А.Н. Апухтин. Стихотворения. Песни моей отчизны.


Князь Таврический

       Драматическая сцена
      
       Действующие лица
      
       Князь Таврический
      
       Графиня Браницкая, урожденная Энгельгард,
       его племянница.
      
       Бауер, полковник.
      
       Юзевич, секретарь графини Браницкой.
      
       Сцена первая
      
       В Яссах, в квартире князя Таврического
      
       Бауер и Юзевич
      
       Юзевич
      
       Ну, наконец, вы с нами, пан полковник,
       А мы вас ждали, ждали...
      
       Бауер
      
       В Петербурге
      
       Меня князь Зубов задержал.
      
       Юзевич
      
       Без вас
       Так было скучно, мы вас все так любим.
      
       Бауер
      
       Спасибо, пан Юзевич. Комплименты
       Оставим, времени у нас не много,
       Да и застать нас могут.
       (осматривает дверь)
       вот в чем дело:
       Князь Зубов вас велит благодарить
       За ваши донесения, - он их
       Внимательно прочел. Из этих писем
       С прискорбием он видит, что светлейший
       К нему не так расположен, как прежде,
       И, чтобы вновь его приворожить,
       Он шлет вам это зелье. Вы его
       Когда-нибудь в удобную минуту
       Подсыплете светлейшему в питье.
       Вы тронуты таким доверьем князя?
       возьмите ж пузырек
      
       Юзевич
      
       Как? всыпать, мне?
       Да где же мне? Клянусь я не посмею.
      
       Бауер
      
       Чтоб смелости придать
       вам и уменья,
       Князь посылает этот кошелек:
       Исполнивши, как следует, приказ
       Получите вы втрое...
      
       Юзевич
      
       Свет Антоний!
       За что ко мне так добр ясновельможный?
      
       Бауер
      
       Людей он знает и заслуги ценит.
      
       Юзевич
      
       Так, пан полковник, но еще скажите,
       Не будет ли светлейшему вреда
       От зелья этого!
      
       Бауер
      
       Вреда не будет.
      
       Юзевич
      
       О, если так, исполню я охотно.
      
       Сцена вторая
      
       Ночь. Глухая степь. Шалаш из дротиков. Рядом с
       шалашом отпряженный дормез и повозка. Внутри шалаша
       Куча соломы, на которой лежит князь Таврический.
       Возле наго на коленях стоит графиня Браницкая.
       Поодаль стоят Бауер и Юзевич.
      
       Кн. Таврический
      
       Все кончено. Пора, давно пора
       С усталых плеч наряд негодный сбросить.
       Он для меня был ветх уже и тесен...
       Ты, Саша, здесь?
      
       Здесь, дядюшка. Напрасно
       Ты мыслями печальными томишься.
       За доктором Уехал верховой,
       И к утру ты поправишься.
      
       Кн. Таврический
      
       Нет, поздно...
       Я чую смерть, мне холодно и жутко.
       Послушай, Саша, сядь ко мне поближе,
       Вот так, и руку дай в последний раз.
       Всю жизнь ты другом верным мне была,
       И от тебя я тайны не имею.
       Да, жаль, что не могу я год, и - баста!
       Всю зиму я готовил бы солдат
       Без маршировок, без косичек, пудры,
       Без всех нелепых гатчинских затей, -
       Я в них вселил бы дух героев древних,
       И с первою весеннею зарею
       Пошел бы с ними прямо на Царьград.
       Великое б тогда свершилось дело!
       Подумаешь - кружится голова.
       Какой триумф, какая колесница!
       Султан в плену, враги мои во прахе.
       А может быть, и скипетр и корона...
      
       Гр. Браницкая (с испугом)
      
       Довольно, князь!
      
       (Обращаясь к Бауеру и Юзевичу)
      
       Не слушайте: он бредит.
      
       (К князю)
      
       Мы не одни, опомнися светлейший!
      
       Кн. Таврический
      
       Да, бредил я и бред тот был мне сладок.
       И чувствую, и мыслю, и ропщу,
       А завтра то, что мыслило, роптало
       Безжизненным, негодным трупом будет!
       О господи! Почто ж мятемся всуе?
       Зачем мы жизнь, столь полную невзгод,
       Столь краткую и немощную жизнь
       Еще враждой пятнаем безрассудной?
       О, сколько крови пролил я невинной?
       Из-за чего? Из-за пустого блеска,
       Похвал мишурных, славы мимолетной!
       Вот, вот они, очаковские тени!
       Их раны вновь раскрылися, их лица
       Предсмертною тоской искажены!
       "Отдай нам жизнь! - кричат они мне в ухо, -
       Когда б не ты, мы и теперь бы жили!"
       О господи! прости мне ропот грешный,
       Ты в благости могилу нам послал,
       Гоненьям злобы, совести упрекам -
       Всему конец в могиле этой темной!
       Где Бауэр? Здесь ты, зубовский клеврет?
      
       Бауэр
      
       Я счастие имею состоять
       При вашей светлости.
      
       Кн. Таврический
      
       Да, знаю, знаю:
       При мне ты состоишь, ему ты служишь.
       Из гордости тебя не раздавил я.
       Не в этом дело. Милостивец твой,
       Узнав, что я в могиле, возликует.
       Скажи ему, что радость недолга,
       Что близок день - день черный для России:
       Бессмертная умрет Екатерина!
       Когда в столицу вступит новый царь,
       И гатчинцы с косяками смешными
       Затопчут залы Эрмитажа,
       Тогда что скажешь, жалкий фаворит?
       Как побледнеешь ты в своих чертогах,
       Как выпадут из рук твоих румяны,
       Каким безумным страхом исказится
       Красивое и пошлое лицо,
       И как в тот час я буду спать глубоко,
       Для поздней злобы их недосягаем!
      
       (Минута молчания)
      
       Мне холодно, покройте ноги шубой...
       Еще, еще, кругом... Родная, где ты?
       Согрей меня, согрей своим дыханьем,
       Как некогда, давно, когда в Смоленске
       Баюкала ты Гришу своего!
       Что это? Ружей залп? В атаку, братцы!
      
       (Приподнимается)
      
       Но где же я? Вот Царское Село,
       Вот лебеди по озеру плывут,
       И ты опять со мной, моя царица!
       Но ты в слезах? Тебя гневит Мамонов?
       Ах, матушка, да плюнь ты на него!
       Долой их всех, ласкателей негодных,
       Изнеженных, бездушных фаворитов!
       Они тебе изменят, продадут,
       Они и полюбить - то не умеют -
       Чины им любы, да кресты, да деньги;
       Ты и без них счастливо проживешь.
       Ну стоит ли тебя вся эта сволочь -
       Душонки девок в золотых мундирах?
       А если в сердце есть любви избыток -
       Вот пред тобой отечество твое.
       Люби его всем пылом женской страсти,
       Отдай все помыслы и чувства.
       Ты не одна, рука моя с тобою;
       Она крепка, не дрогнет, не изменит,
       Я за тебя всю кровь свою пролью,
       Я окружу престол твой громкой славой,
       Такою славой, что в веках позднейших
       Тебя потомство чтить не перестанет.
       Я покажу...
      
       (Схватывается за грудь и падает)
      
       Гр. Браницкая
      
       Он в забытьи, не дышит.
       Проснись, очнись! - Все кончено! О боже!
      
       (Бросается с рыданием на труп)
      
       Бауэр (в глубокой задумчивости)
      
       Юзевич (с испугом смотря на труп)
      
       О, барзо, великий пан!
      
       (1870-е годы)