С. Есенин. Собр. соч. Том 2. Стихотворения и поэмы.

РУСЬ УХОДЯЩАЯ

       Мы многое еще не сознаем,
       Питомцы ленинской победы,
       И песни новые
       По-старому поем,
       Как нас учили бабушки и деды.
      
       Друзья! Друзья!
       Какой раскол в стране,
       Какая грусть в кипении веселом!
       Знать, оттого так хочется и мне,
       Задрав штаны,
       Бежать за комсомолом.
      
       Я уходящих в грусти не виню,
       Ну где же старикам
       За юношами гнаться?
       Они несжатой рожью на корню
       Остались догнивать и осыпаться.
      
       И я, я сам,
       Не молодой, не старый,
       Для времени навозом обречен.
       Не потому ль кабацкий звон гитары
       Мне навевает сладкий сон?
      
       Гитара милая,
       Звени, звени!
       Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
       Чтоб я забыл отравленные дни,
       Не знавшие ни ласки, ни покоя.
      
       Советскую я власть виню,
       И потому я на нее в обиде,
       Что юность светлую мою
       В борьбе других я не увидел.
      
       Что видел я?
       Я видел только бой
       Да вместо песен
       Слышал канонаду.
       Не потому ли с желтой головой
       Я по планете бегал до упаду?
      
       Но все ж я счастлив.
       В сонме бурь
       Неповторимые я вынес впечатленья.
       Вихрь нарядил мою судьбу
       В золототканое цветенье.
      
       Я человек не новый!
       Что скрывать?
       Остался в прошлом я одной ногою,
       Стремясь догнать стальную рать,
       Скольжу и падаю другою.
      
       Но есть иные люди.
       Те
       Еще несчастней и забытей.
       Они, как отрубь в решете,
       Средь непонятных им событий.
      
       Я знаю их
       И подсмотрел:
       Глаза печальнее коровьих.
       Средь человечьих мирных дел,
       Как пруд, заплесневела кровь их.
      
       Кто бросит камень в этот пруд?
       Не троньте!
       Будет запах смрада.
       Они в самих себе умрут,
       Истлеют падью листопада.
      
       А есть другие люди,
       Те, что верят,
       Что тянут в будущее робкий взгляд.
       Почесывая зад и перед,
       Они о новой жизни говорят.
      
       Я слушаю. Я в памяти смотрю,
       О чем крестьянская судачит оголь.
       "С Советской властью жить нам по нутрю...
       Теперь бы ситцу... Да гвоздей немного..."
      
       Как мало надо этим брадачам,
       Чья жизнь в сплошном
       Картофеле и хлебе.
       Чего же я ругаюсь по ночам
       На неудачный, горький жребий?
      
       Я тем завидую,
       Кто жизнь провел в бою,
       Кто защищал великую идею.
       А я, сгубивший молодость свою,
       Воспоминаний даже не имею.
      
       Какой скандал!
       Какой большой скандал!
       Я очутился в узком промежутке.
       Ведь я мог дать
       Не то, что дал,
       Что мне давалось ради шутки.
      
       Гитара милая,
       Звени, звени!
       Сыграй, цыганка, что-нибудь такое,
       Чтоб я забыл отравленные дни,
       Не знавшие ни ласки, ни покоя.
      
       Я знаю, грусть не утопить в вине,
       Не вылечить души
       Пустыней и отколом.
       Знать, оттого так хочется и мне,
       Задрав штаны,
       Бежать за комсомолом.
      
       1924