Ни тучки, ни ветра, и поле молчит,
Горячее солнце и жжет и палит,
И, пылью покрытая, будто мертва,
И слышится только в молчании дня
Веселых кузнечиков звон-трескотня.
Средь чистого поля конь-пахарь лежит;
На трупе коня ворон черный сидит,
Кровавый свой клюв поднимает порой
И каркает, будто вещун роковой.
Эх, конь безответный, слуга мужика,
Была твоя служба верна и крепка!
Побои и голод - ты всё выносил
И дух свой на пашне, в сохе испустил.
Мужик горемычный рукою махнул,
И снял с него кожу, и молча вздохнул,
Вздохнул и заплакал: "Ничто, мол,
не впрок!.."
И кожу сырую в кабак поволок.
И пел он там песни, свистал соловьем:
"Пускай пропадет! Гори всё огнем! "
Со смехом народ головами качал:
"Гляди, мол, ребята! Он ум потерял -
Со зла свое сердце гульбой веселит,
По мертвой скотине поминки творит".
