отдельно". В общем, комическая ситуация... Так вот, Дом апостола Павла в Кишиневе считает себя обязанным помочь людям, но не может. Средств на проведение новой конференции у нас нет. Но у меня было несколько килограммов чистой бумаги, стол и ручка. Около года я писал пьесу об апостоле Павле и этими днями поставил в ней точку. "Собиратель камней" - так называется пьеса. Надеюсь, если она найдет дорогу к зрителю, то поможет ему в улаживании конфликта с самим собой, как помогла мне. В этой пьесе выражено их и мое отношение к апостолу; вы спросите - а где спонсоры? Где театр? Где тот великий актер, который в состоянии поднять такую махину? На что я отвечу - у человеков все невозможно, у Господа возможно все. Б. Е. - Поговорим о языке. В аннотациях к вашим книгам можно прочесть: "пишет на молдавском и русском языках". Так ли это и теперь? Или остался один русский? И не является ли поход по следам апостола Павла на самом деле походом за сжатым, точным, "русско-синодальным", или, как мы говорили раньше, "пушкинским" словом? И. Д. - Перед своей кончиной Иосиф Бродский говорил в одном интервью, что писать на двух языках - это каторга, адов труд, форма шизофрении, наконец. Я несу на себе этот адов труд почти полвека и скажу: я благодарен судьбе за то, что она распорядилась поставить на моем столе две чернильницы. О своем родном языке я говорил достаточно. Русский язык - один из самых таинственных и, рискну сказать, один из самых по-христиански озаренных языков мира. Он заключил в себе ряд библейских истин, которые стали крылатыми выражениями. Целые понятия перекочевали из Писания в русскую народную мудрость, наполняясь новым содержанием. От библейского смысла "святая святых" до "святая святых" в русской народной речи - космическое расстояние, хотя святы оба понятия. Одно дело "возвращение на круги своя" у Екклезиаста и другое - "возвращение" в русском языке, то же самое относится и к "божьей благодати". Не могу не вспомнить: когда много лет тому назад моя пьеса "Святая святых" ставилась на Западе, никто не мог перевести название пьесы. В Варшаве, в Праге, в Париже "святая святых" - есть церковное понятие из Ветхого завета, и не более того. И только в России выражение "святая святых" обрело новый, глубочайший смысл. Еще Пушкин заметил, что греческое вероисповедание дает нам особенный национальный характер, а язык - это и есть поле, на котором произрастает национальная самобытность. И еще о Пушкине, раз уж мы с вами коснулись его имени. У Пушкина есть мысль о том, что идеально было бы писать для самого себя. Что это значит? Писать для забавы, для развлечения? Писать, чтобы убить время? Только сейчас, работая над пьесой об апостоле Павле, я вдруг понял смысл этих слов. Процесс писания есть, в сущности, процесс строительства. Строя, мы обогащаем себя пониманием мира. Стало быть, писать для самого себя - значит строить самого себя. Теперь: считаю ли я себя пришельцем в русской культуре и в самом языке? Нет, конечно. Озаренный христианскими истинами, русский язык является в какой-то степени и моим родным языком. Не будем забывать, что христианское просвещение пришло к нам из Киевской Руси, а одним из самых могучих столпов христианства на Украине был племянник молдавского господаря Петру Мовилэ, недавно причисленный на Украине к лику святых. Как говорится, все возвращается на круги своя. Б. Е. - Чувствуется, что и молдавская, и русская история подпитывает ваш дух. А как с народным творчеством, с фольклором? У нас некоторые объявляют его ненужным, а то и вообще несуществующим. И. Д. - В молдавской поэзии есть знаменитая баллада "Миорица", небольшая, очень драматическая. В сущности, она лишь считается фольклором, но, конечно, была создана одним человеком, я чувствую его голос, стиль. Об этом поэте древности, имени и облика которого мы не знаем, но всю жизнь питаемся его духом, его мудростью, я часто думал. У нас в городах мы не успеваем менять памятники и таблички улиц с именами классиков. Немудрено, что этот поэт из народа выпал из поля нашего зрения. Мне пришло в голову, что мы должны поставить ему памятник. И вот лет пять назад стали по всей Молдавии собирать деньги. Я был тогда председателем общественного комитета. Школьники приносили кто мятый рублик, кто пятьдесят копеек теми еще деньгами, которые мама дала на памятник. Мы собрали полмиллиона. Для нас это были большие деньги. Но когда горели деньги в России, они сгорели и у нас. И все же я не могу отказаться от этой идеи. Мы нашли очень красивое место под Сороками и хотим этот памятник воздвигнуть, потому что памятники воздвигаются в двух случаях: когда народу очень хорошо и когда очень плохо. Б. Е. - Вот вы противопоставляете разрухе и забвению памятник. А что противопоставить хаосу нам всем? На какой столп опереться? И. Д. - Надо противопоставить созидательное начало всему тому разрушению, которое происходит. И начать надо с себя, со своей кухни и со своего хозяйства, начать с самого малого. Правда, давно замечено: на каждый худо-бедно улаженный конфликт мир отвечает десятками новых очагов напряжения. Я понимаю, плохо справляется один народ, плохо другой, но когда во всем мире плохо? Возьмите маленькую Югославию. Ведь это был почти что Запад. Мы мечтали попасть туда. А теперь... Да, были разные времена, было кровопролитие, были войны, но был и какой-то предел, положенный нашими же предками, христианами, который нельзя было переходить. Если воин убит, пал на войне, над трупом его глумиться нельзя! А вы посмотрите: в бывшей Югославии их не успевают выкапывать, и священник показывает нам четвертованные трупы! Ведь это уже язычество в чистом виде! Такое явление языческого беспредела может сокрушить христианскую цивилизацию. Б. Е. - Мне все время кажется: наш краткий исторический миг перед двухтысячным годом похож на времена Христа, на времена Павла. И сейчас, и тогда решается какой-то коренной вопрос мироздания. Часто мы даже не в состоянии сформулировать его. Что происходит? Последняя сшибка добра и зла? Еще каких-то энергий и сил? Во всяком случае, чувствуется: подходит рубеж. Христианская цивилизация 2000 лет несла в себе созидательные черты. Сможет ли она выстоять в дальнейшем? Будет ли и дальше созидательницей? Или для того, чтобы созидать, ей придется что-то разрушить? И. Д. - Разрушительное начало есть во мне, в вас, оно было всегда, но все время регламентировалось сознанием и теми условиями, которые на нас налагало общество. Когда все вдруг оказалось снято, отброшено, те же двенадцать заповедей, тот же партийный билет, - все полетело в тартарары. Моральный кодекс строителя коммунизма в основном, конечно, декларировался, но и он был каким-то ограничителем, был чем-то общепризнанным и общечеловеческим, особенно в маленьких городах, в деревнях. Если все это убрать, выпустить человека на вольный выпас, возрождается дикий инстинкт. А дикий инстинкт может разрушить все что угодно. И в этих условиях советская культура оказалась поверженной, потому что она занималась только материей, а остальным занималось государство. Связь времен распадалась во времена Павла. Распалась она, к сожалению, и сегодня. Остается только надеяться, что этот разрыв будет всеми нами преодолен. Б. Е. - Какими мыслями, какими творческими помыслами вы сейчас живете? И. Д. - Вот у меня афиша висит в коридоре: "Падение Рима". Пьесу эту я написал года два тому назад, ее ставил саратовский театр и привозил в прошлом году в Москву. Сейчас эту пьесу ставит Кагульский театр. Я думаю о ней. Думаю также собрать в одну книгу эссе, написанные на молдавском языке и не издававшиеся в Кишиневе. На русском языке вышло только одно письмо-эссе президенту Снегуру в "Московских новостях". Б. Е. - Кстати, вы рады победе Лучинского? Или вас больше устроил бы другой вариант? И. Д. - Что касается другого варианта, то есть Снегура, то в том письме, опубликованном в "МН", я написал, что при всем уважении к нему считал и считаю: его возможности исчерпаны. Один президентский срок - этого ведь для маленькой республики вполне достаточно, и претендовать на второй срок - это знаете ли... А Лучинский... На первый взгляд он более приемлем, но не дай Бог, если только на первый взгляд... Б. Е. - Россия и Молдавия, их взаимоотношения. Какими вы их видите? Нас будет разносить в стороны, отдирать друг от друга и дальше, или мы будем сближаться? И. Д. - Если подойти к географической карте, то увидим: между Молдавией и Россией - огромная территория Украины. В этом все дело. Этим все будет определяться. Русско-молдавские связи в очень большой степени будут зависеть от налаживания российско-украинского диалога. lgd24memb Семен Липкин вспомнил... "Я уже все забыл, потому что мне очень много лет", - сказал Семен Липкин. И все заулыбались и не поверили. Потому что речь-то как раз шла о том, что Липкин вспомнил. А вспомнил он немало. В противном случае не случилась бы книга "Квадрига", в которую, помимо повести "Записки жильца", вошло почти триста страниц мемуарной прозы, населенной абсолютно уникальными людьми нашей страны. Здесь Мандельштам и Ахматова, Клюев и Клычков, Твардовский и Гроссман, Павел Васильев и Арсений Тарковский, Цветаева и Георгий Шенгели, Петровых, Волошин, Заболоцкий и даже Бухарин. Всех перечислять - скучно станет. А вот читать каждую главку мемуаров - не то что удовольствие, но дух захватывает. Поскольку новое о людях, о которых, казалось бы, мы уже все знаем, - это событие почти чрезвычайное. Конечно же, мемуары Липкина в своем издательстве "Книжный сад" издал писатель Юрий Кувалдин. Мы уже привыкли в последние годы, что он радует нас время от времени уникальными книгами, которые сам же составляет и редактирует. А представление этой, липкинской, интересно еще и тем, что состоялось оно в знаменитой квартире Ардовых на Ордынке, в одну из комнат которой, называвшуюся "уютной", прибегал молодой Липкин к Анне Ахматовой. Описание этих встреч - тут же, в книге. И пришедшие в эту легендарную квартиру почитатели Липкина были приятно взволнованы, так как чуть ли не в буквальном смысле этого слова "влипли в историю". В историю нашей литературы. Е.Б. lgd24hisr Путешествие в Юрятин ... туман совершенно рассеялся. Следы его оставались в левой стороне неба. Но вот и они шевельнулись, двинулись и разошлись, как полы театрального занавеса. Там, в верстах трех от Развилья, на горе, более высокой чем предместье, выступил большой город, окружной или губернский. Солнце придавало его краскам желтоватость, расстояние упрощало его линии. Он ярусами лепился на возвышенности: дом на доме и улица над улицей, с большим собором посередине на макушке. "Юрятин!" - взволнованно сообразил докторг Борис ПАСТЕРНАК. "Доктор Живаго" ГОВОРЯТ, что под городом Пермью на глубине залегает гигантский соляной кристалл, который испускает настолько мощный энергетический поток, что он образует как бы еще один город: небесную Пермь - любимая и постоянная тема местного художника Николая Зарубина, чьи работы мне встречались чуть ли не в каждом культурном заведении города, включая Дом-музей С---П. Дягилева (в былое время самый богатый дом в Перми), где нынче, кроме музея, расположена и детская музыкально-хореографическая гимназия. Именно здесь, в шикарном барском доме Дягилевых, владельцев винокуренных заводов и одних из наиболее состоятельных жителей Перми конца XIX века, рассматривая подаренные музею и гимназии странные, красочные, одилон редоновские полотна Н. Зарубина, я внезапно оценил парадоксальность ситуации. Весь культурный пафос Сергея Дягилева работал на движение "извне"; чего стоят его "Русские балеты в Париже"! Это не было похоже на нынешнее примитивное западничество; просто культура России рубежа веков, подготовленная XIX веком, была, если хотите, избыточной; она выплескивалась через края, поневоле рвалась к завоеванию мирового пространства. Нынче в моде словечко "регионализм", которым политики и экономисты пугают и без того затравленных россиян, даже не пытаясь осознать культурное значение этого процесса. А происходит, по сути, культурное сосредоточение России на самой себе; ее избавление от вампирической магии центра; решительная смена центробежных тенденций на центростремительные. Несчастие России в том, что ее центр не только не был должным образом "отцентрирован" (это видно по карте), но и свирепо выносился все дальше на край страны наиболее радикальными преобразователями (Петр I). Петр как бы наступил сапогом на левый борт страны, и гигантский корабль задрал свой правый бок: все катилось отныне в Петербург или "в Москву! в Москву!". Говорят, что интеллигенция Перми хочет водрузить на набережной Камы памятник чеховским "Трем сестрам"; как известно, в письме к Горькому Чехов сказал о пьесе: "Действие происходит в провинциальном городе вроде Пермиг" Я, однако ж, слышал, что мифический соляной кристалл именно с москвичами шутит отчаянные шутки. Будто бы разные глобы, джуны и прочие колдуны и экстрасенсы валом валят в Пермь, чтобы подзарядиться энергией и потом подпитывать ею наших столичных народных артистов, влиятельных чиновников и знаменитых писателей. Это мне рассказал пермский поэт Юра Беликов, а он человек информированный - корреспондент "Комсомольской правды". Так что монумент "Трем сестрам" будет весьма иронический памятник! Геокультурная мистика состоит и в том, что третий по счету начальник Пермской губернии - Карл Федорович Модерах (1796-1811), который, собственно, и построил город Пермь (он сравнительно молодой, возник в конце XVIII века), создал его в точности по петербургской модели: "на совершенно пустом пространстве распланировал улицы, а весь его строительный план осуществлялся в течение всего XIX столетия" (В---с. Верхоланцев. "Город Пермь, ее прошлое и настоящее". Пермь, 1913). По выражению П---И. Мельникова-Печерского, два года прослужившего в Перми, она "построена правильнее Нью-Йорка и поражает всякого приезжающего в нее прямотою своих улиц". Вспомните город Юрятин (прототипом была Пермь) из романа "Доктор Живаго"; вы поймете, о чем речь. Не потому ли на Перми словно лежит сладкое проклятие: создание своей культурной мифологии, правда, вовсе не аналогичной петербургской, но как бы завязанной возле своего "энергетического кристалла". Мне показалось, что пермская молодая художественная интеллигенция вообще слегка помешана на идее духовной провинциальной энергетики; но это прекрасное помешательство, которое создает в городе какое-то особое настроение ровного и непрерывного культурного возбуждения, странное сочетание неотмирности почти богемного быта с трогательной любовью к мельчайшим деталям городского пейзажа, куда входят и люди, и Кама, и деревья, и Дягилев, и фантастическая грязь весной, и идеально ровные модераховские "прешпекты" с неизмененными коммунистическими названиями, и даже зоопарк, построенный советскими сатанистами на месте старейшего кладбищаг Здесь все идет в дело, всякий жест напитывается самостоятельным культурным значением (вроде доисторических кондукторш, с какой-то невероятной ловкостью снующих в битком набитых троллейбусах и спрашивающих очень вежливо из-под мышек остолбеневших в тесноте и духоте граждан: "Вы не забыли купить билетик?"; или протекающего потолка в коммунальной квартире писателя и художника Нины Горлановой и ее всегда пышущего оптимизмом мужа и соавтора Вячеслава Букура, которые мечтают, чтобы картинки Нины висели в каждой пермской семье). И не говорите высокомерно о доморощенности; только так и создается подлинная городская культура, которой в Москве не будет уже никогда, соедините усилия и деньги хотя бы десяти Лужковых. В Перми существует литературный фонд "Юрятин", который работает благодаря самоотверженности местных подвижников-интеллигентов Володи и Марины Абашевых. Собственно, они делают то, с чем не справляется Союз писателей: издают книги, организуют литературные вечера, налаживают спокойные и достойные связи с Москвой (здесь выступали поэты Парщиков и Пригов, прозаики Павлов и Варламов, на очереди приглашение Сергея Гандлевского и Петра Алешковского). О всей их деятельности рассказать невозможно; об их трудностях говорить не надо - понятно и так. Это влюбленные в свой город и его культуру люди - духовные наследники (увы, материально небогатые) пермского купца и просветителя Д---Д. Смышляева, подарившего Перми здание и собрание городской библиотеки. Бог им в помощь! Не все же "Три сестры"! Павел БАСИНСКИЙ lgd24pro Нина ГОРЛАНОВА Вся Пермь Фрагменты из новой книги ПИСАТЕЛЮ за романы нынче ничего не платят. За роман в "Урале" мне только что заплатили двести тысяч. А я писала его много лет. Как сказал Леша Решетов: "У нас в магазине ликер продают за 270 тысяч, ты бы добавила несколько тысяч к гонорару - купила б, мы б отметили." Культура нынче в кризисе. Но, как говорит Виталий Кальпиди, культура ВСЕГДА в кризисе. Были ли времена, когда говорили иначе? И ты должен решать, кто ты есть - человек обыкновенный, иногда заглядывающий в культуру, или художник, иногда заглядывающий в обычную жизнь (на витрины киосков). Можно зарабатывать рекламой, ног Лев Толстой, интересно, смог бы писать рекламные тексты? Не знаюг Шекспир уж точно в каждый клип вставлял бы по одному как минимум убийству. А Платонов снимал бы рекламные ролики с мужиками - у них штаны засучены, а в головах - по телевизору "Самсунг". Слава Курицын в "Литературке" пишет, что нынче брокер выше писателя. Возможно, это путание цели и средства: брокер нужен, чтоб был писатель, чтоб душа жива осталась, а без литературы душа умрет. Так что пока у брокера жива душа, нельзя сказать, что он выше писателя. Оба выше. - Когда замаскировать почти ничего невозможно (исчезнет аромат), я смело меняю название города. Не в Перми, мол, сие было, а в Свердловске (Екатеринбурге). И наоборот. Но из Свердловска приходит Лине письмо: "Лин, ты с Ниной ведь дружишь? Спроси у нее, кого она имела в виду под журналисткой? То есть мы уже точно ее вычислили, но все-таки хотелось бы знать наверняка." "Нин, разве нельзя было Пермь заменить на Вагоновожатинск?" - морщится Володя Киршин. "Уверяю тебя, из Вагоновожатинска придет письмо: кого вы имели в виду, когда писали журналистку?" - уверен мой муж. - Муж, он же соавтор. Работать с ним трудно, потому что - как всякий мужчина - он хочет разрешить все конфликты героев дракой. Чуть у героя проблемы, муж-соавтор предлагает: "И тут пусть ему тот даст по башке!" "Слушай, - отвечаю. - В жизни не так часто люди получают по башке, правда?" - "А это не важно, что и как в жизни!" - "Ну почему уж так и не важно?.." А потому, говорит, что в романе (повести) девяносто процентов текста - его! Я просто в шоке. Кто поднимал его с дивана, умолял начать писать, тянул к машинке?.. Все я. А потом - 90 процентов его, видите ли! "Антон, ну ты скажи: разве папа сделал 90 процентов?!" Муж идет на попятный: хорошо, не 90, а 85! - "Антон, нет, ты слышал? Восемьдесят пять процентов? Да разве это по совести - так говорить?" - "Мама, папа! Вы только ночью меня не будите и не спрашивайте, сколько процентов кто написал!" - Два слова о детях. У них чутье языка (к языку?), нюансы мне пригождаются. "Мама, почему лам-почка, а не лам-пе-ень? Почему Ад-министрация, а не Рай-министрация?" "Папа, а кладовщик - это что за работа: клады искать?" Когда Агнии исполнилось шесть, она призналась: когда была маленькая, то считала, что все слова - ЭТО ОДНО СЛОВО, только странное, непонятное ей. А я и сейчас понимаю не все слова. Чем отличается ГЕНЕРАЛЬНЫЙ от РЕГИОНАЛЬНЫЙ? Агния же задала недавно один фундаментальный вопрос (феминистки были в восторге!): "А почему начальной формой прилагательного выбрали мужскую? Серый, а не серая. Чем хуже женский род, а?" Или (не помню кто из детей сказал): "Кто это выдумал слово ЗАВТРА? И тому человеку премию бы дать! Кое-что можно НА ЗАВТРА отложить." Конечно, детей интересуют не только языковые вопросы, но и самые разные, вплоть до тогог кто Ельцину мусор выносит! Да уж, говорю, найдется кто-нибудь, вынесет. "Но, мама, до мусорного ведра, надеюсь, Борис Николаевич сам доносит мусор-то?!" Иногда спорят, как взрослые, о ценах на транспорт, разумно очень, и вдруг такой перл: "Метро дорогое в Москве?! Ну, ты даешь! Ведь там же еще за ПРОКАТИТЬСЯ берут на лестнице!" Видимо, дети думают, взрослым так же сладко прокатиться на эскалаторе, как им, детям. И за это надо платить. А как вы думали?! - Мой муж сейчас (в эпоху построения капитализма) снова грузчиком работает. И у них в фирме у заартачившихся грузчиков бывают такие фразочки: "Шеф! Если еще раз измените свое указание, то НАПУСК-НАЯ-ТО ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ с меня слетит и я." - Бывает, что ты про себя уже знаешь, что пишешь неплохо. Но еще нужно, чтоб другие поняли, увидели это, согласились напечатать. Момент страшненький. Хорошо помню свой первый поход в ИЗДАТЕЛЬСТВО! Я, по Леви, прямо убедила себя, что иду не я, а ДРУГАЯ женщина, которая в себе ВСЕГДА уверена. И встала, и пошла, и отдала рукопись, и ушла. Так я представляла первую часть общения с ИЗДАТЕЛЬСТВОМ. Ну, а после будет видно: если им не понравится, то - прощание. А еслиг Однако скоро сказка сказывается. А на самом деле жизнь-то шла советская, и в этот день в издательство просто завезли лук. Дело житейское. Гора лука - золото, медь, и среди этого ярко-красный маникюр редакторш, корректорш. В самом низу эта сцена, то есть пройти наверх, в издательство, я не могу. Пытаюсь, но всюду задницы наклоненных сотрудников и сотрудниц. То одна, то другая задница меня отталкивает (не специально, а лук они себе накладывают, делом заняты). А я-то холерик, я не сразу сдалась - пытаюсь прорваться, но крепкие какие задницы вырастила советская жизнь! Они меня упорно отталкивают. Словно сверху насыпали этот золотой лук (горький внутри), чтоб символ задницы, отталкивающей писателя, сразу мне в сознание ввести. Так или иначе "показать зад" писателю жизнь стремится очень долго. Но ведь еще Достоевский говорил, что надо, чтоб человеку было, куда пойти. Но если писателю будет ВСЕГДА, КУДА ПОЙТИ, он обнаглеет. Даже сама мечта об успехе - уже поражение для души. Прошло двадцать лет, пока я стала это понимать. - Юра Власенко - единственный из моих друзей, кто чувствует, когда я телепатирую: "Приди сейчас!" И он всегда приходит в то время, когда мне нужна помощь! Володя Киршин тоже принимает мои телепатемы, но до него дольше доходит (если я в воскресенье телепатирую, то он обязательно придет в понедельник). Обычно это связано с тем, что всю библиотеку я уже продала в эпоху рынка, а детям задают то стихотворение Гумилева выучить, то и просто Блока. Наизусть всю поэзию знает только Юра Власенко. И я говорю детям: "Сейчас протелепатирую Юре - он придет и прочтет, а вы запишете и выучите". Дети сначала не верили, что Юра знает все, но постепенно убедились. Сама ритмичность такая - повторяемость ситуации - уже как бы стихотворение, написанное событиями самой действительности. Таня Кузьмина мне рассказала сон, что на других планетах стихи пишут из кристаллов необыкновенной красоты, искрящихся таких. Даже наши кошки считают Юру своим - они еще на улице подбегают и следуют за ним, чтоб открыл им двери нашей квартиры. Но иногда шутки его меня огорчают. "Испытание деньгами - самое трудное, говорят!" - это я. "А оно нас минует - испытание деньгами, большими деньгами. Не все же испытания нам", - это Юра. А я думаю: ну пусть бы немного-то испытал нас Господь деньгами! Вдруг мы его выдержимг помогать будем всем. Власенко - идеальный читатель. Писатели должны бы ему доплачивать за то, что он всех читает (все журналы!). Если б писатели доплачивали, Юра б им даже отзывы мог присылать. "Уважаемый Н---Н.! Прочел Вашу повесть - вот у Б. Б. на эту же тему, но лучше б он не писал вообще!" А Н. Н. и Б. Б. живут в одном писательском доме в Москве. Встретились. Б.Б.: "Не буду посылать деньги Власенко! Гадости пишет!" Н---Н. Сразу пишет в Пермь: "Дорогой Юрий Юрьевич! Все отзывы на Б. Б. отныне шлите на мое имя, я буду за них доплачивать отдельно. Они доставляют мне много радости!" - Мое неумение жить - понятие круглое. Убедилась я в этом недавно. Мама приехала. А моя мама все ругает меня за мое неумение жить. И я заранее приготовила первую фразу для ее утешения. Дело в том, что накануне Роберт Белов принес - 3 номера "Нового мира", а там на последней странице обложки уже объявлен наш с мужем новый роман. И я, значит, маме эту обложку сую: вот, мол, среди каких фамилий-то (Аверинцев, Залыгин, Маканин, Петрушевская). "Это все ваши - перЕмские?" - спросила мама (так она произносит). Если уж не умею жить, то глупо было надеяться, что сумею соврать. - Воскресный денек. Муж собирается на тренировку. Ищет, как водится, по всей квартире носки. Один нашелся на стуле, поверх полотенца (для рук). Я начинаю заводиться: "Скорее убери носок от полотенца!" "Почему? - удивляется муж. - Ведь может статься, что ОНИ НИКОГДА БОЛЬШЕ В ЖИЗНИ НЕ ВСТРЕТЯТСЯ!" - Володя Киршин приносит в наш дом волшебные подарки! Детям обычно. Например, по две ручки, одна из которых пишет, а вторая - написанноег стирает! Буквально. Потер - нет записей! "Как ты посмел в дом к писателям принести СТИРАТЕЛИ! На что ты намекаешь?!" - кричит мой муж (обожающий Володю). Володя пишет прекрасные книги и может сделать рюмку из дереваг с шипами на ножке, так что в руки взять ее нельзя. Он издает книги в трех экзамплярах и устраивает такие презентации сим изданиям, что мои дети сползают с дивана от смеха, снова забираются на диван, снова сползают и потом уже катаются под всей мебельюг Тосты он говорит лучше всех! Например: "Мы четыре дня назад праздновали мой день рождения, следовательно, я на четыре дня старше Славы Букура, но в то же время я на три года его моложе, но он на несколько воплощений старше, зато я на несколько аватар опять старше его. Так выпьем же за то, что мы вообще встретились!" - Сюжетоносцы и сюжетоносицы! Целый ряд моих друзей действует на меня магически: что бы они ни рассказали, это все сразу становится сюжетом для очередного рассказа (повести, романа, то есть главы в нем). Другие ведь тоже рассказывают, но это записывается мною, перепечатывается и ложится в мешки с записями. Как говорит Виталий Кальпиди: "Ты думаешь, что это твой золотой запас, а это твои золотые гири!" (И он - как всегда - прав!) А вот то, что рассказывают Света Вяткина, Шура Певнева, Наденька Веретенникова, Боря Кондаков и Людмила Грузберг сразу в прозу идет! Словно они уже ВИДЯТ ПРОЗОЙ! За что им огромное спасибо! lgd24poe Алексей РЕШЕТОВ * * * Скоро третье апреля, День рождения мой. До чего постарели Люди вместе со мной! Как пергаменты лица, Как страницы у книг, По которым молиться Не придет ученик. Сколько гроз пролетело, Наши кельи круша! Все прозрачнее тело, Все заметней душа. * * * Взял я старую холстину, Кое-как загрунтовал И печальную картину Для себя нарисовал. Стол в избе накрыт к обеду, Щи и каша хороши. Даже штоф стоит. Но нету Ни одной живой души. Ни седого ветерана, Ни золовки молодой, Ни клопа, ни таракана, Только этот стол с едой. Все ушли, исчезли где-то. Лишь в переднем уголке С деревянного портрета Бог глядит в немой тоске. * * * Вчера ты меня полюбила. Вчера ты осталась со мной. Какая небесная сила Свела нас в юдоли земной? Какой беззащитной и нежной Была ты всю ночь напролет! И вот королевою снежной Глядишь, и в глазах твоих лед. И я трепещу, как преступник, Неловко укравший кусок. И кажется все недоступней Мне твой голубой поясок. * * * Не хочу обидеть облака, И деревья, и пушинки снега. Все же я не видывал пока Ничего прекрасней человека. * * * Раздвигается валежник, И, размером с ноготок, Появляется подснежник, Первый истинный цветок. Расцветет потом и роза, И гвоздика, и репей. Но все это будет проза. А поэзия - теперь. lgd24litp Геннадий КРАСНИКОВ Надпись на кинжале Полная книга стихов замечательного ингушского поэта вышла только теперь МОЖЕТ быть, когда-нибудь, в далеком будущем, мы сумеем разгадать смысл Божьего замысла, в силу которого Россия и Кавказ обречены быть соседями, веками жить рядом и то замиряться, то враждовать. Не исключено, что в конце концов окажется, что План задумывался прекрасный, величественный, как и вся Идея Мироздания, но люди, увы, предпочли ему свои земные законы и собственную волю. И только поэтам всегда была открыта Небесная книга, только они умели читать тайные скрижали, только они отличали временное от вечного, искаженное от истинного. В этой связи глубоко символично, что, вопреки всем историческим и политическим сюжетам, русские поэты и поэты Кавказа традиционно составляли неофициальное, неидеологизированное, в своем роде лицейское братство. Особенность этого поэтического братства - трагическая судьба и русских, и кавказских поэтов. В прошлом веке поэтов ссылали на Кавказ, в ХХ веке сослали половину Кавказа вместе с его поэтами. Русская литература в этом веке оказалась в "рассеянии", Кавказ оказался в "переселении"... Когда ингушский поэт Джемалдин Яндиев, высланный в 1944 году со своей родной земли в Киргизию, писал в Москву, обращаясь к М. Шагинян, К. Симонову, М. Шолохову, А. Твардовскому с просьбой о помощи, - ответом ему было молчание. На телеграмму А. Фадееву с одним вопросом: "За что?.." он получил ответную: "Очень сожалею, ничем помочь не могу". Если бы был жив гусарский офицер Лермонтов, он бы не молчал. Именно от него, любимого поэта, у Джемалдина Яндиева в лексиконе было неизменное обращение к мужчинам: "Гусар". Кстати, единственным "гусаром" в Москве, не побоявшимся встретиться и поговорить с тайно нагрянувшими из ссылки "врагами народа", оказался Алексей Сурков. Яндиеву и двум его собратьям-землякам Сурков мог помочь только своим бесстрашием и словом участия. "Надо продолжать писать, работать, - говорил он, - все эти страдания не вечны, им придет конец, и ваше слово, ваши стихи будут услышаны..." Кто знает, может быть, именно эта минута, именно эта твердая уверенность Суркова спасла от отчаяния тех "заклейменных" горцев, сохранив для нас большого поэта Джемалдина Яндиева. А вот как вспоминал свою первую встречу с поэтом еще в 1938 году Арсений Тарковский: "Джемалдин Яндиев выглядел так, словно он происходил не от людей, а из племени орлов". И как подтверждение этому характерная яндиевская строфа: Орел глядит на солнце, Ослепнуть не боясь. Поэт пред взглядом правды Не опускает глаз... Сейчас, когда издательство "Зеркало" выпустило его наиболее полный сборник стихов "Жизнь моя - встревоженная птица", вспоминается и выпущенная в 1941 году самая первая книга Д. Яндиева на русском языке "Зеркало времени". Не правда ли, какое философски емкое и символическое название? И то, что в ней переводы А.Тарковского, сын которого через три десятилетия снимет свой знаменитый фильм "Зеркало", символично. Мы пережили эпическое время, эпический двадцатый век. События, происходившие с нами, были настолько масштабны, настолько громадны по своим трагическим последствиям, по общечеловеческому смыслу, что каждый народ достоин отдельного эпоса об этом времени, своей национальной "Илиады" и "Одиссеи". И то, что история переселения, изгнания целых народов, история циклопически слепого диктаторства еще не нашла выхода в литературе, соразмерной страданию и горю, говорит только о том, что прошлое еще слишком близко, слишком болезненно, в каком-то смысле еще не завершено, еще продолжается и потому не обрело законченной формы. И все-таки в творчестве Д. Яндиева, как в "зеркале времени", отразилась вся жизнь и неповторимая судьба ингушского народа. Он глубоко национальный и в лучшем смысле этого слова народный поэт. Хотя бы уже одним тем, что фактически первый прокладывал пути в родной литературе. "Система ингушского стихосложения еще недостаточно выработана, - пишет в своем интересном исследовании Д. Мальсагов, - и поэтому Д. Яндиев ищет размер стиха, созвучия и поэтические средства, в наибольшей степени свойственные языку... Творчество Яндиева способствует формированию словаря и грамматики ингушского литературного языка". Но одно дело теоретические рассуждения, другое - жизнь. Есть воспоминания о том, как посетивший горные края гость всю дорогу слушал в машине шофера, напевавшего то грустные, то веселые песни. "Что ты поешь?" - спросил он водителя. "Песни Джемалдина". В сравнении с такой оценкой меркнут любые диссертации... Есть четыре начальных слова, И каждый народ Их вручает ребенку навечно беречь и любить. Слово Жизнь, потому что и он, будет время, умрет, Слово Смерть, потому что обязан он правильно жить. Слово Родина, что продавать на базаре нельзя. Имя, данное матерью, пусть беспорочно несет... (Перевод Н. АСАНОВА) Об этих стихах можно сказать, что в них-то и есть начало эпоса. Не черный юмор, которым сегодня стали нашпиговывать даже школьные учебники, а эти строки надо бы давать детям, чтобы они их знали наизусть, если мы хотим воспитать в них чувство достоинства. Важно и то, что перевод стихотворения нерифмованный и максимально приближен к оригиналу, от которого могут уводить либо соблазны мелодий чужого языка, либо несовпадение индивидуальностей поэта и переводчика. Кстати, Д. Яндиеву, несмотря на все изломы судьбы, с переводчиками и литературной средой по-настоящему повезло. Он был знаком с Н. Тихоновым, О. Берггольц, А. Фадеевым, В. Казиным, А. Толстым, с дочерью С. Есенина - Татьяной. Он учился на Высших литературных курсах у В. Луговского, не раз бывал со своим другом К. Кулиевым у Б. Пастернака, который говорил с ними об искусстве, о поэзии. Его переводили прекрасные поэты и переводчики - А. Тарковский, А. Гатов, С. Липкин, А. Передреев, Д. Голубков, Б. Сиротин, Н. Асанов, В. Бояринов, В. Коржиков. С каждым из них у него складывались добрые творческие отношения. С. Липкин писал в письме Д. Яндиеву: "Ваша поэзия - настоящая, человеческая, а не манекенная". Сам же Д.Яндиев любил повторять: "Поэзия - не цыганская лошадь, которую накачивают воздухом, чтобы выгоднее продать". С годами даже его краткая, лаконичная форма, словно надпись на кинжале, на кубке, на могильном камне, еще более оттачивалась, достигая летучей легкости хайямовского афоризма, крылатости максим европейской традиции, при всем колорите мусульманского Востока. Вот лишь несколько наугад подобранных его строк: "Мертвы и лживы монументы/ И лишь поэзия жива", "И о любви так тяжело писать/ на языке, в котором блеск кинжала", "Перед слепящей Тайной Бытия,/ Все люди - точно маленькие дети", "Жаль - смерть не старится, работает всегда". Или: Здесь я узнал аулов горных речь, И соль и сахар языка родного, И с той поры поклялся я беречь Звенящее, сияющее слово. (Перевод С. ЛИПКИНА) Кажется, есть в этой очаровательной ясности и чистоте подспудное стремление стереть гарь, обиды, патину прошлого с зеркала времени, чтобы новыми глазами зрелости, мудрости увидеть себя, свой путь, свою духовную биографию. Джемалдин Яндиев в конце книги словно замыкает круг и на витке, на котором душа ближе к небу, а усталое тело - к земле, отринув все временное, все суетное, все затемняющее и загромождающее пространство мироздания, возвращается к началу начал: И как горестный странник, К своему рубежу Из скитаний бескрайних Я едва выхожу... (Перевод Н. АСАНОВА) lgd24ant Шаманские песнопения звучат по-русски 7 апреля на очередном заседании Клуба книголюбов ЦДЛ впервые прозвучали по-русски в художественных переводах Анатолия Преловского шаманские ритуальные тексты, собранные еще в прошлом веке великим хакасским просветителем Н---Ф Катановым. Его фольклорное наследие было в забвении почти 100 лет, и этим изданием только сейчас ему открылся выход к широкому читателю. Книга "Шаманские песнопения", выпущенная московским издательством "Лит-Экспресс", приурочена к 135-летию со дня рождения хакасского ученого, оригинально проиллюстрирована Н---Г.Протасовым и хорошо, нестандартно издана. Приводим перевод одного из благопожеланий, которые когда-то звучали из уст старейшин на хакасских свадьбах: Живи, покуда волосы твои от жизни той не побелеют! Живи, покуда зубы все твои от жизни той не пожелтеют! Над теми, кто уходит, старшим будь! Для тех же, кто приходит, младшим будь! На вечере выступили главный редактор журнала "Буддизм" В.Бараев, профессор М.Аджи, член-корреспондент РАЕН Ш.Мухамедьяров, В.Ганиев, В.Лазарев, Л.Ханбеков и другие писатели. Жаль, что на вечере памяти всемирно известного ученого, который впервые проходит в Москве, не прозвучали голоса представителей властных структур Хакасии: неужели великий хакас у них все еще не в чести? Зато звучали хакасские народные и ритуальные песнопения в исполнении Г.Кильчичакова и К.Иптышевой, читались многовековой давности строки под аккомпанемент национальной флейты. Книга была подарена присутствующим от имени издательства. Жаль, что тираж ее уходит в Хакасию, да и такой мизерный, что книг почти никто и не увидит, в Москве-то наверняка. Но следует отметить ту подвижническую целеустремленность переводчика, который вслед за поэзией древних тюрков, любовной лирикой и эпосом сибирских народов как бы пласт за пластом открывает нам культуру язычества: Анатолий Преловский опять удивляет нас своими "открытиями" Сибири, ее вечной поэзии. Вел заседание известный критик а---м Турков, который вместе с работниками библиотеки ЦДЛ блестяще провел этот поистине просветительский незабываемый вечер. lgd24litpy Анатолий ГЛАДИЛИН Виктор Некрасов: беседа у микрофона ПОЗВОНИЛИ из "Литгазеты", попросили рассказать о Некрасове. Поначалу хотел отказаться - уж сколько я писал о нем и рассказывал! Да и в последней моей книге про "Скотину Пелла", где почти все действующие лица зашифрованы, один Некрасов выступает под собственным именем - "Виктор Платонович", и все, что связано с ним, не придумано - все так и было в жизни. Кто теперь читает книги? Кто их помнит? Ладно, решил я, напомнить о Некрасове - святое дело. К тому же по общей сумме времени он говорил со мной больше, чем с любым другим, самым близким ему человеком. Так получилось. Правда, это называлось "Беседы у микрофона". И вот я робко подымаюсь на Олимп, где Некрасов восседает в окружении своих поклонников и поклонниц, старых друзей, пришедших его навестить из этого и иного мира. К нему обращаются по-разному, в зависимости от прошлых отношений: Вика, Виктор Платонович, господин Некрасов, товарищ капитан... Я рад, что он вознесен так высоко (по праву!), что вокруг него столько народу (а как могло быть иначе!), что присутствуют коллеги-литераторы, тоже написавшие о нем мемуары. Еще бы - он всеобщий любимец. Я вижу знакомые и незнакомые мне лица, вижу французского посла, Твардовского и Солженицына, которым я не имел чести быть представленным... М-да, в такой компании как-то даже неловко возникать. Вдруг Некрасов случайно замечает меня, поспешно встает, идет ко мне, идет за мной. Что такое? Я и рта не успел раскрыть! С ужасом понимаю: нечто вроде условного рефлекса. Ведь в последние девять лет своей жизни он привык к тому, что я врываюсь в какой-нибудь кабинет парижского бюро "Свободы" с перекошенной рожей, грозно смотрю на часы и произношу одну и ту же фразу: - Все, Вика, кончай трепаться, пошли работать. Мы сидим в студии звукозаписи. Зажглась красная лампочка. Толя Шагинян за стеклом дает знак рукой - "Поехали!", и первым делом мы оба закуриваем (курить в студии строжайше запрещено правилами пожарной безопасности, да Вика кладет на правила, а я пользуюсь возможностью). Потом Маша наденет наушники и отпечатает с магнитофона текст беседы, я отредактирую, Шагинян порежет пленку, выкинет все лишнее, включая наши неизбежные "беканья" и "меканья", и мы пошлем готовую передачу... Предупреждаю, Вика, сегодня у нас не обычная беседа. Рассказ пойдет о тебе. Мне бы, главное, не повторять то, что уже писал. Сегодня, увы, тебе придется не говорить, а слушать. Но если меня будет заносить - поправляй. Зачтет ли бухгалтерия? Будь спок, небесная зачтет. С бухгалтерских дел и начнем. В НОЯБРЕ 85-го года в журнале "Крокодил" появился большой памфлет А.Балакирева "Полное превращение", посвященный в основном Максимову и мне. "Презренно их существование! - восклицал автор. - Жалок и бесславен будет их закат. Для доказательства обратимся к судьбе Виктора Некрасова". Далее, извините, вынужден процитировать последний абзац: "Он гораздо старше вышеназванных проходимцев. На Запад потянулся на седьмом десятке. Ах, как самозабвенно он заходился у микрофона "Свободы". Некрасову так нравилось на Западе. О, эти океанские пляжи! О, комфортабельные тюрьмы! И как же отблагодарил благословенный Запад своего панегириста? По всем классическим законам. Когда у Некрасова иссяк запас антисоветского красноречия, он тут же получил официальное уведомление, что в его услугах больше не нуждаются. И вот семидесятилетний старик выброшен на улицу с пенсией, которая по нынешним временам во Франции в два раза ниже официального уровня бедности. Где вы теперь, Виктор Платонович? На каких шикарных пляжах собираете объедки? В какую комфортабельную тюрьму в зимнюю стужу вас пустят погреться?" Так вот, приведу некоторые технические подробности. В рамках парижского бюджета нашим постоянным внештатникам полагалось 4 передачи в месяц. В сумме гонораров это соответствовало СМИГу, официальной минимальной зарплате французских рабочих и служащих. Однако Некрасову мы выбили 10 передач в месяц, которые оплачивались по высшей ставке. - Скажи, кто "мы"? "Мы" - это журналисты русской редакции Симен Мирский, Фатима Салказанова и ваш покорный слуга. - Для объективности надо указать, что Мюнхен все время пытался сокращать бюджет. В других редакциях увольняли внештатников. Обязательно расскажи про Сережу Довлатова. О-кэй. Но это будет вставная новелла. Значит, звонит мне как-то Эллендеа Проффер, из Анн-Арбора: "Толя, в Нью-Йорке уволили Довлатова. Сделай что-нибудь". Я сразу позвонил в Мюнхен, с тогдашним американским начальством еще можно было разговаривать, и через полчаса Довлатова восстановили на работе. В 85-м году меня послали в командировку в Америку с целью пересмотреть авторский актив Вашингтонского и Нью-Йоркского бюро. Довлатов мне так обрисовал ситуацию: "В Нью-Йорке полно гуманитариев. "Новое русское слово" платит копейки, поэтому все рвутся на "Свободу". Юра Гендлер (шеф русской редакции в Нью-Йорке. - А.Г.) не злодей, но увольняет людей по первому хрюканью чиновников из Мюнхена, предпочитает давать работу тем, кто пьет с ним водку. И вообще, если б в Нью-Йорке объявили: дескать, тот, кто убьет Гладилина, займет его место, - я б за вашу жизнь, Толя, не дал бы ни цента". - Я с Гендлером тоже пил водку. Хороший парень. Милейший, но абсолютный бесхребетник. "Чего изволите". И потом к тебе иное отношение, ты - Некрасов, знаменитость, и из другой епархии. А я спрашиваю Гендлера: "Юра, почему ты не пускаешь на "Свободу" Вайля и Гениса? Ведь они лучшие литературные критики в русской эмиграции!" "Я не пускаю? - с ангельской улыбкой удивляется Гендлер. - Да они сами не хотят работать, они ни разу ко мне не приходили". Я повторяю ангельскую улыбку Гендлера: "Юра, вчера Вайль и Генис пришли в номер моей гостиницы, и мы говорили весь вечер. Они хотят работать. Завтра утром они придут к тебе в бюро"... Так вот, возвращаюсь к теме нашей беседы. В Париже мы своих внештатников оформили по всем правилам французского законодательства. По чьему-либо капризу их уволить было невозможно. - Расскажи о нашем бюро. Приятно вспомнить. А о злодее, который портил тебе жизнь, вспоминать не хочешь? Кто? Догадайся. Итак, Некрасов приезжал в бюро по поводу и без повода. Бюро ему одновременно заменяло Дом литераторов и библиотеку. Мы выписывали все советские центральные журналы и газеты, включая "Красную звезду" - специально для Вики. Подозреваю, что Вика был рад возможности сбежать из дому, пообщаться с людьми. В БЮРО его встречали с распростертыми объятиями. Шагинян заваривал чай, Маша часами слушала некрасовские истории о Соколове-Микитове, о театральной студии в Киеве, о последних заграничных поездках, обменивались впечатлениями о прочитанных книгах и так далее. Сема и Фатима любили разговоры с Некрасовым о политике. Некрасов заводился и забывал о времени. Никто не решался прерывать Некрасова, не дай Бог, Вика обидится! Но уже около шагиняновской студии дежурил венгр или поляк, которым надо было записывать передачи, Мирский и Салказанова "горели" со своими корреспонденциями, их отправлять через час, а готово всего несколько абзацев... Тогда в дверях возникал "парижский злодей". "Вика, - говорил я зверским голосом, - кончай трепаться. Пошли работать!" Я знал, что десять статей в месяц Вика никогда не напишет, ведь от него ждали не двухстраничных корреспонденций, откликов на тему дня или пересказа информации французской прессы, - нет, требовался добротный некрасовский текст на десять минут. Я по себе чувствовал, что при таком темпе выдыхаешься, все труднее находить новые темы, а Некрасов был старше меня на 24 года. Плюс он "втихаря" еще умудрялся работать над своими книгами. Или его приглашали выступать в другие страны, что тоже занимало время. А я поклялся Вике (после того как Максимов уволил его из "Континента"), что заработок у него будет стабильный, заработок не опустится ниже максимума, выбитого у мюнхенской бухгалтерии. (Теперь это можно воспринимать как интуитивно подготовленный ответ памфлету Балакирева в "Крокодиле". Публикация в "Крокодиле" появилась много-много позже. Просто раз и навсегда я для себя решил: пока я на радио, у Некрасова не будет никаких материальных проблем.) Благие намерения прекрасны. Вопрос - как их превратить в реальность? Вот тут и выручали "Беседы у микрофона". Каждая беседа у микрофона Некрасову засчитывалась как очередная статья, и статью он писал неделю, а "беседу" мы с ним делали минут за двадцать. Улавливаете разницу? Короче, я старался, чтоб у Некрасова было как можно больше таких бесед. И основная наша работа заключалась в том, что мы с Некрасовым обговаривали темы, готовились. Конечно, советские газеты, литературная и культурная жизнь в СССР и во Франции нам подбрасывали сюжеты. Иногда тема всплывала неожиданно. Например, какая-нибудь кадровая перестановка в советских верхах. - Вика, давай подумаем, чем это вызвано. - Да я знал этого человека, он из окружения Щербицкого. Так, слово за словом, что-то выстраивалось. И я говорил: "Про то, как вы бегали в магазин за водкой, ты расскажешь отдельно Шагиняну, а вот о партийном собрании будет интересно нашим радиослушателям". Вообще Некрасов был уникальным рассказчиком, и при его энциклопедических знаниях - от архитектуры до филателии (пропускаю остальные буквы алфавита), я мог бы услышать и для себя много полезного. Но в силу специфики радио наши разговоры носили утилитарный характер, и когда он, допустим, увлекался воспоминаниями о своей юности в Киеве (какой бы это был бесценный материал сейчас!), я его обрывал: "Вика, ближе к телу", ибо, повторяю, искал ему конкретную тему. И еще такая деталь: пока наша работа не кончалась, пока Некрасов не записался в студии (со мной или прочел свой текст), - никакого пивка в кафе. - Зануда. Комиссар по трезвости. Вика, ты думаешь, мне было приятно следить, что называется, за твоей нравственностью? Не от хорошей жизни. Ты помнишь, когда это началось? Миллион лет тому назад нас пригласили выступить на торжественном заседании Баварской академии, посвященном русской литературе. Мы с Некрасовым поехали в Мюнхен, взяли отдельное купе и вечером, естественно, несколько себе напозволяли. Меня, конечно, предупреждали, что у Некрасова бывают запои, но как и когда они начинаются, я не знал. Уважаемый классик, в почтенном возрасте, мне даже неудобно, стыдно считать, сколько рюмок он пьет. Из гостиницы нас повезли на банкет, который устроил в честь академии министр культуры Баварии. Я смотрю: час дня, а Вика уже веселенький. Со мной ему не сидится, отправился гулять по столикам. Вон знакомый, еще знакомый... Со всеми он обнимается, целуется, всем лестно выпить с Некрасовым по бокалу вина. Но все потом закусывают, жратвы навалом, а Некрасов бродит от столика к столику, и все больше его шатает. Когда же он пошел на министра культуры (не к министру, а на министра) обниматься и целоваться, а министр, испуганно улыбаясь, попятился, я спикировал коршуном, в последний момент изменив траекторию Викиного движения. Получилось, будто двое русских, крепко взявшись за руки, решили выйти из зала подышать воздухом. С русскими такое бывает. Спрашивается: какого черта я высунулся? Мы в свободном обществе, каждый имеет право и так далее. Сработал советский рефлекс? Может быть. Виноват. Но почему-то мне не хотелось, чтоб потом кто-то из немцев пробрюзжал - мол, видел автора "В окопах Сталинграда" пьяного, как "руссише швайн". Привез Некрасова на такси в гостиницу, замечаю в его номере под кроватью полупустую бутылку коньяка. Я говорю: "Вика, что тебе принести? Я все куплю, гуляй-веселись, только оставайся в комнате. Я тебя тревожить не буду и обещаю - никто не войдет. Но и ты мне обещай: завтра вечером перед заседанием приведешь себя в порядок. Толкнешь речугу, а после ныряй в глухую несознанку". Он на меня как-то осмысленно глянул: "Будет сделано". - Хоть бы кто-нибудь из моих мемуаристов пропустил рассказ про пьяного Некрасова! Вика, я не про это, я видел людей в запое - Юру Казакова, Максимова - жуткое зрелище! Уж какой Максимов был волевой - заметь, я выбираю слова, об ушедших или - или... Он обладал мощным силовым полем, под его дудку плясали высокопоставленные антисоветские товарищи. После перестройки, когда открыли границы, я с некоторым злорадством подумал: "Теперь попляшут и советские господа". Так вот, и Максимова запой скашивал, как пулеметная очередь. На моей памяти лишь один человек во время запоя смог встать на ноги - Некрасов! Для тех, кто понимает, это - подвиг. Словом, когда на следующий день вечером я постучал в его номер, Вика был свежевыбрит, в костюме, почти в норме. Скажем так, чуть размягчен. И мы просидели несколько часов в президиуме, Некрасов благодушно улыбался (правда, я шипел ему в ухо: "Вика, не вставай, не лезь обниматься"), а главное - произнес проникновенную речь, начав ее так: "За что я вас люблю, немцы..." Растроганный зал плакал. После торжественной части - коктейль, все бросились к Вике, герою дня, но я уже успел созвониться с Парижем и действовал согласно инструкциям, полученным от домашних Некрасова: "Ни грамма! И сразу "у койку"!" ...