Тебе, тебе мой дар смиренный,
Мой труд безвестный и простой,
Но пламенный, но вдохновенный
Воспоминаньем и - тобой!
Среди бесчувственных тоскуя,
В душе все прежнее храня,
Лишь об одном тебя прошу я:
Будь ангел смерти для меня!..
Явись мне в грозный час страданья,
И поцелуй пусть будет твой
Залогом близкого свиданья
В стране любви, в стране другой.
1
Златой восток, страна чудес,
страна любви и сладострастья,
Где блещет роза, дочь небес,
Где все обильно, кроме счастья,
Где легче мчатся облака,
Где чище катится река,
Пышнее вечер догорает,
И мир всю прелесть сохраняет
Тех дней, когда печатью зла
Душа людей во поле рока
Не обесславлена была; -
Люблю тебя, страна востока! -
Кто знал тебя, тот забывал
Свою отчизну; кто видал
Твоих красавиц, не забудет
Надменный пламень их очей,
И без сомненья верить будет
Печальной повести моей! -
Есть ангел смерти; в грозный час
Последних муки расставанья
Он крепко обнисмает нас;
Но холодны его лобзанья,
И страшен вид его для глаз
Бессильной жертвы; и невольно
Он заставляет трепетать,
И часто сердцу больно, больно
Последний вздох ему отдать;
Но прежде людям эти встречи
Казались - сладостный удел;
Он знал таинственные речи,
Он взором утешать умел;
И усмирял земные страсти,
И было у него во власти
Больную душу, как-нибудь,
На миг надеждой обмануть! -
Равно во все края вселенной
Являлся ангел молодой;
На все, что только прах земной,
Глядел с презрением нетленный;
Его приход благославенный
Дышал небесной тишиной;
Лучами тихими блистая,
Как полуночная звезда,
Манил он смертных иногда
И провожал он к дверям рая
Толпы освобожденных душ.
И сам был счастлив: (почему ж
Теперь томит его объятье,
И поцелуй его - проклятье? -)
Недалеко от берегов
И волн ревущих океана
Под жарким небом Индостана
Синеет длинный ряд холмов;
Последний холм высок и страшен,
Скалами серыми украшен
И вдался в море и на нем
Орлы да коршуны гнездятся,
И рыбаки к нему бояться
Подъехать в сумраке ночном;
Одета дикими кустами,
На нем пещера есть одна,
Жилище змей - хладна, темна,
Как ум, обманутый мечтами,
Как жизнь, которой цели нет,
Как недосказанный очами
Убийцы хитрого привет; -
Ее лампада месяц полный,
С ней говорят - прибрежны волны;
И у отверстия стоят
Сторожевые пальмы в ряд! -
Давным давно в ней жил изгнанник, -
- Пришелец - юный Зораим;
Он на земле был только странник,
Людьми и небом был гоним;
Он мог быть счастлив, но блаженства
Искал в забавах он пустых;
Искал он в людях совершенства,
А сам - сам был не лучше их. -
Искал великого - в ничтожном,
Страшась надеяться - жалел
О том, что было счастьем ложным,
И став без пользы осторожным,
Поверить никому не смел. -
Любил он ночь, свободу, горы,
И все в природе, и людей -
- Но избегал их. С ранних дней
К презренью приучил он взоры,
Но сердца пылкого не смог
Заставить также охладиться;
Любовь насильства не боится:
Она - хоть презрена - все бог. -
Одно сокровище, святыню
Имел под небесами он,
С ним раем почитал пустыню. -
Но что ж? всегда ли верен сон? -
На гордых высотах Ливана
Растет могильный кипарис,
И ветви плюща обвились
Вокруг его прямого стана,
Пусть вихорь мчится и шумит,
И сломит кипарис высокий,
Вкруг кипариса плющ обвит -
Он не погибнет одиноко!..
Так, миру чуждый Зораим
Не вовсе беден - Ада с ним; -
Она резва как лань степная,
Мила, как Пери молодая,
Все страстно в ней, и грудь и стан,
Глаза, два солнца южных стран;
И деве было все забаво1й,
Покуда не явился ей
Изгнанник мрачный, величавый
С холодной дерзостью очей;
И ей пришло тогда желанье
Огонь в очах его родить
И в мертвом сердце возбудить
Любви безумное страданье.
И удалось ей. Зораим
Любил - с тех пор как был любим,
Судьбина их соединила,
А разлучит - одна могила. -
На синих небесах луна
С звездами дальними сияет,
На синих небесах луна
С звездами дальними сияет,
Лучом в пещеру ударяет,
И беспокойная волна,
Ночной прохладою полна,
Утес белея обнимает.
