Ты пишешь перстом на песке,
А я подошла и читаю.
Уже седина на виске.
Моя_ голова - золотая.
Как будто в песчаный сугроб
Глаза мне зарыли живые.
Так дети сияющий лоб
Над Библией клонят впервые.
Уж лучше мне камень толочь!
Нет, горлинкой к воронам в стаю!
Над каждой песчинкой - ночь.
А я все стою и читаю.
2
Ты пишешь перстом на песке,
А я твоя горлинка, Равви!
Я первенец твой на листке
Твоих поминаний и здравий.
Звеню побрякушками бус,
Чтоб ты оглянулся - не слышишь!
О Равви, о Равви, боюсь -
Читаю не то, что ты пишешь!
А сумрак крадется, как рать,
Как черная рать роковая.
Ты знаешь - чтоб лучше читать -
О Равви - глаза закрываю...
Ты пишешь перстом на песке...
Москва, Пасха 1920
3
Не любовницей - любимицей
Я пришла на землю нежную.
От рыданий не подымется
Грудь мальчишая моя.
Оттого-то так и нежно мне -
Не вздыхаючи, не млеючи -
На малиновой скамеечке
У подножья твоего.
Если я к руке опущенной
Ртом прильну - не вздумай хмуриться!
Любованье - хлеб насущный мой:
Я молитву говорю.
Всех кудрей златых - дороже мне
Нежный иней индевеющий
Над малиновой скамеечкой
У подножья твоего.
Головой в колени добрые
Утыкаючись - все думаю:
Все ли - до последней - собраны
Розы для тебя в саду?
Но в одном клянусь: обобраны
Все - до одного! - царевичи -
На малиновой скамеечке
У подножья твоего.
А покамест песни пела я,
Ты уснул - и вот блаженствую:
Самое святое дело мне -
Сонные глаза стеречь!
- Если б знал ты, как божественно
Мне дышать - дохнуть не смеючи -
На малиновой скамеечке
У подножья твоего!
1-е Воскресенье после Пасхи 1920
"Н. Н. В."
"Не позволяй страстям своим
переступать порог воли твоей.
- Но Аллах мудрее..."
(Тысяча и одна ночь)
1
Большими тихими дорогами,
Большими тихими шагами...
Душа, как камень, в воду брошенный -
Все расширяющимися кругами...
Та глубока - вода, и та темна - вода...
Душа на все века - схоронена в груди.
И так достать ее оттуда надо мне,
И так сказать я ей хочу: в мою иди!
27 апреля 1920
2
Целому морю - нужно все небо,
Целому сердцу - нужен весь Бог.
27 апреля 1920
3
"то - вопреки всему - Англия..."
Пахну/ло Англией - и морем -
И доблестью.- Суров и статен.
- Так, связываясь с новым горем,
Смеюсь, как юнга на канате
Смеется в час великой бури,
Наедине с господним гневом,
В блаженной, обезьяньей дури
Пляша над пенящимся зевом.
Упорны эти руки, - прочен
Канат, - привык к морской метели!
И сердце доблестно, - а впрочем,
Не всем же умирать в постели!
И вот, весь холод тьмы беззвездной
Вдохнув - на самой мачте - с краю -
Над разверзающейся бездной
- Смеясь! - ресницы опускаю...
27 апреля 1920
4
Времени у нас часок.
Дальше - вечность друг без друга!
А в песочнице - песок -
Утечет!
Что меня к тебе влечет -
Вовсе не твоя заслуга!
Просто страх, что роза щек -
Отцветет.
Ты на солнечных часах
Монастырских - выгнал время?
На небесных на весах -
Взвесил - час?
Для созвездий и для нас -
Тот же час - один - над всеми.
Не хочу, чтобы зачах -
Этот час!
Только маленький часок
Я у Вечности украла.
Только час - на.........
Всю любовь.
Мой весь грех, моя - вся кара.
И обоих нас - укроет -
Песок.
5
"я в темноте ничего не чувствую:
что рука - что доска..."
Да, друг невиданный, неслыханный
С тобой.- Фонарик потуши!
Я знаю все ходы и выходы
В тюремной крепости души.
Вся стража - розами увенчана:
Слепая, шалая толпа!
- Всех ослепила - ибо женщина,
Все вижу - ибо я слепа.
