Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,
Он спит - на зыбкий одр песков пустынных пал.
О путник, со мною страдания дели:
Царь быстрого бега простёрт на земли;
И воздухом брани уже он не дышит;
И грозного ржанья пустыня не слышит;
В стремленьи погибель его нагнала;
Вонзённая в шею дрожала стрела;
И кровь благородна струёю бежала;
И влагу потока струя обагряла.
Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,
Он спит - на зыбкий одр песков пустынных пал.
Убийцу сразила моя булава:
На прах отделенна скатилась глава;
Железо вкусило напиток кровавый,
И труп истлевает в пустыне без славы...
Но спит он, со мною летавший на брань;
Трикраты воззвал я: сопутник мой, встань!
Воззвал... безответен... угаснула сила...
И бранные кости одела могила.
Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,
Он спит - на зыбкий одр песков пустынных пал.
С того ненавистного, страшного дня
И солнце не светит с небес для меня;
Забыл о победе и в мышцах нет силы;
Брожу одинокий, задумчив, унылый;
И меня доселе драгие края
Уже не отчизна - могила моя;
И мною дорога верблюда забвенна,
И дерево амвры, и куща священна.
Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,
Он спит - на зыбкий одр песков пустынных пал.
В час зноя и жажды скакал он со мной
Ко древу прохлады, к струе ключевой;
И мавра топтали могучи копыта;
И грудь от противных была мне защита ;
Мой верный соратник в бою и трудах,
Он, бодрый, при первых денницы лучах,
Стрелою, покорный велению длани,
Летал на свиданья любови и брани.
О друг! кого и ветр в полях не обгонял,
Он спит - на зыбкий одр песков пустынных пал.
Ты видел и Зару - блаженны часы! -
Сокровище сердца и чудо красы;
Уста вероломны тебя величали,
И нежные длани хребет твой ласкали;
Ах! Зара как серна стыдлива была;
Как юная пальма долины цвела;
Но Зара пришельца пленилась красою
И скрылась... ты, спутник, остался со мною.
Сей друг, кого и ветр в полях не обгонял,
Он спит - на зыбкий одр песков пустынных пал.
О спутник! тоскует твой друг над тобой;
Но скоро, покрыты могилой одной,
Мы вкупе воздремлем в жилище отрады;
Над нами повеет дыханье прохлады;
И скоро, при гласе великого дня,
Из пыльного гроба исторгнув меня,
Величествен, гордый, с бессмертной красою,
Ты пламенной солнца помчишься стезёю.
