Н. НЕКРАСОВ. Полное собрание стихотворений. Том 1

№ 52

       Труженик
      
       Признания новейшего Фальстафа
      
       (Ранняя (вторая печатная) редакция "Для легкого чтения"
      
       Те, которых часто я встречаю
       В час когда по Невскому гуляю,
      
       По моей громадной толщине
       Заключают ложно обо мне.
      
       Помню раз, четыре господина
       Говорили: "Вон идет скотина!
      
       Видно нет заботы никакой -
       С каждым годом прет его горой!"
      
       Ах, когда б я был благополучен
       Вполовину только, сколько тучен,
      
       Ничего бы в жизни не хотел...
       Но увы! ужасен мой удел...
      
       Я тружусь и мучусь через силу
       И сойду безвременно в могилу,
      
       А за что?.. Я кроткий человек,
       Я собаки в жизни не посек!
      
       Всякий в жизни чем-нибудь тщеславен:
       Тот гордится тем, что он забавен;
      
       Тот богат тот, беспредельно беден...
       Я горжуся тем, что я безвреден...
      
       Так хранит непроходимый бор
       Никому не вредный мухомор
      
       В глубине своей... Мое наследство
       Получив... чуть-чуть не с малолетства,
      
       Стал я жить, как говориться, всласть,
       Не учась ни занимать, ни красть!
      
       Я не плут, не честный спекулятор,
       Не крючок и даже не плантатор.
      
       Не люблю тартюфов и ханжей,
       Презираю снобсов и хлыщей.
      
       (Неспособный к внешнему эффекту)
       Не брожу по Невскому проспекту
      
       При коварном свете фонарей.
       (По причине тучности моей)
      
       Предаваясь благородной лени,
       Не пишу снотворных сочинений.
      
       Не служа, к отличию дорог
       Никому я перебить не мог.
      
       Ни умом особенно блестящим,
       Ни богатством, по свету гремящем,
      
       Ни азартом рук или речей -
       Я ничем не оскорбил людей, -
      
       Самому не быть бы только битым
       Да владеть хорошим аппетитом
      
       Я хочу. Но не дает господь!
       Извожу я собственную плоть.
      
       Для поддержки сил ослабших нужен
       Мне достаточный обед и ужин,
      
       И чтоб к ним себя приготовлять,
       Должен я гулять, гулять, гулять!
      
       Чуть проснусь, кувшинчик выпью квасу,
       "Одевай!" - тотчас кричу Протасу.
      
       (Адски глуп и кропотлив Протас:
       Одевает часто целый час.
      
       Да зато повязывать мне шею
       Допускать его я не робею:
      
       Предан мне - хоть совсем и не франт,
       Мастерски устраивает бант.
      
       Честь ему!.. тем более что кос он...)
       Наконец одет я и причесан...
      
       Палку в руки, шляпу набекрень -
       И пошли мученья на весь день...
      
       Как пройду я первые ступени,
       Подогнутся задрожат колени;
      
       А как всё я с лестницы сойду,
       Кажется как будто я в аду :
      
       Тут одно желанье и старанье -
       Как-нибудь перевести дыханье;
      
       Стукотня ужасная в висках,
       Пот на лбу и слезы на глазах,
      
       Словно кто свистит и дует в ухо,
       И как волны в бурю ходит брюхо!..
      
       Отошедши несколько шагов,
       Я совсем разбит и не здоров;
      
       Сел бы в грязь, так жутко и так тяжко,
       Да грозит чудовище Кондрашка
      
       И твердит, как Вечному Жиду,
       Все: "Иди, иди, иди!.." Иду...
      
       Из коляски высунется дама
       И в лицо мне засмеется прямо,
       Крикнет мальчик с хохотом: "Ура!
       Посмотрите: катится гора!.."
      
       (А дурак лакей, за мной идущий,
       Вдруг икнет и а захохочет пуще.)
      
       Тот кричит:"Влеплю в политипаж!" -
       И готов уж вынуть карандаш;
      
       А другой своим заметит дамам:
       "Полюбуйтесь сим гиппопотамом!"
      
