П.А. Вяземский. Стихотворения.


Родительский дом

       (Жизнь живущих неверна,)
       (Жизнь отживших неизменна.)
       (Жуковский)
      
       Поэзия воспоминаний,
       Дороже мне твои дары
       И сущих благ и упований,
       Угодников одной поры.
      
       Лишь верно то, что изменило,
       Чего уж нет и вновь не знать,
       На что уж время наложило
       Ненарушимую печать.
      
       То, что у нас еще во власти,
       Что нам дано в насущный хлеб,
       Что тратит жизнь - слепые страсти
       И ум, который горд и слеп, -
      
       То наше, как волна в пучине,
       Скользящая из жадных рук,
       Как непокорный ветр в пустыне,
       Как эха бестелесный звук.
      
       В воспоминаниях мы дома;
       А в настоящем - мы рабы
       Незапной бури, перелома
       Желаний, случаев, судьбы.
      
       Одна в убежище безбурном
       Нам память мир свой бережет,
       Пока детей своих с Сатурном
       Сама в безумьи не пожрет.
      
       Кто может хладно, равнодушно
       На дом родительский взглянуть?
       В ком на привет его послушно
       Живей не затрепещет грудь!
      
       Влеченьем сердца, иль случайно
       Увижу стены, темный сад,
       Где ненарушимо и тайно
       Зарыт минувшей жизни клад, -
      
       Я, как скупец, сурово хладный
       К тому, чем пользуется он,
       И только к тем богатствам жадный,
       На коих тленья мертвый сон,
      
       Я от минуты отрекаюсь,
       И, охладев к тому, что есть,
       К тому, что было, прилепляюсь,
       Чтоб сердца дань ему принесть.
      
       Ковчег минувшего, где ясно
       Дни детства мирного прошли
       И волны жизни безопасно
       Над головой моей текли;
      
       Где я расцвел под отчей сенью
       На охранительной груди,
       Где тайно созревал к волненью,
       Что мне грозило впереди;
      
       Где искры мысли, искры чувства
       Впервые вспыхнули во мне
       И девы звучного искусства
       Мне улыбнулись в тайном сне;
      
       Где я узнал по предисловью
       Жизнь сердца, род его эпох,
       Тоску, зажженную любовью,
       Улыбку счастья, скорби вздох,
      
       Всё, чем страстей живые краски
       Одели после пестротой
       Главы загадочной той сказки,
       Которой автор - жребий мой.
      
       Дом, юности моей предверье,
       Чем медленней надежд порыв,
       Тем детства сердце суеверье
       И давней памяти прилив
      
       Меня к тебе уносит чаще;
       Чем жизнь скупее на цветы,
       Тем умилительней и слаще
       Души обратные мечты.
      
       Пусть в сей упраздненной святыне
       Нет сердцу образов живых,
       И в отчем доме был бы ныне
       Пришелец я в семье чужих;
      
       Но неотъемлемый, душевный
       Мой целый мир тут погребен,
       Волненьем жизни ежедневной
       Не тронут он, не возмущен.
      
       Призванью памяти покорный,
       Он возникает предо мной
       С своей красою благотворной,
       С своей лазурною весной,
      
       С дарами на запас богатый,
       Которых жизнь не сберегла,
       И с тем и теми, коих траты
       Душа моя пережила.
      
       Как часто в распре своевольной
       С судьбою, жизнью и собой,
       Чтоб обуздать раздор крамольный
       И ропот немощи слепой,
      
       Покинув света хаос бурный,
       Вхожу в сей тихий саркофаг,
       И мыслью вопрошаю урны,
       Где пепел лет, друзей и благ.
      
       Целебной скорбью, грустью нежной
       Тогда очистясь, гаснет вдруг
       Души то робкой, то мятежной
       Обуревающий недуг,
      
       Пробьются умиленья слезы,
       Смиряя смутный пыл в груди;
       Так в воспаленном небе грозы
       Разводят свежие дожди.
      
       Сближая в мыслях с колыбелью
       Гробницы ближних и друзей,
       Жизнь проясняется пред целью,
       Которой не избегнуть ей.
      
       Вчера, сегодня, завтра - звенья
       Предвечной цепи бытия,
       Которой в тьме недоуменья
       Таятся чудные края.
      
       Рожденье, смерть, из урны рока
       С неодолимой быстриной,
       Как волны одного потока,
       Нас уносящие с собой,
      
       Скорбь, радость, буря, ветр попутный
       И всё, что испытали мы,
       И всё, чем в нас надеждой смутной
       Еще волнуются умы;
      
       Всё то, что разнородным свойством,
       Враждуя, развлекало нас,
       Всё равновесия спокойством
       Почиет в этот светлый час.
      
       На той стене, где означаем
       Свои неверные следы,
       Где улыбаемся, вздыхаем,
       Подъемлем битвы и труды, -
      
       До нас прошли, до нас сражались
       В шуму падений и побед,
       До нас невольно увлекались
       Порывом дум, страстей и бед.
      
       Одни надежды и сомненья,
       Одни задачи бытия,
       Которых тайные решенья,
       Как недоступные края,
      
       Обетованные мечтанью,
       Но запрещенные уму,
       Нас манят, и во мзду исканью
       Ввергают снова в хлад и тьму;
      
       Одни веселья и печали
       Нас, и которых след остыл,
       Равно томили и ласкали
       Средь колыбелей и могил.
      
       Почтим же мы любовью нежной
       До нас свершивших оный путь,
       И мысль о них во мгле мятежной
       Звездой отрадной нашей будь!
      
       Когда ж придется нам, прохожим,
       Доспехи жизни сбросить с плеч,
       И посох странника отложим,
       И ратоборца тяжкий меч, -
      
       Пусть наша память, светлой тенью
       Мерцая на небе живых,
       Не будет чуждой поколенью
       Грядущих путников земных.