Худая компаньонка, иностранка,
Купалась в мое вечером холодным
И всё ждала что кто-нибудь увидит,
Как выбежит она, полоунагая,
В трико, прилипшем к телу, из прибоя.
Потом, надев широкий балахон,
Сидела на песке и ела сливы,
А крупный пёс с гремящим лаем прядал
В прибрежную, сиреневую кипень
И с жарким лаем радостно кидался
На чёрный мяч, который с криком "hop"
Она швыряла в воду... Загорелся
Вдали маяк, лучистою звездой...
Сырел песок, взошла луна над морем,
И по волнам у берега ломался,
Сверкал зелёный глянец... На обрыве,
Что возвышался сзади, в светлом небе,
Чернела одинокая скамья...
Там постоял с раскрытой головою
Писатель, пообедавший в гостях,
Сигару прикурил, и усмехнувшись,
Подумал: "Полосатое трико
Её на зебру делает похожей".
