В сумерки выхожу я случайно.
Полно всё в ней полумраком и тайной.
Две-три лампады, убого блестя,
Темные лики святых золотя,
Слабых лучей не доносят высоко.
Робко поднявшись, пугливое око
Клонится долу, - хромой инвалид
Ходит с тарелкой и медью стучит.
Шепотом внятным и медленным нищий
Просит у бога покрова и пищи.
Тут же склоняется низко без слов
Пара старушечьих дряхлых голов...
И между ними - ужель не ошибка? -
Бледны ланиты - исчезла улыбка.
Бедная! бедная! скоро же ты
Чудной лишилась своей красоты!
Так... и глаза, и черты - всё похоже...
Да... я узнал тебя... Боже мой, боже!
Что с тобой сталось! Каких перемен
Ты натерпелась?.. недавних времен
Помню я лучшие дни... Как, бывало,
После трудов и больной и усталый -
Жадно прохладой вечерней дыша,
Брел мимо окон твоих, не спеша,
С матерью ты у окошка сидела,
Весело шила и весело пела...
Или уж мать на кладбище, а тот,
Что мимо окон, бывало, снует
И поцелуи тебе посылает...
Что он, скажи, он бывал... он бывает?
Стал он смелее, как мать умерла?
Ты ему сердце свое отдала?
Вижу я: стан твой немного полнее...
Вижу украдкой стыдливо краснея
И нагибаясь горящим лицом,
Хочешь ты скрыть его жалким платком.
И за того теперь бога ты просишь,
Чье ты под сердцем дитя теперь носишь.
Кончилась служба. Пошел я за ней,
Все рассказала мне бедная Маша...
Да не минет тебя, черный злодей,
Горя житейского полная чаша!
(Вместо 1-11 Черновой автограф ЛБ)
В церковь вхожу - богомолец случайный
В темные сумерки - мраком и тайной
Дышат просторного храма углы.
Окна высокие, полные мглы,
Резко от стен отделяются темных.
Тяжкие двери на петлях огромных
Словно заплаканы. Сыро, темно.
Много лампадок и свеч зажжено.
В куполе темень такая гнездится,
Что поглядеть - голова закружиться.
Словно заплаканы. Скупо блестя,
Тусклые ризы икон золотя,
Слабых лучей не доносят высоко
Желтые свечи. Пугливое око,
Вверх поглядев, опуститься спешит.
(После 32 Автограф ЦГАЛИ)
Видно ты знаешь: не будет он нежен!
Он и теперь так обидно небрежен.
Выстоит свадьбу - домой доведет
Да на всю ночь молодец и уйдет!..
