Однажды наш поэт Пестов,
Неутомимый ткач стихов
И Апполонов жрец упрямый,
С какою- то ученой дамой
Сидел, о рифмах рассуждал,
Свои творенья величал, -
Лишь древних сравнивал с собою
И вздор свой клюквенной водою,
Кобенясь в креслах, запивал.
Коснулось до Пиндара слово!
Друзья! хотя совсем не ново,
Что славный был Пиндар поэт
И что он умер в тридцать лет,
Но им Пиндара жалко стало!
Пиндар великий! Грек! Певец!
Пиндар, высокий од творец!
Пиндар, каких и не бывало,
Который мог бы мало-мало
Еще не том, не три, не пять,
А десять томов написать, -
Зачем так рано он скончался?
Зачем еще он не остался
Пожить, попеть и побренчать?
С печали дама зарыдала,
С печали зарыдал поэт -
За что, за что судьба сослала
Пиндара к Стиксу в тридцать лет!
Лакей с метлою тут случился,
В слезах их видя, прослезился;
И в детской нянько стала выть;
Заплакал с нянькою ребенок;
Заплакал повар, поваренок;
Буфетчик, бросив чашки мыть,
Заголосил при самоваре;
В конюшне конюх зарыдал -
И словом, целый дом стенал
О песнопевце, о Пиндаре.
Едва и сам не плачу я.
Что ж вышло? Все так громко выли,
Что все соседство взгомозили!
Бежит сосед к ним второпях
И вопит: "Что случилось?
О чем вы все в таких слезах?"
Пред ним все горе объяснилось
В немногих жалобных словах.
"Да что за человек чудесный?
Откуда родом ваш Пиндар?
Каких он лет был? молод? стар?
И что еще о нем известно?
Какого чину? где служил?
Женат был? вдов? хотел жениться?
Чем умер? кто его лечил?
Имел ли время причаститься?
Иль вдруг схватил его удар?
И словом - кто таков Пиндар?"
Когда ж узнал он из ответа,
Что все несчастье от поэта,
Который между греков жил,
Который в славны древни годы
Певал на скачки греков оды,
Язычник, не католик был;
Что одами его пленялся,
Не понимая их весь свет,
Что более трех тысяч лет,
Как он во младости скончался -
Поджав бока свои, сосед
Смеяться начал, да смеяться
Так, что от смеха надорваться!
И смотрим, за соседом вслед
Все - кучер, повар, поваренок,
Буфетчик, нянька и ребенок,
