День гас;
Крутясь бежал Гвадалкивир,
И не заботяся о том,
Что есть под ним какой - то мир,
Для счастья чуждый, полный злом,
Светило южное текло,
Беспечно, пышно и светло;
Но в монастырскую тюрьму
Игривый луч не проникал;
Какую б радость одному
Туда принес он, если б знал;
Главу склоня, в темнице той
Сидел отшельник молодой,
Испанец родом и душой;
Таков был рок! - зачем, за что,
Не знал и знать не мог никто;
Но в преступленье обвинен,
Он оправданья не искал;
Он знал людей, и знал
закон...
И ничего от них не ждал. -
Но вот по лестнице крутой
Звучат шаги, открылась дверь,
И старец дряхлый и седой
Взошел в тюрьму - зачем теперь?
Что сожаленья и привет
Тому, кто гибнет в цвете лет?
2
Ты здесь опять! напрасный труд!..
Не говори, что божий суд
Определяет мне конец,
Все люди, люди, мой отец...
Пускай погибну, смерть моя
Не продолжит их бытия,
И дни грядущие мои
Им не присвоить - и в крови,
Неправой казнью пролитой,
В крови безумца молодой,
Согреть им вновь не суждено
Сердца, увядшие давно;
И гроб без камня и креста,
Как жизнь их ни была свята,
Не будет слабым их ногам
Ступенью к новым небесам.
И тень невинного, поверь,
Не отопрет им рая дверь. -
Меня могила не страшит.
Там, говорят, страданье спит
В холодной вечной тишине,
Но с жизнью жаль расстаться мне;
Я молод - молод, - знал ли ты,
Что значит молодость, мечты? -
Или не знал, или забыл,
Как ненавидел и любил,
Как сердце билося живей
При виде солнца и полей
С высокой башни угловой,
Где воздух свеж и где порой,
В глубокой скважине стены
Дитя неведомой страны,
Прижавшись голубь молодой
Сидит, испуганный грозой! -
- Пускай теперь прекрасный свет
Тебе постыл - ты слеп, ты сед,
И от желаний ты отвык -
Что за нужда? - ты жил, старик;
Тебе есть в мире что забыть! -
Ты жил! я также мог бы жить! -
3
"Ты слушать исповедь мою
Сюда пришел - благодарю;
Не понимаю, что была
У них за мысль? - Мои дела
И без меня ты должен знать -
А душу ль можно рассказать?
И если б мог я эту грудь
Перед тобою развернуть,
Ты верно не прочел бы в ней,
Что я преступник иль злодей.
Пусть монастырский ваш закон
Рукою неба утвержден;
- Но в этом сердце есть другой.
Ему не менее святой;
Он оправдал меня один
Он сердца полный властелин;
И тайну страшную мою
Я неизменно сохраню,
Пока земля в урочный час
Как двух друзей не примет нас. -
Доселе жизнь была бы мне - плен
Среди угрюмых этих стен,
Где детства ясные года
Я проводил бог весть куда. -
- Как сон без радости и бед
Промчались тени лучших лет,
И воскресить те дни едва ль
Желал бы я - а все их жаль!
Зачем молчание храня,
Так грозно смотришь на меня?
Я волен... я не брат живых;
Судей бесчувственных моих
Не проклинаю.... но, старик
Я признаюся, мой язык
Не станет их благодарить,
За то что прежде, может быть,
Чем луч зари на той стене
Погаснет в мирной тишине,
- Я свежий, пылкий, молодой,
Который здесь перед тобой,
Живу, как жил тому пять лет, -
- Весь превращуся в слово: нет!..
И прах, лишенный бытия,
Уж будет прах один - не я. -
4
И мог ли я во цвете лет,
Как вы, душой оставить свет
И жить, не ведая страстей,
Под солнцем родины моей?
Ты позабыл, что седина
Меж этих кудрей не видна,
Что пламень в сердце молодом
Не остудишь мольбой, постом,
Когда над бездною морской
Свирепой бури слышен вой
И гром гремит по небесам,
Вели не трогаться волнам,
и сердцу бурному вели
Не слушать голоса любви!..
Да если б черный сей наряд
Не допускал до сердца яд,
Тогда я был бы виноват;
Но под одеждой власяной
Я человек, как и другой.
И ты, бесчувственный старик,
Когда б ее небесный лик
Тебе явился хоть во сне,
Ты позавидовал бы мне
И, в исступленье, может быть,
Решился б также согрешить,
Отвергнув все, закон и честь,
Ты был бы счастлив перенесть
За слово, ласку или взор
Мое страданье, мой позор!..
5
"Я о спасенье не молюсь,
Небес и ада не боюсь;
Пусть вечно мучусь: не беда!
Ведь с ней не встречусь никогда!
Разлуки первый грозный час
Стал веком, вечностью для нас.
И если б рай передо мной
Открыт был властью неземной,
Клянусь, я прежде чем вступил,
У врат священных бы спросил,
Найду ли там, среди святых,
Погибший рай надежд моих?
Нет, перестань, не возражай!..
Что без нее земля и рай?
Пустые, звонкие слова,
Блестящий храм без божества.
Увы! отдай ты мне назад
Ее улыбку, милый взгляд,
Отдай мне свежие уста,
И голос сладкий, как мечта...
Один лишь слабый звук отдай..
О! старец, что такое рай?..
6
"Смотри, в сырой тюрьме моей
Не видно солнечных лучей;
Но раз на мрачное окно
Упал один - давным-давно,
И с этих пор между камней
Ничтожный след веселых дней
Забыт как узник, одинок
Растет бледнеющий цветок;
Но вовсе он не расцветет,
И где родился - там умрет!
И не сходна ль, отец святой,
Его судьба с моей судьбой?
Знай, может быть, ее уж нет!..
И вот последний мой ответ:
Поди, беги зови скорей
Окровавленных палачей;
Судить и медлить вам на что?
Она не тут, - и все ничто!
... Прощай старик; вот казни час!
За них молись в последний раз
Тебе клянусь перед творцом,
Что не виновен я ни в чем;
Скажи, что умер я как мог,
Без угрызений и тревог,
Что с тайной гибельной моей
Я не расстался для людей. -
Забудь, что жил я... что любил
Гораздо более, чем жил...
Кого любил? - Отец святой,
Вот что умрет во мне, со мной;
За жизнь, за мир, за небо вам
Я тайны этой не продам. " -
.........................
7
.. И он погиб - и погребен.
И в эту ночь могильный звон
Был степи ветром принесен
К стенам обители другой,
Объятой сонной тишиной,
И в храм высокий он проник...
Там, где сиял Мадонны лик
В дыму трепещущих лампад,
Как призраки стояли в ряд
Двенадцать дев, которых свет
Причел к умершим с давних лет...
Неслась мольба их к небесам
И отвечал старинный храм
Их песни мирной и святой,
И пели все кроме одной.
Как херувим, она была
Обворожительно мила;
В ее лице никто б не мог
Открыть печалей и тревог.
Но что такое женский взгляд!
В глазах был рай, а в сердце ад!..
Прилежным ухом у окна
Шум ветра слушала она,
Как будто должен был принесть
Он речь любви иль смерти весть!..
Когда ж унылый звон проник
В обширный храм - то слабый крик
Раздался, пролетел и в миг
Утих. Но тот, кто услыхал,
Подумал, верно, иль сказал,
Что дважды из груди одной
Не вылетает звук такой!..
Любовь и жизнь он взял с собой.