       Кучера по-своему острят
       И - скоты! - друг другу говорят:
      
       "Если б в брюхо и попало дышло,
       Чай, насквозь оно бы ведь не вышло!.."
      
       Так, извне насмешками язвим,
       Изнутри изжогою палим,
      
       Я в бреду... Пальто, бурнусы, шляпки,
       Смех мужчин и дам нарядных тряпки,
      
       Экипажи, вывески, друзья -
       Ничего не замечаю я!..
      
       Чуть живой, сердитый и угрюмый,
       Я одной весь преисполнен думой:
      
       Как бы время поскорей убить?
       И хоть малый голод ощутить?..
      
       То и знай справляюсь я с часами,
       Услаждаясь вкусными мечтами
      
       О хороших явствах и о том,
       Что дадут сегодня за столом:
      
       С вечера я знаю карту клуба.
       (Вообще моя не дура губа -
      
       Я поесть умею хорошо
       И люблю чтоб было всё свежо...)
      
       Наконец... блаженная минута!..
       Скоро пять - бог ведает откуда
      
       Силы вдруг возьмутся... Как зефир,
       Я лечу домой, или в трактир,
      
       Или в клуб... Теперь я жив и молод,
       Я легок: я ощущаю голод!..
      
       Ах, поверьте! счастие не в том,
       Чтоб блистать возвышенным умом,
      
       Красотой, богатствами и чином,
       Наше счастье в потрохе гусином!
      
       (Может быть, мой вкус немного груб,
       Но люблю я с потрохами суп.)
      
       Наше счастье бродит меж холмами
       В бурой шкуре, с дюжими рогами!..
      
       Впрочем, мне распространяться лень...
       Дней моих хранительная сень,
      
       Здравствуй, клуб!.. Почти еще ребенок,
       В первый раз, и сухощав, и тонок,
      
       По твоим ступеням я всходил;
       Ты меня взлелеял и вскормил!
      
       Честь тебе, твоим здоровым блюдам!..
       Если кто тебя помянет худом,
      
       Не сердись, не уличай во лжи:
       На меня безмолвно укажи!
      
       Друг людей, кормилец и защита!
       Сколько раз, как ветер выл сердито,
      
       Думал я, сидя у огонька:
       "Жизнь моя приятна и легка.
      
       Кто-нибудь теперь от стужи стонет,
       Кто-нибудь в сердитом море тонет,
      
       Кто-нибудь дрожит... а надо мной
       Ветерок не пролетит сквозной...
      
       Скольких ты призрел и успокоил!
       И в объеме, как меня, удвоил!
      
       Для какого множества людей
       Заменил семейство и друзей!.."
      
       Впрочем, время начинать нагрузку,
       Нападаю рьяно на закуску.
      
       О, мои заклятые враги -
       Ветчина, копченые сиги,
      
       Балыки, икорка и селедки!..
       Съел всего, два раза выпил водки...
      
       А!!!!несут уху из стерлядей...
       Ну, теперь, желудок мой,- смелей!
      
       Предстоит тебе - не ужасайся! -
       "Натиск лют и гнет велик", - раздайся!
      
       За жабо салфетку я заткнул,
       Рукава у фрака отвернул
      
       И засел!Я не даю потачки
       Ни ухе, ни жирной кулебячке;
      
       А десяток малых пирожков
       Сам собой проскочит меж зубов...
      
       Чу!!!явилось блюдо солонины -
       Разгорелись очи соколины!
      
       Вместе с ним - приятель мой ростбиф -
       Весь в гарнире... не ростбиф, а миф!
      
       Я грибом чуть-чуть не подавился,
       Да сосед, спасибо, умудрился:
      
       Тумака такого дал, что гриб
       Вылетел и к потолку прилип!
      
       (Кто из нас не рад сердечно другу
       Оказать подобную услугу?..
      
       Но не всякий на руку легок,
       Берегите шейный позвонок...)
      
       Караси в сметане очень вкусны,
       Да от них бывают мысли грустны:
      
       Съел всего полдюжины... Легюм?
       Не хочу!.. Боюсь холерных дум...
      
       Я и так не спал намедни ночку...
       Лучше съем пока телячью почку -
      
       А меж тем жаркое подадут...
       Вот оно... О поваришка плут!
      
