Фринэ
"Ты, чужеземец, ревнуешь меня к Праксителю напрасно:
Верь мне, мой милый, что в нём я художника только
любила, -
Он потому мне казался хорош, что искусство прекрасно;
Он для другой изменил мне - и про него я позабыла... "
Впрочем, кого не смутили ли бы льстивые речи: "Гнатена,
Нет, не Киприду, - тебя породила жемчужнаю пена!
Будь образцом для статуи богини, бессмертия ради:
Имя твоё и твоя красота не погибнут в Элладе! "
Я согласилася... Мрамора глыба - такая, что только бы
нимфе
Или богини статую иссечь - красовалась в ваяльне;
Чуда резца житвотворного ждали в Коринфе,
А Праксит'ель становился скучнее, угрюмей, печальней.
"Нет, не могу! - сказал он, бросая резец в утомленьи: -
Я не художник, я просто влюблённый: моё вдохновенье -
Юноши бред, - не она, Прометеева жгучая сила...
О, для чего в тебе женщина образ богини затмила? "
Прошлой зимою... - Налей мне вина из патера:
Вечер свежеет - по телу холод и жар пробегает... -
Прошлой зимою в Коринфе у нас появилась гетера,
Именем Фринэ... Теперь её каждый коринфянин знает;
Но, - захотелось ли ей возбудить любопытство в народе,
Или от бешеный оргий Афин отдохнуть на свободе, -
Только она укрывалась от смертных, подобно богине...
Вскоре ж Коринф коротко познакомился с Фринэ!
Вот подошли Элевзинские празднества... Пёстрой толпою
Жители Аттики шумно стекались н'а берег моря:
Шли сановитые старцы, венчанные Крона рукою;
Отроки шли, с Ганимеда красою весеннею споря;
Юные жёны и девы, потупив стыдливые взоры,
Ловко несли на хромовых плечах амфоры;
Мужи и смелые юноши, вслед за седыми жрецами,
Жертвенных ангцев вели и тельцов, оплетённых цветами.
Все обступали толпой оконечность пологого мыса:
Против него, по преданию, вышла из моря Киприда.
Жрицы пафосской богини готовились, в честь Анониса,
Гимны обрядные петь: застонала в руках их пектида,
Звуки свирели слились с её обольстительным стоном...
Вдруг от толпы отделилася женщина... Длинным хитоном
Был её стан величавый ревниво сокрыт; покрывало
Белой, широкой волной с головы и до пят ниспадало.
Плавно, как будто бы чуткой ногой едва пригибая
Стебли росистых цветов, по прибрежию - далей и далей -
К самой окраине мыса она подошла; не внимая
Шопоту ближней толпы; развязала ремни у сандалий;
Пышных волос золотое руно до земли опустила;
Перевьзь персей и пояс лилейной рукой разрешила;
Сбросила ризы с себя, и лицом повернувшись к народу,
Медленно, словно, заря, погрузилася в воду.
Ахнули тысячи зрителей; смолкли свирель и пектида;
В страхе упав на колени, все жрецы воскликнули громко:
"Чудо свершается, граждане! Вот она, матерь Киприда! "
Так ослепила своей олимпийской красой незнакомка...
Всё обаяние девственных прелестей, всем чем от века
Жён украшала природа, иль смелая власть человека,
Всё эта женщина образом дивным своим затмевала...
Я поняла Праксит'еля и горько тогда зарыдала!
Но не Киприда стояла в волнах, а мег'арянка Фринэ.
Меж изумлённых граждан живописцы, ваятели были:
Всех их прельстила гетера... прельщает их и поныне;
Все в свою очередь эту гетеру безумно любили...
Многих она обманула, а многих обманет жестоко:
Тёмную душу не всякий увидит сквозь светлое око...
С этого самого утра Гнатена с ваятелем - розно...
Может быть, он и раскаялся, только раскаялся поздно...
Что же сказть мне ещё? Изваянье богини Киферы
Кончил давно Праксит'ель, и давно повторяет Эллада
Имя ваятеля с именем мне ненавистной гетеры;
Но - да хранят меня боги! - теперь я спокойна, я рада...
Рада свободе...
Взгляни: потемнели высокие горы...
Тихо, в венцах многозвёздных, проносятся ныне Оры...
Ночь и природе заветное слово шепнула:
"Спите! "
... О, если бы ревность... твоя, чужеземец, заснула.