Закрой глаза и не оспаривай
Руки в руке. - Упал засов. -
Нет - то не туча и не зарево!
То конь мой, ждущий седоков!
Мужайся: я твой щит и мужество!
Я - страсть твоя, как в ины дни!
А если голова закружится,
На небо звездное взгляни!
6
- "А впрочем, Вы ведь никогда
не ходите мимо моего дому..."
Мой путь не лежит мимо дому - твоего.
Мой путь не лежит мимо дому - ничьего.
А все же с пути сбиваюсь,
(Особо весной!)
А все же по людям маюсь,
Как пес под луной.
Желанная всюду гостья!
Всем спать не даю!
Я с дедом играю в кости,
А с внуком - пою.
Ко мне не ревнуют жены:
Я - голос и взгляд.
И мне не один влюбленный
Не вывел палат.
Смешно от щедрот незваных
Мне ваших, купцы!
Сама воздвигаю за ночь -
Мосты и дворцы.
(А что говорю, не слушай!
Все мелет - бабье!)
Сама поутру разрушу
Творение свое.
Хоромы - как сноп соломы - ничего!
Мой путь не лежит мимо дому - твоего.
27 апреля 1920
7
Глаза участливой соседки
И ровные шаги старушки.
В руках, свисающих как ветки -
Божественное равнодушие.
А юноша греметь с трибуны
Устал. - Все молнии иссякли. -
Лишь изредка на лоб мой юный
Слова - тяжелые, как капли.
Луна как рубище льняное
Вдоль членов, кажущихся дымом.
- Как хорошо мне под луною -
С нелюбящим и нелюбимым.
29 апреля 1920
8
- "День - для работы, вечер для беседы,
а ночью нужно спать."
Нет, легче жизнь отдать, чем час
Сего блаженного тумана!
Ты мне велишь - единственный приказ! -
И засыпать и просыпаться - рано.
Пожалуй, что и снов нельзя
Мне видеть, как глаза закрою.
Не проще ли тогда - глаза
Закрыть мне собственной рукою?
Но я боюсь, что все ж не будут спать
Глаза в гробу - мертвецким сном законным.
Оставь меня. И отпусти опять:
Совенка - в ночь, бессонную - к бессонным.
14 мая 1920
9
В мешок и в воду - подвиг доблестный!
Любить немножко - грех большой.
Ты, ласковый с малейшим волосом,
Неласковый с моей душой.
Червонным куполом прельщаются
И вороны, и голубки.
Кудрям - все прихоти прощаются,
Как гиацинту - завитки.
Грех над церковкой златоглавою
Кружить - и не молиться в ней.
Под этой шапкою кудрявою
Не хочешь ты души моей!
Вникая в прядки золотистые,
Не слышишь жалобы смешной:
О, если б ты - вот так же истово
Клонился над моей душой!
14 мая 1920
10
На бренность бедную мою
Взираешь, слов не расточая.
Ты - каменный, а я пою,
Ты - памятник, а я летаю.
Я знаю, что нежнейший май
Пред оком Вечности - ничтожен.
Но птица я - и не пеняй,
Что легкий мне закон положен.
16 мая 1920
11
Когда отталкивают в грудь,
Ты на ноги надейся - встанут!
Стучись опять к кому-нибудь,
Чтоб снова вечер был обманут.
...... с канатной вышины
Швыряй им жемчуга и розы.
....., друзьям твоим нужны -
Стихи, а не простые слезы.
16 мая 1920
12
Сказавший всем страстям: прости
Прости и ты.
Обиды наглоталась всласть.
Как блещущий библейский стих,
Читаю я в глазах твоих:
"Дурная страсть!"
В руках, тебе несущих есть,
Читаешь - лесть.
И смех мой - ревность всех сердец! -
Как прокаженных бубенец -
Гремит тебе.
И по тому, как в руки вдруг
Кирку берешь - чтоб рук
Не взять (не те же ли цветы?),
Так ясно мне - до тьмы в очах! -
Что не было в твоих стадах
Черней - овцы.
Есть остров - благостью Отца, -
Где мне не надо бубенца,
Где черный пух -
Вдоль каждой изгороди. - Да. -
Есть в мире - черные стада.
Другой пастух.
17 мая 1920
13
Да, вздохов обо мне - край непочатый!
А может быть - мне легче быть проклятой!
