Революция окончилась.
Житье чини.
Ручейковою
журчи водицей.
И пошел
советский мещанин
успокаиваться
и обзаводиться.
Белые
обои
кари -
в крапе мух
и в пленке пыли,
а на копоти
и гари
Гаррей
Пилей
прикрепили.
Спелой
дыней
лампа свисла,
светом
ласковым
упав.
Пахнет липким,
пахнет кислым
от пеленок
и супов.
Тесно править
варку,
стирку,
третее
дите родив.
Вот
ужо
сулил квартирку
в центре
кооператив.
С папой
"Ниву"
смотрят детки,
в "Красной ниве" -
нету терний.
"Это, дети,-
Клара Цеткин-,
тетя эта
в Коминтерне".
Впились глазки,
снимки выев,
смотрят -
с час
журналом вея.
Спрашивает
папу
Фия:
"Клара Цеткин -
это фея?"
Братец Павлик
фыркнул:
"Фи, как
немарксична эта Фийка!
Политрук
сказал же ей -
аннулировали фей".
Самовар
кипит со свистом,
граммофон
визжит романс,
два
знакомых коммуниста
подошли
на преферанс.
"Пизырь коки...
черви...
масти.."
Ритуал
свершен сполна...
Смотрят
с полочки
на счастье
три
фарфоровых слона.
Обеспечен
сном
и кормом,
вьет
очаг
семейный дым...
И доволен
сам
домкомом
и домком
доволен им.
Революция не кончилась
Домашнее мычанье
покрывает
приближающейся битвы гул...
В трубы
в самоварные
господа мещане
встречу
выдувают
прущему врагу.
