В. Г. Бенедиктов. Стихотворения.


ДЕНЬ И ДВЕ НОЧИ

       Днем небо так ярко: смотрел бы, да больно;
       Поднимешь лишь к солнцу взор грешных очей -
       Слезятся и слепнут глаза, и невольно
       Склоняешь зеницы на землю скорей
       К окрашенным легким рассеянным светом
       И дольнею тенью облитым предметам.
       Вещественность жизни пред нами тогда
       Вполне выступает - ее череда!
       Кипят прозаических дел обороты;
       Тут счеты, расчеты, заботы, работы;
      
       От ясного неба наш взор отвращен,
       И день наш труду и земле посвящен.
       Когда же корона дневного убранства
       С чела утомленного неба снята,
       И ночь наступает, и чаша пространства
       Лишь матовым светом луны налита, -
       Тогда, бледно-палевой дымкой одеты,
       Нам в мягких оттенках земные предметы
       Рисуются легче; нам глаз не губя,
       Луна позволяет смотреть на себя,
       И небо, сронив огневые уборы,
       Для взоров доступно, - и мечутся взоры
       И плавают в неге меж светом и мглой,
       Меж дремлющим небом и сонной землей;
       И небо и землю кругом облетая,
       Сопутствует взорам мечта золотая -
       Фантазии легкой крылатая дочь:
       Ей пища - прозрачная лунная ночь.
       Порою же ночи безлунная бездна
       Над миром простерта и густо темна.
       Вдруг на небо взглянешь: оно многозвездно,
       А взоры преклонишь: оно многозвездно,
       Дол тонет во мраке: - невольно вниманье
       Стремится туда лишь, откуда сиянье
       Исходит, туда - в лучезарную даль...
       С землей я расстался - и, право, не жаль:
       Мой мир, став пятном в звездно - пламенной раме,
       Блестящими мне заменился мирами;
       Со мною глаз на глаз вселенная здесь,
       И, мнится, с землею тут в небе я весь,
       Я сам себе вижусь лишь черною тенью,
       Стал мыслью единой, - и жадному зренью
       Насквозь отверзается этот чертог,
       Где в огненных буквах начертано: бог.