А может быть - цыганские заплаты -
Смиренные - мои
Не меньше, чем несмешанное злато,
Чем белизной пылающие латы
Пред ликом судии.
Долг плясуна - не дрогнуть вдоль каната,
Долг плясуна - забыть, что знал когда-то -
Иное вещество,
Чем воздух - под ногой своей крылатой!
Оставь его. Он - как и ты - глашатай
Господа своего.
17 мая 1920
14
Суда поспешно не чини:
Непрочен суд земной!
И голубиной - не черни
Галчонка - белизной.
А впрочем - что ж, коли не лень!
Но всех перелетя,
Быть может, я в тот черный день
Очнусь - белей тебя!
17 мая 1920
15
"Я не хочу - не могу - и не умею Вас обидеть..."
Так из дому, гонимая тоской,
- Тобой! - всей женской памятью, всей жаждой,
Всей страстью - позабыть! - Как вал морской,
Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.
О вспененный высокий вал морской
Вдоль каменной советской Поварской!
Над дремлющей борзой склонюсь - и вдруг -
Твои глаза!- Все руки по иконам -
Твои!- О, если бы ты был без глаз, без рук,
Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!
И, приступом, как резвая волна,
Беру головоломные дома.
Всех перецеловала чередом.
Пишу в окне.- Москва в кругу просторном.
Ведь любит вся Москва меня! - А вот твой дом...
Смеюсь, смеюсь, смеюсь с зажатым горлом.
И пятилетний, прожевав пшено:
- "Без Вас нам скучно, а с тобой смешно"...
Так, оплетенная венком детей,
Сквозь сон - слова: "Боюсь, под корень рубит -
Поляк... Ну что?- Ну как? - Нет новостей?"
- "Нет, - впрочем, есть: что он меня не любит!"
И, репликою мужа изучив,
Иду к жене - внимать, как друг ревнив.
Стихи - цветы - (И кто их не дает
Мне за стихи?) В руках - целая вьюга!
Тень на домах ползет. - Вперед! Вперед!
Чтоб по людскому цирковому кругу
Дурную память загонять в конец, -
Чтоб только не очнуться, наконец!
Так от тебя, как от самой Чумы,
Вдоль всей Москвы -....... длинноногой
Кружить, кружить, кружить до самой тьмы -
Чтоб, наконец, у своего порога
Остановиться, дух переводя...
- И в дом войти, чтоб вновь найти - тебя!
17 - 19 мая 1920
16
Восхищенной и восхищенной,
Сны видящей средь бела дня,
Все спящей видели меня,
Никто меня не видел сонной.
И оттого, что целый день
Сны проплывают пред глазами,
Уж ночью мне ложиться - день.
И вот, тоскующая тень,
Стою над спящими друзьями.
17 - 19 мая 1920
17
Пригвождена к позорному столбу
Славянской совести старинной,
С змеею в сердце и с клеймом на лбу,
Я утверждаю, что - невинна.
Я утверждаю, что во мне покой
Причастницы перед причастьем.
Что не моя вина, что я с рукой
По площадям стою - за счастьем.
Пересмотрите все мое добро,
Скажите - или я ослепла?
Где золото мое? Где серебро?
В моей руке - лишь горстка пепла!
И это все, что лестью и мольбой
Я выпросила у счастливых.
И это все, что я возьму с собой
В край целований молчаливых.
18
Пригвождена к позорному столбу,
Я все ж скажу, что я тебя люблю.
Что ни одна до самых недр - мать
Так на ребенка своего не взглянет.
Что за тебя, который делом занят,
Не умереть хочу, а умирать.
Ты не поймешь,- малы мои слова!-
Как мало мне позорного столба!
Что если б знамя мне доверил полк,
И вдруг бы ты предстал перед глазами -
С другим в руке - окаменев как столб,
Моя рука бы выпустила знамя...
И эту честь последнюю поправ,
Прениже ног твоих, прениже трав.
Твоей рукой к позорному столбу
Пригвождена - березкой на лугу
Сей столб встает мне, и не рокот толп -
То голуби воркуют утром рано...
И все уже отдав, сей черный столб
Я не отдам - за красный нимб Руана!
19
Ты этого хотел. - Так. - Аллилуйя.
Я руку, бьющую меня, целую.
В грудь оттолкнувшую - к груди тяну,
Чтоб, удивясь, прослушал - тишину.
