Среди двора, в батистовой рубашке,
Стоял барчук и, щурясь, звал: "Корней!"
Но двор был пуст. Две пегие дорняжки,
Щенки катались в сене. Всё синей
Над крышами и садом солнце млело,
Как сказочная, сонная река,
Всё горячей палило зноем тело,
Всё радостней белели облака
И всё душней благоухало сено...
"Корней, седлай!" - но нет, Корней в лесу,
Остались только скотница Елена
Да пчельник Дрон... Щенок замял осу
И сено взрыл... Молочный голубь комом
Упал на крышу скотного варка...
Везде открыты окна... А над домом
Так серебрится тополь, так ярка
Листва вверху - как будто из металла,
И воробьи шныряют то из зала,
В тенистый палисадник, в бересклет,
То снова в зал... Покой, лазурь и свет...
В конюшне полумрак и прохладно,
Навозом пахнет, сбруей, лошадьми,
Касаточки щебечут... И Ами,
Соскучившись, тихонько ржет и жадно
Косит свой глаз лилово-золотой
В решетчатую дверку... Стременами
Звенит барчук, подняв седло с уздой,
Кладет, подпруги ловит - и ушами
Прядет Ами, вдруг сделавшись стройней
И выходя на солнце. Там в кадушке
Склоняется - блеск, небо видит в ней
И долго пьет... И солнце жжет подушки,
Луку, п'отник, играя в серебре...
А через час заходят побирушки:
Слепой и мальчик. Оба на дворе
Сидят как дома. Мальчик босоногий
Заглядывает в окна, на пороге
Стоит и медлит... Робко входит в зал,
С восторгом смотрит в светлый мир зеркал,
Касается до клавиш фортепьяно -
И, вздрогнув, замирает: звонко, странно
И весело в хоромах! - На балкон
Открыта дверь, и солнце жарким светом
Зажгло паркет, и глубоко паркетом
Зеркальный отблеск двери отражен,
И воробьи крикливою станицей
Проносятся у самого стекла
За золотой, сверкающею птицей,
За иволгой, скользящей, как стрела.
