И между тем
Она, под звуки песни заунывной,
По вечерам из теста мне лепила,
Так хорошо, коровок и лошадок!
(Напевает.)
"Стоит, растет высокий дуб..."
(Прерывает пение.)
О няня!
Когда б могла ты видеть и понять,
Зачем теперь любимый твой питомец
Подходит, поступью тяжелой, к дубу,
Тобой воспетому, - ты б содрогнулась
В своем гробу... близ церкви... на погосте!...
Как тот, и этот дуб высок; как тот,
И сей стоит среди долины ровной!...
Но прочь
Ненужные о детстве вспоминанья!
Я жизни путь прошел, и час настал
Мне перейти хоть к грустному, быть может,
Но к верному, беспорно, результату.
(Подходит к дубу и снимает с себя картуз.)
Привет тебе, громадное растенье!
Ты было птичьих гнезд досель приютом, -
Дай мне приют! Я также песнопевец!
(Надевает картуз.)
Меня людей преследует вражда;
Толкает в гроб завистливая злоба!
Да! есть покой, но лишь под крышей гроба;
А более нигде и никогда!
О, тяжелы вы почести и слава;
Нещадны к вам соотчичей сердца!
С чела все рвут священный лавр венца,
С груди - звезду святого Станислава!
К тому ж я духу новизны страшусь...
Всеобщий бред... Все лезет вон из нормы!
Пусть без меня придут потоп и трус,
Огонь и глад, и прочие реформы!...
Итак, сановник, с жизнью ты простись!
Итак, поэт, парить привыкшей ввысь!
Взлети туда навек; скорей, не мешкай;
(Распахивает альмавиву и, бросив взор на свою орденскую звезду,
ударяет себя в грудь рукою. В это время небо несколько прояснилось,
и одна звезда освещает всю фигуру поэта.)
Как понимать?... С участьем иль с насмешкой
Свою сестру земную из-за туч
Ты озарил, звезды небесный луч?
(Небо опять заволакивает тучами. Поэт кивает ему головою
с выражением горького упрека.)
Явление 3
(Поэт решительною походкою приближается к самому дуплу.
Он обходит вокруг его и вдруг останавливается в испуге
перед дуплом.)
Поэт
Кто ты?... Ответь!... Зачем следишь за мною
Так пристально фосфо'рными глазами?...
(Из дупла появляется сова и улетает бесшумно.
Она садится на кочку, шагах в пятидесяти, и
повертывает голову назад, по направлению к
дубу и поэту. Глаза ее светятся издали)
Поэт
(махая на сову полами своей широкой альмавивы.)
Пш!... Пш!...
(Сова остается неподвижною.)
Прочь, прочь, непрошеный свидетель
Того, что совершить я думал тайно!
(Подымает ком земли и бросает им в сову. Ком падает у самой
кочки; но сова остается на своем месте неподвижно, подобно
изваянию со светящимися глазами.)
Коль уж сову согнать нельзя мне с места,
Коль ей глаза нельзя мне погасить, -
Так пусть при ней порвется жизни нить;
И пусть сей зоркий путник ночи,
Когда другим не видится ни зги,
Мне выклюет померкнувшие очи
И творчеству уж чуждые мозги!
Явление 4
(Поэт вынимает из-под альмавивы веревку и пытается закинуть
ее конец за одну из ветвей дуба с северной стороны;
но веревка, далеко не хватая ни до одной ветви,
падает обратно на землю.)
Поэт
Великий ум, при росте тела малом,
Послужит мне надежным пьедесталом
(Вынимает из-под мышки "Полное собрание своих творений";
кладет их на землю, становится на эту обьемистую книгу
и вновь забрасывает веревку, которая на этот раз
чуть-чуть не зацепилась за ближайшую ветвь.)
Спасенья нет...
Прощай, долина!
(Наклоняется и рушится с грохотом на долину, выворотив вокруг
себя землю и обнажив свои могучие, многовековые корни.
Поэт также сваливается вместе с дубом, на землю, но в сторону от
ствола и ветвей.
Петля на его шее ослабевает и мало-помалу начинает расширяться.
Одна из ветвей дуба придавила полевую мышь, пробегавшую
во время падения. Сова, испуганная шумом, поднялась с кочки
и улетела, утопая в темноте.)
Южный ураган
Нет силе меры!..
Нет вечных уз!..
В мои пещеры
Обратно мчусь.
(Дует обратно на юг и исчезает.)
(Опять затишье)
Явление 7
(Долина погружена в безмолвную тоску. Ни один лист поверженного
дуба не шевелится. Поэт лежит неподвижно, рядом
с полевой мышью. Ночные часы проходят медленно.)
Ночные часы
Дойдут часы все, без изьятья,
До лона вечности. Но днем
Бегут, при свете, наши братья;
Впотьмах мы медленно бредем.
(Воцаряется полная ночная тишина,
наводящая на раздумья и вопросы)
Ночная тишина
Всяк вопрошает;
Но я молчу.
Никто не знает,
Чего хочу!
Явление 8
(После долгой ночи небосклон начинает наконец алеть на востоке)
Солнце за горизонтом
Свет земле воочью:
Вывожу зарю.
Что свершилось ночью -
Вскоре озарю.
Явление 9
(Солнце взошло. Наступило ясное утро,
но долина кажется грустною.)
Солнце на небесах
Грех я озираю,
Песнопевца грех;
Но, взглянув, прощаю
И его и всех.
Явление 10
(Под живительными лучами милосердного солнца
Поэт приходит в себя.
Он оглядывается и, еще лежа, вспоминает о том, что произошло.
Потом освобождает шею от петли и тихо приподнимается.)
Поэт
(Сидя)
Я жив!.. И снова вижу землю... Землю!..
Но в эту ночь успел я заглянуть
Туда, "в тот мир, откуда к нам никто
Еще не возвращался", как сказал
Шекспир Вильям, собрат мой даровитый!
Но, быв уж там, оттуда я вернулся.
(Встает на ноги.)
О, что я видел, люди! Что я видел!
На воздухе!.. с вершины дуба!.. в петле!..
О, что я видел там! !. Что видел мельком!..
Когда-нибудь я в гимнах вдохновенных
Попробую о том поведать миру...
(Задумывается)
Однако же... ведь я уже висел...
И вот - стою! и жив и невредим!
Как этому не подивиться диву?!
(Осматривается, ощупывает себя и замечает, что его альмамива,
зацепившись за сук, разорвалась.
Лишь починить придется альмавиву.
(Стоит в раздумье, и взор его падает на убитую дубом
полевую мышь.
А мышь - "откуда не вернутся")
(Нагибается к мыши и кричит ей)
Встань!..
Не можешь?.. Ха, ха, ха!.. Затем, что дрянь!
Коль не убил бы дуб, сова бы съела!
А где ж сова?
(Смотрит сперва на кочку, потом заглядывает в дупло.)
Здесь нет уж... Улетела...
Хоть и живет, да лишена дупла,
Где, может быть, полсотни лет жила.
На их судьбу взираю хладнокровно.
Вот дуба жаль, среди долины ровной!
Зато их тьма в дубовом есть лесу.
(После некоторого молчания подымает с земли два желудя:
сперва маленький,
а потом крупный.)
Два желудя на память унесу:
И о твоей кончине, дуб почтенный,
И о моем спасеньи для вселенной!
(Оба желудя кладет в карман, берет книгу своих творений
под мышку и уходит.)
Явление 11
(Хор общего собрания мировых сил поет над местом
ночной катострофы.)
Иной - живи и здравствуй;
Другой, напротив, сгинь!..
Над всей земною паствой
Мы пастыри; аминь!