А ТЕПЕРЬ, под занавес, другая история на тему: кто и где читает книги. Осенью 1994 года я прилетел в Лос-Анджелес по приглашению русской газеты "Панорама", которая издается в Калифорнии. Первое мое выступление собрало полный зал. Саша Половец, главный редактор "Панорамы", предупреждает: "Толя, у нас особая публика. Это не московская аудитория. Расскажи что-нибудь легкое, литературные анекдоты - кто, кого, каким способом..." Я встаю и говорю в зал: "Хочу прочесть главу из моей книги, главу, которая называется "Последний год жизни Некрасова". У Половца - обморочные глаза. Я читаю. 14 страниц книжного текста. В зале мертвая тишина. В Сан-Диего я решил повторить номер. Однако для страховки выбрал смешной сюжетный рассказ. Оглушительный провал. Через пять минут в зале - кашель, громкие разговоры. Не хотят слушать. Прав Половец: специфическая публика. Но после провала ко мне подходили и спрашивали: у вас есть книга про Виктора Некрасова, где бы ее достать? То есть про Некрасова они хотели бы слушать, про Некрасова они хотели читать. Из Лос-Анджелеса я прилетел в Вашингтон, и там мне показали материалы расследования комиссии Американского конгресса деятельности директоров радиостанции "Свобода" и "Свободная Европа" - Пелла и компании. - Слушай, Вика, это нас с тобой касается. Мы с тобой знали, что Пелл - скотина, свою книгу я так и назвал: "Меня убил скотина Пелл", но выяснилось, что, закрывая парижское бюро и увольняя журналистов из других редакций, они - Пелл и компания - свою зарплату под шумок сделали выше, чем у президента Соединенных Штатов! (- Шагинян, вырежи реплику Некрасова, цензура не пропустит...) Я уже говорил и опять повторяю: "Слава Богу, что эти пакости произошли после твоей смерти". Все, Виктор Платонович, спасибо за беседу. Шагинян машет руками: кончается пленка. (А у газеты нет больше места на странице.) Можешь смело гулять. Спуститься в кафе? Извини, Вика, я должен диктовать Маше статью. В следующий раз обязательно опрокинем по рюмочке. Вика уходит, и я вдруг понимаю, что следующего раза не будет. Вика вернулся на свой Олимп, где годы текут вспять, и там превратится в того Некрасова, каким я увидел его в первый раз, когда студентом Литературного института протырился на пленум Московской писательской организации. Обсуждалась проза "Нового мира". В центре внимания была повесть Виктора Некрасова "В родном городе". Повесть критиковали записные ораторы, но собрание знало: такая критика - предвестник новой славы. В ту эпоху громко раскритикованные книги вызывали особый читательский интерес. После собрания Некрасов, провожаемый почтительными взглядами, спускается в вестибюль. Проходит в двух шагах от меня. Молодой, коротко, по-военному стриженный, черные усики, ироничные глаза. Небрежно роняет своему спутнику: "Подумаешь, покритиковали, ведь не убили". Вот таким, молодым, ироничным, уверенным в себе, он останется на Олимпе, а может, наденет форму армейского капитана, как на той фотографии, что он подарил Маше. И там, на Олимпе, около Некрасова, всегда будут друзья, поклонники или бойцы его батальона с той фотографии. Пожалуй, явятся и генералы из Главполитуправления Советской Армии, те, что пытались запретить его фильм "Солдаты" - дескать, неправильно показана война. А Некрасов бросит им фразу, которую тогда в ярости крикнул на обсуждении фильма: "Не знаю, господа генералы, как вы драпали от немцев, может, на "виллисах", а мы, пехота, драпали в рваных сапогах!" В общем, сквозь толпу у подножия его Олимпа мне уже не пробиться. Тот, молодой Некрасов, с черными усиками и ироничными глазами, наверно, меня и не узнает. А если заметит, подумает: "Что за тип там суетится? Небось когда-то я с ним выпил сто граммов"... lgd24lity Люди и боги в Лавке писателей История, которой стукнуло сорок лет МЫ УЖЕ привыкли к нынешнему феерическому ассортименту книжного рынка (есть все - на все вкусы и потребности). Издание любой книги теперь - вопрос только денег. За новыми проблемами мытарства прежней эпохи прочно забываются... В 1957 году московской Книжной лавке писателей исполнялось 25 лет, и писатели-библиофилы решили отметить этот юбилей выпуском сборничка приветствий, пожеланий и воспоминаний о самых радостных своих приобретениях, осуществленных в лавке. Сборник согласилось выпустить издательство "Советский писатель". Душой этого проекта был Владимир Германович Лидин - в ту пору несомненно первый библиофил среди писателей, собравший блистательную библиотеку русских книг XIX века ("Друзья мои - книги" - так назвал Лидин свои заметки библиофила, выдержавшие несколько изданий). У Владимира Германовича было природное чувство юмора - оно незаметно в его прозе, но в жизни проявлялось сполна: письменные его розыгрыши, легкие, ненатужные, сверкающие, говорят о таланте, увы, не воплощенном в его книгах. Среди друзей-писателей, к которым обратился Лидин, предлагая участвовать в юбилейном сборнике, был и Илья Григорьевич Эренбург. К тому времени обоих писателей связывала сорокалетняя дружба, ставшая особенно тесной после того, как в 1927 году гостивший во Франции Лидин совершил необычайно веселое путешествие по Бретани вместе с Эренбургами и Савичами. Именно в ту поездку Эренбург прозвал Лидина Рюриком Абрамовичем Солитером (от французского solitaire - одинокий); это содержательное имя прижилось, и многие свои шутливые письма Эренбургу Лидин подписывал именно так. Наша история начинается 15 апреля 1957 года, когда было написано следующее письмо: "Шер ами, с получением сего напишите четверть странички или полстранички для сборника-памятки, выпускаемого нами к 25-летию Книжной лавки писателей. Ваше имя украсит памятку, а памятка увековечит Вас в качестве книголюба, что всегда украшает биографию писателя (бр. Гонкур, Анатоль Франс, А--П.Чехов и др.) Амен. Tout a vous* Вл. Лидин P.S. Можно в виде привета, афоризма, иронии, лирики - и вообще все, что хотите, но срочно, сдаем книжечку, выйдет в мае в "Сов. писателе". Человек неизменно обязательный, Эренбург откликнулся тут же, написав "Заметки о Книжной лавке писателей". Это полторы странички текста, но сказано в них о многом: "В Книжной лавке писателей два отделения: для людей и для богов (богами считаются члены Союза писателей и кандидаты, последние, видимо, на положении полубогов). Люди могут купить те книги, которые имеются в продаже, но для богов хранят книги распроданные. Мне обидно, что боги редко заглядывают в отделение для людей: они могли бы увидеть, какие книги люди читают и какие книги они не желают читать. Мне могут сказать, что для этого незачем ходить в книжную лавку: можно посмотреть цифру тиража книги, ознакомиться с критическими статьями. Однако на самом деле цифры тиражей диктуются вовсе не спросом на книгу, а другими соображениями, иногда более высокими, а иногда более мелкими. Критические статьи редко совпадают с мнением читателей. Критики могут расхваливать роман или стихи, которые в изобилии лежат на полках книжных лавок. Критики могут ругать роман или стихи, которых давно в продаже нет; и жены или приятельницы критиков просят своих мужей или приятелей: "Купи мне эту книжку"... Критик, даже самый злой, в частной жизни может быть добрым, и он идет в Книжную лавку писателей, разумеется, в отделение для богов. В отделении для богов можно тоже увидеть кое-что поучительное. Я знал большого и умного писателя. Как-то он выступил с докладом, в котором обличал одного поэта. Потом он пошел со мной обедать и, выпив рюмку, сказал: "Хотите послушать настоящую поэзию?" Он мне начал читать стихи поэта, которого за час до того поносил. Я знал одного критика. Он в статьях обличал многих поэтов. Он переписывал их стихи и переплетал. Он покупал в Книжной лавке книги, которых давно не переиздавали, потому что он, как и некоторые другие, доказывал, что их переиздавать не стоит. В отделении для людей писатели могут увидеть тех, для кого они пишут: читателей. Там я примиряюсь с жизнью. У нас порой издают плохие книги. У нас редко издают хорошо, и хорошие книги почти всегда плохо изданы: скверная бумага, серая печать, безвкусные переплеты. Но, когда наш читатель берет в руки хорошую книгу, даже дурно изданную, его глаза загораются и отсвет его любви падает на томик. В такие минуты чувствуешь, что писатели моего поколения прожили жизнь не зря: это, конечно, чувствуешь в первом отделении - для людей, не для богов. Илья Эренбург". ЭТИ ЕМКИЕ строки очень характерны для Эренбурга эпохи оттепели: он не упускал возможности воздействовать на общество, надеясь, что систему, оставшуюся в наследство от Сталина, можно очеловечить. Конечно, не все читатели, которым были адресованы заметки Эренбурга, знали, что в них не названы имена Александра Фадеева и Бориса Пастернака, а критик-библиофил - это Анатолий Тарасенков, но направление главного удара было понятно всем. Надо ли говорить, что заметка Эренбурга редколлегию сборника перепугала насмерть - вместо тихой книжки получалась слишком громкая: Эренбургу объяснили, что от его заметки может быть большая беда для лавки. Прошел май, сборник не издали, обещали, что напечатают в конце года. Лидину все же хотелось, чтобы имя Эренбурга в сборнике осталось, и он, зная колючесть Эренбурга, постарался смягчить дело шуткой: "20.Х.57. Дорогой далекий друг, когда-то мы с Вами встречались, не знаю - помните ли Вы меня еще. Я лично хорошо помню Вас, Вашу гордую походку, блеск ваших глаз и Ваше неотразимое влияние на женщин, из которых не одну Вы оставили в печали и воспоминаниях. Теперь о деле: не разрешите ли Вы в книжечке, посвященной 25-летию Книжной лавки и выходящей в декабре, в разделе "Записи писателей", поставить прилагаемые строки из Вашей статьи? Статья, как мы с Вами договорились в свое время, полемична, а сборничек наш тихий, и лавка больше всего опасается, что именно деление на имеющих доступ в писательскую комнату и нижний этаж может поставить ее под удар. Дайте согласие, мне хочется, чтобы Ваша страничка была в книжке. Пусть позвонит Ваш секретарь и подтвердит. Прошу передать привет Вашей супруге, которую я помню еще амазонкой, скакавшей в Киеве на Подоле и запомнившейся всем киевлянам, у которых есть разум и вкус. С глубоким уважением Р.А.Солитер". Согласился ли Эренбург напечатать несколько строк из своей заметки, неизвестно, поскольку, как утверждают знатоки-библиофилы, сборник, посвященный Лавке писателей, так и не вышел... Борис ФРЕЗИНСКИЙ lgd24pro Шукшинский кот ...ДВЕРЬ со скрипом отворилась и на пороге возникли кинооператор Вадим Юсов, с которым мы делили каюту, директор и администратор съемочной группы. Так и застыли, не говоря ни слова и глядя на меня. - Что случилось? - спросил я. Директор шагнул вперед: - Кто был вам Тихон? - Как - "кто"? Кот! У троицы вырвался вздох - то ли облегчения, то ли удивления. - Тогда возьмите, - и директор бросил мне на койку телеграмму из дома: "Тихон погиб". Кошатники меня поймут - я очень горевал: Тишка был членом семьи... Тишка достался мне случайно. Как-то осенью 73-го зашел я за чем-то в соседнюю квартиру и увидел, что хозяйка держит тощее жалкое существо, завернутое в тряпку, - торчали только голова и тонкий крысиный хвостик месячного котенка. - Блохастый, - брезгливо сказала соседка. - Не возьмешь? Котенка я тут же "приватизировал", вымыл и избавил от блох. А к весне он раздобрел, стал пушистым сибирским красавцем с просто лисьим хвостом. Но случилось несчастье... В тот мартовский вечер я поздно вернулся домой и сразу заметил, что Тихон, против обыкновения, не выбежал мне навстречу. В комнатах его не было, дверь в лоджию была открыта... Тишку я нашел внизу, в темноте едва разглядев в грязной весенней траве, и принес домой. Два дня он лежал и стонал, положенная около мордочки любительская колбаса, на которую он обычно бросался, как пролетарий 17-го года на классового врага, оставалась нетронутой. На третий день он лизнул мне руку, а через неделю был совершенно здоров. Но с тех пор случилось небольшое чудо: Тихон воспылал ко мне большой любовью. Куда шел я, туда не спеша отправлялся и он. На ночь его оставляли в прихожей, однако - вот чудо! - утром я обычно обнаруживал, что он спит под моим одеялом, положив голову на мою подушку. Как кот проникал сквозь закрытые двери, навсегда осталось загадкой. С той весенней поры Тишка прыгал с 6-го этажа еще два раза - и хоть бы хны. Знающие люди объясняли: "Кот сексуально озабочен". Критик и театровед Нина Велехова, большая любительница и знаток кошек и собак, предупреждала: "Он ищет кошку - не пускайте его в лоджию: он может прыгнуть и разбиться". Как я потом узнал, так оно и случилось: кто-то из домашних не закрыл крамольную дверь, строители поставили внизу бетонную тумбу, и, прыгнув в очередной раз, Тихон разбился. Много позже сходную историю рассказала мне Елена Образцова: ее великолепный 12-килограммовый (!) "оперный" кот Амонасро (!!) тоже разбился, сорвавшись из окна 6-го этажа. Повторяю, кошатники меня поймут - я очень горевал. А история имела неожиданное продолжение. Июль 1974-го на Дону выдался жарким, душным, сухим, за месяц - ни капли дождя. Там-то Сергей Бондарчук снимал "Они сражались за Родину" по роману Шолохова, а я приехал, чтобы написать, как это происходит. Съемки шли днем, вечером становилось немного прохладнее, и все высыпали на палубу теплохода "Дунай", пришпиленного якорями к берегу; корабль был нашей гостиницей. Естественно, история с телеграммой стала сразу же всем известна. Еще утром за завтраком подошел Сергей Федорович, пожал мне руку, вздохнул и сказал: "Ну, что делать..." А Василий Шукшин, снимавшийся в роли Лопахина, заставлял много раз повторять рассказ о Тихоне, каждый раз спрашивая одно и то же: - Значит, говоришь, не утерпел? - почему-то ему нравилось это слово. - Не утерпел, - подтверждал я, благодарный за сочувствие. Каково же было мое удивление, когда спустя полгода, уже после смерти Василия Макаровича, в только что опубликованной сказке "До третьих петухов" я наткнулся на такое место: "Опять вошла секретарша Милка: - Сиамский кот Тишка прыгнул с восьмого этажа. - Разбился? - Разбился. Старичок подумал... - Запишите, - велел он. - Кот Тимофей не утерпел". И дальше: "Старичок значительно подумал. - ...А кот-то... А? Сиамский-то. С восьмого этажа!" Однажды я спросил артиста Георгия Буркова, близкого друга Шукшина, снимавшегося в той же картине, - в чем дело. - А это твой кот, - уверенно ответил он. - Вася запомнил эту историю и потом ее вспоминал. - Но почему не мой, сибирский, а сиамский? И уменьшительное от Тимофей - Тимоша, а тут - "Тишка" и "не утерпел"? - Ну, что сиамский - понятно: показалось - темпераментней. А имя... Видно, запало... Григорий ЦИТРИНЯК lgd24medfi Холодные профессионалы не способны исцелять людей - считает лауреат Нобелевской премии Бернард Лаун Десятка два пациентов, страдавших одним и тем же заболеванием, разделили на две группы. Одних поместили в больничные палаты, окна которых выходили на глухую бетонную стену. Других - в палаты с видом на небольшой сквер, где росло пышное раскидистое дерево. Так вот, при том, что все получали одинаковое лечение, больные "с видом на дерево" быстрее поправлялись и были выписаны из больницы раньше, чем "забетонированные" пациенты. Рассказывая об этом поучительном эксперименте в книге "Утраченное искусство врачевания" ("The Lost Art of Healing" недавно увидевшей свет, доктор Лаун в очередной раз напоминает об исцеляющей силе красоты и добра. Напоминает, чтобы затем, горестно обозрев всеамериканский медицинский ландшафт, отметить преобладание "бетона" врачебного бесстрастия при реликтовой редкости живого участия в судьбе пациента. Как восстановить во многом утраченное доверие между больным и врачом, как вернуть медицине уважение общества? Этот вопрос задает себе и читателям доктор Лаун. "Ядерное сердце" и фаусты ХХ века Мы беседуем с доктором Лауном в его офисе в Бруклайне, пригороде Бостона. Здесь расположен основанный и возглавляемый им Центр сердечно-сосудистых заболеваний. - Вы не можете отрицать, - говорю я доктору Лауну, - что американская медицина остается самой передовой в мире, вы же сами приложили руку к ее бесспорному лидерству! - Это так, я вовсе не умаляю достижений, - отвечает Лаун. - Но в целом как отрасль здравоохранение в США переживает, по моему убеждению, глубокий кризис. Лечение стало сводиться к использованию достижений медицинской науки. Но когда абсолютизируется наука, теряется из виду человек. Врачи концентрируют внимание на дисфункции какого-то органа - сердца, легких, печени или почек. Но отчего возникло заболевание? В своей книге я подчеркиваю, что 80 процентов болезней, заставляющих обращаться к врачу, имеют первопричиной жизненные тяготы и стрессы. У человека нелады с женой. Он ненавидит свою работу, разочарован в жизни. Или, допустим, в отчаянии, что его сын - алкоголик или гомосексуалист. Но когда он приходит к врачу-прагматику, тот видит в пациенте лишь носителя конкретного заболевания, а "лирика" его не волнует. Однако больна не только определенная часть тела, человек нездоров в целом, его организм разладился как система. И знание всего этого очень важно для успешного лечения. - Но чем плохо увлечение технологическими новинками? Ведь стольким людям они спасли жизнь... - Врачи, современные фаусты, заключили сделку с наукой и технологией. Многими из них - я вовсе не обвиняю всех! - движет коммерческий расчет, а нередко даже алчность, стяжательство. И врача к этому подталкивают жесткие экономические условия. Смотрите, когда я принимаю пациента, то получаю 50-60 долларов в час. Но если я запускаю ему в сердце трубку для "прочистки" сосудов, то получаю за несложную операцию 2 тысячи долларов. Иначе говоря, общество во много крат выше оплачивает использование технологии, чем мастерство межличностного общения. Как следствие - американские врачи забыли искусство врачевания. В моем понимании врачевание - это заинтересованный диалог двух экспертов. Врача и... пациента. Да-да, и пациента, главного знатока собственной болезни, кровно заинтересованного в успехе лечения. - О делячестве в сфере медицины разговоров много. Чему удивляться? Где хорошо платят, туда люди и идут... - Увы, идут все больше и больше холодные, рациональные профессионалы, не способные исцелять, не способные вступать в доверительные отношения с пациентом. Этим людям не место в медицине, им бы на Уолл-стрит. К сожалению, из-за притока таких людей репутация врачей сегодня чрезвычайно низка. - А правда ли, что нередко операции на сердце, в том числе "байпас", назначаются лишь из коммерческих соображений? - Увы, правда. Еще в 1970 году на основании клинических наблюдений я пришел к выводу, что терапевтическое лечение сосудистых заболеваний не менее эффективно, чем хирургия и ангиопластика. 70 процентов сердечных больных ничего не выигрывают от хирургических операций. - Я не ослышался - 70 процентов? - Да. И это острейшая проблема американской кардиологии! Два последних года в нашем центре мы наблюдаем 800 пациентов, страдающих тяжелыми заболеваниями сосудов. Из этой группы мы рекомендовали хирургическое вмешательство лишь 9 процентам больных. Лишь 9 процентам! Вы не подумайте, я не против технологии, я не луддит. Но критерии отбора на операцию у нас в клинике очень жесткие. Все остальные получают терапию. Это те самые пациенты, которым лечащие врачи устрашающе внушали: "У вас в груди бомба с часовым механизмом", "Вы живете на вулкане", "Ваши дни сочтены" и тому подобное. Смертных случаев в этой группе - 1,3 процента в год. Много это или мало? Сравните: в США смертность при операциях на сердце - 3,1 процента, в частности при "байпасе" - 1,5-2 процента. В методах терапии произошла революция, и впервые стало возможным остановить рост сосудистых заболеваний. А знаете, сколько времени у нас продолжается прием каждого пациента? Примерно один час. И эта неспешность оказывается очень экономичной. В большинстве случаев тесты уже не нужны. Приведу пример. 38-летний чиновник из Сан-Антонио жаловался на сильную боль в груди. Четыре месяца ходил по местным врачам. Ему сделали все мыслимые тесты по нескольку раз, обошлось это в 20 тысяч долларов, но причину боли так и не нашли. Он прилетел из Техаса в Бостон. Пришел ко мне в клинику мрачный, нервный, сжатый, как пружина. Я попросил его точно указать то место, где болит. Он ткнул пальцем в одну точку. Верный признак, что это не сердечная боль, она практически не бывает точечной. Попробуйте сделать движение, сказал я. Он попробовал и застонал от боли. Нет сомнения, говорю, у вас межреберная невралгия. После тщательного осмотра диагноз подтвердился. Дальше все было просто. Пациент пребывал в изумлении: почему же медики в Сан-Антонио не смогли поставить правильный диагноз? Ответ тоже прост: они озабочены зарабатыванием на жизнь. - Ваш совет: как уберечься от болезней сердца и сосудов? - Их можно предупредить. Известны критические факторы, вызывающие эти болезни. Необходимо контролировать свой вес, уровень кровяного давления, липидов, сахара в крови, делать физические упражнения,. И главное, контролировать стрессы. Если это удастся, сердечные болезни вам не грозят. - А можно ли избавляться от сердечных болезней так же, как от инфекций - скажем, гриппа? - Увы, нет. Есть принципиальное отличие. Инфекционную болезнь вы вылечиваете и тотчас забываете о ней. Болезни сердца носят хронический характер. Но и "сердечники" могут жить долгой и полноценной жизнью. - Как вы относитесь к пересадкам сердца? - Нормально отношусь. Проблема в том, что не хватает органов для трансплантации. В США совершается три тысячи пересадок сердца в год, а потребность - двадцать тысяч! Моя позиция: лучше вкладывать деньги в профилактику, чем тратить 100-200 тысяч долларов на каждую трансплантацию. Но, конечно, бывают случаи, когда больного может спасти лишь пересадка. Это чудо, которому не перестаешь удивляться. У меня три пациента с трансплантатами. Одного из них, крупного финансиста, я наблюдал тридцать лет. После операции он вновь стал прытким, как юноша. - А реально ли создание надежного искусственного сердца? - Это задача для XXI века. Ключ - в бесперебойном источнике питания. Он должен быть абсолютно надежен. - Может, использовать ядерную энергию? - Спасибо большое! (Иронически.) Вы хотите, чтобы плутониевые бомбочки разгуливали по улицам? А если обладатель "ядерного сердца" попадет в дорожную аварию, что тогда? Утечка плутония? Странно, что русский, знающий про Чернобыль, такое предлагает... Янтарь от Суслова - Помню, где-то в середине 80-х годов ваше имя замелькало в прессе СССР. Как вам удалось завязать столь тесные отношения с советскими коллегами? - В 1966 году на Всемирном съезде кардиологов в Дели я познакомился с доктором Евгением Чазовым. Рассказав ему о проблеме внезапной смерти, которая меня тогда очень занимала, я выразил желание прочитать на эту тему серию лекций в Советском Союзе. Когда же спустя два года я приехал в СССР, меня потрясло, что тема эта не вызвала ни малейшего интереса. "Для нас внезапная смерть не проблема, - сказали мне, - это проблема капиталистического, индивидуалистического общества, где человек загнан, замучен стрессами и заботами". Полная чепуха! Но как бы то ни было, я был расстроен, подавлен неуспехом моих лекций. В 1972 году я вдруг получил приглашение от советского посольства проконсультировать "кое-кого в Кремле". Получил не в самый подходящий момент - готовилась свадьба моего сына, и я спросил: а кто именно болен? Посольство ответило: мы не знаем. Мужчина или женщина? - допытывался я. Мы не знаем, был ответ. Тогда не еду, сказал я твердо. Мне позвонили из Вашингтона, из администрации, и мягко посоветовали: в преддверии встречи Никсона и Брежнева было бы совсем неплохо, если бы вы нашли время для поездки в Москву. Что оставалось делать? В Москве меня у трапа самолета встретил лимузин и доставил прямиком в Кремлевскую больницу, где я должен был увидеть больную. Ею оказалась госпожа Суслова. Она была без сознания, умирала от почечной недостаточности. Что за дураки эти русские, подумал я, зачем они пригласили меня, я же не специалист по почкам?! Потом я догадался. Это был повод для советских врачей, чтобы пригласить именно меня, ведь спасти ее уже никто не мог. Я получил подарок от Суслова: книгу о русском мраморе и изрядный кусок янтаря. Книга была подписана строго: Суслов. Никаких других слов, пожеланий, только фамилия. После этого я раз тридцать бывал в Москве. - Встречались ли вы с Брежневым? - Нет. Я намеренно уклонился от встречи. Движение врачей, которое мы с Чазовым организовали, в США подвергалось яростным нападкам как коммунистическая пропаганда, хитрый советский трюк. И я не хотел давать пищу для новых обвинений. Но позиция моя и сегодня остается неизменной: политические разногласия должны отступать на задний план перед ядерной угрозой. После третьей мировой войны некому будет разбираться, чьими трупами усеяна земля - большевиков или капиталистов. Ни одно общество не вечно. Коммунизм рухнул. Но и капитализм когда-нибудь умрет. Нельзя допустить, чтобы в борьбе идей погибла культура, погибло человечество. Люди одержимы идеологией и забывают, что все мы лишь маленькая частичка мироздания. - И все же... Приезжая в годы коммунистического режима в Советский Союз, садясь за стол переговоров с людьми, которые душили свободу, подвергали гонениям инакомыслящих, вы тем самым помогали укреплять их власть, легитимизировали ее... - Тысячу раз я выслушивал подобные упреки! Но отбрасывал их. Вместе с русскими врачами мы покончили с оспой. Ее больше нет в мире - страшной болезни, которая выкашивала до полумиллиона жизней в год. Это хорошо или плохо? А теперь ответьте: что страшней - оспа или ядерная война? Этот угол зрения делает вопрос идеологических различий несущественным, второстепенным. И, кроме того, я убеждался, что в Советском Союзе вот-вот грядут перемены. Символом этих перемен стал для меня Михаил Горбачев... От чего вымирают русские? - Какова судьба международного движения врачей за предотвращение ядерной войны? - Движение живо. Правда, упала активность русских коллег. Это очень грустно. Русские сейчас поглощены тем, как выжить в новых социальных условиях, в обществе, зараженном коррупцией и криминальной преступностью. Год назад я был в Москве, на юбилее Кардиологического института имени Мясникова. Были приглашены всего два западных врача - ДеБейки и я. Я был в ужасе от увиденного. Никто не хотел говорить с нами о социальной ответственности, о политике. Люди заводили разговор о самых будничных, прозаических вещах. Помогите моему сыну или дочери получить работу в Америке. Помогите переехать, получить контракт. Идет ужасающий процесс истощения энергии нации. Это беда, от которой хочется разрыдаться. Лучшие умы уезжают из России! К примеру, я был в Мексике и случайно узнал, что там теперь работают пятнадцать превосходных русских ученых-астрофизиков. И это еще одна трагедия России. - А может, Западу надо последовать примеру Джорджа Сороса и помогать России инвестициями, грантами, ссудами? - Я пытался организовать отправку аппаратов для диализа в Россию, где столько людей страдает и умирает от почечных болезней, но наткнулся на непробиваемую стену корыстной бюрократии. Все вымогают взятки. Типичный вопрос: что я буду с этого иметь? Я сдался, ведь я не Дон Кихот и не умею воевать с ветряными мельницами. - Я понимаю, вы медик, а не политолог. Но что бы вы прописали России для ее скорейшего излечения? - Нужно кардинально изменить российские политические институты, чтобы в них заговорил голос народа. Сегодня идет наглое выкачивание богатств и природных ресурсов. Как недавно написал в "Нью-Йорк таймс" Солженицын, из России ежегодно вывозят 50 миллиардов долларов. Перемены, происходящие в России, беспрецедентны и трагичны. Продолжительность жизни у мужчин упала с 67 до 57 лет! Такого никогда не было в истории человечества! Русские вымирают, вымирают, вымирают... Почему? Из-за невероятных стрессов, лишений, нищеты, бессилия, из-за постоянного отравления токсичными отходами. Москва - одно из самых опасных мест на Земле, где у огромного числа женщин развивается рак груди. Множество людей страдает раковыми болезнями, лейкемией. Нет реального контроля за радиацией и химическим загрязнением. В Америке это тоже огромная проблема. Но в России дела обстоят из рук вон плохо. Чтобы очистить Америку от химического загрязнения и радиации, требуется триллион долларов. А сколько нужно России? Это историческая трагедия Советского Союза, России. Нет другого народа в мире, который бы столько страдал. - Я не был бы русским, если бы также не спросил: как вы оцениваете послеоперационное состояние здоровья президента Ельцина? - Опыт подсказывает: нельзя говорить о пациенте, которого ты сам не осматривал. Я не знаю, каково состояние его здоровья. Я не знаю, насколько обязательна была операция "байпас". Мне непонятно, почему они так долго ждали, если знали, что он тяжело болен. Но я знаю, что здесь замешано много политики. Почему от общественности скрывалось реальное самочувствие Ельцина? Более того, оно маскировалось. Он даже отплясывал в те летние предвыборные дни, я видел на фотографиях. - А как вы прокомментируете заявление ДеБейки, что благодаря успеху операции Ельцину теперь дозволяется выпивать немного вина? - Ничего сказать не могу. Замечу лишь, что у хирургов особый взгляд на вещи. - А у терапевтов? - Меня вдохновляют слова великого философа и врача XII века Маймонида: "Никогда не забывай, что пациент - это близкое тебе создание, страдающее от боли". Врачу - исцелися сам - Недавно с 12-летней дочерью - она простудилась и температурила - я ездил к врачу-педиатру. В приемной, где дети кашляли и чихали, мы прождали минут сорок. Врач уделил ей минуты 2-3 и перепоручил заботам медсестры, которая сделала необходимые анализы. Затем на выходе врач протянул рецепт. Он не спросил ни у меня, ни у дочери ни-че-го. Мне это показалось странным... - С этим нельзя мириться! Надо, чтобы врачи снова стали разговаривать с пациентами. Пока же многие из них - как кулинары, готовящие по поваренной книге. Им надо напоминать, что 80 процентов важной информации о состоянии здоровья пациента, ведущей к правильному диагнозу, врач получает из истории болезни, 10 процентов - из физического осмотра, 5 процентов - из простых тестов (анализ крови, измерение кровяного давления, рентген и т. п.) и только 5 процентов - из дорогостоящих технологических тестов. - Про рецепт для России мы поговорили. А что вы предложите американской медицине? Как ей выходить из кризиса? - Американская медицина - форменное сумасшествие. Это высокотехнологичный, узкоспециализированный, очень дорогостоящий способ достичь банкротства. Америка не может позволить себе свою медицину, потому что она стоит один триллион долларов в год. Это 14 процентов валового национального продукта. Прибыль медицинских страховых компаний достигает 47 миллиардов долларов. А посмотрите на заработки врачей. За 1982-1989 гг. доходы кардиологов выросли со 125 тыс. до 225 тысяч долларов. Доходы медиков других специальностей увеличились в среднем на 8 процентов, так почему же у кардиологов они подскочили на 40 процентов? Потому что кардиологи начали почти всем делать ангиопластику. - Но ведь была же попытка коренной реформы здравоохранения, инициатором которой выступила Хиллари Клинтон. Почему же эта попытка провалилась? - Из-за могущества страховых компаний. Они организовали массированную кампанию в прессе. Американцев запугивали: вам будут навязывать лечащего врача, с вами будут обращаться как со скотом. Что нужно? Нужно, чтобы врачи получали заработную плату. Понимаете, заработную плату! Я не хочу, чтобы доктора голодали. Но они не должны получать деньги от больных людей, они НЕ ДОЛЖНЫ БОГАТЕТЬ НА ЧУЖИХ НЕСЧАСТЬЯХ. Чтобы у молодых американцев формировалось чувство нации, надо, чтобы все имели равные права на охрану здоровья. Вы только вдумайтесь: 40 миллионов американцев лишены какой-либо медицинской помощи, а 35 миллионов получают помощь лишь в экстренных случаях. Спросите любого таксиста в Нью-Йорке, есть ли у него медицинская страховка, он ответит - нет. В богатейшей стране мира, которая тратит триллион долларов в год на медицину, четверти населения не гарантирована медицинская помощь. И в этой ситуации Россия пытается импортировать американскую модель медицины. Уму непостижимо! Америка - опасный пример для подражания. - Но посмотрите, доктор Лаун, и в Канаде, где действует государственная система здравоохранения и у всех вроде бы равные права на медицинское обслуживание, люди не перестают жаловаться. Скажем, на долгие, многомесячные очереди на тесты и операции... - Минуточку, минуточку. Я бывал в Канаде много раз. Разве это плохо, когда всем гарантирована медицинская помощь? Задумайтесь, как создается у людей чувство общности, чувство нации? Появится ли оно, если люди не помогают друг другу в тяжелую минуту? Да, у нас в Америке помогают, но кто и кому? Помогают самые жадные самым нуждающимся (по-английски это звучит очень хлестко - the greedy help the needy). Демократизм канадской медицины - это неоспоримый ее плюс, он затмевает все минусы. Кроме того, канадцы живут дольше американцев и реже болеют. Детская смертность ниже, чем у нас. Скорая помощь столь же оперативна, как и в США. Так о чем вы говорите? Долго ждать теста? Так это лучше, чем вообще его не получить! Это лучше, чем дозирование медицины в зависимости от толщины бумажника, как в Америке. И не нужно быть большевиком, чтобы заявлять об этом... - Заявлять-то можно, а вот как сделать что-то реальное? Вы же сами только что говорили о яростном сопротивлении при любых попытках изменить, скорректировать систему здравоохранения. Лоббисты страховых компаний, медицинских ассоциаций не дадут ходу новым идеям, сомнут каждого... - Вы правы... Знаете, сколько людей работает в компаниях "паблик рилейшнз" в США? Сто пятьдесят тысяч! 35 процентов того, что печатается в "Нью-йорк таймс", "Вашингтон пост", "Бостон глоб" и других газетах, подготовлено компаниями "паблик рилейшнз". Все немножко ленивы. Вам, журналисту, дают статью, толково написанную, вот факты, вот цифры. Все, что нужно, - это подправить пять слов и подписать статью своим именем. Готово! Люди думают, что это объективная информация, а оказывается, это тенденциозная компиляция, оплаченная "Филип Моррис" или любой другой крупной компанией. - Есть ли какой-то гипотетический шанс у среднего американца, чтобы врач приходил к нему на дом, как это было в СССР? Хотя бы к детям? - Знаете, где я это видел? На Кубе. То, что я сейчас скажу, многим не понравится. Я думаю, что на Кубе лучшая в мире система медицинской помощи. Там подготовлено 50 тысяч первоклассных врачей. Каждый жилой квартал Гаваны имеет своего врача-терапевта. Я видел, как они замечательно работают. Этот семейный врач обходит всех пациентов по вызову, затем наносит визиты больным с хроническими заболеваниями. В случае необходимости терапевт направляет больных в поликлинику или больницу. - А как вы относитесь к медицинским страховым организациям (НМО)? На них многие возлагают надежды. - Плохо отношусь, хотя в самой идее НМО позитивное зерно есть - это установка на профилактику, на предотвращение болезней. Но вот в чем беда. Лечащий врач должен руководствоваться только и исключительно интересами здоровья пациента, не так ли? А в НМО он включен в систему взаимозависимых отношений с другими специалистами, с самой структурой, главная задача которой - получать прибыль, зарабатывать на больных. Заколдованный круг... Олег СУЛЬКИН, корр. "Нового русского слова" БОСТОН lgd24femi Любимая женщина Имре Кальмана в беседе с корреспондентом "ЛГ" Ириной Тосунян Когда она входит в зал в роскошном платье от Диора, укутанная в соболя и увешанная драгоценностями, мужчины вереницей тянутся "к ручке". Послы и советники, дипломаты всех рангов, поэты и музыканты, местные знаменитости и знаменитости приезжие - каждый спешит выразить почтение и восхищение гением ее давно почившего супруга. А Вера Кальман, Верушка, как и в былые годы, когда мужчины восхищались ее красотой, блистает. Она улыбается и щебечет на десяти языках, которые успела выучить за долгую, очень долгую жизнь. Она давно знает все слова, которые ей предстоит выслушать. Ведь этот вечер - в череде сотен party и дипломатических приемов, на которых она бывает с тех пор, что вращается в свете. Но ах как она любила и любит эти вечера, этих людей, говорящих такие замечательные слова, как она любит эту карусель жизни, наполненную великой музыкой незабвенного Эммериха Кальмана, музыкой, не только услаждающей слух, но и приносящей весьма ощутимые материальные блага ей и их детям! Высокая, все еще стройная и фотогеничная, очень доброжелательная, она обожает позировать перед фотокорреспондентами и давать интервью. Поэтому, когда я пришла к ней в роскошные апартаменты отеля "Бристоль" в Вене, дама, встретившая меня у золоченого, в зеркалах, лифта - то ли камеристка, то ли секретарь, - глядя на небольшую сумочку у меня в руках, укоризненно спросила: "А где камера?.." Когда я рассказывала друзьям, что видела на приеме в одном посольстве в Австрии жену Имре Кальмана, многие удивлялись: "Но ведь он давно... Сколько же ей лет?.." Выход мадам Кальман был обставлен театрально: она появилась в гостиной в тот самый момент, когда все вопросы камеристки были исчерпаны и возникла пауза. Вера Кальман вышла ко мне в коротком и облегающем элегантном костюме, видимо, тоже от Диора, в ярко-бирюзовой пенящейся блузке и такой же бирюзовой повязке на белокурых волосах. На ногах были туфли на высоченных каблуках, макияж на лице и лак на ногтях - ослепительно ярки. Радушная хозяйка предложила гостье чай, кофе. Сказала о директоре Русского культурного центра в Вене Михаиле Владимире, который нас, собственно, и свел: "Правда, он душка?!" И терпеливо стала ждать вопросов. Беседовать с Верой Кальман неутомительно: деловая женщина, она охотно говорит на любые темы, а если какие и обходит, то весьма элегантно, ссылаясь на недостаточное владение, например, русским языком. Очень мило путает даты: "Ах, я в этом всегда была не сильна..." Слегка путает события... Обожает фразы типа: "Ах, это был чудный, чудный, бесподобный человек!" Но вскоре я понимаю, что это тоже часть той игры, в которую она играет многие годы, часть имиджа ЛЮБИМОЙ ЖЕНЩИНЫ ИМРЕ КАЛЬМАНА. - Мадам Кальман, вы ведь родом из России. Расскажите, пожалуйста, немного о себе. - Я родилась в Перми, в монастыре, куда из Петербурга маму привез перед моим рождением отец. Он принадлежал к царской фамилии и был женат, у него уже были сыновья. Мама - из рода Макинских, Соня Макинская. Когда их связь открылась - а надо сказать, что мама очень любила моего отца, - ее родители заявили, что знать свою дочь больше не хотят. Так она попала в Пермь, в монастырь. Как-то в монастыре появился человек, который своими разговорами необычайно заинтересовал молодую девушку. Это оказался Григорий Распутин. Наслышанная о его необыкновенных способностях, она захотела узнать, кто же у нее родится: мальчик или девочка? Распутин ответил: "Сонечка, не сомневайся, у тебя будет замечательный сын!" Когда ребенок появился на свет, мама попросила монахинь показать ей мальчика... Каждый раз, повторяя эту историю, мама добавляла: "Представляешь, даже этого он не знал! А ведь считался провидцем!" Когда началась ужасная революция, мы с мамой уехали в Шанхай и жили там около года. Жили бедно, она никак не могла найти работу, а я очень боялась китайцев с их маленькими косичками за спиной. Потом удалось переехать в Швецию, где мама получила паспорт. И тогда мы отправились в Париж. Мама была очень красивая женщина, ее сразу же взяли работать манекенщицей в один из самых известных в Париже домов моды. Она вышла замуж за француза, но семейная жизнь не клеилась, и мы вновь переехали - теперь уже в Берлин. - А как вы познакомились с Кальманом? - Мне уже было пять лет, когда берлинский "Шаушпильхаус" дал объявление, что набирает маленьких детей для участия в оперетте Кальмана "Марица". Отбор я прошла и начала играть в спектакле: несколько слов и книксен. Так я стала зарабатывать деньги. А как-то раз моя маленькая подружка по спектаклю сказала: "Смотри, господин Кальман приехал!" Я его сразу узнала, видела фотографию в газетах. Набралась смелости и подошла за автографом. Он спросил: "Откуда у тебя такие красивые белокурые волосы? Ты венгерка?" Я ответила, что - русская. Кальман велел директору театра принести карандаш и написал: "Маленькая русская девочка Верушка, будь счастлива!" И расписался. Этот автограф у меня хранится до сих пор. Ни он, ни я не подозревали, что двенадцать лет спустя мы встретимся в Вене и я стану его женой. Вот такая почти опереточная история. - А как вы оказались в Вене? - Получила работу в варьете. Я была хорошо сложена, у меня были красивые ноги, небольшой талант, и меня охотно ангажировали. Я была, что называется, number girl и имела огромный успех: очень мало одежды, зато на голове большой и красивый русский кокошник. Как-то пришел в варьете Кальман с друзьями, и мне велели, проходя мимо их ложи, сделать книксен. После спектакля, когда я надела свои старенькие платье и пальто и вышла из гримерной, Кальман, который, как оказалось, узнал во мне ту маленькую девочку из Берлина, подошел и спросил: "Где ты живешь?" Потом я часто встречала его в знаменитом кафе "Захер", где собиралась вся венская театральная элита. Он приходил туда с Францем Легаром, но мы больше не разговаривали. Лишь смотрели друг на друга. Так прошло недели две. И вот я стою у гардероба и жду, пока мне подадут пальто. Подошел Кальман. Гардеробщица бросилась за его одеждой. Кальман: "Нет, сначала обслужите мадемуазель". Гардеробщица: "Но, герр Кальман, она же все равно никогда не платит!" Кальман: "Ничего, я за нее заплачу". Потом повернулся ко мне и сказал: "Меня зовут Эммерих Кальман. Чем я могу быть вам полезен?" Это были самые красивые слова, которые я слышала за всю свою жизнь. Кальман представил меня директору театра знаменитому Губерту Маришке. И я получила роль гризетки в оперетте "Герцогиня из Чикаго", крошечную роль - всего несколько слов по-французски. Теперь я каждый день приходила в театр на репетицию, где уже ждал Кальман, и у него всегда были с собой два бутерброда с ветчиной: один для него, другой для меня. - Его любовь к ветчине общеизвестна. - Да, он очень любил ветчину, но не такую, которую продают сегодня. Та ветчина была светло-розовая и не такая соленая, как нынче, а даже скорее сладкая. А потом он пригласил меня пообедать с ним в ресторане. Я очень хотела пойти, но надеть было нечего. Мы с мамой были бедны, как церковные мыши, платья мои для ресторана не годились. Кальман купил мне новое платье в магазине на Кертнерштрассе, очень дорогом магазине. С тех пор я ношу только очень дорогие платья и только "от кутюр". - А как он сделал вам предложение? - На премьеру спектакля из Венгрии приехала его семья: мать и сестры. С ними была и графиня Эстерхази, тогдашняя подруга Кальмана. Я ждала, что после спектакля он меня куда-нибудь пригласит, но Кальман уехал со своей графиней. Решив, что все между нами кончено, я собралась обратно в Берлин... - Вы к тому времени уже были в него влюблены? - Конечно. И я была вне себя оттого, что из окна гардеробной видела, как Кальман уехал в своем "роллс-ройсе", и рядом с ним сидела она. Но на следующий день он меня нашел и сказал, что любит, что я, как он выразился, выиграла "битву за Чикаго". Вскоре Кальман купил дом в Вене, даже не дом - пале, в котором было 33 комнаты, и мы поженились. Мне было 17 лет, ему - на 30 лет больше. - Вы ведь уже не живете в Вене? А дом сохранился? - Я живу в Париже, в Монте-Карло, у меня там квартиры. Дом в Вене сохранился, но его у нас отобрали во времена аншлюса. Часто бываю у младшей дочери Ивонки в Калифорнии... - У вас с Кальманом было трое детей? - Да, сын Чарли, он известный в Германии композитор, и две дочери. К несчастью, старшая дочь, Лили, пятнадцать лет назад погибла. Мы так и не узнали, кто и почему ее убил. - А внуки у вас есть? - К сожалению, нет. Никто из моих детей на это не решился. Что поделаешь, мы живем в такое тяжелое время, неизвестно, чего можно ждать от ребенка, каким он вырастет, что станет курить, пить... - Но, может быть, кто-то пошел бы в дедушку? - Да, конечно, но что теперь об этом говорить... - А каким он был сам, Имре Кальман? Говорят, характер у него был настолько мягкий, что под давлением того или иного актера, считавшего, что у него мало выходных партий, он писал их тут же во время генеральной репетиции на манжетах. - Он это делал с удовольствием, но только для хороших, больших актеров. Кому попало не позволял собой манипулировать, всегда знал, кому можно "позволить" выпросить партию. - У него были задушевные друзья или это были только товарищи по работе? - Нет, он с ними только работал. Его другом была я и еще его дети. - Известно, что в самом начале карьеры Кальман писал серьезную музыку. Он делился с вами тем, как тяжело ему было перестроиться на сочинителя "легкомысленных оперетт"? - Да, мы об этом говорили. Но знаете, и карьера серьезного пианиста для него была закрыта. У него ведь было довольно сильное воспаление пальцев, после которого врачи рекомендовали не перетруждать руку. К тому же ручки у него были маленькие... - Он ведь и сам был невысокого роста? - Что вы! Он был нормального роста, выше меня, очень интересный мужчина, красивый, ласковый... - А какую музыку он слушал, оставаясь один? - Чайковского. - Шостакович называл Кальмана гением... - Я провела один день в Москве с Шостаковичем, и он говорил мне, что обожает музыку Кальмана, что она его чрезвычайно трогает. - А Кальман любил Чайковского... - Да, Кальман любил Чайковского, и Пушкина, и Толстого. Он вообще не только любил слушать музыку, но и любил читать книги. - На каком языке? На венгерском? - Нет, он читал по-немецки. - А Ремарка любил как писателя или как друга? - Он его очень ценил. Ремарк был и моим большим другом. Когда Кальман умер, Ремарк пришел ко мне и сказал: "Верочка, ты потеряла мужа, я - жену. Выходи за меня замуж, ты ведь знаешь, как я тебя люблю!" Но я замуж больше не хотела. Я 25 лет была замужем и хорошо знала цену мужской ревности. Кальман был чрезвычайно ревнив, и этим часто отравлял мне жизнь. Ремарку я ответила, что останусь навсегда просто Верой Кальман. Но если бы вы знали, какие мужчины делали мне предложения!.. - Насколько я знаю, в двадцатипятилетнем супружестве вы сделали небольшой - на год - перерыв. Это из-за ревнивого характера Кальмана? - Это было в годы эмиграции, в Америке. Я так устала от его ревности, что бросила и его, и детей, вышла замуж за очень богатого французского дипломата и уехала с ним в Лас-Вегас. А мой первый муж каждый день писал мне письма. Он писал их замечательно. Его последние перед официальным разводом письма были особенно нежны: "Мы с тобой женаты последние дни, моя маленькая Макинская. Да сохранит Господь наше супружество!" Сейчас эти письма хранятся в моем доме в Париже. - Вы их опубликуете? - Ни за что! Это сделают мои дети после моей смерти. - Кальман уговаривал вас вернуться к нему? - Ежедневно. А через год мой второй муж погиб в авиационной катастрофе. Кальман сказал: "Верочка, Господь Бог хотел, чтобы ты вернулась ко мне. Я прошу тебя снова выйти за меня замуж..." - После того как немецкие войска в 1938 году вошли в Австрию, Кальмана вызвали в рейхсканцелярию и объявили, что Гитлер за большие заслуги присваивает ему звание "почетного арийца". Кальман отказался. Он был смелым человеком? - Он не был героем, если вы это имеете в виду. Но он был евреем и совсем не хотел становиться "почетным арийцем". - В годы эмиграции, в Америке, работая в магазине готового платья, вы познакомились с Гретой Гарбо, зашедшей в магазин купить платиновую норку за 40 тысяч долларов. Вы тогда решили, что у вас будет такая же. И добились своего. Правда ли, что именно меховое манто, в котором вы появились на вечеринке, помогло Америке заметить Кальмана? - У Гарбо никогда не было норки за 40 тысяч долларов. Это была моя шубка. Я ее одолжила у хозяина магазина, где работала. Мы жили тогда очень стесненно, у нас не было таких больших денег, чтобы ее купить. А еще я тогда одолжила чудное платье и жемчуга... Сегодня у меня очень большая коллекция драгоценностей. Но я их не ношу, это опасно. Они все застрахованы и лежат в сейфе в швейцарском банке. Я же надеваю копии. - Вы так любите драгоценности? - Как не любить, я же русская. У меня сегодня и самая красивая на свете норка - от Диора. Я вам ее сейчас покажу. Уверена, вам очень понравится. - Тоже светлая? - Нет, светлых я больше не ношу, мода прошла. Так вот, в тот вечер, в Америке, я вошла в зал под руку с моим мужем. И все сразу стали спрашивать друг друга: "Кто эта красавица? Как она потрясающе одета!" "Ах, это жена Кальмана?!"