ТРУДНЫЕ ДНИ КОМЕДИЯ В ПЯТИ ДЕЙСТВИЯХ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Сергей Дмитриевич Непрядов, богатый помещик, служащий в губернском городе (-ти лет). Настасья Ильинична, его бабушка (65-ти лет). Ольга, сестра его, воспитанница бабушки (-ти лет). Александра Петровна Синевская, молодая вдова (22-х лет), дальняя родственница Непрядовых. Шебаршин, отец, помещик, старый знакомый бабушки (50-ти лет). Алексис Надя Соня его дети. Владимиp Юрьевич Зарайский, приезжий из Петербурга (25-ти лет). Скорохватов Повалишин штатские молодые люди. Гость-офицер. 1-я девица 2-я девица на вечере Непрядовых. Слуга. Между первым и вторым действиями расстояние более месяца; между вторым и третьим несколько дней; между третьим и четвертым менее суток; между четвертым и пятым несколько часов. Действие происходит в губернском городе. ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ Со вкусом убранная комната; много мебели, цветов; пылающий камин налево; около него диван; у дивана столик с прибором для кофе. Полдень. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Александра Петровна, в утренней траурной блузе, на диване курит папироску. Непрядов у стола пьет кофе. Молчание. Александра Петровна (приподнимаясь немного, заглядывает в лицо Непрядову). Сергей Дмитрии, вы на меня сегодня не смотрите... Непрядов. Да зачем же я на тебя буду смотреть? Если Бог приведет быть твоим мужем, так и тогда буду смотреть на тебя только по вечерам. А то ведь бесплодное ожидание покажется слишком тяжелым... Шуточка это — с первого часа утра жить одним будущим! Это ужасно, посуди сама! Александра Петровна. Отчего это у мужчин такие дурные мысли всегда? Я часто вот так тут лежу одна и думаю... Отчего же у женщин нет таких мыслей? Должно быть, au fond, женщины гораздо серьезнее созданы... Это когда-нибудь там прежде случилось, что вышло так... Непрядов. Ну, мой друг, последняя фраза твоя так глубока, что я ровно ничего не понял. (Садится с небрежным видом на диван). А на тебе ныньче мой любимый чепчик. Чему приписать это? Александра Петровна. Я было надела для вас, да вы не стоите... Непрядов. Отчего? (Как бы нечаянно придвигается к ней и хочет взять ее руку). Александра Петровна. Сидите смирно... Скажите мне лучше, что ваш protege, будет он сегодня? Непрядов. Мой protege очень приятно поразил меня вчера... Когда я получил его записку и приехал к нему в гостиницу, застал его за чаем. Я думал, что он порядочно стеснен в своих делах, однако, напротив, у него много вещей и даже хороших... Знаешь, можно судить по некоторым замашкам, что человек не без денег. Правда, отец его, быть может, и оставил ему несколько тысяч, которые он спешит прожить на хорошую обстановку для облегчения хода вперед... Он очень рад тому месту, которое я ему доставил. Александра Петровна. Я уже давно удивляюсь вам... Налейте мне еще чашку кофе. (Непрядов наливает). Вы, право, добродетельный человек! Надо будет постараться сделать вас счастливым за это, когда мы женимся... Нет, не шутя! Вы все хорошие дела делаете... Вот, например, вы бабушку с сестрой выписали сюда... Непрядов (встает, с полудосадой). Разве в том смысле, что ты могла сюда при них гостить приехать. А то лучше бы я им помогал заочно... Признаться, полагая прожить здесь года два, я из этой квартиры думал сделать что-то хорошее для души, и ты не можешь себе представить, как выводит из терпения этот элемент споров, зависти, кислоты, который они привезли... В Ольге очень неприятная смесь детского ума с какой-то преждевременной резкостью... Притом провинциальное кокетство... Конечно, жаль ее. Она... ты знаешь подробности ее романа? Александра Петровна (улыбаясь). Давно; она на другой день моего приезда рассказывала мне... Непрядов. Ну, вот! Она не знает, что выдумать. Спешит предупредить задушевным рассказом дурное мнение! Это не беда; а вот вчера так я спас известную тебе Аксютку... Вообрази: два лакея и форейтор тащат ее с заднего крыльца в полицию, по приказанию бабушки: чепец не заштопала... ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Те же и Ольга почти вбегает с нотами в руке. Непрядов. Что с тобой? Александра Петровна. Что ты так бежишь? Ольга (запыхавшись). Я думаю, будешь бежать. Старуха сегодня с ума сошла. Она хотела меня ударить, и Бог знает, что было бы, если б я не убежала со всех ног сюда... (Бросается в кресло). Это невозможная жизнь! Я готова уйти в монастырь... Убегу, убегу! Боже мой! Александра Петровна. Ну, перестань, перестань... успокойся, выпей воды (наливает стакан и подает ей). На, кушай... Как можно сердиться! Посмотри, какая ты сегодня хорошенькая в этом пу-де-суа. Ольга (пьет с жадностью и. улыбаясь, отдает ей стакан). Alexandrine! моя душечка... ты одна моя утешительница! (цалуются). Непрядов. Да с чего это вышло? Ольга. Она хотела, чтоб я непременно играла на рояле; я начала спорить... Непрядов. Вот видишь: ты всегда сама... ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Те же и Бабушка. Александра Петровна идет к ней навстречу и делает движение, чтоб поздороваться с ней. Бабушка (молча, слегка отстраняет ее и, остановившись между Непрядовым и Ольгой, обращается к последней иронически). Что, матушка? жаловаться пришла? жаловаться на родную бабку свою! Убежала, негодная! Как можно! эта старуха ведьма, а не женщина! Это изверг рода человеческого... бедную девушку съела совсем. (Разгорячась). Ну, ну, говори, говори! Что ж ты не продолжаешь? Неблагодарная! Infame! Непрядов. Успокойтесь, бабушка; охота вам раздражаться (придвигает ей кресло). Между прочим, однако, здравствуйте... (цалует ее руку). Бабушка (садится, не обращая внимания на поцалуй). Уж и ты хорош! (махнув рукой). Наставил горшков с цветами у самой лестницы! Я за этой негодницей погналась, да прямо и наткнулась на них... Куда как хорошо, если б женщина в мои лета загремела на горшки! Непрядов (закуривая сигару). Садовник, верно, не рассчитал, что с вашей стороны будет атака. (Ольга улыбается. До этой минуты она спокойно сидела в кресле). Бабушка. Посмотрите! полюбуйтесь! Ей смешно! Ей смешно, что родная бабка чуть- чуть не разбилась до смерти! Ольга (невольно рассмеявшись). Я рада, что вы избавились от опасности... я даже... Александра Петровна (удерживая Ольгу). Ольга! Ах, какая ты... Бабушка (взмахнув руками). Вообразите: она еще смеет иронические мины строить!.. Да я... да я знаешь ли что!.. (Встает). Знаешь ли ты, какую я иронию тебе покажу?.. Ты думаешь, я посмотрю на приличия? Большая мне нужда до приличий... Я женщина старинного века, ни на m-me Alexandrine, ни на его гаванскую сигару не посмотрю. (Ольга презрительно улыбается). Что?! (делает шаг вперед). Ольга (испуганная, бросается к брату). Сережа, Сережа! она меня убьет! Александра Петровна (бабушке). Ма tante, ma tante!.. Непрядов (к ней же, удерживая ее). Бабушка! позвольте, позвольте; на этот раз я буду хозяином этой комнаты... Сядьте, сядьте; оставьте ее! (Усаживает ее на диван. Ольга, отойдя в сторону, плачет). Бабушка (утомленным голосом). Все, все против меня! Господи, за что такое гонение? Все я виновата... Непрядов. Ольга виновата больше вас; она моложе... Ольга. Я! я! опять я! Ну, что ж мне делать, если я не могу терпеть?.. Сколько раз пробовала — не могу, не могу!.. Каждый час, каждую минуту она меня мучит. Все нехорошо, все не так... То я не занимаюсь музыкой, то я непочтительна, то я женихов привлекать не умею... Еще этого Зарайского не видали, а уж она прочит меня за него. Если я немножко возражу, она начинает браниться... и как! как она бранится! ни одна торговка не слыхала таких слов!.. И после вдруг по-французски еще начнет говорить, что я не distingue, что дурным манерам Александрина меня учит... все виноваты! Да нет, нет, эта жизнь невыносима! (Рыдает). Александра Петровна (бросаясь к ней, цалует ее). Ольга, душенька, Ольга... не плачь... Ольга. Ах, не знаете вы... никто не знает, какая она безжалостная... Она не стыдится попрекать мне беспрестанно, и чем же попрекает! чем?.. как будто я не довольно наказана, Боже мой! как будто у меня совести вовсе нет! Будущность моя... все, все!.. Нет, это ужасно... (умоляющим голосом Непрядову). Сережа, избавь меня от нее... ты ведь брат мне... Непрядов (обняв сестру за стан). Полно, полно! Ты как дитя рыдаешь. Саша, у тебя был какой-то спирт: дай ей понюхать. Александра Петровна. Сейчас. (Бабушка смотрит на них с угрюмым спокойствием утомления). ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же и Слуга. Слуга. Шебаршины приехали... Непрядов. Проси! (С досадой пожимает плечами. Слуга уходит). Непрядов. Вечно некстати этот человек! Позвал его обедать, чтоб смешил за столом для пищеварения, вроде старого Bourgogne... а он с утра! Бабушка (Ольге). Уйди, уйди! Что подумают!.. красные глаза! Ольга (взяв под руку Александру Петровну). Не беспокойтесь... Саша, пойдем, mon ange, наверх. Александра Петровна. Пойдем, пойдем... (Бабушке). Ma tante, вы уж простите ее... Бабушка (нетерпеливо). Хорошо, батюшки мои, хорошо!.. Что, вы хотите на весь город чтоб в набат били? Ольга. Идем, идем-с! (Идут вместе к дверям). ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Те же и Шебаршины, отец и сын (Алексис). Шебаршин-отец (Ольге). Куда, куда? От меня! От нас!.. (с выражением любезнейшего упрека) За что? скажите... Ха! ха! (Жмет Ольге руку) Madame... (Низко поклонившись Александре Петровне, улыбается). Впрочем, я не смею вас удерживать... Алексис (выглядывает на Ольгу из-за отца). Здравствуйте, m-lle Olga. Здравствуйте, Александра Петровна. (Ольга кивает ему головой и уходит с Александрой Петровной). ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Те же, кроме Ольги и Александры Петровны. Шебаршин-отец быстро идет к авансцене, мимоходом касается руки Непрядова и подходит к бабушке. Алексис везде следует за ним. Шебаршин-отец (цалуя у бабушки руку, тихо). Настасья Ильинична! (громко) Здоровье ваше? Бабушка (рассеянно). Здравствуй; слава Богу. (Алексису, который выходит из-за отца). Здравствуй, Алексис, мой дружок. Шебаршин-отец (Непрядову). Ты, может быть, думаешь, что я приехал к тебе с визитом или с утра забрался есть?.. Непрядов. Я, право, ничего не думал... думал только, что надо извиниться перед тобой. (Берет со стола шляпу и встает). Шебаршин-отец. Постой, постой... Я тебе нарочно новость привез... Наш новый петербургский чиновник приехал... Помилуй, да он вовсе еще юноша, двадцать второй, даже двадцать первый год! Непрядов. Кому? Шебаршин-отец. Да твоему Зарайскому, предмету твоего ожидания, Бог ты мой!.. (Переменяя тон упрека на игривый). Идем мы с Алексеем по коридору в Петербургской гостинице, к Чумакову зайти — вчера тоже приехал; вдруг из третьего нумера дверь растворилась, и вышел молодой человек звать коридорного... Халат такой! charmant garcon... белье!.. Молодец собой... Я к доске... Смотрю — Зарайский... Алексис (Непрядову вполголоса нежно). Дикенький халат такой, отвороты бархатные у него или плюшевые, синие... Непрядов (подавая им руку). Вот новость!.. Да я за ним-то и еду... Извини, пожалуйста (уходя). Надеюсь, ты обедаешь здесь? Вот и познакомишься, если он тебе понравился. (Уходит). ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Те же, без Непрядова. Шебаршин (садясь около бабушки). Скажите, пожалуйста, Настасья Ильинична... Извините, что тревожу... Неужели Сергей хочет взять этого молодого человека в дом? Бабушка. А Бог его знает! Я доверием внука не пользуюсь... Ну, что ж если б и взял? Шебаршин (горловым голосом). Конечно! Я сторонний человек, но надеюсь, Настасья Ильинична, двадцать пять лет знакомства, дружба вашего покойного супруга — все это... (с улыбкой). Ведь я насчет нашей кумушки-провинции. Языки, зависть и тому подобное... сейчас пожалуют женихом. Бабушка. Знаешь русскую пословицу? она хоть не так-то деликатна... на всякое чиханье... Шебаршин (шаркнув). Не наздравствуешься... Но Сергей так способен увлекаться добром! Впрочем, какая причина этой дружеской связи? Бабушка. Старик-то Зарайский учителем Сергея был, помогал ему, когда тот мальчишкой нуждался в Петербурге... Они ведь с Ольгой круглыми сиротами остались. Я Ольгу взяла еще при жизни дочери, а его вот тот самый дядя, который ему наследство оставил, да в чорном теле, как говорится, ребенка держал. Учитель семейный был человек, брал его к себе и утешал кой-чем... Шебаршин (прислушиваясь к звуку фамилии). Зарайский, Зарайский... Бабушка (вдруг рассмеявшись). Ах ты старый хитрец! Vieux mauvais sujet! Да я тебе уши надеру; все твои мысли я знаю... Шебаршин (подставляет ухо). Сколько угодно, только объяснитесь... ваши слова загадочны... (Бабушка встает, Шебаршины оба тоже). Бабушка (махнув рукой). Я не сфинкс! Alexis! твой отец-то — а? не плут разве?.. Алексис (подбегает, поглядывая на отца с нерешительным смехом). Да-с!.. (Шебаршин дает ему знать глазами, чтоб он поцаловал ему руку; Алексис цалует). Бабушка (треплет его по щеке). Он у тебя славный малый выровнялся... Ну что, танцуешь много? Алексис. Много-с! Шабаршин. Вчера у Грибовых дошел до исступления. (Нюхает табак и подает табакерку бабушке). Бабушка. Э-э! да у тебя ведь раппе проклятый; я его терпеть не могу... (Шебаршин поспешно отнимает руку с табакеркой). Ну, давай, давай (нюхает). Где это ты пятьдесят душ- то прикупил? На реке, говорят? Шебаршин. Там, где впадает ручей — помните? за бором вот таким изгибом. Мельница, строевой лес. Это я Алексею, в случае женитьбы его, и, конечно, кроме того... Бабушка (улыбаясь, Алексису). Видишь, как тебя отец любит! А чин скоро получишь? Алексис. Осип Осипыч обещал к Светлому Христову Воскресенью. Шабаршин. Хабаров сказал — к Святой. Бабушка. Хорошо-о! Однако я пойду велю подать что-нибудь закусить... Обед в четыре часа; приходите туда. (Шебаршин предлагает ей, молча, согнутый локоть). Что это? руку? Нет, батюшка, ты еще меня с ног собьешь... Ты вечно как угорелый несешься... Приходи-ка лучше закусить после. (Шебаршин кланяется; бабушка уходит). ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Шебаршин-отец и Алексис. Шебаршин-отец (возвращается, проводив бабушку. и останавливается перед сыном). Ну, что ты скажешь — а? Алексис. Что-с? Шебаршин (отворачивается от него, покачивая головой, с видом удивления). Голова! ведь это чисто свищ, а не голова! (Минутное молчание. Алексис крутит в руках шляпу). Шебаршин (с дружеским упреком). Ну, полно же, Алексей, будь молодец... Больше savoir-vivre, знаешь. А то ты какой-то вохлак — чорт тебя знает! Вот бы теперь... ну ведь ты слышал наш разговор; старуха чуть не в рот кладет; ей бы только сбыть... Алексис (грустно). Знаю-с!.. Да она-то, m-lle Ольга меня не полюбит. Шебаршин. Пустое! Алексис. Нет, она вот и третьего дня спросила у меня: «зачем это вы, m-r Alexis, все манишки носите?» — А я прежде еще говорил Наде, просил Надю, чтоб она вас попросила голландские рубашки мне сшить. Шебаршин. Как же это она заметила, что у тебя манишка?.. Ты бы аккуратнее надевал. Алексис. Да как ее наденешь? она выскакивает все... Шебаршин. Так ты под жилет засунь хорошенько... Вот постой (засовывает ему). Алексис. Соловцов говорил тоже, что это mauvais-genre. Шебаршин (продолжая оправлять сына). Соловцов болван. А рубашки можно... Завтра посмотрим, купим. Ну, вот теперь хорошо. Только смотри ж, не будь таким неуклюжим. Ты, Бог тебя знает, и вертляв, а ловкости нет. (Выпрямляясь). Больше смелости, энергии! Смотри, вот я в твои лета... (проходит мимо Алексиса с развязной грацией, кивая головой, прищуриваясь и играя табакеркой, потом, остановившись, откашливается). Вот! Алексис (бодро). Хорошо-с... и я так буду. Да еще я хотел... Шебаршин. Что? Алексис. Ну, вот вы как взглянете на меня, так я и не могу говорить; оттого я и такой... Шебаршин. Ну, ну... Алексис. Я все, знаете, насчет рубашек. Соловцов... Шебаршин. Дуралей! не веришь отцу? Куплю, сказал тебе! Моли Бога, чтоб только петербургский проходец не отбил. Сама-то рада, я думаю, за кого попало! Пойду, взгляну в кабинет, не привезли ли франта. (Уходя, встречается в дверях с Ольгой, учтиво пропускает ее и из-за спины ее подает сыну ободряющий знак). ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Алексис и Ольга. Ольга (небрежно). Ах, Алексис! c'est vous? Алексис. Ха-ха-ха! c'est moi! xa-xa-xa! (игривым движением хочет взять ее руку). Ольга. Убирайтесь!.. Вы не знаете... Как его зовут?.. Приехал он?.. Как это? Зарайский, что ли? он приехал? Алексис. Уж я знал, что вы в него влюбитесь. (Грустно) Вы всегда так вот!.. Ольга. Как вы глупы! Когда вы перестанете говорить глупости? Подите от меня прочь — слышите? (Алексис, вздохнув, отходит). Ольга (про себя). Какой смирный! (Громко) Alexis! подите сюда... (Подает ему руку). Вы меня любите?.. Алексис (цалуя руку). Ха-ха-ха! Ах какие вы, m-lle Ольга!.. Ольга (ласково). Что это ваша сестра, Надя, никогда ко мне не зайдет?.. Если б вы знали, Alexis, как мне грустно... Алексис. Сестры хотели сегодня быть... по правде сказать вам, зачем — а? ну... скажу по правде, знаете... они этого Зарайского хотели посмотреть... Ольга. Подите, пожалуйста, к брату в кабинет, узнайте, не приехал ли он... пожалуйста... Вы не ревнуйте; мне, право, нужно... После придите сказать. Алексис. Хорошо-с... Дайте ручку. Ольга. Нате. (Алексис снова цалует и, похохотав еще, уходит). ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Ольга одна (подходит к трюмо). Неужели я никогда не буду замужем? Это ужасно! Чем я, например, хуже Саши? Все эти дни я готова была за Алексиса пойти. Он добрый, недурен собой... Имения у него будет душ сто, говорят. Я буду им повелевать. Да вот пришла мысль об этом Зарайском. Какой он? Говорят, очень хорош (старается высмотреть свой профиль). Нет, если по правде сказать, чем я хуже Саши? У меня какие черты! греческий нос! Что это за счастье ей такое — не понимаю! Вышла сперва за богатого старика, овдовела и теперь выходит по любви. Уж надеюсь, Сережа ее любит... Просто иногда ненавижу ее за это... (За дверьми слышен смутный говор; Ольга отбегает от зеркала). ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ Ольга, Надя, Соня, Скорохватов и Повалишин. Ольга. Ах, mesdames!.. (Здороваются). Надя (снимая шляпку). Хороши вы, хороши, душка! вовсе забыли уж нас... Соня. Уж будто и времени не найдете?.. Ольга (небрежно). Право, mesdames, как-то не приходилось все... Кузина Саша приехала эту зиму; мы проводили вечера семейно. Надя. А теперь уж еще хуже не дождемся вас — а? Угадала я?.. (Жмет ей руку и упорно смотрит ей в глаза). Ольга (слегка смутясь). Нет... не знаю... А я вот знаю, что я обязана вашим посещением не себе... Скорохватов. Браво! Правда, правда... Повалишин. Хе-хе! попались... что-с?. Надя. Сочиняют, сочиняют! (Скорохватову). Постойте вы, изверг! Соня. Какой бессовестный! Надя. Вот слушайте... Пошли мы пешком с Соней к вам... Выходим; Платошка за нами идет и говорит: «вот барышни, Скорохватов-барин едет»... Соня. Неправда, это я первая... Надя. Постой, дай мне кончить, постой... Скорохватов. Все не так, все не так... Этот m-r Зарайский причиной всему... Вы сами... ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Алексис, почти вбегает. Алексис. Идет, идет сюда Зарайский... Все идут.. Надя. Ну, что ж? Ах, ты какой!... Чего кричишь?... Соня. Куда? сюда идет? Ольга. Смотрите, как Соня рада! ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ Входят Бабушка, Александра Петровна, Зарайский, Шебаршин-отец и Непрядов. Непрядов подводит Зарайского к сестре. ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ (Спустя месяц). Приемная. Вечер. Направо отпертая дверь на балкон. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Ольга у рояля. Зарайский стоит за ее стулом. Александра Петровна в стороне читает у стола; на столе лампа. Ольга. Нет! Я не могу, право, не могу! Я сегодня не в состоянии ни играть, ни петь. (Перестает играть). Зарайский. Кажется, нетрудно... (Наклоняясь к ней, сам пробует одною рукой мотив). Романс этот совершенно в моем вкусе: Пью за здравие Мери, Милой Мери моей! Тихо запер я двери И один, без гостей, Пью за здравие Мери, Милой Мери моей! Ольга (вполголоса). Мери в вашем вкусе? Зарайский (тоже тихо). Мери? что такое Мери? Это имя — а имя ничего не значит... Ольга. Неправда, имя много значит. Зарайский. Пушкин уже давно доказал противное: назвал героиню свою Татьяной. А ведь она обворожительна! Ольга гораздо звучнее, однако Ольга была непостоянная кокетка... (Александра Петровна оставляет чтение и слегка прислушивается). Ольга (смеется). В наказанье вам, надо бы подражать ей. Только так уж, не хочется тревожиться... Зарайский (тихо). Милый, милый ангел! (Громко). Что ж вы не поете? Давайте петь что-нибудь старинное; новое хуже. Споемте: «Там, где море вечно плещет». Ольга (задумчиво). Нет, пойдемте лучше на балкон... Я что-то не в голосе сегодня. (Встает. Александра Петровна поспешно опускает глаза на книгу. Зарайский и Ольга идут на балкон). Ольга (мимоходом цалуя Александру Петровну). Ах, душенька, Саша, как я тебя сегодня люблю! (Уходят). ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Александра Петровна одна. (Она провожает их глазами, потом задумчиво встает). Что он нашел в ней такого особенного? Или он блондинок любит? Ах, невыносимая тоска! Чего я хочу — сама не знаю... не знаю... (Садится снова и закрывает лицо руками). ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Александра Петровна и Бабушка. Бабушка (садясь у стола). Где ж Ольга, та chere amie? Вечно запропастится! Александра Петровна (поспешно открывая лицо). Она пошла в сад с Зарайским, ma tante. Бабушка (радостно). А-а! Ну, пусть, пусть их! По правде тебе сказать, та chere, меня любовь эта радует. Только одно... (улыбается приветливо). Ты ведь, я знаю, женщина не дура, воспитана хорошо... С тобой, мой друг, можно говорить откровенно... Как ты думаешь: состоится эта партия? Александра Петровна. Отчего же? Они нравятся друг другу. Бабушка. Не то, мой друг, не то!.. Как ты еще неопытна! (Таинственно) Знаешь ли, какой разговор был у нас с Сергеем?.. Александра Петровна. Нет... Бабушка. Вот то-то и дело. Ты знаешь, у Ольги своего нет ничего. Я стала говорить ему вчера о тех десяти тысячах, которые он обещал... Так что ж ты думаешь? прямо так и говорит: «я не хочу, чтоб Зарайского проводили; пусть Ольга поступит честно», — а? каково? Есть ли в нем кровь? есть ли, есть ли в нем душа? Родной сестрой хочет жертвовать для каких- то дурацких идей! Каково мое-то положение? (Вздыхает). Вся моя надежда на тебя: ты имеешь на него большое влияние; объясни, внуши, втолкуй ему в голову, что это низко — препятствовать сестре... Мало разве ему, что она сделала проступок — надо еще потерять совесть, признаваться в этом... Ведь Зарайский тогда, пожалуй, и на попятный двор. Постарайся же, мой друг... (берет ее руку и крепко жмет). Александра Петровна. Не знаю, почему вы думаете, что Сергей Дмитрич слушает меня. У него все мнения свои; он и опытнее меня, и все как-то лучше моего умеет рассудить. Бабушка (нетерпеливо). Несносно слышать! Пора бы, матушка, знать, что возлюбленный твой самый при- страстный и недальновидный человек. Впрочем, ты сама не видишь ничего: ты влюблена в него как кошка! (Александра Петровна молчит. Бабушка, озабоченно постукивая табакеркой). Да, девчонка эта наделала мне столько хлопот! Как всучу ее доброму человеку, так гора с плеч свалится!.. ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Зарайский и Ольга входят под руку. Увидав бабушку, Ольга оставляет его и, с торжественно-скромным видом подойдя к ней, становится на колени. Ольга. Благословите меня, grande maman: я невеста. Бабушка (в волнении, торопливо). Что ты, мой дружок? Так это вдруг? Боже мой! Впрочем, я, с моей стороны, очень рада; я согласна. Будь счастлива, дитя мое (обнимая, приподнимает ее. Зарайскому любезно). Надеюсь иметь в вас сына? Зарайский (с жаром). Поверьте, Настасья Ильинична, вся жизнь моя... Бабушка. Я уж давно желала отдать вам мою Ольгу... (Смеясь, подает, ему руку. которую тот поспешно цалует). Ведь надобно за Сергеем Дмитричем послать, ведь без него нельзя (звонит); надо знать, что он скажет... без него никак нельзя... (Входит слуга). Проси поскорее сюда ко мне Сергея Дмитрича; доложи, дескать, вот все желают их видеть... Ольга. Скажи, очень нужное. (Слуга уходит). Зарайский (весело подходя к Алексанре Петровне). Надеюсь, что вы мне сделаете честь: будете моим адвокатом? Александра Петровна. Я очень рада, если вы думаете, что я могу что-нибудь... Зарайский. Я уверен. Бабушка. Может, может! Ольга. Serge ее обожает. Зарайский. Вот видите... все против вас! (Садясь около нее). Я тоже уверен, что такой адвокат, как вы... ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Те же и Непрядов. Общее молчание. Непрядов (смотрит на всех с недоумением. Бабушка налево, на кресле. За спинкой кресла Ольга. Зарайский и Александра Петровна на диване по правую сторону). Что это у вас у всех за странные лица? Что-то торжественное... Сяду и я... что-то будет? (садится. Зарайский хочет говорить, но бабушка делает ему знак). Бабушка (Непрядову несколько шутливо). Я призвала тебя, мой друг; дело важное: видишь, надо решать семейно... Мсьё Зарайский делает нам честь, просит руку твоей сестры... Зарайский. Да, Непрядов, от тебя зависит все... Ольга Дмитриевна так уважает тебя, что без твоего согласия не хочет дать окончательного слова. Непрядов (удивленный). Право? merci за уважение... Так за чем же дело стало? Я тут сторона; я сделаю только то (смотрит на бабушку), что заставляет меня обязанность. Бабушка. Нет, нет!.. Я хочу знать твое мнение, мой дружок, твое мнение... без тебя я не могу... Непрядов. Если так, так вот мое мнение: оставим этот разговор до завтра. Напрасно вы говорите, что надо сбирать всех: у каждого всегда есть своя тайная мысль, и гораздо будет лучше, если я потолкую особо и с вами, и с ним, и с Ольгой... Ольга (перебивая) Со мной толковать нечего; мое слово... Бабушка (тихо и злобно). Молчи, молчи, дура... (показывает из-за кресла ей кулак. В сторону). Ничего не вобьешь в эту голову! (Непрядову) Не знаю, зачем откладывать, мучить молодых людей... Впрочем, как тебе угодно, так и будет... Ты наш патриарх (принужденно смеется и встает). Вольдемар! подите со мной, проводите меня наверх... Я утомилась до смерти. (В сторону) Не могу терпеть больше! разорвала бы его! (Зарайский подает ей руку; Ольга идет за ним. Уходят). ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Непрядов и Александра Петровна. Непрядов. Поди сюда, Саша, садись около меня. Скажи, что делать с ними?.. Александра Петровна (садясь около него). Что? Жени их поскорей. У меня болят уши от их просьб. Непрядов. — Легко на словах, chere enfant. Ведь едва ли Ольга призналась ему. Ты разве не видала, как бабушка волнуется... она намекала мне об этой свадьбе еще неделю назад, и я сказал, что Зарайского проводить не позволю... Александра Петровна (с досадой). Да что за беда? Жени их, пожалуйста, если ты меня любишь... пожалуйста: они так просили!... Он свыкнется — ничего, простит... (Нежно) Ведь ты бы простил, если б я... Непрядов (с восторгом цалуя ее руку). Саша!.. Александра Петровна (отнимая руку). Оставь! Не стою я, чтоб ты цаловал мою руку... Непрядов. Отчего? что с тобой? Я сейчас только заметил... Что с тобой, дитя мое? Александра Петровна. Не гляди на меня так! Когда ты глядишь на меня, так глядишь и назовешь меня «дитя мое» — ты мне вредишь ужасно... ты не знаешь этого... Я не могу тогда тебя не любить. Не знаю, друг мой, мне хочется... как-то... не умею сказать... туда в душу к тебе взойти! У тебя, мне все кажется, душа так хороша, так там светло, покойно все, вот точно так, как утро было, когда я сюда к вам приехала... Ни тебя не было дома, ни бабушки, ни сестры, такая тишина была; все так со вкусом убрано, цветы... Солнышко, Сережа, в окна светило ярко, ярко! Ах, Сережа! я тогда была счастлива! А теперь мне не живется, как-то не по себе, нехорошо, больно душе, скучно! Жить, веселиться, мучиться хочу страшно, страшно хочу! Так, так, вот здесь! (Указывает на сердце и закрывает лицо руками). Непрядов (берет ее за руку). Саша! Саша! Александра Петровна. Ах, да не мучь же меня! Ты не знаешь... Непрядов. Напротив, я знаю, я догадываюсь... Любишь, что ли? (Александра Петровна молчит). Да скажи же прямо: ты любишь Зарайского, что ли, ревнуешь его? Александра Петровна (вдруг открывая лицо, умоляющим голосом). Сережа! друг мой Сережа! mon petit frere, прости мне... Клянусь Богом, я сама не знаю, что чувствую! Видишь ли что, я тебе сейчас объясню. Вот теперь... я бы не ушла от тебя, я бы умерла у ног твоих за твою доброту, за дружбу твою, за все... Но я не увлечена тобой, Сережа. Я жить хочу! (Непрядов молчит. Александра Петровна встает, плача). Прости мне. Я пустая женщина; я знаю... Брось меня, не женись на мне... (Непрядов молчит). Прощай... Я пойду к себе... Прощай (продолжая плакать, идет к дверям). Непрядов (встает). Так ты идешь? Постой, поди сюда! (Александра Петровна покорно подходит). Непрядов. Покажи мне лицо свое. (Александра Петровна открывает лицо. Непрядов, несколько минут молча, рассматривает ее, потом цалует ее в лоб). Ну, ступай себе, дитя мое. (Александра Петровна уходит: Непрядов следит за нею глазами до дверей). ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Непрядов один. (Он с быстротою идет к авансцене, как бы Пробудясь от апатии, и, подойдя к столу, сильно звонит). Нет! надо поскорее их обвенчать, как можно скорее! Не могу же я быть в этом положении... и кто бы задумался на моем месте, желал бы я знать? (Звонит еще раз. Входит слуга). Попроси сюда Владимира Юрьича, скорее... Он должен быть наверху, у бабушки. (Слуга уходит. Непрядов подходит к авансцене). Если б еще это была какая- нибудь легкая страсть; но отдать женщину, которой последний волос в кудрях, последняя жилка на руке были мне знакомы и дороги, еще когда ей было пятнадцать лет. Сумеет ли он ценить это? Да и в ней-то движение, быть может, мимолетное, от скуки, долгого траура, провинцияльной жизни... (Задумывается). И как вспомнишь ужины вдвоем с нею у камина, катанья в санях по темным улицам, когда я, веселый, как мальчишка, за спиной кучера цаловал ее столько раз сквозь вуаль, намокший от дыхания... Да и смешно же, наконец!.. Разве я обязан знать секреты сестры? Если б не проклятая болтливость бабушки, я бы спокойно повел их в церковь... Скажу ему, что давича было препятствие в деньгах, что я нашел их. ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Непрядов и Зарайский. Непрядов. А! это ты? Пойдем сюда, сядем: нам надобно поговорить основательно (Придвигает стул к авансцене). Зарайский (садится). Слава Богу, если так... Я сидел у твоей бабушки, наверху, в таком тревожном состоянии, что не слыхал даже и половины ее слов: все думал о тебе... Признаюсь, в тебе-то я никак не ожидал встретить препятствия... (Непрядов садится тоже). Непрядов. Ты, как видно, перетолковал мои давишние слова в какую-то оскорбительную для себя сторону... Зарайский (с быстротою). Погоди, я скажу тебе все, что я думал и думаю теперь. Я буду прост, Непрядов, буду так откровенен с тобой, как девять лет назад, когда ты приходил из правоведения в отпуск к бедному отцу моему на Петербургскую сторону и раскрашивал мне картинки — помнишь? Видишь: я думаю, что в тебе шевелится небольшая борьба. Ты помнишь прежнее, помнишь старика, который учил нас с тобой жить по чести, по утонченной чести, наперекор всему... Что в душе у тебя не высохли эти воспоминания — я уверен. Ведь всего дней пять назад, когда мы ездили за город и вышли погулять в саду, ты услыхал запах только что расцветшей резеды... ты стал говорить о нашей прошлой жизни, о моем детстве, о нашей дачке, где всегда точно так же пахло, потому что отец любил резеду... А? Непрядов, Непрядов! знаешь ли, какую дружбу пробудил ты во мне? Мигом воскресла вся прелесть этой бедной детской жизни... Больной отец, наши тесные комнаты, мир семейной жизни, твое появление у нас, когда твой дядя привез тебя учиться к нам, и ты, сидя в углу в синей курточке, рыдал целый вечер, а у нас был тогда танцкласс, и все кругом тебя прыгали и радовались... Поверь мне, не знаю, как для тебя, а в моем сердце мысль о тебе шла всегда вместе с памятью о самых невинных, отрадных днях... Да что говорить! и ты это помнишь... Разве, ты думаешь, я не заметил во время этой последней прогулки в голосе, в словах твоих, в лице не то, чтоб веселое что-нибудь... а так, какую-то счастливую грусть... Непрядов (не глядя на него, а глубоком раздумьи). Знаю, знаю, Зарайский, помню все хорошо. Зарайский (берет его за обе руки). Ну за чем же дело стало? Неужели за тем, что замужство это — mesalliance для твоей сестры? Без тебя они обе или, лучше сказать, бабушка твоя не хочет ничего начинать... И видишь, как я тебя уважаю: ты богач передо мной, играешь для меня роль благодетеля, и я, я не стыжусь просить тебя... я прошу тебя... Непрядов (встает). Подожди. Поверь мне, что ты ошибаешься... (сухо) потому-то, что я помню твоего отца, я и советую тебе обдумать дело получше... Оба вы очень молоды, небогаты... Подумай... А пока извини, у меня есть нужные бумаги... (жмет ему руку и поспешно уходит). ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Зарайский (один). И как спешит уйти! Или я не ошибся: богатство испортило его... Больше что ж может быть? нечему, решительно нечему... Разве поговорить как можно откровеннее с m-me Alexandrine: она должна хорошо его знать... А еще чуть не клялся отцу беречь и любить меня! ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ Декорация та же, что и во втором действии. Вечер. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Ольга, Надя, Соня, еще две девицы. Алексис, Зарайский, Скорохватов, Повалишин и офицер играют посреди комнаты в жгуты. Ольга ходит с жгутом и подает его Скорохватову, который тотчас, же изо всех сил начинает бить Алексиса. Ольга (Скорохватову). Пожалуйста, отдайте опять, чтоб его... Ах, какой смешной! (Алексис конфузно бегает вокруг. Все хохочут. Скорохватов отдает жгут офицеру; Алексиса бьют опять). Зарайский. К чему это? Повалишин. Ну! довольно... Ну! Э-э! Ольга. (Повалишину). Он уморительный! Алексис (вышед из себя, Скорохватову). Что ж вы это, в самом деле, бьете-с так?... Что вы это, ей-Богу... Вы это... Как это? Ведь вы, знаете, изо всех сил... Скорохватов (кланяясь). Mille pardons! (Новый смех). Надя (брату) Я бы, на месте твоем, не позволила бы... не позволила бы всякому... Вот еще! Соня (Скорохватову) Уж вы всегда злой такой! Я вас знаю, вы всегда... Алексис (Ольге). Я знаю, кто это. Это вы все научаете, m-lle Ольга. (Вдруг ободряясь). Что это за шутки! Ольга. Ах, отстаньте от меня! Я чем виновата? Странная вещь! Это игра. В жгутах мужчины всегда... Повалишин (Скорохватову). Конечно, надо и в игре знать меру. Скорохватов. Я не слишком... Повалишин. Э! пустое! Давайте-ка опять станем (хлопает по плечу Алексиса) в жгутки, в жгутки! (Потирая руки). Кому теперь достанется? Алексей Степаныч, ну-ка, ну-ка вы теперь хорошенько! Ольга (к барышням). Mesdames, давайте! Надя и Соня (перемигнувшись между собой.) Нет, уж извините, я не буду. Мы не будем; пожалуй, еще и нас прибьют. Ольга (с досадой). Перестаньте! Все. Перестаньте! полноте! что за пустяки! M-r Alexis! э, да ну, что за пустяки!.. портить удовольствие. Одна девица. Пойдемте лучше в сад a la guerre играть. Все. Хорошо, хорошо! Идем! A la guerre, так а 1а guerre!.. Надя (сестре). Ты, Софи, не пойдешь? Соня. Нет, не пойду... Надя (гордо). И я не пойду! И Алеша не пойдет. Зарайский (хочет взять их под руки). Довольно, довольно ссориться. M-lle Ольга не виновата. Соня (затыкая уши). Нет, нет, нет! Надя. Мы уж домой. Соня! домой! Соня. Что ты командуешь? Я и без тебя знаю. Ольга (пожимая плечами). Странно! (Другим) Пойдемте же в сад. (Проходя мимо Зарайского, тихо). Как они глупы — не правда ли? Зарайский (сухо). Они правы... (Все уходят в сад, исключая Алексиса, который грустно сел в стороне, и двух сестер). ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Сонечка, Наденька, Алексис. Надя (подбегая к брату). Что сидишь ты, Алеша? Идем, идем домой. Соня. Бедненький, право! Ты нас проводишь? Мы не хотим здесь больше быть. Видишь, какие у тебя сестрицы: лучше тебя. Ты такой... Надя. Да, уж всякий его может этак (показывает рукой, как). Алексис (вставая). Ах, оставь, Надя! Пойдемте... Бог с ней. Надя. Я тебе говорила — сам виноват. Я тебе говорила: она дряннушка, гордячка, зла... ты... Соня. Да ну, душечка, оставь его! Видишь, он бедненький! Ты, ты... уж и ты тоже, глупая даже... Что пристаешь? Алексис. Что ж? Ну! Соня (цалуя его). О, мой голубчик такой! Обидели бедного? Надя (надевая шляпку). Идемте скорее, пока не видали. А я этой Ольге Дмитриевне заплачу когда-нибудь... Постой она! (Идут все трое к дверям). Соня. Ты заплатишь? Чем? Ишь какая! Надя. Уж я знаю! Соня. Ничего не знаешь. Надя. Знаю; вот увидишь!.. (В дверях встречаются с бабушкой и отцом Шебаршиным). ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Бабушка, Шебаршин-отец и прежние. Бабушка. Куда вы? Шебаршин - отец. Что это вы, домой? Надя. Домой. Соня. Нельзя-с, надо домой. Шебаршин. Пустое!.. Зачем? Бабушка. А танцевать? Надя (делая политичное лицо). Ей-Богу, нельзя, папаша... никак нельзя. Соня. Да скажи, скажи, сестрица. Что ты, с ума ты сошла, глупенькая, что не скажешь... Бабушка. Ах, батюшки! да что с вами?.. Соня. Как что с нами? Мы сестры; это наш брат. Надя. Конечно, он глупенький такой, дурачок, что себя обижать позволяет, а все-таки мы сестры. Шебаршин-отец (Алексису). Тебя оскорбили? Алексис. Нет, папаша, я ничего, так, жгутом m-lle Ольга... Бабушка. Что ж, это она тебя больно жгутом прибила? Шебаршин-отец. Расскажи обстоятельно. Полно, брат, мямлить... Соня. Я, я расскажу... Ольга Дмитриевна пошла... Надя. Ольга Дмитриевна пошла с жгутом... Постой, Соня, постой... Ольга Дмитриевна пошла... Шебаршин-отец. Пусть Алексей сам расскажет. (В зале раздается полька). Алексис (навострил уши и оживился). Не стоит, папа, и говорить! Это они обе с чего- то обиделись. Известно, в жгуты когда играют, какая обида? Ольга Дмитриевна дала Скорохватову, а тот из всех сил. Бабушка. Ну, уж мужчины всегда так! Один перед другим. Шебаршин-отец (закрывая глаза и слегка кланяясь). Конечно!.. Извините, Настасья Ильинична; но вот изволите видеть... извините (быстро открывает глаза), это неделикатно. Бабушка. Конечно, это ветренность со стороны ее. Она хозяйка и не должна допускать. (Подходит к дверям залы). Ольга! (Делает туда знаки). Шебаршин-отец. Ну, да они сочтутся... молодость!.. (Тихо детям). Не ходите домой... танцы... Надя (тихо). Пусть гордячка извинится... Шебаршин-отец (тихо). Врешь, молчи! дурка, дурка! ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Те же и Ольга. Музыка продолжает играть. Бабушка. Что это, мой дружок, у вас здесь вышло? Зачем это они хотят идти домой? Ольга. Не знаю. Nadine? Надя. Нет-с, душечка, вы знаете, знаете очень хорошо... Бог с вами! Я ничего не говорю... Ольга. Разве я могу отвечать за мсьё Скорохватова? Странно! Алексис. Вот уж это зачем же, Ольга Дмитриевна? Я разве не видал, как вы жгут сунули ему, а потом Текоцкому... Бабушка. Э! Боже мой, их не разберешь! (Шебаршину-отцу). Пойдем посмотреть в залу, как танцу- ют. Сегодня, так и быть, уж под руку! (берет его под руку). Не пускай своих домой; что за глупости! Мы еще потолкуем с тобой. (Шебаршин-отец, бросая значительный взгляд на дочерей, уходит под руку с бабушкой). ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Ольга, Надя, Соня, Алексис. Ольга. Не знаю, mesdames, за что вы на меня в претензии. Соня (глядя на сестру). Мы не в претензии. Надя. Мы очень горды! Мы не в претензии, а только зачем так вдруг меняться, душечка? Это нехорошо... Мы помним, как вы были прежде... прежде... Алеша, душка, иди, танцуй; нам надо по секрету... Соня. Иди, иди! Алексис. Что? танцевать? Ну, хорошо. Только приходите скорее... М-lle Ольга, позвольте вас просить на кадриль? Ольга. Хорошо. Сейчас? Надя. Нет, ты теперь, Алеша, душка... поди, а мы по секрету поговорим. И ты, Соня, иди. Соня. Я зачем... Надя. Иди, иди! (Алексис берет Соню под руку и убегает вприпрыжку под такт польки). ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Ольга и Надя. Надя. Душечка, Ольга Дмитриевна... вам не стыдно? Ольга, (берет ее за руку). Ах, Надя, мне так грустно! Я не знаю сама, что делаю... Чем- нибудь рассеяться. Не говори, что я к тебе переменилась. Надя. Уж не говори, уж не говори! Я тебя знаю давно: ты такая! Когда лучше нас никого не было, и мы были хороши. Мне все говорили, все! Помнишь, в саду мы с тобой сидели — помнишь? Видишь, какая ты непостоянная! Что ты мне тогда открывала? А теперь? Я все знаю, душка, знаю, что ты влюблена в Зарайского: это все говорят. Зачем же ты нас совсем забыла и даже Алешу обижаешь? Ольга. Ей-Богу, Надя, это я так... грустно!.. Да я и не виновата... Надя. Не лги, не лги... лгушка скверная! Я ничего никому не сказала даже... Я знаю, папаша хотел... Видишь, я всю правду... Папаша хочет, чтоб Алеша на тебе женился, а я молчу... Ну, пускай... он глупенький, так ему надо быть счастливым, иметь такую невесту; а ты гордячка стала... Я даже Соне сестре ни словечка... Ольга. Ах, Надя, прости... Надя. Смотри же, душка! (Обнимаются). Ольга. Я не скрою от тебя, Надя, ничего. Положение мое ужасно теперь: я люблю его страстно... Надя. Вот видишь, я сейчас угадала. Оттого-то ты Алешу и обижаешь. Ольга. Ей-Богу, нет. Слушай. Ты знаешь характер бабушки? Брат, не знаю почему, не хочет, чтоб я была за Зарайским. Александрина в него влюблена и ревнует меня. Все меня мучат, все терзают, все вооружились против меня; а я, бедная, одна-одинешенька! Надя, Надя, голубчик! неужели я всегда такая несчастная буду? хоть бы ты пожалела меня! (Бросается к ней на шею). Надя. Вот видишь, душка, зачем ты Алешей пренебрегаешь? Лучше ты оставь это дело. Брат твой не хочет, чтоб ты была за Зарайским... Ольга. Я его люблю, Надя! Надя, душечка, Надя, прости меня, не сердись! Я твоего брата очень жалею... только, ей-Богу, я не могу быть его женой. Я убегу с Зарайским на край света! (Слышен вальс). Надя. Видишь! Что в нем особенного? что он comme-il-faut — это правда. Глаза у него неприятные... Это оттого, что он из Петербурга, что он comme-il-faut; а ты гордячка. ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Те же и Скорохватов. Скорохватов (Наде). M-lle (подает ей руку). Надя (Ольге). Мы кончим после... (Улетают галопом). ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Ольга одна (садится на диван). Где найду помощь? где я найду помощь? Боже мой, где я найду помощь? ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Ольга и Непрядов из боковых дверей. Музыка продолжает играть. Непрядов. Что это, Ольга, ты одна? Ольга. Ах, Сережа! Я всегда сама наделаю глупостей. Я тебе не могу сказать всего... Непрядов. Что еще? Ольга. Сережа! не препятствуй мне выйти за него замуж. Чем скорей, тем лучше... Я сегодня сделала большую неосторожность... Все семейство Шебаршиных против меня, а я ведь... Ну, да что! Непрядов. Говори же... Ольга. Я боюсь, чтоб не наклеветали на меня как-нибудь... Непрядов. Да! это скверно; однако... (прохаживается в волнении по комнате). Надо тебе поскорее признаться... Я думал вчера и сегодня утром и нахожу это единственным средством помирить все... Надо признаться! Что ж делать! Я сам бы этого не хотел, да нельзя же, нельзя никак. Чорт знает, какие иногда штуки в жизни выходят! ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Те же и Бабушка. Бабушка (Непрядову). Вообрази себе, мой друг, она опять наглупила! Шебаршины теперь на стену лезут. Везде себе взбалмашным и скверным нравом врагов сделает. И что ты тут сидишь? Иди танцевать. Это смешно... Непрядов. Конечно, теперь не время толковать. Иди туда. (Бабушке). А мы с вами обстоятельно поговорим. ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ Алексис (вбегает). Ольга Дмитриевна, позвольте вас просить на тур. (Ольга подает ему руку и они уходят). ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Бабушка и Непрядов Непрядов. Садитесь, бабушка... Бабушка (садится). Ну, села... Непрядов (стоя). Что ж это будет? Бабушка. Я почем знаю? Ведь ты затруднения делаешь... Непрядов. Кто ж вам мешает без меня все кончить? Бабушка. Полно езуитничать, Сергей Дмитрич. Ты нас держишь. Ты знаешь, я не могу ей дать ни гроша... Домишко мой им будет не под стать: он привык жить в Петербурге; она любит увеселения. Ты сам сказал в письме своем. Оно, батюшка, у меня цело. Я ведь не во сне видела... Приглашает сюда человека, десять тысяч серебром по крайней мере обещает на приданое; а если можно, так и Троицкое за ней дам... Что? Непрядов. Разве я отрекаюсь? Да войдите и в мое положение: разве я могу участвовать в деле, которое моей совести противно? Слушайте, бабушка (садится): характер у нее скверный... Вы сегодня видели новый пример? Бабушка. Мерзкий! А сердце доброе. Непрядов. Доброта как раз на собак и кошек обратится, а людям будет плохо. Ума у нее мало. Бабушка. Она хорошо воспитана. Я употребила все усилия... Непрядов. Нет, уж если хотите, чтоб я был откровенен... Воспитана она гадко — вы сами это знаете... (Бабушка делает нетерпеливое движение). Позвольте!.. Бабушка. Ну, ну!.. Непрядов. Десять тысяч и даже с Троицким, в котором сто душ, не Бог знает что; однако, прибавьте службу — с этим можно быть счастливым, если живешь душа в душу... Бабушка. Он ее страстно любит, и она его... Непрядов. Она — быть может, не знаю... А он? Не говорит ли в нем чувственность? Он подвижен, сангвиничен, молод... Она мила собой, белокура, иногда наивна и всегда ребячлива — а? как вам кажется? Быть может, он думает встретить в ней идеал непорочности, да и кто знает... быть может, надеется на связи, на протекцию! Протекция может, не сегодня завтра лопнуть, особенно при моей неспособности к интриге. Приданое небольшое, а в характере нет ни глубины, ни чистоты, ни твердости. Он малый, вдобавок, с воображением, сколько я мог заметить, и, значит, небольшим не удовлетворится — а? Что вы скажете? Бабушка. Куда уж как скупость ты наследовал от матери твоей! Непрядов. Оставим мать. Бабушка. Денег жаль — признайся? Непрядов. Не жаль, а не дам! Признается, сумеет женить его на себе честно — ничего не пожалею! Вы знаете сами, что в скорейшем соединении их у меня есть свой расчет... (Музыка играет медленное колено гроссфатера). ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ Входят танцующие. 1-я пара: Шебаршин-оте ц и Ольга; 2-я пара: Повалишин и Надя; 3-я пара: Офицер и 1-я девица; 4-я пара: Скорохватов и Надя; 5-я пара: Алексис и 2-я девица; 6-я пара: Зарайский и Александра Петровна. Все проходят мимо Бабушки и Непрядов а, потом по авансцене и делают зигзаги по комнате. Шебаршин-отец (проходя мимо бабушки). Настасья Ильинична, вы не ревнуете? Бабушка. Attends, vieux roue!.. Шебаршин (проходя по авансцене, Ольге). Сердце ваше, я знаю, уже принадлежит не нам... Ольга. Вы ошибаетесь. (Отходят. Повалишин идет молча). Надя. Я молчу; я жалею ее... Все знают, что я добра... (Отходят). Девица офицера. Из мужчины стать женщиной — это удивительно! Но родиться женщиной — о! это другое дело? Офицер. Но, послушайте... (Отходят). Скорохватов. Она и мне у Грибовых чуть-чуть не объяснилась в любви, в мазурке... Соня. Гордячка, злюшка, бесстыдница!.. (Отходят. Алексис, молча и рисуясь, проходит с своей дамой). Зарайский (Александре Петровне). Ведь это история с жгутом — вполне отсутствие такта. Я не могу простить. К чему это? Что за манеры?.. (Скорый темп. Все уходят в залу). ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ Бабушка и Непрядов. Бабушка (показывая Непрядову на Зарайского и Александру Петровну). Посмотри, твоя-то, твоя-то! Рада-радехонька, что траур сняла, и не скрывает, что он ей нравится (Смотрит на Непрядова с укоризной и состраданием). Слабый и слепой человек! хоть бы из этого похлопотал, если она тебе так вскружила голову, поспешил бы сестру отдать... Слеп и слаб, слаб и слеп! Непрядов. Напрасно вы думаете... Бабушка (всплеснув руками). И ты еще колеблешься! Так у тебя, после этого, чувства ни одного прочного нет! Скупость превозмогает и любовь. (Берет его за руку). Сережа, дружок мой! быть может, это не скупость. Если это в самом деле те идеи, о которых ты говорил... оставь это, мой друг... поверь старухе опытной. Он уже взрослый человек, разум свой есть. Зачем рисковать? Ты же сам вполне разрешил ему возможность отказаться... Ну, если вдруг? И все мечты твои разлетятся в прах!.. (Музыка играет медленный темп гроссфатера). ЯВЛЕНИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ Танцующие входят снова. 1-я пара. Ольга (Шебаршину-отцу на авансцене). Послушайте, сердце женщины узнать нельзя... Шербашин-отец. Однако седины... 2-я пара. Надя. Я знаю все ее секреты, божусь вам... Скорохватов. Охота вам! 3-я пара. Девица офицера. Я вам говорю, родиться женщиной... Офицер. Мужчина имеет больше силы воли. 4-я пара. Скорохватов. Конечно, меня руководил рассчет... Я увидал тотчас, что она пустая девушка... Соня. О! вы злодей!... 5-я пара. Алексис проходит молча с 2-й девицей. 6-я пара. Александра Петровна (Зарайскому). У нее сердце прекрасное, мсьё Woldemar... И если вы думаете, что легкость характера может помешать счастью — напрасно. Такую женщину вам легче будет покорить себе. (Скорый темп. Все уносятся снова). ЯВЛЕНИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ Бабушка и Непрядов. Бабушка. Видишь, с каким жаром? Так руками и рассуждает... Непрядов. Удивительное дело! Кто просит вас заботиться о моем сердце? Поверьте, я вас никогда бы не избрал в поверенные моих тайн. Вы умеете вашими словами замарать все, что есть лучшего в человеке... (Встает в гневе). Вы столько же меня не знаете, сколько я вас знаю... Бабушка (тоже встает). Где же мне постичь такого глубокомысленного человека? А уж в этом, брат, не отвертишься! Влюблен и влюблен, и не знаешь, что делать: хочется и рыцаря разыграть, и кокетку эту не упустить. Эй, не хитри, Сергей, не хитри... Попомни мое слово — пожалеешь! Отдай-ка лучше мне деньги; я мигом скручу все дело... (Уходит). ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ Непрядов (один). Разыграть рыцаря! Ведь как скажет! Так скажет, что сейчас бы, кажется, неперекор себе поступил, чтоб только не быть похожим на ее выражения! Разыграть рыцаря! Да и что за беда?.. Ведь важен конец... влияние на дела других важно... А что я перед самим собой буду важничать — большая нужда! Конечно, хотелось бы достичь до того, чтоб иметь право вглубь собственной души заглянуть гордо и спокойно... А она-то? Той ли я стороной предстану ей? Так ли она понимает вещи? Как довести до ее сведения всю мою борьбу... Ну, положим... (садится и, развалившись, рассчитывает. по пальцам, глядя на потолок) завтра подам в отпуск — разрешат, конечно... А пока... Сегодня ночью пишу к ней и описываю ей все свои страдания... Оно стыдно как-то... Ну, да что ж делать! Завтра заставляю сестру признаться... Хорошо, положим, Зарайский прочь — она свободна, да ведь не сейчас же... Она успеет прочесть письмо, поймет, будет тронута... Положим, заманчивости, новизны во мне для нее мало... Но дружба, страстность ее натуры, общие интересы супружеской жизни... Дети... Еще как полюбит меня!.. (Встает). Когда она приехала сюда и я повез ее осенью за город смотреть окрестности, мы вернулись вдвоем вечером в карете. Я ей сказал: «Саша! женимся», а она отвечала мне: «Что ж, если нужно выходить другой раз замуж, так лучше всего за тебя! Ты знаешь, сколько я перенесла с этим больным стариком! Я хочу жизни и свободы страстно. Я не знала молодости; но я хочу, чтоб новый муж мои умел уважать память этого человека, которому я обязана всем своим состоянием... Он ведь любил меня...» И как сказала, как сказала, обратясь ко мне!.. Я помню, мы скакали шибко, и фонари, мелькая, озаряли милое лицо... «Он любил меня по-своему, старик... Друг мой, ты сумеешь это понять... Мы воспитаем хорошенько наших детей, которые будут, и разделим вместе нашу старость»... Потом прибавила: «только позволь иногда пококетничать, только так, на балах». Боже мой, Боже! (Поспешно уходит. Несколько минут сцена пуста). ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ Зарайский и Ольга. Ольга. Пожалуйста, не говорите мне о ней. Если вам моего слова недостаточно... Зарайский. Послушайте, Ольга Дмитриевна. Ольга. Слушаю, слушаю... Зарайский. Не так, как надо, с недоверием. Ольга. С тех пор, как вы с нею стали проводить целые часы, я вижу в вас большую перемену. Зарайский. Пустые подозрения! Наши отношения совсем другого рода... Я уверяю, мы говорим о вас. Ольга. Никто вас не просит. Говорите обо мне со мной. Зарайский. Я надеялся, что она может подвинуть наше дело. Она имеет влияние на вашего брата... Я признаюсь вам, что положение мое вовсе не приятное. Что это такое? жених не жених. Брат ваш избегает встречаться со мною с глазу на глаз... Бабушка ваша вздыхает и говорит, что без денег нельзя кончить, что деньги у него... Ведь он не скуп? Александра Петровна говорит, что она ничему непричастна и что Сергей Дмитрич не всегда с ней откровенен. Объясните мне все это... На всех лицах недоумение какое-то. Я просто голову себе ломаю... Ольга (кокетливо). Woldemar, неужели деньги нужны для нашего счастья? Зарайский (холодно). Однако без них нельзя. Вы первая пожалеете. Куда мы денемся? Ольга (пристально смотрит на него). А-га! Вы отворачиваетесь от меня? Я для вас не то, что была прежде? Зарайский. Я не ребенок; я знаю, что и моя привязанность к вам, быть может, не устоит против нищеты. Ваши роскошные привычки, ваш нетерпеливый характер... Даже Александра Петровна сказала мне, что вы не умеете владеть собою... Ольга (гневно). Опять она? опять? Нет, я вижу, вижу, вы влюблены по уши... Если так, я сама вас знать не хочу. Но ей-то я отомщу — я все открою брату. Вы думаете, она равнодушна к вам? Что? Вы беседуете с нею... Она умная женщина, она владеет собой; а я ничтожна, ветрена... Еще бы! Ей не быть хорошей! Ей все везет, все удается. Вот любил ее брат; ей мало было этого; приехали вы — и тут удача... Я забыта, брошена, а ей принадлежит ваше сердце. Ну, да пускай, пускай!.. Придет время! (Плачет). Впрочем, я все это так; я знаю, она лучше меня... Ей-Богу, не шутя, лучше... У нее больше характера. Да я-то чем же виновата?.. (Зарайский стоит молча и нетерпеливо постукивает ногой). Не бросайте меня, не бросайте! прошу вас. Я буду для вас доброй женой, я буду рабой вашей... Что вы велите, буду исполнять как раба — слышите ли, как раба!.. Неужели я и для этого не гожусь?.. Зарайский (тронутый). Перестаньте! Ну, дайте руку. Какая прекрасная рука!.. Разве может устоять мужчина против рабы, у которой такие руки? (Цалует руку). Надо быть, однако, благоразумнее... Ольга. Только? Зарайский. Что? Ольга. Только руку? Зарайский (цалуя ее в лоб довольно сухо). Вы дитя! Ольга (отталкивая его). Подите прочь! У вас одно сострадание ко мне. ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТНАДЦАТОЕ Те же и Александра Петровна. Александра Петровна (подходя). Что ж помирились? Ольга. Тебя, кажется, слишком уж интересует моя судьба! Напрасно ты стараешься заступаться за меня; я вовсе не нуждаюсь ни в чьем сострадании — я для этого слишком горда. Прощайте. Желаю вам весело провести время. (Уходит, не без гордости). ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ Александра Петровна и Зарайский. Зарайский. Вот видите, где эта хваленая доброта? Ах, проклятая поспешность! Конечно, если б я знал... Александра Петровна. Она измучена. Женитесь поскорее — все успокоится. Зарайский. Легко вам говорить; а средства? Александра Петровна. Я постараюсь, чтоб они были. Зарайский (задумчиво). Конечно, раз посватаешься, нечего делать; надо особые причины, чтоб не сочли подлостью со стороны мужчины... и отказаться. Уж не знаю, быть ли мне откровенным? Ну, все равно, я бы желал найти в жене своей друга, а не игрушку. Александра Петровна. Теперь все стали так говорить, только не всякий в самом деле это чувствует... Вы ведь не знали ее нисколько, влюбились в ее личико. А теперь... Зарайский (смотрит на нее пристально). Я раскаиваюсь. Александра Петровна. Напрасно; она по вас (смеется). Зарайский. Благодарю за комплимент. Александра Петровна (с удивлением). Неужто уж вы до того охладели вдруг, что вам стыдно равняться с ней? Ведь она говорит вам, что любит вас? Зарайский. Слишком много говорит. Она называет себя моей рабой: я не люблю такой навязчивости. Александра Петровна (качая головой). А! как все, как все. Такие-то вы все! Зарайский. Это закон природы. Трудность победы завлекает... Александра Петровна. Это так хорошо... Ну, если вы уже любите? Как бы мне это вам объяснить... ну, например, я вас люблю, и вы меня... я говорю вам разные такие вещи... Нет нужды вам бросаться на колени, вы можете курить сигару или развалиться на диване, или там как-нибудь небрежно смотреть. Поверьте мне, что я сумею увидать сквозь самую небрежность вашу истинное чувство — так ли?.. Подите лучше, помиритесь с ней поскорее; она еще, верно, с бабушкой сидит наверху. Подите, подите; уж я знаю... я вам говорю. Зарайский. Ну, хорошо, пойду, пойду. Конечно, надобно это чем-нибудь кончить. (Уходя) Ах, какое фальшивое положение! (Уходит). ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЕРВОЕ Александра Петровна (одна). Такой он? Такой, как все! Вот что значит снять траур! Сегодня я как танцовала, словно ожила. Зарайский стал мне как-то ненужен вдруг. И как это все глупо! Зачем я была так откровенна с Сергеем Дмитричем? Все бы это так и кончилось, и он бы, бедный, не тревожился по-пустому. Я вижу, что я могу отбить Зарайского, если захочу. И сейчас, как увидала, так он и ненужен стал... Какое гадкое самолюбие! Ведь и я, значит, ничем не лучше других; немножко только поскрытнее других — редко попадаюсь; а сама точно такая, как и все. Вот он, Сережа, так нет! То есть внутри как-нибудь, может быть, да какое мне до этого дело? Вот если б я теперь пошла к нему. (Подходит к окошку в сад и отворяет его). У него в кабинете огонь... не спит, бедный, и верно, верно, обо мне... Пойти разве к нему? Он с ума сойдет от радости. А если нет, если он раз навсегда обиделся? Лучше завтра. Подумаю еще; завтра надену дикое платье и тот маленький, утренний чепчик, в котором... даже надобно будет косички круглые заплести: он их больше всего любит. ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ (Утро. Кабинет Непрядова. свеча горит на столе. Сторы опущены). ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Непрядов, совсем одетый, пишет. Входит Слуга. Непрядов. Это ты, Яков? что тебе? Яков. Ничего-с. Девять часов. Все встали. Александра Петровна спрашивали о вашем здоровье. Непрядов. Ступай. Я позвоню, когда будет нужно. Ступай! (Яков уходит). Непрядов (встает и потягивается). Будь что будет, письмо готово. Пусть Ольга сегодня решится. Если мы с ней оба останемся не при чем, я тотчас же увезу ее за границу, а бабушке приличное содержание... Да не может быть, чтоб он отказался! Это грубо... (Звонит. Входит Яков). Где бабушка и сестра? Яков. Здесь, в столовой, чай кушают. Непрядов. Как кончат, попроси их сюда. (Яков уходит). Все-таки письмо... Не так же вдруг она за него замуж выйдет... Стыдно будет... А пока прочтет письмо, будет тронута. (Пересматривая письмо). «Мне не стыдно сказать тебе, что я даже и от сострадания твоего не отказался бы. С тобой я узнал, какая бездна может существовать для любящего человека между одной женщиной и всеми другими. Разве, при твердой скрытности твоей, ты не сумеешь сладко обмануть, если и не уважаешь меня. Да и за что не уважать? Я знаю, ты уважаешь меня рассудком и любишь дружбой, но обаяния во мне для тебя нет... Пусть и не будет его, лишь бы ты знала, как я страдал...» Довольно! (Запечатывает письмо). Ну!.. ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Бабушка и Ольга входят и здороваются. Бабушка (любезно). Как ты спал, мой друг? Непрядов. Ничего. Садитесь, пожалуйста. Сегодня надо все решить. Бабушка. Ну, слава Богу! Непрядов. Я даю сестре, сверх десяти тысяч, Троицкое и отделаю в нем дом на свой счет. Только я требую, чтоб сегодня же утром она все открыла Зарайскому; иначе, не прогневайтесь, я и сам скажу. Откажется он — все ее; не откажется — тоже ее... Бабушка. Не знаю, что из этого выйдет! Как хотите, так и делайте. Непрядов (бабушке). Урезоньте ее. Бабушка (расставляя руки). Нет, нет! я решилась молчать! Пусть повеса эта делает, как ей угодно... Хоть я и знаю, что это пустяки, какие-то идеи — больше ничего! Признание... Жили же другие по пятидесяти лет вместе без признаний (Разгорячаясь). И что за срам, что за срам старухе, в мои лета, слышать подобные разговоры! Где знание света? Где приличия? В какой семье, позвольте узнать, слыхали подобную неблагопристойность? Сделала девушка проступок — родные знают и кончено — ни гугу! А это, это... (поднимает взгляд к небу, потом, обращаясь к Ольге). А в какое положение ты меня поставила, дорогая внучка — а? Ольга (а изнеможении, опуская руки). Теперь конца не будет! Бабушка. Молчи! Ольга. Молчу, молчу-с... Непрядов (в сторону). Господи!.. (Громко) Ольга, друг мой, послушай... два слова... (хочет взять ее руку). Ольга (отталкивая его). Не хочу, не хочу! Вы родные мне что ль? Где у вас жалость? И какое ты имеешь право, желала бы я знать, вмешиваться в мои дела? Что ты можешь знать про мой секрет? Ты думаешь, я пленюсь этой деревней, которую ты мне даришь?.. Не нужно мне твоих сосновых лесов, твоей мельницы... Я пойду за Зарайского без приданого! Хочу — скажу ему все, не хочу — не скажу; хочу — буду гадкой женой, буду мучить его, ревновать... На тебя скажу, что ты научил меня хитрить, смеялся над его отцом — слышишь? Знаешь теперь мой характер? Непрядов (сухо). Давным-давно! Бабушка, а вы что скажете? Бабушка. Я? Я? Я боюсь рот раскрыть! Для ее же пользы отсрочила свадьбу, чтоб тебе не вздумалось лишить ее десяти тысяч, которые ты давно обещал. Все думала: быть может, образумится человек... Ждала, ждала — вот и дождалась! «Говори сейчас, а не то сама скажу!» Тиранический человек... (Махнув рукой). Иду, иду отсюда! делайте, как знаете... У меня в голове уж помутилось... Еще опять повредишь, пожалуй. (Уходя, оборачивается). Смотри, Ольга Дмитриевна, помощи моей после не проси! Ольга. Не беспокойтесь. (Бабушка уходит, продолжая ворчать, в середнюю дверь). ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Непрядов и Ольга. (Ольга показывает, будто хочет тоже уйти. Непрядов берет со стола шляпу). Ольга (останавливаясь). Куда ты? Непрядов. К Зарайскому. Ольга (поспешно). Постой! (С притворной шутливостью). Мне хочется знать, как ты скажешь. Братья никогда об этом не говорят: они всегда вызывают на дуэль... Непрядов. Я скажу ему так: «Зарайский! у нас в семье есть тайна; в городе о ней знают многие; она касается прошедшего моей сестры: поговори с ней. Я не знаю твоего образа мыслей насчет женской репутации и не могу молчать, потому что обещал твоему отцу заплатить тебе за его добро...» Вот в этом роде... Ольга (отворачиваясь). В этом роде! Обещал! Думает, что он похож на рыцаря... Chevalier de la triste figure... Непрядов. Вот какую старую штуку сказала!.. (Надевает шляпу). Ольга (глядя вслед). Ты поди в сад: он, верно, там с твоей Александриной... верно, цалуются там... Она давно уж влюбилась в него... (Непрядов приближается к дверям, Ольга, проследив за ним несколько времени). Сережа, Сережа! постой!.. Непрядов. Что? Ольга (берет его за руку и приводит назад). Ты, значит, вовсе не жалеешь меня, не жалеешь?.. (Заплакав). Ты презираешь меня?.. Непрядов (с жаром сжимая ее руку). Ольга, помилуй! за что? Ты, стало быть, считаешь меня глупым подлецом... Разве можно презирать за ошибку, за любовь?.. Ради Бога, ты этого и думать не смей!.. (Внушительно) Да что ж делать-то? ты скажи, что делать!.. Я не могу представить себе, что он после скажет: «ловко надули они меня!», или кто-нибудь другой, всякий негодяй: «Непрядов устроил-таки сестру». И все Непрядов, Непрядов! Никто не скажет: «бабушка». И в его презрении я буду на первом плане... да, в презрении. Ты думаешь, он не будет презирать тебя за твою хитрость?.. Надо же выйти нам всем из этого положения... так нельзя! Ты чего боишься? что он откажется после твоего признания? А я-то разве не боюсь, что он освободится?.. Ольга. В том-то и дело! Он стал очень много говорить с Сашей — я это давно увидала... И ты даже похудел в эти дни; вот щоки какие у тебя... (трогает рукой его щоку). Непрядов (льстиво). Знаю, знаю, что от женского глаза подобные вещи не уходят. (Ольга улыбается самоуверенно). Ну, Ольга! будь же честной девушкой. Поверь, ему не позволит отказаться самое великодушие нашей семьи, которая так откровенно предоставляет ему это право. Ну, что ж? решайся. Посмотри, как будет хорошо: совесть покойна, будешь обеспечена, красивая молодая дама... В Троицком дом отделаю я тебе на свой счет, так и быть. В приемную обои подарю — знаешь, те гладкие gris-de-fer, как сукно; мебель гранатового бархата... Поживем еще, не бойся! А если откажется, поедем вместе с тобой за границу горе забывать, найдем там какого-нибудь транстеверинца... (принужденно смеется). Ольга (которая все время задумчиво слушала, вдруг торопливо). Подожди! Знаешь ли что? Твоя правда... Я вдруг сейчас вспомнила одну вещь! (замявшись) Видишь... я... правда... была очень откровенна с одной девицей здесь, в городе... Если до него дойдет? Непрядов. Кому же это ты?.. Ольга. Ну, этой Наде Шебаршиной. Непрядов. Господи! Вот видишь (берет со стола шляпу), мне надо ехать. Смотри же, кончай скорей... Пойдем, поговорим... проводи меня... (Уходят вместе, продолжая разговаривать). ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Александра Петровна (входит из дверей направо). Где же он? Всю ночь у него горел огонь... Вот и бумаги набросал. Что он такое делает? (осматривает стол) Не пошел ли он одеваться? (Входит Яков из средних дверей с щоткой). Александра Петровна. Здравствуй, Яков. Барин где? Яков. Оделись и уехали. Александра Петровна. Куда? Не знаешь? Яков. Не знаю-с. Александра Петровна. Отчего у него всю ночь горел огонь? Яков. Не почивали очень долго, что-то писали. В шесть часов опять встали... И что-то вещи сбирать приказали. Так бы думать надо, что хотят ехать в дорогу куда... Александра Петровна. Право? А что это он писал такое, ты не видел?.. Письма или бумаги какие? Яков. Конвертов пять запечатали. Александра Петровна. Покажи. (Яков открывает портфель на столе: Александра Петровна, пересматривая надпись). А! одно ко мне. Я его возьму. Только ты не говори, пожалуйста, что я взяла... пожалуйста, Яков — слышишь? Яков (смеется). Слушаю-с. (Александра Петровна поспешно уходит, Яков за нею). Перемена декорации. (Дом Шебаршиных). ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Надя и Соня, шьют. Соня. Удивляюсь, какая у тебя охота гоняться за ее дружбой? Я все их семейство терпеть не могу: противные... ужасно много о себе воображают... Надя. Ты глупенькая; я тебе говорю, что ты глупенькая! Я разве ищу ее дружбы? — Нисколько. Я не хочу спускать ей. Не хочу, чтоб она нос подымала. Помнишь, прошлого года, бывало, каждый вечер то я у нее, то она у нас. Все свои секреты мне поверяла... Соня. Хороша уж и ты! Сестре своей ничего не скажешь: скрытница! Важничаешь, что с дурацкой Ольгушкой Непрядовой дружна и форсишь... Надя. Ты все ругаешься! Вот я хотела сказать — теперь не скажу. Соня (ласкаясь к ней). Душка, Надя, прости! Скажи, голубчик, что такое? Скажи, скажи... Вот ты какая!.. Скажи... Надя Зачем? Соня. Голубчик, душка, ангел небесный! ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Те же и Алексис. Соня. Ангел, душка... Она вот секрета не хочет сказать об Ольге. Ты влюблен в нее — попроси, чтоб сказала... Алексис (оживляясь). Скажи, голубчик Надя, что такое? ну, ну?.. Соня. Ну, Надя! (Надя молчит и смотрит вверх). Алексис. Надя! Надя. А что сделаешь? Алексис. Что тебе сделать? Что хочешь — все сделаю. Надя (подумав). Выпроси у папаши лошадь и свези меня сегодня к Грибовым... Алексис. Поди-ка сама попроси! Нет, уж это нет... Папаша!.. ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Те же и Шебаршин-отец. Шебаршин-отец. Кто это мое имя всуе поминает — а? Надя. Очень нужно — всуе! Скажите, страшный какой! Это только вот Алеша вас боится. Соня. Папаша, велите ей сказать секрет... Шебаршин-отец. Какой? Соня и Алексис. Про Ольгу Непрядову. Шебаршин-отец. Хорош секрет! Весь город его знает... что она за Зарайского замуж выходит — это, что ли? Надя (значительно улыбается). Получше! Шебаршин-отец. Что ж это? Про Неверовского, что ли? Надя. А! вы знаете? Шебаршин-отец. Кто это не знает? Надя. Да, по слухам! А мне она сама все рассказывала, как они сидели в беседке... как что... Шебаршин-отец. Какой же результат? Чему ты рада? Надя. А вот тому, что она меня боится... Шебаршин-отец. Самолюбие! Лестно! Глупая, дурочка ты... Существенная польза где? результат? Послушай, добро и зло распространены, изволишь видеть... Соня. Ах, Боже мой! (затыкает уши). Надя. Что это? опять проповедь начали...Избавьте! ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Те же. Скорохватов и Повалишин. Скорохватов. Votre tres-humble serviteur, mesdames. Повалишин. Здравствуйте... (Все здороваются). Скорохватов. Мы были сейчас у Непрядовых, не застали его дома, а дамы не приняли. Надя. Мы сейчас говорили об Ольге... Я говорю, что она меня боится. Скорохватов. Право? Почему ж? Это любопытно. Надя. Вот боится — ничего не смеет! Скорохватов. Скажите! Шабаршин-отец. Дичь порет! Что ее слушать! Вся штука в том, что та ей наделала различные конфиденции, а эта вообразила, что Ольга боится... до жениха, дескать, дойдет... Точно кто станет доносами заниматься... Ясно... молодость... вранье... Скорохватов. А знаете ли, она ведь неприятная девушка? она очень способна забываться... Намедни у Грибовых на вечере я из одного чувства рыцарства, относительно женщин, удержался, чтоб не наговорить ей дерзостей... Вообразите, приглашаю ее на мазурку: «avec plaisir», а после подходит и извиняется, что она Зарайскому еще накануне обещала... «Я так рассеяна! хочу, говорит, записную книжку завести». Какая смелость! Это не в бровь, а прямо в глаз. Надя. Видите, какая она! Я ей простить не могу ее гордости. Скорохватов. Нет, но это... это, сами согласитесь... это чорт знает что такое! Шебаршин-отец. Явный... Алексис. Она всегда так. Повалишин. И вы то же? Вы ведь влюблены в нее? Алексис. Прежде был, а теперь уж что ж!.. Повалишин. Э-эх, господа! Охота вам на девчонку обращать внимание, точно она одна на свете, точно у Непрядовых в доме свет клином сошелся! Шебаршин-отец. Не говорите этого, Семен Васильич. Непрядовы играют во всех отношениях одну из первых ролей в городе, и потому... Скорохватов. Должны показывать пример общежития... Девушка должна возбуждать мужчину, увлекать, а не отталкивать. Надя. Надо ее проучить. Соня. Да как ее проучишь? Алексис. Она смеется над нами. Соловцов сказывал мне: «что, говорит, ты думаешь, ты ей нравишься?» Это Соловцов мне... Шебаршин-отец. Слышишь, слышишь? Соловцов... Алексис. Она с ним танцевала кадриль и говорит: «какая, говорит, вам охота так часто у Шебаршиных бывать?.. Они такие mauvais genre. Старик — это на папашу — старик, говорит... Уж я не знаю, папаша... Шебаршин-отец. Говори! Алексис. «Старик, говорит, несносный такой, противный; а барышни, говорит, и говорить о них не стоит» — ей-Богу, папаша, ей-Богу! Соловцов... Шебаршин-отец. Какова? Гм! это выходит, подлец она! Скорохватов. Я говорю: дерзкая... Надя. Злюшка негодная! Повалишин. Это уж скверно! Злословие, выходит, с ее стороны. Соня. Ах, Надя, отплати ей... Ты такая... Скорохватов. Знаете ли, мне даже жаль Зарайского: он такой прекрасный малый! Повалишин. Человек с образованием... Скорохватов. Знаете ли что? Я предлагаю кабаль. Проучить ее! Открыть глаза Зарайскому на все. Они хотят всей семьей его окрутить — а? как вы находите? Надя. Правда, правда! Соня (прыгая). Так. так, ей-Богу! Шебаршин-отец. Постойте; надо зрело... Алексей, ты не сочинил? Впрочем, где тебе! Скорохватов. Я предлагаю призвать сюда Зарайского и открыть ему дружески все... Повалишин. Могут выйти неприятности... Шебаршин-отец. Гораздо лучше анонимное письмо... Поверьте, я знаю свет... Повалишин. Конечно, это безопаснее. Да бросьте вы это дело! Скорохватов. Пожалуй, письмо. Ну-с, большинство голосов. Я: письмо. Надя. И я! Соня. Письмо! Все. Письмо, письмо! Скорохватов. Прекрасно! Пожалуйте чернила и перо... (Садится к столу). Соня (подвигает ему все, что нужно). Пишите, пишите скорее... Скорохватов (громко). Monsieur! Шебаршин-отец. Во-на! Кто ж пишет анонимные письма так? (Другим голосом). «Человек искренно интересующийся вами, желает предупредить вас...» Или: «Зарайский, вы обмануты!» Скорохватов. Пожалуй так... (пишет). Повалишин (хохочет). Эка! Нечего делать... Ничего, ну-ка, ну-ка! Хе-хе-хе! Алексис. А кто понесет? Надя. Я пошлю горничную. Шебаршин-отец. Вздор! Надо неизвестного, кучера или дворника какого-нибудь. У Зарайского окно всегда почти в сад открыто: можно и подбросить... Алексис. Папа, позвольте мне бросить письмо. Шебаршин-отец. Напутаешь. Впрочем, и то правда, зачем мужику зайти в сад. Бросай хоть ты; смотри только, окно с правой стороны второе. Будет темно. На углу пролетка будет ждать... Вошел в калитку, нет никого... осторожно на окно... Встретился кто — не конфузиться, смело в дом и будто в гости — слышишь? Привыкай, привыкай быть человеком, действуй! Скорохватов. Позвольте... (встает и читает громко). «Зарайский, вы обмануты, грубо обмануты! Мне жаль вас, добрый Зарайский. Вы жертвуете всею жизнью вашей, вы связываете себя неразрывно с существом недостойным. Девушка эта запятнана в прошедшем, имеет дурной характер, и семейство заманивает вас в сети. Берегитесь, берегитесь! Таинственный друг следит за вами, бедный молодой человек!..» Я подписал X, Y, Z. Все. Браво, браво, браво! ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ Комната та же, в доме Непрядова, что во втором и третьем действии. Вечер. Дверь на балконе отворена. ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ Александра Петровна (входит и зажигает свечу на столе, потом вынимает письмо). Еще раз посмотрю... Он совсем испугался, думает, что я его уж совсем разлюбила... (Читает). «Ты знаешь, Саша, любовь без воображения, точно цветок без запаха. Воображения я не умел возбудить в тебе... Пусть будет так; но узнай же, Саша, на прощанье, что из мысли о тебе я почерпнул всю силу, которая мне была нужна, чтоб не остаться праздным зрителем в деле бедной Ольги и Зарайского, к которому сердцем я охладел теперь вовсе»... Так и знала, что он это скажет!.. (Нюхает письмо). Какая душистая бумажка!.. Куда это он хочет ехать? (Задумывается). ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Александра Петровна и Зарайский. (Александра Петровна поспешно гасит свечу и прячет письмо). Зарайский (ставит шляпу на рояль). Здравствуйте. Я везде вас ищу... Все утро я не был дома... Я не могу быть ни минуты на месте... Мое фальшивое положение... Вчерашний вечер и поведение Ольги Дмитриевны... Я раскаялся, что послушался вас... Насилу, насилу она согласилась, что виновата! Удивительное дело... И мягка некстати, и упряма некстати. Ну, что ж вы мне ничего не скажите, не ободрите меня? Войдите в мое положение... Александра Петровна. А вы войдете в мое? Прощайте. Я пойду в сад, а вы останьтесь здесь... Ольга опять... Зарайский. Что за ребячество! Я знаю, что она ревнует. Здесь не место ревности... Конечно, вы предстали мне в новом свете со вчерашнего вечера... Александра Петровна. Она даже не простилась со мной, когда пошла спать, за то, что вы со мной говорили целый час... Я не могла уверить ее, что разговор был о ней. Прощайте. Я пойду в сад. (Ласково) Не ходите за мной, m-r Woldemar. (Идет к дверям балкона). Зарайский (следуя за нею). Куда вы бежите? Я сочту себя опасным человеком... Вы сделаете меня самоуверенным!.. Александра Петровна. Для этого мне не нужно стараться! Вы и без того... Зарайский. Объяснимтесь. Это лучше. Александра Петровна. Ах, не надо! все очень ясно. Мы даже с вами похожи друг на друга: любим создавать себе впечатления, без которых очень можно прожить... Пожалуйста, останьтесь... (Зарайский делает движение вперед). Александра Петровна (останавливаясь, с выражением упрека). M-r Woldemar! я вас прошу... Зарайский. Нейду, нейду... (Александра Петровна спускается с балкона). ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Зарайский (один, провожает ее глазами). — «Мы любим создавать себе впечатления!» Да. Это решительный картель! Она решительно кокетничает со мной. Чего она от меня хочет? (Весело). Дорого бы я дал, чтоб знать, что делается в душе за этими чорными глазами! (Садится). Вчера я не мог добиться от нее ничего насчет препятствий к моей свадьбе: ничего не сказала. Какая умная, хитрая женщина! Я сначала, за красотой Ольги, и не заметил ее... Ольга клянется, что она в меня влюблена... В иную минуту я просто боюсь сделаться мужем Ольги. Вчера она себя так дурно выставила: до грубости была ревнива — и ничего не умеет скрыть... А если мое чувство остынет, какая будет выгода в этом браке? Нет, надо кончить чем-нибудь... Уж эта мне m-me Alexandrine! Целую неделю стараюсь выпытать что-нибудь... (Берет шляпу). Пойду к ней... уж как она там хочет, а я пойду. (Идет к балкону, но в дверях сталкивается с Алексисом, который с хохотом хватает его за талию). ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ Зарайский и Алексис. Алексис (с выражением живейшей радости жмет руку Зарайскому и увлекает его на середину комнаты). А-а! Ха-ха-ха! Вот встреча! Я уж думал, что дом пустой... Был у вас во флигеле — нету... Вы все здесь... Ха-ха-ха... (снова жмет ему руку). Вас никогда не застанешь... Зарайский. Я и теперь намерен уйти на бульвар. Алексис. Ну вот отлично! И я пойду: вдвоем веселее — ей-Богу! Вот мы с Соловцовым всегда ходим вместе. Знаете, тоже как стемнеет... Ха-ха-ха! Погодите, я вот Ольге Дмитриевне скажу, что вы поздно ходите на бульвар... Что? (снова хватает его за талию). А! какое трико! (Озабоченно). Где вы покупали это трико? Зарайский (с досадой садится). Это еще петербургское... Алексис. А! (Игриво). Знаете, Владимир Юрьич, я с вами ужасно люблю на бульваре... У вас все знакомые такие comme-il-faut... (Убедительно). Послушайте: скажите мне по правде, Владимир Юрьич, вы сватаетесь за m-lle Ольгу? Я — ей-Богу, честный, благородный человек — никому не скажу... Зарайский. Какой вздор! Во-первых, ее за нас с вами никогда не отдадут... Алексис (серьезно). Вот видите! А я слышал, что она в вас влюблена и вы в нее. (Вздыхает). Я сам тоже в нее влюблен — ей-Богу! давно уж. Да если за вас не отдадут, за меня и подавно. А папаша говорит, что это вздор, что отдадут... (Озирается). Подите сюда, подальше, встаньте... Я вам, знаете, такую штуку скажу... секрет; только вы, смотрите, честное слово: никому... честное слово? Зарайский (нехотя встает). Ну, хорошо, честное слово... (подает ему руку и смеется). Что за штука? Алексис (озираясь снова, вполголоса). Ей-Богу... Такой секрет! Вы, может быть, лучше знаете... Знаете — папаша... это я вам откровенно... очень желает, чтоб я женился на ней... Они даже часто говорят об этом с сестрицами... Только папаша говорит, что это невозможно, потому что у меня чина еще нет. Прокурор в среду... Зарайский. Да вы короче. Алексис. Ну, хорошо. Вот только папаша сейчас и говорит, что Настасья Ильинична рада, говорит, за кого-нибудь ее выдать, потому что, вот видите... Ха-ха-ха! Ну, знаете?.. Зарайский (беспокойно). Право, не знаю. Говорите! Алексис (с увлечением). Честный, благородный человек — все это говорят. Я думал, вы лучше знаете, как в доме так дружны... Все, все! Даже сестрица Надя... она прежде часто сюда прошлого года ездила... сестрица божится, что Ольга Дмитриевна сама признавалась ей об этом чиновнике из Петербурга... князь Неверовский, когда еще они жили вдвоем с бабушкой в том городе, приезжал, говорит, правовед... chatain такой, худощавый, с бакенбардами; воротнички, говорит, a 1'anglaise... Тогда еще их у нас никто не носил... Как они в беседке сидели... Зарайский. Вы понимаете ли, что вы говорите? Алексис (опять хватая его за руку). Xa-xa-xa! Влюблены вы — а? Покраснели, ей- Богу, покраснели! (Серьезно и понижая голос). Нет, честный человек, так... Все, все говорят, что она... (наивно). А я женюсь, право женюсь! Ну, что ж за беда? Какие связи!.. какой... Зарайский (прерывая его). Послушайте, однако, слова эти воротить нельзя... Хоть я и не жених, но... смотрите... Непрядову я обязан... Прощайте. (Отходит к дверям). Алексис (про себя). Господи, что ж это я сделал!.. Ну, как он меня... (Спешит за ним). Владимир Юрьич, позвольте, позвольте!.. ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ Те же и Шебаршин-отец. Зарайский. А! вы очень кстати. Заметьте вашему сыну, что скверно сплетничать про дом Непрядовых, где вы хорошо приняты... Я хоть и чужой человек, а все-таки не хочу... Шебаршин-отец (подавая ему руку). Как? как? Pardon, pardon! повторите... Зарайский. Я вам говорю: ваш сын сплетничает про девушку, марает ее репутацию... Шебаршин-отец (смотрит на сына). Пссс... пссс... (Алексис, молча, вертит в руке шляпу). Зарайский. Это гадко, очень гадко. До свиданья. Шебаршин-отец. Пссс!... (Зарайский быстро уходит в сад). ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ Шебаршин-отец и Алексис. Шебаршин-отец (продолжая наблюдать сына). Про Неверовского, что ли, хватил? (Нюхает табак, не спуская с него глаз). Алексис. Да я... он влюблен, ей-Богу!... Я ему так начал... Шебаршин-отец. Говори: про Неверовского? Алексис (вздохнув). Да-с! Да я... Шебаршин-отец. Стой! Чего ж ты струсил — ну? А письмо? Аленксис. Я было пошел... окно было заперто... Шебаршин-отец (улыбается) Молодчина!... Цель достигнута... Ты исполнил. Видишь, освирепел как?... Жених!.. Пойдем, однако. Не было бы каши здесь... Ничего, ничего! Идем, идем!.. (Идет к садовым дверям). Алексис (следуя за ним). Ну, а как он на дуэль? Шебаршин-отец (останавливаясь, с сожалением смотрит на сына). В твои лета я стрелялся... Майор-соперник прицелился... «Шебаршин, говорит, ты молод, ты побледнел, тебе хочется жить!» — и опустил пистолет... (гордо). Не бойся — вот ответчик! (указывает на свою грудь). Идем! (Уходят в сад). ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ Непрядов и Ольга. (Он ведет ее под руку; оба смущены). Непрядов. Постой, поправь волоса. Что ты так растрепалась?.. Дай я тебе поправлю — вот так. Иди, душа моя... Ах, Ольга, Ольга! Дай Бог, чтоб наше дело кончилось хорошо для нас обоих! Ольга. Едва ли! Сердце у меня что-то ноет, Сережа... Непрядов. Я думаю, будет ныть! Разве легко? Да и мне тоже нелегко, Ольга... Ну, иди... Он должен быть здесь, в саду... Да смелей, прямее к делу... Ну, Бог с тобой... (цалует ее в лоб). Ольга (крепко жмет его руку). Смотри, Сережа... Не брось меня после... если... Непрядов. Ну, ну! (Ольга скрывается на балконе). ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ Непрядов (один). Чего ж больше. Что я могу еще? Ведь и у этой девушки есть женский стыд, и ей мечтать хочется... (Положив руки в карманы, прохаживается по комнате несколько раз молча; потом подходит к садовым дверям). Ничего не слыхать. Я бы, на его месте, не то, чтоб не отказался... Ведь он не знает, что я Ольгу заставлял... Добровольное признание так мило! Если б Саша, например... Господи Боже мой! рад бы радехонек был иметь случай простить, да вот нет... (Помолчав, еще раз подходит к. дверям). Гм! Пустота, пустота в душе... Устал, так устал, что и любви как будто нет следа... Не спишь ночью, и беспрестанно старик как живой... Живого вижу: седой хохол и бакенбарды, халат с красными цветками, чубук с перышком... Кабинет маленький, душный. Он толкует, а я слушаю... «Побереги, смотри, моего Володю, когда поправишься, побогатеешь; не нужно лишнего... люби его хоть столько, сколько я тебя, Сергей». Полюбишь тут!... Хоть бы минутное, хоть бы легкое дыханье гордости, полной гордости на один час!.. Где тут! Все видишь щелку эгоизма и расчета... Видно, не сочинишь себе обстоятельств для подвига, если нет судьбы — да! (Вдохнув, лениво садится). И к чему это письмо? Хорош идеал!... Удалось раз пострадать в пользу чести... да и то расхвастался! Как можно без проклятой щелки... (Махнув рукой). Нет, разорву пойду его... что будет — будет! (Встает). ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ Ольга поспешно входит с балкона. Непрядов (быстро). Что? (берет ее руку). Ольга (вырывая руку и хватаясь за голову). Оставь, оставь меня... Поди... Непрядов. Что-о? Ольга. Оставь, говорят... Господи... (Закрывает лицо руками и бежит в среднюю дверь). ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Александра Петровна и Зарайскийй входят, разговаривая, с балкона. Зарайский (не замечая Непрядова). Нет, нет... Это невозможно. Какой-нибудь Шебаршин, и тот... (Увидев Непрядова. останавливается на минуту, потом поспешно идет к роялю и берет свою шляпу. Александра Петровна подходит к столу и, повернувшись спиной к Зарайскому и Непрядову, очень долго зажигает спички и свечу, переставляет вещи, свертывает свои перчатки, словом, показывает будто занята. Зарайский хочет идти). Непрядов (который все время следил за ним, глухим голосом). Ты уходишь?.. Зарайский (не оборачиваясь, также неясным голосом). Иду... А что? Непрядов. Идешь?.. А что ж с Ольгой? Ведь я знал... Зарайский (поспешно оборачиваясь). Чего ты хочешь от меня?.. Я готов на все... Выгони меня из дома... Влепи мне пулю в лоб... Как хочешь, я готов; мне все равно... Непрядов. Да ты скажи, в чем дело... правду... Зарайский. Как тебе не совестно спрашивать? Я напишу тебе обо всем... Теперь оставь меня в покое... (Скорыми шагами уходит на балкон). Непрядов (смотрит на Александру Петровну). Что такое Шебаршин?.. Александра Петровна (не оборачиваясь к нему). Шебаршин Алексис ему прежде сказал... Непрядов. И тут не удалось! Нет, я так оставаться не могу! (В сад) Зарайский! Зарайский! Александра Петровна (бросаясь к нему). Сережа, зачем? Что ты? Бреттером хочешь быть... Ведь ты сам ему позволил... Непрядов. Не тревожься; крови не будет... Зарайский! на минуту!.. (ей, не без злобы) Любопытно бы знать, за кого это ты так трепещешь... Александра Петровна. Конечно, за тебя... Непрядов. О, да... конечно! (Зарайский показывается в дверях). На минуту, на минуту... важный вопрос... Александра Петровна. Мне уйти? Непрядов. Как можно! Без вас нельзя... (Берет Зарайского за руку и почти насильно подводит к ней). Ну, вот он, свободен... Зарайский. Это что еще? Непрядов. Он свободен, Саша... (Все молчат). Непрядов. Что? приличия? Есть когда думать о приличиях! Неделя назад, я сам их любил... Я не мучу, Саша... (Спокойно). Будем просты... Он тебе нравится — скажи, и все кончено... Умоляю тебя, не оставляй меня еще в проклятом недоумении... Зарайский, спроси ты... Зарайский (стараясь освободиться). Помилуй, что с тобой, Непрядов?.. Александра Петровна (смеется). Кто вам дал право распоряжаться моей судьбой?.. Быть может, я ни того, ни другого не хочу... Непрядов (берет ее руку). Саша! говори... Хоть раз пожертвуй мне несносною скрытностью... Скажешь, что я твой избранник — поцалую эту милую руку... (Словно развеселившись). Да, впрочем, я и без того... (Цалует ее руку). Зарайский. Да на каком основании, послушай ты... (За сценой слышится крик; все прислушиваются. Голос бабушки за дверьми). Пусти, пусти!.. Нет, нет! Буду кричать! Пусти сейчас... (Средняя дверь отворяется с шумом, и бабушка вбегает, за нею Ольга, стараясь ее удержать). ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ Те же, бабушка и Ольга. Бабушка (к Непрядову с яростью). Что, что, злодей?.. доволен ты? Погубил сестру! погубил ее карьеру, репутацию — а? — Рад, рад? Говори же: рад, что ли? Бессовестный клеветник!.. Ольга (к нему же, с умоляющим видом). Сережа! не слушай ее... Я говорю: Шебаршин — не верит! Я ее не пускала, да не могла... Непрядов. К чему такой шум? Бабушка (подступая к нему). Ты думаешь, что ты сел на важное место, так я буду церемониться, побоюсь тебя? Гм! Да я выше найду дорогу... Я бумажную штуку получше твоего знаю, батюшка мой! Я заставлю тебя отдать деньги сестре... (Зарайскому). И вы верите ему, ей? (Указывая на Александру Петровну). Вы верите их клеветам? Вы не сумели понять, что это все десять тысяч? — Надо дать их... А где эти... где десять тысяч, что сестре своей родной, бедной, беззащитной девушке, обещал, где?.. (отступая шаг назад и указывая снова на Александру Петровну, которая, стоя, облокотилась на спинку кресла позади Непрядова). Вот на нее, на нее все просажено... На эту хитровку, на эту... Непрядов. Бабушка! что угодно, а кузину у меня в доме не трогать! Бабушка (с остервенением делая книксен). Извините, pardon, что обидела такую прекрасную даму... Mille pardons! (Переменяя голос на самый толстый). Глупый, глупый ты человек, дальше носа своего не видишь ничего, а туда же хитришь... Я сама хитра и чужие штуки от моего глаза не уйдут. Ты, по ее наущениям, наклеветал на сестру; а она любит тебя, что ли? Шуточка ли! Шебаршин наговорил! Ах, он негодный! Да смотри (указывая на Александру Петровну и Зарайского) — вот, вот интрига-то! Ты не видишь, что это все придумано заранее, чтоб тебя провести?.. Она ему сказала (на Непрядова и Ольгу), а вы оба, мои голубчики, умные, и поверили... Зарайский. Настасья Ильинична, поверьте, что Шебаршин причиною этой (ударяя) клеветы... Я обязан... Бабушка. Молчите! я и вас теперь знаю... Непрядов (вне себя). Довольно! Наверх, наверх! С умалишенными надо силу... (Подходит к ней). Бабушка. Что-о-о? чудовище! Я твою мать родила! Зарайский (выступая вперед). Позвольте, позвольте, ради Бога... Я вижу, что это все одна клевета... одна клевета... Если я причиной таких раздоров, я не хочу... Ольга Дмитриевна, простите... Я прошу вас забыть мои слова... умоляю вас... позвольте опять быть... (Все ждут. Бабушка с нетерпением глядит на Ольгу). Ольга (взволнованным голосом, проходя между Непрядовым и бабушкой). Благодарю вас, мсьё Зарайский... Мне сострадание не нужно... Какая клевета? (С удивлением). Перед Богом говорю, что все правда, что сказал Шебаршин! Но женой вашей я не хочу быть и не буду! (Заплакав, отходит). Бабушка (подняв руки к небу). Господи! думала ли я дожить до такого скандала? (Закрывает лицо руками). Непрядов (сестре, с теплотою). Ольга! браво!.. Зарайский (про себя). После этого, что мне еще сделать? (Незамеченный, удаляется через балкон. Молчание). Бабушка. Послушайте... (Открывает лицо и вдруг обращается в сторону, где был Зарайский). Ушел! каково? (Непрядову) Чему же ты рад? — скажи мне. Ее не любишь — сестру, так хоть бы меня, старуху, которая твою мать девять месяцев, родную твою мать, носила... меня бы пожалел хоть немного... (плачет). Ты еще не знаешь, что такое старость... сам не был... Куда, куда я денусь с нею... Стара, без силы, без денег... и характеры наши с ней! Хоть подумал бы обо мне: ведь я до гроба близкого отдохнуть бы рада, отдохнуть... (Махнув рукой, встает). Бог с тобою, Бог с тобою... куда я денусь с ней, куда?.. (Хочет уйти). Непрядов. Бабушка, поверьте, если только в деньгах дело... завтра же... Бабушка (продолжая тихо плакать). Как хочешь, это твое дело... Прощайте... поеду опять в свой немощеный переулок доживать дни... Прощай и ты, Ольга Дмитриевна! Я тебя не держу... оставайся у брата, коли хочешь... Вспомни иногда злую старуху, сварливую... Прощайте... Завтра же, завтра уеду!.. (Уходит). Ольга (утирая слезы). Нет, я с вами, с вами уж... (подходит к брату). Прощай... Непрядов. Останься, Ольга, если хочешь... Дом мой к твоим услугам... Троицкое твое... Ольга. А она как же, бабушка?.. Нет, уж и я с ней... Видно, так судьба... Прощай, Сережа... (Уходя, оборачивается). Прощай, Сережа!.. ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ Непрядов и Александра Петровна. Непрядов (опускается на кресло, не замечая ее). Уф! (Как бы отдыхая, проводит рукой по лицу). Александра Петровна (наклоняясь к нему). Поедемте кататься; вам нужен свежий воздух. Поедем за город. Непрядов (поспешно вставая). Вы здесь? Александра Петровна (как ни в чем не бывало). Здесь. Поедемте. Я велю заложить коляску. Посмотрите, луна какая! Непрядов (застегивая пальто с озабоченным видом). Отчего ж, если вы хотите... (Вынимая часы). Однако уж десятый час... скоро ночь... Вы не боитесь? Александра Петровна (берет его под руку). Чего бояться? Что в городе говорить будут? Это ничего. Ведь вы на мне женитесь — не правда ли?.. (Посмотрев друг на друга, смеются весело). 1856.