Пока мы по Кавказу лазаем,
И в задыхающейся раме
Кура ползет атакой газовою
К Арагве, сдавленной горами,
И в августовский свод из мрамора,
Как обезглавленных гортани,
Заносят яблоки адамовы
Казненных замков очертанья,
Пока, попав за поворот
Всей нашей жизнью остальною,
Мы больше не глядим вперед,
Подхваченные шестернею,
Где две реки у ног горы,
Обнявшись, будто две сестры,
Обходят крутизну по кругу,
За юбки ухватив друг друга.
Под ними крыш водоворот,
Они их переходят вброд,
Влегая грудью в древний город,
Как в жернова тяжелый ворот.
А в высоте, вонзаясь в ширь,
Как флюгера стоячий штырь,
Вращает небо на шарнире
Четырехкрылый монастырь.
В отставке рыцарской состаря
Столбы обрушенных ворот,
Парит обитель Мцыри - Джвари,
Да так, что просто дрожь берет.
Но оторопь еще нежданней
Нас проникает до кости.
Нам кажется, что рек слиянье
Могло бы не произойти.
Но происходит текста ради
В одной из юнкерских тетрадей
В тот миг, как мы летим с пути
В объятье лермонтовских стансов,
И совершается в пространстве,
Имея шансов до пяти
Противу ста других почти
Как беззаконье во плоти,
Как встречный тарантас средь странствий,
Как самая превратность шансов
Средь путевых перипетий,
Как дождь.
Легко себе представить,
С каким участьем и теплом
Подхватывают эту память
Локомотив и бурелом!
Свисток во всю длину ущелья
Растягивается в струну.
И лес и рельсы вторят трелью
Трубе, котлу и шатуну.
Откос уносит эту странность
За двухтысячелетний Мцхет,
Где Лермонтов уже не Янус
И больше черт двуликих нет,
Где он, как город, дорисован
Не злою кистью волокит,
Но кровель бронзой бирюзовой
На пыльном малахите плит.
Когда от высей сердце екает
И гор колышутся кадила,
Ты думаешь, моя далекая,
Что чем-то мне не угодила.
И там у Альп, в дали Германии,
Где так же чокаются скалы,
Но отклики еще туманнее,
Ты думаешь - ты оплошала?
Я брошен в жизнь, в потоке дней
Катящую потоки рода,
И мне кроить свою трудней,
Чем резать ножницами воду.
Не бойся снов, не мучься, брось.
Люблю и думаю и знаю.
Смотри, и рек не мыслит врозь
Существованья ткань сквозная.
Про то ж, каким своим мечтам
Невольно верен я останусь,
Я сам узнаю только там,
Где Лермонтов уже не Янус.