... Успех был огромный, и мой расчет полностью оправдался: Кальману сразу же предложили турне по стране, студия "Метро-Голдвин-Майер" приобрела права на постановку "Марицы"... А потом он написал новую оперетту - "Леди из Аризоны"... Мы стали жить в большом богатстве... - Как вы считаете, оперетты Кальмана по-прежнему популярны? - Тьфу-тьфу-тьфу. - Вера Кальман слегка закатывает глаза и стучит по дереву. - А какую из его оперетт вы любите больше всего? - "Принцессу цирка", русскую. - Кальман умер во Франции, а похоронен в Вене. Он так хотел? - Он мне никогда ничего об этом не говорил. Просто как-то обмолвился: "Верочка, ты сама решишь..." - Вы ни о чем не жалеете? - Я никогда не жалею о том, что уже сделала... Наш разговор длится около двух часов, и я вдруг замечаю, что Вера Кальман устала, что спину уже держит не так прямо, что глаза погрустнели. "Пойду, - сказала я, - совсем вас замучила разговорами..." Мадам Кальман выпрямилась: "Хорошо, идите, а мне пора одеваться. Вечером я должна быть на большом party..." lgd24waru В Закавказье вновь запахло войной Одной из причин новых столкновений на армяно-азербайджанской границе называют российские поставки оружия. В Азербайджане реакция на факты поставок оружия в Армению на сумму 1 млрд. долларов очень бурная. Обращение парламента Азербайджана к главам исполнительной и законодательной власти России отличается необычайной резкостью тона. В нем, в частности, говорится об односторонности и неискренности политики, проводимой на Кавказе правительственными кругами Российской Федерации, о двойных стандартах России в Закавказье. Некоторые лидеры оппозиции заявили, что дальнейшее пребывание Азербайджана в составе СНГ - структуры, в которой задает тон Россия, - недопустимо. Между тем в азербайджанских средствах массовой информации опубликованы сообщения о том, что поставки российского оружия Армении продолжаются, причем осуществляются они военными из состава Группы российских войск в Закавказье на территории Грузии. Депутат грузинского парламента Ираклий Батиашвили утверждает, что партия 120-миллиметровых минометов ушла не так давно через грузино-армянскую границу и что передача оружия осуществлена с ведома министра обороны Грузии В. Надибаидзе. После обнародования этих фактов в Азербайджан был приглашен министр иностранных дел Грузии Ираклий Менагаришвили. Во время переговоров с ним руководство страны заявило, что милитаризация Армении должна беспокоить не только Азербайджан, но и Грузию. Скандал вокруг поставок российского оружия Армении уже ощутимо накалил ситуацию в регионе. 14 и 15 апреля впервые за многие месяцы на армяно-азербайджанской границе произошли вооруженные столкновения. Так, по сообщению Министерства обороны Азербайджана, днем и вечером 14 апреля со стороны Иджеванского района по территории Казахского района Азербайджана был открыт огонь из крупнокалиберных пулеметов, автоматов и минометов. В сообщении Минобороны отмечается, что вооруженная группа из Армении проникла на азербайджанскую территорию, но, попав на минное поле, понесла потери в живой силе в общей сложности до 10 человек. Перестрелка между Иджеваном и Казахом продолжалась 15 апреля и 17 апреля. Кроме того, в районе прифронтового участка Горадиз армянскими вооруженными формированиями была обстреляна миссия ОБСЕ. Армения, пытаясь хоть как-то оправдать факт передачи Россией огромного количества вооружений, приводит контраргумент: мол, Азербайджан нарушает квоты, установленные для обычных вооружений в этом регионе, в то время как Армения этих квот строго придерживается. В данный вопрос следует внести некоторую ясность. Азербайджан, став членом ООН и ОБСЕ, обязался извещать международное сообщество о количестве обычного вооружения на своей территории, что он исправно и делает. На пресс-конференции в Институте мира и демократии директор института Лейла Юнусова приводила любопытные цифры, взятые ею из стокгольмского сборника, выпускаемого тамошним институтом мира. Согласно этим данным, количество обычных вооружений в Азербайджане действительно превышает соответствующие показатели, которые официально предоставляет Армения. Так, например, по данным за 1994 год, в Армении было 129 танков, а в Азербайджане - 285. Бронетранспортеров: в Армении - 346, в Азербайджане - 835, артиллерии: в Армении - 225 единиц, в Азербайджане - 343 единицы, авиации: в Армении около 20 единиц, в Азербайджане - 53. Однако данные армянской стороны вызывают серьезные сомнения. Во-первых, в результате боевых действий в 1992-93 годах армянские вооруженные формирования оккупировали 6 районов Азербайджана, при этом отступающие части Национальной армии республики оставили в "подарок" армянам огромное количество боевой техники. Эти факты не отрицаются и самими карабахцами, которые не раз признавали, что так называемые силы самообороны Карабаха вооружены техникой, доставшейся им от Азербайджана. Одним словом, как пишет политический обозреватель популярной в Баку газеты "Зеркало" Нурани, "скандал с поставками российского оружия в Армению поставил в сложное положение слишком многих. Сегодня России придется доказывать, что с ней имеет смысл договариваться и она в состоянии контролировать собственное оружие, Азербайджану - что он в состоянии защищать собственные интересы. А всем участникам договора об обычных вооружениях - что подписанная ими бумага имеет хоть какой-то смысл". Эльмира АХУНДОВА, соб. корр. "ЛГ" по Азербайджану lgd24pol У нас разные праздники, господин Бабурин День Победы думские псевдопатриоты хотят превратить в день начала новой "холодной войны" Лоснящийся от сытого благополучия Сергей Бабурин выступил в Государственной Думе с предложением объявить (в этом году или навсегда?) 9 мая общенациональным днем протеста против расширения НАТО на Восток. Как водится, 238 депутатов Государственной Думы, тоже, видимо, пламенных "патриотов", горячо поддержали это злободневное начинание. Сколько раз за прошедшие полвека праздник Победы с той или иной целью пытались у нас отобрать! Вскоре после войны Сталин ликвидировал День Победы как государственный праздник, вместе с этим он отобрал у нас даже те жалкие деньги, которые полагались за ордена. И, похоже, не деньги были нужны, он хотел нас, глотнувших на фронте воздуха свободы, поставить на место, дав понять, что фронтовые заслуги уже ничего не стоят. Из столицы выселили безногих инвалидов-"колясочников", чтобы своим видом не напоминали, чего стоила Победа. Рассчитался гениальный полководец всех времен и народов и с известными военачальниками, чтобы не думали, что какая-то часть ратной славы принадлежит им. Кого отправил с глаз долой, да подальше, как маршала Рокоссовского в Польшу, кого в глушь на второстепенные должности, как маршала Жукова и адмирала Кузнецова (этого еще и под суд, с разжалованием в контр-адмиралы), кого в тюрьму и лагерь, как маршалов авиации Новикова, Ворожейкина, маршала артиллерии Яковлева, адмиралов Алафузова и Галлера, кого прямо к стенке, как маршала авиации Худякова. Получили свое и тысячи военнопленных, чудом выживших в гитлеровских лагерях и брошенных в наши. При Брежневе День Победы восстановили как государственный праздник. Но во что его превратили? Во всю свою мощь заработала государственная машина тупой, казенной, лживой пропаганды "героического прошлого" (после этого потока лжи сногсшибательные фальсификации Виктора Суворова многие восприняли как долгожданную правду). Главлит и ПУР утроили свои и до того немалые усилия, шельмуя и искореняя правду о войне в исторических работах и художественных произведениях (достаточно вспомнить - это один из множества возможных примеров - показательный разгром исторического очерка "1941. 22 июня" и преследования его автора Александра Некрича). Только в условиях беспардонной лжи пропагандистских ведомств и бесчинств цензуры бывший начальник политотдела 18-й армии полковник Брежнев мог получить задним числом (в 1966, 1976, 1978 и 1981 годах) четыре золотые звезды Героя и высший полководческий орден Победы, а Малая земля могла быть объявлена решающей, поворотной битвой Великой Отечественной... И вот новый мародерский "наезд" на праздник Победы: предложение вице-спикера Государственной Думы, горячо поддержанное его коллегами-единомышленниками, объявить 9 мая общенациональным днем протеста против расширения НАТО на Восток. Все-таки изворотливость ума и ловкость рук необыкновенные: народ будет праздновать победу над немецким фашизмом, а Дума выдаст это за протест против НАТО. Разве НАТО, включающее почти все государства антигитлеровской коалиции, - это гитлеровская Германия? Я не собираюсь касаться политико-дипломатических проблем, связанных с отношениями России с НАТО. О другом речь. Оскорбляет приплетенный к этим проблемам циничными, прожженными политиканами День Победы - праздник, который свято чтится народом. Очень дорого он нам стоил - каждый десятый житель нашей страны погиб в войну. Этой бабуринской компании "народных заступников", конечно, наплевать и на нашу войну против фашизма, и на нашу победу, и на память о тех, кто отдал жизнь за Родину. Не случайно они провалили в Думе закон, направленный против фашистских организаций. Так что дай им волю, они, чего доброго, объявят 9 мая днем памяти безвременно ушедшего на тот свет Адольфа Гитлера. И не надо думать, что это слишком уж фантастическое предположение: как известно, бабуринцы-"патриоты" - горячие поклонники Александра Лукашенко, который громогласно заявил, что кое в чем фюрер вполне может служить нам (наверное, все-таки ему!) замечательным образцом. Когда праздник всех народов, входивших в Советский Союз, и всех народов антигитлеровской коалиции пытаются использовать для того, чтобы обтяпать свои шитые белыми нитками политические делишки, снять политические пенки с большой крови, пролитой на войне, это вызывает у каждого человека, помнящего о том, что это была за война и во имя чего люди шли тогда на смерть, чувство глубокого омерзения. Затеваемое бабуринской братией кощунственное мероприятие рассчитано на нашу усталость и ослабевшую память. Мы действительно устали от их политических игр, эти игры нам осточертели, но память у нас пока что не отшибло. Это для них война и победа - звук пустой, подвернувшийся под руку выгодный материал для партийно-думских манипуляций и спекуляций. А для нас... Как писал Борис Слуцкий: Нет, у нас жестокая свобода Помнить все страдания. До дна. А война - была. Четыре года. Долгая была война. Приказы о наших победах во второй половине войны неизменно заканчивались словами: "Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу и независимость нашей Родины!" Эта фраза не казалась нам тогда ритуальной, мы верили, что государство и общество сделают все, чтобы действительно беречь память о пережитой народом трагедии. Увы, не сделали, но мы продолжали верить, что для этой клятвы не может быть срока давности - придет время свободы и справедливости, и все станет на свои места. И если мы сегодня, когда можем говорить и писать все, что думаем, позволим бабуринцам 9 мая, в День Победы, провернуть их из ряда вон выходящее пропагандистское дельце, это будет надругательством над памятью тех, кто отдал свою жизнь за Родину в самой тяжелой и жестокой в нашей истории войне. lgd24pol Параллельные миры Партия коммунистов и "Наш дом - Россия" провели свои съезды На IV съезде Компартии Российской Федерации журналистов было великое множество. И хотя процедура аккредитации была выдержана в худших традициях советского аппарата, те, кто хотел услышать Геннадия Андреевича Зюганова с политическим отчетом ЦК, те его и услышали. Сразу же после этого выступления пресса заговорила о том, что лидер КПРФ предстал перед соратниками более радикальным и решительным, чем прежде. И это правда, потому что Зюганов сообщил о новом тактическом этапе деятельности, когда "первейшей задачей партии является организация нарастающего протеста, соединение экономической борьбы масс с политической". Предложил Геннадий Андреевич и лозунги, с которыми партия зовет народ отпраздновать 1 и 9 мая: "Ельцина - в отставку!" "Никакого доверия правительству!", "Требуем немедленной смены курса!", "Мы с тобой, братская Белоруссия!", "Руки прочь от Государственной Думы!" Последний лозунг особенно впечатляет в связи с теми примерами лояльности и кротости нашего парламента, кои были описаны выше. Тем не менее лозунги коммунистов говорят о многом. Прежде всего о том, что крупнейшая оппозиционная партия почувствовала: приход в правительство молодых и радикальных реформаторов может переломить ситуацию не в пользу тех, кто критикует власть. Отсюда попытки выразить недоверие правительству, президенту на всех уровнях - от голосования в Думе до плакатов на митинге. Причем тема нездоровья Ельцина ушла на задний план. Теперь уже просто - "В отставку!" Радикализм Зюганова выплеснулся и на других политиков оппозиционного толка. Он призвал народ не верить бесшабашным выходкам, "интеллектуальным" речам и скалозубовским замашкам и добавил: "Наверное, уже ясно, что речь идет о Жириновском, Явлинском, Лебеде и иже с ними... Наша задача - настойчиво разоблачать "друзей народа". Вскрывать их прикрытую внешней мишурой глубоко антинародную сущность". Эта цитата говорит о многом. И о том, что Геннадий Андреевич чувствует, как у него умыкают электорат. И о том, что не все в КПРФ довольны его прежними компромиссами. В целом же радикальная программа, представленная делегатам лидером КПРФ, производит странное впечатление. Начал Зюганов с того, что назвал выступление Сталина на XIX партсъезде "одним из уроков, которыми богат уходящий век". Зачем Геннадию Андреевичу потребовался призыв Иосифа Виссарионовича к зарубежным коммунистам - поднять знамя буржуазно-демократических свобод, - сказать трудно. Потому что дальше все силы были брошены на критику попыток реставрации капитализма. Досталось и троцкизму, и Горбачеву с Ельциным, порожденным, оказывается, обюрократившейся частью КПСС, а не подлинными коммунистами. Затем, попугав присутствующих НАТО, Зюганов перешел к описанию ужасов, которые ждут страну при проведении жилищно-коммунальной и пенсионной реформ, демонополизации, введении свободной купли-продажи земли. Новый этап реформ назван "циничной социальной провокацией со стороны власти". В противовес этому было заявлено о социально-экономической позиции КПРФ. Здесь говорилось о восстановлении производства, о прекращении утечки капиталов за рубеж, о совершенствовании налоговой системы, социальной защиты населения и т. д. Самое интересное, что в это же время перед другой аудиторией выступал премьер-министр В.Черномырдин и говорил примерно то же самое. Лидер движения "Наш дом - Россия" предстал с докладом на своем съезде. В отличие от своего заочного оппонента Черномырдин выражал приверженность несоциалистическому устройству России. Виктору Степановичу, как и Геннадию Андреевичу, не нравились "наезды" на естественные монополии. Он тоже считал, что людям надо платить зарплату, что надо лучше собирать налоги, меньше воровать и что терпение народа не беспредельно. Виктор Степанович очень кстати тоже оказался радикалом и призвал НДР действовать даже решительнее правительства. В отличие от коммунистических делегатов члены "партии власти" выступление своего вождя воспринимали спокойно, можно сказать, умиротворенно. Когда Виктор Степанович очень эмоционально поведал о своей давней любви и верности реформам, зал воспринял это как должное. Какая сила обеспечивала спокойствие, царящее в "Нашем доме", сказать трудно. Возможно, что уверенность в завтрашнем дне делегатам внушил президент, перелетавший в это время из Баден-Бадена в Сочи и пребывающий в добром здравии. А может быть, делегаты уже начали беречь себя для очередных президентских выборов, об участии в которых на съезде было объявленог Уже и не знаешь, что хуже - обострение революционных чувств у Зюганова или явный политический авитаминоз НДР. Интересно, если бы съезд НДР получил приветственную телеграмму от Зюганова, она была бы освистана так же, как коммунисты предали анафеме послание Ельцина? Впрочем, такая параллель мне уже кажется излишеством. Ю.С. lgd24cula Оставайтесь с нами! Вниманию библиотек и работников культуры, подписанных на "Литературную газету" по гранту Института "Открытое общество" (Фонд Дж. Сороса) В течение года 1500 библиотек в большинстве регионов Российской Федерации и около 1000 работников культуры Москвы, Санкт-Петербурга, Новосибирска, Нижнего Новгорода и Самары получают "Литературную газету" за счет средств гранта Института "Открытое общество". В июне срок действия гранта заканчивается, и на 2-е полугодие 1997 года подписка, как и объявлялось заранее, продлена не будет. Мы надеемся, что библиотеки и индивидуальные подписчики, получавшие год нашу газету бесплатно, на этот раз постараются подписаться на нее на 2-е полугодие сами. Одно приятное дополнение: благодаря рациональному расходованию средств гранта образовался небольшой остаток. Редакция получила согласие Института "Открытое общество" на использование этих денег для продления подписки библиотек в тех регионах, где подписные цены самые низкие. Это Республика Адыгея, Краснодарский, Ставропольский края, Калининградская, Ленинградская, Нижегородская, Ростовская, Смоленская, Тверская и Ульяновская области. Подписка библиотек в указанных регионах на 2-е полугодие будет оформлена автоматически. lgd24fin Андрей НОВИКОВ В апреле подул секвестр... Секвестирование бюджета - явление совершенно закономерное, если учесть, что бюджет-97 изначально принимался как система обещаний, игравших ту же роль, что раньше играли разного рода программы КПСС о "развитии до 2000 года" или пятилетние планы. Принятие этих программ в большей степени носило психотерапевтический, чем реальный экономический смысл. Это была функция стратегического планирования, функция идеологии, и как таковая она впоследствии неизбежно должна была корректироваться таким же идеологическим образом. Способы корректировки были разные. Один из них - приписки, позволявшие выполнять план так, как он задумывался. Приписки играли роль "вторых денег", ими фактически заполнялась брешь между реальным положением вещей и заявленным планом. Был еще один способ - экономия. Лозунг л---и. Брежнева о том, что "экономика должна быть экономной". Лозунг сам по себе безумный (ибо экономика в той же степени "должна быть" экономной, в какой масло масляным), но если вдуматься, очень важный в социалистическом плановом хозяйстве. Идея" экономии" выполняла фактически функцию "дополнительного регулятора", "обратной связи" в социалистической экономике - экономике, которая заведомо была неидентична самой себе. Это была как бы морально-идеологическая замена рынку: экономить означало оценивать вещи так, как стоят "на самом деле", невзирая на их бросовую цену. В том, что сегодня мы вновь возвращаемся к идее "экономии", нет ничего удивительного. Бюджет, который с самого начала был неидентичным самому себе, неизбежно должен был стать предметом "экономии", то есть сокращения. Можно задаться вопросом: а зачем его вообще в таком случае было нужно принимать? Затем, что наш бюджет - это, по сути, наш план нового типа, основа социально-политической стабильности в обществе. Феномен плана заключается в том, что лучше пообещать и не дать (или дать не все), чем с самого начала ничего не обещать и ничего не давать. Искусство "давания" - со всеми оханьями и аханьями - есть важнейшее искусство Государства Российского. "Давать" нужно правильно и вовремя. "Дать" сразу неинтересно - нужен медленный экономический стриптиз. Есть в секвестировании и другой, прагматический момент: бюджет-97 принимался в парламенте, публично, это была сакраментальная процедура, к которой было приковано внимание общества. А секвестр - процедура больше бюрократическая. Это как бы "второе распределение", осуществляемое уже не в сфере публичной политики, а в исполнительских структурах, через согласование с бюджетным комитетом, региональными властями. Пообещать невыполнимое, а потом "сократить" легче, чем изначально не обещать ничего. Эта "вторая реальность", неизбежная из идеологического типа хозяйствования, - такая же, как раньше лозунг "экономика должна быть экономной". Меня, впрочем, интересует другой момент: феномен "разницы" между тем, что было заявлено, и тем, что "осталось". Ясно, что если вы сначала принимаете бюджет, а потом "режете" его, то обязательно должен быть некий остаток. Вот этот самый "остаток" и есть наш настоящий бюджет. Бюджет Власти. lgd24soc Радиолокатор против беженцев В Воронежской области, в древнем городе Борисоглебске вот уже четыре года идет уникальный эксперимент цивилизованного переселения в Россию наших соотечественников из охваченного войной Таджикистана. Своими силами с неимоверными трудностями мигранты строят целый микрорайон на 22, 5 тысячи человек. Первые 20 домов готовы, и в канун Пасхи должны были состояться долгожданные новоселья. Не состоялись! Все строительство остановлено неизвестно на какой срок. Дело в том, что Госсанэпиднадзор Воронежской области обнаружил (вдруг!) рядом с поселком "наличие источника электромагнитного излучения", угрожающего здоровью людей. Вредоносный поток энергии (в 5-9 раз превышающий допустимые нормы!) излучает РУ - радиолокационная установка бывшей в/ч 13808. Такое неожиданное открытиег Между тем эта РУ стояла здесь испокон веку и была для города как бельмо на глазу. Перед началом строительства руководителям "ХОКО" (так называется переселенческая община, обустраивающаяся в Борисоглебске) удалось заключить договор с Минобороны о переносе установки в другое место. Еще в 1993 г. Федеральная миграционная служба выплатила военным 300 млн. рублей. Сумма по тем временам огромная. Куда сгинули переселенческие деньги - неизвестно. И хоть воинская часть давно расформирована (на ее месте возник авиационно-ремонтный, почти бездействующий завод), злополучная РУ с места не сдвинулась. Минобороны, жалуясь на свое бедственное положение, договорных обязательств не выполнило и все эти годы требовало от "ХОКО" еще и еще денег. А откуда деньги у переселенцев? За эти годы мигрантская община совершила невероятное: основала в Борисоглебске более 20 предприятий, значительно удешевляющих стоимость жилья. Четыре тысячи переселенцев четвертый год ютятся в вагончиках во временных поселках и, не зная отдыха, спешат строить дома для себя и для своих "договорников" - еле живых стариков и старух, которые не смогли пока выбраться из Таджикистана. Прекратить строительство! Проявив такую трогательную заботу о здоровье нескольких десятков семей, которые могли бы уже сегодня жить в домах, построенных собственными руками, главный санэпиднадзиратель Воронежской области М. Чубирко напрочь "забыл", что временные поселки мигрантов находятся в еще большей близости к источнику смертоносных излучений, чем новый микрорайон. Им-то, четырем тысячам строителей, что делать? Возвращаться в Таджикистан? Перелетать на Луну? Частые похороны, заболевания лейкемией, случаи самоубийств на обетованной русской землег Это же они сами, переселенцы "ХОКО", обратились в санэпиднадзор с просьбой ускорить перенос радиолокационной установки. За что и наказаны. Госсанэпиднадзор области решил, значит, что вынужденным переселенцам сначала следует сполна обустроить военный объект, а потом уж заботиться о крыше над своей головой. Можно бы подумать, что у принимавших столь оригинальное решение просто "крыша поехала", однако все нормально: интересы Минобороны куда роднее санитарному ведомству, чем нужды каких-то переселенцев. Государственные чиновники защищают друг друга. Им деньги, деньги нужны, а жизнь человеческая, как известно, ничего у нас не стоит. Лидия ГРАФОВА, председатель Координационного совета помощи беженцам и вынужденным переселенцам lgd24ecn Госорганы не заинтересовались... "Федеральные и региональные деловые программы: настоящее и будущее" - "круглый стол" под таким названием проходил на минувшей неделе в Москве. Его инициатором стал международный фонд "Реформа". За столом встретились ведущие ученые-экономисты, практики-управленцы (правда, в очередной раз проигнорировали обсуждение представители государственных органов - те самые, которым итоги дискуссии были бы важнее всего). Участники "круглого стола" обсудили роль и место целевых программ как инструмента государственного регулирования, наиболее важные принципы и механизмы разработки таких программ, результаты реализации тех из них, которые удалось реализовать на практике. Опыт работы именно этого фонда, основанного академиком Шаталиным и сделавшего ставку на социально ориентированные программы, показывает, что подобный подход с участием квалифицированных специалистов обеспечивает высокую эффективность использования средств и ощутимую социальную отдачу. Так, программа повышения занятости населения Ивановской области, которая осуществлялась фондом совместно с Федеральной службой занятости и администрацией области, несмотря на чисто символический объем финансирования (всего 2 млрд. рублей), позволила снизить уровень безработицы по области почти на один процент. Программа повышения занятости населения в горных и предгорных районах Дагестана, выполнявшаяся совместно с правительством республики, обошлась всего в 25 млрд. рублей. На эти средства специалисты фонда сумели создать 241 производство, на которых занято (с учетом сопряженных производств) около 5 тыс. человек. Это значительно улучшило ситуацию в районах Дагестана, где уровень незанятости высок. В активе фонда - и программы, выполняемые в Москве. Фонд участвовал в разработке программ создания рабочих мест и социальной защиты населения административных округов Москвы, повышения занятости населения Зеленограда... Оценивая программы, выполненные фондом "Реформа", председатель Совета по развитию производительных сил академик А. Гранберг отметил, что на сегодня это фактически первый пример программ, доведенных до завершения, до получения практических результатов. Поэтому так поучителен и полезен анализ их опыта - как в плане изучения практических механизмов реализации подобных проектов, так и для разработки и углубления научно-методических оснований программно-целевого планирования и управления. Ясно, что сегодня рано еще выносить окончательные суждения о возможностях и границах применения целевых программ. По сути, серьезная работа по осмыслению их опыта только начинается. lgd24law Золотая медаль - адвокатам! Впервые в российской, да, пожалуй, и в мировой истории адвокаты дождались своей высшей награды. Золотая медаль имени выдающегося русского адвоката Федора Никифоровича Плевако была вручена одиннадцати лучшим российским правозащитникам. "Литературная газета" особенно рада поздравить лауреатов, поскольку в их числе большинство тех, кто был героем наших очерков. Это москвичи Т--Г. Лемперт, Т--Г. Кузнецова, С---Л. Ария, С---В. Каллистратова (она награждена посмертно) и другие. Знаменательно, что решение об учреждении золотой медали Плевако принято по инициативе Гильдии российских адвокатов с участием всех еще совсем недавно враждовавших адвокатских сообществ России. Это явный признак того, что в обозримом будущем у нас, как и во всех цивилизованных странах, наконец-то возникнет единое адвокатское сообщество, способное на достойном уровне отстаивать интересы всех правозащитников, а также будет принят долгомучаемый закон об адвокатуре. Медаль выполнена из чистого золота и зарегистрирована герольдией при московской мэрии. Торжества прошли при огромном стечении юридической общественности всех рангов в Колонном зале Дома союзов. Президент России прислал приветствие участникам торжественного заседания, посвященного 155-летию Ф---Н. Плевако, и награжденным Золотой медалью. И. МАЙМИСТОВ lgd24socr Куда же у нас дорога молодым Молодежь, отданную было на откуп фашистам и красной оппозиции, решила взять в свои руки Московская Дума. На минувшей неделе в здании Политехнического музея прошли первые общественные слушания по готовящемуся сейчас закону о молодежной политике в Москве. После его принятия можно ожидать выхода аналогичного закона уже на федеральном уровне. До сих пор на растерянных после распада пионерии тинейджеров обращала внимание только оппозиция в лице Зюганова, который пытался заново привить молодежи привычку носить красный галстук, теперь, правда, внося во все эти процедуры глубокий политический смысл. Плюс, конечно, не забыли лозунг "Дети - наше будущее" и некоторые профашистские организации, вербовавшие в свои ряды юношей и девушек под разными благовидными и не очень предлогами. Занятые войнами и коробками из-под ксероксов политики, кажется, вспоминали о существовании молодежи, только читая очередные настенные откровения в подъездах. А напрасно. Ведь, как это ни банально, а тем, кому сегодня 15-16-17, завтра придет время управлять государством. И если это поколение будет состоять сплошь из неустроенных панков и упертых коммуняк, ничего хорошего из этого управления не получится. Проект закона о молодежной политике, который предлагалось обсудить 23 апреля, был подготовлен Комитетом по делам женщин, семьи и молодежи. Сама молодежь об этом законе ничего не знала. Поэтому для того, чтобы туда могли внести свои поправки и предложения "живые" подростки и молодые люди, на слушания были приглашены, помимо представителей соответствующих комитетов Государственной и Московской дум, студенты и школьники в количестве почти двухсот человек. О пользе и нужности закона сказали почти все присутствовавшие представители властей. Есть, правда, в законе и несколько странные положения. Так, например, минимальное количество членов детско-подросткового клуба, по представлению московских законодателей, должно составлять не менее 100 человек. Получается, что шахматный кружок или спортивная секция, набравшие только 20 детей, к клубу уже отнесена быть не может и от льготных условий на аренду помещения и т. п. может сразу отказаться. Такая же ситуация и с предполагаемым участием молодых людей в политической жизни. Индивидуалам со своим личным мнением в политику, если верить законопроекту, лучше не соваться. Много шуточек вызвал и предполагаемый возраст молодежи, а особенно - его верхняя граница, составляющая 35 лет. Сергей ПЕХОТА lgd24cor В проблемах мэра виноваты... спецслужбы Кореи Оригинальный способ борьбы с оппонентами в Приморском крае избрал глава администрации шахтерского города Артема Александр Терентьев. Узнав, что прокуратура края начала следствие по делу об обмане вкладчиков Артемовского потребительского общества, которое он возглавлял, прежде чем стал мэром города, Терентьев выступил со встречным обвинением. Он обратился в ФСБ и прокуратуру с заявлением, что его хотят сместить с должности... спецслужбы Республики Корея. К заявлению А. Терентьев приложил обширный перечень российских пособников корейских спецслужб. Возглавил список "врагов Терентьева и народа" руководитель Дальневосточной ассоциации российских корейцев Валентин Пак. В порочащих связях с иностранной спецслужбой Терентьев обвинил также редакторов двух местных газет и своего предшественника на посту главы администрации города Алексея Рындовского. В местных предпринимательских кругах Терентьев имеет репутацию знаменитого "строителя" финансовых пирамид С. Мавроди. За короткий срок ему удалось создать в шахтерском городе потребительское общество и привлечь туда немалые средства. Вкладчики общества и стали в основном его избирателями, надеясь получить высокие дивиденды, когда Терентьев возглавит городскую администрацию. Но жестоко ошиблись в своем избраннике. Артемовское потребительское общество прекратило свое существование, оставив вкладчиков не только без дивидендов, но и без вкладов. Мало того, городская дума при поддержке главы администрации утвердила "драконовский" налог на право торговли: с 24 минимальных окладов налог вырос до 120. Поэтому сто дней правления А. Терентьева были ознаменованы митингом протеста. Горожане не скрывали разочарования в своем новом лидере. И приняли решение начать сбор подписей в поддержку городского референдума о недоверии мэру. Терентьев, действуя по принципу "лучшая защита - нападение", предпринял ответный шаг. Только при чем тут корейские спецслужбы, так никто и не понял. Наталья СЕИНА, соб. корр. "ЛГ" ВЛАДИВОСТОК lgd24masi Что сейчас поделывает Михаил ПОЛТОРАНИН - Михаил Никифорович, чем вы сейчас занимаетесь? - Своим профессиональным делом - журналистикой. Я президент объединения "Момент истины". Кроме того, мы сейчас создаем новый канал - ТВЗ Россия. Это тяжелое дело - с деньгами плохо, но я думаю, что уже во второй половине года мы начнем вещать. Это будет семейный канал, ориентированный на глубинку. Мы не будем рваться в первые ряды, где сильная конкуренция, но мы тем не менее хотим сделать канал со своим лицом. - Каким образом ваш проект связан с уже существующим проектом ТВЗ, который не имел большого успеха на нашем телевизионном рынке? - Эта та же лицензия, но команда другая. Конечно, хотелось, чтобы это решалось за два месяца. Но даже у Толи Лысенко, который сейчас создает ТВ-Центр, даже у него, хотя он имеет финансирование государственное, бюджетное финансирование от московской мэрии, все равно у него масса трудностей. И у нас трудности будут. - Какую должность вы будете занимать на канале? - Очевидно, буду президентом. Но если найдется кто-то более опытный, мы сделаем президентом его. Пока мы все решаем коллективно. - Кто будет финансировать этот проект? - У нас есть инвесторы, частью это российские, частью международные структуры, например, из Англии. Я бы не хотел их конкретно называть. Нам дают кредит и потихоньку мы должны будем за него рассчитываться. - "Момент истины" перейдет на новый канал? - Нет, останется на втором, но на новом канале будут наши новые передачи. - Вы влияете на подбор собеседников Андрея Караулова? - Нет, я, естественно, не влияю ни на что, но мы периодически с Андрюшей обговариваем тематику, потому что опыт у меня все-таки большой и в жизни, и в политике. Хорошая передача у него получается. Я езжу по России, слышу отзывы - люди хотят такого. Интересно смотреть за человеком, как он мыслит, как говорит. Эти шоу долгоносиков, попрыгунчиков - надоело, хочется чего-то откровенного и серьезного. - Уход из политики был для вас болезненным? - Уход из политики может быть разным. Бывает уход - из-за несогласия с начальником, бывает потому, что характерами не сошлись, бывает уход из политики, когда человек чувствует, что ничего не может там сделать, а бывает уход из политики по принципиальным причинам. Так, как это было у меня. Я считаю, что демократическая идея в России умерла. Та реформа, которая затевалась, должна была быть реформой для всех. Мы хотели, чтобы у людей было право выбора, и политического, и экономического. К великому сожалению, ничего этого нет. И сдал эту идею демократии Ельцин, он ее просто предал. Мы с ним очень крупно разговаривали по этому поводу и разошлись. Я ему сказал, что если он будет так себя вести, то его ждет судьба Чаушеску. Сейчас мы имеем странную систему, в которой, может, нескольким группам людей живется нормально. А остальная Россия... Мы скатываемся все дальше и дальше, и надо признать, что начались необратимые процессы. Я почти уверен, что Россия наша никогда не поднимется. - Кто в этом виноват? - Вина в этом Ельцина. Человек этот оказался беспринципным и, я бы сказал, непорядочным. Конечно, у Ельцина есть проблемы с интеллектом, они были у него, они сейчас дают все больше и больше о себе знать. Когда мы его поднимали, мы должны были учитывать главный его недостаток. Он не любит работать. Не любит повседневной работы. За него это всегда делали другие. - Что вы предлагаете? - Если народ его избрал, мы уважаем выбор народа. Поэтому мы и говорим, что это президент наш. Но у народа всегда есть право на ошибку. Должен быть метод или механизм исправления этой ошибки. Должны быть поправки к Конституции, позволяющие президента отозвать, как и депутата. - Кто вам сейчас ближе всего в политике? - Григорий Явлинский. Он мне нравится и как политик, и как экономист, и как человек принципов. Я считал, что Гайдар слабый человек, он совершенно не ту модель выбрал для перехода к рынку, он выбрал модель взрыва плотины, а надо было выбирать модель открытия шлюзов. Явлинский был сторонником другой модели - постепенного убывания государства в экономике. Мы его тогда хотели сделать премьер-министром, я вел переговоры, мы с Ельциным договаривались, и Ельцин был готов на это. Но потом Григорий поставил условия, чтобы Ельцин не вмешивался ни во что. Конечно, Ельцину это не понравилось, и он его отодвинул. Не знаю, как эти ребята, Немцов и Чубайс... Если они действительно возьмутся за дело и попытаются разорвать этот порочный круг слияния финансовых группировок с политикой... Это беда наша. Если Березовский сидит сейчас в Совбезе и занимается своими коммерческими делами под боком у президента, что там о какой-то коррупции говорить! Ловят этого Сережку Станкевича - как зайца по всему миру гоняют. - Вы ведь его близко знали. Как вам кажется, то, в чем его обвиняют, похоже на истину? - Я знаю другие вещи. Когда я был министром, а он вице-мэром, ко мне приходили фронтовики, жены офицеров, погибших в горячих точках, и просили помочь с жильем в Москве. Я звонил Станкевичу, и они получали эту помощь, и получали ее бесплатно, на законных основаниях. - Вернемся к нашим молодым вице-премьерам. Если им удастся что-то сделать, вы не будете считать, что все проиграно? - Нет, буду все равно. Уже необратимый процесс. Россия умирает. - Как будет выглядеть это умирание? - Я в 1989 году говорил об этом, и Горбачев обозвал меня Мао Цзэдуном. Вариант такой: оружие, которое у нас есть, постепенно начнет взрываться и нашу страну окружат санитарным кордоном. Людей будут партиями перебрасывать куда-нибудь в Африку, в Азию, чтобы эта зараза не распространялась на весь мир. - Когда вы ждете исполнения вашего прогноза? - Я думаю лет через пять - семь. - Стоит ли тогда затевать дело с телеканалом? - Жить же надо и делать все это дело. Даже когда начинает дышать вулкан, а у людей на склонах вулкана огород, они все равно идут и копают огород... Вообще я люблю огород. Люблю сажать помидоры и ухаживать за ними. У меня "бычье сердце" - очень красивые помидоры, а есть еще и оранжевые. Огурцы я так не люблю... Беседу вела Рита БОГДАНОВА lgd24polri Руслан Аушев между казаками и разбойниками Проблемы Северного Кавказа с президентом Республики Ингушетия обсуждает бозреватель "ЛГ" Кирилл Светицкий Руслан Аушев родился сыном народа, который однажды ночью был оторван от родных гор и заброшен в дикие и неизвестные степи, где ему было предписано вымирать. С тех пор так реально и не реабилитированный народ безуспешно пытается вернуть себе незаконно отнятую землю. А в качестве офицера Советской Армии Руслан Аушев попал не в Западную группу войск - но на афганскую войну. Даже президентом Республики Ингушетия его избрали тогда, когда и республики как таковой фактически не было. И теперь с одной стороны у него Северная Осетия, территориальный спор с которой то и дело грозит новой войной. А с другой стороны - Чечня, где, едва закончив одну войну, уже готовятся к новой. Руслану Аушеву - генералу и президенту - очевидно не везет на мирную, нормальную жизнь. Но тем интереснее его откровенное мнение о той жизни, которой живет сегодня Северный Кавказ, о причинах и течении современной кавказской войны, о корнях "чеченского" конфликта и его перспективах. То есть о событиях, на которые другие официальные лица обычно реагируют лишь заранее заготовленными скупыми официальными фразами. Особенно интересной эта тема кажется именно сейчас, когда ежедневные сводки новостей с полей сражений отошли в прошлое. И Россия - как всегда парадоксальная в своих реакциях - вроде уже и забыла о существовании Чечни и окружающего ее взрывоопасного пространства. Как в Чечне воровали - В основании конфликта 1991 года между Кремлем и Чечней, в основании последующих трагических событий вы не замечали причин криминального характера, корни которых уходили бы в глубины властных структур? - Ну, а как же! Все же было понятно. Люди, пришедшие в августе 1991 года на митинг в Грозном, - они были обижены. Кого-то из-за бедности не считали чеченцем, горцем. Другой был всю жизнь безработным и мечтал, что придут "свои" и дадут работу. Были обиженные тем, что их несправедливо выгнали с работы... Это первый уровень интересов, который был виден сразу. Со второго уровня уже начинался криминал - многие люди в этом бардаке думали поймать свою рыбку. Еще выше стояли те, кто должен был на волне народного возмущения смести существующую власть и сесть на ее место. Криминальные интересы самого высокого уровня обосновались уже в федеральных структурах. Им нужна была "дыра", на которую можно было списывать огромные деньги. Что им, собственно, и удалось. Самую негативную роль в разрушении республики сыграл Руслан Хасбулатов. Он, профессор, став заместителем Председателя Верховного Совета РСФСР, сразу вообразил, что у него звезда в голове. И захотел управлять процессами, происходящими в Чечено-Ингушетии. Он решил, что все будут исполнять только его приказы. Он чуть ли не командовал там. Он считал себя таким умным, но все закончилось известно чем: социальный взрыв в республике обернулся политической катастрофой, и участие в этом Хасбулатова трудно переоценить. Сыграли свою роль и его взаимоотношения с Завгаевым. Видимо, Хасбулатов считал отношение к себе со стороны республиканского руководства недостаточно уважительным. А потом он решил, что стал выше Завгаева... - И все-таки: существовали какие-либо крупные политические, финансовые и криминальные структуры в России, которые были заинтересованы в деструктивном развитии событий на Северном Кавказе? В войне с Чечней? - Конечно, существовали! - Кто это? Вы их можете назвать по именам? Или это только ваши догадки? - Давайте рассуждать так: два года шла война, отдавали команду: "Давить!" А потом - все, давить не надо. Кто командовал: "Вперед!" - вот эти фамилии можете смело называть. - А кто все-таки давал эту команду? Уж не президент ли и правительство России, распорядившись восстановить в Чечне конституционный порядок? - Президенту этот указ готовили Егоров, Шахрай, Котенков, Грачев... Вот вам яркий пример: сейчас в Северо-Кавказском военном округе разбираются с техникой, "списанной" на Чечню. Сколько ее продали! Это же так выгодно тем, кто организовывал эту войну! А кто сегодня разбирается с триллионами, выделенными на восстановление Чечни, и с теми временными властями, которые сидели во время войны в Грозном? Я никакого реального восстановления не видел. Куда ушли эти средства, через какие банки? Деньги, разумеется, до Грозного не доходили. Они как крутились в банках в Москве, так и крутятся по сей день. - Вы это знаете точно и можете банки назвать? - Надо только знать, какой банк был уполномоченным по Чеченской Республике - и вся проблема. Схема воровства везде одинакова. И перед кем плясали - Можно сказать, что вы фактически стояли у истоков тех событий, которые впоследствии привели к трагедии всероссийского масштаба. В августе 91-го года вы приезжали в Чечню в составе комиссии народных депутатов СССР и принимали участие в длительном митинге протеста на площади в центре Грозного, напротив Дома правительства. В том самом митинге, участники которого затем разгоняли Верховный Совет республики и другие законные органы власти, захватывали правительственные здания и воинские части. Вместе с вами там был и депутат Иосиф Кобзон, который на площади пел песню "Эй, Абдулла!". Вы перед Дудаевым под нее радостно плясали лезгинку, тем самым как бы выражая свою поддержку митингующим. О своей поддержке вы заявляли, стоя вместе с Дудаевым на трибуне, то есть вдохновляли людей на борьбу. После всей пролитой крови ваше отношение к событиям того времени не изменилось? - Абсолютно нет. Народ восстал против тех порядков, которые были в Чечено-Ингушетии, против коррупции, против обнищания, против клановости в руководстве. Против того, чтобы за назначение на должность надо было платить деньги. Люди на площади, которых обозвали бандитами, наркоманами, уголовниками, - это все были нормальные люди, старики, дети, женщины. Поэтому я считаю: все, что мы сделали тогда, - сделали от души и правильно. А вот Доку Завгаев, который в то время руководил республикой, должен был выйти на площадь, извиниться перед людьми, покаяться и начать бороться с негативными явлениями - но он, наоборот, называл их наркоманами, убийцами, уголовниками. Так нельзя народ называть, тем более свой народ. С 1991 года ситуация на Северном Кавказе стала развиваться в обратную сторону. До этого КПСС загоняла вглубь две проблемы на Северном Кавказе: национальные отношения и религию. Просто физически давила. Эти вопросы стояли, но были искусственно скрыты. КПСС тем временем делала вид, что в этом регионе веками все шло хорошо. История же заложила бомбы и мины, с которыми надо было что-то делать, но никто об этом не думал. Заложены они были событиями XIX века, гражданской войны, депортацииг Злила людей и кадровая политика - их будто и за людей не считали. Руководство назначали со стороны, местные кадры не выращивались. Республику поставили в положение сырьевого придатка и только нефть из нее качали. Но в то же время в республике была самая большая детская смертность, более десяти процентов населения страдало турберкулезом, росла безработица - и это все сказывалось на настроении людей. Когда произошли события августа 91-го года в Москве - провалился ГКЧП, центральные, союзные силы и структуры ушли со сцены, - вот тогда на Северном Кавказе вылезло все, что долгое время было задавлено. И по сей день вылезает. - Можно ли сказать, что чаяния народа тогда выражал Объединенный конгресс чеченского народа (ОКЧН), который в результате и пришел к власти? - Да, ОКЧН выражал чаяния народа. Но там были самые крайние мнения. Потом он в принципе разбился. Лидеры пошли в разные стороны, начали между собой спорить, дошло даже до применения оружия. Но началось все с того, что руководство Чечено-Ингушетии поддержало ГКЧП. И были предприняты репрессивные меры против тех людей в ОКЧН. А в принципе это было движение, подобное народным фронтам в других республиках. Когда... - Получается, что в 1991 году на митинге в Грозном вы не поддерживали независимость республики, а выступали только за решение социальных проблем? - Тогда вопрос о независимости и не стоял. На митинге про это в то время не говорили. Было противостояние старой номенклатуре, которую нам надо было убрать, потому что она зажралась, - и народа, который хотел жить по-новому. - В 1991 году в качестве народного депутата СССР вы пытались отслеживать эти процессы? - Нет. Только когда был избран президентом Ингушетии, начал все это понимать. Ингушетия между тюрьмой и "зоной" - Разделение единой республики на Чечню и Ингушетию сыграло какую-либо позитивную роль? - У нас была безвыходная ситуация. Ингушетия не появилась бы, если бы Джохар Мусаевич Дудаев не объявил о независимости Чеченской Республики. Не было никаких объективных тенденций, которые заставили бы Ингушетию выделиться в отдельное образование. На своем референдуме чеченская часть населения ЧИАССР выбрала независимость. А ингушская заявила, что остается в составе России. Поэтому в Москве был предложен механизм: давайте и там проводить референдум, потом мы примем закон, и будет образована Ингушская Республика. - Чем была вызвана такая позиция ингушей, почему они отказались следовать за Дудаевым в независимое плавание? - Как вам сказать, чем. Все проблемы Ингушетии должна решать Россия. Уйдя из Российской Федерации, Ингушетия не сможет решить своих проблем самостоятельно. - В первую очередь, проблему Пригородного района? - В первую очередь вопрос о реабилитации ингушского народа. Не только о Пригородном районе речь - о полной реабилитации. - Недавно в печати были опубликованы фрагменты из "Аналитического обзора по вопросам снабжения незаконных вооруженных формирований". Он был подготовлен Группой оперативного управления ФСБ РФ на основе огромного количества секретных донесений и год назад разослан во все территориальные подразделения ФСБ за подписью заместителя директора этой службы. Обзор касался финансирования чеченских боевиков. Вы его не читали? - Нет, не читал. А что там пишут? - Цитирую: "Начиная с середины 60-х годов сформировались ингушские преступные группировки, специализирующиеся на похищениях в Якутии, Магаданской, Амурской областях и Хабаровском крае золота, переправке его в РИ, переплавке и последующей продаже. Практикуется скупка золота на валюту, спиртные напитки, наркотики. Без учета потерь на маршрутах движения в Ингушетию через курьеров поступает не менее 1 тонны золота в год на сумму около 35 млрд. рублей. Ингуши считают операции с золотом почетными, освященными религиозными традициями и способствующими процветанию ингушского народа. Руководители РИ осведомлены об операциях с золотом и часто прикрывают своих родственников. С появлением в Ингушетии оффшорной зоны финансирование преступного бизнеса расширилось. Значительные задержки в оплате золота государством способствуют преступному бизнесуг" Как вы относитесь к этой информации? - То, что депортированные ингуши в поисках работы доезжали до Сибири и Дальнего Востока, - это все знают. И то, что они натыкались там на золото, - не секрет. Еще Дунаев говорил мне в 1991-1992 годах, когда был министром внутренних дел России: "Руслан, у тебя много ингушей занимается золотом". Но я ему ответил, что и многие другие занимаются тем же