Спасителя рожденьем
Встревожился народ;
К малютке с поздравленьем
Пустился всякий сброд:
Монахи, рифмачи, прелестники, вельможи -
Иной пешком, другой в санях,
Дитя глядит на них в слезах
И вопит: "Что за рожи!"
Совет наш именитый,
И в лентах и в звездах,
Приходит шумной свитой -
Малютку пронял страх.
"Не бойся, - говорят, - сиди себе в покое,
Не обижаем никого.
Мы, право, право, ничего,
Хоть нас число большое".
Наш Неккер, запыхаясь,
Спасителю сквозь слез,
У ног его валяясь,
Молитву произнес:
"Мой боже, сотвори ты в нашу пользу чудо!
Оно тебе как плюнуть раз,
А без него, боюсь, у нас
Финансам будет худо!
Склонись на просьбу нашу.
Рука твоя легка,
А для тебя я кашу
Начну варить пока.
О мастерстве моем уже днесь всякий сведал,
Я кашу лучше всех варю,
И с той поры, как взят к царю,
Я только то и делал".
Сподвижник знаменитый
Его достойных дел,
Румянами покрытый,
К Марии вдруг подсел.
Он говорит:"Себе подобного не знаю,
Военным был средь мирных лет,
Теперь, когда торговли нет,
Торговлей упровляю".
Пронырливый от века
Сибирский лилипут,
Образчик человека,
Явился Пестель тут.
"Что правит бог с небес землей -
ни в грош не ставлю;
Диви, пожалуй, он глупцов,
Сибирь и сам с Невы брегов
И правлю я, и граблю!"
К Христу на новоселье
Несет министр овец
Российское изделье,
Суконный образец!
"Я знаю, - говорит, - сукно мое дрянное,
Но ты носи, любя меня,
И в "Северной" о друге я
Скажу словцо-другое!"
Вдруг слышен шум у входа:
Березенский герой
Кричит толпе народа:
"Раздвиньтесь: я герой!"
"Пропустимте его, - вдруг каждый повторяет, -
Держать его грешно бы нам,
Мы знаем, он других и сам
Охотно пропускает".
Украшенный венками,
Приходит Витгенштейн,
Героюрифмачами
Давно приписан Рейн!
Он говорит: "Бог весть, как с вами очутился,
Летел я к славе налегке,
Летел, летел с мечом в руке,
Но с люцерна я сбился!"
Нос кверху вздернув гордо
И нюхая табак,
Столп государства твердый,
А просто: злой дурак!
Подводит из Москвы полиции когорту;
Христос, ему отбивши спесь,
Сказал: "Тебе не место здесь, -
Ты убирайся к черту!"
Захаров пресловутый,
Присяжный славянин,
Оратор наш надутый,
Беседы исполин,
Марии говорит: "Не занят я житейским,
Пишу наитием благим,
И все не языком людским,
А самым уж библейским!"
Дородный Кабанов
Младенцу на досуг
Выносит из карманов
Стихов тяжелый пук.
Тот смотрит на него и рвется из пеленок,
Но, хорошенько рассмотрев,
Сказал: "Наш разживает хлев,
К ослу пришел теленок!"
С поэмою холодной
Студеный Шаховской
Приходит в час свободный
Читать акафист свой.
При первых двух стихах дитя прилег головкой.
"Спасибо! - дева говорит. -
Читай, читай, смотри как спит,
Баюкаешь ты ловко!"
К Христу оратор новый
Подходит, Филарет:
"К услугам вам готовый,
Аз невский Боссюэт!
Мне, право, никогда быть умником не снилось,
Но тот шепнул, другой сказал.
И что я в умники попал,
Нечаянно случилось!"
К Марии благодатной
Растрепанный бежит
Кликушка князь Шахматный,
Бьет об грудь и визжит:
"Святая! будь мне щит, я вовсе погибаю;
Лукавый смысл мой помрачил,
Шишковым я испорчен был,
Очисти! умоляю!"
Хвостовы пред малюткой
Друг с другом входят в бой;
Один с старинной шуткой,
С мешком стихов другой.
Один кричит: "Словцо!" Другой мяучит: "Ода!"
Христос-малютка, их прослушав вздор,
Сказал, возвыся к небу взор:
"Несчастная порода!"
За ними пара Львовых
Выходит из толпы,
Беседы стен Петровых
Надежные столпы.
Прослушавши Христос приветствие их длинно
И смеря с ног до головы,
"Уж не Хвостовы ли и вы?" -
Спросил он их невинно.
Трактат о воспитаньи
Приносит новый Локк:
"малютки при стараньи,
Поверьте, будет прок.
Отдайте мне его, могут на Нижний смело
Сослаться об уме своем.
В Гишпаньи, не таюсь грехом,
Совсем другое дело!
Горация на шею
Себе я навязал, -
Я мало разумею,
Но много прочитал!
Малютку рад учить всем лексиконам в мире,
Но математике никак,
Боюсь, докажет - я дурак,
Как дважды два четыре!"
К Марии с извиненьем
Подкрался Горчаков,
Удобривая чтеньем похвальных ей стихов.
Она ему в ответ: "Прошу не извиняться!
Я знаю, ты ругал меня,
Ругай и впредь, позволю я,
Но только убирайся!"
Беседы сын отважный,
Пегаса коновал,
Еров злодей присяжный,
Языков тут сказал:
"Колена приклонив, молю я Иисуса:
Храни, спаси нас от еров,
Как я спасаюсь от чтецов,
От смысла и от вкуса".