Я помню! в этот самый час
Обыкновенно нежный глас,
Сопровождаемый игрою,
Звучал, теряясь за горою;
Он из пещеры выходил;
Какой же демон эти звуки
Волшебной властью усыпил? -
Почти без чувств, без дум, без сил,
Лежит на ложе смертной муки
Младая Ада!.. Ветерок
Не освежит ее ланиты,
И томный взор полузакрытый
Напрасно смотрит на восток,
И утра ждет она напрасно -
Ей не видать зари прекрасной,
Она до утра будет там,
Где дня не нужно вовсе нам.
У изголовья - пораженный
Боязнью тайной, Зораим
Стоит - коленопреклоненный,
Тоской отчаянья томим;
В руке изгнанника белеет
Девицы хладная рука,
И жизни дар ее не греет;
Но смерть - он мыслит - не близка,
Рука - не жизнь, болезнь простая
Все не кончина роковая,
Так иногда надежды свет
Являет то, чего уж нет,
И нам хотя не остается
Для заблужденья ничего,
Она над сердцем все смеется,
Не исчезая из него! -
В то время смерти ангел нежный
Летел чрез южный небосклон;
Вдруг слышит ропот он мятежный,
И плач любви... и слабый стон,
И быстрый, как полет мгновенья,
К пещере подлетает он;
Тоску последнего мученья
Дух смерти усладить хотел,
И на устах покорной Ады
Свой поцелуй напечатлел! -
Он дать не мог другой отрады,
Или, быть может, Зораим
Еще не был замечен им! -
Но скоро при огне лампады
Недвижный, мутный встретив взор,
Он в нем прочел себе укор,
И ангел смерти сожаленье
В душе почувствовал святой;
Скажу ли? - даже в преступленье
Он обвинял себя порой;
Он отнял все у Зораима:
Одна была лишь им любима,
Его любовь была сильней
Всех дум - и всех других страстей,
И он неплакал. Но понятно
По цвету странному чела,
Что мука смерть превозмогла,
Хоть потерял он невозвратно.
И ангел знал, - и как не знать?
Что безнадежности печать
В спокойном холоде молчанья,
Что легче плакать, чем страдать
Без всяких признаков страданья.
И ангел мыслью поражен,
Достойною небес - желает
Вознаградить страдальца он;
Ужель создатель запрещает
Несчастных утешать людей?
И девы труп он оживляет
Душою ангельской своей.
И чудо! Кровь в груди остылой
Опять волнуется, кипит,
И взор, волшебной полон силой,
В тени ресниц ее горит;
Так ангел смерти съединился
Со всем, чем только жизнь мила;
Но ум - границам подчинился,
И власть не та уж, как была,
И только в памяти туманной
Хранит он думы прежних лет;
Их появленье - Аде страшно,
Как ночью метеора свет,
И ей смешна ее беспечность,
И ей грядущее темно...
И чувства, вечные как вечность,
Соединились все в одно. -
Желаньям друга посвятила
Она все радости свои,
Как будто смерть и не гасила
В невинном сердце жар любви. -
2
Однажды на скале прибрежной,
Внимая плеск волны морской,
Задумчив, рядом с Адой нежной,
Сидел изгнанник молодой;
Лучи вечерние златили
Широкий синий океан,
И видно было сквозь туман,
Как паруса вдали бродили;
Большие черные глаза
На друга дева устремляла;
Но в диком сердце бушевала,
Казалось, тайная гроза;
Порой рассеянные взгляды
На красный запад он кидал,
И вдруг, взяв тихо руку Ады
И обратившись к ней, сказал:
"Нет! не могу в пустыне доле
Однообразно дни влачить;
Я волен, но душа в неволе,
Ей должно цепи раздробить. -
Что жизнь? - давай мне чашу славы,
Хотя бы был в ней смертный яд,
Я не вздрогну, я выпить рад!.. -
Не все ль блаженства - лишь отравы?
Когда-нибудь - и скоро - я
Оставлю ношу бытия...
Скажи, ужель одна могила
Ничтожный в мире будет след
Того, чье сердце столько лет
Мысль о ничтожестве томила?
И мне спокойну быть! - о нет! -
Взгляни: за этими горами,
С могучим войском, под шатрами,
Стоят два грозные царя,
И завтра, только что заря
Успеет в облаках проснуться,
Труба войны и звук мечей
В пустыне нашей раздадутся,
И к одному из тех царей
Идти как воин я решился,
Но ты не жди, чтоб возвратился
Я побежденным; - нет - скорей
Волна, гонимая волнами
По бесконечности морей,
В приют родимый камышей
Воротится. - Но если с нами
Победа будет, я принесть
Клянусь тебе жемчуг и злато,
Себе оставлю только честь...