самым. Я что, мешаю их ловить? Я что, дал команду МВД республики не ловить этих преступников? Это вообще не моя проблема. Усиливайте работу в Магадане, в Амурской области, в Якутии. В России тоже много всяких группировок типа "солнцевской" и др. Я же не могу фильтровать всех ингушей, которые приезжают из других регионов РФ. Я же не буду спрашивать у девушки, откуда у нее кольцо, сережки, цацки-мацки. Ну, везет - купила, наверное. Это не основной вопрос. То, что ингуши возят золото с 60-х годов, - это ни для кого не секрет. Вопрос в том, почему вор не пойман. А это вопрос ФСБ. Почему они не поставили кордоны в Сибири? Второй вопрос - а каким боком к этому относится "зона"? Я имею в виду нашу оффшорную зону "Ингушетия". Все средства, которые получены от "зоны", мы потратили на строительство - можно поехать и посчитать. - Вы рассказывали, что на Северном Кавказе велика безработица и существуют серьезные социальные проблемы. Криминальная "пристегнутость" большой части населения Ингушетии к нелегальному обороту золота в России, может быть, играет и свою позитивную роль в том, что ингуши в массе своей не стремятся отколоться от России? Ведь суверенитет в весьма значительной степени подорвет вышеуказанный организованный воровской "бизнес". - А чего, может быть. Многие чеченцы тоже возмущались, когда узнали, что независимость приведет к необходимости ездить в Россию по заграничному паспорту. И задумались, а нужно ли это им? В Чечне тоже не все однозначно. Однозначно только на уровне политическом, а на бытовом ведь никто не помышляет о том, что будет жить за "железным забором". Корень проблем не в независимости как таковой. И этот корень общий как для Ингушетии, так и для Чечни и других республик Северного Кавказа. У нас много многодетных семей, а работы нет. Что делать безработному, как ему соблюдать многие традиции? У нас, для того чтобы жениться, нужно иметь много денег, так? У других народов этот вопрос до такой степени остро не стоит. А что делать, если нет денег? И говорят человеку: "Что же ты за ингуш такой, если не можешь соблюдать обычаи?" Из-за этого человек идет на крайние меры. Вот что лежит в основе... Вы что, думаете, люди не понимают, что могут сесть? Нет такого человека, который хочет в тюрьму. Но он рискует. Это лучше, чем ходить опозоренным. Легче все-таки схватиться за риск и сесть на "белого коня". Раз получилось, два получилось - это видят родственники и тоже становятся на подобный путь. И создают организованную преступность. "Зона" лучше тюрьмы. Ее задача - создать в Ингушетии высокооплачиваемые рабочие места, чтобы люди не уезжали, а работали в Ингушетии. И тогда все будет иначе. И меньше будут заниматься криминалом. Мины и труба - Есть ли у Ингушетии какие-либо территориальные споры с Чечней? - Абсолютно никаких. Мы сказали, что если будет нужно, без проблем проведем границу. А сейчас существуют населенные пункты, которые юридически относятся к Ингушетии, и есть другие, которые относятся к Чечне. - Что изменилось в Чечне после выборов и частичной смены руководства в республике? - Во-первых, есть руководство и правительство. Предыдущее руководство знало, что будут выборы, и поэтому чувствовало себя не слишком уверенно. Теперь есть полноценные органы власти и есть силовые структуры. Они будут реально решать проблемы экономического характера. Вот вам яркий пример - с бандитизмом. Как только экономика Чеченской Республики начнет подниматься, криминал сразу упадет вниз. И наоборот - понимаете, да? Все попытки обложить Чеченскую Республику, задавить ее, надежда на то, что они там передерутся друг с другом, - это бесперспективно. Чеченцы говорят: "Для нас война не закончена, документа о мире нет. Мы будем во всеоружии готовы к отпору". Но это ведет к чему? У людей оружие на руках. Масхадов пока не имеет морального права дать команду и разоружить людей. Потому что они ему ответят: "А что, если завтра с нами придут разбираться на танках? Что мы будем делать?" Они уже обожженные. Надо подписывать с ними документ в духе Хасавюртских соглашений. Договорились определять проблему независимости в 2001 году - вот тогда и нужно определять. Документ надо подписывать сейчас, а вопрос о независимости отложить. - Сегодня на первых ролях у власти нет ни Егорова, ни Шахрая, ни Грачева. Не появились ли иные группы интересов, которые готовы дестабилизировать уже новую ситуацию? - Пока нет, потому что президент России понял, что в Чечне он совершил ошибку, и неоднократно об этом говорил. Конечно, он уже не будет, как в 1994 году, принимать решения на основе докладов. И Совет Федерации будет более решительно отстаивать вопросы войны и мира. А желание украсть, конечно, есть. Сейчас же стоит новая проблема - трубопровод, который должен перекачивать азербайджанскую нефть через территорию Чеченской Республики. Сейчас нужно будет смотреть, что из этого выйдет. Как силы будут распределяться на трубе. - Они уже распределяются каким-то образом? - Я всю подковерную борьбу, конечно, не знаю. Знаю, что нефть должна пойти в третьем квартале этого года, а вопросы с Чечней до сих пор не решены. - Есть предложения построить ветку трубопровода, идущую в обход Чечни. - Есть такие предложенияг Но... - Это будет самодеятельность отдельных чеченцев или акции, спланированные руководством Ичкерии? - Чеченцы прекрасно понимают, что, как только у них отнимут трубу, они попадут в полную блокаду. Поэтому лучше договариваться. - То есть, на ваш взгляд, взрывы будут санкционированы официальными лицами в Грозном? - Не знаю - впрямую или косвенног Но чеченцы и без своего руководства прекрасно это понимают. Там все уже стали политиками - от президента до рядового. Обхода трубы они не допустят. Куда дым пойдет? - На Северном Кавказе сейчас очень много проблем: политических, экономических, социальных и даже геополитических. Какова роль Ингушетии в решении этих вопросов, каково ее место в регионе? - То, что от нас зависит, особенно в отношении Чеченской Республики, мы делаем. Пытаемся быть посредниками в отношениях с ней. В Чечне нам доверяют. На нашей территории проходят все переговоры. Мы встречаем, организуем людей, где-то подсказываем, потому что Масхадов Кремлю может не поверить, а мне поверит. Я могу с ним поговорить и решить вопрос. Доступным языком довести до него ту или иную позицию. Мы с ним общаемся, спорим и рассуждаем. Роль Ингушетии в стабильности Северного Кавказа выражается еще и в разрешении сложностей с Северной Осетией. Если у нас загорится, то дым пойдет в сторону Осетии. Сто процентов - сразу пойдет туда. А далее, если будет продолжаться все та же политическая тягомотина, дым дойдет до Черного моря. И до Каспийского. В Дагестане тоже ситуация не простая. Там и чеченцы-акинцы, и аварцы, и кумыки - тоже до кучи намешано, и между ними проблемы. - Кстати, на юге России казаки сегодня уже ставят вопрос о создании собственных легальных вооруженных формирований, подчиненных МВД, пограничным войскам или иным государственным структурам. Стоит ли этот вопрос в Ингушетии? - У нас такие вопросы не стоят. Это чистой воды глупость. Если казаки хотят служить - пусть идут в местные воинские части, как положено, принимают присягу, переодеваются, снимают свои шашки, папахи и лампасы и проходят службу в соответствии с законом о воинской обязанности. Но они же не этого хотят! Это совсем другая кухня. Они не хотят служить на срочной службе или по контракту. Они хотят, чтоб их отрядам дали метр государственной границы, где, образно говоря, можно пронести чемодан. Понимаете, да? И чтоб им дали оружие. По какому закону такие формирования могут быть созданы? - Вот казаки и ведут речь о необходимости принятия соответствующего закона. - Если такой закон примут... - А почему нет? Была же в России "дикая дивизия", которая очень неплохо зарекомендовала себя на службе российского императора. - Я понимаю, к чему это приведет сегодня. С одной стороны - милицейские казачьи формирования, с другой стороны - такие же горские формированияг Россия в результате потеряет Кавказ. Ведь казаки воевали в Чечне - и они навели там порядок? Пришел целый полк имени Ермолова. Могли еще дивизию пригнать имени Ермолова. Но что же они так быстро оттуда убежали? - Команды были такие: то "Вперед!", то "Назад!". - Не было таких команд. Одно дело - за двести километров кипятиться на площади, а другое - реально воевать. - В Ингушетии тоже стоит проблема безопасности населения. Есть ли у населения желание создавать какие-либо вооруженные группы, призванные охранять порядок? - Да нет ничего этого. Преступность, конечно, есть, как и везде. Но есть государство, есть определенные структуры, призванные поддерживать законность. Они этими вопросами занимаются. Есть, конечно, дружинники, которые патрулируют улицы, как это было раньше. Помните, по улицам ходили с повязками? Но все организовано в рамках закона. - Вы не могли бы дать короткий прогноз политической ситуации на Северном Кавказе? - Если все будет продолжаться, как сейчас, то рванет. Точно рванет. У нас здесь проблемы на каждом углу, и в решении самых тяжелых необходимо участие федеральных властей. А тут еще казакиг Кроме того, есть проблемы, которые можно решать только с президентом России - с глазу на глаз. А ни я, ни другие руководители Северного Кавказа уже год не имели встреч с президентом по причине затянувшейся его болезни. Да и некоторые люди из окружения Бориса Николаевича тоже играют не лучшую роль. А с чиновниками в Москве дела решать стало вообще невозможно, им не до проблем Северного Кавказа. На уме дети и дачи. Детей им надо хорошо кормить и учить за границей, дачи строить новые - понимаете, да? Коррупция и криминал все захлестнули. - И что же со всем этим делать? - Не ко мне вопрос. Когда человек попадает в федеральные органы, он начинает "откусывать" то, что лежало на его пути к власти. Под лозунгами демократии люди шли к свержению старых устоев. Это было привлекательно. Люди-то думали, что действительно борются за свободу. Конечно, есть люди, которые хотят жить на незаработанные деньги в любых условиях. А есть те, которые воруют только по необходимости. Об этом на уровне политическом не говорят, а ведь человеку стыдно, и поэтому он выходит на "большую дорогу". Если построят трубопровод в обход Чечни, то я вам даю гарантию - он будет постоянно взрываться. Ведь на каждый метр охрану не поставишь. Я как член Совета Федерации внесу другой закон: о создании "дикой дивизии". Ингушский полк "дикой дивизии" создам. lgd24edu Заигрались... Чиновниками Министерства общего и профессионального образования усердно мостится дорога. Но не в рай... НА ПЕРВОМ месте в мире по качеству подготовки в области математики и естественных наук (физики, химии, биологии, географии) стоит Сингапур, за ним Южная Корея и Гонконг. Далее Япония, Греция. И другие страны. Среди мировых лидеров впервые за последние 30-40 лет нет нашей страны. Мы стремительно покинули лидирующую группу и вполне готовы уже в будущем году оказаться в третьем десятке. Папам и мамам, бабушкам и дедушкам, дети и внуки которых будут посещать школу, этот факт отнюдь не безразличен. Поэтому их не может не заинтересовать проект закона "Государственный образовательный стандарт основного общего образования" (см. "Учительскую газету", -1, 1997). Этот документ должен во многом определить облик нашей школы на рубеже веков. К сожалению, знакомство с проектом не вызывает оптимизма. Правда, у него есть два явных достоинства. Первое - проект исчерпывающе объясняет, почему наша общеобразовательная школа так стремительно теряет позиции в подготовке школьников; второе - он убедительно доказывает, что этот процесс еще только-только начинается и что достаточно данному законопроекту превратиться в закон, как мы в очередной раз "удивим" мир такими темпами уничтожения стратегического ресурса нации, которые не снились самым отъявленным реформаторам. Для таких выводов имеются более чем весомые основания... Как жила наша школа? Один на всю страну набор предметов и продолжительность их изучения, один учебник (по каждому предмету), одна методика и т. д. Регламентировалось все: и чему учить, и как учить. При этом мало кого интересовали результаты обучения. Это и понятно - при отлаженной технологии параметры качества продукта гарантированы. Такой тоталитарно-технократический подход, естественно, противоречил демократическим преобразованиям, идеям гуманизации образования, свободы творчества педагога и педколлектива и т. д. И вот министерство утверждает сводный базисный план, в котором нет предметов, а есть так называемые предметные области (обществознание, естествознание, искусство, родной язык и литература и т. д.). Химия, физика, биология, география, история, обществознание, которые всегда были обязательными в нашей школе, в одночасье потеряли этот свой статус. Как грибы после дождя стали появляться курсы и предметы, аккуратно скажем, сомнительного содержания. А математика, физика и другие предметы все чаще стали переходить в разряд дополнительных, чаще всего платных, услуг. Многие "профильные" гимназии, лицеи, колледжи выводили общепринятые во всем мире учебные предметы из расписания как несоответствующие их профилю. Почти повсеместно резко увеличилась учебная нагрузка школьников. Уже известны факты взимания денег (до 3 млн. рублей) при поступлении в 1-й класс в государственной школе, что мотивировалось якобы особым содержанием образования. Министерство пыталось реагировать. С интервалом в 5 месяцев в 1995 году - два циркуляра о неправомерном взимании денежных средств и о некоторых нарушениях... в работе общеобразовательных учреждений. Были и другие документы. Было четко указано, что дополнительными являются лишь услуги, предоставляемые "за рамками соответствующих образовательных программ и государственных образовательных стандартов". Проблема, однако, состояла в том, что к тому времени в стране не было государственных образовательных стандартов, а следовательно, и тех рамок, о которых и говорилось в письмах министерства. Лишь через 2-3 года предполагалось подвести итоги II конкурса на стандарты, объявленного по поручению правительства. За эти годы положение все больше осложнялось. Общество вынуждено констатировать в нашей стране на пороге XXI века проблему ДОСТУПА к образованию. Конституционное право граждан на получение полноценного образования не обеспечивается уже сегодня. Проект закона о стандартах не только закрепляет создавшееся положение, но и создает (на законодательном уровне!) все необходимые предпосылки для уничтожения стратегического ресурса нации. Документ выдержан "в лучших традициях" несоответствия лозунгов и конкретных дел. С нетерпением листаем страницу за страницей. Но обнаруживаем, что ни самого стандарта, ни каких-либо серьезных норм (кроме общих нормативов нагрузки) в документе нет! "Вы не узнаете: - будут ли ваши дети или ученики заниматься историей, физикой, химией, географией, трудом и многими другими предметами; - сколько часов в неделю на это государством отводится; - сколько же учебных предметов государство гарантирует для изучения в школе вашим детям или ученикам. По каким предметам и когда детей будут экзаменовать и какие из оценок будут указаны в документах об образовании; - что делать, если ваш ребенок поменял школу, а в новой учат по другим программам и учебникам; - чему будут учить ваших детей, потому что обязательный минимум содержания в законе отсутствует; - как и за что вашим детям будут ставить оценки, потому как требования к уровню подготовки выпускников в закон также "забыли" вставить; - вы не узнаете из этого закона также много других важных вещей, - пишет автор, - которые вам хотелось бы знать, чтобы понять, когда лучше бежать из страны, потому как если стандарт не стандарт, то надо учить детей где-то в другом месте". Это из письма родителей, с ужасом прочитавших проект закона. Действительно, как реализовать все те лозунги, которыми полон законопроект, если в нем практически нет заявленных норм и правил? К сожалению, это далеко не все "недостатки" законопроекта. В нем воспроизведен тот ущербный базисный план, о котором мы писали выше. Теперь его разрушительная сила еще более возросла. Все предметное наполнение образовательных областей в плане сопровождается словами "может быть". Например: "Образовательная область федерального компонента "Естественные дисциплины" может быть представлена курсами физики, астрономии, химии, биологии, физической географии, экологии и др.". Эта безобидная и вполне демократическая формула (в законе!) означает вместе с тем, что все эти курсы МОГУТ И НЕ БЫТЬ представлены в школе, могут быть заменены любыми другими. Кто будет решать? Ясно, что уже не данный закон! Тогда, возможно, образовательное учреждение, поскольку, по закону "Об образовании", разработка программы и учебников - его прерогатива? Возможно, но вернее всего - чиновник в органах управления образованием от муниципалитета до министерства. Проект передает право решения многих проблем на места - и, ясное дело, самому министерству. Иначе говоря, "сам исполняю, сам себя и контролирую". Идеи верховенства закона, правового государства остаются ширмой, за которой - всевластье чиновника и его практическая безответственность, поскольку известно, что ни выполнить, ни проверить исполнение многочисленных ведомственных циркуляров ни один родитель, ни тем более общественность никогда не смогут. Если вспомнить, что министерство не собирается управлять системой и постоянно заявляет о том, что в новых условиях его роль - определение стратегии развития и координация деятельности, то перспективы российской общеобразовательной школы очевидны. Планируется для каждого субъекта Российской Федерации определять и согласовывать свое содержание федерального компонента стандарта. Значит, как минимум 89 (!) содержаний образования россиянам уже гарантированы. Как в этих условиях разобраться с единством образовательного пространства? Это уже не проблема образования, это проблема территориальной целостности и государственности России. Статья 8 Конституции РФ предусмотрела такой поворот событий со стороны экономики: "В Российской Федерации гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств". А закон "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не допускает издания актов или совершения действий, устанавливающих запреты на продажу (покупку, обмен, приобретение) товаров из одного региона, субъекта федерации, района, города в другой. Но это в едином экономическом пространстве. А в едином образовательном пространстве аналогичных норм нет. И, судя по проекту закона "Государственный образовательный стандарт основного общего образования", - не предвидится. В настоящее время конкурс на стандарты завершен. Это был открытый конкурс, открытый для всех, кто хотел и мог профессионально способствовать созданию в России свода норм и положений под названием "Государственный образовательный стандарт...". Итоги подведены, победители определены, стандарты опубликованы в печати. Требовалось лишь закончить небольшую доработку документов для включения их содержания в текст законопроекта. Но министерство приняло иной путь, фактически "похоронив" уже упоминавшееся свое же решение о базисном плане, а заодно и еще одно решение собственной коллегии от 22.11.95 "Об опыте работы Вологодской области по стандартизации образования", в котором, в частности, отмечалось, что "этап научно-методического осмысления идеологии стандартизации в общем среднем образовании завершен: создана концепция Федерального компонента стандарта" (а теперь и сам стандарт). Причины изложенных "поворотов" в деятельности главного органа управления образованием рано или поздно станут понятны. И мы о них обязательно узнаем. * * * Любое право выражает интерес того, кто им обладает (Гражданский кодекс РФ). Чей интерес выражает закон, в котором слова не дают ни квалификации природы явления, ни просто ясного его описания, а язык неопределенный, путаный, многомысленный, сложный, такой, чтобы сказанное на нем можно было согласовать с чем угодно - сегодня с отцами церкви, завтра - с Марксом. Так говорил Л---С Выготский по другому поводу - но слова его вполне уместны и в данном случае. М. РЫЖАКОВ ОТ РЕДАКЦИИ. Перчатка брошена. Готовы дать слово оппонентам. "Круглый стол" по вопросу, каким быть Закону о стандартах, состоится в мае. Следите за газетой. lgd24mem Людмила ЧЕРНАЯ "Кремлевской ведьмой" меня сделали "дезы" Прозвищем "кремлевская ведьма" я обязана трем столь разным персонажам, что произнести их имена подряд как-то даже неловко. Первый из них - Йозеф Геббельс, нацистский министр пропаганды. Второй - видный западногерманский писатель Хагельштанге. Третий - Лев Копелев, вечный, как Агасфер. Все началось весьма прозаически. Когда я приехала с фронта в Москву в конце 41-го моя должность из вольнонаемной превратилась в кадровую, я осталась без карточек. Надо было либо ехать на другой фронт, либо устраиваться в Москве. И притом немедленно! Я пошла в ТАСС, услышав, будто там создан какой-то шалый отдел, никому не подчиняющийся, висящий, так сказать, между небом и землей. Назывался он отделом контрпропаганды и дезинформации. Что такое "дезы" - дезинформационные сообщения? Это, допустим, выдуманное сообщение (разумеется, со ссылкой на "авторитетные источники") о том, что в нацистской военной верхушке на секретном совещании в ОКВ (штабе сухопутных сил) обнаружились серьезные разногласия между старыми генералами, к примеру Рундштедтом, и молодыми - к примеру Манштейном. Обычно из одной удачной "дезы" вырастала целая дезинформационная кампания - серия "дез", передававшаяся несколько месяцев. Чтобы придумывать "дезы", надо было прекрасно разбираться в расстановке сил в самой Германии, в ее отношениях с союзниками и т. д. Единственный, кто это умел, был зав. отделом, он сочинял 30-40 "дез" ежедневно, вернее, давал темы. Остальные сотрудники должны были эти темы соответствующим образом преподнести. Что тоже требовало сноровки и умения. В большинстве случаев "дезы" попадали не в бровь, а в глаз. Даже слегка хулиганская кампания о "случных пунктах", то есть о том, что, пока немецкие солдаты сражаются на фронтах, их невест сводят с тыловиками-эсэсовцами, и та подтвердилась. Немецкие женщины и впрямь могли встречаться с отборными арийцами и даже рожать от них детей в пресловутом "Лебенсборне", детище Гиммлера, где им гарантировали полное соблюдение тайны. Наши нынешние поклонники Гитлера по своей вопиющей безграмотности считают почему-то "Лебенсборн" (эдакий арийский бордель) мистически-расовым учреждением в стиле Нибелунгов... А зря! "Дезы" имели международный резонанс, их подхватывали и телетайпы, и радиостанции. (Интернета тогда не существовало.) Хуже обстояло дело со статьями. Статьи были рассчитаны на рядовых граждан, а в нацистской Германии за слушание "вражеских голосов" можно было угодить в камеру смертников, в лучшем случае - в концлагерь. И все же один отклик на наш материал пришел. Мне ответил сам Геббельс. Геббельс не знал ни моего имени, ни моего пола, ни возраста. Но этот павиан не мог представить себе, что полемику с ним ведет не какой-нибудь кремлевский чин! Даже не Эренбург, который возглавлял список недругов Германии, а всего-навсего сопливая девчонка, самая молодая из нашей молодой редакции. Геббельс назвал меня не то "кремлевской собакой", не то "кремлевской гадиной"... Обругав меня, ответив мне, он доставил несказанное удовольствие всей редакции. Мы получили "отклик" от самого министра пропаганды! Недельку я ходила гордая... А потом надолго забыла обо всем. Отдел разогнали... уж слишком он был неудобный. Война кончилась, слава богу. И все пошло уже иными путями. Началась "холодная война". Потом и она кончилась. В Москву прибыла первая делегация западногерманских писателей, среди них Белль, которого я уже начала переводить. Возглавлял делегацию Хагельштанге. И вот однажды на какой-то неофициальной встрече (помню только, что на ней присутствовал Паустовский) выползла старая байка о том, как меня обругал Геббельс. За давностью лет точные слова Геббельса все забыли. Не только я, но и муж, для которого немецкий был родным, задумались, как бы это поточнее перевести обратно на немецкий. Но главной персоной при Белле был, конечно, Копелев. И он сказал: "Ну чего там мудрить. "Кремльхексе" - "кремлевская ведьма" - очень к тебе подходит". И Хагельштанге, написавший после двухнедельного пребывания в Москве толстенную книгу, поведал немцам о том, что познакомился в загадочной России с самой "кремлевской ведьмой". Книга имела успех. Так я стала "кремлевской ведьмой". С тех давних пор о моем прозвище вспоминают в День Победы только мои друзья в Германии - старички, бароны и графы средней влиятельности, которые прочли эту книгу. Но вот "дезы" я и сегодня узнаю безошибочно. Вижу, как они перепархивают из одной газеты в другую. Привет, мои голубушки, привет, "дезики". И как встарь они со ссылками - то на авторские источники, то на "Монд", то на "Шпигель"... lgd24arm Олег ПАВЛОВ Дело рядового Минина Правда и ложь о трех днях, которые потрясли Москву ДЕЛО рядового бригады по охране объектов центрального аппарата Минобороны Романа Минина стало известно за три дня беспрерывных репортажей и информационных сообщений всей России и всему миру. Три дня - иезуитской лжи. Три дня - стыда нашего национального и позора, который и пытались скрасить уже не иначе, как перед мировой общественностью, ведь вещали наши общенациональные телевизионные каналы, агентства и т. п. Целые сутки вообще ничего не сообщалось. Если бы дезертира быстренько обезвредили или если б след его простыл из Москвы, то никто бы так и не узнал о его судьбе. Был человек - и не был. Но автомат выстрелил, и не где-нибудь, а в центре столицы, в близости невероятной от самого Кремля! Первая розовато-сладенькая ложь, озвученная в "Новостях" Общественного российского телевидения, что рядовой Роман Минин бежал из части, "получив известие об измене любимой девушки", была ложью именно не для ушей российского слушателя, которому давно известно, отчего бегут голодные, забитые солдаты, да прихватывая-то еще натощак оружие. Романа Минина рассчитывали изловить до утренних выпусков новостей. Но когда и к началу новых суток дезертир оказался не пойман, то ложь изменила свой характер, оставаясь, однако, удобной для тех же "сказок новой России". Стали сообщать о психически ненормальном солдате - так что возможно было подумать, будто б новый русский солдат Роман Минин получил известие об измене любимой девушки и сошел от ревности с ума. Между тем в руках у генерала Зенькова были - не могли ж не быть - те письма, которые всего-то через день зачитывал он с такой помпой в телекамеры. Имеется в виду "полное мата" письмо отца к сыну, в котором любовью никакой и прочими телячьими нежностями не пахло, а шибало вонью - полной мата жизнью, которой, думается нам, только генералы и только в Москве подзабыли вкус, запах и цвет. Нам лгали "со смыслом", с идеологией. Лгали те, кто заботится не о сермяжной чести мундира и служебном благополучии, но о чем-то большем - о благополучии жизни общественной. Потому независимые средства массовой информации узнавали и сообщали больше правды, а зависимые от своего благополучия - больше лжи. Но уже в обществе правда мешалась с ложью, и нельзя было ничего в сумасшествии этом изменить. Роману Минину выносили приговор за приговором, управляя и сознанием общественным, как рабом. Чтобы изловить Романа Минина, нужен уж был террор, чтобы каждый московский обыватель трепетал в ужасе и жаждал его поимки, даже смерти - и вот сообщалось, что есть жертвы. Дезертир ранил! Потом дезертир еще расстрелял, убил человека! Никто так и не объяснил, откуда взялась эта дикая ложь. Милиция не справлялась своими силами. В больницы, школы и т. п. в округе Хамовников, Лужников, Пироговки ходили милицейские чины, оставляя ксерокопии фотографий дезертира и сообщая, что вполне-де вероятен захват заложников этим маньяком, которому нечего уже терять. Однако ни в одной школе или больнице этого жизнеопасного района не был выставлен для охраны ни один вооруженный милиционер. Оставался ужас. Да, и матери звонили в ту же милицию, спрашивая, пускать ли им на занятия школьные детей. Предупреждали автовладельцев, чтобы остерегались человека в камуфляже. Всех подозрительных в камуфляжах хватали три дня по всей Москве. Но это и было, как ни дико, ситуацией общественного благополучия, общественного порядка, общественного единодушия и примирения. Казалось, что избавляют чуть не всю Россию от бремени дезертиров, в том же масштабе, точно б начали травить на дух не тараканишку, а все их семя, всех этих вредных насекомых, не мышку серую, а всех этих расплодившихся паразитов-грызунов. Трагедия бесправия и затравленности человека - по сути, рабства, когда человек не принадлежит сам себе и жизнь его сжевывается без вести в той рабской армии, как рабсила, - оказалась с помощью лжи обращенной в телевизионный триллер, эдакое массовое и зрелище, и судилище: общество против беглого солдата Романа Минина! Однако неслыханная огласка, когда достоянием общественности стала даже личная переписка, неизвестно каким образом добытая, ведь писал отец солдата, а получателем был не генерал же Зеньков, окончилась вовсе не вынесением приговора. Все обнаруженные за три дня факты повисли в воздухе от одного только явления живого Романа Минина, при первом же взгляде в сторону газетных репортеров и телевизионных камер тех затравленных солдатских глаз. Милиция взяла его спящим на чердаке заброшенного дома, где дезертира взяли в свой оборот и скрывали сознательно бомжи. Если верить газетным сообщениям, то один из бомжей и продал беглого солдата милиции - за сорок тысяч рублей. Сами репортеры сознавались, что испытали при виде Романа Минина шок и потрясение, видя не маньяка, а затравленного, ничего не понимающего тщедушного паренька. Теперь, когда со слов рядового Романа Минина известно, что он бежал из части от побоев и поборов, дело его обретает давно привычный поворот, но становится уж закрытым для слуха и глаз. Иначе сказать, мы больше ничего не узнаем об этом солдате. Факел живой - вспыхнул и погас. Длительное тюремное заключение должно покарать Романа Минина если не за дезертирство, то за кражу оружия и за пенсионера Астахова, которого он легко ранил по случайности, но и по той же случайности в завязавшейся борьбе мог убить. Хоть Роман Минин и бежал, но уже за воротами части бежать было ему некуда. Он отсиживался остаток ночи в подъезде первого попавшегося дома. В одиннадцать часов утра на солдата с автоматом только и наткнулся пенсионер Астахов, да и только потому, что выносил мусорное ведро. Астахов спросил солдата, что он тут делает. Солдат испугался - наставил на пенсионера автомат, но тот не попятился, а устремился обезоруживать дезертира, оставляя Роману Минину, о котором ничего-то не знал, только одно такое же инстинктивное движение - стрелять. И что тогда, стреляя вслепую в невинного Астахова, солдат и сам был жертвой, нацеленной-то на выстрел той силой, что мучила его в части и сорвала из караулки в бега, - этого в Уголовный кодекс не уложишь. Солдат не готовил побега и не был выродком в примерной бригаде охраны, как это внушал в своих показаниях прессе генерал Зеньков. Среда этого армейского подразделения была преступной, и все факты, приведенные генералом Зеньковым на срочно собранном брифинге в стенах части и на пресс-конференции постыдной в Минобороны, сами-то себя разоблачают. Факт, что рядовой Роман Минин по результатам тестирования попал в группу солдат, которым можно давать оружие в руки только в крайних случаях, действительно говорит о многом. Солдаты такой "группы" в караульных подразделениях становятся сразу же чем-то вроде служек: их службой становится тазик с тряпкой и т. п. Пять месяцев такой службы, когда Роману Минину то и дело "не доверяли" автомат, значили для него только унижение и прозябание, но нужны ведь в бригаде не только примерные караульные, но и такая вот второсортица, рабсила. Факт, что Роман Минин пытался поднять свой авторитет в бригаде рассказами о "крутой" жизни на гражданке (надо понимать - бандитско-рэкетирской), как раз и доказывает преступность отношений в бригаде. Этими разговорами тщедушный Роман Минин не пугал сослуживцев и т. п., а только и пытался дорасти до их "крутого авторитета". Он пытался стать своим в рэкетирской среде бригады, ведь первое его показание после поимки - что вымогали деньги, что не мог рассчитаться с долгом, который накопился после того, как три раза "бесплатно" сходил в увольнительную, то есть не заплатил положенную дань. Вымогали от пятидесяти до ста пятидесяти тысяч. Кто не приносил, возвращался в казарму с прогулки по московским улицам с пустыми руками, тех били уже изо дня в день, заставляя не иначе-то попрошайничать или воровать. Докладывая прессе о борьбе с неуставными отношениями, но и желая подчеркнуть ничтожность "очага", бригадный генерал обнародовал цифры: по факту неуставных отношений возбуждено-де тридцать дел. Но в какую статистику превращается это число? Зеньков нам поведал о тех, кого покарали: тридцать дел - это тридцать "крутых" солдат, которые поймались, а сколько ж не в карцерах сидят, а гуляют на свободе, кто-то ж вымогал деньги у Романа Минина в стенах казармы, не подвластный этой генеральской парадной отчетности? Ну, а сколько ж Мининых у них в жертвах, каков их ареал обитания? Ясно, что таких опущенных солдат и жертв куда больше, чем их мучителей. На тридцать "крутых" солдат в бригаде у генерала Зенькова должно быть и вдвое больше оскорбленных да униженных. Роман Минин продержался в бригаде пять месяцев. На большее у него не хватило терпения и сил, да и скопились-то неоплатные долги, накрепко и безысходно попал в кабалу. Факт, что он выспрашивал у сослуживцев, какой срок могут дать за дезертирство, доказывает не подготовку его к побегу, а то безысходное одинокое состояние, в котором он оказался, если только сослуживцев его не подучили перед камерами наврать. Почему не было у Романа Минина другого выхода, выбора? И на этот вопрос дает нам яснейший ответ все тот же генерал Зеньков. Что ждало Романа Минина, обратись он к вышестоящему своему начальству? Что сделал бы генерал, узнай он о поборах и побоях, царящих в бригаде? А какие выводы сделаны были на пресс-конференции в Минобороны? Один-единственный, что рядовой Роман Минин - недоразвитый, то есть, если буквально понимать, дебил, который в армию попал служить по врачебной ошибке, недосмотру военкоматов. Роман Минин виноват, что не застрелился, заполучив в руки автомат. Но и другим, даже тем, кто мучил его, он не желал смерти все потому же, что и сам не умереть хотел, а жить. Он понадеялся сбежать, прихватывая автомат на продажу, вместо того, чтоб устроить бойню кровавую в карауле, каким способом сводили счеты с жизнью до него уже многие затравленные, отчаявшиеся солдаты. В ночь его побега в карауле не было ни одного офицера. Начальник караула - не офицер, а сержант, которому на все наплевать. В ночь побега все спят, так что, никем не остановленный, не замеченный, Роман Минин оставляет пост, нагружается автоматом с шестью полными подсумками, минует призраком контрольно-пропускной пункт. А кто ж нес службу, был ли хоть кто-то, кто не спал в карауле? Да, был - Роман Минин, отстоявший к исходу ночи уже три смены, не иначе-то "один за всех". Девять часов без сна, то есть целиком бессонная ночь. А наутро он должен был опять служить, не спать. Сутки подряд без сна - что это, если не пытка, о которой знали, в которой участвовали все в элитной бригаде, включая и генерала Зенькова, кто преспокойно в ту ночь спал. Дело Романа Минина - как огромной силы взрыв. Одно то, что оно стало известно за три дня всей стране, рождает особую общественную и моральную ситуацию, и в той же солдатской армейской среде, чего многие теперь преступно не понимают, недооценивают. Оно станет опытом тех солдат, кто выживает сейчас в армейских частях с той же мыслью. От исхода его зависит в буквальном смысле и судьба наша как общества. Годы семидесятые, самые свирепые в смысле дедовщины, в кромешной безвыходной глухоте которых и достигло насилие в армии такой ожесточенности, однако, давно миновали и остались вовсе без осознания. Первый раз эта сила боли и гнева вырвалась наружу, в общество в конце восьмидесятых годов, когда солдат внутренних войск, литовец по национальности, расстрелял по пути следования в заквагоне весь караул, а впоследствии был признан невменяемым, то есть почти оправдан, что было непостижимо для того времени, такое милосердие иезуитской власти. Этот случай, только один из многих, стал своего рода детонатором: о нем написали, сняли, кажется, документальный фильм, а потом и художественный. Железный занавес армейский обрушился. Как некогда узнавали правду о сталинских репрессиях, с таким же потрясением советское общество открывало для себя правду о ГУЛАГе армейском. Поляковым зачитывались, как и Рыбаковым. Но ситуация в армии взорвана была в конце восьмидесятых не столько гласностью, сколько отменой брежневских военных кафедр и льгот от армии для студентов. В армию поголовно погнали детей совслужащих, интеллигенцию во втором поколении. Пареньки из простонародья, рабочие да колхозники мучились-то безгласно, только и умели, что мычать глухо от боли, привычные к мордобою и т. п. Образованная городская молодежь стала в армейских условиях неслыханно страдать да вымирать, вопить и, что самое важное, сообщать обществу правду, а снаружи росло волнение и возмущение интеллигенции, чьи это были дети. Невменяемость стала на несколько лет своего рода разрешением дезертирского вопроса, а это и был главный вопрос для интеллигенции в армии - получили возможность негласную бежать. Планы по призыву тогда еще выполнялись, и дезертиров не судили, а списывали чаще всего с психическим диагнозом, ставя им шизофрению и т. п., как только доказывались факты, что солдат был жертвой неуставного насилия. После развала страны в новоявленной российской армии дезертирство стало уже массовым явлением. Служба в армии стала походить на детский сад - за солдатами приезжали родители и сами их забирали из частей. Дезертиров почти не судили. Стоило явиться с повинной - и большинству давали право служить в новых частях. С сентября 1946 по 31 декабря 1990 года в Вооруженных Силах СССР в мирное время погибло 310 тысяч человек - это кровавое пятно на армию российскую не легло. Между тем начался новый отсчет смертей, молох требовал новых жертв. Покаянные, растерянные дезертирские амнистии начала девяностых сменились потихоньку судами, стали закручивать гайки. Армия хронически не добирает солдат, от призыва уклоняются тысячами - и эти уклонения есть, по сути, новая форма дезертирства. От повесток бегают, но ссылки на закон об альтернативной службе уже не защищают - все больше случаев, когда забирают в армию насильно, боем. Однако недобор в армию связан не с уклонением от службы, а с невиданного масштаба коррупцией, когда откупаются в военкоматах от призыва. Это явление - покупка и продажа освобождающих от службы медицинских диагнозов, отсрочек - такую же приобрело массовость, что и воровство да продажа с армейских складов оружия. Служат теперь беднейшие, а состоятельные без труда откупаются. Образованному слою, студенчеству, дарованы привилегии в виде системы отсрочек, искупающие при новом экономическом и политическом порядке нищенские стипендии. В армии сложилась ситуация, по сути, схожая с семидесятыми годами. Эксперименты со сроками службы, социальная однородность, но и озлобленность на фоне тягчайшего морального разложения армейской среды как таковой и деградации корпуса офицерского, скудное полуголодное существование - адская смесь. С середины девяностых годов один за другим происходят армейские мини-чернобыли. Обществу становятся известными, но и забываются скоро вопиющие факты о трагедии уморенных голодом матросов на острове Русском. В марте 1995 года - трагедия на острове Танфильева, где два затравленных пограничника расстреляли на погранзаставе девять человек и подбили вертолет. Дмитрия Белькова и Андрея Богдашина приговорили к высшей мере наказания. Этот расстрельный приговор захлопывал ад армейский безвыходно, наглухо. Трагедия на острове Танфильева была знаком, что в армии жертвенное дезертирство вот-вот сменится снова кромешными массовыми бойнями. И вот следующий взрыв - в июле того же года пограничник Вячеслав Бугаков на острове Попова, уже дважды сбегавший, но и заключавшийся обратно в часть, не находит для себя в очередной раз никакого другого исхода, как расстрелять весь личный состав заставы, где его мучили. Однако общество безмолвствовало! Многое списала и заглушила война в Чечне. Говоря о потерях в армии, именно из-за чеченской войны мы привыкли слышать уже о тысячных потерях, теряя в цифрах даже ощущение, что они-то человеческие, а не падеж это скота. Обществу было внушено отношение к армии такое, точно б не в мирное, а в военное время. Армию окружили не занавесом железным, но туманом свинцовым из военной реформы. Что скрывается за тем кафкианским туманом, не проглядишь - тасуют, как колоду карт, рода войск, военные округа, оборонные доктрины и т. п. Из общества нас почти превратили в публику, равнодушную, аморфную, послушную в своей массе, и если общество требует правды и справедливости, то публика - хлеба всего-то да зрелищ. Для рядового Романа Минина - такие вот времена - автомат был даже не оружием, а средством к существованию, и он надеялся продать его, только и зная, что стоит немалых денег. Он родился в городе Кирове, теперь - Вятка, окончил с трудом восемь классов, а потом курсы трактористов и работал по специальности; несовершеннолетний, попадался в милицию; семья, старшее поколение - все безработные, имеет еще двенадцатилетнюю сестру. Таких городов, как Вятка, - вся Россия, а семей - миллионы. Но с такими, с чумазыми, больше знаться не хотят. В деле Романа Минина позвонче, чем дезертирство, прозвучала именно эта нотка, что в Москве цивилизованной и т. п. было ему не место. А где ж ему место? Туда его, недоразвитого, усадить обратно за трактор, или туда его, подонка, в тюрьму. Роман Минин призвался на службу в Российскую армию осенью прошлого года - в первый мирный призыв после Чечни. Он виноват, что не успел стать пушечным мясом на той войне. Виноват, что по этой статье расходов не списали. Тогда б и покоя общественного не нарушил, и родине бы с пользой послужил. А он - хотел жить. lgd24mor Нина КАТЕРЛИ Наслажденцы Друзья-демократы, что с вами сталось? ЭТО ТЕ, что, как правило, шли во власть на волне борьбы с привилегиями партаппаратчиков. А придя, начали азартно упиваться житейскими радостями, которые дает эта самая власть в "нагрузку" к нудной обязанности вершить судьбы соотечественников. Как-то так получилось, что по части судеб дела у нас хуже некуда. При этом профессионализм новых политиков разных уровней и ветвей (естественно, нулевой в начале их восхождения, поскольку пришли не из номенклатуры). Этот профессионализм, увы, заметно не увеличился. Зато умение сделать свою жизнь красивой - не по трусливым совковым меркам с закрытыми распределителями и госдачами, упрятанными за заборы, а по евростандарту, - это умение, а главное, желание открыто наслаждаться возросло многократно. Ах, что за прелесть эти так еще недавно недоступные приемы, персональные автомобили, интервью и прочий эксклюзив! Ах, эти заманчивые деловые, не очень деловые и вовсе халявные загранвояжи за счет налогоплательщиков! А захватывающие презентации, банкеты и даже балы? Не мрачные попойки с пением "Подмосковных вечеров" в своем обрыдлом кругу где-нибудь в охотничьем домике, а в шикарном отеле или вообще во дворце, в окружении лучших людей - звезд от искусства и телевидения, иностранных знаменитостей, фотомоделей. Казалось бы, ну и что? Нравится - наслаждайтесь. Меня роскошная жизнь всевозможных ларечников и банкиров ничуть не раздражает. В дореволюционной России купцы своих дам непременно в шампанском купали. Наши "новые" тоже могут смотаться в Ниццу на выходной, скинуться, купить бриллиантовое колье, а потом надраться в роскошном ресторане и быть загруженными в самолет по частям. Все это их (и налоговой полиции) проблемы, до которых мне нет никакого дела. Как и до посиделок оппозиционеров, в девичестве - партаппаратчиков, которые поняли, что оголтелые демонстрации своих наслаждений в голодной стране - вещь небезопасная. И пышные торжества по случаю юбилея Владимира Вольфовича меня не шокируют, это однозначно. Мне нет дела до чужих и плохих. Мне дело - до своих и хороших. До умных, интеллигентных, талантливых. Тех, кого мы с восторгом привели во власть, кем гордились и восхищались. На кого надеялись и кому доверяли. Сперва абсолютно, потом с оговорками и сомнениями, потом с подступающим раздражением и растущим чувством безнадежности. Теперь мы их в основном уныло защищаем: дескать, власть - испытание, выдержать его способен не всякий, пировать - не значит воровать, и вообще лучше они, такие, как есть, чем ТЕ. А их рейтинги неумолимо падают, уважение к ним (и к нам, заступникам) гаснет. И когда мне теперь говорят, что, мол, близятся новые выборы - в органы местного самоуправления, к примеру, - и мы должны, сомкнув ряды и забыв разногласия, добиваться победы демократических кандидатов, мне становится грустно. Я не верю, никогда не поверю, что наши либералы-избранники - сплошь взяточники, казнокрады, ограбившие народ и суетливо распродающие Россию. Все это вранье, придуманное подлецами и размноженное дураками. Или теми, кого купили. Нет, их грешки ничтожны по сравнению с тем, что по-крупному творится вокруг (одна Чечня чего стоит, да разве только Чечня?). И намерения у них скорей всего добрые, и мысли, не иначе, благородные. И речи правильные. Да, тусуются в обнимку с кем попало, да, бесшабашно заедают шампанское икрой под дулами телекамер. Да, не отказываются от депутатских и прочих привилегий, прекрасно зная, что творится в стране. Но ведь это не преступление, так, слабость. Слабость... Но они, наши, не имеют на нее права. Потому что именно за ними внимательно и зорко следят все: и свои - с горечью обманутых надежд, и враги - с чувством глубокого и злорадного удовлетворения. Их падение в глазах людей - это падение веры в возможность честной политики и бесконтрольной власти, в саму идею новой, демократической России, вот в чем несчастье! Почему они не хотят видеть и понимать это? Где их чувство самосохранения, где их скромность, в конце концов, раз уж нет обыкновенного такта? Почему в ответ на предостережения они мгновенно ощетиниваются: мол, а что такого? Не на свои пьем - спонсоры оплатили. И вообще на Западе и приемы, и банкеты - норма, почему мы должны придерживаться диких совковых традиций? Не должны. Только давайте начинать жить по-западному все вместе. И вы, и все остальные - вон, видите? - те, что с плакатами стоят, врачи, учителя, шахтеры. Начнется у них западная жизнь, тут и вы, незамедлительно... Когда в Госдуме предыдущего созыва М.Молоствов и Ю.Рыбаков попытались (среди своих) завести речь об излишествах с персональным транспортом и непомерно высоких должностных окладах депутатов, их мгновенно оборвали. "Популизм, большевизм, партмаксимум!" - такова была гневная реакция тех, кого они считали единомышленниками. Что это - глупость и недальновидность? Или желание наслаждаться стало, подавив разум, сильнее всех других желаний, дороже собственных репутаций, дороже в конечном итоге будущего страны, которая ведь изберет же в результате какого-нибудь суслоподобного монстра с несварением желудка. Вспоминаю разговор с одним из таких "наслажденцев" местного, питерского масштаба на заре его жизни во власти. Этот мой тогдашний приятель позвонил мне напомнить о митинге по случаю Дня памяти жертв политических репрессий. - Заходи, пойдем вместе, - привычно предложила я. - Поезжай сама, - был ответ, - меня привезут! На "Волге"! С шофером!! В голосе звучало такое торжество, такое блаженство, что я пришла в себя только в трамвае, на Троицком мосту. Помню и другую беседу с другим знакомым, которого я убеждала ограничить поездки за казенный счет. "Хочешь ездить, поезжай туристом, - твердила я, - зарабатываешь теперь достаточно, а все эти необязательные командировки, визиты, пусть даже за счет приглашающей стороны, лучше отложи, пока сидишь на этом посту. Заграница сегодня - главный дефицит, люди это воспринимают как злоупотребление служебным положением. Зачем тебе?" Глаза моего собеседника мгновенно покрылись корочкой льда, голос затвердел. - На каждый чих не наздравствуешься, - назидательно сказал он. И уплыл на лайнере - обмениваться в пути несуществующим опытом с другими такими же "наслажденцами". Все это было бы нестрашно, если бы слово "демократ" не стало одним из главных ругательств страны. Все бы ничего, кабы не отчаянное положение многих и многих наших сограждан. Тех же питерцев, онемевших от ужаса при вести о двукратном повышении квартплаты. Никакими объективными причинами, никакими финансовыми трудностями нельзя оправдать бесстыжее решение искать деньги не в непомерных государственных расходах, а в карманах граждан. И этот бесспорный факт мгновенно оценили и использовали коммунисты, вывели 22 февраля народ на Дворцовую площадь. Десять тысяч человек с разными политическими взглядами стояли под одинаковыми красными флагами. Красных флагов было множество. А трехцветного я лично там не видела. Перехватывать у коммунистов инициативу демократы не сочли нужным. Инициатива у нас в стране как-то незаметно оказалась в руках коммунистов и национал-социалистов. Они едва не угробили Россию, оголтело стремясь в объятия Лукашенко, демократы (за редким исключением) их поддержали своим неучастием, своим молчанием или вялыми возражениями. Дума приняла позорный Закон о практической национализации ценностей, вывезенных из Германии. Демократы поддержали и это - отсутствием в нужное время и в нужном месте. Они всегда заняты чем-то другим, более привлекательным. Когда в феврале коммунисты вывели питерцев против повышения квартплаты, те тоже занимались подготовкой конференции по поводу 80-летия Февральской революции. Приехали знатные московские гости. И на следующий день все мы, оживленные, приодетые, сидели - нет, не в университете, гулять, так гулять, - в красивом зале дворца Белосельских-Белозерских, наслаждаясь умными, правильными, иногда блестящими речами наших единомышленников. А мимо по Невскому шли люди, которые нас ненавидят. САНКТ-ПЕТЕРБУРГ lgd24poli Путешествие во власть на воздушном шаре Разговор с вице-премьером шел о первых шагах его на новом месте: с чем, с какой рограммой он вышел на федеральную орбиту? Начался он, как известно, с первого аспоряжения, подписанного президентом России по настоянию Немцова, о запрете закупок иномарок на бюджетные средства и переходе на использование чиновниками оссийских автомобилей. По сведениям социологов, указ одобряют 62% опрошенных раждан. Многим он кажется популистским. Будто из времен политической юности другого Бориса - Ельцина. М.