ПУШКИН. Том 2.


ДОЧЕРИ КАРАГЕОРГИЯ.

       Гроза луны, свободы воин,
       Покрытый кровию святой,
       Чудесный твой отец, преступник и герой,
       И ужаса людей, и славы был достоин.
       Тебя, младенца он ласкал
       На пламенной груди рукой окровавленной;
       Твоей игрушкой был кинжал -
       Братоубийством изощренный...
       Как часто, возбудив свирепой мести жар,
       Он молча над твоей невинной колыбелью
       Убийства нового обдумывал удар -
       И лепет твой внимал, и не был чужд веселью...
       Таков был: сумрачный, ужасный до конца.
       Но ты, прекрасная, ты бурный век отца
       Смиренной жизнию пред небом искупила:
       С могилы грозной к небесам
       Она, как сладкий фимиам,
       Как чистая любви молитва, восходила.