И буду счастлив... и тогда - то
Мы заживем с тобой богато.
Я знаю, никогда любовь
Геройский меч не презирала!..
Но если б даже ты желала...
Мой друг! - я должен видеть кровь.
Верь: для меня ничто угрозы
Судьбы коварной и слепой.
Как?Ты бледнеешь?Слезы?слезы? -
Об чем же плакать, ангел мой?"
И ангел - дева отвечает:
"Видаль ли ты, как отражает
Ручей склонившийся цветок:
Когда вода не шевелится,
Цветок недвижно в ней глядится,
Но если свежий ветерок
Волну зеленую встревожит...
И всколебается волна,
Ужели тень цветочка может
Не колебаться, как она? -
Мою судьбу с твоей судьбою
Соединил так точно рок;
Волна - твой образ, мой - цветок!
Ты грустен - я грустна с тобою!..
Как знать?Быть может, этот час
Последний счастливый для нас! "
Зачем в долине сокровенной
От миртов дышит аромат! -
Зачем? - властители вселенной,
Природу люди осквернят.
Цветок измятый обагрится
Их кровью, и стрела промчится
На место птицы в небесах,
И солнце отуманит прах.
Крик победивших, стон сраженных
Принудят мирных соловьев
Искать в пределах отдаленных
Других долин, других кустов;
Где красный день, как ночь, спокоен,
Где их царицу, их любовь,
Не стопчет розу мрачный воин
И обагрить не может кровь. -
В долине пыль клубится тучей,
И вот звучит труба войны,
И первый свист стрелы летучей
Раздался с каждой стороны;
Новорожденное светило
С лазурной неба вышины
Кровавым блеском озарило
Доспехи ратные бойцов;
Меж тем войска еще сходились
Все ближе, ближе... и сразились.
И звуку копий и щитов,
Казалось, сами удивились;
Но мщенье в душах людей, -
И удивления сильней,
Была ужасна эта встреча,
Подобно встрече двух громов
В грозу меж дымных облаков;
С успехом ровным длилась сеча
И все теснилось; кровь рекой
Лилась везде, мечи блистали,
Как тени знамена блуждали
Над каждой темною толпой,
И с криком смерти роковой
На трупы трупы упадали;
Но отступает наконец
Одна толпа... и побежденный
Уж не противится боец,
И по траве окровавленной
Скользит испуганный беглец.
Один лишь воин, окруженный
Враждебным войском, не хотел
Еще бежать. Из мертвых тел
Вокруг него была ограда...
И тут остался он один;
Он был не царь, не царский сын,
Хоть одарен был силой взгляда
И смелой важностью чела. -
Но вдруг коварная стрела
Пронзила витязя младого,
И шумно навзничь он упал,
и кровь струилась... И ни слова
Он упадая не сказал,
Когда победный крик раздался,
Как погребальный стон, над ним,.
И мимо гордый враг промчался,
Огнем пылая боевым. -
На битву издали взирая
С горы кремнистой и крутой,
Стояла Ада молодая
Одна, волнуема тоской,
И грудь высоко подымая,
Боязнью сердце билось в ней,
Всечасно слезы набегали
На очи, полные печали.
О боже! - для таких очей
Кто не пожертвовал бы славой!
- Но Зораиму был милей
Девичей ласки - путь кровавый. -
Безумец! ты цены не знал
Всему, всему, чем обладал;
Не ведал ты, что ангел нежный
Оставил рай свой безмятежный,
Чтоб сердце Ады оживить,
Что многих он лишил отрады
В последний миг, чтоб усладить
Твое страданье; - бедной Ады
Мольбы отвергнул хладно ты;
Возможно ль?ангел красоты
Тебе, изгнанник, не дороже
Надменной и пустой мечты!..
Она глядит и ждет... но что же?
Давно уж в поле тишина,
Враги умчались за врагами,
Лишь искаженными телами
Долина битвы устлана...
Увы! где ангел утешенья?
Где вестник рая молодой?
Он мучим страстию земной,
И не услышит их моленья...
Уж солнце низко... Ада ждет...
Все тихо вкруг... Он все нейдет!..
Она спускается в долину
И видит страшную картину,
Идет меж трупов чуть дыша,
Как у невинного пред казнью,
Надеждой, смешанной с боязнью,
Ее волнуется душа! -
Она предчувствовать страшится
И с каждым шагом воротиться
Она желала б, но любовь
Превозмогла в ней ужас вновь;
Бледны ланиты девы милой,
На грудь склонилась голова...