СОКОЛОВ. - Почему надо начинать свою карьеру с популизма? Б.НЕМЦОВ. - Ну, во-первых, в стране настолько велика пропасть между властью и людьми, настолько велика разница в доходах, настолько низкий уровень доверия народа к властям всех уровней, что нужны решения, понятные большинству граждан и одобряемые ими. К тому же мое решение и экономически целесообразно. В гараже президента большая часть автомобилей - "ауди". Их цена - около 40 тысяч долларов США за штуку. М.С. - С таможенными пошлинами? б---н - Да. Цена же хорошей "Волги", если она покупается оптом, колеблется где-то от 15 до 18 тысяч долларов. Еще более важное - эксплуатация. Оказывается, обслуживание иностранных машин обходится очень дорого. "Ауди" - 300 миллионов рублей в год, "Волги" - 150. Таким образом, с точки зрения чисто финансовой экономии бюджета я считаю, что это безупречное решение. Еще одна сторона дела: на покупку иномарок тратятся средства, которые получены с населения в виде налогов. Кажется абсолютно диким, когда эти деньги тратятся для поддержки зарубежных товаропроизводителей! Например, в Индии, где качество производимых машин ниже, чем у нас, премьер-министр и члены парламента не могут позволить себе такую роскошь, как разъезжать даже на "Волгах". Я уж не говорю об "ауди" и "мерседесах". Они ездят на своих, индийских машинах. М.С. - Пример Индии, надо сказать, не сильно впечатляет, поскольку эта страна, мягко говоря, бедная, а местами просто нищая. б---н - Россия, к сожалению, тоже не очень богатая страна. К тому же у нас сильны патриотические настроения. Одно из проявлений этого настроения - стремление поддержать отечественных товаропроизводителей. Меня изумила и, я бы сказал, поразила реакция коммунистов в Государственной Думе, которые, привыкнув путешествовать на "мерседесах", с возмущением восприняли мое предложение и забыли, что каждый день буквально с утра до вечера твердят с трибуны о необходимости поддержки нашей промышленности. Я понимаю их нежелание оказаться в дискомфортном положении, но я также понимаю, что чиновники не могут в условиях пропасти между богатством и бедностью позволить себе чувствовать себя абсолютно комфортно. М.С. - Но вы становитесь в таком случае впрямую лоббистом Горьковского автозавода... б---н - Никакого лоббизма в моей деятельности не будет. Можно покупать не "Волги", а, например, "ЗИЛы", хотя это и дороже. Но хотел бы заметить, что Горьковский автозавод - это не нижегородское предприятие. Это единственный российский автозавод, который увеличивает объемы продаж каждый год. В качестве справки: за январь-февраль объем продаж "Газелей", это полуторатонный грузовик, увеличился на 48 процентов, а легковых машин - на 9 процентов. У автозавода около 1000 поставщиков по всей России. Поэтому это решение проблем всей машиностроительной отрасли в целом. Следующее решение, которое я буду пытаться пробить через правительство и, естественно, через администрацию президента, - это отказ от системы уполномоченных банков России. Абсолютно недопустимо, когда существуют "придворные" банки, имеющие возможность распоряжаться государственными бюджетными и внебюджетными фондами, а все остальные такой возможности не имеют и потому влачат жалкое существование. Это решение положит конец в том числе и лоббистским попыткам привязать к конкретному банку конкретный заказ и конкретное предприятие. М.С. - Борис Ефимович, понимаете ли вы, что, вступая на этот путь, вы ссоритесь не только с аппаратом, но и с тем, что называется "двором", то есть окружением президента? б---н - Я думаю, что не стоит ссориться на ровном месте, но по принципиальным позициям я отступать не намерен. Далее. Так называемый "двор", как вы сказали, он не столь всемогущ, как кажется. Если он видит силу, то отступает. М.С. - Вы считаете себя силой? б---н - В политическом смысле конечно. С точки зрения власти, ныне действующей, мое присутствие в правительстве стабилизирует положение. В какой-то степени. У людей в стране есть определенная надежда, что, возможно, пусть и не мгновенно, но какие-то перемены к лучшему произойдут. То есть я рассчитываю на народную поддержку. Да, она не всеобъемлюща. Да, она не глобальная. Но она есть, и с ней придется считаться даже тем придворным сановникам, которые втайне вершили судьбы страны... М.С. - Ваши союзники сейчас - Чубайс, Мостовой, Кох. Все это грамотные профессиональные управленцы-экономисты, но люди, в отличие от вас, непопулярные. Вы не боитесь, что эта тень непопулярности падет на вас, публичного политика? б---н - Меня трудно с кем-то спутать. М.С. - Вы не опасаетесь? б---н - Нет. Нужно просто всегда вести себя честно и открыто. Естественно, мы сейчас все находимся в одном правительстве и выполняем одну задачу. Да, у нас могут быть разногласия. У нас разная судьба. У нас разное будущее. Но я работаю в команде и не позволю себе никаких публичных и даже непубличных разбирательств с кем-либо, которые приводили бы к конфликтам и как следствие к параличу действий. Дело в том, что как раз прежнему правительству недоставало решимости и воли. В том числе и политической воли. Политическая воля отсутствовала не в последнюю очередь из-за внутренних противоречий, которые были. Я думаю, мы сейчас не можем себе позволить такую роскошь. М.С. - Говорят, вы хотите отменить все льготы? б---н - Льготники должны быть, но помогать надо тем, кто не может сам платить. Льготы должны получать бедные люди. А не все. К сожалению, Россия превратилась в страну сплошных льгот. У нас что, прокуроры и налоговые инспектора не могут заплатить за квартиру? Да, я понимаю, когда инвалиды, у которых минимальная пенсия, не могут заплатить, я понимаю, когда ветераны войны - заслуженные люди требуют льгот, но я не понимаю, почему государственные служащие должны эти льготы иметь. Я, например, плачу за квартиру столько, сколько она стоит, президент - платит, а налоговый полицейский - нет. Эти расходы целиком ложатся на местные бюджеты, они нигде не обозначены в федеральном бюджете, и я буду добиваться того, чтобы подобного рода льгот, за которые чиновники сами могут платить, не было. И не только в жилищно-коммунальном хозяйстве, но и на транспорте. Там количество льготников еще больше. Там даже инспекция по борьбе с грызунами бесплатно ездит... М.С. - Что происходит в энергетике? б---н - Гигантские тарифы завышают себестоимость и снижают конкурентоспособность. В России сейчас ситуация различается от региона к региону, в Иркутске тарифы - 100 рублей за киловатт, в Приморском крае - 1500 рублей (для предприятий). Даже в европейской части России разброс цен в несколько раз. Нагрузка падает на предприятия-потребители, они не в состоянии оплачивать услуги производителей, и в итоге вся система просто хиреет. Тарифы на электроэнергию - это ключевой вопрос. РАО "ЕЭС России" контролирует почти 100 процентов мощностей по производству электроэнергии и тепла. Моя главная идея состоит в том, чтобы сохранить единую энергетическую систему, создав благоприятные условия для конкуренции генерирующих станций. Речь идет о том, чтобы они имели возможность напрямую заключать договоры с потребителями, выплачивая ЕЭС тариф за транспортировку энергии. А сейчас что получается? Атомные станции не могут напрямую дать энергию. Они продают РАО "ЕЭС России" по 100 рублей, та перепродает уже по 350. Это обычная спекуляция без всяких затрат. В результате атомная энергетика или ведомственные станции оказываются в полном загоне. Лишь создание конкурентной среды приведет и к снижению цен, и к началу инвестиционной работы, необходимой для модернизации станций. Здесь больше прогресса, чем в "Газпроме" и МПС. 8 апреля президент РАО "ЕЭС России" Дьяков в своем докладе дал программу снижения тарифов до конца года на 13 процентов. За счет этого все остальные тарифы тоже будут сдвигаться. Можно ли снизить цены на железнодорожные перевозки? Здесь есть политическая проблема. При нынешних тарифах на грузовые перевозки России как единой страны не существует. Она не существует, поскольку никаких денег не хватит перевезти товар из Владивостока в Москву. На коллегии МПС мы договорились о том, чтобы вывести на оптовый рынок электроэнергии железные дороги. Это даст снижение цен. Меня многое не устраивает в работе МПС. Огромное количество экспортных перевозок контролируется швейцарскими компаниями, что является позором для России. Именно там зарегистрированы фирмы, через которые идет фрахт составов на территории России. Даже внутрироссийские перевозки контролируются зарубежными компаниями, это опасно для России. Надо наводить здесь порядок, тем более что президент распорядился немедленно решать эти вопросы. М.С. - Что вы будете делать с "Газпромом"? б---н - Это очень мощная монополия, которая определяет лицо России за рубежом и является гордостью России. Один процент акций концерна стоит 1 миллиард долларов. "Газпром" стоит 100 миллиардов долларов, это самая дорогая компания России. И мы должны, с одной стороны, сохранить ее мощь на международных рынках, а с другой стороны - контролировать ее действия внутри страны, чтобы тарифы на газ, как и действия компании в качестве монополиста, были ограничены. Заниматься регулированием компании придется. Главное направление - сохраняя единство транспортной системы, добиться четкого обоснования тарифов на газ и пресечения монополистических действий, которые больно ударяют по жизни регионов. М.С. - А перед Рэмом Вяхиревым, оставив 35 процентов акций у него в трасте и получив обещания выплатить долги бюджету, вы не отступили? б---н - Будет платить деньги... М.С. - Жилищный вопрос в России волнует всех... б---н - Особое значение будет иметь возрождение ссуд и ипотечного кредита. Я думаю, Сбербанк мог бы за это взяться. Пока инфляция довольно высокая, ждать от коммерческих банков, что они начнут кредитовать на 10-15 лет граждан, не приходится. Эта проблема связана с подавлением инфляции. Чем сильнее мы ее подавим, тем больше шансов, что люди смогут взять долгосрочные ссуды, чтобы приобрести или построить себе жилье. М.С. - Как вы считаете, реформы в духе нижегородских сейчас продолжаются только уже на федеральном уровне? Вы чувствуете, что за проведенное на новом посту время достигнут какой-то прогресс? б---н - Пришло понимание того, что без этих реформ не обойтись. Вот, например, я встречался с мэрами северных городов. И они, заявляя, что уже почти год не выплачиваются детские пособия, согласились с тем, что сама система социальной защиты, которая в России сложилась, неработоспособна, ее нужно менять. Они знают проблемы коммунального хозяйства и готовы приступить к жилищной реформе, без особого нажима со стороны первого вице-премьера. Говорить о том, что реформы будут осуществляться стройными рядами, бессмысленно. Это не похоже на программу "500 дней". Чем грамотнее и инициативнее глава местного самоуправления, тем быстрее он приступит к делу. Роль федеральной власти в том, чтобы оказать техническую помощь и стимулировать сокращение бюджетного дефицита на местном уровне за счет поддержки с помощью международных проектов Мирового банка или дополнительных инвестиционных проектов, которые финансируются из федерального бюджета. Б.НЕМЦОВ lgd24ecn Бывшей Стране Советов советы Д.Сакса не помогли Великий русский полководец маршал Георгий Жуков одерживал свои победы на полях войны. Его старший внук экономист Георгий Жуков посвятил себя мирному труду: его занимает стратегия движения страны к рынку. Победа будет за нами? Каковы "успехи" в проведении русских реформ, общеизвестно. Мне бы хотелось остановиться лишь на некоторых проблемах, возникших при создании новой экономической системы. Борис Ельцин - политик, который часто принимает решения на основе интуиции. Между тем одной интуиции в таких сложных вопросах, как перестройка социалистической системы в капиталистическую, конечно, недостаточно. Необходимо опираться на знание профессионалов. То есть советников. Советников в бывшей Сране Советов немало. В том числе и за Кремлевской стеной. Так где же, спросите вы, те мудрые, взвешенные советы, которые должны привести нас к молочным рекам в кисельных берегах? Прежде чем продолжить разговор, позволю себе пересказать недавно услышанный анекдот. У президента США Клинтона три советника, но он не знает, который из них шпион. У президента Франции Ширака три подруги, но он не знает, которая ему изменяет. У президента России три экономических советника, но он не знает, какого слушать... Конечно, советников у нашего президента, надо думать, не три, а тридцать три. И в их числе до недавнего времени находился самый опытный и наверняка самый высокооплачиваемый, известный американский экономист Джеффри Сакс. Он был приглашен руководителем группы экономических советников президента России Б. Ельцина по вопросам макроэкономики. До этого Сакс пребывал советником целого ряда правительств. Он приехал в Москву с целым пакетом предложений, которые уже успешно сработали в ряде других стран - Малайзии, Чили, Мексике, Ямайке, Аргентине. Эта программа давала хорошие результаты в странах с развитыми демократическими институтами власти и с сильными правительствами, которые смогли преодолеть узкогрупповые интересы при реализации реформы. Сакс предупреждал: нельзя осуществлять только один или два элемента программы - в рыночной экономике, работающей как система, все элементы необходимы. Только реализация всех элементов приведет к успешному результату. Но... гладко было на бумаге, да забыли про овраги. С самого начала попытки реализации некоторых элементов программы Сакса вызвали противодействие как в Думе, так и в обществе, так как противоречили интересам ряда влиятельных групп в России да и населению сулили в обозримом будущем немалые тяготы. Некоторые рекомендации Сакса вызвали различного рода обвинения, начали поговаривать, что его советы служат не России, а национальным интересам США... Радикальные экономические реформы замедлились... Вслед за этим в начале 1994 года, увидев, что его рекомендации выполняются не так, как должно, Д. Сакс и вовсе уехал, покинул нашу беспокойную страну. Парадокс заключается в том, что некоторые элементы программы Сакса были осуществлены, но именно те, которые (в результате того, что их вырвали из общего контекста) дали не положитеьные, а скорее отрицательные результаты! Например, либерализация цен вызвала расстройство кредитно-финансовой системы страны и "суперинфляцию", привела к обнищанию большей части общества. Западные страны попытались оказать России финансовую поддержку, чтобы облегчить социальные последствия реформ в экономике. Мировой банк выделил в общей сумме кредит в 10 млн. долларов. Цифра немалая! Подобная поддержка помогла успеху плана Маршалла в странах Западной Европы, реформ в Турции, Польше, Израиле. Но у нас все не как у людей. Прекращение государственного финансирования предприятий ВПК (а на ВПК работала вся экономика) в сочетании с введением высоких налогов, поднявшимися тарифами на электричество, топливо и транспорт вызвало паралич всей сферы производства и, конечно, того его сектора, который делал страну "супердержавой". А что такое остановка предприятий? Это потеря рабочих мест, рост голодных ртов. Второй этап экономической реформы, который дал старт массовой приватизации, связывают с именем А. Чубайса. Программы приватизации за последние 20 лет успешно прошли более чем в 30 странах, в том числе в Малайзии, Чили, Мексике, Ямайке, Аргентине. Но опять же не у нас. Отечественные чиновники, проводившие приватизацию, не смогли устоять перед рядом соблазнов: "финансовые стимулы" в различных формах - взятки, коррупция, подарки, услуги от заинтересованных лиц, а заинтересованное в успехе приватизации общество осталось ни с чем. Иначе и быть не могло: приватизация при отсутствии четкого законодательства, а главное - предохранительных механизмов, которые бы не позволяли преступности приватизировать собственность, была обречена. Всего перешло в частные руки около 60 процентов государственных промышленных предприятий, бывшую государственную собственность оценили по балансовой стоимости за вычетом стоимости амортизации. Так, например, Единая энергосистема России была приватизирована за 647 миллионов долларов, в то время как ее рыночная стоимость около 8,5 миллиарда долларов! Новыми собственниками стали в основном бывшие директора промышленных предприятий, некоторые финансовые и банковские круги, ну и представители организованной преступности. По мнению профессора юриспруденции Луиз Шелли из Американского университета, организованная преступность контролирует в настоящее время более 40 процентов российской экономики. Она сильна в сфере продажи потребительских товаров и на рынке недвижимости. Но есть и приятные новости. Стала давать первые положительные результаты программа финансовой стабилизации. Инфляция в 1996 году упала до 26 процентов, то есть уменьшилась за четыре года в 10 раз, хотя и остается до сих пор еще слишком высокой. Но многое еще предстоит сделать. ...Покинув нашу страну, Д. Сакс написал книгу "Рыночная экономика в России". В ней он изложил свои взгляды на то, как должна была проходить реформа российской экономики. А недавно, в марте 1997 года, Сакс был приглашен в Болгарию - тоже в качестве консультанта по рыночной экономике. На пресс-конференции ему задали вопрос: не будет ли Болгария, исторически тесно связанная с Россией, повторять российскую модель? На это Д. Сакс с горечью ответил: вряд ли хоть одна страна в мире захочет повторить российский путь экономических реформ. Посочувствуем Д.Саксу, споткнувшемуся на кремлевской брусчатке, но еще больше самим себе, ведь неудачи реформ больно бьют по всему народу. Мы все стремимся к победе в борьбе со стоящими перед нами нешуточными проблемами. Но будет ли победа за нами? Георгий ЖУКОВ, экономист lgd24cri Алло! Вас обманывают! Тридцатилетний житель Самары и его напарник из Екатеринбурга пожаловали в Москву и с ходу основали ТОО под звонким названием "Ламис". Самарец стал генеральным директором, а екатеринбуржец (их имена не разглашаются в интересах следствия) его правой рукой. Заняться решили, как водится, коммерцией. Но торговать не колбасой и не импортными колготками, а информацией. Занятие в наше время модное. Они обратились к руководству такой авторитетной организации, как ОАО "ММТ" - "Московский междугородный и международный телефон" и предложили поставлять его абонентам справочно-информационные услуги. Естественно, за особую плату. Оповещать желающих о котировках цен на нефть, и на недвижимость, и на ценные бумаги на биржах России, сообщать о курсах валют и о многом другом. Работа закипела. Вскорости ламисцы представили в ОАО "ММТ" отчет о предоставлении семи тысячам его абонентов ценнейшей информации на общую сумму свыше полутора миллиардов рублей. "ММТ" не оставалось ничего другого, как включать стоимость дополнительных услуг в счета, рассылаемые своим клиентам. И что же? Плата за дополнительные услуги, которых, естественно, никто и не помышлял оказывать, начала исправно поступать. До поры до времени клиенты помалкивали. Не затевать же свару с могущественным "ММТ"! Станешь что-то там доказывать - отключат телефон, и весь сказ. Платили все - частные лица, фирмы, банки, СП, супермаркеты и даже... кинотеатры. Ну, а дальше за дело принялись сотрудники Управления экономических преступлений ГУВД Москвы. Обоих преступников взяли в тот момент, когда они в банке на Мясницкой пытались обналичить 40 млн.рублей из поступивших в очередной раз 80 миллионов. Александр КОЧУБЕЙ, пресс-секретарь УЭП ГУВД Москвы lgd24law Зазеркалье души в зеркале законов Пациенты "психушек" такие же граждане, как и все остальные. И обманывают их, как всех ПСИХИАТРЫ годами боролись за то, чтобы было признано право психически больных иметь на все свое собственное мнение. Чтобы с ним считались все властные инстанции, чтобы всюду и всегда лица с психическими расстройствами являлись такими же гражданами, как и все остальные. Все это нашло отражение в Законе о психиатрической помощи. Но вреда, который может принести больным это гражданское равноправие, закон, увы, не предвидел. Ведь он создавался в относительно спокойное время, когда еще не бесчинствовал во всех областях нашей жизни чистоган, не покушались на чужое добро орды ловкачей и еще не бедствовали на грани нищеты инвалиды. Профессиональная этика не позволяет мне назвать его настоящие имя и фамилию. Пусть для читателя он - Вадим Сазанов. Для нас, врачей-психиатров, - почти родственник, как и все больные, посещающие нас годами. Раньше он приходил к нам с жалобами на соседей, отравляющих из-за стенки пищу и обжигающих его через потолок невидимыми лучами. Последние два с половиной года главная жалоба - голод. Он теперь просится в психиатрическую больницу, потому что за питание там денег не берут. Происходит это обычно, когда истрачена пенсия, через две-три недели после очередной выписки, уже тридцатой за двадцать лет его болезни. Ситуация типичная для одиноких пенсионеров-инвалидов. Но Вадим - не одиночка. У него жена и приемный сын, оба работают. Однако, когда он по 3-4 месяца находится в больнице, к нему никто не приходит, передач не приносит. "Семейное счастье" обрушилось на него в конце 1993 года, когда ему уже было за сорок. После смерти матери и отъезда брата с семьей за границу он мыкался один в большой трехкомнатной квартире в самом центре подмосковного города без работы, без пенсии (отказывался проходить ВТЭК, считая зазорным числиться инвалидом). Тут-то незнакомый женский голос по телефону предложил познакомиться. Обладательницей его оказалась молодая, вполне привлекательная женщина, жительница этого же города, только с другой улицы, служащая одной из московских гостиниц. Растроганный ее явлением, Вадим даже не спросил, откуда ей известен номер его телефона, откуда она вообще прознала о его существовании. Официальные брачные отношения несколько месяцев не удавалось оформить, потому что в назначенные для регистрации сроки Вадим снова оказывался в психиатрической больнице. Наконец в августе 1994 года брак был зарегистрирован. А в ноябре после очередной выписки Вадим обнаружил по-хозяйски расположившегося в одной из комнат своей квартиры семнадцатилетнего сына его супруги от первого брака. Свою двухкомнатную квартиру, где этот же сын жил прежде, она сдала внаем. Сазанов побежал туда, куда привык ходить двадцать с лишним лет, - в психиатрический диспансер. Он жаловался на "кошмарную жизнь", на то, что у него отбирают пенсию, что он вечно голоден. Жена, уезжая на работу, не оставляет никакой еды. Великовозрастный пасынок "устраивает оргии" с дружками, а на замечания - избивает его. Он просил помочь ему "избавиться от этой женщины". А потом тем же вечером рассказывал ей все, о чем говорил врачам. И на другой день приходил с заявлениями, что "накануне погорячился и теперь все ей простил". Не скрывал, что ему так велела говорить жена. Дал согласие на ее прописку в своей квартире, а уже через два дня каялся врачам, что "сделал глупость". Нас эта противоречивость и раздвоенность нисколько не удивляла: налицо глубокие изменения личности, типичные для болезни, которой Сазанов страдал много лет, мы называем это постпсихотическим дефектом, особо выраженным в волевой сфере. Все же в декабре 1994 года он добрался до городской прокуратуры, куда уже пришло письмо психиатрической больницы в его защиту. Прокурор обратился в суд с иском в интересах Сазанова о признании брака, заключенного в период обострения психического заболевания у одной из сторон, недействительным. А вскоре Сазанов попросил отказать в иске. В заявлении он уверял, что ближе жены у него никого нет и он сожалеет, что слушался врачей, вмешавшихся в его семейную жизнь. Почерк был его. Стиль - нет. Ему элементарно недоставало грамоты и словарного багажа. Зато всего этого хватало у тех, кто продиктовал ему это послание. Судебное разбирательство растянулось на полтора года. За это время Сазанов еще 4 раза побывал в психиатрической больнице. И тут он опять развернулся на 180 градусов. То и дело поглядывая на сидевшую от него "через стул" жену, повествовал чуть ли не о семейной идиллии. Непонятно было - из-за чего весь этот сыр-бор. После суда сказал врачам, благодушно улыбаясь: "Я ее пожалел". Потом он снова был готов жаловаться. Но жаловаться уже было некому: решение суда об отказе в иске о признании брака недействительным вступило в законную силу. Захват квартиры был официально утвержден. Тут можно было бы поставить точку в рассказе об одной незадачливой судьбе, если бы в этой истории не отразились тысячи и тысячи подобных судеб. Если бы не было еще множества других людей, которые по здоровью, возрасту, а то и в силу правовой безграмотности неспособны противостоять напору безудержных в жажде обогащения и не скованных никакими цепями совести хищников и хищниц. Наш случай обращает на себя внимание тем, что этот грабеж среди бела дня был "научно аргументирован", поддержан судебно-психиатрической экспертизой. Суд поставил перед экспертами всего два вопроса: страдает ли Сазанов психическим заболеванием и мог ли он в момент регистрации брака осознавать значение своих действий и руководить ими. Эксперты ответили: мог. Экспертиза проводилась амбулаторно в Московском областном центре судебной психиатрии. Я два десятка лет проработал судебно-психиатрическим экспертом и знаю, какая это каторжная работа - перелопатить сотни листов свидетельских показаний, историй болезни и амбулаторных карт, чтобы выудить оттуда - иногда по крупицам - реалии минувшего, восстановить ситуацию, в которой действовал подэкспертный. А потом утрамбовать эти сотни листов в две-три страницы описательной части акта экспертизы. Это необходимейший фундамент для последующих выводов, без него они разваливаются, как дом, под которым пустота. К моему удивлению, в описательной части акта экспертизы изложения событий ноября 1993 - августа 1994 годов, когда Сазанов "образовывал семью", попросту не было. Как, соответственно, не было и анализа этих событий. А выводы - были. Их впечатали, точнее - втиснули, в самом конце акта через один интервал (весь акт - через два). Словно о том, что надо ответить на вопрос суда, вспомнили напоследок и впопыхах. Вместо этого эксперты занялись вопросом, который им не задавали, - дееспособностью Сазанова на момент производства экспертизы. Они и акт так озаглавили. И первый вопрос, который, со слов Сазанова, задал ему эксперт, был: "Ну что, недееспособным тебя признать, что ли?" И врач-докладчик, вызванный в судебное заседание, подтвердил, что без решения вопроса о дееспособности решить вопрос о признании брака недействительным невозможно. Эксперты руководствовались законом, но законом только в пределах своих в нем познаний. В данном случае статьей 16 действовавшего в то время Кодекса о браке и семье РСФСР. Однако тот же кодекс не считал недееспособность одной из сторон обязательным условием признания брака недействительным (статья 43, а также постановление пленума Верховного суда РСФСР 1973 года; ныне пункт 10 этого постановления полностью вошел в статью 28 Семейного кодекса Российской Федерации). Должны ли были эксперты знать, что существуют другие законоположения? Имели ли право решать вопросы, о которых их не спрашивали? Ныне действующие законы в вину им это не ставят. И не обязывают экспертов знать все статьи и параграфы. И никакой ответственности за незнание они не несут. Автору этих строк, участвовавшему в судебном заседании в качестве третьего лица, очень хотелось обсудить с вызванным в суд экспертом вопрос профессиональной компетентности и профессиональной добросовестности. Но разговор не состоялся. Председательствующий в судебном заседании прервал его. В отечественном судопроизводстве такие профессиональные споры экспертов между собой не приняты. Это на Западе они обычное дело, называются "боями экспертов". В старых советских руководствах по психиатрии они клеймились как "гримасы буржуазной юстиции". Теперь так не пишут, но словесных поединков между специалистами все же стараются не допускать. Эксперт в нашем суде - единственный. Почти самодержец: его заключение, даже если оно и не вытекает из приведенных фактов, очень редко вызывает возражения у суда, принимается почти как абсолютная истина. Хотя по закону заключение экспертов только одно из доказательств по делу, подлежащее сомнению и обсуждению. В нашей же судебной практике опровергнуть его может только повторная экспертиза. В данном случае в проведении ее, несмотря на ходатайство прокурора и третьего лица, было отказано. Из решения суда: "...Нет оснований не доверять заключению областной судебно-психиатрической экспертизы". И далее: "Акт экспертизы полностью отражает характер заболевания Сазанова". То есть объявление экспертами Сазанова практически здоровым (ибо таков смысл понятия "стойкая терапевтическая ремиссия со связностью, последовательностью и логичностью мышления" - это из акта экспертизы) было утверждено судом как незыблемая реальность, а выбор им своего жалкого существования признан совершенно добровольным. Сазанов пока не на улице. Пока его еще терпят в его собственной квартире, тем более что он надолго уходит оттуда в больницу. Понимает ли он, что медленно, но неумолимо продвигается к последнему в своей жизни обиталищу - психоневрологическому интернату? Не понимает. Как не понимал сущности происходящего на судебном процессе. В то же время суд как бы отстаивал его права: "...Сазанов не признан недееспособным, и наличие у него определенного заболевания не лишает его права иметь собственное мнение, которое для суда имеет значение". Но это - о человеке, у которого мнение сегодня одно, а завтра - другое! Сегодня равноправие психически больных, их право на "собственное мнение" сводится к равному для всех праву быть обманутым. Невелико достижение! А законного механизма защиты от беды нет. ...Встречая Вадима, я с тревогой думаю: "Кто следующий?" Ведь не один он в России одинокий холостяк, больной психически. И, может быть, сейчас в другом городе другому Вадиму, или Николаю, или Аркадию звонит другая незнакомая ему дама, воспылавшая заочно любовью к чужой жилплощади, и предлагает познакомиться. Семен ГУРВИЦ, председатель этического комитета Независимой психиатрической ассоциации Российской Федерации lgd24med Наше здоровье требует жертв... от свиньи Мы знаем, как пересаживать человеку свиные органы, но вряд ли будем это делать Каждый год в больницах мира 50-60 тысяч человек не могут дождаться жизненно необходимого органа для пересадки. Но даже дождавшись операции, человек не застрахован от того, что пересаженный орган окажется хоть в чем-то биологически несовместимым и будет отторгнут. Нередко отторжение происходит даже при пересадке от близких родственников. Решая проблему нехватки органов, ученые все чаще задумываются над возможностью пересадки человеку органов животных - ксенотрансплантации. Оказалось, что наиболее иммуносовместимым с человеком животным является свинья. К тому же свиней легко разводить, и использование их органов не вызовет этических проблем. Но, к сожалению, и свиное сердце может отторгнуться. Как известно, механизм отторжения запускается связыванием антител, циркулирующих в крови любого человека, с чужеродными веществами-антигенами, находящимися на поверхности пересаживаемого органа. Группа ученых под руководством доктора химических наук Николая Бовина (ИБХ РАН) выяснила, что у свиньи эти антигены представляют собой вещество углеводной природы. Им удалось синтезировать этот углевод и изучить его свойства. Существует всего два подхода к решению проблемы отторжения: удалить антитела из крови человека или антиген (углевод) - из тканей свиньи. Проще оказалось человека "приблизить" к свинье, чем наоборот. Это доказывают и крайне дорогие и длительные опыты по получению трансгенных свиней (без нежелательного антигена) фирмы "Сандоз". Несмотря на вложенные 300 миллионов долларов, неизвестно, смогут ли вообще швейцарцы получить жизнеспособных животных. Поэтому российские биохимики решили "изменить" человека. На основе синтезированного углевода был создан своеобразный фильтр, при пропускании через который плазма крови человека освобождается от нежелательных антител. Такая процедура, называемая гемосорбцией, проводится перед трансплантацией и несколько раз после нее. Этого достаточно, чтобы иммунная система перестала вырабатывать данные антитела. Еще одним достоинством фильтра является то, что он абсолютно безвреден для человека. В 1996 году был проведен эксперимент на легком свиньи. Через него пропустили неочищенную от антител человеческую кровь. Спустя несколько минут оно съежилось и погибло. Одновременно через другое легкое была пропущена кровь, прошедшая фильтр. В течение 5 часов, пока длился эксперимент, легкое было все еще живо. "От реальной возможности пересадок органов свиньи человеку, - говорит Николай Бовин, - нас отделяют 2 года работы и 2 миллиона ДМ". Этой суммы, равной стоимости "скромного" особнячка в Подмосковье, было бы достаточно для спасения тысяч человеческих жизней. Мария ДАС ГУПТА lgd24arti Илья КРИЧЕВСКИЙ: "Сходство каждого портрета было заверено у командира части" Художник Илья Давидович Кричевский на войне стал сапером. О том, что командир (а Кричевский прошел путь от командира взвода до начальника штаба батальона) умеет рисовать, его бойцы не знали. Пока однажды, навещая в прифронтовом госпитале товарища, потерявшего при бомбежке правую руку, Кричевский неожиданно для себя не предложил: "Хотите нарисую вас на память?". Об этом эпизоде, как и многих других: от первого дня войны (Илья Давидович ушел добровольцем на фронт 23 июня 1941 года) до последнего, когда он рисовал портреты солдат, штурмовавших рейхстаг, - обо всем этом художник рассказал в альбоме фронтовых рисунков "Путь к рейхстагу". Сейчас Илье Давидовичу почти 90. Его дочь Людмила Ильинична записала рассказ отца о буднях фронтового художника. В несколько сокращенном виде предлагаем эту запись вниманию читателей. СИСТЕМАТИЧЕСКИ рисовать я начал только в 1943 году в армейской газете "Фронтовик", куда попал волей случая и где после батальона жизнь мне казалась непривычно легкой. Появление портрета воина в газете было как бы актом общественного признания его заслуг. В 60-х годах я получил письмо И.Сьянова, одного из героев взятия рейхстага, бывшего командира роты. Тогда его откровенные воспоминания казались столь ошеломляющими, что я до сих пор не решался их никому показать. Он писал о том, что после жестокого боя в рейхстаге он испытывал чувство вины и душевного опустошения, и только когда туда пришел художник и попросил его позировать, он начал приходить в себя и осознавать, что вместе со своими бойцами совершил подвиг. - Думая о первых часах Победы, зритель представляет себе картины вроде "Победы" П.Кривоногова или панораму ликующей толпы из киноэпопеи "Освобождение". А как это было на самом деле? И.К. - На самом деле было тихо. Победители, уставшие от длительного боя, тут же в рейхстаге спали. Когда мы с корреспондентом нашей газеты рано утром 2 мая добрались до рейхстага, кругом не было ни души. Позже началось паломничество к рейхстагу из других частей, толпы экскурсантов исписали автографами все стены и колонны. Только 3 мая были сняты известные кинокадры штурма рейхстага. Запоздавшие кинооператоры и фотокорреспонденты задним числом пытались инсценировать упущенное. Почему так произошло? Дело в том, что для взятия рейхстага намечалась другая армия. Однако именно там в ожидании исторического события собрались корреспонденты, кинохроникеры и художники. В это время наша скромная 3-я ударная армия, которой была предназначена второстепенная роль загонщика, неожиданно вышла к рейхстагу и остановилась, не зная, как быть. И высшему командованию ничего не оставалось, как отдать ей приказ начать штурм. Вот почему мы с товарищем по газете оказались первыми корреспондентами в рейхстаге. Что касается киноэпопеи "Освобождение", то во время съемок еще были живы почти все герои рейхстага, но авторы не удосужились даже на них посмотреть, чтобы подобрать актеров хотя бы соответствующего роста. Например, маленький С.Неустроев оказался гигантом. Многое было сделано на уровне самых банальных представлений: если грузин, то непременно черный и с усами, а М.Кантария - светлый и без усов и т.п. Думаю, люди, фамилии которых носят персонажи фильма, заслужили большего внимания и уважения. - Судьба фронтового художника, настоящего труженика войны, мало изучена. Чаще пропагандируется узкий круг военных художников Студии имени Грекова. Их работы представительствуют на многочисленных юбилейных выставках, занимают в них все "передовые позиции"... И.К. - ...упущенные на войне. Грековца, приезжавшего с внушительным мандатом, принимали с почетом в политотделах частей, у него была возможность выбирать самому, где и что рисовать, писать или лепить. Художник-фронтовик, привязанный к своему месту, был нагружен текущей работой в газете. И на передовой он выполнял задания редакции на определенную тему. Следует еще вспомнить, что у армейского художника существовало не всегда приятное начальство, которое непрерывно контролировало его деятельность и пыталось навязывать ему свой вкус. Много неприятностей доставляла наша походная типография. Цинкограф так стравливал рисунки, что они выходили сильно измененными. Однажды меня вызвал начальник, к которому поступил сигнал об отсутствии сходства в одном из портретов. Пришлось предъявить ему оригинал, чтобы он убедился в разнице между рисунком и газетным оттиском. Начальник удивился и, казалось, все понял. Однако отдал мне приказ: чтобы впредь сходство каждого портрета было заверено у командира части. Хорошо бы поработать в таких условиях нынешним авангардистам! Зато ни с чем не сравнимым живительным источником было отношение простых воинов. Мое появление с альбомом на передовой, работа в самом, казалось бы, неподходящем для художника месте всегда вызывали искренний интерес и уважение окружающих. Часто они просили остаться и нарисовать небольшие портреты для родных. И когда я имел время, радости не было конца. Но позволить себе это я мог лишь изредка. На протяжении всех этих лет наша армия была моим домом, моей семьей, я рисовал ее людей, ее героев, дороги, по которым она проходила, деревни и города, которые она освобождала, создавая своеобразную летопись своей жизни. Студийцы-грековцы наезжали в незнакомые части, рисовали, увозили свои работы в Москву, потом отправлялись в другие армии, на другие фронты. У них в итоге складывалась широкая, мозаичная панорама, но они везде были туристами. Конечно, среди грековцев были и такие, что прибыли в студию из воюющих частей, как, например, Н.Аввакумов. Возьмем и такое отличие: мне не разрешалось рисовать для газеты офицеров, званием выше капитана. Очевидно, в целях неразглашения военной тайны. Поэтому в моей походной галерее представлена лишь самая демократическая часть нашей армии. (Два полковника, подразделения которых принимали участие в штурме рейхстага, нарисованы после Победы, и то им пришлось мне позировать по приказу свыше.) А у грековцев изображены в большом количестве генералы, портреты которых можно было делать в удобных и приятных условиях. - И как складывалась судьба ваших работ после войны? И.К. - Вообще выставочная судьба этих рисунков складывалась неудачно. Тут еще сказалось то несчастливое обстоятельство, что в пору болезни я вынужден был продать за бесценок основные работы в московские музеи, потеряв таким образом право выставлять их по своему желанию. Впервые основной массив фронтовой серии был представлен на моей персональной выставке в 1985 году. Но если не очень везло на выставках, то повезло в издании небольшого альбома моих фронтовых рисунков в 1969 году. В новом альбоме, проявившем через 20 с лишним лет, помещены и мои воспоминания. Сюда попали и рисунки, не вошедшие в первый альбом. И среди них впервые (если не считать малотиражного каталога 1985 года) помещен "Труп Геббельса". Этот рисунок был длительное время "невыставляемым" и не подлежащим печати. Я сделал его в Берлине 3 мая за 25 минут, которые мне отпустили. - 25 минут - это время, достаточное для рисунка? И.К. - Это среднее время. Бывало меньше, бывало больше. По моей настоятельной просьбе мне разрешили сделать этот рисунок, но ограничили время, так как специальная комиссия как раз вела расследование. Это было в помещении школы, куда свезли мертвые тела высокопоставленных особ. При мне приводили пленных для опознания. Рисовал с большим напряжением, знал, что мне не прибавят ни минуты и я должен уложиться в этот срок. Подобную внутреннюю собранность и ощущение значимости каждого штриха я испытывал не раз. В частности, могу припомнить случай в Латвии, когда я, стоя над окопом, рисовал находящихся в нем бойцов. Немцы открыли стрельбу, так что уж тут лишней линии я себе позволить не мог. После Победы, когда приближалась демобилизация, я добился, чтобы мне предоставили возможность нарисовать большинство героев рейхстага. Эти рисунки (в основном углем) делались дольше и в более нормальных условиях. Еще тогда они были задуманы как серия, которая составила бы основу будущих композиций. lgd24the Г. ХОЛОДОВА Фирса не забыли, он сам остался около дома Станиславского БЫВАЮТ режиссеры, которые то и дело ставят Чехова, прямо как когда-то К---С Станиславский в МХТ. Они и другими авторами интересуются, но к чеховским пьесам непременно возвращаются, иногда по нескольку раз к одной и той же, будто жить без этого не могут. Не может и Юрий Погребничко. Правда, на привязанности к Чехову его сходство с другими режиссерами заканчивается. Для кого-то он именно этим и привлекателен: своей театральной непохожестью, обособленностью. А для кого-то непривлекателен именно этим. Он не ученик и не последователь некоего крупного мастера, не приверженец какой-либо знаменитой театральной школы. Корни театра Погребничко во многом нетеатральны. Если предполагать влияния, то первыми приходят в голову манеры обэриу. "Вишневый сад" третье обращение труппы Погребничко к Чехову после "Чайки" и "Трех сестер". Зачем же ему нужен Чехов и какой ему нужен Чехов? Скорее всего тот, которого считают прародителем абсурдистской драмы. Хотя в полном объеме на этот вопрос может ответить только сам режиссер. Объективности ради нужно отметить не полный разрыв театра с Системой. Недаром "Московский театр на Красной Пресне..." прибавил себе вторую часть имени: "...