Какой враждебный дух, дух зла, дух разрушенья.
Какой свирепый ураган
Стоячей качкою, волнами без движенья
Изрыл сей снежный океан?
Кибитка - ладия шатается, ныряет:
То вглубь ударится со скользкой крутизны,
То дыбом на хребет замерзнувшей волны
Ее насильственно кидает.
Хозяйство, урожай, плоды земных работ,
В народном б'юджете вы светлые итоги,
Вы капитал земли стремите в оборот,
Но жаль, что портите вы зимние дороги.
На креслах у огня, не хуже чем Дюпень,
Движенья сил земных я радуюсь избытку;
Но рад я проклинать, как попаду в кибитку,
Труды, промышленность и пользы деревень.
Обозы, на Руси быть (зимним судоходством)
Вас русский бог обрек, - и милость велика:
Помещики от вас и с деньгой и с дородством,
Но в проезжающих болят от вас бока.
Покажется декабрь - и тысяча обозов
Из пристаней степных пойдут за барышом,
И путь, уравненный от снега и морозов,
Начнут коверкать непутем;
Несут к столицам ненасытным
Что целый год росло, а люди в день с'едят:
Богатства русские под видом первобытным
Гречихи, ржи, овса и мерзлых поросят,
И сельских прихотей запас разнообразный,
Ко внукам бабушек гостинцы из села,
И городским властям невинные соблазны:
Соленые грибы, наливки, пастила.
Как муравьи, они копышутся роями,
Как муравьям, им счета не свести;
Как змии длинные, во всю длину пути
Перегибаются ленивыми хребтами.
То разрывают снег пронзительным ребром,
И застывает снег, прорезанный глубоко;
То разгребают снег хвостом,
Который с бока в бок волочится широко.
Уж хлебосольная Москва
Ждет сухопутные флотильи,
В гостеприимном изобильи
Ее повыбились права.
Всю душу передав заботливому взору,
К окну, раз десять в день, подходит бригадир,
Глядит и думает: придет ли помощь в пору?
Задаст ли с честью свой он именинный пир?
С умильной радостью, с слезой мягкосердечья
Уж исчисляет он гостей почетный с'езд,
И сколько блюд и сколько звезд
Украсят пир его в глазах Замоскворечья.
Уж предначертан план, как дастся сытный бой,
Чтоб быть ему гостей и дня того достойным;
Уж в тесной зале стол большой
Рисуется пред ним покоем беспокойным.
(Простор локтям!) - изрек французской кухни суд,
Но нам он не указ, благодарим покорно!
Друг друга поприжав, нам будет всем просторно;
Ведь люди в тесноте живут.
И хриплым голосом, и брюхом на виду
Рожденный быть вождем в служительских фалангах,
Дворецкий с важностью в лице и на ходу
Разносит кушанья по табели о рангах.
Дверь настежь: с торжеством, как витязь на щитах,
Толпой рабов осетр выносится картинно;
За ним, салфеткою спеленутую чинно,
Несут вдову Клико, согретую в руках.
Молю, в желанный срок да не придет обоз,
И за мои бока молю я мщенья! мщенья!
А если и придет, да волей провиденья
День именин твоих днем будет горьких слез.
Испорченный судьбой, кухмистром и дворецким,
Будь пир твой в стыд тебе, гостям твоим во вред!
Будь гость, краса и честь пирам замоскворецким,
Отозван на другой обед!
Но, если он тебя прибытьем удостоит,
Пусть не покажется ему твоя хлеб-соль,
И что-нибудь нечаянно растроит
Устроенный ему за месяц рокамболь.