- И вот недвижна - такова
Была б лилея над могилой...
Где Зораим... что, если он
Убит?.. Но чей раздался стон?..
Кто этот, раненный стрелою,
У ног красавицы? Чей глас
Так сильно душу в ней потряс?..
Он мертвых окружен грядою,
Но час кончины уж над ним.
Кто ж он? - Свершилось! - Зораим.
...........................
"Ты здесь? теперь? - и ты ли, Ада?
О! твой приход мне не отрада.
Зачем?.. Для ужасов войны
Твои глаза не созданы,
Смерть не должна быть их предметом.
Тебя излишняя любовь
Вела сюда... что пользы в этом?
Лишь я хотел увидеть кровь,
Я вижу... и приход мгновенья,
Когда усну, без сновиденья.
Я жертва сени гробовой,
Я гибну! - Первою звездой
Нам возвестит судьба разлуку;
Не бойся крови - дай мне руку,
Я виноват перед тобой,
Прости! - Ты будешь сиротой,
Ты не найдешь родных, ни крова...
И даже... на груди другого
Не будешь счастлива опять;
Кто может счастье дважды знать?..
"Мой друг! к чему твои лобзанья
Теперь столь полные огня;
Они не оживят меня,
И увеличат лишь страданья,
Напомнив как я счастлив был;
О если б, если б я забыл,
Что в мире есть воспоминанья!..
Я чувствую, к груди моей
Всё ближе, ближе смертный холод...
О! кто б подумал! как я молод,
Как много я провел бы дней,
С тобою, в тишине глубокой
Под тенью пальм береговых,
Когда б сегодня рок жестокой
Не обманул надежд моих!..
"Еще в стране моей родимой
Гадатель мудрый, всеми чтимый,
Мне предсказал, что час придет,
И громкий подвиг совершу я,
И глас молвы произнесет
Мое названье торжествуя,
Но..." Тут, как арфы дальней звон,
Его слова невнятны стали;
Глаза всю яркость потеряли,
И ослабел приметно он...
Страдальцу Ада не внимала,
Лишь молча крепко обнимала,
Забыв, что у нее уж нет
Чудесной власти прежних лет,
Что поцелуй ее бессильный,
Ничтожный как ничтожный звук,
Не озаряет тьмы могильной,
Не облегчит последних мук, -
Меж тем на своде отдаленном,
Одна алмазная звезда
Явилась в блеске не изменном
Чиста, прекрасна, как всегда,
И мнилось, луч ее не знает,
Что на земле он озаряет,
Так он игриво нисходил
На жертву тленья и могил;
И хочет юноша напрасно
Последним ласкам отвечать;
И всё, что может он сказать,
Уныло, мрачно - но не страстно;
Уж пламень слез ее не жжет
Ланиты хладные как лед;
Течет по каплям кровь из раны...
И с криком, точно дух ночной,
Над ослабевшей головой
Летает коршун, гость незванный...
И грустно юноша взглянул
На отдаленное светило,
Взглянул он в очи деве милой,
Привстал - и вздрогнул и вздохнул
И умер; - с синими губами
И с побелевшими очами,
Лик - прежде милый - был страшней
Всего, что страшно для людей! -
Чья тень, прозрачной мглой одета,
Как заблудившийся луч света,
С земли возносится туда,
Где блещет первая звезда? -
Венец играет серебристый
Над тихим, радостным челом,
И долго виден след огнистый
За нею в сумраке ночном...
То ангел смерти, смертью тленной
От уз земных освобожденный! -
Он тело девы бросил в прах:
Его отчизна в небесах,
Там всё, что он любил земного,
Он встретит и полюбит снова.
Всё тот же он, и власть его
Не изменилось ничего;
Прошло печали в нем волненье,
Как улетает призрак сна,
И только хладное презренье
К земле оставила она;
За гибель друга в нем осталось
Желанье миру мстить всему,
И ненависть к другим, казалось,
Была любовию к нему.
Всё тот же он - и бесконечность
Как мысль он может пролетать
И может взором измерять
Лета - века - и даже вечность,
Но Ангел Смерти молодой
Простился с прежней добротой,
Людей узнал он; состраданья
Они не могут заслужить:
Не награжденье - наказанье
Последний миг их должен быть.
Они коварны и жестоки,
Их добродетели - пороки,
И жизнь им в тягость с юных лет.
Так думал он - зачем же нет? -
Его неизбежимой встречи
Боится каждый с этих пор;
Тревожат нас, как злой укор,
Его приветственные речи,
И мрачен неподвижный взор,
И льда хладней его объятье,
И поцелуй его - проклятье!..