ОКОЛО Дома Станиславского" (в некоторых случаях даже используется сокращенное: театр "ОКОЛО", и имеется в виду, конечно, не только географическое положение театрального здания). Но этого мало. Чтобы убедиться в определенной связи с Методом, достаточно заглянуть в программу занятий Мастерской, которую Погребничко уже несколько лет ведет в Марсельском театральном центре Алана Фурно. Не чужд режиссер в своем парадоксальном Чехове и некоторым мейерхольдовским традициям, если представлять себе работу автора биомеханики над спектаклем "33 обморока" по водевилям Чехова. Можно вспомнить здесь и первую чеховскую работу Погребничко - его режиссерское соавторство с Юрием Любимовым в известных "Трех сестрах" на Таганке. Однако, как было сказано, прежде всего обращает на себя внимание театральная независимость Юрия Погребничко. И, в частности, от представителей большой армии горе-авангардистов, отечественных и зарубежных, стремящихся во что бы то ни стало эпатировать зрителя, сделать нам "круто" и сильно отличиться (чем, собственно, и похожи очень друг на друга). Только неопытный зритель при первом знакомстве с театром "ОКОЛО" может быть шокирован: придя туда во второй и в третий раз, он поймет без труда, что эпатаж не является вовсе оружием режиссера. Поймет, что из спектакля в спектакль кочует одна и та же оригинальная атмосфера или стихия, таким образом речь идет не о фанатичном стремлении к новизне, а о постоянстве, если хотите, о системе, в которой работает театральная группа вот уже почти десятилетие. Если пришлось бы подыскивать пригодный для этого искусства "изм", то, потоптавшись между примитивизмом и интеллектуализмом, я остановилась бы, пожалуй, на "иронизме" (по аналогии с пиранделловским "юморизмом"). "Свой" зритель (состав смешанный: от эстетов до простых жителей соседних домов) улыбнется или засмеется, но не испугается и не возмутится, когда в самом начале "В. с." на сцену выйдет кучка массовки (не забудем, что у Погребничко все персонажи - главные и второстепенные - равны между собой) в оранжевых костюмах, разных, но одинаково комичных - своего рода "рыжие" спектакля, неоднократно появляющиеся на сцене на протяжении всего действия. Можно считать их теми, кого Чехов перечисляет в самом конце списка действующих лиц: "прохожий, начальник станции, почтовый чиновник, гости". Но здесь у них более заметная роль. Как и другие театральные образы режиссера, они многознаковы и многофункциональны. Сначала они стоят с серьезными, сосредоточенными лицами, без тени комизма, и произносят по очереди слова: шорох... колокол... колеса... стук... скрип... шорох... голос... движение... И "свой" зритель понимает, что это не очередной "прикол" режиссера, а настрой актеров и зрителей на предельное внимание - на слух, на зрение, вплоть до каждого шороха и скрипа... Тогда их оранжево-желтый цвет показывает: внимание! Частенько они появляются с большим гаечным ключом, деловито и шутовски то подкручивают, то раскручивают (чинят!) гайки, крепящие рельсу, протянутую через всю сцену вдоль кирпичного задника. Тогда перед нами бригада ремонтников, дорожных рабочих, до боли знакомых оранжевожилетников, в основном - жилетниц, которые "составляют большинство". Этакие санитары железных дорог, лесов и вишневых садов, всего, что попадается под ноги, под руку. Самой железной дороги, перерезавшей усадьбу Симеонова-Пищика и проложившей новые пути из пунктов А в пункты Б, режиссер уделяет место чуть ли не большее, чем вишневому саду, не оставляя сомнений в том, что она сад победила. Много раз звучит стук колес приближающегося или удаляющегося поезда (паровоза). И сам, как всегда условный, интерьер первой половины спектакля напомнил чем-то неуютное учреждение наподобие привокзальной станции, забытой Богом. А Лопахин, сидящий за облезшим канцелярским столом с важным видом, листающий книгу и выдирающий из нее страницу за страницей, чтобы выбросить за ненадобностью в "корзину" для уже ненужных бумаг, - чем-то станционного смотрителя. Нового русского смотрителя, в нарядной позолоченной рубахе, красующейся из-под белого льняного пиджака (костюмы Н. Бахваловой выдержаны в стилистике second hand). Что касается наших "рыжих", то они, естественно, примут самое активное участие в "чумном" балу третьего действия, разыгрывая из себя и гостей, и еврейский оркестр, мелодии которого тоже не раз служат в спектакле фоном (ненавязчиво промелькнет мысль о гетто и желтых звездах). И тогда прекрасная тонкая певица Наталья Рожкова, не впервые участвующая в спектаклях театра, в роли "рыжей" исполнив ряд известных русских романсов (и всерьез, и в шутку, в духе всего представления), встанет перед Раневской (после известия о продаже имения с садом) и пропоет на идиш песенку, прославленную сестрами Бэри "Купите папиросы". Пропоет "с такою ласкою, с таким участьем", как говорится в только что прозвучавшем романсе, с такой тоской, сочувствием и пониманием, что сомнений в этот момент не остается: и впрямь скованы одной цепью, "братья навек". Последняя и самая значительная роль оранжевых - в четвертом действии, когда главные персонажи теряют свои роли (в силу обстоятельств бытовых и исторических) и, что называется, уходят со сцены в прямом и в переносном смысле. Их больше нет, но остался текст Чехова. Фразы разобраны "рыжими" и другими второстепенными, точнее - третьестепенными персонажами. Не осталось ни старых ролей, ни новых, реплики звучат вперемежку, произносятся кем попало. Все не просто смешалось в доме Раневской. Все превратилось в ничто. Казалось, "Вишневый сад" за последние два десятилетия весь "вычитан" до конца. Оказалось - нет. Погребничко читает дальше. Он придает пьесе легкий восточный окрас, но не мусульманского свойства (как уже сделал Питер Брук, буквально обложив персидскими узорчатыми коврами чеховских интеллигентов, европейски образованных и европейски воспитанных), а буддийского, родственного декадансным поискам начала века, времени написания пьесы, не говоря о фантастической загадочной близости цветущей вишни и цветущей японской сакуры наших дальних соседей, давних и нынешних. Он пользуется игровой стихией сцены бала, показывая фокусы с вечным книжным шкафом, "старым дедушкой". То из его дверей появится кто-то, то в нем исчезнет, а то и повалят из него гуськом. Напоминает, что мы вышли не только из гоголевской шинели, но и из чеховского книжного шкафа. Финал. Как все помнят, в конце пьесы забыли Фирса, старого лакея. Но режиссеры-гуманисты его никогда не забывали, выводили под занавес больного, старого на сцену (как велел Чехов), и тот становился немым укором чеховским героям и заодно нам, авансом. У Погребничко же свое особое отношение к чеховскому старику. Он его не только жалеет, но прежде всего уважает, и прежде всего - за верность и непреклонность. Фирс выходит в матросском костюме, его не забыли, он сам остался, не захотел покидать тонущий корабль. Звучит раскатистое: "Раскинулось море широко... и волны бушуют вдали..." Старый Фирс не слишком лихо, но без всякого иронического подтекста приплясывает матросский танец, стараясь попасть с ритм звучащей песне. Ценя режиссуру Погребничко, нельзя не полюбить и всех его актеров. Это не комплимент. Не все, конечно, постигли "систему", овладели "методом" театра "ОКОЛО", как, скажем, Л. Загорская и В. Прохоров, но все до единого - в процессе постижения. Может быть, потому и не уходит отсюда студийность и театр не кажется уставшим. Вместе с тем работа над особым существованием актера на сцене и над текстом носит такой характер, что возводит режиссуру Погребничко, а точнее, круг его аналитических и творческих интересов на уровень не только театрального, скорее, культурологического современного сознания постструктуралистского толка с его углубленным "разъемным" анализом Образа и другими особенностями. Раскланивания актеров - это отдельный спектакль. После финальной драматической сцены Фирса - долгая пауза-затемнение. Но зато потом - много анекдотичных поклонов. Вспоминалось, что когда-то в незапамятные дочеховские времена сразу же после серьезного представления давали веселый водевиль. Впрочем, что это я все вам рассказываю, идите да смотрите. lgd24arc Мы уже сделали вам красиво Дизайнеры всех направлений, объединяйтесь! ЧТО общего между телефонными карточками "Comstar" с социально оч-чень полезным советом "Keep yourself in hand", портретом на календаре итальянского химика Амедео Авогадро с двумя разноцветными шариками в одной руке и пуделем на поводке - в другой, поздравительной открыткой аж с тремя профилями Карла Маркса, знаком 60-летия ГАИ и этикеткой "Kolyma vodka" итальянской компании? Все они вошли в каталог "Portfolio", впервые выпущенный семью корифеями московского дизайна: студиями "Агей Томеш", "Direct design", "Е программа", ИМА-дизайн, "Open design!", "Табу", "Typo Graphic design". Есть у представленных в "Portfolio" работ и еще одна общая черта: многие из них награждены дипломами международных фестивалей по графическому дизайну, начиная от нашего московского салона "Дизайн и реклама", французского фестиваля EPICA, словенского Portoroz'a - далее везде... Но, конечно, корифеев на самом деле гораздо больше. И знающие люди придирчиво поинтересуются: а почему тут нет работ Акопова, Логвина или Гуровича, например? На что арт-директора "Direct design" Дмитрий Перышков и Леонид Фейгин, инициировавшие вместе с коллегами из "Е программы" собирание "Portfolio-97", заявляют, что вышедший каталог - "демонстрация решимости" - решимости объединения действующих дизайнеров-графиков в профессиональный клуб. Естественно, можно было бы пойти путем занудным: объявить сбор заявок в книжку (а заодно и средств) по всей Руси великой. Но не секрет, что по всей Руси на молоке уже почти все обжигались... И потому семь дизайн-студий пошли путем другим: быстро и на свои средства выпустили каталог, который должен выполнить роль газеты "Искра", а именно: стать коллективным пропагандистом, агитатором и организатором отечественного дизайна, по крайней мере графического. Не то чтобы в организаторах был недостаток (слава Богу и союзу дизайнеров, они есть!). Но по понятным причинам на международные фестивали легче всего выходят московские студии. Между тем и профессионалам, работающим на периферии, нужны отклики на свои работы и выход на общероссийский рынок, а в перспективе - и на мировой. Именно поэтому, считают арт-директора "Direct design", необходим национальный рейтинг дизайнеров, войдя в который человек получает документированное свидетельство своего профессионального уровня. Идеальной формой такого рейтинга может стать ежегодный каталог лучших работ российских дизайнеров-графиков. Регулярное издание "Portfolio" станет как раз тем ежегодным выстрелом, который убивает несколько зайцев. Трех по крайней мере. Во-первых, он дает возможность самим дизайнерам обмениваться информацией, идеями. Не секрет, что если по западному дизайну книжек в России довольно много, то по отечественному постперестроечному литературы вообще нет. Точнее, не было до "Portfolio". При этом каталог позволяет происходить обмену идей не однонаправленно, иерархически, а предельно демократически. Присылать заявки (кстати, на 1998 год они принимаются до октября) на участие в ежегоднике могут все. Причем, как принято и во всем мире, для студентов будут очень большие скидки: понятно, что оплатить заявку по карману далеко не всем учащимся. Во-вторых, каталог позволяет поднять профессиональную планку. "Это попытка выстроить пусть небольшой, фрагментарный, но - ряд, цепочку цеховой солидарности. Это уже некое структурирование зыбкого ценностного пространства нынешнего дизайна", - пишет в предисловии Сергей Серов, глава Русского дизайн-центра. Попытка эта тем более актуальна, что (цитирую Серова же) "правит бал новорусский заказчик. (...) "Новорусский стиль" - не направление, а вульгарная интонация, накладывающаяся на любую стилевую парадигму, занижающая, опускающая ее в качественном отношении. (...) Ретрансляцией новорусского вкуса занят сегодня целый легион "творческих директоров", "креаторов", "менеджеров", "арт-директоров" и тому подобных "начальников", заполнивших в рекламных агентствах пространство между заказчиком и дизайнером". В-третьих, к вопросу о заказчиках. Им повезло не меньше, чем дизайнерам. "Нет никакой необходимости в "хождении по мукам", пробах и ошибках для обретения творческой группы, с которой можно работать уверенно (это уже мнение Павла Андреева, автора еще одной статьи в предисловии). У вас появилась возможность получить открытую информацию о ведущих компаниях-разработчиках в этой области и о возможном уровне создаваемых продуктов по самому высокому счету. Наконец, вы сможете осознанно выбрать исполнителя сообразно своим представлениям, будучи абсолютно уверенным в том, что заказ будет выполнен". К вопросу о конкурентной борьбе студий сами дизайнеры относятся философски. Выразительную историю по этому поводу рассказал Дмитрий Перышков. На апрельской выставке в ЦДХ "Дизайн и реклама" несколько студий в любви и братании дошли до того, что выставились на одном стенде. Эта акция продемонстрировала не только уверенность профессионалов в своих силах, но и убеждение, что работы на всех хватит. В течение недели выставки ни одна из студий не потеряла старых заказчиков, зато у некоторых появились заказчики общие. Что же касается публикации в ежегоднике, то она естественным образом поднимает и реноме участников, и утверждает престиж профессии. "А судьи кто?" - этот отнюдь не риторический вопрос неизбежен. В жюри, отбирающее лучшие работы в каталог, войдут безусловные мэтры - из Академии графического дизайна, Русского дизайн-центра, ассоциации "Золотая пчела"... Одним словом, те, кто приглашается в жюри международных конкурсов, чьи работы котируются на мировом уровне. ...А пока 3000 экземпляров "Portfolio-97", изданных на роскошной бумаге, сосредоточились как маленькая ударная армия, готовая отправиться в путешествие по стране с боевым кличем: "Дизайнеры всех направлений, объединяйтесь!" Все, кто работает с дизайнерами, могут приобрести, если повезет, "Portfolio-97" пока только через Ассоциацию рекламных агентств. Ваня ВАСИЛЬЕВ lgd24pol Валерий АГАРКОВ Кремлевские секреты "восточной кухни" На протяжении всей страстной недели сотни собравшихся в Москве журналистов и политологов пытались разобраться в секретах "восточной кухни", которая готовилась в Кремле. В роли главных "кулинаров" уверенно и солидно выступали председатель КНР Цзян Цзэминь и президент России Борис Ельцин, им успешно ассистировали главы Казахстана, Киргизии и Таджикистана. В итоге российско-китайского саммита и встречи пяти лидеров общими усилиями было приготовлено два основных "блюда" - совместная Декларация о многополярном мире и формировании нового международного порядка, а также Соглашение о взаимном сокращении вооруженных сил в районе границы. Судя по первой реакции, наибольшее внимание западных наблюдателей привлек первый документ, в котором, по оценке российского МИДа, "в развернутом виде фиксируются общие подходы сторон к международной обстановке на пороге XXI века". Подводя итоги своей встречи с высоким китайским гостем, б---н Ельцин охарактеризовал декларацию как "беспрецедентный документ, обращенный в XXI век". Кое-кто нас тянет на односторонний мир, а мы хотим многополярного мира, добавил он. Тем самым, считают аналитики, президент РФ недвусмысленно дал понять, что Россия выступает против утверждения однополюсной системы решения мировых проблем. И хотя ни в декларации, ни в заявлениях высших руководителей России и Китая конкретные адреса не прозвучали, ее содержание вряд ли придется по вкусу в Вашингтоне и Брюсселе. Там, судя по всему, считают, что Москва бросилась в объятия Пекина в ответ на продвижение НАТО на Восток. Но такая упрощенная трактовка вряд ли будет верна. Результаты саммита, равно как и подписание "эпохальных документов", стали возможны благодаря набирающему темпы встречному движению двух стран, товарооборот между которыми достиг в прошлом году 6,8 млрд. долларов и может возрасти к 2000 году в три раза. Этот рубеж будет достигнут в случае реализации уже согласованных проектов в области атомной энергетики, совместного освоения энергоресурсов Сибири, во многих других сферах. Отмечается тенденция и к расширению военно-технического сотрудничества. И КНР, и Россия придерживаются принципа невмешательства во внутренние дела друг друга. В ходе недавнего визита в Китай министр обороны РФ Игорь Родионов в своем выступлении перед китайскими генералами осудил "попытки Запада оказать давление на Китай с помощью так называемых проблем прав человека, Тибета и Тайваня". В свою очередь Китай отвечает "пониманием" озабоченности России в связи с планами расширения НАТО. Готовность Китая ускорить движение в сторону Москвы можно объяснить и его недовольством союзом США и Японии, подписавших в прошлом году в Токио совместное заявление о стратегическом партнерстве в XXI веке. Однако и Пекин, и Москва решительно опровергают утверждения о том, что провозглашенное ими в декларации "равноправное доверительное партнерство, направленное на стратегическое взаимодействие в XXI веке" может быть обращено против "третьих стран". "Об установлении между нами союза не может быть и речи", - прямо заявил на итоговой пресс-конференции в Москве заместитель премьера Госсовета, министр иностранных дел КНР Цянь Цичэнь. Касаясь содержания второго документа, подписанного "пятеркой", он выразил мнение, что в основном все демаркационные работы вдоль бывшей советско-китайской границы будут завершены к концу этого года. Китайская сторона полагает, что соглашение, работа над которым велась почти 7 лет, будет иметь далеко идущее значение "для обеспечения спокойствия и стабильности в районе границы". "Это хороший пример того, как надо решать острые и деликатные вопросы, относящиеся к области национальной безопасности, путем укрепления доверия в военной области и сокращения вооружений, а не посредством наращивания войск и военных блоков", - подчеркнул МИД РФ в специальном комментарии. В нем утверждается, что подписанный документ оставляет в 100-километровой зоне вдоль границы с Китаем достаточно войск, чтобы обеспечить национальную безопасность участников соглашения. Россия сохраняет боеспособность своей группировки на Дальнем Востоке, поскольку документ не затрагивает РВСН, ВМФ и ракетные части ПВО. Погранвойска двух стран также не сокращаются. В субботу, за день до Пасхи, Цзян Цзэминь отбыл на родину, а сопровождавший его в поездке в Россию министр иностранных дел Цянь Цичэнь прямо из Москвы отправился в Вашингтон на переговоры с госсекретарем США г-жой Олбрайт для подготовки уже китайско-американского саммита. Как сообщил глава МИД КНР, сразу же после бесед с ним г-жа Олбрайт 1 мая прибудет в Москву. "И все это, - сказал он, - нормально". Как бы подтверждая, что мир действительно становится многополярным. lgd24arty "Герника" - символ испанских сепаратистов Местные власти Страны басков обратились на днях к мадридскому музею Рейна София с просьбой передать им для временной экспозиции знаменитую картину Пабло Пикассо "Герника", обличающую фашистское варварство в период гражданской войны в Испании в 1936 - 1939 годах. Поводом для такой просьбы стала подготовка к открытию в октябре этого года в Бильбао европейского культурного центра и трагическая годовщина города Герники. Однако перемещение холста Пикассо на, казалось бы, небольшое расстояние внутри страны наталкивается на сомнения технического и политического свойства. Эксперты полагают, что полотно, габариты которого 7,76х3,49 метра, находится в таком состоянии, что может невосполнимо пострадать при транспортировке. Окончательный вердикт на этот счет будет вынесен в конце мая. В правительственных же кругах Испании узрели в просьбе басков завуалированный ход - подключить "Гернику" к борьбе за независимость их страны. Судьбы небольшого баскского городка Герники и картины Пикассо за минувшие 60 лет соединились в одно понятие - в набат тревоги, в обличение фашистских зверств. 26 апреля 1937 года в 16 часов 30 минут армада самолетов немецкого "Легиона Кондор" три часа, не переставая ни на минуту, бомбила мирную Гернику, превратив ее в мертвое пространство. С военной точки зрения город не имел никакого значения - здесь даже не было частей республиканской армии. Уинстон Черчилль охарактеризовал расправу над Герникой как демонстрацию "эксперимента ужаса". Исследователи сходятся в том, что это именно так: в истории мировой авиации баскский городок стал первым населенным пунктом, полностью уничтоженным бомбардировкой с воздуха. "Эксперимент" унес 1700 жизней и считается фактическим началом второй мировой войны - гитлеровская Германия дала ей старт далеко за пределами своих границ. В результате этой бомбардировки у Франко в руках оказались солидные политические козыри - запугивая народ, его пропаганда трубила о том, что это лишь начало и что все города и села басков, принявших сторону республиканцев, будут таким же образом обращены в пепел. Угрозы в какой-то мере сделали свое дело, облегчив франкистам победу. Пабло Пикассо по просьбе республиканского правительства в 1937 году создал произведение, запечатлевшее последствия варварского налета. Художник передал картину Музею современного искусства Нью-Йорка с оговоркой, чтобы она была отправлена на его родину, в Испанию, после восстановления там демократии. Изданная миллионными тиражами репродукция "Герники", как прокламация, многие годы была символом оппозиции франкистскому режиму. Вскоре после смерти диктатора, в 1981 году, полотно доставляют в Мадрид и выставляют сначала в музее "Прадо", а с 1992 года "Герника" находится в другом столичном музее, Рейна София. Политические страсти вокруг картины, как мы видим, не утихают и по сей день, и в Стране басков развернулось уже движение под лозунгом "Герника" должна быть в Гернике!". В этом опять же содержится символ противостояния сепаратистов центральной власти Испании. lgd24lawf Освобождение прошло успешно, но не идеально Подобная точка зрения присутствует практически во всех комментариях японских средств массовой информации относительно освобождения заложников в Перу. После того как эйфория, вызванная счастливым вызволением всех 24 японцев, несколько спала, на первый план в Японии вышла тема соизмеримости выбора в пользу радикального решения кризиса и понесенных в результате этого потерь - погибли один заложник и два бойца перуанского спецназа. Не секрет, что Япония последовательно придерживалась идеи мирного урегулирования кризиса, и предпринятый по приказу президента Фухимори штурм явился для японской стороны полной неожиданностью: ведь согласно международному законодательству территория японского дипломатического представительства в Лиме находится под юрисдикцией Японии. Поэтому и премьер-министр Японии, и министр иностранных дел, выражая искреннюю благодарность за освобождение соотечественников, не могли не сказать о чувстве сожаления, что Токио не был поставлен в известность о предстоящем штурме. Правда, премьер Хасимото добавил, что, возможно, такое решение в сложившейся ситуации было оправданно. Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается, но нетрудно предположить, какова была бы реакция японской стороны, если бы погибшим заложником оказался гражданин страны Восходящего солнца. Трагический исход, по рассказам освобожденных японцев, был вполне возможен: после первого взрыва и начала штурма в комнату заложников зашел один из террористов, держа автомат наизготовку, но, поколебавшись несколько секунд, вышел. Как показывают бывшие заложники, этот террорист пытался сдаться в плен, но был убит. В Японии сейчас озабочены тем, какие меры по защите своих загранпредставительств следует предпринять, чтобы они вновь не стали объектами подобного рода террористических актов. Валерий НАТАРОВ, соб. корр. "ЛГ" ТОКИО lgd24poli Мы добиваемся, чтобы уровень доверия к нам был максимальным Встреча московского мэра с американским президентом Сообщая о недавнем визите в США Юрия Лужкова, предпринятом по приглашению мэра Чикаго Уильяма Дейли, агентство Ассошиэйтед Пресс назвало московского мэра деятелем "популярным, властным, ярким". Оно же привело высказывание президентского пресс-секретаря Майкла Маккэрри, сделанное им после встречи Юрия Лужкова с Биллом Клинтоном: "Мэр Москвы - фигура, энергично влияющая на сложную политическую атмосферу" в российской столице. Юрий Лужков, замечу, намерен влиять и на ситуацию в столице американской. По крайней мере в сфере инвестиций в российскую экономику. - Я сказал Биллу Клинтону, - говорил он мне в интервью, - что Америка ошибается, не участвуя или почти не участвуя в инвестировании в такие российские регионы, как Москва, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Екатеринбург, Кемерово, Новосибирск и ряд других. С этими регионами западным инвесторам можно иметь дело! Поскольку есть надежные гарантии того, что вложенные средства не пропадут. Мэр Москвы приехал в США, чтобы "пробить", донести до потенциальных партнеров свою концепцию инвестирования в Россию. В чем ее особенность? Мне в последнее время пришлось присутствовать на нескольких крупных симпозиумах по инвестициям. Все они проходили примерно так: с трибуны звучали российские призывы вкладывать доллары в наше хозяйство. На что американцы вежливо отвечали, что они бы и не против, но их смущает и то, и другое, и третье. В какие отрасли инвестировать? Где, в каких регионах меньше риска? Ответы на эти вопросы участники искали в кулуарах симпозиумов, лихорадочно обмениваясь визитными карточками. Юрий Лужков, что он и подчеркнул в разговоре с Биллом Клинтоном, предложил американскому бизнесу не смотреть на Россию "вообще", не видеть в ней страну, в которую всюду опасно вкладывать деньги. Опыт Москвы, говорил Ю. Лужков, выступая в Нью-Йоркском университете, наиболее ярко показал, что в России есть центры, которые в состоянии на равных вести и уже ведут деловые отношения с Западом. Москву мэр назвал "островом относительного благополучия в сегодняшней России". И привел доказательства: в российской столице за последнее десятилетие возник средний класс; 240 тысяч московских предприятий работают в условиях рынка труда, капитала, ценных бумаг... - Как отнесся американский президент к вашей концепции? - Билл Клинтон, - сказал Юрий Лужков, - в высшей степени заинтересованно воспринял "философию дифференцированного подхода" в инвестиционной политике и тут же поручил своим помощникам начать ее проработку. В ходе американского турне Юрий Лужков побывал в Вашингтоне, Нью-Йорке, Чикаго и Майами. Был подписан договор, в результате которого Москва и Чикаго стали городами-побратимами. Состоялись презентации новой книги московского мэра, посвященной 850-летию столицы. Прошли встречи со многими представителями делового мира и общественных организаций. - Эти встречи, - считает Юрий Лужков, - были полезны и, надеюсь, в итоге обернутся деловым сотрудничеством. Так, "Эксимбанк", с которым правительство Москвы и раньше имело хорошие контакты - им было выделено 5 миллионов долларов на закупку для Москвы полицейской техники, - сейчас принял решение предоставить столице кредит в 100 миллионов долларов. Мы посетили нью-йоркскую фондовую биржу, поскольку в Москве ведется работа по организации такой же биржи. Нашим финансистам, конечно, нужно досконально знать биржевой механизм, чтобы уже на первых шагах не наделать ошибок. Мы договорились, что нью-йоркская фондовая биржа будет помогать становлению российской. - И все же достаточно ли верно, на ваш взгляд, воспринимается российская ситуация в Америке? Ваши многочисленные встречи, вероятно, позволяют об этом судить. - В целом деловая Америка, к сожалению, относится к России неадекватно. Утвердился некий созданный несколько лет назад негативный образ России, образ, к которому все добавляются и добавляются еще более негативные элементы. Речь, понятно, идет об ухудшении экономического положения, о преступности, отсутствии гарантий для западного бизнеса и законодательства по защите инвестиций. Для Москвы этот негативный имидж оборачивается, в частности, тем, что в двух миллиардах долларов, которые ежегодно инвестирует Запад в экономику столицы, американских денег почти нет. Когда я начинал объяснять своим собеседникам с цифрами и фактами в руках, что ситуация в Москве и ряде других мест не должна вызывать опасений, их отношение начинало меняться. Ведь за 3-4 последних года Россия прошла немалый путь в обеспечении инвестиционных гарантий. Москва же в дополнение к федеральным приняла несколько собственных конструктивных решений в пользу инвесторов. Так, правительство Москвы разместило в швейцарских и французских банках довольно большие суммы, которые могут быть использованы только для одной цели - гарантировать защиту инвестиций в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств. В контрактах Москвы с зарубежными партнерами есть условие: в спорных ситуациях дело будет рассматриваться в западных судах. Где-нибудь в Лондоне или Стокгольме... Мы, таким образом, добиваемся того, чтобы уровень доверия к нам на Западе вообще и в США в частности был максимальным. Юрий ЛУЖКОВ lgd24polf Англия: рекорды избирательной кампании Первое мая - день всеобщих парламентских выборов в Соединенном Королевстве. Гонка за места в Вестминстере, несомненно, была необычной, и в комментариях часто присутствуют слова "самая", "рекордная". Почему? Конечно, не только в связи с тем, что сражение продолжалось дольше, чем когда-либо в Англии за последние 80 лет - 44 дня. Консервативная партия держится у власти последние 18, ее переизбирали 4 раза подряд, и это тоже рекорд. Большинство англичан считает, что кабинет тори привел страну к экономическому возрождению. Поэтому лидер лейбористов Тони Блэр в самый канун голосования в очередной раз заявил: "Речь идет не просто о борьбе за победу на выборах, а о борьбе за будущее страны. Первого мая станет ясно, хочет ли нация новой страны с новым правительством". В политических кругах слышишь и такое мнение: из всех выборов в Англии нынешние имеют самое большое значение для Европы. На пороге - небывалое объединение стран Старого Света, а лидеры соперничающих партий Альбиона по-разному оценивают этот процесс. Джон Мейджор предупредил, что он, как "истинный британский патриот", не допустит осуществления мечты Германии и Франции о превращении Европы в супердержаву, а Блэр, если его изберут, якобы "отправится с поклонами по столицам западных стран". Но в целом, сказал мне один из депутатов парламента, избирательные кампании прошли под знаком еврофобии. Некоторые тезисы спорны, но оценки предвыборной кампании как "самой взрывоопасной", несомненно, справедливы. Она никогда не проходила под настолько громкий аккомпанемент взрывов. А специальный Комитет по обеспечению выборов (в нем представители кабинета министров, полиции, Скотленд-ярда и контрразведки) почти ничего не добились. Из-за взрывов или угрозы взрывов, которые поступают от ирландских террористов, практически ежедневно в Лондоне перекрывают десятки улиц (иногда чуть ли не весь центр), останавливаются поезда в метро и на железной дороге, закрывают вокзалы и аэропорты. Что еще было "самым-самым"? Среди прочего суперскромное явление народу компартии. Она смогла выставить лишь трех кандидатов, провести несколько встреч в практически пустых залах. Коммунисты не наскребли даже 10 тысяч фунтов стерлингов на парламентскую схватку, да и в партии сейчас всего чуть больше тысячи членов. И еще об одном рекорде. Помните знаменитое изречение англичан "Мой дом - моя крепость"? В эти дни штурм "крепостей" достиг небывалых размахов. Впрочем, их порой и штурмовать нечего, хозяева сами открывают все окна и двери. Несколько месяцев режиссер Молли Динин снимала телефильм "Блэр в кино", из-за которого многие англичане сегодня в шоке. Вот Тони играет в футбол, вот обедает с сыном в своем доме в Ислингтоне, что на севере Лондона, вот наполняет продуктами холодильник... А как "прайвит лайф" - личная жизнь? Вторгаться в нее всегда считалось на Альбионе недопустимым. Однако сторонники перемен аплодируют тактическому ходу лейбористов. Пора, мол, расстегивать слишком тугой корсет традиций. Может быть, поэтому чета Мейджоров тоже пошла на необычный шаг. Она продемонстрировала фотокорреспондентам браслеты, которые Джон и Норма носят под локтем. Супруги получили их пару месяцев назад в лондонском индуистском храме. Браслеты якобы приносят удачу. Михаил ОЗЕРОВ, соб. корр. "ЛГ" ЛОНДОН lgd24polf Французы ощутили электрошок Внезапное решение президента Франции Жака Ширака распустить парламент и провести 25 мая досрочные выборы газета "Монд" назвала электрошоком. Независимо от игры слов ("элексьон" по-французски "выборы") найденный газетой образ весьма точно отражает мнение большинства населения, психологически не подготовленного к тому, чтобы принять судьбоносное для себя и страны решение. Французские президенты до сих пор прибегали к этому чрезвычайному шагу лишь четыре раза: дважды де Голль (1962 и 1968) и дважды Миттеран (1981 и 1988). И каждый раз с надеждой (подкрепленной довольно точным расчетом) увеличить таким путем число своих сторонников в палате депутатов. С этой точки зрения решение Ширака можно считать едва ли не абсурдным. Обладая в нынешнем составе парламента 80 процентами голосов, союз правых и правоцентристских сил ставит теперь на карту свою политическую стабильность. По французской конституции президент имеет право в любой момент и без всякого формального повода распустить парламент, предварительно "проконсультировавшись" с премьер-министром и спикером палаты. Ему не нужно для этого как-либо аргументировать свое решение. Но не было случая, чтобы президент не объяснил публично его причину. В своем обращении к нации Ширак поступил точно так же, хотя причины и так ясны абсолютно для всех. Нынешнему парламенту оставалось жить только год. По всем зондажам, без единого исключения, правящей коалиции не ответило бы на очередных выборах даже скромное большинство. Надо было использовать все еще остающийся, но стремительно ускользающий шанс. Если риск, которому Ширак подверг правящую коалицию, оправдает себя, президент будет располагать на целых пять лет пусть и не подавляющим, но твердым большинством голосов, гарантирующим ему проведение намеченных реформ. Реформы эти, как обычно, непопулярны, но зато дают Франции надежду выйти из глубокого экономического кризиса, в котором она оказалась благодаря популистским мерам социалиста Миттерана. Повышение зарплаты, пенсий и другие социальные блага прекрасны, когда они опираются на рост производства и увеличение национального дохода. Франция же, увы, последние годы "проедала" накопленное, истощая казну и увеличивая свой внешний долг. Действующее трудовое законодательство делает практически "неприкасаемым" любого нерадивого, даже самого неквалифицированного работника и "перманентного" забастовщика, в то время как сотни тысяч желающих и умеющих работать безуспешно ждут своей очереди, полунищенствуя на обременительные для бюджета социальные пособия. Если расчет Ширака окажется верным, он при поддержке парламента доведет реформы до конца. Тогда в ожидании излечения от затянувшейся болезни миллионам французов придется пока что туже затянуть пояса, чтобы сохранить в стране хотя бы нынешний уровень жизни, и лишь затем его повысить, догоняя ушедшие далеко вперед другие высокоразвитые страны Запада. Оппозиция, естественно, строит свою предвыборную тактику на непопулярности намеченных реформ. Социалисты, спешно сколачивая блок с коммунистами и ультралевыми, идут на нежданные выборы, требуя увеличения минимальной зарплаты, повышения пенсий, снижения налогов, не уточняя, однако, откуда взять деньги, и не объясняя, почему подобные меры при господстве социалистов отнюдь не способствовали процветанию страны. Совсем наоборот... Есть во Франции и еще одна - "третья" - сила: крайне шовинистический Национальный фронт, спекулирующий на хорошо известных не только французам лозунгах борьбы с коррупцией, преступностью и "засильем инородцев". Политические предсказатели обещают фронту, собирающемуся выставить своих кандидатов во всех без исключения округах, от 14 до 16 процентов голосов, но вряд ли он проведет в парламент (и то впервые за всю свою историю) более чем двух-трех депутатов: во Франции действует мажоритарная система - выборы происходят не по партийным спискам, а только по одномандатным округам. По данным на конец апреля, правящая коалиция должна потерять более ста депутатских мест. Ее перевес над оппозицией, согласно прогнозам, составит в будущем парламенте не более чем несколько голосов. Достаточно ли этого Шираку, чтобы уверенно проводить свои реформы? Впрочем, за месяц соотношение сил может и измениться. Аркадий ВАКСБЕРГ, соб. корр. "ЛГ" ПАРИЖ lgd24lngu Вадим РАБИНОВИЧ "Спор славян между собою" Украинцы и русские: диалог культур или диалог речевых жестов? ВОПРОС, поставленный так, как он поставлен, не снижает ли градус самобытности - самостийности - украинского народа в его многовековых встречах-сретеньях с народом русским? (За русских особого беспокойства не испытываю. А за украинцев - да. Да - еще и потому, что родился я в доме - 107 на улице Саксаганского, в Киеве (по шолом-алейхемовски - в Егупце), и потому именно здесь и теперь позволю себе попросить у господина Л---Д.Кучмы второе гражданство (при сохранении первого - российского) в Украине (обратите внимание: в...). На всякий случай. Как видите, для еврея историческая родина необязательно Израиль. О евреях мы еще поговорим, потому что как не поговорить о евреях, когда говорят об украинцах и русских. Дайте мне второе гражданство, властители Украины, потому что два лучше, чем одно. А это уже еще одна возможность диалога - межпаспортного, хотя бы с самим собой. Ратоборствуют - волнуются, спорят, петушатся и перебраниваются - не столько культуры, сколько акценты, интонации, обертоны, тембры, по сути дела, в одной культуре, то есть в одной (с крупицей соли, конечно) речевой стихии, укорененной в свою очередь действительно в одной стихии праречи - старославянской, пред-украинско-русской речи, которой уже нет, потому что избыла себя в дочерних речениях украинцев и русских: но которая еще есть во все-таки различающихся говорах и слышимая чутким ухом иноязычий (и тоже не без евреев; но и об этом чуть позже). То есть как бы со стороны, но изнутри тоже. Взаимодействуют речевые жесты. И от этого диалог не ослабевает. Напротив, становится острей и напряженней. Куда острей, чем между английской (немецкой, французской...) культурой и культурой русской, например. Так, вернувшийся из москальских земель украинец рассказывает земляку, как там называют пыво. Оказывается, пиво. "Усих поубывав бы", - заключает потрясенный услышанным земляк. Спор между и и ы, г и г фрикативным, м и н (Миколой Гоголем и Николаем Гоголем. И об этом тоже немного погодя). И переводить-то не надо. А спор идет - ворчливый, фыркающий... Как между Одаркой и Карасем. Без перевода. И прав был Михаил Светлов, когда в своем знаменитом "Итальянце" сказал: ...Где былины о наших народах Никогда не звучат в переводах. Праречь общих былинных циклов... И в самом деле, "спор славян между собою"... Соседи по коммунальной квартире - целую перечницу или солонку в соседский суп, а жить друг без друга не могут. И помогут при случае, и поплачут над общей бедой. Но субъекты речевых жестов, соседствуя, не только куксятся и хорохорятся, но, мирясь, уживаются в одном тексте, в макаронических "братаниях невозможностей" (К.Маркс). Илья Сельвинский, "Улялаевщина": Улялаев був такiй: Выверчено вiко, Дiрка в пидбородце, Тай в ухi серга... Зроду нэ бачено такого чоловiка, Як той - Улялаев Серга. И так далее. (Языковая форма новой власти не дает мне возможности расставить - буквально - все точки над и.) (Между прочим, Иван Семенович Козловский сообразил свою личную подпись тоже макаронически, но на уровне литер: и у него было с точкой.) Два в одном. Двуголосие в моноголосии. "Монодиалог" (В.Библер). Напряжение внешнее сделалось напряжением внутренним. Жест на жест. Речь на мову как сольный дуэт. Между Понтием и Пилатом... Володимир Сосюра - украинское подобие (?) блоковской "Незнакомки": Пидвылася, хытаеться пьяна... Иды до мэнэ: "Забудь и просты А в лыцэ аромат Лоригана, И пэчальная пудра Коти. Русская речь у украинца Сосюры - украинская мова у русского (русскоязычного - не в куняевском смысле) Сельвинского. Переливы, перегуды, переборы - перетекания речи в мову, а мовы в речь... Английское мувинг, мувмент... не однокоренное ли? Течет, впадает, вытекает... Почти слитность, речевая гомогенность(?). Но и... гетерогенность. Торчит и топорщится. Удивляет и нервирует. И вновь байка, анекдот, потому что в анекдотах всегда острей, культурно парадоксальней. Два украинца-кадровика в обеденный перерыв - сперва пообедав, конечно, - от нечего делать перебирают личные дела штатных работников своего учреждения. Один говорит другому: "Дывысь, Пэрэпыздэнко, - яка чудна фамылия - Рабинович". (Русифицированный вариант: "Яка чудна фамылия - Зайцэв". - В произносится по-южнорусски.) Начало встречи культур (в нашем случае - речевых жестов) - удивление. Помните у Маяковского в "Стихах о советском паспорте"? На польский - глядят, как в афишу коза, На польский - выпяливают глаза... Вот с этого все и начинается. И действительно. На иноречь, чтобы началось общение, надо посмотреть так, как смотрит коза в афишу: бессмысленно-удивленно-восхищенно. И только потом, может быть, осмысленно. И тогда, если случится, сойдутся сначала речевые жесты, а потом, если повезет, и смыслы. "Яка чудна фамылия Рабинович". А теперь и в самом деле про евреев тоже, потому что, переиначивая Евтушенко, "еврей в России больше, чем еврей"... И в Украине - тоже. Языковое скрещенье как свойство культуры... А борьба за "чистоту" языка с помощью селекции писателей по признаку иноверства-инородчества? А чуть ли не биохимическая проверка на "чистоту" крови, прежде чем быть допущенным на литературные пиршества СП РСФСР?.. Всем этим вполне всерьез занята сейчас вся "литературная Россия". Здесь самое время обратиться к одесскому феномену российской словесности. Можно, конечно, все свести к анекдотическим еврейским вывертам "великого и могучего". Например: Филька-контрабандист "прочел всего энциклопедического словаря"; или - "Вы просите песен? Их есть у меня" (из "Интервенции" Славина). Или из "Мотькэ Малхамовеса", который "любил родительного падежа"; или оттуда же, что совсем уже ни в какие ворота: "Извинить за выраженье, - вы теряете брюк" (ранний Сельвинский). Так сказать, еврейские штучки, а то и того хуже: с еврейским-то рылом в наш русский ряд. Каково?! Но и анекдот, и окрик заслоняют пристальное вслушивание в русскую речь, в пра-язык русского народа, еще как-то живущий в украинской мове, которая ближе к старославянской речи, нежели к речи русской. "Накрутить хвоста..." Генетическая - родительная - модальность винительного в своем порождающем качестве как бы одушевляет неживое. И вот уже хвост, отдельно от тела, живет самостоятельной жизнью. Странно, но и знаменательно: Малхамовес (по-древнееврейски - ангел смерти) как раз одушевляет неживое, потому что "любит родительного падежа". По той же, верно, причине он же "ищет положить глаз на живое". Чуткое, воспитанное на дивно отзвучавших речениях ухо услышит восстанавливаемое эхом истории, леденящее душу - "...искали убить Его". Именно так переведен на современный русский достопамятный стих Иоаннова Евангелия. Язык - развивающееся живое. Неразвившаяся почка на боковом зачаточном побеге может развиться прививкою "инородного" к этому побегу либо к рудиментарному отростку. И тогда нейтральное поле преднациональной праречи расцветет ярким индивидуально окрашенным разноцветьем, сложившимся в стилистически причудливую икебану разноречья, разномыслия и краснословья, в языкотворческой игре художественных соитий. Не анекдот и не с суконным рылом, а возрождение сокрытых до поры возможностей материнского языка. Вместе с его духом и пафосом. В общем пространстве жеста народного и ино-родного. И тогда "инородцы" - неотторгаемая часть народа как носителя языка. Большого языка культуры, только тем и обогащающегося собственным богатством. Но здесь необходим более крупный масштаб сопоставлений. Микроскопические островки тихого еврейского счастья - еврейские печали у Бабеля - расширяют свои пространства до вселенского безграничья. Пар от макарон, тающий "в далеких небесах". Уха, "в которой перламутром отсвечивали лимонные озера". Женщина, "длинная, как степь, с мятым, сонливым личиком на краю". Факелы, пляшущие, как "черные девы"... Степь, озеро, небо... Живые сполохи огня возносят до горних высот частные жизни еврейских поселений южной России. И вот уже солдат революции Никита Балмашев из конармейского рассказа "Соль" так чувствует себя в этом почти гоголевском пространстве, целясь из своего "верного винта" в маленькую спекулянтку, словно заяц, прянувшую в степной бескрай земли: "И, увидев эту невредимую женщину, и несказанную Расею вокруг нее, и крестьянские поля без колоса, и поруганных девиц, и товарищей, которые много ездют на фронт, но мало возвращаются, я захотел спрыгнуть с вагона и себе кончить или ее кончить". Но кончил-таки ее, а не себе, смыв "этот позор с лица трудовой земли и республики". Местечковое кончить себе у русского Балмашева? Да! Потому что речь полнится ино-речью, язык - ино-языком. Культурно-этническое инобытие языка, обещающее сильное, просторное слово, стократ усиленное на всю широту степи мощными динамиками души. "На земле, залитой кровью, расцвели факелы, как огненные розы, и загремели выстрелы. Выстрелами Беня отгонял работниц, сбежавшихся к коровнику". Факелы на крови - черные девы - розы огня... И... коровник. А если продолжить дальше, то вслед за Беней и "другие налетчики стали стрелять в воздух, потому что если не стрелять в воздух, то можно убить человека". Степь, огонь, дева, розы... Гоголевский масштаб. Но последняя, такая еврейская фраза?! Естественная для Бабеля, но и... для Гоголя тоже. Послушайте. Тарас: "...сделай мне услугу". Янкель: "Если такая услуга, что можно сделать, то для чего не сделать?" "Конармия" - "Одесские рассказы" - "Тарас Бульба". И здесь же, на границе иноречений, мощь слова выходит за стилистически округлые днестровские берега: "А уже огонь подымался над костром, захватывал его ноги и разостлался пламенем по дереву" (казнь Тараса). Вновь пламена: бабелевские - гоголевские... "Русскоязычные"? Нет, просто русские. Но на грани: на межстилевом, межречевом, межкультурном пограничье. "Русскоязычный" Бабель и "русскоязычный" Гоголь - люди русской культуры, взаимообогащающие ее своим "русскоязычьем": вне правил и систем - по жесту, по сердцу, по душе. По душе потому, что "в исступлении благородной страсти больше справедливости и надежды, чем в безрадостных правилах мира" (Бабель). Но как раз наперекор всем этим правилам только и возможно названное братство душ и сердец. Потому что боль и любовь вненациональны. "Отец любит свое дитя, мать любит свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только человек" (Гоголь). Кровообращение языков, речений, словотворческих инонациональных "братаний невозможностей"? Во всяком случае, не без этого. Или: не в последнюю очередь именно с этим и благодаря... В украйнской Одессе и евреев-то почти не осталось, а все говорят все еще с "еврейским акцентом", на суржике. А может быть, на гоголевско-бабелевской речи-мове? Фене?.. Не результат ли это - удивительный, неповторимый - культурных взаимодействий речевых жестов на границах "русско-язычий", "украинско-язычий"? Украинцы - евреи - русские... Не эта ли культурно-речевая триада способна смягчить "спор славян", развернув этот спор в культуре, а не в политике; или, не дай бог, в геополитике? Межкультурная протейность еврейского голоса... Люблю родительного падежа. Любят его и украинцы. Готовы полюбить его и русские. Потому что любили его славяне в своей старославянской речи. А евреи извлекли его оттуда и показали, как надо свободу любить. Свободу ставить в родительном падеже одушевленное неживое. Родительным падежом одушевленное. В разгар полугласности Евгений Евтушенко посетовал мне на то, что и на этот раз цензура вычеркнула из его книги "Бабий Яр". Но уже не по пятому пункту, а потому, что к этому времени уже был поставлен памятник погребенным в Яру. (Напомню: стихотворение начиналось строкою - "Над Бабьим Яром памятников нет...") Я ему предложил вариант, при этом попросив прощения за лингвистическое кощунство: "Над Бабьим Яром памятников есть..." Диалог речевых жестов продолжается. И это хорошо, потому что он бескровный, хотя и "усих бы поубывав". И вправду, сослагательность спасет мир... И еще раз стихи. На этот раз мои. И называются они так: "Геополитика, или еще раз к вопросу о проливах Босфор и Дарданеллы": Никогда я не был на Босфоре. И на Дарданеллах никогда. Не затем ли родина Россия Очень их старалась получить? И теперь, в условиях свободы Путешествий, я останусь здесь, Чтобы не было до слез обидно, Что проливы эти не ее. Вербально - спорьте. Только не претендуйте. Речевые жесты - сколько угодно, а вот воинственные - таки да нет!.. lgd24lit Метр и ритм Недавно в Смоленске прошла встреча местных читателей с журналом поэзии "Арион". Сюда из Москвы прибыли главный редактор журнала поэт Алексей Алехин и авторы "Ариона": я (Т.Б.), Евгений Рейн и Владимир Строчков. По единодушному мнению участников, такого интереса и вкуса к словесности, такого страстного книгочейства и столь массового поэтического творчества они (мы) пока не встречали ни в одном российском городе. А арионцы колесят по родным просторам постоянно: за минувший год-полтора журнал выезжал с выступлениями в Вологду, и Петербург, и Гурзуф, и Тверь. С этого года вечера "Ариона" в так называемой "провинции" финансируются - ура! - меценатом Андреем Григорьевым и станут регулярными: впереди - Саратов и Нижний Новгород, Иваново и Самара. Итак, Смоленск. Основной вечер состоялся в Центральной областной универсальной библиотеке: большой конференц-зал был переполнен сверх всякой меры (народ приехал даже из окрестных, но не близких населенных пунктов). Открыл встречу знаменитый не только у себя дома, но и во всем мире профессор-стиховед Вадим Баевский, поведавший о том, как местное население любит поэзию "В нашем городе и сейчас многие читают стихи - и даже на ночь", - заверил он (невероятно, но факт; не верить Баевскому мы не можем). Гости, кто во что горазд, декламировали стихи, а также отвечали на многообразные вопросы (Рейна, не скрывавшего в этой связи добродушной переутомленности, опять и опять спрашивали о Бродском). А.