В.А.Жуковский. Стихотворения.
Суд божий над епископом.
Были и лето и осень дождливы;
Были потоплены пажити, нивы;
Хлеб на полях не созрел и пропал;
Сделался голод; народ умирал.
Но у епископа милостью неба
Полны амбары огромные хлеба;
Жито сберёг прошлогоднее он:
Был осторожен епископ Гаттон.
Рвутся толпой и голодный и нищий
В двери епископа, требуя пищи;
Скуп и жесток был епископ Гаттон;
Общей бедою не тронулся он.
Слушать их вопли ему надоело;
Вот он решился на страшное дело;
Бедных из ближних и дальних сторон,
Слышно, скликает епископ Гаттон.
"Дожили мы до нежданного чуда:
Вынул епископ добро из-под спуда;
Бедных к себе на пирушку зовёт". -
Так говорил изумлённый народ.
К сроку собралися званные гости,
Бледные, чахлые, кожа, да кости;
Старый, огромный сарай отворён:
В нём угостит их епископ Гаттон.
Вот уж столпились под кровлей сарая
Все пришлецы из окружного края...
Как же их принял епископ Гаттон?
Был им сарай и с гостями сожжён.
Глядя епископ на пепел пожарный,
Думает: будут мне все благодарны;
Разом избавил я шуткой моей
Край наш голодный от жадных мышей.
В з'амок епископ к себе воротился,
Ужинать сел, пировать, веселиться,
Спал, как невинный и снов не видал...
Правда! но боле с тех пор он не спал...
Утром он входит в покой, где висели
Предков портреты, и видит, что съели
Мыши его жипописный портрет,
Так, что холстины и признака нет.
Он обомлел; и от страха чуть дышит...
Вдруг он чудесную ведомость слышит:
"Наша округа мышами полна,
В житницах съеден весь хдеб до зерна".
Вот и другое в ушах загремело:
"Бог на тебя за вчерашнее дело!
Крепкий твой з'амок, епископ Гаттон,
Мыши со всех осаждают сторон".
Ход был до Рейна от з'амка подземный;
В страхе епископ дорогою тёмной
К берегу выйти из з'амка спешит:
В Реинской башни спасусь (говорит).
Башня из Реинских вод подымалась;
Издали острым утёсом казалась,
Грозно из пены торчащим, она;
Стены круном ограждала волна.
В лёгкую лодку епископ садится;
К башне причалил, дверь запер и мчится
Вверх по гранитным, пустым ступеням;
В страхе один затворился он там.
Стены из стали казалися слиты,
Были решётками окна забиты,
Ставни чугунные, каменный свод,
Дверью железной запертый вход.
Узник не знает, куда приютиться;
На пол, зажмурив глаза, он ложится...
Вдруг он испуган стенаньем глухим:
Вспыхнули ярко два глаза пред ним.
Смотрит он... кошка сидит и мяучит;
Голос тот грешника давит и мучит;
Мечется кошка; невесело ей:
Чует она риближенье мышей.
Пал на колени епископ и криком
Бога зовёт в исступлении диком.
Воет преступник... а мыши плывут...
Ближе и ближе... доплыли... ползут.
Вот уж ему в расстоянии быстром
Слышно, как лезут с роптаньем и писком;
Слыно, как стену их лапки скребут;
Слышно, какк камень их зубки грызут.
Вдруг ворвались неизбежные звери;
Сыплются градом сквозь окна, сквозь щели,
Спереди, сзади, с боков, с высоты...
Что тут, епископ, почувствовал ты?
Зубы об камни они навострили,
Грешнику в кости их жадно впустили,
Весь по суставам раздёрнут был он...
Так был наказан епископ Гаттон.
