Мерцают звезды. Город сонный
как будто вымер, - так он тих!
Сквозь сумрак камни мостовых
Белеют смутно. Месяц полный
Свободу дал своим лучам:
По крышам лазят, по стенам;
Один в окно слезу подметит,
Другой, как хитрый чародей,
В тюрьму проникнет без ключей
И цепь колодника осветит;
Неслышно церковь навестит,
Оклад икон посеребрит;
Не зная страха и запрета,
Войдет в алтарь, осмотрит пол,
Скорбящий лик владыки света, -
И дерзко ляжет на престол.
Иль в чащу сада проберется,
По темной зелени блеснет,
Росинку на листе найдет, -
Росинка искрою зажжется.
Порой по улице пустой
Бессонный сторож молча ходит
И в доску бьет, и эхо вторит;
Тень позади на мостовой
Махает, как и он, рукой.
И снова тихо... Звезд сиянье
Так чудно! Вдруг в лицо пахнет...
Что это? Ветерка дыханье
Иль духа горнего полет?
Спит божий люд. Столяр доселе
Не успокоился в постели.
Лежит он подле верстака,
Отделкой гроба утомленный;
Подушка - локоть обнаженный,
Под локтем - жесткая доска
Печально смотрит мастерская:
Смолистый запах изливая,
Белеют стружки на полу,
Сосновый гроб стоит в углу,
Топор в березовый обрубок
Воткнулся носом. На стене
Чернеет старый полушубок.
Пила при трепетном огне
Блестит и меркнет. На скамейке,
В платке и желтой душегрейке,
Семьи сварливая глава,
Сидит дородная вдова
И молча карты раскладает:
Про сыний брак она гадает.
Но сбивчив глупый их ответ:
То выйдет- да, то выйдет- нет.
Вот, например: печаль, дорога,
Постель больная, интерес...
Да тут и навык не помога,
Бог знает, - просто темный лес!
Меж тем с гремушкою в ручонке,
До вечера проспавший днем,
В штанишках, в синей рубашонке,
По стружкам скачет босиком
Ее сынишка краснощекий,
И, православных изб жилец,
Известный на Руси певец,
Сверчок стрекочет одиноко
Под печью.
"Вот, - сказала мать, -
Вот пиковый король.. Постылый:
Он твой злодей, мой Вася милый,
Посмотришь, свадьбе не бывать,
Ни, ни! я прежде это знала:
Намедни, помнится, во сне
Всё бисер да жемчуг низала-
И доведется плакать мне".
Сын улыбнулся беззаботно.
Не слишком доверяя снам,
Одной надежде безотчетно
Он предавался: "Пусть упрям
Старик сосед, всё знает бога...
Ну, будет, ведомо, тревога:
Лукич браниться молодец,
Да всё же детищу отец,
Не камень... сжалится... Но диво,
Что ноет сердце так тоскливо... "
И тяжело столяр вздыхал,
В раздумьи кудри расправлял.
"Мне досадно, - мать сказала, -
Что Лукичу я уважала!
Давно ль жена его у нас
Брала утюг... дескать, на час,
Два дня держала, - я ни слова,
Я поделиться, мол, готова
С соседом! Сальную свечу
Взаем на Красной горке взяли
И до сих пор не отдавали...
Ничто! покуда помолчу...
А если он нас одурачит,
Я за себя не поручусь,
Ни- ни! я так с ним расплачусь,
Что любо! "
- "Это ссора, значит... -
Ответил сын, - Беды - то нет,
Без шума дело обойдется".
- "Как свистнешь, так и отзовется.
Мне эдак дорог твой сосед,
Что вон немытая тряпица...
Ну, Саша, точно, не в него:
Скромна, работать мастерица... "
- "И не дурна? "
- "Да, ничего".
- "А ну- ка, Ваня, плясовую! "
- "Какую, братец? А? Какую? " -
Мальчишка весело спросил
И ножками засеменил.
Столяр запел:
"Как у нас во садочку,
Как у нас во зеленом...
Люшеньки- люли!.. "
Вдова смеялась
На пляску. Песня продолжалась
Недолго. Сердце столяра
Опять заныло. "Спать пора,
Оставь- ко, Ваня! "
- "Право слово,
Я ничего! я не устал! "
Но брат не слушал и молчал.
И принялась за карты снова
Вдова. Кудрявый Ваня сел
На лавку и в окно глядел.
"Эх, как звезда- то покатилась!
Смотрите!"- вдруг он закричал.
Столяр с улыбкою сказал:
"Лови!" Вдова перекрестилась.
"Знать, умер кто... Кто ни умрет,
Так, говорят, звезда спадет...
Э, Вася! я и не спросила:
За гроб- то дорого ль ты взял? "
- "Да как сказать... Не в этом сила,
Ведь я покойника- то знал.
Чудак! Он жил в своем домишке,
Так- в старой мазанке! Ходил
Зимой и летом в халатишке,
Щеглов, чижей, синиц ловил.
Бывало, раннею зарею
В лес проберется с западнею
Да с сетью- холод нипочем.
Расставит сеть, а с птицей клетку
На сук повесит иль на ветку
и настороже за кустом
Дрожит в снегу... Одну заботу,
Покуда кончился, имел:
Не вовремя, мол, заболел,
Теперь- вот в лес бы, на охоту...
Стал умирать, как закричит:
- Жена! пусти на волю деток!
- Каких там деток? - говорит.
- Моих- то вон, моих! из клеток! "
- "Каких на свете нет людей!
И твой отец чудил немало
(Ты в люльке был тогда); бывало,
Чуть свет- гоняет голубей.
Бедняжки с крыши встрепенутся,
Куда! под облака взовьются!
Ему- то радость! Вверх глядит,
А сам свистит! а сам свистит!
Столяр задумался печально.
Давно ли в этой мастерской
Лежал отец его больной?
Он вспомнил взгляд его прощальный,
Взгляд грустный, впалые глаза,
Полуседые волоса
И эту речь: "Нужда- нуждою, -
Ты, Вася, честь свою храни,
Честь пуще золота цени,
Ее нельзя добыть казною!
А коли честно ты живешь-
Всё хорошо! и свет хорош,
И будет ласков люд с тобою;
Обидит- бог с ним! не суди!
Ты знай своим путем иди... "
Охота не укор. Нам стыдно
И грех покойника корить!
Таким и я желал бы быть...
Ну, Ваня, наплясался, видно,
Глаза слипаются... вставай
Да Богородицу читай
На сон грядущий".
И ребенок
Молитву начал. Чист и звонок
Был детский голос. Брат стоял,
Его ошибки поправлял.
Локтями опершись в колени,
Вдова внимала в тишине;
Огонь мигал- и братьев тени
Передвигались на стене.