Алехин, с успехом прочитав свои лукавые философские верлибры, рассказал о концепции журнала, который он выпускает уже, как ни странно, четвертый год. "Наш "Арион", - сказал главный редактор, - есть журнал глубоко убыточный, поскольку люди в библиотеках одеты всегда хуже, чем в офисах. А наша аудитория - это именно люди из читален". Если же говорить о направлении журнала, продолжал Алехин, то оно не исчерпывается ни одной поэтической школой и не отдает предпочтения какой-либо единственной линии. Журнал стремится широко и неангажированно представить все лучшее, что есть нынче в русской поэзии". А еще "Арион" встретился с членами местного, условно говоря, демократического Союза писателей (наши друзья наконец получили свою комнату на улице Твардовского - забавно, что их посткоммунистические оппоненты размещаются куда вольготнее на Большой Советской) и провели многочасовой мастер-класс в Литературной студии при Смоленском педагогическом институте. В полночь на вокзале, когда "Арион" отправлялся восвояси, нас провожала группа юных смоленских стихотворцев, кричавших вслед уходящему поезду: "Евгений Борисыч! А что важнее в стихах - метр или ритм?" Наш поэт загадочно улыбался. А я скажу так: метр (игра слов, ежели вспомнить, что именно так назвал Рейна Бродский после вручения последнему Нобелевской премии) в стихах важен чрезвычайно - и в обоих смыслах! Но и без ритма не обойтись никак. lgd24lit Л. КОСТЮКОВ Профессионализм как честь Может ли искусство быть профессией? Возможно ли заставить музу являться к художнику с девяти до шести с перерывом на обед? С другой стороны - можно ли низводить главное дело жизни до статуса хобби? Выцарапывать поэмы и оды на обороте токарного станка? В литературе проблема профессионализма стоит особенно остро, потому что в ней практически нет этапа обучения ремеслу. (Это не значит, что его нельзя выдумать.) Перед поэтом - белый лист и шариковая ручка. Пять-десять минут и кое-что еще отделяют его от "Незнакомки" или "Пророка". Эта невероятная доступность и одновременно недоступность чуда сводят с ума. *** Так формируется ток придурковатой и необязательной "жизни поэта", портится характер и судьба. Так - по внутренней необходимости творца - возникает мир литературы, или, лучше сказать, окололитературный мир. Между кельей поэта и читателем, помимо чисто технической типографии, появляются издательства, журналы, альманахи, студии, конференции, доклады, диспуты, статьи. В большом городе - Петербурге, Москве, Париже - всегда есть куда сходить вечером и куда написать статью. Есть возможность вести профессиональную жизнь. Заниматься с девяти до пяти любимым делом жизни - в немного модифицированной форме редактуры, или литературной полемики - в студии или в печати, или чем-либо еще. Этот выход настолько хорош, что может быть превращен в ловушку. *** В дворянской России XIX века для писателя проблема заработка была не столь актуальна. Пушкин с гордостью заявлял, что он зарабатывает на жизнь литературой - но тут деньги воспринимаются как символ, что-то вроде первой получки или стипендии, которая целиком уходит на торт, ветчину и бутылку хорошего вина. Гонорары Пушкина, по существу, и были первой литературной получкой России. Он же сформулировал четкую границу профессионализма: "Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать". Через столетие о продажности вдохновения скажет Мандельштам: "Все произведения мировой литературы я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые - это мразь, вторые - ворованный воздух". Проблема профессионализма превращается в проблему выбора. В пику Пушкину непрофессионалы - Фет, Тютчев, Анненский, Толстой. Явный профессионал - Достоевский. Чехов, имея возможность быть врачом и писателем-любителем, реально живет на литературные гонорары. ХХ век делает твердый выбор - профессионализм. И тут начинается самый драматичный акт этой пьесы. Здесь централизованная государственная система получает возможность отлучения писателя от литературного процесса: вспомним Мандельштама, Булгакова, Зощенко, Ахматову, Пастернака. Панацея превращается в наркотик. Поэта перестают публиковать, ему "перекрывают кислород". Он мигрирует в переводческую деятельность, в кино (Шкловский), в драматургию (Каверин), печатается под чужими именами (Платонов, Бахтин). Система не успевает стать тотальной - на это при российской бесхозяйственности просто не хватает семидесяти лет. Но если дело перекрытия кислорода провести аккуратно и по всем шлангам, то писатель умирает от голода. Это плата за право на профессию. И следующее поколение отказывается от искушения профессионализма. Приходят сторожа, пожарные, дворники. Однажды по телевидению выступали участники вольного альманаха "Метрополь" и рассказывали, как кому за это дело попало. И забавно прозвучали слова ныне покойного Ю. Карабчиевского, служившего рабочим на заводе: ему не сделали ничего, потому что ничего не могли сделать. (Сталин бы смог, но он уже умер.) В такой моде была профессия кочегара, что в Ленинграде даже выходил (в самиздате, разумеется) журнал "Топка" - для истопников-авторов. Следующий шаг, логично сделанный лет еще через пять, - писать, оставаясь инженером, учителем, врачом, без вызова, эпатажа, вращаясь в (условно) своем кругу. Вплоть до журналиста - но эта профессия уже возле опасной черты. Дряхлеющая Советская власть не смогла достать нового любителя, и он прекрасно сосуществовал с ней "в неконтакте". Но по нему со страшной силой ударил ранний капитализм девяностых годов. Сегодня снова торжествует профессионал. Надолго ли? Формула Мандельштама насчет "разрешенной литературы" остается в силе. Сейчас разрешен не производственный роман и не молодежная проза о любви на шпалах БАМа, а - вестерн, триллер, мелодрама. Ворованный воздух не покупается и не продается. Но цена ошибки слишком велика. И сто лет назад, и сегодня выбор писателя между позицией профессионала и отказом от нее был не только вопросом жизненной стратегии, но и вопросом чести, понимания чистого служения. Готового ответа нет. Он зависит от времени и психологии личности. Но он дается каждым пишущим человеком, вслух или подсознательно. Уклониться от него нельзя. lgd24litb Скромный сочинитель кроссвордов становится суперменом Игра в кубики Алексей Слаповский. "Анкета". Роман. "Звезда", -- 2, 3, 1997 ПОХОЖЕ, что в литературе нашей происходит тихий жанровый переворот - роман наверстывает упущенные позиции. Полистайте толстые журналы за последнее десятилетие - много ли там романов? Основной жанр - повесть в три авторских листа. Когда начинался Букер, критики дружно сетовали - зачем-де премия за роман дается, кто их нынче пишет? Теперь романы пишут все. И - самое удивительное - их охотно печатают те, кто недавно от одного вида толстенной папки с рукописью нос воротил. В нынешнем году все основные "толстяки", словно сговорившись, начинают год с обширного романа. "Звезда" свой январский номер посвятила Иосифу Бродскому, но зато во втором и третьем присоединилась к коллегам и предоставила львиное место роману Алексея Слаповского "Анкета". Писатель, приобретший популярность лет пять - шесть назад (хотя дебютировал много раньше), изумляющий своей плодовитостью, сумел потрафить самым разным вкусам. Критики как-то сразу принялись о нем писать, стоически преодолевая трудности по добыче журнала "Волга", где поначалу в основном и печатался Слаповский. Оснований для любви было немало. Молодой (хотя этот эпитет способен устареть) саратовский (вопреки распространенному мнению о столичном снобизме московские критики глубоко уверены, что истинный литературный талант приходит из провинции и каждого подходящего на роль "надежды литературы" бережно подсаживают на пьедестал). Обласканный критикой, едва ли не всеми московскими журналами, бесконечно номинировавшийся на Букера и едва не получивший его (уже и в печати пророчили), Слаповский только раз, кажется, и услышал нелестное мнение о себе. Я о статье Андрея Василевского "Вот Слаповский, который способен на все" ("Новый мир", - 7, 1994). "Он может писать и так и этак. Он может все. А тот, у кого есть душа, может не все. Потому что душа сопротивляется", - пишет Василевский, упрекая Слаповского в " бездушии", в том, что его текст не становится "писательским высказыванием", потому что "одного умения тут мало". Доказать наличие души в созданном тобой художественном тексте - задача трудновыполнимая. Да и один будет утверждать, что слышит ее дыхание, другой заявит - здесь она и не ночевала. Но упрек в отсутствии смысла писательского высказывания можно отпарировать. Во всяком случае, начало нового романа Слаповского наводит на эту мысль. Вам хочется смысла? Он есть у меня. Вот видите - даже выделен курсивом. Как мораль в басне. "Ложь есть основная форма существования человечества" - такова первая фраза. Но тут же поясняется, что содержание жизни не всегда ложь, следуют рассуждения о единстве и борьбе противоположностей, которые заканчиваются новым постулатом о диалектической слитности правды и лжи. "Ища правду, обязательно встретишься с мурлом лжи, а отыскивая ложь, непреднамеренно уткнешься в лицо правды". Иллюстрировать эту мысль должна история тихого провинциального сочинителя кроссвордов, неизвестно с чего вдруг решившего переменить свою жизнь. Впрочем, "с чего " - как раз названо. Старшая сестра укоряет, что, дескать, дожил почти до сорока, а ни семьи нет, ни квартиры, ни настоящей работы. И Антон тут же соглашается встретиться с женщинами, брачные объявления которых заботливо подобрала предусмотрительная сестра, и работу постоянную подыскать. А тут и сосед-милиционер попадается на лестнице - почему бы вот хоть в милицию не пойти? Завязка действия, как почти всегда у Слаповского, - нарочито искусственная. Можно еще сказать, фольклорно-литературная. Так в сказках король клянется выдать дочь за первого встречного, а им оказывается нищийг Маятник интриги качнули, и он пришел в движение. Действие есть - мотивации событий нет. Если вам кто расскажет о своем знакомом, домашнем затворнике и книгочее, решившем на сороковом году жизни круто ее изменить после ненавязчивого совета сестры и выбрать новую профессию оттого, что на лестничной клетке столкнулся с соседом-милиционером, вы можете не поверить. Но Слаповский не пишет реалистический роман, он вообще не опирается на жизнь, и возглас "не верю" тут совершенно неуместен. Точно так же как он неуместен по отношению к описанному в повести способу отбора будущих сотрудников милиции - оказывается, они должны заполнить анкету в триста с лишним вопросов. Точнее, это не анкета, а тест. Уйма фраз, содержащих то или иное утверждение, - и нужно всего лишь ответить, верно или неверно оно по отношению к вам. Задача на первый взгляд несложная. Но если тест носит прикладной характер, то не лучше ли на некоторые вопросы отвечать не правду, но то, что от тебя хотят услышать? А с другой стороны - как же все-таки понять, чего от тебя хотят? Вот, скажем, утверждение: "В половом отношении женщины должны быть так же свободны, как и мужчины". Пометить - "верно"? Ведь в Конституции декларируется равенство женщины и мужчины, а ты, вернее, тот идеальный человек, который отвечает вместо тебя, как бы стоит на страже закона. А с другой стороны - не получится ли, что ты одобряешь половую распущенность да еще соглашаешься "с коварным утверждением, что мужчины у нас якобы свободны, то есть опять-таки распущены". Или вот другое, вроде вполне отвлеченное утверждение. "Вы верите, что в будущем люди будут жить намного лучше, чем теперь". Ответить - "верно"? Всюду ценятся оптимисты. Но смущают слова "намного лучше". Нет ли тут подвоха? "Не на том ли ловят бесплодного мечтателя, чуждого милицейскому практицизму?" Сначала наш герой пытается сообразить, какие ответы предпочтительнее, чтобы угодить некоей комиссии. Постепенно анкета становится инструментом самоанализа. Отвечая, можно соврать. Но себе-то врать зачем? "Вы стараетесь избегать конфликтов и затруднительных положений", "Вам нравятся лица противоположного пола намного старше или намного моложе вас", "В вашей повседневной жизни масса интересного" - каждый из вопросов может стать поводом для долгих размышлений и экскурсов в прошлое или толчком для поступков в настоящем. И, конечно, для разматывания цепочки, на одном конце которой висит надпись "ложь", а на другом - "правда". Композиция остроумная - калейдоскоп сюжета можно вращать как угодно, не заботясь о логике последовательности событий - главное, чтоб сложился узор. По части же плетения узоров Слаповский мастер. Читать его никогда не скучно. Но при этом четко понимаешь, что имеешь дело не с той литературой, что интерпретирует жизнь, а с интерпретацией литературы. Или скажем так - есть город по имени Литература и в нем сотни зданий с разной архитектурой. Классицизм, барокко, модерн, конструктивизм, массовое панельное строительство. Из каждого вырезается по нескольку кубиков, и архитектор строит из них свой дом. Таков стиль Слаповского. Умненький, начитанный, добропорядочный мальчик - и дворовый хулиган с сильными кулаками. Кто побеждает? Конечно же, мальчик. Кубик из пионерской литературы. Умный, тонкий, самоотверженный, скромный молодой человек с детства, то есть четверть века, любит блестящую, красивую, роковую женщину - и рабски проводит жизнь около ее ног, меж тем как она выходит замуж, разводится с мужьями и лишь изредка удостаивает героя своей милостью. Кубик из мелодрамы. Герой, науськанный коварным вопросом анкеты, решает провести психологический эксперимент над собой и что-нибудь украсть. Привет от Родиона Романовича Раскольникова. "Тварь ли я дрожащая или право имею?" Старушка процентщица, правда, заменена сумкой заурядного парня-"челнока". Оно не так страшно - сумку можно вернуть владельцу, старушку же не воскресить. Добропорядочный сорокалетний мужчина вдруг осознает (о коварная анкета!), что его влечет к пятнадцатилетней племяннице и что девчонка ведет с ним некую сексуальную игру. Кубик из Набокова. Человек, совсем не старик, теряет ногу (несчастный случай), мечтает о немецком протезе - и решает поменять двухкомнатную квартиру на однокомнатную по совету однокашника. В результате у него отбирают и квартиру, и деньги, а его самого выбрасывают на улицу, а потом и вовсе убивают. Нашего же героя, решившего восстановить справедливость, ждет такое приключение - ему не просто угрожают смертью, но предлагают игру в кошки-мышки. Спрячется в городе так, чтобы не нашли в течение двух суток, - пощадят, а найдут - убьют. Одним словом, кубики из современного российского детектива и американского триллера. "Криминальное чтиво". Герой приходит к женщине по брачному объявлению, а она, едва поговорив с ним, скрывается (убегает с возлюбленным), оставив на случайного посетителя капризного несносного сына. Кубик из "комедии положений". Строительный материал на удивление неоднородный, как все это можно соединить? Но вот соединено, пожалуйте в новый дом на праздничный обед. Входишь, оглядываешься - занятно. Идешь из комнаты в комнату - где же обещанный стол с яствами? - и внезапно оказываешься снаружи. Прочтя роман Слаповского, откладываешь журнальную книжку со странным чувством - словно тебя несколько надули. Начинаешь разбираться, откуда это чувство. В том ли дело, что вторая половина романа скомкана и, придумав сюжетный ход - анкета как повод для самоанализа, - автор не видит толком, как его развязать? Калейдоскоп сюжетов начинает вращаться с трудом, как колодезный ворот. Натужная фантасмагория приходит на смену летящей легкости. Мотивация событий полностью исчезает. Почему и как анкета побеждает героя? Почему ее утверждения перестают быть мнимостями? "Вы очень боитесь змей", - сообщает, к примеру, очередной тест - и герой, который о змеях не думал, идет посередине улицы, глядя себе под ноги. Почему и как в единоборстве героя и анкеты наступает перелом и раб психологического теста становится суперменом? На все, конечно, воля автора-демиурга. Нагнетать многозначительность, раздувать и сплющивать, уменьшать и растягивать своего героя, словно Алису в зазеркалье. Но и у читателя есть кое-какие права. Что же касается прав критика. Минувшей весной "ЛГ" рискнула напечатать статью Слаповского "Литература мертвой воды". Такая литературная игра - якобы недовольный критикой Слаповский предлагает образец "ругательной статьи о себе самом". Конечно, никакая это была не ругательная статья, а хитро упакованнный дифирамб. Но остроумное коварство статьи я поняла только сейчас - сумма упреков самому себе, кокетливо сформулированная Слаповским, выбивала почву из-под ног будущих критиков. Обозвав себя гениальным версификатором, так и не добывшим живой воды, перечислив приемы версифицированнной литературы, он поставил будущего аналитика своей прозы в положение героя из известного анекдота: " У вас в ушах бананы". - "Не слышу - у меня в ушах бананы". Но как быть, если бананы эти упрямо торчат?ПОХОЖЕ, что в литературе нашей происходит тихий жанровый переворот - роман наверстывает упущенные позиции. Полистайте толстые журналы за последнее десятилетие - много ли там романов? Основной жанр - повесть в три авторских листа. Когда начинался Букер, критики дружно сетовали - зачем-де премия за роман дается, кто их нынче пишет? Теперь романы пишут все. И - самое удивительное - их охотно печатают те, кто недавно от одного вида толстенной папки с рукописью нос воротил. В нынешнем году все основные "толстяки", словно сговорившись, начинают год с обширного романа. "Звезда" свой январский номер посвятила Иосифу Бродскому, но зато во втором и третьем присоединилась к коллегам и предоставила львиное место роману Алексея Слаповского "Анкета". Писатель, приобретший популярность лет пять - шесть назад (хотя дебютировал много раньше), изумляющий своей плодовитостью, сумел потрафить самым разным вкусам. Критики как-то сразу принялись о нем писать, стоически преодолевая трудности по добыче журнала "Волга", где поначалу в основном и печатался Слаповский. Оснований для любви было немало. Молодой (хотя этот эпитет способен устареть) саратовский (вопреки распространенному мнению о столичном снобизме московские критики глубоко уверены, что истинный литературный талант приходит из провинции и каждого подходящего на роль "надежды литературы" бережно подсаживают на пьедестал). Обласканный критикой, едва ли не всеми московскими журналами, бесконечно номинировавшийся на Букера и едва не получивший его (уже и в печати пророчили), Слаповский только раз, кажется, и услышал нелестное мнение о себе. Я о статье Андрея Василевского "Вот Слаповский, который способен на все" ("Новый мир", - 7, 1994). "Он может писать и так и этак. Он может все. А тот, у кого есть душа, может не все. Потому что душа сопротивляется", - пишет Василевский, упрекая Слаповского в " бездушии", в том, что его текст не становится "писательским высказыванием", потому что "одного умения тут мало". Доказать наличие души в созданном тобой художественном тексте - задача трудновыполнимая. Да и один будет утверждать, что слышит ее дыхание, другой заявит - здесь она и не ночевала. Но упрек в отсутствии смысла писательского высказывания можно отпарировать. Во всяком случае, начало нового романа Слаповского наводит на эту мысль. Вам хочется смысла? Он есть у меня. Вот видите - даже выделен курсивом. Как мораль в басне. "Ложь есть основная форма существования человечества" - такова первая фраза. Но тут же поясняется, что содержание жизни не всегда ложь, следуют рассуждения о единстве и борьбе противоположностей, которые заканчиваются новым постулатом о диалектической слитности правды и лжи. "Ища правду, обязательно встретишься с мурлом лжи, а отыскивая ложь, непреднамеренно уткнешься в лицо правды". Иллюстрировать эту мысль должна история тихого провинциального сочинителя кроссвордов, неизвестно с чего вдруг решившего переменить свою жизнь. Впрочем, "с чего " - как раз названо. Старшая сестра укоряет, что, дескать, дожил почти до сорока, а ни семьи нет, ни квартиры, ни настоящей работы. И Антон тут же соглашается встретиться с женщинами, брачные объявления которых заботливо подобрала предусмотрительная сестра, и работу постоянную подыскать. А тут и сосед-милиционер попадается на лестнице - почему бы вот хоть в милицию не пойти? Завязка действия, как почти всегда у Слаповского, - нарочито искусственная. Можно еще сказать, фольклорно-литературная. Так в сказках король клянется выдать дочь за первого встречного, а им оказывается нищийг Маятник интриги качнули, и он пришел в движение. Действие есть - мотивации событий нет. Если вам кто расскажет о своем знакомом, домашнем затворнике и книгочее, решившем на сороковом году жизни круто ее изменить после ненавязчивого совета сестры и выбрать новую профессию оттого, что на лестничной клетке столкнулся с соседом-милиционером, вы можете не поверить. Но Слаповский не пишет реалистический роман, он вообще не опирается на жизнь, и возглас "не верю" тут совершенно неуместен. Точно так же как он неуместен по отношению к описанному в повести способу отбора будущих сотрудников милиции - оказывается, они должны заполнить анкету в триста с лишним вопросов. Точнее, это не анкета, а тест. Уйма фраз, содержащих то или иное утверждение, - и нужно всего лишь ответить, верно или неверно оно по отношению к вам. Задача на первый взгляд несложная. Но если тест носит прикладной характер, то не лучше ли на некоторые вопросы отвечать не правду, но то, что от тебя хотят услышать? А с другой стороны - как же все-таки понять, чего от тебя хотят? Вот, скажем, утверждение: "В половом отношении женщины должны быть так же свободны, как и мужчины". Пометить - "верно"? Ведь в Конституции декларируется равенство женщины и мужчины, а ты, вернее, тот идеальный человек, который отвечает вместо тебя, как бы стоит на страже закона. А с другой стороны - не получится ли, что ты одобряешь половую распущенность да еще соглашаешься "с коварным утверждением, что мужчины у нас якобы свободны, то есть опять-таки распущены". Или вот другое, вроде вполне отвлеченное утверждение. "Вы верите, что в будущем люди будут жить намного лучше, чем теперь". Ответить - "верно"? Всюду ценятся оптимисты. Но смущают слова "намного лучше". Нет ли тут подвоха? "Не на том ли ловят бесплодного мечтателя, чуждого милицейскому практицизму?" Сначала наш герой пытается сообразить, какие ответы предпочтительнее, чтобы угодить некоей комиссии. Постепенно анкета становится инструментом самоанализа. Отвечая, можно соврать. Но себе-то врать зачем? "Вы стараетесь избегать конфликтов и затруднительных положений", "Вам нравятся лица противоположного пола намного старше или намного моложе вас", "В вашей повседневной жизни масса интересного" - каждый из вопросов может стать поводом для долгих размышлений и экскурсов в прошлое или толчком для поступков в настоящем. И, конечно, для разматывания цепочки, на одном конце которой висит надпись "ложь", а на другом - "правда". Композиция остроумная - калейдоскоп сюжета можно вращать как угодно, не заботясь о логике последовательности событий - главное, чтоб сложился узор. По части же плетения узоров Слаповский мастер. Читать его никогда не скучно. Но при этом четко понимаешь, что имеешь дело не с той литературой, что интерпретирует жизнь, а с интерпретацией литературы. Или скажем так - есть город по имени Литература и в нем сотни зданий с разной архитектурой. Классицизм, барокко, модерн, конструктивизм, массовое панельное строительство. Из каждого вырезается по нескольку кубиков, и архитектор строит из них свой дом. Таков стиль Слаповского. Умненький, начитанный, добропорядочный мальчик - и дворовый хулиган с сильными кулаками. Кто побеждает? Конечно же, мальчик. Кубик из пионерской литературы. Умный, тонкий, самоотверженный, скромный молодой человек с детства, то есть четверть века, любит блестящую, красивую, роковую женщину - и рабски проводит жизнь около ее ног, меж тем как она выходит замуж, разводится с мужьями и лишь изредка удостаивает героя своей милостью. Кубик из мелодрамы. Герой, науськанный коварным вопросом анкеты, решает провести психологический эксперимент над собой и что-нибудь украсть. Привет от Родиона Романовича Раскольникова. "Тварь ли я дрожащая или право имею?" Старушка процентщица, правда, заменена сумкой заурядного парня-"челнока". Оно не так страшно - сумку можно вернуть владельцу, старушку же не воскресить. Добропорядочный сорокалетний мужчина вдруг осознает (о коварная анкета!), что его влечет к пятнадцатилетней племяннице и что девчонка ведет с ним некую сексуальную игру. Кубик из Набокова. Человек, совсем не старик, теряет ногу (несчастный случай), мечтает о немецком протезе - и решает поменять двухкомнатную квартиру на однокомнатную по совету однокашника. В результате у него отбирают и квартиру, и деньги, а его самого выбрасывают на улицу, а потом и вовсе убивают. Нашего же героя, решившего восстановить справедливость, ждет такое приключение - ему не просто угрожают смертью, но предлагают игру в кошки-мышки. Спрячется в городе так, чтобы не нашли в течение двух суток, - пощадят, а найдут - убьют. Одним словом, кубики из современного российского детектива и американского триллера. "Криминальное чтиво". Герой приходит к женщине по брачному объявлению, а она, едва поговорив с ним, скрывается (убегает с возлюбленным), оставив на случайного посетителя капризного несносного сына. Кубик из "комедии положений". Строительный материал на удивление неоднородный, как все это можно соединить? Но вот соединено, пожалуйте в новый дом на праздничный обед. Входишь, оглядываешься - занятно. Идешь из комнаты в комнату - где же обещанный стол с яствами? - и внезапно оказываешься снаружи. Прочтя роман Слаповского, откладываешь журнальную книжку со странным чувством - словно тебя несколько надули. Начинаешь разбираться, откуда это чувство. В том ли дело, что вторая половина романа скомкана и, придумав сюжетный ход - анкета как повод для самоанализа, - автор не видит толком, как его развязать? Калейдоскоп сюжетов начинает вращаться с трудом, как колодезный ворот. Натужная фантасмагория приходит на смену летящей легкости. Мотивация событий полностью исчезает. Почему и как анкета побеждает героя? Почему ее утверждения перестают быть мнимостями? "Вы очень боитесь змей", - сообщает, к примеру, очередной тест - и герой, который о змеях не думал, идет посередине улицы, глядя себе под ноги. Почему и как в единоборстве героя и анкеты наступает перелом и раб психологического теста становится суперменом? На все, конечно, воля автора-демиурга. Нагнетать многозначительность, раздувать и сплющивать, уменьшать и растягивать своего героя, словно Алису в зазеркалье. Но и у читателя есть кое-какие права. Что же касается прав критикаг Минувшей весной "ЛГ" рискнула напечатать статью Слаповского "Литература мертвой воды". Такая литературная игра - якобы недовольный критикой Слаповский предлагает образец "ругательной статьи о себе самом". Конечно, никакая это была не ругательная статья, а хитро упакованнный дифирамб. Но остроумное коварство статьи я поняла только сейчас - сумма упреков самому себе, кокетливо сформулированная Слаповским, выбивала почву из-под ног будущих критиков. Обозвав себя гениальным версификатором, так и не добывшим живой воды, перечислив приемы версифицированнной литературы, он поставил будущего аналитика своей прозы в положение героя из известного анекдота: " У вас в ушах бананы". - "Не слышу - у меня в ушах бананы". Но как быть, если бананы эти упрямо торчат? lgd24litb Игорь КУЗНЕЦОВ Хорошо ли пить водку? Александр Селин. Рассказы. Александр Росляков. "Игнатич". "Соло", - 18, 1997 ЖУРНАЛ "Соло" возник когда-то (а именно в 1990 году) как альтернатива тогдашним "толстякам", и на порог не пускавшим так называемую "другую" литературу. Со временем эта "другая" литература заполнила собой страницы тех же самых "толстяков", а некоторые из давних авторов "Соло" даже заняли в их редакциях ответственные посты. Но "Соло" не только не умерло, как это случилось со множеством иных подобных изданий, но нашло новую, по-своему уникальную нишу. Главный редактор Александр Михайлов решил как бы вернуться к истокам, но на ином уровне: он вновь стал печатать тех, кому нет места в "главных" журналах. Возможно, кое-кто из нынешних авторов вновь перекочует в "Знамя" или "Октябрь", но всегда появятся новые, никем, кроме редактора "Соло", еще не прочитанные. В каком-то смысле "Соло" заняло место давно дышащей на ладан "Литературной учебы" - не зря журнал предлагает каждому "стартующему" в литературе попробовать свои силы, причем возраст дебютантов значения не имеет: свои первые поэтические опыты может прислать и юная девушка, и умудренный опытом пенсионер, на заслуженном отдыхе начавший сочинять и записывать всякие разные истории. Главное отличие "Соло" от "ЛУ" в том, что здесь могут печататься не только "подающие надежды", но и надежды оставившие. Любому редактору время от времени попадаются в руки "непрофессиональные" тексты, которые и опубликовать нельзя, но и просто вернуть автору жалко - тут в уме и возникает таинственная формулировка: "Что-то в этом все-таки есть". Именно такие произведения и находят себе место в журнале А. Михайлова. На сей раз в разделе "Дебюты" выступают: со стихами - Анна Белых и Сергей Зубарев, с прозой - Александр Селин и Александра Жирмунская. Особенно хороши рассказы Александра Селина. Дабы составить о них некоторое представление, достаточно представить себе нечто среднее между капитаном Лебядкиным и Сергеем Довлатовым. "Бронетранспортер Ивана Шолгатова" и вообще в своем роде шедевр, которого никакой "профессионал" специально не сочинит: "Я хочу поведать тебе историю, товарищ, и не так чтобы просто тебе, а чтоб целому человечествуг" И ведь интересная история! Нигде, кроме как в "Соло", ничего подобного не прочитаете. Впрочем, находится в журнале место и для "старой гвардии" - Александра Рослякова, Ивана Ахметьева и Михаила Погарского (последний, правда, лично для меня тоже "новый"). Небольшая повесть Александра Рослякова "Игнатич" вполне могла бы появиться и в обычном журнале, однако появилась в "Соло", что тоже хорошо. Авторский герой, обладающий прекрасным голосом и мечтающий о поступлении в консерваторию, зарабатывает на жизнь перетягиванием биллиардных столов, вместе с напарником попадает на дачу "колбасника" Игнатича, где очаровывает своим пением дочку, производит впечатление и на отца, который, по сути дела, почти с ходу приглашает его в зятья. Герой все же сбегает, хотя и с чувством невольного предательства и обмана. Вот вроде бы и весь сюжет. Но дело не в сюжете, точнее, не только в нем. Первые две трети повести написаны в духе "физиологического очерка", знакомящего читателя с таинственным и закрытым от непосвященных миром Академии - биллиардной в Парке Горького, где на небольшом пятачке на зеленом сукне столов сшибаются не только шары, но и судьбы игроков и "болельщиков", "фрайеров" и великих мастеров. "Игра" и "судьба" не зря рифмуются. Дмитрий Бавильский представляет уральских авторов, предваряя подборку небольшим вступлением "Урал: в поисках контекста". Вообще в последнее время создается отрадное впечатление, что на границе Европы и Азии у нас находятся едва ли не самые благополучные в литературном отношении территории, где издаются свои литгазеты, журналы, составляются поэтические антологии и выходят хорошие книги. Не все ж на столицы смотреть. Правда, крайности самодостаточности описаны в антиутопическом рассказе (или отрывке?) Рустама Валеева "Кусок ананаса", где дело происходит в "самопровозглашенной" Южно-Уральской республике. Описано со всеми вытекающими из такового положения мрачными подробностями. В других авторах подборки ничего специфически уральского нами не обнаружено - и это тоже хорошо. Какая разница, где живут авторы? Главное - что они пишут. А "Соло" их публикует. Вот, например, один из них - Сергей Леготин, "Вербальные заметки" (Тосты для вдумчивой пьянки)" - задается риторическим вопросом: "Хорошо ли пить водку?" "Кому как", - хочется ответить. Так и с журналом "Соло". Кто-то его даже не замечает, другой мечтает в нем напечататься (больше-то особо негде), третьи его читают. И не без удовольствия, а это для журнала самое главное. lgd24litp М.ГАЛИНА Лезвие бритвы в туманности Андромеды Создателю самой популярной советской утопии исполнилось 90 лет В ИСТОРИИ научной фантастики есть свои властители дум, повлиявшие на формирование сознания целых поколений. Иван Ефремов, притягивавший к себе легенды, как большие деревья притягивают молнию (чего только стоит история с обыском, учиненным КГБ у него на квартире уже после его смерти), фигура противоречивая и неоднозначная, но масштабная, или, как это теперь модно говорить, "культовая". Свидетельством тому многочисленные пародии на его произведения - от "пособия" Никиты Богословского "Как писать научную фантастику", советовавшего давать героям "выразительные двусложные имена" типа "Дал Рупь" или "Вон Там", или сцен из "Понедельник начинается в субботу" Стругацких, вплоть до нынешнего времени (пелевинский "Омон Ра"). Собственно, Ефремов, что называется, "сам первый начал". Его эпопеи обладают какими угодно достоинствами, но большим стилистом его назвать нельзя. Да он и не ставил перед собой чисто литературных задача - был скорее футурологом, публицистом, если хотите, нашим советским Томасом Мором. Ведь именно благодаря нешаблонности и истинно космическому размаху замыслов романы Ефремова столь резко выделились в тогдашней "научной" фантастике. Некоторые его идеи по тем временам звучали весьма нетрадиционно, а местами даже крамольно - например, возможность генетического планирования для оздоровления и совершенствования человеческой расы (то, что тогда называлось "евгеникой" и безоговорочно осуждалось); мысль о красоте как о биологической целесообразности; неверие в точные науки как панацею от всех бед (еще в 60-е годы, когда словосочетание "точные науки" носило чуть ли не сакральный характер, Ефремов, подобно Леви-Строссу, вполне мог бы заявить, что "будущее должно принадлежать гуманитарным наукам, или его не будет вообще"). Антиутопия в "Часе Быка" Ефремову, что называется, удалась. Что понятно - антиутопии вообще получаются более яркими и достоверными, чем утопии. Есть от чего отталкиваться. И тем не менее именно "ефремовская утопия" имела наибольший читательский успех. Не нужно забывать, что Ефремов, плоть от плоти своей эпохи, строил именно коммунистическую утопию. От каждого по способностям. Каждому по потребностям. Примечательно, что феминистские круги считают И.Ефремова "своим писателем". Действительно, разрабатывая модель "совершенного человека", И.Ефремов, пожалуй, первый в отечественной (а может, и в мировой) фантастике превратил женщину из ценного приза, награды, достающейся герою, или просто из декоративного сюжетного украшения в активное, а то и в главное действующее лицо событий - от исторического (вернее, псевдоисторического) романа "Таис Афинская" или "Лезвия бритвы", где действуют наши современники, до далекого будущего, где женщина не просто осваивает границы неведомого бок о бок с мужчиной, но и принимает на себя основное бремя первого контакта с представителями олигархического общества ("Час Быка"). Одним словом - мир, равенство, братство! Да здравствует освобожденный труд на просторах Вселенной! И человечество не будет вечно жить в колыбели, а будет Великое Кольцо и равноправный союз миров. Однако с тех пор, как увидела свет ефремовская эпопея (собственно "Туманность Андромеды", небольшая примыкающая к ней повесть "Сердце Змеи" и утопия/антиутопия "Час Быка"), мы успели пережить и крах социалистического планирования, и зарождение "дикого капитализма", потерять веру и в светлое коммунистическое будущее, и в технократический рай шестидесятников... На наших глазах строится какое-то новое общество - да и то само по себе, словно помимо нашей воли. Может, стоит ностальгически раскрыть книгу нашего детства и почитать про идеальное общество будущего. И правда - идеальное? Что ж, посмотрим... По крайней мере оно идеально спланировано. Герои Ивана Ефремова - и мужчины, и женщины - активны, независимы, свободны и физически совершенны. Они проживают долгую жизнь без изнурительной старости, отличаются силой и глубиной эмоций и интеллектуальным богатством. Женщины освобождены от обременительных (с точки зрения и мужчины, и социума вообще) уз материнства - воспитание детей предоставлено квалифицированному персоналу. Если все же некоторые отсталые особи с переразвитым материнским инстинктом не в силах оторвать от себя ребенка, что ж, изолируем их, отправив на специальный "остров матерей". Все обязаны быть красивыми и здоровыми, а значит, родительские пары подбираются по рекомендации генетиков; что ж, надо переступить через свои пристрастия, если того требует общественное благо. Человечеству, да и отдельному человеку вроде бы предоставлены все возможности, но, напоминает автор, эти возможности могут расцветать только в условиях жесткого самоограничения. И тут начинаются любопытные вещи. Так, в этом обществе отсутствует юмор (юмор - признак ущербности, в нем не испытывает потребности духовно и физически совершенный человек), не говорят комплиментов (исчезла необходимость в обмане), искусство обязано звать человека к дальнейшему совершенству, говорить о "высоком", а значит, оно по-своему утилитарно. То есть, цитируя ту же "Туманность Андромеды": "...многое из еще недавней культуры человечества уже отошло в небытие. Исчезли совсем столь характерные для эры Мирового Воссоединения (то есть ближайшего будущего. - М.Г.) словесные тонкости - речевые и письменные ухищрения, считавшиеся некогда признаком большой образованности. Прекратилось совсем писание как музыка слов... исчезло жонглирование словами, так называемое остроумие. Еще раньше отпала надобность в маскировке своих мыслей, столь важная для ЭРМ (Эры Разобщенного Мира). Все разговоры стали гораздо проще и короче". "Нам союзно лишь то, что избыточно", - писал в свое время Мандельштам. Иначе говоря, человек потому и человек, что склонен к излишествам, нерациональным поступкам, к "ненужным вещам". Разум, творчество - это избыток, зазор, эволюционная фора. Собственно говоря, строго рациональны животные. Но Ефремов жаждал именно рациональности, логики - в иррациональном мире двойной морали и "липовой" идеологии. Он был еретиком, но еретиком от того же коммунизма, от религии "планового хозяйства". Иначе говоря, был технократом. Он отсекал ненужное. А значит, не признавал разнообразия, отклонения от нормы, несовершенства. Шума. Похоже, это действительно путь по лезвию бритвы. Шаг влево, шаг вправо - уже побег. На первый взгляд мелочь, пустяк, но, например, в мире Ивана Ефремова нет домашних животных. Нет, не тех, которых разводят с утилитарной целью - тут Ефремов, что называется, на высоте, он не признает ни убийства ради мяса, ни, кстати, научных опытов с использованием лабораторных животных. Это как раз понятно. При той технологии, которую получат в свое распоряжение люди будущего, не будет нужды в натуральной пище. А знания, добытые ценой страдания любого живого существа, безнравственны. Низкий ему поклон. Но я говорю о животных, которых держат неизвестно зачем, просто так... из любви к животным. Собак там не держат. И правда - зачем? Имущество охранять не нужно, охота безнравственна, собачьи упряжки в век звездолетов явно устарели. Ну и кому нужны собаки? Разве что на том же Тормансе, где затравленные люди тешат свое "эго" тем, что и они для кого-то являются высшими существами. Господь с ними, с собаками. Главное - люди. В мире И.Ефремова нет ни мужественных женщин, ни женственных мужчин (вспомним, с какой любовью и тщанием он описывает "правильные" физиологические критерии - вплоть до объема грудей и бедер у своих идеальных женщин, которые кочуют из романа в роман), там вообще нет переходов, полутонов, нюансов... но стоит вспомнить, что именно "промежуточные" типы являются тем "золотым фондом эволюции", который природа держит "на всякий случай". При различного рода катаклизмах страдают именно особи, совершенно приспособленные к определенным условиям. Люди Ефремова могут существовать только в том обществе, которое он с такой любовью для них создал, - в обществе стабильном, сбалансированном. Неподвижном. Утопия на деле становится такой статичной, совершенство - таким негибким, что поневоле вспоминаешь "Мы" Замятина с его "материнской нормой" и одами в честь гигиенического мыла. Крайности, которых так боялся сам Ефремов, смыкаясь, приводят к одному и тому же - к жесткому функционализму, к утилитаризму, царящему в обществе, будь то ефремовская коммунистическая утопия или замятинская диктатура с ее промывкой мозгов и "нумерами" вместо живых людей. Недаром, по словам героини Замятина - революционерки, революция нужна не потому, что созданное "нумерами" общество невыносимо для жизни (заметим, что главному герою повести, конструктору "Интеграла", оно кажется вполне совершенным и благополучным), а потому, что оно слишком стабильно, предназначение же революций - взрывать изнутри закосневшие системы. Чувствуя это, и сам Ефремов постоянно проповедует концепцию "золотой середины", "равновесия", "нуля", пути по "лезвию бритвы", через который необходимо провести и каждого отдельного человека, и человечество как биологический вид; состояния, в котором любой сдвиг в ту или иную сторону означает дисбаланс, почти катастрофу. Да, герои Ефремова изъясняются штампами, но не только потому, что являются просто функциями, популяризующими идеи автора, - при ситуации, навязанной им автором, они иначе просто не могут - не умеют. Такое застывшее "на лезвии бритвы" совершенство и не предполагает дальнейшего развития - недаром сам автор подчеркивает, что, хотя между героями "Туманности Андромеды" и "Часа Быка" пролегла целая эра, ни облик, ни общественный строй, ни стиль мышления практически не изменились. Развиваться некуда. Можно лишь поднимать до собственного уровня иные, отсталые миры, где кипят страсти, очень напоминающие наши собственные, и где обществом правит "инферно" - то есть закон возрастания энтропии. Чувствовал ли сам автор, что загнал своих героев в тупик - исторический и эволюционный? Да, вероятно, поскольку Ефремов был безусловно большим мыслителем. Стоит вспомнить импровизированный урок, который в "Туманности Андромеды" устраивает школьникам будущего любимая героиня автора Веда Конг - "Что же главное в устройстве общества?" - спрашивает она и награждает "за превосходный ответ" того, кто отвечает: "Движение вперед!" Но одного лишь заявленного лозунга недостаточно, и Ефремов тщетно пытается найти выход из созданного им самим же замкнутого круга. Люди дошли до предела своего биологического совершенства - что ж, генетики уже "работают" над проблемой биологической совместимости человечества с расой краснокожих людей с Эпсилона Тукана, ничем не уступающих человеку по степени физического и духовного совершенства. Что-то не так с умением выражать тонкие душевные порывы - откроем и разработаем третью сигнальную систему, то есть телепатию, телекинез и ясновидение. Но об этом говорится вскользь, и понятно почему: согласно иному "лезвию бритвы", лезвию Оккама, это "сущности, введенные без необходимости", а выражаясь обиходным языком, "взятые с потолка". Утопии вообще материал неблагодарный - их и писать сложнее, и читать скучнее, чем антиутопии: за редким исключением из-под пера выходит нечто статичное, унылое и назидательное. Беда в том, что чем больше прекраснодушный мыслитель старается усовершенствовать свое идеальное общество, тем больше оно начинает напоминать антиутопию, так что в конце концов по известному закону эти два жанра в самом чистом своем виде становятся неотличимы друг от друга. Одно только утешение - в любом реальном, невыдуманном обществе, в любом "несовершенном" человеке всегда есть место избыточности, нелогичности, то есть, говоря научным языком, имеются дополнительные степени свободы. Впрочем, как мы, увы, много раз убеждались на опыте, и это утешение довольно слабое. lgd24lityd Достоевский и проблемы шаманизма ГЕРОЙ рассказа В. Шукшина "Срезал" Глеб Капустин повергает во прах занесшегося, по его мнению, кандидата наук следующим неотразимым пассажем: "...Как вы лично относитесь к проблеме шаманизма в отдельных районах Севера?" Образ этого вдохновенного демагога немедленно приходит на ум по прочтении статьи г-на Кувалдина ("Ex libris НГ", - 5, апрель 1997 г.), озаглавленной "Бодрая нога достоевсковеда": наконец-то наша старая шутка пошла в народ. Г-н Кувалдин "срезал" нас не по собственной воле. Его вывела из душевного равновесия наша статья "Возлюбленные Достоевского" ("ЛГ", 12 февраля 1997 г.) "...Нет никакой возможности подсчитать, - благородно негодует г-н Кувалдин, - все эти горы генеральских трудов о Пушкине, о Гоголе, о Достоевском... Сколько выполнено плановых научно-исследовательских работ, сколько орденов получено, сколько гонораров проедено!" И впрямь картина омерзительная. Так и видишь сребролюбивых Ю. Лотмана, Б. Эйхенбаума или М. Бахтина, суетливо оттирающих друг друга от кассы, мимо которой с независимым видом шествует г-н Кувалдин. Или погрязших в низкой корысти сотрудниц Группы по изданию Полного собрания сочинений Ф---М. Достоевского, которые едва ли не четверть века тупили зрение над рукописными текстами - с единственной целью добиться почестей и наград. И тут нас осенило: ба, ну, конечно же! Статья г-на Кувалдина - это изящный литературный розыгрыш. Чуткий автор с удивительной (чтобы не сказать пугающей) полнотой воспроизвел в своей полемической прозе стиль и образ того мышления, природу которого в свое время гениально постиг В. Шукшин. Это ущербное (как сказал бы экзистенциальный философ, "несчастное"), "ущемленное культурой" (но при этом пользующееся ее атрибутикой) маргинальное сознание, которое испытывает идиосинкразию ко всему, что выходит за круг ее собственных - сугубо плебейских - представлений. "- Ученый! - завопил Фома, - так это он-то ученый? Либерте-эгалите-фратерните! Журналь де деба! Нет, брат, врешь!.. Ученый! Да ты сколько знаешь, я всемеро столько забыл! вот какой ты ученый!" Это еще один "прототипический" текст - "Село Степанчиково", на которое по неопытности любит ссылаться двойник г-на Кувалдина, укрывшийся за скромным авторским "я". Как и другой "огорченный литератор", Фома Опискин, он преуспел в том роде полемики, что именуется "сам дурак". Тут следует еще раз оговориться. Речь в данном случае идет вовсе не об неведомом нам эмпирическом г-не Кувалдине (лице, хотелось бы верить, почтенном), а о том дремучем литературном монстре, образ которого сотворен автором с таким подкупающим реализмом. Действительно, ведь нельзя же всерьез допустить мысль о том, что эмпирический г-н Кувалдин не подозревает о существовании авторской формы "мы", испокон веков бытующей в отечественной словесности. Разумеется, эмпирический г-н Кувалдин об этом прекрасно осведомлен. Но зато его литературный двойник - невежественный шукшинский эрудит Глеб Капустин (или, если угодно, г-н Кувалдин неэмпирический) с неподражаемым остроумием разоблачает "генеральские обороты", нагло употребленные нами в тех или иных сочинениях. Вот что, оказывается, оскорбляет славного двойника г-на Кувалдина: "Мы желаем понять...", "Нам пришлось убедиться..." и т. д. Кувалдин-второй абсолютно прав! Как говаривал в подобных случаях Пушкин (типичный барин и генерал), "мы бы могли подтвердить суждение наше множеством выписок". Отныне любая аспирантка (на наш интерес к которым справедливо намекает осведомленное alter ego г-на Кувалдина), говоря "мы", рискует быть уличенной - и поделом! - в мании величия и литературном бесстыдстве. Итак, двойнику г-на Кувалдина "мы" не любы. С этим трудно, но можно смириться. Гораздо печальнее то, что, истощая свой гнев на столь недостойный предмет, наш ратоборец совершенно манкирует интересами своей подзащитной. Нельзя же в самом деле ограничиться констатацией (пусть даже чрезвычайно глубокой), что в отличие от нас автор полюбившегося г-ну Кувалдину-второму произведения "вдруг взяла да и увидела душу Достоевского". Следовало бы развить эту блестящую мысль. Тем более что "чтение в душах" с недавних пор сделалось видом национального хобби - только мракобес и афей (что, впрочем, одно и то же) не прибегает сегодня к услугам душевидцев, пророчиц и иных вдохновенных кудесников. С другой стороны, можно было бы еще решительнее заклеймить наши потуги постичь цвет шнурков Достоевского, ибо, как легко согласится читатель, именно эта литературная тайна волнует нас больше всего. Вообще, маргинальное сознание (в его интеллектуально-плебейском варианте), озабоченное "проблемой шаманизма в отдельных районах Севера", не снисходит до презираемой г-ном Кувалдиным (то бишь его размашистым двойником) исторической "мелочевки". Как восклицает в ответ на вопрос о годе ее рождения одна булгаковская героиня: в мае я родилась, в мае! Излишне обременять публику хронологическими подробностями. Двойник г-на Кувалдина задается опасным вопросом: кто есть писатель? Достанет ли у г-на Кувалдина сил объяснить своему "черному человеку", что писатель - это тот, кто хорошо пишет? А кто пишет плохо - разумееется, не писатель. О том, что сам г-н Кувалдин - художник истинный, должна, по-видимому, свидетельствовать его повесть "Поле битвы - Достоевский", щедрыми отрывками из которой он подкрепил свои горькие критические раздумья. Стилистическое (мы бы даже сказали, ментальное) единство этих двух кувалдинских проз очевидно. Наконец-то автор полностью сливается с образом автора: редко кому из творцов сопутствует такая удача. "... Пишите, кто хотите, о Достоевском...", - прокламирует г-н Кувалдин. И что хотите, поспешим согласиться и мы. Дерзайте, ныне ободренны г-ном Кувалдиным. Но в таком случае не возбраняйте и нам свободно высказываться о том чарующем мире, где, ко взаимному умилению, "все позволено". Впрочем, мы не претендуем на территорию, обозначенную г-ном Кувалдиным как "Поле битвы - Достоевский". Ибо известно: поле битвы остается мародерам. Игорь ВОЛГИН lgd24litb Книга об Ахматовой опережает книгу самой Ахматовой. Каково? Лидия Чуковская. Записки об Анне Ахматовой: В трех томах. Том третий: 1963-1966/ Подготовка текста и некоторые пояснения в отделе "За сценой" Елены Чуковской и Жозефины Хавкиной при участии Евгения Ефимова. - М.: Согласие, 1997. - 544 с.: фотографии. - (Достояние России). 15000 экз. (твердый переплет). Записные книжки Анны Ахматовой: 1958-1966/ Составление и подготовка текста К---Н Суворовой; Вступительная статья Э---Г.Герштейн; Научное консультирование, вводные заметки к записным книжкам, указатели В---А.Черных. - М. - Torino, 1996. - 849 с. Тираж не указан (бумажная обложка). Осип Мандельштам. Собрание сочинений: В четырех томах. Том четвертый: Письма/ Составление и комментарий П.Нерлера, А.Никитаева, Ю.Фрейдина, С.Василенко. - М.: Арт-Бизнес-Центр, 1997. - 608 с.: фотографии. - 5000 экз. (твердый переплет). С---М.Соловьев. Владимир Соловьев: Жизнь и творческая эволюция/ Послесловие П---П.Гайденко; Подготовка текста И---Г.Вишневецкого. - М.: Республика, 1997. - 432 с. 5000 экз. (твердый переплет). Тимур Кибиров. Парафразис: Книга стихов. - СПб.: Пушкинский фонд, 1997. - 104 с. 1000 экз. (мягкая обложка). Из книг, появившихся на московских прилавках в апреле, мы выбрали двадцать - по нашему мнению, наиболее значительных - от трехтомных Сочинений Беллы Ахмадулиной до знаменитого в узких кругах "Бесконечного тупика" Дмитрия Галковского. От справочника "Архивы России: Москва и С-Петербург" до биографического романа Ю.Щеглова о Бенкендорфе "Сиятельный жандарм". Список предложили экспертам, и каждый из них, имея возможность прибавить от себя еще две книги, назвал свою десятку. Результатом стал этот рейтинг. О вышедших на первое место трехтомных "Записках об Анне Ахматовой" Лидии Чуковской мы уже несколько раз писали. О четырехтомном же Мандельштаме разговор пойдет в одном из ближайших номеров. О книгах, занявших вторую, четвертую и пятую позиции, читайте в рубрике "Nota bene!". А---А.Блок. Полное собрание сочинений и писем: В двадцати томах. - М.: Наука, 1997. - 2000 экз. (твердый переплет). Том первый. Стихотворения: Книга первая. 1898-1904/ Ответственный редактор тома Ю---К.Герасимов. 640 с. Том второй. Стихотворения: Книга вторая. 1904-1908/ Ответственные редакторы тома А--в.Лавров, З---Г.Минц. 896 с. Андрей Сахаров. Воспоминания: В двух томах. Том второй. - М.: Права человека, 1997. - 912 с.: фотографии. 5000 экз. (твердый переплет). Александр Межиров. Поземка: Стихотворения и поэмы. - М.: Глагол, 1997. - 180 с. 1000 экз. (бумажная обложка). Энциклопедия литературных героев/ Составитель и научный редактор С---В.