ПУШКИН. Том 2.


КИНЖАЛ.

       Лемносский бог тебя сковал
       Для рук бессмертной Немезиды,
       Свободы тайный страж, карающий кинжал,
       Последний судия Позора и Обиды.
      
       Где Зевса гром молчит, где дремлет меч Закона,
       Свершитель ты проклятий и надежд,
       Ты кроешься под сенью трона,
       Под блеском праздничных одежд.
      
       Как адской луч, как молния богов,
       Немое лезвие злодею в очи блещет,
       И озираясь он трепещет,
       Среди своих пиров.
      
       Везде его найдет удар нежданный твой:
       На суше, на морях, во храме под шатрами,
       За потаенными замками,
       На ложе сна, в семье родной.
      
       Шумит под Кесарем заветный Рубикон,
       Державный Рим упал, главой поник Закон;
       Но Брут восстал вольнолюбивый:
       Ты Кесаря сразил - и мертв объемлет он
       Помпея мрамор горделивый.
      
       Исчадье мятежей подъемлет злобный крик:
       Презренный, мрачный и кровавый,
       Над трупом Вольности безглавой
       Палач уродливый возник.
      
       Апостол гибели, усталому Аиду
       Перстом он жертвы назначал,
       Но вышний суд ему послал
       Тебя и деву Эвмениду.
      
       О юный праведник, избранник роковой,
       О Занд, твой век угас на плахе;
       Но добродетели святой
       Остался глас в казненном прахе.
      
       В твоей Германии ты вечной тенью стал,
       Грозя бедой преступной силе -
       И на торжественной могиле
       Горит без надписи кинжал.