По времени - день, а дня нет из окна!
Один, в полутьме, я сижу у камина,
Просторна, привольна и света полна, -
То сельская прошлого лета картина.
И вот отчего она памятна мне:
Был праздник природы - пора сенокоса;
Сидел я на свежей, душистой копне;
В лугу - никого; только копны одне,
В окраске лучей, уже падавших косо.
И я любовался на вид мне родной -
Красивый, но скромный; простой, но могучий.
И так был безмолвен природы покой,
Что не было слышно в соседстве со мной,
Шуршание листьев березы плакучей.
И вскоре возникла из глуби души
И вдаль унесла меня тихая дума...
Так птица большая, средь полной тиши,
Вспорхнет из лесной, сокровенной глуши
И реет под небом без крика и шума.
Мне вспомнился ряд дорогих мне могил.
Друзей и родных мной утрачено много,
И думалось мне: я их всех схоронил,
А всё еще жизненных полон я сил...
За что же мне милость такая от бога?
Оплот непреклонный высоких начал,
Меня исповедаться вызвала совесть.
Мой словно двойник предо мною стоял;
Он ставил вопросы, а я отвечал;
И жизни слагалась правдивая повесть.
И он, о моей размышляя судьбе,
Роптал и скорбел, что могучего слова
Зиждительный дар зарывал я в себе,
И притчи Христа о лукавом рабе
И зернах погибшим напомнил сурово.
На речь же мою, что готовлюсь к труду,
Что сердцем я чуток, что ум еще светел,
Что праздности прежней исправить беду
Я силы живые ищу и найду, -
"Уж поздно! "- двойник мне печально ответил.
Я исповедь кончил. Итак, искупать
Не время мои прегрешенья... Уж поздно!
Отжитая жизнь не направится вспять;
Не время сбираться, нельзя начинать,
Когда уж конец приближается грозно.
Меж тем всю окрестность задернула мгла;
Ни дали не вижу, не близкой березы...
Не тьма наступила, не ночь уж пришла,
Но камнем на сердце тоска налегла
И зренье затмили нежданные слезы.