Стахорский. - М.: Аграф, 1997. - 496 с. 15000 экз. Эксперты: Петр Алешковский, Александр Архангельский, Татьяна Бек, Сергей Бочаров, Владимир Корнилов, Инна Лиснянская, Новелла Матвеева, Евгений Рейн, Бенедикт Сарнов, Андрей Сергеев lgd24lity Пасьянс со Слуцким О книге, которая никак не выйдет УЖЕ ДАВНО, лет что-нибудь тридцать назад, словом, задолго до смерти Бориса Слуцкого, я мечтал составить его избранное. Уже тогда я считал его одним из самых крупных поэтов двадцатого века с державинско-маяковской силой стиха; к тому же меня привлекала и сама сложность задачи. Выходившие в то время сборники Слуцкого, как мне казалось, не передавали всей мощи его дара. То же, на мой взгляд, случилось и с его посмертными книгами. Покойный Юрий Болдырев выполнил благородную и тяжелую работу первопроходца. Его задача была собрать и напечатать все, написанное Слуцким, и заслуга Болдырева неоценима: он опубликовал десятки стихотворных циклов поэта, издал несколько больших его книг и, наконец, выпустил его трехтомник. Но если в прижизненных изданиях Бориса его лучшие стихи, как правило, отсутствовали, то в посмертных - они терялись среди стихов второго и третьего сорта; их Слуцкий, к сожалению, писал слишком много, не всегда дожидаясь, когда строчки нахлынут горлом. Он считал, что, поскольку другого дела у поэта нет, он обязан писать ежедневно и при этом полную смену, как тракторист, токарь, живописец или ваятель. Мне кажется, что такая установка прежде всего не годилась для самого Слуцкого. Он был трагическим поэтом, а трагедию на поток не поставишь. Когда два года назад издательство "СЛОВО/SLOVO" предложило мне составить для серии "Самые мои стихи" сборник Слуцкого объемом 3500 строк, я был счастлив, хотя и понимал, что, даже отобрав самые вершинные стихи Бориса, книги, достойной его и способной заинтересовать сегодняшнего читателя, не сделаешь. До сих пор это блистательно удалось только Олегу Хлебникову ("Без поправок", "Библиотека "Огонек", - 27, 1988). Правда, в этом небольшом, хотя и многотиражном сборничке было всего 38 стихотворений (900 строк). Я выбрал все, что помнил и любил у Слуцкого, и вышло почти в три раза больше, чем требовалось. Стихи были отксерокопированы, и я приступил к печальному пасьянсу... ЖЮЛЬ РОМЕН как-то сказал, что его любовный инстинкт действует по принципу военной комиссии Франции, отбирающей рекрутов: он ищет не самых лучших, а выбраковывает явно негодных. Моя задача была обратной. Отказаться от стихов, которые любил двадцать, тридцать, а то и сорок лет, не так-то просто. Но я смутно понимал, что, даже выбрав у Слуцкого лучшее из лучшего, вершинное из вершинного, удачной книги самых моих стихов не составишь. Слуцкий бывал силен не книгами, а циклами. Помню, какое оглушающее впечатление оставила его подборка в "Тарусских страницах" (1961), хотя и в ней по цензурным соображениям в строках: Ордена теперь никто не носит, Планки носят только дураки... - дураков пришлось заменить чудаками. Впрочем, фронтовик и инвалид войны Слуцкий сам ухудшил, на мой взгляд, строфу, заменив первоначальные строки: Носят так, как будто что-то просят, Извиняются за пиджаки... на: И они, наверно, скоро бросят, Сберегая пиджаки. Что ж, хозяин - барин, но даже хозяин не всегда прав и зачастую далеко не свободен ни от времени, ни от конъюнктуры. Моя задача была как раз представить свободного Слуцкого, Слуцкого в часы трагедии, когда он выяснял отношения не с сиюминутной текучкой, а вставал и говорил, подобно предсмертному Маяковскому, векам, истории и мирозданью. Но трагедию на одном крике не вытянешь. Даже для нее нужна хотя бы малая разрядка. Недаром Шекспир, снижая накал страсти, рифмовал не только последние строки каждого из пяти актов, но и концовки отдельных сцен. Слуцкий по ряду причин таких разрядок не делал. Впрочем, он сам признался в ранних стихах: ...в моих ушах расчленена Лишь надвое: война и тишина - На эти две - вся гамма мировая. Полутонов я не воспринимаю. Но без полутонов составить книгу трудно! Читатель утомится, не одолев и четверти. Из одного пушечного грома вряд ли родится симфония. И я решил пойти на тактическую уловку: составить собственно не "Избранное" Бориса Слуцкого, а избранные его циклы. Четыре с лишком сотни ксерокопий я стал отбирать по мастям, то есть по подборкам, назвав каждую по строке Слуцкого. Таких циклов получилось восемь (на один меньше, чем кругов ада): "Потому что некуда деться...", "А я не отвернулся от народа...", "Люди сметки и люди хватки...", "Отечество и отчество...", "Я строю на песке...", "Мировая мечта, мировая тщета...", "Эта женщина молода...", "Покуда над стихами плачут...". Наконец, дело заспорилось, и колоду ксерокопий раскладывая по мастям, я каждую масть стал строить как стих, по восходящей. Теперь, чтобы не перегружать цикл, приходилось исходить не из силы отдельного стиха, а из общего замысла. И тут я воспользовался принципом Эдгара По, который писал о своем "Вороне", что его кульминацией должна была быть предпоследняя, шестнадцатая строфа, и если бы, не приведи Господи, пятнадцатая или семнадцатая строфы получились сильнее шестнадцатой, он бы без малейшего сожаления их ослабил. Разумеется, пойдя по такому пути, я облегчил свою задачу, потому что найти композицию каждому отдельному циклу, наделить его завязкой, кульминацией и катарсисом куда проще, чем целой книге. КОГДА я рассказал о своей работе Дмитрию Сухареву, тонкому лирику и горячему поклоннику стихов Слуцкого, он ответил, что своего Слуцкого составил бы иначе. Что ж, у каждого свой Слуцкий, (так же, как и свои Есенин, Пастернак, Блок и далее по восходящей!..). Кстати, выдающийся английский славист, составитель замечательной антологии русской поэзии, оксфордский профессор Джералд Смит в ближайшее время выпускает книгу Слуцкого из полутора сотен стихотворений, переведенных им с рифмами (случай весьма редкий для Запада, где даже Цветаеву переводят прозой!). Я с нетерпением ожидаю этого сборника, поскольку мне чрезвычайно интересен отбор Джералда Смита, любопытно узнать, каким видится Слуцкий английскому знатоку русской поэзии. СБОРНИК, составленный мною два года назад, еще не вышел, а жаль. Он прекрасно оформлен замечательным графиком Владимиром Медведевым, который с большой любовью и удивительной выдумкой расположил в сборнике множество фотографий, писем, шутливых стихов и записок Слуцкого, отчего Борис представлен книгой не только как поэт, но и как человек. И все же я не теряю надежды, что книга выйдет, да и сама серия сдвинется с места; последняя ее книга со стихами Константина Симонова вышла год назад. Такие издания редки, и не только у нас: недаром издательство получило за эту серию премию ЮНЕСКО. Владимир КОРНИЛОВ lgd24lity Nota bene! Книга жизни САМУЮ свою массивную записную книжку Анна Ахматова называла "книгой жизни" - не в высокопарном смысле, а скорее с легкой иронией: в этих картонных блокнотах, скрепленных металлической проволокой, или в простых школьных тетрадях (а их в настоящем издании представлено 23) - именно вся жизнь поэта, возвышенная и "когда б вы знали, из какого сора" (пенсия... подстрочники... Пушкиниана... ответить на письма... 7-й том Вяземского... купить чулки и перчатки... черновики, наброски, мемуары... записи сновидений и ночных кошмаров...). Жизнь: окрыленная и будничная, нищенская и царственная, рабочая и праздная. Конечно, добрая половина объединенных в этой книге материалов внимательному читателю известна - они разбросаны по многочисленным публикациям и исследованиям, которые в последние годы составили колоссальную ахматовиану. Надо сказать, что интерес не только (и не столько) к текстам гениального поэта, но и к ее в первую очередь бытийному мифу не просто не слабеет, но ширится, исполняясь все большего полемизма. Диапазон мифотворчества огромен - от благоговейно-добросовестного Лосиевского до геростратистого Жолковского. Кстати, сама Ахматова с чрезвычайной настороженностью относилась к литературным мифам, зачастую давая им свое жанровое определение - сплетня. Внимательно читая эти записи последних лет Анны Ахматовой, впервые собранные вместе, читатель обнаружит массу ключей и "развязок" к важнейшим точкам этой творческой биографии, где "одна загадка наступает на пятки другой". Здесь - ценнейшие штрихи к характеристике акмеизма. Здесь - непрестанная связь с Николаем Гумилевым и уточнение его поэтической уникальности, которую и современники, и литературные потомки, по ревностному убеждению Ахматовой, восприняли упрощенно и искаженно. Здесь - мучительные и скупые признанья относительно любви-вражды с сыном Львом. Здесь - бесчисленные коррективы к "Поэме без героя". Точные и проницательно-сжатые характеристики современников: Мария Петровых, Лозинский, Зенкевич. Пейзажи вразброс: "Зелень мощная, шумная". Путевые заметки - Рим. Вечный груз гордыни и изгойства: "Страшный сон. Даже проснулась. Меня выселяли откуда-то, и это делал кто-то, кого я когда-то любила..." - напишет она с молодой мукой за несколько месяцев до смерти. А году в 1907-м Николай Гумилев прислал ей в Севастополь "Цветы зла" Бодлера с удивительной надписью: "Лебедю из лебедей - путь к его озеру". Путь оказался долгим и исполненным такого напряжения, что "озера" не получилось. "Меня, как реку, суровая эпоха повернула. Мне подменили жизнь..." В 1963 году Ахматова записывает в блокноте: "Мне кажется, мы еще в одном очень виноваты перед Пушкиным. Мы почти перестали слышать его человеческий голос в его божественных стихах". В таком случае не виноваты ли мы и перед Ахматовой? Ахматовские записные книжки - они этот "человеческий голос", который мы, бывает, не вполне слышим в божественных стихах и небожественных трактовках, - очищают, восстанавливают и доносят до читателя в полном, насыщенном, живом объеме. Татьяна БЕК lgd24lityb Солнце любви... СТЕРТОЕ до пошлости, но чудесное изречение "Рукописи не горят" еще раз подтверждено судьбой этой книги. Написанная в 1922 - 23 годах биография Владимира Соловьева, принадлежащая перу его племянника Сергея Соловьева, оставалась в рукописи на родине более полувека и впервые вышла в Брюсселе в 1977 году. Еще через двадцать лет книга издана в России. Зарубежные издатели утверждали, что "Провидение хранило ее", и по понятным причинам умалчивали о происхождении рукописи. Но - странное дело! - и сегодня в книге ничего не сообщается, откуда же взят текст, какова его история, в чем особенности, какие принципы положены в основу издания, чем оно отличается от брюссельского. Читатель не найдет также ни постраничных примечаний к тексту Сергея Соловьева, ни краткой библиографии. Автор послесловия П. Гайденко абсолютно права, стремясь преодолеть существующую у нас недооценку Сергея Соловьева - талантливого поэта, критика, публициста, переводчика, мемуариста, религиозного деятеля. Справедливо обращает она внимание на ценный "Шахматовский вестник", посвященный Сергею Соловьеву (к сожалению, в нем не указан составитель - Н---Г. Прозорова). Много сделала для воскрешения памяти отца Н---С Соловьева в свои последние годы. Как бы порадовалась она выходу этой замечательной книги!.. Известные труды В---л. Величко, С---М. Лукьянова, В---Ф Асмуса, а---ф Лосева, К---В. Мочульского и других ученых, размышлявших о жизни и творчестве Владимира Соловьева, не могут все-таки заменить сжатой увлекательной биографии, созданной человеком, который жил и творил внутри особой соловьевской атмосферы. Мы, можно сказать, остановились перед тайной человека, которого Александр Блок назвал "Рыцарь-монах". Вечно будут сиять нам слова "очарованного странника" русской мысли, великого "русского мальчика": Смерть и Время царят на земле, Ты владыками их не зови. Все, кружась, исчезает во мгле, Неподвижно лишь солнце любви. Казалось бы, безнадежное занятие - прослеживать в биографическом повествовании перипетии сложных духовных исканий необычайно артистичного и глубокого, тревожного пророка и писателя. Сергею Соловьеву это удается, потому что он сам жил в духе Владимира Соловьева. С детства зная "дядю Володю", с отрочества изучая и издавая сочинения близкого и выдающегося человека, вырываясь из его обаяния и возвращаясь к властителю дум, Сергей Соловьев настолько проникся "материалом", так знает все в подробностях, что рассказывает обо всем, словно очевидец. Поэтому сочинения, озарения, идеи Владимира Соловьева, как и все его поступки, страсти, увлечения, странствия, смех, - все это под пером Сергея Соловьева есть излучение "солнца любви", померкшего на пороге апокалипсического двадцатого века. Сергей Соловьев, безусловно, один из образованнейших и тончайших исследователей Владимира Соловьева, владеющий арсеналом познания мысли и искусства, выступает как биограф-художник и аналитик, не нуждающийся ни в наукообразии, ни в беллетризации. Стремительная судьба гения неотрывно держит нас в напряжении живым огнем, что "просиял над целым мирозданьем, и в ночь идет, и плачет, уходя", по слову любимого поэта и друга Владимира Соловьева. С. ЛЕСНЕВСКИЙ lgd24prof Возвращение (Франца Кафки) О флорентийце Джованни Папини (1881-1956) фундаментальная антология итальянской литературы отзывается как об "одном из наиболее действенных, несмотря на хаотичное самообразование и изначально антиакадемический дилетантский пыл, инициаторов культуры первых пятнадцати лет двадцатого столетия" - времени, соответствующему нашему Серебряному веку. Непосредственно, в качестве редактора, и косвенно, как вдохновитель, он участвовал в главнейших флорентийских литературных журналах той эпохи, включая "Воче" ("Голос") - журнал, с которым сотрудничали все писатели-модернисты, от Д'Ануццио до Маринетти, и который дал название целому пласту итальянской литературы двадцатого века. Будучи плодовитым писателем и поэтом, Папини прошел путь от интеллектуального анархизма сборника рассказов "Трагическая повседневность" (1906) до глубокого католицизма огромной "Истории Христа" (1921) и классичности "Живого Данте" (1933). Наибольший успех, однако, имели его "стронкатуры" (буквально "Обрезки") - короткие, предельно заостренные тексты, в которых культурологическое, эссеистское начало явно преобладало над повествовательным. Приближается к этому жанру и предлагаемый читателям рассказ - один из первых "апокрифов" Кафки. ОДИН пражский букинист, знавший мою страсть к автографам знаменитых писателей, предложил мне купить набросок (неизданный) рассказа Франца Кафки. К тому времени я уже прочитал английский перевод "Процесса", испытывая при чтении отчасти восхищение и отчасти скуку, и поэтому захотел пробежать глазами рукопись - шесть исписанных по-немецки листков, - прежде чем отдать запрошенную продавцом внушительную сумму. "Возвращение" - такое название стояло сверху - оказалось беглым черновиком рассказа, к которому Кафка не захотел или не успел вернуться. Страховой агент, господин М.В., собирается надолго уехать по делам в Богемию и должен оставить молодую жену одну в их доме километрах в ста от Праги. Ему очень жаль покидать ее, потому что он женился совсем недавно и очень ее любит, но обязанности и интересы дела принуждают его к этому. Поездка должна была продлиться шесть недель, но по разным причинам - о которых Кафка ничего не говорит - господину М.В. пришлось пробыть вдали от дома два месяца. Наконец наступает столь желанный день возвращения: он, уже под вечер, выходит на ближайшей к дому станции, там его ждет вызванная телеграммой коляска. Господин М.В. удачно завершил дела, он счастлив, но больше всего его радует мысль, что после стольких дней он снова обнимет свою дорогую Марию. Наконец он входит в деревянную калитку своего сада; уже ночь, ему навстречу спешит садовник с фонарем. Он оглядывается по сторонам: ничего не изменилось и все кажется новым. Старый белый пес узнает его и весело встречает; старая служанка, что знала его еще ребенком, улыбаясь, стоит на пороге, говорит ему "Добро пожаловать", помогает снять толстый дорожный плащ. "Ничего нового?" - "Ничего нового, сударь". - "А барыня?" - "Вот она, спускается". Действительно, по дубовой лестнице с верхнего этажа спускается женщина, радостно приветствуя господина М.В. Но тот, едва женщина приблизилась, вздрагивает от изумления и, вместо того чтобы обнять ее, пятится назад, не говоря ни слова. Эта молодая красивая дама, одетая в бархат, - не его Мария, не его жена! У Марии - черные, как у южанки, волосы, а эта - пепельная блондинка; Мария среднего роста, кругленькая; эта - высокая, стройная, худая. Глаза тоже совершенно другие: у неизвестной, которая тянется его обнять, они светло-голубые, почти серые, у Марии же глаза темные и блестящие, как у креолки. Однако же эта дама ласково называет его по имени, расспрашивает о поездке и о здоровье, хватает М.В. за руку, тянет его к себе и целует горячими губами в обе щеки. Путешественник не в силах вымолвить ни слова; ему кажется, что он, вместо того чтобы войти в свой собственный дом, вошел в мир снов и нужно, чтобы его кто-нибудь разбудил. Но все, кроме новой женщины, нормально. Дом - тот же самый, и мебель - та же, которую он оставил; садовник, внеся чемоданы, ждет указаний хозяйки; служанка ведет себя с неизвестной, как если бы перед ней была госпожа Мария, и даже пес с лаем носится вокруг нее, как он это делал обычно. Да что же случилось? Почему никто, кроме него, не замечает, что эта женщина - не его Мария? В полном молчании господин М.В. поднялся за незнакомкой по лестнице в спальню. Там тоже ничего не изменилось. Туалетный столик Марии был тот же самый, с теми же флаконами и прочими хорошо ему известными предметами; халаты Марии висели на том же самом месте; фотография его самого, М.В., стояла все там же, на ночном столике. Новая Мария воспользовалась его замешательством, чтобы обнять и поцеловать его в губы; он почувствовал, что, хотя тело было другим, духи остались те же самые, хорошо ему знакомые - терпкие и экзотические. "Ты устал? - спросила женщина. - Хочешь отдохнуть немного перед ужином? Мне кажется, ты так изменился, стал такой странный... Почему ты так холоден со мной? Я тебя столько ждала! Что-то стряслось? Тебе нехорошо? Хочешь своего любимого ликера? Я все время держала здесь бутылку, чтобы, когда ты вернешься..." "Ничего мне не нужно, - сказал наконец господин М.В. - Я хотел бы только немного отдохнуть и собраться с мыслями. Я пока ничего не понимаю. Дайте мне немного побыть одному". "Как хочешь, - ласково ответила женщина. - Я спущусь на кухню, посмотрю, как там ужин. Я велела приготовить твои любимые блюда". Она сжала ему руку, улыбнулась и вышла. Господин М.В., как был одетый, рухнул на кровать, потому что чувствовал, что вот-вот упадет в обморок. Он был абсолютно не в состоянии что-нибудь понять в неслыханном приключении, которое его настигло. Он был ошеломлен, он не мог найти никакого вразумительного объяснения. Да что же случилось? Сам ли он за эти два месяца отсутствия изменился - до такой степени, что перестал узнавать свою любимую жену? Или Мария в эти недели мало-помалу, так, что никто вокруг ничего не заметил, сделалась совершенно другой? Или же - предположение еще более нелепое и страшное - настоящая Мария была насильно удалена, может быть, убита при пособничестве слуг, и другая женщина - женщина, которую он никогда раньше не видел, но которая, наверное, его любила, - заняла ее место? Эти предположения казались ему одинаково бессмысленными, и он постарался выбросить их из головы. Но, сколько бы он ни фантазировал, ему не удавалось найти других объяснений, более подходящих и естественных. Господин М.В. вовсе не был романтиком и не питал никаких симпатий к рассказам Гофмана и Эдгара По. Здравый смысл в нем наконец взял верх. Он решил не поднимать паники и приспособиться, по крайней мере внешне, к такой невероятной ситуации. Он будет притворяться, что эта неизвестная женщина - действительно его Мария. Может быть, со временем, внимательно наблюдая, ему удастся добраться до истины. Такое решение немного его успокоило, но не уняло сумятицы в мыслях. Когда лжеМария снова вошла в комнату, у господина М.В. вдруг мелькнула новая надежда и он вскочил с кровати: в полумраке ему показалось, что это она - та, которую он оставил. Но только на мгновенье: это была неизвестная, посторонняя. Ему удалось овладеть собой и взять ее под руку. С изумлением он обнаружил, что эта рука, теплая под легким рукавом, напоминала руку Марии, и он почти ощутил угрызения совести. Новая жена казалась ласковой, заботливой, веселой, элегантной, как первая. Опыт, который он собирался проделать, казался ему теперь не таким трудным, не таким пугающим. Они вместе спустились к ужину... На этом месте черновик Кафки обрывается, и невозможно вообразить, чем разрешится эта загадочная история, вполне соответствующая, впрочем, неповторимому дару писателя. Хотя рассказ не был завершен, я охотно заплатил двести крон, запрошенных за него букинистом. Перевод с итальянского Михаила ВИЗЕЛЯ Джованни Папини lgd24poef "...Люблю, верю" ЕСТЬ в польской поэзии последних десятилетий голоса со своей, отвлеченной от суеты интонацией. Это поэзия ксендзов, далеко не всегда религиозная по внутреннему пафосу, но отличающаяся по тембру, частоте звука от лирических высказываний своих современников. Всему миру известен писательский дар Кароля Войтылы, Иоанна Павла Второго - нынешнего Папы Римского, которого поляки любят сильно и нежно. Хотя литераторы и не сходятся в оценке его творчества: одни предпочитают лирику его драматургии, другие выделяют ранние стихотворения Кароля Войтылы. Хорошо знакомо не только в Польше имя ксендза Яна Твардовского, относящегося к старшему поколению поэтов. А те, кому тридцать-сорок, еще не успели донести до иноговорящего читателя свои доверительные монологи и страстные молитвы. К этой генерации польских литераторов принадлежит ксендз Ян Сохонь, принявший духовный сан в 1984 году. Он родился на земле, которую называют Белостотчиной, на самой границе с Белоруссией, в маленьком местечке Васильково. Белостоцкое воеводство сами поляки определяют как всхуд, восток, от которого рукой подать до нас, восточных соседей, поселившихся за Бугом. Но так сложилась судьба Яна Сохоня, родившегося в 1953 году, немного читающего по-русски, что, объехав Европу и Америку, он пока не побывал в России. Ян Сохонь преподает философию и польскую литературу в Варшавской духовной семинарии, учит искусству журналистики в Академии католической теологии. И одновременно много пишет сам: стихи, критические статьи о поэтах-современниках, философскую эссеистику. Он автор нескольких поэтических томиков, сборника эссе и критических размышлений, а в 1993 году вышла в свет составленная им антология поэзии польских ксендзов. Предлагаю читателю несколько стихотворений самого ксендза Яна Сохоня из его собственной книжки "Ясность" (Катовице, 1994). Надеюсь, что вслед за своими стихами и он преодолеет реку Буг и отправится к нам, на "ближний Восток". От переводчика Ян СОХОНЬ Сороковой год жизни Наступил сороковой год жизни, Лемюэль, Бедное и долгое время. Оскар МИЛОШ Итак, пришло это время, сороковой год жизни. Знал, что когда-нибудь настанет, бросит на плечи свою тяжесть, приблизит к земле. Скажет: не оглядывайся, не произноси заклинаний, не заваривай любовных зелий. Бедное и долгое время. Ведомое глазам, памяти, детству. Всмотрись же еще раз, вот твои минувшие дни, которые видишь в загрубевшей части ладони, во взгляде, более свободном, чем раньше, в сумерках уставшего тела. Немного должен свершить. Только помни: если не любишь, опустошаешь мир. * * * Легкая улыбка, а надо было больше спасительной тревоги. Ведь не знаешь, каким ты есть. О тебе шепчут прочитанные книги, улицы, Отче наш, запомнившийся с детства. Слегка улыбаешься, а надо было плакать на распутье дорог, на прощанье. * * * Давно ищет меня Бог, ходит за мною след в след, слово в слово, едва эхо ночи повторит себя, как легкий жест тела является за мною. Потому и нет меня здесь, сбежал я, душа моя. * * * Совершенство бледнеет, мир умирает, о Твоей доброте и милости не знает никто, может быть, только светлый крик утра. * * * ...и когда я снимаю одежду, глядя в зеркало за окном, зеркало воды, такой одинокой между деревьями, не знаю, окунуться ли в нее или только дотронуться до дрожащей поверхности. * * * Люблю, может быть, неясно, эгоистично, под стать эпохе, которая уходит. Люблю, как зверьки, с душами менее нежными, чем у людей. Люблю, как люди, обнажающие тело с испугу. * * * Йозефу ЧАПСКОМУ Свет, столько света, что закрываю глаза. Мане, Писарро, Гоген стоят рядом с нами. Не спускают глаз с наших глаз. Когда цвет опережает мысль, они помогают взгляду не растеряться. * * * Хотел бы помочь Тебе нести это невозможное материнство. Хотя бы уберу в твоей комнате, приготовлю горячую воду, хлеб и фрукты. Хотя бы столько, Мать моего Иисуса. * * * Здесь одиноко, как в ссылке, в окнах занавески и грустные жалюзи, люди говорят: конец приближается. А я верю в иное, что мост все так же будет висеть над рекою в ночи, опирающейся о стену собора, пока кто-то молится и просит о прощении. ПАРИЖ, июль 1988 * * * Да: облако все светится над тобою, только не лги, не лукавь, помоги, когда придет время. Счастье приближается медленно, очень медленно закругляется колесо, пространство видимого. Не жалуйся, не пробуй бежать на противоположный берег своих надежд. Всегда успеешь сказать: люблю, верю, без напряженно сжатых губ, о, так. Перевод с польского Ольги ПАНЧЕНКО lgd24litfb "Истина прозрачна, а ложь непрозрачна, сквозь нее не проходят ни свет, ни взгляд" Публикацией "Хазарского словаря" Милорада Павича возобновляется издание приложений к журналу "Иностранная литература" ТОМАС МАНН однажды заметил, что в истории романа вехами чаще всего становятся книги, о которых при их появлении особенно уверенно говорилось: это не роман. Примеров множество - от "Дон Кихота" до "Улисса" и "Ста лет одиночества", но инерция недоверия к слишком необычно написанным романам все еще чувствуется. Даже если они получают мировой резонанс, как случилось лет десять назад с "Хазарским словарем" прежде мало кому известного серба Милорада Павича. У нас он и сегодня в маргиналах, хотя и печатается по-русски с 1984 года. Можно с безукоризненной логикой доказывать, как Натали Саррот, немыслимость в наш век романа, начинающегося фразой: "Маркиза вышла в пять" - по ней одной видна безнадежная архаичность автора. Тем не менее маркиза с комфортом располагается и в книгах, заполненных самым злободневным материалом. Как историк литературы Павич прекрасно осведомлен о том, до чего протяженным во времени бывает чисто механическое существование форм, уже полностью исчерпавших себя. Не оттого ли так подчеркнуто нетрафаретны формы, придумываемые им самим? Во всяком случае, без осознанной полемичности по отношению к традиции, увековечившей маркизу как эталон, трудно представить себе рождение столь смелой идеи: роман в форме лексикона, описывающий реалии, понятия, предания почти легендарного народа. Да еще и представляющий собой некий палимпсест, так как этому компендиуму сведений о хазарах предшествовал пущенный инквизицией под нож и теперь восстанавливаемый словарь трехвековой давности. Но цель Павича, конечно, не в том лишь, чтобы отправить маркизу на давно ею заслуженный покой. С первых же страниц в его книге чувствуется проблематика необычная и трудная - вот зачем весь яркий эксперимент. Ведь более привычными способами повествования, видимо, не справиться с задачей реконструкции целого пласта истории. Очень от нас далекой, окутанной легендами, но - уж в этом никто не усомнится - поучительной необыкновенно. Ославленные "неразумными", кем они были на самом деле, эти кочевники, чей след теряется на исходе Х века, когда князь Святослав "не сходя с коня съел их царство словно яблоко"? И почему, покинув историческую сцену, они потом никак о себе не напоминают? Если целый народ после проигранных войн бесследно растворился среди других племен, что-то невозвратимо утратило для себя все человечество. Однако исчезновения хазар точно бы никто не заметил. Никто не опечалился из-за того, что памятью о них осталось лишь предположительно хазарское кладбище на берегу Дуная, груда монет с трехрогим знаком, если они действительно хазарской чеканки, да несколько случайных упоминаний в растрепанном фолианте истории. Павич собрал их, кажется, все до единого, опираясь на свидетельства христианские, и исламские, и еврейские, а лакуны заполняя фантазией, которая сразу обнаруживает художника под маской археолога. Вряд ли нужно пояснять, что подвигло его на эту кропотливую работу. Есть темы, обладающие особенной значительностью для писателей, представляющих не центр, а периферию, окраину, населяемую "малыми народами", которые и в наше просвещенное столетие подвергались невымышленной угрозе повторить хазарский опыт. Сегодня чтение Павича неизбежно возвращает к событиям, несколько лет заставлявшим мир с болью следить за югославской трагедией, но это добавленная, самопроизвольная актуальность. Книга была закончена, когда еще ничто не предвещало ни распада страны, ни войн. И сюжета она коснулась не злободневного, а повторяющегося. Или, может быть, даже вечного. Потому что не вчера началась хроника подавления, вытеснения, насильственной ассимиляции "малых народов", и, похоже, не завтра в этой хронике будет поставлена последняя точка. Павич по крохам восстанавливает историю хазар как раз для того, чтобы понять, каким образом народы исчезают, а на место их истории приходят апокрифы, которые в силу разных причин принято да и удобно считать истиной. Это книга о том, что собою представляли хазары, если тысячу лет спустя об их укладе еще можно судить с какой-то степенью достоверности, но прежде всего это книга о забвении. О том, как "сетями заблуждений различной давности" (и еще не самое худшее, если только заблуждений) оказывается опутана правда и через какие идеологические фильтры непременно пропускается любое свидетельство, оказываясь фактологически все менее надежным с каждой интерпретацией. "Истина прозрачна, - будто бы сказано в реконструируемом старом словаре, - а ложь непрозрачна, сквозь нее не проходят ни свет, ни взгляд". Редкий для Павича случай, когда так откровенно выражены убеждения самого автора. Этот фрагмент появляется только под самый конец рассказа, когда разноречивость приводимых сведений, уж не говоря об их интерпретации - христианская спорит с магометанской, еврейская отвергает их обе, - начинают восприниматься как норма. Но ведь сама эта разноречивость для того и понадобилась, чтобы наглядно продемонстрировать, как плотно облекаются осколки факта заданной логикой толкований. И какому фантастическому искажению в итоге подвергается вся картина. Истина прозрачна, ибо ей неведомы расчет и корысть, делающие непрозрачной - категоричной и давящей - интерпретацию, которая всегда в близком соседстве с ложью. На философском языке та же мысль задолго до "Хазарского словаря" была обоснована американским культурологом Сьюзен Зонтаг в книге, так и озаглавленной - "Против интерпретации". Это одно из фундаментальных положений постмодернизма, и не удивительно, что Павич был сразу причислен к звездам заявившей о себе новой литературы: новой не только по языку, но исходному для нее ощущению относительности, ненадежности даже тех истин, которые кажутся азбучными. Он ведь и вправду настраивает читателя ни в коем случае не интерпретировать лежащий перед ним текст, а уж лучше обращаться с ним, словно с игрушкой, "вертя во все стороны, как кубик Рубика". Он предлагает что-то в своем рассказе пропускать, не возражая, чтобы текст перетасовывали, и только советуя обратить внимание на статьи, повторяющиеся во всех трех разделах. Еще бы, тут-то и становится очевидно, сколь несущественна правда факта перед силой верований, осененных крестом, полумесяцем или шестиконечной звездой. И поскольку для Павича деформация факта во имя идеи - и забвение целого народа, которым увенчивается подобная деятельность, - тема поистине больная, может быть, не так уж самоочевидна его постмодернистская ориентация. Обычные в оценках Павича слова о творческой общности с Борхесом и Эко, конечно, лестны. Но вряд ли так уж точны. Что говорить, у Павича стихия игры всевластная и постоянно подвергаются пародии устоявшиеся представления, а мелочи, маргиналии по ходу рассказа приобретают ключевое значение. У него бездна иронии и откровенная издевка над претензиями произнести неопровержимое слово, у него сложный синтез фактологии, стилизации, исторической фантазии. Как тут не вспомнить борхесовские "Новые расследования" или эстетику "Имени Розы", не заняться составлением литературных генеалогий или схем, доказывающих реальность существования школ, которым принадлежит будущее. Да только вовсе не к этому располагает выбранный Павичем сюжет. Очень старомодно, но убеждает его книга прежде всего в том, что литература и по сей день сохранила кое-что поважнее, чем "повествовательные стратегии" новейшего образца. Те, которые, как уверяют, должны навеки покончить с любой серьезностью. Алексей ЗВЕРЕВ lgd24mem "Все идут, и ты иди..." "Я выстрелю в воздух, а вы бегите" Осенью 1942 года Леонида Лиходеева повели на расстрел. Месяц назад Сталин подписал свой знаменитый приказ - 227, предписывавший специальным заградительным отрядам на месте расстреливать всех паникеров, трусов и предателей. Ни паникером, ни трусом, ни предателем Лиходеев, понятно, не был. Но командир части, в которой Леня в ту пору служил, накануне вызвал его вместе с офицером связи и велел им пробраться по азимуту в такую-то точку (он показал ее на карте), где предположительно мог находиться штаб армии, и вручить там пакеты. На вторые сутки пути по горным кавказским тропам их остановила группа наших военных. Вот как описал позже Лиходеев эту встречу. "Я не помню лица того полковника. Я помню только четыре шпалы под пьяным лицом... Вспыхнул черный рот и я услышал: - Кто такие? Мой товарищ, как старший по званию (а он был целый лейтенант), откозырял и доложил, какой мы части и куда идем. - Ага-а, предатели, - вспыхнул черный рот. - Расстрелять! И, прежде чем я успел осознать то, что услышал, раздался поспешный, торопящий, нетерпеливый и испуганный голос: - Разрешите исполнять, товарищ полковник? - Валяй! ...Это был безусый школяр в безразмерной шинели, подпоясанной так, что шинель пузырилась, как бы передавленная нешироким брезентовым ремнем. Пилотка его неуверенно сидела на высоко торчащих черных волосах. У него были толстые, очень толстые роговые очки, и, прежде чем сообразить, что происходит, я подумал, что его не взяли на передовую из-за близорукости... Он неумело толкнул меня в бок коротким прикладом автомата Дегтярева... Меня никогда не водили под конвоем, меня никогда не водили на расстрел, и я до сих пор не могу понять, почему я привычно завел руки за спину, как опытный арестант. На тропинке, влекущей в утренний туман... близорукий этот тощий парень сказал тихо, школьно, детски, будто подсказывал решение теоремы на уроке математики: - Ребята, сейчас я буду стрелять... не бойтесь... в воздух... а вы бегите... Через каньон. Кажется, там наши... Слово "каньон" было книжным, и я почему-то отметил это про себя". На фронт Леня пошел добровольцем. Его бы не призвали, у него, туберкулезника, был "белый билет". Но когда дома он сообщил, что все-таки идет воевать, мать ответила: "Ну что ж, все идут, и ты иди". Сейчас эта фраза выглядит напыщенной и неправдоподобной, как будто из дурной псевдопатриотической пьесы, но тогда время, видно, было такое, что матери могли так сказать своим единственным горячо любимым сыновьям. А я думаю о том, что не окажись тогда, в 1942-м, рядом с пьяным полковником безусого школяра, мальчишки, знающего книжное слово "каньон", в одну секунду, может быть, не стало бы Леонида Лиходеева. Замечательного, самобытного писателя. Блестящего сатирика, первого фельетониста страны. Прекрасного, порядочного человека. Моего друга... Человек спас человека. В архиве Лиходеева остались два коротких рассказа, в которых с изумительной самоиронией описывает он начало своей фронтовой жизни. Прочтите их. После критики ПЕРВАЯ критика моих произведений была конструктивной и доброжелательной. Первым критиком моим был мой воинский начальник, мой военно-полевой отец, боевой командир дивизии, в которой я служил. С тех пор я считаю, что лучшего места для отеческой критики, чем действующая армия, просто не бывает. Там этот род критики выражается и воспринимается естественно и органично, как природное явление. С одной стороны, ответственность строгой отеческой ласки и, с другой стороны, чувство признательности, сыновней любви, чего явно не хватает на гражданке. В то время я был юн, голубоглаз, и душа моя цвела красными тюльпанами мая. Уже в то время я ни о чем не задумывался, твердо зная вперед, что все будет так, что лучше и не надо. В то время я сочинял стихи, как и все мои сверстники, и до сих пор не вижу в этом занятии ничего предосудительного, поскольку я не выделялся из большинства. Не выделялся я из большинства также и выбором темы. Если вам попадутся юные стихи военных лет, в которых девушка ждет своего юношу, а юноша понимает, что чем скорее он разобьет врага, тем скорее девушка его дождется, - знайте, что это и мои стихи. Так вот, в то утро короткого затишья, когда газета напечатала мои стихи, мой генерал вызвал меня. Я шагал к нему с трепетом. Майские тюльпаны моей души волновались, как на свежем ветру. Я понимал, что никакой провинности, кроме этих стихов, за мною в это утро не числилось. Но я также понимал, что, если стихи вызвали бы неудовольствие генерала, генерал вызвал бы не меня, а редактора. Я шел быстро, как подобает первогодку, прошедшему боевое крещение, и, как первогодок, волновался, поскольку генерал для сержанта означает не меньше, чем маршал для полковника. Я щелкнул каблуками, как меня учил наш старшина, и сказал "здрасьте", как меня учила моя мама. Генерал кивнул и кивком указал мне на скамейку. Я сел, а лица, находящиеся в блиндаже, посмотрели на меня с ледяным почтением. - Читал твои стихи, - сказал генерал, держа в руках нашу газету. - Молодец... Верная девушка ждет тебя, а ты, со своей стороны, правильно понимаешь ситуацию... разгромишь врага и только тогда вернешься и никак не раньше... Правильно... Генерал посмотрел на меня, и я прочел в его глазах особое мнение о женской верности. - Да, - сказал он, - ждет не дождется. И на лицах лиц, находящихся в блиндаже, появилась неуместная, далеко идущая улыбка. Но генерал был печален, и волевой печали его хватило, чтобы согнать неуместную улыбку с подчиненных лиц. - Так вот, - сказал генерал, - ждет она тебя или не ждет, не в том предмет. А предмет в том, чтобы как можно скорее кончать эту волынку и уничтожить врага. И всю силу слова, какая у тебя есть, нужно бросить на это дело... За девушку я не обижался, поскольку никакой девушки у меня не было. Был у меня просто художественный образ, доставшийся мне без особого труда. - Как же нам бросить силу твоего слова на скорейший разгром врага? - задумчиво спросил генерал и тут же ответил: - А вот как. Гляди... - Он показал мне несколько сереньких листовок, поясняя: - Это инструкции, как уничтожать танки, самолеты и другую фашистскую живность. Тут сказано, с каким опережением целиться в каждую систему ихних самолетов, в какую часть ихних танков стрелять, чтобы наверняка! Боец должен все это знать, как стихи! Понял? В рифму! И чтобы рифмы были, как гвозди! Понял? Я вскочил и доложил, что понял. Генерал встал, дал мне инструкции и пожал руку. И все лица, находившиеся в блиндаже, тоже пожали мне руку, за исключением ординарцев, с которыми я был знаком и раньше. - А девушка - это другой предмет, - сказал генерал, - это дело не уйдет. Я выпорхнул из блиндажа верхом на Пегасе. Крылатая лошадь поэзии оказалась доброй военной конягой, которой вовсе не мешали крылья, поскольку крылья эти оказались пустым художественным образом. Доброжелательная отеческая критика с конкретными предложениями и знанием предмета делала свое благотворное дело. Весь день я вбивал гвозди, вчитываясь в инструкцию, и мои друзья оберегали меня и следили за моей рукой, как начинающие подмастерья следят за рукой старого сапожника, великого мастера цеха. А я в это время тачал следующее: - На три расстоянья вперед от креста Спокойно и смело бей из винта! "Хейнкелю" в брюхо целься, притом Помни, что "Хейнкель" слаб животом! - Да, - сказал генерал, почесывая переносицу и цитируя меня как Шекспира, - "когда появился такой самолет - на десять корпусов целься вперед!" Теперь фашистам - амба! События показали, что он не ошибался. Полуторка ТЕ ДНИ немцы контратаковали. Мы с Усольцевым, корреспондентом армейской газеты, оказались в чистом поле, на пустой дороге, спиною чувствуя беду. - Если они прорвут, - бормотал Усольцев, - будет скандал на всю Европу... - На всю Европу уже не будет, - утешал я, - они сами лезут в котел... Я утешал Усольцева, детально ощущая, что достаточно одного шального мотоциклета с автоматчиками, чтобы европейские проблемы потеряли для нас с ним всякий интерес. Дорога звенела тишиною, она была опасной и незащищенной. Далеко слева еле слышно ухали орудия резерва, вселяя в нас трепетную надежду. Дорога спускалась в балочку и тащилась за бугор, на котором пустовал небольшой хуторок. Что там находилось - добро или зло, - понять было трудно. Мы спустились в балку, поднялись к хуторку и обрадовались: под тополем в негустой тени сидели и лежали красноармейцы. Их было шестеро, я подсчитал сразу. Это были раненые, которые ждали транспорта, а транспорт все не шел. Так в суматохе бывало. Их надо было везти немедленно, уж очень они были плохи. - Братки, - сипло сказал белобрысый парень с наспех перевязанной правой рукою, - там, за хатой, грузовичок... полуторка... Мы кинулись за хату. - Садись! - закричал я на Усольцева. - Я не умею! - вытаращился он. - А я умею?! - заорал я и кинулся назад, к раненым. - Ребята! Кто шофер? - Ключ торчит? - без надежды спросил белобрысый. - А черт ее знает, где у нее ключ! Лежавшие через силу подняли головы. - Несите меня, - приказал белобрысый, и мы с Усольцевым, сделав из рук скамеечку, потащили его к полуторке, потому что сам он идти не мог. - Садись! - приказал он мне. - Ногу! Конус отожми, зараза! Раз! Хреновину эту на себя тяни! Не сюда! Сюда! Машина всклохтывала и гасла. Белобрысый учил меня лет сто, огревая соображениями относительно моей понятливости. Все эти сто лет Усольцев суетился вокруг полуторки, ломая руки. - Идиот, - бормотал Усольцев, - идиот... Он был интеллигентен. - Саша! - исходил я дурным криком. - Грузи раненых! Я же не могу отнять ноги! Она же заглохнет! Я упирался в ревущий грузовик, теряя рассудок. Белобрысый полулежал рядом, высунув перебинтованные ноги в незакрывающуюся дверь. Щуплый Усольцев таскал раненых, как Геркулес, пока не свалился рядом с ними на дне кузова без сил. И мы поехали! Поехали, чтоб я пропал! Теперь, через много лет, я понимаю, что ехали мы на второй передаче. Всякий раз, включая эту изумительную передачу, я вспоминаю бешеные глаза моего раненого учителя. Я ехал, подбадриваемый ласковыми матюгами белобрысого, который оказался великим педагогом. Нас остановили километра через два. Это выяснилось потом, потому что ехал я эти два километра всю жизнь. Кругом были наши. Я задрал ноги, полуторка дернулась и заглохла. Никогда я больше не испытывал такого облегчения. Но когда я вылез, меня потащили к молодому подполковнику, должно быть, к командиру части, в которую мы попали. - Будешь моим шофером! - приказал подполковник. На войне некогда объяснять. Передо мною стояла маленькая трофейная легковушка, похожая на упившегося измазанного клопа. Имеется ли в ней замечательная вторая скорость, я не знал. - Разрешите освоиться, товарищ полковник! - смекнул я, повысив на один чин своего опасного мучителя. Он глянул на часы: - Двадцать минут! Итак, за двадцать минут я должен был либо стать классным водителем, либо найти способ убедить в том, что я не саботажник, а всего лишь лицо, случайно воткнувшее вторую передачу. Раненые были сданы в санчасть. Усольцев побежал искать разведроту - он любил писать о разведчиках. Я остался один на один со своею судьбой. Если бы я умел втыкать задний ход, судьба моя сложилась бы иначе. Но я не умел. Задний ход я научился втыкать позже. А пока я осваивался, то есть катился на шикарном вражеском автмобильчике, все на той же спасительной второй скорости, удаляясь от подполковника и теряя надежду когда-нибудь встретиться с ним снова. Я страдал, вгрузая с каждым метром дороги в непоправимую беду. Я чувствовал себя разбойником, решившим посвятить остаток жизни благотворительным подвигам, но не ведающим, с чего начать. Навстречу летел "виллис". Проскочить мимо меня нельзя было никак: я занимал весь шлях. Должно быть, на "виллисе" решили, что вдрабодан пьяный немец едет сдаваться и сейчас заорет "Гитлер капут!". На меня навели автоматы: - Стой! - И, сомневаясь, пойму ли я, перевели. - Хальт! Я задрал ноги, заглохнув поперек шляха. На "виллисе" ехал генерал. Не какой-нибудь, а мой собственный! Командир моей родной дивизии! Я бросился к нему не по уставу, а по имени-отчеству: - Расстреляйте меня! Я самозванец! Я угнал машину из неизвестной части! - Убери ее с дороги, - насупился генерал, узнав меня. - Я не умею! - отчаянно заорал я. Но на войне как на войне. Кто-то уже соскочил с "виллиса" и выруливал легковушку на обочину. - Товарищ генерал-майор! - отрапортовал этот кто-то. - Машина в исправности! - Отгони ее в штаб, - приказал генерал, - и разберись с этим конокрадом! Ему было некогда. Шла война... Александр БОРИН, Леонид ЛИХОДЕЕВ lgd24semy Дослужились России... Наверное, последний ветеран ВОВ умрет, не получив своей награды НЕДАВНО в столичной мэрии произошло грустное и одновременно радостное событие. Состоялась очередная торжественная церемония вручения потерянных в пути наград ветеранам Великой Отечественной войны. Встреча была организована клубом "Поиск" московского коммерческого колледжа, взявшим на себя трудный розыск участников войны, представленных когда-то к наградам. Много теплых слов, много волнений и слез. Увы, не все участники той войны дожили до этого вручения ордена или медали. Многих заменили родственники, пришедшие на церемонию. Все присутствующие, помимо заслуженных медалей и орденов, получили памятные книги и цветы, а также продуктовые заказы. Кстати, все куплено исключительно на личные средства членов клуба. Правительство города до этой весны еще как-то поддерживало поисковиков, но с нынешнего года финансирование полностью прекращено. Несмотря на обещания мэра Лужкова, приказ о выделении средств "завис" в департаменте финансов, и председателю "Поиска", тоже ветерану войны, З---В.Галутину ясно дали понять, что ждать ему нечего. Клуб, четверть века занимающийся столь благородным и нужным делом, фактически расформирован. В его составе остались лишь организатор и начальник Зиновий Галутин да еще пара-тройка преданных старожилов. Конечно, роспуск не означает полной приостановки розыска, но в подобной ситуации проводить торжества с такой периодичностью будет крайне трудно, а говоря реально - просто невозможно. За все время существования клуба состоялось около 80 торжественных церемоний вручения наград. Более 15000 человек получили то, чем их наградила Родина. "Конечно, проводить подобные встречи мы будем, хотя и значительно реже, но со своей стороны сделаем все, чтобы по своей атмосфере и торжественности они не уступали былым, - говорит Галутин. - А ведь каждая отвоеванная у безвестности награда стоит немалых трудов. Ребята и девушки из клуба практически все свободное время отдают поездкам в подмосковный Подольск, где располагается Военный архив, из которого мы и черпаем всю необходимую нам информацию. Еще несколько лет назад с подобными поездками не было проблем, а сейчас и билеты стоят далеко не копейки, и криминогенная обстановка в электричках пугает, так что столь часто в архив не наездишься. Многим запрещают родители, да и самим студентам где взять немалые деньги на дорогу, питание и еще при этом подвергать свою жизнь опасностям. Так вот, найдя в архиве данные на того или иного ветерана, надо усердно по всем странам СНГ искать его. Порой проходит несколько месяцев, прежде чем удается выйти на самого солдата либо на его ближайших родственников. А ведь неврученных наград осталось еще около 600000!" Зиновию Вениаминовичу так и не удалось осуществить свою идею по созданию компьютерной базы данных. Это весьма ускорило бы розыск. На его письма и обращения с подробным описанием предложения ответ так и не поступил. И вряд ли уже поступит. Не исключено, что ушедших членов клуба еще можно собрать. Но при условии выплаты задолженностей со стороны правительства. Что, очевидно, маловероятно. А седые постаревшие люди даже не знают, что где-то их ждут заслуженные кровью боевые награды. Такие, как сержант Никульников. В составе 125 отдельного бронепоезда противоздушной обороны от звонка до звонка, то есть от Москвы до победы над Германией, а затем и над Японией, провоевал он. На этом же бронепоезде, начиная с Курской битвы и до победы над Японией, воевал рядовой Новиков. В ночь с 8 на 9 апреля 1944 года при налете вражеской авиации на станцию Шепетовка загорелись вагоны с боеприпасами, вооружением и военным имуществом. Никульников три раза отцепил горевшие вагоны, и пожар был погашен. Новиков из горевшего вагона вынес 3 пулемета и две 20-мм пушки, погасил один из горевших вагонов. А попробуйте, как они, отцеплять и откатывать 18 вагонов с боеприпасами. Каждый - предотвращенный взрыв, не ведали они после этого и не знали, что одним и тем же приказом командующий войсками Первого Украинского фронта маршал Конев наградил их боевыми наградами "За отвагу" и "За боевые заслуги". И вот через 51 год былые друзья встретились на вручении этих наград, организованном клубом под руководством З---В.Галутина. Не оставлять же таких людей без заботы. Поэтому планы у Зиновия Вениаминовича остаются, несмотря на то, что ряды клуба заметно сократились. "Как всегда серьезно мы готовимся к празднованию Дня Победы. Будет торжественное вручение и много сюрпризов, о которых я предпочитаю умолчать. А в сентябре, на праздновании юбилея города, мы устраиваем грандиозный вечер встречи ветеранов войны, на котором будут вручаться самые высокие государственные награды фронтовикам с необыкновенными человеческими судьбами. Готовятся неожиданные встречи боевых друзей, более 50 лет не знавших ничего о судьбе друг друга. Сделаем что можем. По крайней мере мы перед израненными стариками свой долг постараемся выполнить". Может, все-таки и столичная мэрия, и Министерство обороны сумеют помочь разоренному экономическими трудностями клубу, чтобы этот праздник, для многих ветеранов последний, был не хуже тех, что запомнились сотням людей, до слез благодарных "Поиску". Если же последний ветеран той войны уйдет из этого мира, не получив свою законную награду при жизни, стыд нам всем будет общий. Татьяна ТОЛПЕКИНА