       Не гуська и не индюшку с рисом -
       Дал дроздов: есть нечего и крысам!..
      
       Но свое, однако ж, я навел:
       Девятнадцать дроздиков уплел!..
      
       В заключенье съел еще и крему,
       Приподнять велел себя Ефрему,
      
       Выпил чашку кофе и спросил
       Коньяку для оживленья сил...
      
       К сожаленью, счастие непрочно.
       За столом блаженствовал я, точно,
      
       Да потом... ну много ль я поел?..
       Как тюлень морской отяжелел!
      
       Начались ужасные отрыжки,
       Словно ел сырые кочерыжки;
      
       На желудке чувствовал бревно,
       И на фраке лопнуло сукно:
      
       Пуговица звонко отскочила
       И слегка кому-то глаз подбила.
      
       (Извинился вяло и с трудом:
       Было лень ворочать языком.)
      
       Отпиваясь разными водами,
       Всех пугал кровавыми глазами;
      
       Так дышал, что лампу погасил
       И по всей бильярдной начадил;
      
       Так храпел, уснувши на минутку,
       Что весь клуб обидел не на шутку...
      
       И при том случился кошемар.
       Закричав"пожар!пожар!пожар!"-
      
       Я вскочил: вертелся пред глазами
       Красный жук с огромными усами,
      
       И корова с голубым хвостом
       Раскаленным дразнит языком
      
       И мычит:"Давай скорее душу!"
       Я в ответ:"Погибну, а не струшу!..
      
       Хоть всего в былинку иссуши...
       Дура ты! нет у меня души!.."
      
       Тут меня соседи окружили
       И водой холодной окатили.
      
       Слышу толки:"Видно, паралич!"
       -"С кем? когда?"-"Увы, Фома Фомич!"
      
       -"Так его Кондрат таки прихлопнул?"
       -"Я дивлюсь, как он давно не лопнул..."
      
       -"Ни один обжора-камчадал
       Вполовину столько не съедал..."
      
       -"Вот теперь обрадуется повар!.."
       Слушая сей неприличный говор,
      
       Я слегка потрогал каждый член:
       Никаких не видно перемен,
      
       Лишь чуть-чуть подергивает брови,
       Глаз ведет... пустой приливчик крови!
      
       Я взглянул - весь клуб передо мной:
       Тот качает грустно головой,
      
       Тот глаза лазоревые пялит,
       Тот, под видом состраданья, жалит,
      
       Тот зовет товарищей играть:
       "Что напрасно время нам терять?
      
       Никому нет нового нимало:
       Протянулся дюжий объедало!"
      
       (Таково участие людей -
       В том числе и преданных друзей.)
      
       Наконец я с мыслями собрался
       И вперед есть менее поклялся...
      
       Но я слаб, я человек... увы!
       Привезли белугу из Москвы,
      
       И рассудок был обезоружен,
       Сокрушил я самый плотный ужин,
      
       И ведь что ж?.. Все сняло как рукой!..
       С той поры обычной чередой
      
       Ем обеды, ужины, закуски.
       Каждый год мне панталоны узки.
      
       Ничего!В последние года
       Изобрел я средство, господа,
      
       Улучшать домашних птиц породу.
       Целый день в дождливую погоду
      
       Провожу средь уток и гусей,
       Как отец среди своих детей.
      
       Глупые, но добрые творенья!
       Довожу я их до ожиренья
      
       И потом съедаю... Жил бы всласть,
       Да гулянье - вот моя напасть!..
      
       Рад не рад - идешь, как до прогулки
       В рот нейдет кусочек малый булки,
      
       Да вопрос: ходить-то каково?..
       Верьте мне: нет хуже ничего!
      
       Я тружусь, потею через силу
       И сойду безвременно в могилу...
      
       А за что? Я кроткий человек,
       Я собаку в жизни не посек.
      
       Потому - столь тяжкое несчастье,
       Смею думать, вызовет участье,
      
       Пусть узнает публика, что тот,
       Кто счастливцем по виду слывет,
      
       Далеко не так благополучен,
       Как румян и шаровидно тучен.