И чтоб потом, с улыбкой равнодушной:
- Мое дитя становится послушным!
Не первый день, а многие века
Уже тяну тебя к груди, рука
Монашеская - хладная до жара! -
Рука - о Элоиза! - Абеляра.
В гром кафедральный - дабы насмерть бить! -
Ты, белой молнией взлетевший бич!
19 мая 1920, Канун Вознесения
20
Сей рукой, о коей мореходы
Протрубили на сто солнц окрест,
Сей рукой, в ночах ковавшей - оды,
Как неграмотная ставлю - крест.
Если ж мало,- наперед согласна!
Обе их на плаху, чтоб в ночи
Хлынувшим - веселым валом красным
Затопить чернильные ручьи!
20 мая 1920
21
И не спасут ни стансы, ни созвездья.
А это называется - возмездие
За то, что каждый раз,
Стан разгибая над строкой упорной,
Оскала я над лбом своим просторным
Звезд только, а не глаз.
Что самодержцем Вас признав на веру,
- Ах, ни единый миг, прекрасный Эпос,
Без Вас мне не был пуст!
Что по ночам, в торжественных туманах,
Оскала я у нежных уст румяных -
Рифм только, а не уст.
Возмездие за то, что злейшим судьям
Была - как снег, что здесь, под левой грудью -
Вечный апофеоз!
Что с глазу на глаз с молодым Востоком
Оскала я на лбу своем высоком
Зорь только, а не роз!
20 мая 1920
22
Не так уж подло и не так уж просто,
Как хочется тебе, чтоб крепче спать.
Теперь иди. С высокого помоста
Кивну тебе опять.
И, удивленно подымая брови,
Увидишь ты, что зря меня чернил:
Что я писала - чернотою крови,
Не пурпуром чернил.
23
Кто создан из камня, кто создан из глины,-
А я серебрюсь и сверкаю!
Мне дело - измена, мне имя - Марина,
Я - бренная пена морская.
Кто создан из глины, кто создан из плоти -
Тем гроб и надгробные плиты...
- В купели морской крещена - и в полете
Своем - непрестанно разбита!
Сквозь каждое сердце, сквозь каждые сети
Пробьется мое своеволье.
Меня - видишь кудри беспутные эти?-
Земною не сделаешь солью.
Дробясь о гранитные ваши колена,
Я с каждой волной - воскресаю!
Да здравствует пена - веселая пена -
Высокая пена морская!
23 мая 1920
24
Возьмите все, мне ничего не надо.
И вывезите в..............
Как за решетку розового сада
Когда-то Бог - своей рукою - ту.
Возьмите все, чего не покупала:
Вот................., и......, и тетрадь.
Я все равно - с такой горы упала,
Что никогда мне жизни не собрать!
Да, в этот час мне жаль, что так бесславно
Я прожила, в таком глубоком сне,-
Щенком слепым!- Столкнув меня в канаву,
Благое дело сотворите мне.
И вместо той - как..............
Как рокот площадных вселенских волн -
Вам маленькая слава будет - эта:
Что из-за Вас...... - новый холм.
23 мая 1920
25
СМЕРТЬ ТАНЦОВЩИЦЫ
Вижу комнату парадную,
Белизну и блеск шелков.
Через все - тропу громадную -
- Черную - к тебе, альков.
В головах - доспехи бранные
Вижу: веер и канат.
- И глаза твои стеклянные,
Отражавшие закат.
24 мая 1920
26
Я не танцую, - без моей вины
Пошло волнами розовое платье.
Но вот обеими руками вдруг
Перехитрен, накрыт и пойман - ветер.
Молчит, хитрец.- Лишь там, внизу колен,
Чуть-чуть в краях подрагивает. - Пойман!
О, если б Прихоть я сдержать могла,
Как разволнованное ветром платье!
24 мая 1920
27
Глазами ведьмы зачарованной
Гляжу на Божие дитя запретное.
С тех пор как мне душа дарована,
Я стала тихая и безответная.
Забыла, как речною чайкою
Всю ночь стонала под людскими окнами.
Я в белом чепчике теперь - хозяйкою
Хожу степенною, голубоокою.
И даже кольца стали тусклые,
Рука на солнце - как мертвец спеленутый.
Так солон хлеб мой, что нейдет, во рту стоит,-
А в солонице соль лежит нетронута...
